Вампирские хроники.. История №1.. Участь шерифа.

Вампирские хроники.

История №1.

Участь шерифа.

Шериф Дойл Спаур приготовил себе кофе, и уже было собрался выпить первую чашечку, когда вдруг совсем неожиданно раздался телефонный звонок. Был уже конец рабочего дня и шериф стал слегка недоволен тем, что его оторвали от заслуженной чашки любимого кофе. Но он, всё-таки, мужественно преодолев это негодование, потянулся к телефону и снял трубку.

- Управление полиции.

- Послушайте, Вы должны приехать сейчас же, немедленно,- голос женщины, очень взволнованной.- Я из города Валенсоля. Мой сын…Джимми…Ему всего четырнадцать. Быстрее, пожалуйста, они убьют его!

- Погодите-погодите,- Дойл переложил телефонную трубку из одной руки в другую.- Успокойтесь. Давайте всё по-порядку. Что случилось?

- Джимми, сынок. Он отправился в бар «Мечта», наверное, выпить пива, хотя я ему и запрещаю, и вот его уже нет как три часа, а со стороны бара доносится шум драки.

- Так.…Значит, Ваш сын сейчас находится в баре.…А откуда Вы знаете, что там драка?

- Я же говорю Вам: я слышала. Пожалуйста, приезжайте скорее!

- Подождите, я…- попытался ещё что-то добавить шериф, но связь оборвалась. С того конца провода доносился лишь длинный, сплошной гудок.

- Чёрт!- выругался Дойл, и тут же посмотрел на зафиксированный номер: звонили действительно из Валенсоля. Вот только номер был не домашний.

- Странно всё это,- пробормотал шериф и подошёл к окну. На улице было уже темно: стоял ноябрь и ночь наступала рано. Его помощник Уилбур Нефф ушёл полчаса назад, а он задержался: следовало перепроверить кое-какие бумаги. Но, если честно, Дойлу не очень-то хотелось сегодня возвращаться в пустой дом: Лиз ушла от него два года назад, и всё, как ему тогда показалось, потеряло смысл и значение. А теперь вот и этот звонок…

Голос женщины показался ему не таким уж и искренним, даже отчасти наигранным. Однако ничего другого не оставалось, кроме как ехать: он - шериф и его долг – являться на первый зов помощи. До города Валенсоля было что-то около десяти миль. Он доберётся до него совсем быстро.

Уже собираясь выходить Дойл остановился у двери. Оглянулся, окинул взглядом свой, почти уже ставший родным за много лет, его кабинет. Полированный стол, стул с плетёной спинкой, небольшой гардероб. Привычные вещи и предметы словно смотрели на него, смотрели и прощались.

Валенсоль - небольшой городок, по сути-провинция. Один из тех, которые незаметно существуют, гаснут, и, в конце концов, просто-напросто исчезают. Шериф не был в этом городке что-то около пары лет, и за всё это время не мог припомнить, чтобы в нём происходило что-нибудь особенное, и тем более странное. Ну, разве что пара пьяных дебоширов распустит руки и всё. Дойл надеялся, что и сейчас будет что-нибудь подобное. Во всяком случае, он хотел разобраться со всем самостоятельно, быстро и аккуратно.

До городка он добрался в час с небольшим. На протяжении всей дороги ему не встретилось ни единой машины, ни единой живой души. Хотя в этом не было ничего удивительного: к тому времени стало совершенно темно, и в такой поздний час на такой безлюдной дороге не мог появиться ни один сумасшедший, разве что какой-нибудь чокнутый шериф.

Когда же Дойл Спаур въехал на своем стареньком «шевроле» в городок, его в первую очередь поразила царившая кругом темень и ужасающая тишина. Ужасающая и всё, что тут ещё мог добавить наш Спаур, если именно таковой она ему тогда показалась.

- «Неужели здесь так рано ложатся спать?» - думал он, глядя из окна своей машины на проплывающие мимо дома, в которых не было ни искорки света. Но дома казались не просто спящими. Дойл не мог себе этого объяснить, но у него явилось навязчивое ощущение, будто за ним наблюдают. И всё это с того самого момента как он въехал в городок. Словно из-под закрытых ставен на него смотрели бесчисленные глаза, но не живые, а мёртвые. Он невольно поёжился. Жуткое ощущение на миг пронзило его колючим холодом, но отпустило немного, когда Дойл дотронулся до висевшего на поясном ремне револьвера. Полегчало: тяжесть холодного металла всё-таки его успокаивала. Однако, продолжая ехать, он непрестанно оглядывался кругом, и его встречали всё теже тёмные улицы.

Наконец, он добрался до центра этого странного городка. Здесь-то и находился тот самый бар «Мечта», о котором упомянула женщина по телефону. Но бар стоял такой же тихий и безжизненный, как и всё, впрочем, вокруг. Его вывеска была укрыта снегом и яростно скрипела на холодном ветру.

Шериф остановил машину, захлопнул дверцу и пошёл прямиком к бару. На ходу ему пришлось поднять воротник своей куртки – летящий снег бил ему прямо в лицо. Перед самым входом в бар он остановился, встревоженный, изумлённый.

Всё кругом было засыпано снегом, окна бара выглядывали лишь на половину. Вывеска продолжала скрипеть и болтаться. От этого Дойлу стало не по себе и он вытащил револьвер. Вступив на крыльцо, он толкнул дверь. Она поддалась как-то неожиданно легко и открылась почти без скрипа. Так, с оружием в руках, он и вошёл внутрь.

Дойл решил, что всё это шутка, всего лишь мерзкая шутка и розыгрыш. Как только он хорошенько осмотрелся кругом,- сразу же это понял. В этот бар не ступала нога человека, наверное, уже добрый десяток лет. Внутри была жуткая холодина; странно, но шерифу отчего-то показалось, что здесь намного холоднее, чем на улице. Вокруг царил сплошной хаос и запустение: поваленные столы, разбитые стулья, пивные кружки, которым не было просто числа. Прямо впереди за барной стойкой находилось большое зеркало, треснувшее. Дойл подошёл поближе и увидел в нём своё отражение. Даже в неверном свете уходящего дня он смог довольно хорошо разглядеть себя: высокий, одетый в длинную чёрную куртку с надвинутой на лицо фуражкой. Он пригляделся попристальнее и вдруг увидел внезапно появившиеся у своего отражения огромные красные глаза. Они горели странным, недобрым огнём. А ещё он заметил что-то белое, торчащее из уголков рта. Клыки- вот что это было такое…

Внезапно шериф отшатнулся и со сдавленным криком выбросил вперёд руку, в которой был зажат револьвер. Дыхание с шумом вырывалось из его груди, он оглядывался по сторонам. Или ему всё это пригрезилось или он видел…Да нет, не может быть. Это же просто невероятно! Но, тем не менее, страх уже прокрался в его сердце, и Дойлу стоило немалых сил взять себя в руки. После этого он снова подошёл к стойке и взглянул в зеркало. Там он ничего уже не увидел, потому как стало совершенно темно.

Дойл опустил револьвер, и уже окончательно поняв, что его обманули, двинулся было к выходу. Но тут его ботинок наткнулся на что-то мягкое на полу. Он остановился. Сунув руку за пазуху, достал небольшой карманный фонарик. Посветил. Это оказалась красная вязаная шапочка. Дойл поднял её, тщательно осмотрел. Ничего особенного,- такая же старая и пыльная как и всё вокруг. Он уже было собрался её выбросить в сторону, когда вдруг его пальцы нащупали что-то внутри шапочки. Дойл поднёс фонарик поближе- это была надпись, вышитая толстыми чёрными нитками. Там было всего только одно слово: «Джимми». В тот же миг как наяву, он услышал:- «Я из города Валенсоля… Мой сын Джимми…Быстрее, они убьют его. Пожалуйста…».

- Господи, - прошептал Дойл, чувствуя, как сильно начинает стучать его сердце. Шапочку он всё ещё продолжал держать в руках, а вот фонарик выключил. Он словно видел перед собою этого Джимми, этого мальчика, которого держат двое типов, а третий сбивает с его головы шапку. Видел как она полетела на пол, как её топчут чьи-то безжалостные ноги.

- Джимми, Джимми,- то и дело бормотал Дойл, незаметно для самого себя положив шапочку в свой карман. Мысли его перепутались, какие-то странные образы замелькали перед его глазами.

- Я опоздал,- шептал он, бесцельно слоняясь по запущенному залу,- я опоздал.

- Да нет,- сказал вдруг кто-то внутри него,- напротив, ты как раз вовремя, ты как раз кстати.

Внезапная усталость вдруг совершенно неожиданно навалилась на него, Дойл очень сильно захотел спать. Оглядевшись кругом, он заметил лежащий совсем рядом перевёрнутый стол. Поднатужившись, поднял его, поставил. Сел на какой-то хлипкий, шатавшийся стул, опустил тяжёлую голову, и тут же провалился в глубокий сон.

Дойл очнулся от того, что кто-то довольно сильно толкал его в плечо. С трудом приподняв голову, он открыл глаза и тут же едва не закричал. Просто крик застрял в его горле.

Кругом был свет, тусклый, но свет. Горела большая лампа под потолком и несколько больших светильников. Столы и стулья стояли каждый на своём месте. А вот за ними сидели люди. Все пили, весело смеялись, переговаривались, ругались.

-«Чёрт возьми,- подумал шериф,- какой, однако мне снится сон». Но тут, словно подтверждая обратное, кто-то снова толкнул его в плечо.

Дойл повернулся и увидел рядом сидящего мужчину. У него были короткие волосы, бледное лицо и насмешливый взгляд. Мужчина был слегка пьян. В руке у него была кружка с пивом, и Дойл видел белую, пузырящуюся пену, и даже чувствовал висящий в воздухе запах этого скверного пива и крепкого табака. Чувствовал и не верил…

- «Где же это я, Господи,- думал он,- что же со мной такое?».

Внезапно бледный мужчина заговорил. Голос его был до странности резкий, высокий и как-то сливался с голосами других говоривших.

- А ты, я вижу, уже проснулся,- он презрительно ухмылялся.- Что ж, отлично. Тогда выпей со мною пива!- и с этим он двинул пивную кружку прямо к Дойлу. Часть пива пролилась шерифу на его куртку, но он этого и не заметил. Продолжал всё так же сидеть, будто оцепенев после удара.

- Выпей,- повторил тот,- скоро уже полночь. Осталось…- тут бледный повернулся к висевшим на стене старым ходикам.- три минуты!- радостно сообщил он, обращаясь к Дойлу, потирая руки и жадно облизываясь.

- Полночь..- ошалело проговорил Дойл.

- О да!- подтвердил мужчина.- близится полночь.

В это самое мгновение распахнулась входная дверь бара и в душное помещение, вместе с порывом снежного ветра, влетел мальчишка. В чёрной куртке на меху и без шапки. Его тёмные волосы были сплошь присыпаны снегом.

Появление нового человека в баре не произвело ровным счётом никакого движения. Все по-прежнему продолжали пить пиво и разговаривать.

Мальчишка тяжело дышал и то и дело озирался кругом: похоже было на то, что он ищет кого-то. Затем он подошёл к стоявшему за стойкой лысому бармену, который в это самое время усиленно протирал полотенцем стаканы, и начал с ходу что-то тому объяснять. Бармен тёр стаканы и внимательно слушал. Потом посмотрел на часы. Дойл тоже посмотрел. 11.58. Внезапно бармен снял фартук, выбрался из-за стойки и оказался рядом с мальчиком. Приобнял его своею рукой и выдал:- «Слушайте все!». Головы всех присутствующих тут же повернулись к бармену.

- В нашей компании объявился вор,- продолжал бармен.- он среди нас.

В зале послышался возмущённый ропот. – «Вор? Воришка?! Среди нас? И что же это он украл? Да, хотелось бы знать, что же?».

- Кто-то украл у нашего мальчика шапку,- бармен указал на его непокрытую голову.- кто-то обчистил нашего Джимми.- хихикнул бармен. Засмеялся и сам мальчик. Засмеялись все. Один только Дойл сидел будто аршин проглотил. Вытаращив от ужаса глаза, он был не в силах пошевелиться.

Бармен щёлкнул пальцами- смех прекратился.

- И сейчас, в преддверии полночи, мы изобличим нашего вора!

- Изобличим!- подхватило множество голосов.

- Пусть все здесь присутствующие вывернут свои карманы,- объявил бармен.

И тут же, как по команде, все принялись выворачивать карманы. У кого-то сыпались, гремя по полу, деньги; у других выпадали расчёски, брелки. Мужчина, сидевший за одним столом с Дойлом, тоже вывернул свои карманы. Оттуда посыпались семечки.

Увидев, что Дойл сидит как ни в чём ни бывало, и ничего не делает, он повернулся к нему и громко сказал: -« А ну выворачивай!».

Дойл поднялся, дрожа всем телом и, молча и покорно, вывернул свой карман. Оттуда выпала красная вязаная шапочка, про которую и твердил бармен. И как только она коснулась пола, грянула полночь.

Во всём зале повисла звенящая тишина. Все, не отрываясь, смотрели на Дойла. Да и не смотрели, а буквально пожирали глазами.

Вдруг он почувствовал какое-то изменение. Будто воздух сгустился и вместе с этим появился запах чего-то противного и гнилого. Дойл видел как неожиданно стали изменяться лица этих странных людей: вместо глаз появлялись красные угли, а из уголков рта выползали страшные длинные зубы.

- Вор!- протяжно зашипели они все разом и потянули к шерифу свои тонкие белые руки.

Вот тут-то Дойл и пришёл, наконец, в себя. Оттолкнул тянувшегося к нему мужчину, перевернул стол, за которым сидел, разбрызгав во все стороны пиво и выхватил из-за пояса револьвер.

- Всем стоять!- крикнул он.- Не двигаться!.

Но никто его и не слушал. Они продолжали по-прежнему приближаться, всё так же ожесточённо шипя.

Дойл выстрелил. Первая пуля пробила грудь ближайшего чудовища. Пролетела насквозь словно через лёгкую дымку тумана и ударила в стену.

Дойл выстрелил снова и снова. Всё напрасно: его пули пролетали сквозь них не причиняя абсолютно никакого вреда, лишь только ещё более раздражая их.

Вдруг его взгляд упал в конец этой обезумевшей, дикой толпы. Он заметил там того самого мальчика Джимми, а рядом с ним – женщину, похоже на его мать. Она как и бармен обнимала своего Джимми и двигалась вместе со всеми. Это была, наверное, самая красивая женщина, из всех тех, которых Дойл до сих пор видел. Но у неё был алчный, нечеловеческий взгляд, которым она вовсю пожирала шерифа и при этом странно покачивала головой. «Приезжайте скорее…Мой сын…Из бара доносится шум драки…»,- снова и снова он слышал её таинственный голос, ведь это звонила именно она и никто другой. «Как у них всё было гладко продумано, только бы меня заманить»,- это были последние здравые мысли шерифа.

А потом они набросились на него. Бесполезный уже револьвер вылетел из рук Дойла и он упал, чувствуя на своей разгорячённой шее чьи-то холодные острые зубы…

Бывший шериф Дойл Спаур, дававший в своё время клятву на верность служению народу Америки, лежал в тёмном, холодном подвале бара «Мечта». Теперь такой же как и другие, лежащие рядом, чудовища. Он не чувствовал холода, не ощущал отвратительного запаха множества тел. И уж конечно не помнил злополучного телефонного звонка в тот роковой вечер. Но он хотел есть. И не просто есть, он жаждал. Он лежал с открытыми остекленевшими глазами, с ещё дремавшим, но уже разгорающимся звериным инстинктом, предвкушая желанную полночь, терпеливо ожидая её сладкого зова.

Конец.

12 Следующая ⇒