СОЛНЕЧНЫЙ ПАРИЖ. Нина Лучкина)

и череду антенн воспламеняют.

Как галька, млеет диск твой над невидимым

Пале Рояль, рассеивая сноп своих лучей

по розовому берегу заката.

Согретый касанием твоей улыбки,

несущей миру свет преображения,

я знаю, что увижу скоро

в сиянии луны твоё второе я.

ПЛОЩАДЬ СОГЛАСИЯ

Твоей улыбки золотое совершенство

художнику подобно, который камни мыслью освещает

иль скульптору, объёмы создающему и тени,

и позолотой покрывающему серость.

Маэстро,

чей приход внезапный преображает мир

больших пространств и толпы будоражит,

и заставляет кущи в аллеях ярко рдеть,

ты научи меня, поэта,

улыбаться, когда на небесах

мрачнеют облака.

НЕОЖИДАННОСТЬ

В разгар сияния

цветущего июня,

по набережной Малакэ

прогулка вместе с солнцем…

Знакомо всё, и ты уже в дороге.

Прицелясь, ветер

роется в тенях,

на крыльях листья поднимает,

швыряя их в фасады,

и подгоняет тучи вечные прохожих.

Нехитрой мысли

чуткие антенны

являют в памяти твоей

на уровне прикосновения

клип – символ запредельной красоты:

монументальность Лувра,

да фонарей двойное отражение

в инопланетных глазах Нуриева

и в окнах дома номер двадцать три,

где он парил под перелив арпеджио.

Гостиницы Ривьера

внезапное пришествие,

и Ратуша Отель де Виль

как взрыв среди кустов,

и зелень и пурпур огней автомобильных.

И вот ты мыслями

на дальнем берегу,

среди наскальных водорослей,

причёсываемых Сеной,

несущей горделиво свои воды.

Пейзажи возрождаются

повсюду, где ступает твоя нога,

и по стволам дерев текут

живительные соки,

и вечны небеса и эти земли.

Разглядываешь пристально

витрины – пещеры времени,

в них мебель из коллекций антиквара

хранит следы незримого присутствия

владельцев и веков прошедших.

Раскрыта книга жизни,

её читая на пороге

своей старости,

ты мира замечаешь новизну

под этим вечно новым солнцем.