|
||||||||||||||||||||||||||
Анн Анселин Шутценбергер 13 страницаЧтобы установить реальность синдрома годовщины, Жозефина Хилгард провела два систематических исследования пациентов, поступивших в две калифорнийские больницы. Речь шла о 8680 больных. Со своей командой она просмотрела карты и анамнезы всех, кто поступал в больницу в течение девяти месяцев с 1954 по 1957 гг., отбросив карты тех, кому было более пятидесяти лет, страдающих алкоголизмом, органическими поражениями, а также психопатических личностей. Остались 2402 больных (белых), 3/5 из них имели диагноз шизофрения, 1/5 — маниакально-депрессивный психоз и 1/5 — психоневротики. Среди них отобрали для исследования лишь тех, кто впервые попал в больницу после свадьбы, отцовства/материнства, потерял родителей в результате смерти в возрасте от двух до шестнадцати лет при условии, что дата потери родителя могла быть точно установлена в беседе, по документам, журналу учета и больничной картотеке. Из большого числа поступивших (8680), сокращенного до 2402, после отбора по возрастным ограничениям и наличию детей осталось всего 184 больных, или 8% от общего числа: 37 мужчин и 147 женщин (50% протестантов, 35% католиков, 1% евреев): «Среди больных-женщин совпадение возраста (синдром годовщины) проявилось у 15 из 65 женщин, потерявших мать, и только у 9 из 82 женщин, потерявших отца [...]. Эти числа достаточны для статистического изучения. [...] По каждой болезни выделили два возраста. Первый - возраст при первом поступлении в боль- 1 Докторантура в области психологии (PhD) при получении стипендии от Национального института психического здоровья (НИПЗ) в 1954—1959 гг., за которой следовало обучение медицине. ницу, второй — гипотетический возраст синдрома годовщины, т. е. предполагаемый возраст больного (больной), если бы старшему ребенку было столько же, сколько было ему (ей) в момент потери родителя (статистик должен был определить, встречается ли соответствие между этими возрастами чаще, чем при случайном совпадении). Корреляции указывают на то, что о случайности речь идти не может: синдром годовщины проявляется чаще, чем предполагалось, т. е. он статистически значим на уровне ,03 для женщин, потерявших свою мать (т. е. родителя того же пола). Итак, синдром годовщины статистически доказан (в случае психотических эпизодов у госпитализированных взрослых женатых, (замужних) пациентов)». К сожалению, количество мужчин, соответствующих этому критерию, слишком мало для статистического анализа. Однако достаточно отметить сходную тенденцию у мужчин, потерявших отца, при этом статистически связь не является значимой для случаев потери родителя противоположного пола. Может возникнуть вопрос, чем вызвано это различие между мужчинами и женщинами. Чтобы ответить на него, Хилгард вернулась к группе больных, госпитализированных в связи с алкоголизмом (930, из них 670 мужчин). Приняв гипотезу возможного «выбора» между психозом и другими патологическими проблемами у мужчин, а также изучая совпадения возрастов и потери от алкоголизма у взрослых мужчин, Жозефина Хилгард доказала, что «алкоголизм — альтернатива психозу в ответ на чувство конфликта, создаваемое появлением в доме младенца» (Жозефина Хилгард, Марта Нью-ман, Anniversary in Mental Illness, Psychiatry, 1959; Evidence For Functional Genesis in Mental Illness: Schizophrenia, Depressive Psychoses and Psychoneuroses, J. Nerv. Dis. 132: 3-16, 1961). Один из важных пунктов этого исследования — открытие синдрома годовщины, и в дополнение к нему — двойной годовщины, или последовательной годовщины: мать двоих детей страдает депрессией с психическим эпизодом в тот период, когда у каждого из детей наступает возраст, в котором она сама потеряла мать (например, в случае с больной Мартой М. тридцати лет). I 13» Напомним, что психическое расстройство с госпитализацией (помещением в закрытое заведение) является статистически значимым с .03, если речь идет о дочери, потерявшей мать (умерла или заболела психозом), и только вероятным, если речь идет о потере отца (т. е. чаще встречаются и являются более значимыми случаи расстройств при потере родителя одного с пациентом пола). Для Хилгард тот факт, что психоз реже встречался у мужчин, объясняется тем, что мужчины более гибки в ролевом плане и имеют большие возможности выбора по сравнению с женщинами, стремящимися играть свою роль в обществе и в жизни, и многие мужчины в трудных случаях находят «убежище в бутылке», т. е. в алкоголизме. Хилгард и Ньюман в двух статьях (1959 и 1961) приводят другие клинические примеры. Исследования случаев потери матери из-за психоза (с помещением в лечебное учреждение) показали то же явление синдрома годовщины: когда дочь достигала возраста, в котором была госпитализирована мать {Hilgard & Fisk, 1960), дочь заболевала психотическим расстройством, которое сопровождалось госпитализацией. \ «Во взрослом возрасте ясно видна твердая устойчивость психотического ядра, состоящего из разного рода спутанностей и не-интегрированных идентификаций. [...] Когда обстоятельства первой травмы повторились (в то время она уже была матерью, а не дочерью), снова реактивировалась (triggered) травма, заложенная в детстве». Если субъект в определенном возрасте потерял одного из родителей, в момент, когда он достигает «критического возраста», велика вероятность возобновления кризиса с психическим расстройством либо в возрасте годовщины, либо когда одному из его детей будет столько лет, сколько было самому субъекту, когда он потерял родителя своего пола. Это чаще случается тогда, когда ребенок и родитель занимают одинаковое место среди братьев и сестер и когда семья или сам человек предвидят такой печальный поворот событий: это сага о психозе (которая, вероятно, близка к тому, что Робер Розенталь называл «самосбывающимися предсказаниями»), и «семейная игра в сходство» и идентификации. Однако очень многие люди не страдают психозами или неврозами от того что в детстве потеряли одного из родителей. Поэтому важно было понять причину проблемы и определить, при каких обстоятельствах смерть родителя (отца или матери) в детстве могла сделать человека уязвимым в период годовщины. Другие работы Жозефины Хилгард посвящены двум тысячам семей людей в возрасте от девятнадцати до сорока лет. Это была контрольная группа — показатель нормальной группы населения, проживающей по соседству с больницей. Эта группа так называемого нормального населения менее подвержена влиянию синдрома годовщины, чем обследованная группа госпитализированных больных. Каковы различия между этими двумя типами населения? «Какие факторы ограждали показательную группу населения [community sample] от серьезных психологических травм? [Среди них не наблюдалось уязвимости к психотическим расстройствам.] Ниже приводятся наиболее существенные из них: — если брак до смерти одного из родителей был гармоничным и стабильным, это было хорошим предзнаменованием для следующего пбколения; — если оставшийся супруг был Достаточно сильным, чтобы сохранить единую, сплоченную семью; — если в этой опечаленной семье траур выражали и разделяли (открытое выражения горя, оплакивание...) и принимались некоторые меры компенсаторного характера; — если удалось привлечь и использовать сеть семейной и социальной поддержки, опираясь на возможности местного сообщества». Многие люди испытывают тоску при приближении или достижении возраста, связанного с периодом важнейшей потери. Жозефина Хилгард называет это «умеренной реакцией годовщины» (mild anniversaries). Она отмечает, что после того, как период (год) уязвимости проходит, люди (выросшие дети), достигшие возраста умерше- го или госпитализированного родителя, чувствуют себя лучше. Некоторые даже женятся. Она вскользь замечает, что со смертью родителя затрудняется ведение домашних дел, ребенок должен самостоятельно выходить из положения, противостоять множеству трудностей, и травма может остаться зафиксированной или укоренившейся в бессознательном. Это возвращение того, что вытеснялось. Жозефина Хилгард считает, что роль психотерапевта состоите том, чтобы предоставить инструмент и обеспечить помощь, выявляя трудные моменты, периоды годовщины, объединяя прошлое и настоящее, чтобы рана от болезненного воспоминания лучше затянулась. «Новое состоит в том, что стали выделять специфический синдром, проявляющийся в тот момент, когда совпадают обстоятельства и вновь переживается травма, полученная в раннем возрасте, что может спровоцировать серьезные психические заболевания» (ffilgard L, The anniversary syndrome as related to late-appearing mental illness in hospitalized patients, in Silver, eds, Psychoanalysis and psychosis, (Madison, Ct, Internat'l University Press, 1989, p. 247)2. СТАТИСТИЧЕСКАЯ' ТАБЛИЦА Хилгард Жозефина, Ньюман Марта (1961), Evidence for Functional Genesis in Mental llness: Schizophrenia, Depressive Psychoses and Psychoneuroses, J. Nerv. Mental Dis, 11, 12, 13.
2 Я благодарю профессора Эрнеста Р. Хилгарда из Сгенфордского университета, приславшего документы, относящиеся к работам его жены, и любезно разрешившего их цитировать.
* Скорректировано по таблицам Линкольна Е. Мозес. Совпадения между возрастом пациента в момент потери (смерти) отца и возраста старшего ребенка пациента в момент его первой госпитализации может быть случайным, но при смерти матери их статистическая значимость .032. Следовательно, можно выдвинуть гипотезу о неосознанной идентификации родителей со своими детьми. О душе женщины В VI Веке женщина была объявлена творением дьявола. Ошибочно считалось, что так постановили на Вселенском соборе в Никее в 325 г. (во время правления Константина), где говорилось о женской душе (см. с. 97-98). По мнений) специалистов в области латинского языка, это была ошибка перевода (кстати, исправленная на малом совете в Маконе в 538 г.), вызванная плохим знанием латинского языка. Но искажения, ошибки и предрассудки живучи, поэтому в декабре 1993 г. эти оговорки повторились. Пример субституционного инцеста, взятый из истории литературы В XIX веке в Руане дружили две семьи — Лепуатевен и Флобер. Молодой Лепуатевен женится на лучшей подруге молодой мадам Флобер, каждый становится крестным сьша другого: хирург Ахилл Флобер (1784 -1846) становится крестным Альфреда Лепуатевена (1817 - 1849), а Поль-Франсуа Лепуатевен пятью годами позже — крестным Постава Флобера (1821 - 1880). Их дети — Альфред Лепуатевен, его сестра Лаура и Постав Флобер крепко подружились: мальчики мечтают никогда не расста- ваться и уехать вместе на Восток, сестренке доверяют все тайны. По различным причинам Альфред в 1846 г. (в год смерти своего отца) в возрасте двадцати девяти лет женится на сестре другого Постава — Луизе де Мопассан (сердечный друг Постав Флобер чуть не умер от горя), а его сестра Лаура Лепуатевен выходит замуж за другого Постава — своего нового зятя Постава де Мопассан. Двумя годами позже, в 1849 году, Альфред внезапно умирает. Через год после неожиданной смерти Альфреда Лепуатеве-на (ему было 32 года) его друг Постав Флобер 4 ноября 1849 г. отправляется в Египет с другом (замена?) Максимом Дюкамом, и в то же время у Лауры и ее мужа Постава в замке Миромениль появляется сын Ги де Мопассан (1850-1893). Вскоре Лаура покидает своего мужа и воспитывает своего сына одна. Подробности можно найти в «Переписке Гюстава Флобера» (1887-1893); ее предваряют «Сокровенные воспоминания» мадам Комманвиль, племянницы, а также исследования Петра Марка Биази и его «Рабочие дневники Флобера» (Париж, Балланд, 1992). В связи с двойным браком брата и сестры, вероятно, можно говорить о генеалогическом или, скорее, субституционном инцесте, к тому же происходит символическое зачатие в конкретный момент, важный для брата и сестры, возникают тройственные отношения замены: Альфред нежно любит и свою сестру Лауру, и своего друга Гюстава, женится на сестре другого Постава, а его сестра выходит замуж за его брата, ее ребенок будет зачат в момент отъезда ее друга Постава на Восток с другим другом (путешествие взамен того, что раньше планировалось Альфредом — Поставом?). Лаура де Мопассан-Лепуатевен попросит Постава Флобера, сердечного друга своего умершего и столь любимого брата Альфреда, стать для ее сына почти отцом, что Флобер и сделает. Постав Флобер, ставший известным писателем, учит всему Ги де Мопассана, с 1873 г. вводит двадцатитрехлетнего Мопассана в литературные и светские круги Парижа, представляет Эмилю Золя и вовлекает в число авторов «Меданских вечеров». В январе 1880 г. тридцатилетний Мопассан публикует «Пышку», Флобер в письме поздравляет его, называет эту вещь ше- девром и даже обращается: «Мой дорогой сын». Немного позже, в пятьдесят девять лет Флобер умирает, тоже внезапно, от воспаления мозга. Он прекрасно справился со своими творческими задачами и с ролью отца, заменившего родного. Не будем слишком вдаваться в подробности интимной жизни Флобера, в его признание: «Мадам Бовари — это я», в его потери и сожаления. Будем только констатировать факты. У 1и де Мопассана будет расстроено здоровье, его жизнь окажется одновременно веселой и трудной. К нему придет известность. От своего дяди Альфреда и друга Постава Флобера он перенял любовь к жизни, научился любить ее, как и они, познал плотские радости. Он дорого за это заплатит, в первую очередь ясностью ума и жизнью. Его поместят в психиатрическую лечебницу, вероятно, из-за последствий плохо вылеченного сифилиса, он умрет молодым, в сорок три года. «Я припоминаю»: стигматы семейной памяти о несовершенном трауре ' Канадский девиз может быть символичным для случаев необъявленного траура. Его обнаруживают в виде особых «отметин» — повторяющихся из поколения в поколение несчастных случаев, болезней (когда не считают, что эти события имеют психологический и психосоматический аспект). Он проявляется в кошмарах потомков семей, переживших травму (например, смерть). Эта смерть могла быть либо слишком ужасной, либо могла произойти при невыясненных обстоятельствах (когда человек погиб в море, на поле битвы, в лагерях, был похищен, объявлен пропавшим без вести или не был похоронен и семья все еще ждет его возвращения). Такие кошмары могут переживать и потомки, семей, имеющих тайны, связанные с чьей-то смертью. Крики в театре Роя Харта (возгласы солдат, умирающих на поле битвы под Вольфсоном), первичный крик (термин Янова), психодраму или другие формы эмоциональной терапии, вероятно, можно соотнести с этими случаями, а также со стонами в повторяющихся кошмарах некоторых потомков людей, пропавших без вести или травмированных войной. Травматизм «ветра пушечных ядер» В связи с празднованиями памятных дат — пятидесятилетия окончания войны (1944 — 1994), пятидесятилетия высадки союзников (6 июня 1944 — 1994), освобождения узников лагерей, пятидесятилетия мирового развития без больших войн (1945 — 1995) мы снова стали свидетелями повторных проявлений ужасной тревоги и кошмаров у потомков людей, выживших во время газовых атакв Ипре (1915), Вердене (1916), в концлагерях (и даже массового убийства под Седаном 2 сентября 1870 или революции 1789). Эти картины были столь явственными, будто они сами там присутствовали. У них наблюдались разнообразные проявления: кашель, квази-астма, «мертвенный холод», напоминающий тревогу приближающейся смерти, будто смерть касается их своим крылом. Они ощущали оцепеняющий ветер от пушечного ядра, которое вот-вот убьет однополчанина. Когда все это выявляется, обговаривается, помещается в исторический и семейный*контекст с помощью терапевта, который внимательно слушает, оказывает поддержку и понимает контекст, эти проявления уменьшаются и/или прекращаются у взрослых и даже у детей (четвертого поколения после Вердена). Мы объясняем подобное явление как нежелаемое и неосознанное наследие травм от ужасных событий, о которых нельзя говорить. (Такие травмирующие события, как Хиросима или Верден, массовые убийства армян или пытки, слишком ужасны или пугающи, чтобы о них говорить.) Это травмы невысказанные, приводящие в смятение, не «метаболизированные» и затем став!ние не «помышляемыми», но они проявляются в виде психосоматических расстройств, воспоминаний о травмах, перенесенных другими людьми. Они проходили через фильтры или «просачивались» по капле из поколения в поколение, их надо преодолевать с помощью экспрессивных методов (психотерапия, сны, рисунки, даже пение в виде плачей «lamentos»), помещая в рамки трансгенерационного подхода. Например, в момент празднования пятидесятилетия высадки союзников в августе — начале сентября у Барбары появи-, лись кошмары. Она «видит» неясные фигуры, которые надви- гаются на нее. Барбара описывает и рисует разных людей верхом на лошадях, на головах у них что-то вроде горшка, а наверху какая-то «штучка». Я внимательно наблюдаю и говорю: «Прусаки?» Тогда она восклицает с паническим ужасом: «Ой! Уланы!» Проводим «расследование» по ее дальней родне и выясняется, что отец ее деда в шестилетнем возрасте присутствовал при массовых убийствах под Седаном, когда с криками погибали тысячи людей и лошадей... И кошмары исчезают (спустя 125 лет). Мы проигрываем ужасную битву на психодраматическом сеансе. Затем Барбара рисует свои кошмары, мы анализируем ее сны, и ей становится лучше. У маленькой девочки Натали трех с половиной лет повторяются кошмары. Каждую ночь она с плачем просыпается, задыхаясь (квази-астма). Я опробую рабочую гипотезу и спрашиваю у ее матери (она врач), были ли члены их семьи под Ипром или Верденом. Она отвечает: «Не знаю, как насчет газов, но семья моего дедушки жила возле Ипра». В тот вечер у маленькой девочки не было астматического приступа, но спустя месяц он возобновился. Ее мать рассказала мне об этом, я посоветовала ей предложить девочке все зарисовать. Натали нарисовала «чудовище» — причину своих ночных кошмаров, и это оказался... противогаз (которого она никогда в жизни не видела). Мы начали исследовать историю семьи, и выяснилось, что брат деда подвергался газовой атаке при Ипре, а ее прадед был ранен под Верденом в 1916 г. Когда в семье об этом заговорили, кошмары и кашель прекратились (и больше не возобновлялись, как показала проверка через год). Натали родилась 26 апреля 1991 г. (напоминаем: газовые атаки под Ипром были 22,25-26 апреля 1915 г.). Инцест и инцест второго типа Термином «инцест» обычно обозначают запрещенные связи между кровными родственниками (сексуальные или квази-сёк-суальные): отец — дочь, дед — внучка, дядя — племянница, братья — сестры, мать — сын, иногда свекр — невестка... Профессор Гилен Девроед, хирург из Шербрука (Канада), использует клинический тест (связанный с работами Арнольда и Дениса) для выявления и лечения травм, вызванных инцес- том и сексуальными злоупотреблениями (или шока от сексуального домогательства), часто связанных с тяжелейшими запорами (последствия «анизма»). Франсуаза Эритье в 1994 г. выявила (Les Deux sceurs et lew mere, Paris, Odile Jacob) длительную запрещенную семейную связь между лицами, ставшими родственниками в результате брака. По отношению к третьему лицу связь становится квазиинцестом: мужу нельзя иметь отношения с сестрами или матерью жены, а также со второй женой своего отца, так как они «заражены» «женскими флюидами», благодаря им супруги становятся «единой плотью». До недавнего времени христианская церковь и закон долго запрещали это, хотя это широко практиковалось как в библейские времена (брат был почти обязан жениться на вдове своего брата, напомним, что Иаков женился на двух сестрах, Еашели и Лее), так и в наши дни в провинции и в сельской местности. Американское и французское гражданское законодательство больше не запрещает браки между бывшими шуринами/невестками или зятьями/невестками (хотя в 1994 г. Вуди Ален поднял проблему, касающуюся его отношений с приемной дочерью бывшей сожительницы). Многие кинофильмы и популярные американские телесериалы, которые показывали во Франции в 1992 — 1996 гг., затрагивают тему различных браков, в том числе повторных, между кровными и некровными родственниками. Синдром годовщины Человеческое существо «имеет слоновью память» — обычаи и привычки в браке, число детей, а часто даже возраст смерти, выбор профессии осознанно передаются из поколения в поколение (межгенерационные связи), об этом говорят. От отца к сыну из поколения в поколение люди часто наследуют профессию: становятся фермерами, инженерами, врачами, преподавателями, нотариусами, булочниками, военными или моряками. Не зная того, люди умирают и женятся в том же возрасте, а иногда в то же время или того же числа. Люди могут осознан- но строить свои планы на этом соответствии или же действовать по предсказанию (неосознанно) в силу невидимой лояльности по отношению к семье (и трансгенерационной передачи). Но лишь недавно, лет двадцать тому назад (докторская диссертация Жозефины Хилгард, посвященная психозам у взрослых в США, работы Анн Анселин Шутценбергер по раку (1983), дорожным несчастным случаям и соматическим последствиям военных травм у потомков (1994), выявили синдром годовщины и его влияние на течение болезни (для определенных заболеваний и определенных больных), т. е. телесный психосоматический и сомато-психический аспект (bodymind, как обозначает его Эрнест Росси). Недавние работы констатировали даже случаи кошмаров с почти фотографическим воспроизведением в памяти ужасных, не выразимых словами военных травм в нескольких поколениях у отдельных потомков выживших узников концлагерей (Юдит Кес-темберг, Натали Зайде), геноцидов, различных массовых убийств, ужасных войн. Наиболее яркие случаи связаны с по>-томками людей, пострадавших от газовых атак под Ипром (1915) и Верденом (1916), в Седане (1870) (Anne Ancelin Schiitzenberger, 1994, 1995). Эти кошмары сопровождались различными симптомами спазм или воспалений в ротовой полости (кашель, отхаркивание, першение, частые бронхиты, астма...). Может возникнуть вопрос: как осуществляется этот трансгенерационный переход*, неосознанный и невольный, который «отмечает» некоторые периоды и семейно-исторические даты, часто вновь оживляя их в дни годовщин и юбилейных дат. Можно было бы вслед за Морено говорить о семейном и групповом со-сознании и семейном и групповом со-бессознатель-ном; о двойственном единстве «мать — неродившийся ребенок» (in utero) (M. Терек); об «общей» памяти — между отцом и сыном, дедом и внуком; о со-Я(Ада Абрахам); о «призраке и склепе» (Николя Абрахам и Мария Терек), а следуя тайнам и не * Не путать сознательную межгенерационную передачу с бессознательной идентификацией, бессознательной «невидимой лояльностью семье» и бессознательной трансгенерационной передачей (тайна, несказанное, сокрытое, умалчиваемое, непомышляе-мое), часто проявляющихся в виде симптомов. высказанному родителями, — о невидимой лояльности (Иван Бузормени-Надь), о взаимопроникновении поколений, взаимопроникновении времени {time collapse), о трансгенерационной передаче военных травм и о «помечающих — помеченных» событиях жизни. Существуют многочисленные клинические подтверждения подобных передан и несколько работ статистического характера (Хилгард). Однако, несмотря на открытие новых нейропередат-чиков, пока не выяснено, каковы пути передачи приобретенных черт (неврологические или генетические) и факторы передачи. Когда людям дают возможность высказаться и помогают разговориться, побуждают рисовать, вновь проигрывать сцены на психодраматических сессиях (в виде маленьких «виньеток»), то таким образом удается прекратить травмирующее воздействие и траур с помощью символического акта, завершающего неоконченные действия*. Когда понимающий человек — кон-тейнирующий психотерапевт** слушает и слышит, у таких пациентов и даже у их детей симптомы часто прекращаются. Два клинических случая синдрома годовщины*** Мириам, или рассказ о материализации семейного бессознательного Мириам было 13 лет, когда в результате несчастного случая она напоролась на железный прут, которым в Квебеке обрамляют дорцги. Это случилось зимой, незадолго до Рождества. В ожидании почтальона Мириам играла на горках скопившегося снега. Она * Именно это в групповой динамике в рамках школы Курта Левина называют эффектом Зейгарник: взаимосвязи внутренней напряженности при незаконченных действиях (описано в работах Б. Зейгарник [1928]). ** Определение контейнирующий близко к понятию холдинга, введенному Винни-коттом для обозначения поддерживающей среды (иными словами, терапевт, способный слушать, слышать, вмещать, не вынося суждений, не вовлекаясь). *** Выступление профессора Жислена Девроеда — профессора хирургам (Шерб-рукский университет, факультет медицины, отделение хирургии (Квебек), Канада, центр Эстри, университетская больница Шербрука, Канада). побежала,, поскользнулась, проскочила мимо края горки и упала на один из железных прутьев, стоявших по обеим сторонам дороги. Прут вмерз в землю. Врачи «скорой помощи» не могли увез-,ти инородное тело вместе с жертвой, им пришлось снять ее с прута, чтобы увезти в больницу. Девочке-подростку трудно дышать из-за правостороннего пневмоторакса, в нем стоит дренаж. Она выживает после несчастного случая, хотя в связи с двойным прободением двенадцатиперстной кишки вероятность гибели достигала 50%. На самом деле металлический прут повредил входную и выходную части двенадцатиперстной кишки, вызвал разрыв девственной плевы и перфорацию правой части диафрагмы, что и спровоцировало пневмоторакс. Все другие органы целы: мочевой пузырь, матка, раздвоенная от рождения, аорта и полая вена, тонкий кишечник, ободочная кишка, печень, желчевыводящие пути и желудок. Прут прошел в нескольких миллиметрах от этих внутренних органов. Ему даже удалось пройти между прямой кишкой и вагиной, через то виртуальное пространство, которое их разделяет, оба органа казались незатронутыми. Через десять дней после несчастного случая Мириам возвратилась домой. В последуюдцие недели она была неспокойна, плохо спала, вспоминала разговоры врачей «скорой помощи»,, которые снимали ее с прута. По просьбе терапевта она стала рисовать происшествие в виде комиксов, чтобы «выявить» предмет своей тревоги невербальным способом. На рисунке, где она накалывается на прут, изображен горящий уличный фонарь, который имеет ярко выраженную фаллическую форму, он эякулирует из своего отверстия черточки света. Подпись к рисунку поясняет, что она наколота на «металлическую хреновину», таково народное название железного прута в Квебеке. Когда девочку снимают, лампа повисает... Во время несчастного случая отец Мириам, который был явно старше своей жены, держался в стороне. Он редко приходил к девочке в больницу. А ее мать приходила в клинику каждый день и много времени проводила в отделении интенсив- ной терапии. Она все время раскачивалась. Когда ее спросили, чем это вызвано, Мириам ответила за нее: «Она всегда так!» А мать сказала: «Мириам хотела бы узнать мою самую большую тайну». ' Семейная тайна Выяснилось, что мать Мириам изнасиловали двое мужчин точно в том же возрасте, когда ее дочь проткнула себя прутом. Она никогда ни с кем об этом не говорила. Мириам сопоставляет это открытие с тем, что пережила сама. Она говорит об ухудшающихся отношениях между родителями и предсказывает, что они расстанутся. Мириам делает вывод, что изнасилование матери — не единственный случай в семье, подозревая, что и с бабушкой (маминой мамой) случилось подобное несчастье. Ей удалось выяснить, что бабушку в 13 лет изнасиловал мужчина и в 11 лет тоже. Бабушка так же, как и мать, никогда об этом не говорила. /Мириам выздоровела физически. Осталась гиперчувствительность промежности, проявляющаяся при любом обследовании, она выходит за рамки обычного и предвещает возможные сексуальные трудности. Она продолжает регулярно приходить в больницу, в хирургическое отделение, чтобы рассказывать о своей семье. Начинает проявляться глубокая, замаскированная экзистенциальная депрессия. Мириам осознает, что многое делала так, «как если бы...», и что на людях носила маску. Ноэлла, или одинокие годовщины со скальпелем Ноэлла — старая дева, страдающая запорами. Ее госпитализировали, чтобы провести полную колектотомию с реанас-томозом прямой кишки и частично решить проблему затрудненного стула. Хирург без энтузиазма отнесся к идее такой операции, но заявил, что иной альтернативы нет. Однако он поинтересовался мнением второго хирурга, и тот заключил, что в данном случае, без сомнения, необходимо психотерапевтическое, а не хирургическое лечение.
|
||||||||||||||||||||||||||
|