Борис Васильев. А зори здесь тихие» (отрывок из повести)

Борис Васильев

«А зори здесь тихие» (отрывок из повести)

Рита знала, что рана её смертельна и что умирать ей придется долго и трудно. Пока боли почти не было, только всё сильнее пекло в животе и хотелось пить. Но пить было нельзя, и Рита просто мочила в лужице тряпочку и прикладывала к губам. Васков спрятал её под еловым выворотнем, забросал ветками и ушёл. По тому времени ещё стреляли, но вскоре все вдруг затихло, и Рита заплакала. Плакала беззвучно, без вздохов, просто по лицу текли слёзы, она поняла, что Женьки больше нет. А потом и слёзы пропали. Отступили перед тем огромным, что стояло сейчас перед нею, с чем нужно было разобраться, к чему следовало подготовиться. Холодная черная бездна распахивалась у её ног, и Рита мужественно и сурово смотрела в нее. Вскоре вернулся Васков. Разбросал ветки, молча сел рядом, обхватив раненую руку и покачиваясь.

– Женя погибла?

Он кивнул. Потом сказал:

– Мешков наших нет. Ни мешков, ни винтовок. Либо с собой унесли, либо спрятали где.

– Женя сразу... умерла?

– Сразу, – сказал он, и она почувствовала, что сказал он неправду. – Они ушли. За взрывчаткой, видно... – Он поймал ее тусклый, все понимающий взгляд, выкрикнул вдруг: – Не победили они нас, понимаешь? Я ещё живой, меня еще повалить надо!..

Он замолчал, стиснув зубы. Закачался, баюкая раненую руку.

– Здесь у меня болит, – он ткнул в грудь. – Здесь свербит, Рита. Так свербит!.. Положил ведь я вас, всех пятерых положил, а за что? За десяток фрицев?

– Ну, зачем так... Все же понятно, война.

– Пока война, понятно. А потом, когда мир будет? Будет понятно, почему вам умирать приходилось? Почему я фрицев этих дальше не пустил, почему такое решение принял? Что ответить, когда спросят что ж это вы, мужики, мам наших от пуль защитить не могли? Что ж это вы со смертью их оженили, а сами целенькие? Дорогу Кировскую берегли да Беломорский канал? Да там ведь тоже, поди, охрана, там ведь людишек куда больше, чем пятеро девчат да старшина с наганом…

– Не надо, – тихо сказала она. – Родина ведь не с каналов начинается. Совсем не оттуда. А мы её защищали. Сначала её, а уж потом – канал.

– Да... – Васков тяжело вздохнул, помолчал. – Ты полежи покуда, я вокруг погляжу. А то наткнутся – и концы нам. – Он достал наган, зачем-то старательно обтер его рукавом. – Возьми. Два патрона, правда, осталось, но все-таки спокойнее с ним. – Погоди. – Рита глядела куда-то мимо его лица, в перекрытое ветвями небо. – Помнишь, на немцев я у разъезда наткнулась? Я тогда к маме в город бегала. Сыночек у меня там, три годика. Аликом зовут, Альбертом. Мама больна очень, долго не проживет, а отец мой без вести пропал.

– Не тревожься, Рита. Понял я все.

– Спасибо тебе. – Она улыбнулась бесцветными губами. – Просьбу мою последнюю выполнишь?

– Нет, – сказал он.

– Бессмысленно, все равно ведь умру. Только намучаюсь.

– Я разведку произведу и вернусь. К ночи до своих доберемся.

– Поцелуй меня, – вдруг сказала она.

Он неуклюже наклонился, неуклюже ткнулся губами в лоб.

– Колючий... – еле слышно вздохнула она, закрывая глаза. – Иди. Завали меня ветками и иди. По серым, проваленным щекам её медленно ползли слёзы. Федот Евграфыч тихо поднялся, аккуратно прикрыл Риту еловыми лапами и быстро зашагал к речке. Навстречу немцам…

⇐ Предыдущая 1 2 3 4 5 6 789 Следующая ⇒