Послесловие автора 3 страница

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 13Следующая ⇒

Однако здесь, перед Рувардом, все мысли об увертках запрятались куда-то глубоко.

Потому что на лице Руварда было ясно написано, что он боится.

– Нет. По-моему, это и невозможно.

Рувард, прошедший через бессчетное количество полей сражений, молча кивнул.

Решив, что этих слов недостаточно, Лоуренс отпил из своей чашки и продолжил:

– Однако нас серьезно волнует, что будет с Йойтсу.

Еще несколько секунд висело молчание. Затем глава банды наемников наконец кивнул.

– Ясно.

После этого короткого ответа он сделал глубокий вдох – у него даже плечи приподнялись.

Так он стоял некоторое время – быть может, чтобы дать напряжению уйти из горла.

– …Да, ясно… – вздохнул он и, похоже, сам того не сознавая, неловко пробежал рукой по своим коротким ершистым волосам.

Это было похоже на усталую реакцию человека, выполнившего наконец свою работу.

Руварда действительно беспокоило, что скажут Лоуренс и Хоро.

– Если бы все, что требовалось, это сказать что-то типа «Одолжи нам свою силу, чтобы уничтожить компанию Дива», наше путешествие прошло бы куда более гладко, – сказал Лоуренс.

Они скрывали истинную сущность Хоро из страха перед Церковью, иногда встречались с древними созданиями, уже влившимися в городскую жизнь, иногда сталкивались с реальностью тех, кто отчаянно пытался выжить в современном веке.

Идти прямо вперед по избранному пути, оскалив клыки и не выказывая жалости к любому, кто осмелится помешать, – странствие в никуда.

– Если и сказать что-то во имя чести моих людей… – Рувард откинул назад свои короткие волосы. – Во славу нашего флага мы даже в самых безнадежных сражениях отдаемся полностью. Ни один не покидает поле боя, пока последняя капля крови не будет пролита.

Эти слова он произнес с нарастающей громкостью, потому что его люди нуждались в них. Такие, как заместитель или тот молодой парнишка – они вполне могли подслушивать в соседней комнате.

– Но именно поэтому приказ – такая страшная вещь, – добавил Рувард и пристально посмотрел на Лоуренса.

Здесь и сейчас его слова могли иметь лишь один смысл.

– Значит, если мы с Хоро попросим, банда Миюри рискнет своими жизнями ради нас?..

– Совершенно верно.

Мотивы истинные и мотивы показные. Характер истинный и характер показной.

Впервые за все время Лоуренс подумал о человеке по имени Рувард как о торговом партнере.

– Уверен, Хоро тоже думала о чем-то подобном. Однако за время нашего путешествия мы поняли, что есть вещи, сделать которые невозможно, – к примеру, встретиться с друзьями из далекого прошлого.

Он не посмел высказать это в форме вопроса.

Но Рувард, похоже, понял, к чему клонил Лоуренс, и сделал глубокий вдох.

Набранный в грудь воздух, однако, в слова не превратился. Рувард лишь молча покачал головой.

Рувард не знал, где Миюри. Судя по его лицу, он даже не знал, жив Миюри или нет.

– …Однако кое-что я все-таки хочу спросить от имени Хоро.

– Спокойно ли в Йойтсу, да?

После знакомства с Хоро, в какой бы таверне Лоуренс ни спрашивал, это название рождало лишь отрывочные воспоминания; Лоуренс даже начал дивиться, а существует ли Йойтсу на самом деле. Он и сейчас дивился, хотя совершенно незнакомый ему человек ответил мгновенно и с серьезным лицом.

Казалось странным, что сон обратился в явь с такой легкостью.

Лоуренс не просто добрался сюда на повозке с лошадью. Ему пришлось преодолеть для этого множество препятствий рука об руку с Хоро.

В жизни человека возможно и такое.

– По правде сказать, там спокойно, – произнес Рувард, подняв голову. – По правде сказать, там спокойно.

Быть может, он надеялся, что уши Хоро расслышат.

– Говорят, даже самый далекий шепот не укроется от Хоро Мудрой.

– Если не считать особо трудных ситуаций, это так и есть.

Улыбнувшись, Рувард тут же стал выглядеть моложе своих лет. Когда он говорил без улыбки, от него исходило ощущение хищного зверя.

– Но, значит, вы еще не были в Йойтсу, да?

– Да. Мы получили карту, но… решили, что, прежде чем отправляться туда, лучше повидаться с наемниками Миюри.

– Мм, понимаю. Люди превыше всего. Но должен извиниться – увы, я лишь ношу имя Миюри.

– Ничего, ничего, – поспешно ответил Лоуренс. Рувард натянуто улыбнулся.

– Я шучу. Йойтсу в безопасности. Сейчас он принадлежит к стране под названием Торкин. Но даже жители этой страны редко туда ходят. Он окружен лесом.

Лоуренс подумал, в самом ли деле Хоро слушала их разговор в комнате наверху.

Если слушала, то, вне всяких сомнений, лежала сейчас в постели, сжавшись в комочек и царапая кровать ногтями.

– Но еще до того, как добраться сюда, мы слышали много дурных слухов о компании Дива – достаточно много, чтобы задуматься, не попросить ли о помощи кого-то твоего уровня, господин Рувард.

– Просто Рувард, – тихо поправил его Рувард, потом уже нормальным голосом продолжил: – Компания Дива пытается покорить весь север. Компания Дива стремится разорить все северные земли ради добычи своих металлов. Компания Дива… такие слухи, да?

– Совершенно верно, – кивнул Лоуренс и тихонько вздохнул.

– А когда вы приехали сюда, то не обнаружили ни намека на подготовку к войне. Город бурлит, торговцы бодро зарабатывают деньги, и так далее.

Глядя на окно, Лоуренс повторил: «Совершенно верно».

– Думаю, мало кто из приезжающих в город думает как-то иначе.

Лоуренс был удивлен, но перебивать не стал.

– Есть разговоры о войне. Есть разговоры о разных опасных делах. Эти несчастные земли наконец приберут к рукам, и тому подобное. Такие опасные разговоры ходят среди опасных людей вроде нас, ммм, где-то с прошлой осени. Вскоре те, кто в это верил, и те, кто не верил, начали здесь собираться маленькими компаниями. Когда северную экспедицию отменили, люди, которые не нашли другой работы и которым некуда было идти, пошли сюда… и оказались в странной ситуации.

Наемник, которому полагалось быть реалистом до мозга костей, сказал «странная».

Это было странным само по себе.

– Компания Дива предложила нам жилье. И еду.

– А?

Лоуренс огляделся. Когда он наконец вернул взгляд на Руварда, тот кивнул.

– И остальным бандам тоже. Это нас взбодрило. Раз они так щедры, значит, война в самом деле не за горами – так мы все решили.

Торговцы никогда не делают бесполезных вещей. Если они платят деньги, значит, строят какие-то планы. Что уж говорить о теплом приеме ненавидящих мирную жизнь наемников – даже ребенок способен предсказать, что будет война.

– Так или иначе, для нас это продолжается уже две недели; для банды, которая сидит здесь дольше всех, – два месяца. Можешь себе представить? Говорят, Дива сейчас тратит двадцать румионов в день, только чтобы держать нас здесь. И тем не менее… – тут Рувард прервался и подошел к полке. Взял оттуда один из свитков пергамента и кинул на стол.

Лоуренс не смог сразу ухватить его содержание, но, судя по построению, это был какой-то договор.

– Это наша клятва верности компании Дива. «Под сенью вашего высокого покровительства мы клянемся: мечом и щитом…» ну и так далее. Обычно мы подобные бумаги обмениваем на золото, потом нанимаем людей, как следует набиваем животы мясом и вином и отправляемся на поле боя. Но компания Дива у нас это не приняла.

– Не приняла?

Лоуренс этого тоже не мог понять. Война ценит быстроту, даже поспешность.

Если готовишься слишком долго, то, во-первых, враг подготовится быстрее тебя, во-вторых, боевой дух людей падает, а расходы растут. Тем более – если ты кормишь и содержишь каждого явившегося к тебе молодчика. Расходы взлетают до небес, и становится просто-таки необходимо начать воевать как можно быстрее.

Рувард вздохнул и снова выглянул в окно. Похоже, его печалило, что там, снаружи, не поле боя.

– Ходят слухи, что они не знают, как собираются действовать влиятельные аристократы. Что Дива внимательно за ними следит и, пока не уверится, сама действовать не будет. Это я могу понять. В этих краях, если не знать, кто где и с кем работает, вполне можешь допустить роковую ошибку, и закончится это смертью на какой-нибудь безлюдной заснеженной дороге. Говорят и другое: они затягивают с решением и кормят войска, чтобы защищать город, хоть нас тут и больше, чем они могут позволить себе содержать. Это тоже возможно, и мы действительно едим бесплатно. Компания Дива не выбирает, куда вторгнуться, не размещает войска в важнейших точках, и единственное, о чем нам приходится волноваться, – что сегодня выбрать на обед.

Это была долгая речь – несомненно, потому что Рувард испытывал раздражение. У Лоуренса было ощущение, что этот человек чувствует себя намного лучше, когда вымотан донельзя на поле сражения, чем когда проводит дни в праздности.

– Словом, Йойтсу в безопасности. Хотя все, что я могу сказать, – «пока».

– Понимаю…

– Однако… – добавил Рувард, прищурившись, и смолк.

Он как будто обдумывал, стоит ему высказать то, что у него на уме, или нет, и в конце концов решил, что стоит.

Прокашлявшись, он тихим голосом продолжил:

– Компания Дива необычайно умна. Сейчас все люди, собравшиеся в Леско, более или менее связаны с северными землями. Для некоторых из них, вроде тебя, эти земли драгоценны. Мы тоже не исключение.

Рувард подошел к висящей на стене карте.

Эта карта походила на увеличенную копию той, что дала Лоуренсу Фран. Скорее всего, это значило, что карта Фран была достаточно точна, но, конечно, бОльшая карта была подробнее.

Рувард ткнул пальцем в точку на карте. Точка лежала в Торкине. И там было старинное название – Йойтсу.

– Мы думаем расположиться здесь. Но мы не настолько глупы, чтобы покорять собственную родину, особенно сейчас, когда знаем, что Хоро Мудрая вправду существует.

Он произнес это шутливым тоном, однако полностью ли он шутит, понять было трудно.

Даже по той малости, какую Рувард знал о Хоро из легенд, он должен был понимать: гневить ее ни в коем случае нельзя. Он должен был устранить даже мельчайшую возможность недопонимания.

– …Значит, расположитесь там, чтобы его защищать?

Рувард кивнул. Выходит, у него все-таки было на уме сражение с компанией Дива. У Лоуренса, конечно, тоже было, но глава банды наемников должен быть еще большим реалистом, чем торговец.

– В каком-то смысле. Должен добавить, что в Торкине есть немало путей, которыми ходят охотники и отшельники и которые ведут на северо-восток, в Сувернер. Если будет война, окраины Сувернера приобретут большое географическое и политическое значение, и страна непременно окажется втянута. И когда люди оттуда побегут, часть из них побежит в Торкин. Мы хотим их остановить.

– …И отправить работорговцам Делинка, – пробормотал себе под нос Лоуренс, и Рувард кивнул.

– Да. Деревни там еле выживают. Среди тех, кто туда явятся, будут, конечно, и раненые солдаты, но в основном это будут просто беженцы. Если они доберутся до деревень – этим деревням конец. Мы должны ловить их и отправлять в рабство – так и деревни защитим, и сами заработаем. Торговый дом Делинка известен хорошими отношениями с многими влиятельными людьми; я уверен, что за часть пленников можно будет еще и выкуп получить. Так что вернемся мы оттуда вполне богатыми.

Лоуренс не знал, действительно ли все пойдет именно так, как ему сейчас было рассказано, но он чувствовал, что Рувард мыслит как торговец.

– Компания Дива очень сильно старается отвратить нас от этого пути.

– То есть?

– Похоже, они назначают другие задания именно тем, кто не желает уничтожения своей родины на севере.

– Но они же не могут поручить оборону всем сразу?

Рувард поджал губы и какое-то время смотрел на Лоуренса молча. Сейчас он походил на учителя, лучший ученик которого допустил ошибку.

– К лучшему или к худшему, но компания Дива занимается рудниками. И не все считают, что новые рудники – это катастрофа.

– А.

– Именно. Срывать вершины гор, вырубать леса, зарабатывать деньги, выкапывая медь и серебро, – множество людей в городах считает, что это прекрасная идея. Конечно, у каждого есть какое-то дорогое сердцу место, но остальной мир может хоть сгореть. В эти трещины и пролезает Дива. Возьми любую большую группу людей – там непременно найдутся такие, у кого на родине есть богатые жилы, а есть и такие, кто родом из нищих деревушек и хотят, чтобы эти деревушки росли и процветали. Дива работает и с теми, кто боится, и с теми, кто хочет. Так она добивается того, что ее меньше ненавидят, и при этом загребает себе северные земли. Очень может быть, что она держит здесь едой и жильем так много наемников и рыцарей, как раз чтобы этот трюк сработал лучше.

Когда кто-то прибегает к услугам наемников, его главная цель, помимо усиления своей военной мощи, – сосредоточить на них всю ненависть людей той земли, куда они вторгаются.

Если так, то особенности земель необходимо учитывать с самого начала. Собрать нищих наемников из разных краев и нести бремя их содержания, чтобы при надобности действовать в любом из этих краев.

Так Лоуренс заключил про себя; однако на лице Руварда было написано сомнение.

– Это всё только слухи. Люди о разном думают, когда у них слишком много свободного времени.

Он свел руки вместе, легонько прихлопнув, словно собираясь потереть друг о друга, но потом развел и показал открытые ладони. Если подумать – почти все, что рассказал Рувард, было всего лишь его личным мнением.

Однако это явно была не столько попытка внушить Лоуренсу свои взгляды, сколько просто желание излить все, что было у него в голове. Вполне возможно, это было из страха перед Хоро. Лоуренс чувствовал себя лисом, опирающимся на силу волчицы; однако благорасположение Руварда – это было отнюдь не плохо.

Лоуренс встал и, поблагодарив Руварда, протянул ему руку. Потом добавил:

– Уверен, Хоро тоже признательна.

Рувард пожал руку Лоуренса и ответил:

– Мне жаль, что я не могу решить все ваши проблемы.

Конечно, такое могло бы быть, лишь если бы Единый бог поместил всех в этом мире только ради удобства Лоуренса и Хоро.

Лоуренс слишком много знал о мире, чтобы так думать.

– Человеческая жизнь слишком длинна, чтобы все проблемы могли иметь простое решение.

– Ха-ха, хорошо сказано, – и Рувард подлил еще вина в чашку Лоуренса. – Ну, в общем, такие сейчас дела. Я рад, что выполнил обет за отца и деда. Поэтому – но не только поэтому – я сделаю все, чтобы облегчить ваше путешествие. Кстати, вот за это тоже платит компания Дива.

И Лоуренс выпил вино без всякого стеснения.

***

На следующий день Хоро с самого пробуждения была сама не своя.

Видимо, из-за того, что накануне, вымотанная плачем, она уснула, не дождавшись захода солнца, проснулась она посреди ночи и больше не спала.

Рувард, отнюдь не ведущий настолько беззаботную жизнь постояльца, как он заявлял, сказал вчера, что вечером у него есть дело, которое он не может отменить. Поэтому, вместо того чтобы пригласить Лоуренса и Хоро на ужин, он приказал отнести ужин им в комнату. Трапеза была роскошной. Пшеничный хлеб. Курица, зажаренная с пряностями. Густой суп с перепелиным мясом. Жареная оленина, тушеная говядина. Карп с овощами. А потом еще пудинг с сушеными ягодами. Напитки всех сортов – от пива до вина, от вина до крепкого спиртного. Лоуренс сомневался, что компания Дива оплатила это все; должно быть, Рувард заплатил из собственного кошеля, чтобы выказать почтение к Хоро.

Однако Хоро ела вполовину меньше обычного.

Лоуренс думал, что, проснувшись, она потянется к превосходным яствам (пусть даже остывшим) и снова станет прежней собой, однако не тут-то было. Она дождалась, когда проснется Лоуренс, коротко поздоровалась, а потом лишь съела немного хлеба и промочила горло вином.

В ужасе от мысли, что ему придется вернуть такое громадное количество еды, Лоуренс набил живот до отказа. То, что можно хранить, он убрал в пожитки. И тем не менее, когда пришел юноша за посудой, еды осталось достаточно, чтобы тихонько сунуть ее и юноше.

Хорошо было уже то, что Хоро несколько раз улыбнулась Лоуренсу, пусть эта улыбка и была натянутой.

Хоро по-прежнему выглядела настолько хрупкой, что, казалось, вот-вот рассыплется на куски, но, если бы она только подошла к Лоуренсу, он был бы счастлив и этим.

По правде говоря, Лоуренс просто не знал, какими словами ее утешить. Он не мог допустить, чтобы его бестактные слова причинили Хоро еще большую боль.

Лоуренс осознал, что никогда не терял кого-то, кто был ему по-настоящему дорог. Если ему и предстояло когда-то получать слова утешения после потери дорогого существа, это, вне всяких сомнений, было бы после потери Хоро.

Но если бы он потерял Хоро… он сомневался, что вообще захотел бы, чтобы кто-то находился рядом с ним и утешал. Просто не мог себе такого представить, как ни пытался. Хоро была самым дорогим для него созданием сейчас и останется таким всегда – это он мог сказать с гордостью.

Хоро приклонилась к плечу Лоуренса, глядя сквозь распахнутое окно на синее небо. Лоуренс взял ее за руку и ласково провел пальцем по ноготкам. Ногти были гладкие как шелк, пальцы – холоднее обычного, возможно, из-за зимнего воздуха, проникающего в комнату через открытое окно.

Однако холодно Лоуренсу не было – отчасти из-за того, что они вдвоем кутались в шерстяное одеяло, но в первую очередь благодаря тому, что, пока Лоуренс гладил ногти Хоро, она щекотала его лицо кончиками ушей.

Если уж тебе суждено путешествовать вместе с кем-то, то лучше иметь спутника, который может на тебя опереться, так же как ты можешь опереться на него.

Но в конце концов Хоро убрала руку и прижалась лицом к руке Лоуренса.

Через миг после того, как Лоуренс осознал, что так она пыталась сдержать снова выступившие на глазах слезы, он с силой сжал руку Хоро и сказал:

– Давай выйдем.

Хоро наморщила нос; слезы по-прежнему текли у нее из глаз.

Было бы замечательно так и оставаться в комнате, пользуясь гостеприимством Руварда, пока раны Хоро не залечатся. Однако Лоуренс был сребролюбивым торговцем, и ему надлежало действовать соответственно. Он знал, что должен выйти наружу, даже если Хоро этого не хотела.

Главное – какие бы грустные, какие бы болезненные чувства их ни обуревали, если просто молча сидеть и ждать, пока раны исцелятся, это было бы не лучше, чем просто вернуться в пшеничные поля Пасро.

Сейчас он был рядом с ней.

Он подумал, что, если не вытащит ее на улицу вместе с собой, полностью потеряет смысл то, что он держал ее за руку все это время.

– Но снаружи холодно, надо одеться потеплее.

Впрочем, необходимости в сильнодействующих средствах не было.

Они выйдут, как следует закутавшись, а если будет слишком жарко, то просто снимут лишнее.

Хоро рассеянно посмотрела снизу вверх на Лоуренса, и в глазах ее по-прежнему стояли слезы, но в конце концов она молча кивнула.

Лоуренс нарочито улыбнулся, сказал «так!» и принялся готовиться. Он постарался обходиться с Хоро как с принцессой, что делал обычно, лишь когда она была сильно пьяна. Надел на нее нижнюю юбку, натянул на ноги башмаки, накинул балахон, опустил на голову капюшон, скрыв волосы и уши, наконец обернул вокруг шеи лисий шарф.

Когда Лоуренс начал, Хоро смотрела уныло, но в конце концов просто позволила ему все проделать.

Разумеется, когда она встала с кровати, Лоуренс повел ее за руку.

Хоро это, похоже, чуть раздражило, но, коли так Лоуренс вывел ее из унылого состояния, то и пускай.

Пусть улыбка Хоро была раздраженной – улыбающееся лицо есть улыбающееся лицо.

Лоуренс был вполне уверен в своей способности действовать ей на нервы.

Взяв Хоро за тонкую руку, которая столько раз его колотила и царапала, Лоуренс вывел ее из комнаты.

***

То ли глаза Хоро устали от плача, то ли дело было в недосыпе, но, едва они вышли из здания постоялого двора, Хоро прищурилась и отвернулась от света. Обычно в холодные дни путешественники радостно встречают ясное небо, но Хоро, похоже, была не из таких.

Лоуренсу тут же захотелось спросить: «Может, что-нибудь желаешь поесть?» – но, как он сам недавно убедился, еда и вино сейчас не улучшали настроения Хоро, так что слова застряли у него в горле.

И если она что-нибудь захочет во время прогулки по городу – можно не сомневаться, она так и скажет.

В общем, Лоуренс потянул Хоро за руку, и они вместе нырнули в людской поток.

Предвидя, что таверна на первом этаже будет занята наемниками, Лоуренс заранее попросил юношу вывести их через черный ход. Даже эта дверь вела на улицу – точнее, в переулок для подвоза грузов. Здесь было посвободнее, чем на главных улицах, но все равно хватало фургонов и людей. Многие ехали в повозках, да и пешеходы двигались рекой.

Лоуренс подивился, не эти ли грузы становятся едой, которую добывают командиры наемников вроде Руварда. Здесь были куры, свиньи, домашние утки и зелень, на удивление яркая для этого времени года. Заглянув в одну из повозок, Лоуренс обнаружил большой ящик с медовыми сотами. Конечно, на севере, богатом лесами, было много диких пчел. Лоуренс не удержался и заглянул в ящик.

В лесу пчелиные жилища разоряли медведи и дикие собаки. Лоуренс подумал, что Хоро тоже может заинтересоваться медом, однако она никаких таких признаков не выказала.

Похоже, неудавшаяся встреча со старым товарищем по стае Миюри – не то потрясение, которое можно снять, просто выйдя на прогулку. Было бы лучше, если бы то послание оказалось более жизнеутверждающим, но тут уж ничего не поделаешь.

Волк лишился когтя, разломил его надвое и оставил на нем ироническое послание. Как тут ни раздумывай, а выходит, что Миюри уже нет в этом мире. Был бы он жив – уж конечно, на когте были бы другие слова; Лоуренс это чувствовал.

– Больно.

Услышав голос Хоро, Лоуренс осознал, что слишком сильно сжал руку.

– …Прости.

Извинившись, он тут же убрал руку, но, поколебавшись немного, снова сжал ладонь Хоро.

Он подумал, не слишком ли усердствует.

Вполне возможно, так оно и было.

Однако если и так – это нормально. Лучше переусердствовать, чем недоусердствовать.

Когда речь шла о Хоро, он совершенно не хотел думать впоследствии: «О, если бы я только сделал то-то и то-то».

– Смотри, вон там площадь. С утра уже людно, – сказал Лоуренс, глядя на правую сторону перекрестка той улицы, по которой шли они, и другой, с множеством лавок.

Рядом с домами, где лавки располагались на первом этаже, а на втором были постоялые дворы или мастерские, Лоуренс увидел особенно высокое здание – оно шло дугой вдоль края площади. Поверх шума толпы уши Лоуренса уловили приятные звуки музыки.

Лоуренс, таща Хоро за руку, выбрался на площадь. Усадил ее за влажный от утренней росы столик перед лотком, который как раз готовился к открытию. На лице продавца отразилось изумление вкупе с немалой толикой зависти к Лоуренсу, который с утра пришел сюда с женщиной; но в конце концов он любезно улыбнулся – все же он продавал товары. Лоуренс попытался расплатиться медяками праз, купленными у менялы в Ренозе, однако продавец при виде их нахмурился. Сумма, которую он назвал, была выше, чем Лоуренс ожидал исходя из цены покупки монет.

Впрочем, препираться было некогда. Лоуренс расплатился; продавец вскоре принес чашку горячего молока с щедро добавленным туда медом и кружку эля и поставил обе на стол перед Хоро. Доносящиеся с площади звуки музыкальных инструментов то стихали, то снова начинались: похоже, бродячие музыканты репетировали.

Судя по всему, им понадобится еще время, прежде чем они будут готовы; впрочем, то же относилось и к Лоуренсу. Он смотрел, как Хоро без видимого интереса изучает дымящуюся чашку и пенящуюся кружку. В конце концов она выбрала молоко.

Лоуренс чокнулся с ней и поднес кружку ко рту. После обильного завтрака слегка разбавленный эль – это было то, что надо.

Леско действительно казался полным жизни – здесь без устали трудилось множество людей. В окнах домов, выходящих на площадь, стояли и нежились под солнышком цветы, точно забыв, что сейчас зима.

Подумать только – так сильно положение дел в городе отличалось от историй, которые он слышал.

Если так – какие бы мысли ни наполняли его голову, даже абсолютно не сочетающиеся с тем, что видели его глаза, в этом все равно не было ничего странного. Хоро отнюдь не была девушкой с ветреным настроением. Конечно, она предполагала, что может не встретиться здесь с Миюри, и подготовилась к потрясению, как смогла.

Вот почему, когда Хоро, едва пригубив молоко, рассеянно прошептала кое-что, Лоуренс вовсе не удивился.

– Я сейчас не улыбаюсь.

Она не смотрела на Лоуренса.

Что до Лоуренса, то он кинул на Хоро быстрый взгляд и тут же перевел его на каких-то скоморохов.

– Не имеет значения.

– Однако я признательна.

Хоро легонько потерлась лицом о лисий шарф.

– Я… рад это слышать.

Отхлебнув эля, Лоуренс подумал, что он, пожалуй, все-таки чересчур разбавлен.

– Потому что я, похоже, вечно промахиваюсь, – добавил он.

Было ведь то происшествие в проулке в Ренозе, от этого никуда не денешься.

На миг Лоуренсу показалось, что Хоро едва заметно улыбнулась, но тут же она тяжко вздохнула, сдерживая, похоже, слезы, и от улыбки не осталось и следа.

– Однако…

– Странных тем лучше избегать? – опередил ее Лоуренс.

Хоро взглянула на Лоуренса, явно удивленная немного, потом вернула взгляд к чашке с молоком в своих руках и чуть кивнула.

– Я не знаю ничего сверх того, о чем мы вчера говорили с Рувардом. Ты ведь нас слышала?

Хоро снова кивнула.

– Если ты его попросишь, уверен, он расскажет множество древних историй, передающихся из поколения в поколение командиров банды, да еще во всех подробностях. Если боишься идти спрашивать одна, я могу пойти с тобой.

Самопровозглашенная Мудрая волчица пристально посмотрела на Лоуренса, но тут же вновь опустила глаза и, как будто этого было недостаточно, закрыла их.

– Пожалуйста.

– Редкий и похвальный настрой.

Хоро распахнула глаза и сердито уставилась на Лоуренса. Она не улыбалась, но Лоуренс был рад уже тому, что в ее глазах светились эмоции, настолько явственные, что, казалось, можно рукой дотронуться.

– Я не буду против, если и у тебя найдутся истории, которыми можно поделиться.

Он имел в виду не рассказы о Миюри, а истории из тех времен, когда Хоро жила в Йойтсу.

Но Хоро вместо ответа отпила молока.

Если она не хотела разговаривать на эту тему – что ж, ладно.

Так подумал Лоуренс, однако Хоро после паузы промолвила:

– Твоя ревность доставляет неудобства.

Должно быть, она изо всех сил старалась пошутить.

Лоуренс пожал плечами и ответил:

– Про торговлю есть важная поговорка. Если оба торговца хотят думать, что совершили удачную сделку, им лучше не узнавать, сколько заработал партнер.

Эту поговорку часто произносят торговцы за кружечкой спиртного.

– Глупости, – фыркнула Хоро и глянула на музыкантов. Но – пусть даже это отражалось на ее лице совсем чуть-чуть – похоже было, что происходящее ее слегка забавляет.

– Может, заглянем в квартал ремесленников? Или… останемся здесь послушать музыку?

Лоуренс это сказал в попытке как-то выудить из Хоро эмоции.

Конечно же, Хоро и сама понимала, что Лоуренс отчаянно пытается ее взбодрить.

Она приобрела несколько раздраженный вид, однако из-за губ показался кончик языка.

– Думаю, мне хотелось бы оглядеться.

Она явно была непривычна к тому, что ее так опекают. Обычно она держалась независимо, и потому сейчас, когда о ней заботились, была не в своей тарелке.

Эту волчицу было трудно ублажить – тем счастливее был Лоуренс, когда она улыбалась.

– Тоже можно.

– Пфф, – фыркнула Хоро и звучными глотками допила молоко.

Продавец, сразу оценив маленькую фигурку Хоро, налил в ее чашку не очень много, однако пила она очень зрелищно.

Когда она со стуком поставила чашку на стол и облизала тыльную сторону ладони, Лоуренс почувствовал, что его подбородок задрожал.

– Я тоже?

Он был уверен, что Хоро замыслила дождаться от него оправданий в том ключе, что у него-то не молоко, а эль, и обозвать его скучным самцом.

Он вздохнул над собственной глупостью, заставившей его пить эль с утра. Но ради Хоро он был не прочь побыть глупцом. Вообще-то Хоро обращалась с ним как с дурнем с самого их знакомства.

– …Вот, смотри.

Лоуренс выпил все залпом и поставил кружку на стол. Хоро подалась чуть вперед и понюхала кружку.

– Там же почти чистая вода? – ехидно произнесла она.

Хоть и совершенно неизящно, все же она встала и протянула правую руку в ожидании, что Лоуренс ее возьмет за эту руку.

Мало-помалу Хоро, похоже, возвращалась-таки от воспоминаний о прошлом к настоящему.

Лоуренс крепко сжал ее ладошку, точно стремясь не дать бурной реке воспоминаний унести Хоро прочь.

На этот раз она не сказала, что ей больно.

***

В отличие от изнеженных душ, собравшихся на площади, ремесленный квартал давно уже пробудился и приступил к работе.

Воздух наполнял стук молотов по металлу и дереву, колотушек по коже, а также песни ремесленников.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒