Примечания 14 страница

— Очень важно помнить, что когда мы обращаемся к духам растений с просьбой о помощи, мы должны выказать им свое почтение и показать, что уважаем их силы.

— Почему нужно использовать именно шалфей и лаванду? — спросила Стиви Рей со своего места.

Продолжая окуривать Дэмьена, я ответила:

— Белый шалфей с древности использовался во многих ритуалах. Он рассеивает негативную энергию, изгоняет злых духов, защищает от зла. Бывает еще пустынный шалфей, он делает все то же самое, но мне его запах меньше нравится. — Я обкурила Дэмьену голову и улыбнулась: — Дэмьен выбрал мой любимый, белый шалфей.

— Возможно, у меня тоже есть дар, — задумчиво ответил он.

Эрин и Шони прыснули со смеху, но мы не обратили на них внимания.

— Теперь поворачивайся, я обкурю тебя сзади, — приказала я. — Моя бабушка всегда использует для окуриваний лаванду и шалфей. Впрочем, у нее целая лавандовая ферма!

— Вот это да! — ахнула Стиви Рей.

— Да, там чудесно, — улыбнулась я, не переставая помахивать тлеющим пучком. — Но если серьезно, то лаванда успокаивает и помогает восстановить силы. Еще она притягивает любовную энергию и добрых духов. — Я похлопала Дэмьена по плечу. — Ты готов.

После этого я перешла к Шони, которая представляла Огонь, и начала обкуривать ее.

— Добрые духи? — раздался за моей спиной тоненький и очень испуганный голосок Стиви Рей. — Но ты не говорила, что собираешься призывать в наш круг духов!

— Возьми себя в руки, Стиви Рей, — прикрикнула на нее Шони, морщась от дыма. — Как ты собираешься стать вампиром, если боишься духов?

— Никак! — поддержала ее Эрин. — Это просто смешно.

Я посмотрела на Стиви Рей и поняла, что мы с ней думаем об одном и том же. Мы обе вспомнили о призраке Элизабет, но не захотели говорить об этом, тем более, сейчас.

— Я не вампир! Пока. Я всего лишь недолетка. Так что имею полное право бояться духов.

— Постой, Зои, — встревожился Дэмьен. — Ты говоришь о духах индейцев чероки? Но неужели ты думаешь, что их привлечет церемония, которую проводят вампиры-недолетки, тем более, совершенно неиндейского происхождения? Я хочу сказать, что на одну Верховную жрицу-чероки у нас тут приходится четверо самых обычных ребят!

Я закончила с Шони и перешла к Эрин.

— Мне кажется, происхождение не имеет значения, важно только то, что у нас внутри. Возьмем Афродиту и ее приспешников. С виду они самые красивые и талантливые ученики школы, а «Дочери Тьмы» — самая крутая организация на свете. А что на самом деле? На самом деле они просто шайка ведьм, наглых стерв и испорченных мерзавок…

Как Эрик мог оказаться среди них? Правду ли он сказал, что он там всего лишь «для мебели»? Или между ним и Дочерями Тьмы все-таки существует более глубокая связь, та, на которую намекала Афродита?

— Или слабаков, которых заставили вступить, а у них не хватило духа отказаться! — добавила Эрин.

— Точно, — кивнула я и мысленно дала себе оплеуху. Сейчас было не время думать об Эрике! Я отошла к Стиви Рей и сказала:

— Я очень надеюсь, что духи моих предков нас услышат, и верю в то, что духи шалфея и лаванды помогут нам очиститься. Но тебе нечего бояться, Стиви Рей. Я вовсе не собираюсь вызывать сюда духов и просить их надрать задницу Афродите, — я замерла с поднятым пучком в руке и с сожалением пробормотала: — Хотя она явно заслуживает хорошей порки… Короче, думаю, что сегодня к нам не сможет приблизиться ни один злой дух!

Я передала тлеющий пучок Стиви Рей и попросила:

— Все, теперь ты меня.

Она начала меня обкуривать, а я закрыла глаза, вдыхая знакомый с детства запах.

— Значит, мы не будем просить духов накостылять Афродите? — с явным разочарованием спросила Шони. — Я не ослышалась?

— Нет. Мы очищаем себя, чтобы попросить у Никс совета. Я не хочу бить Афродиту, — тут я вспомнила, с какой легкостью отшвырнула ее сегодня, и вздохнув, поправилась: — То есть я бы с удовольствием ее отделала, но это не поможет нам решить проблему Дочерей Тьмы.

Стиви Рей закончила и передала мне дымящийся пучок, а я бросила его на землю и аккуратно затоптала, прибив дым. Потом вернулась в центр круга, где рыжая Нала уютно свернулась клубочком возле лиловой свечи, и обвела четверку взглядом.

— Все мы не любим Афродиту, но мне кажется, не стоит сосредотачиваться на негативных чувствах и мыслях, вроде тех, как бы сбить с нее спесь или изгнать из Дочерей Тьмы. На нашем месте она непременно так бы и поступила, но ведь мы не хотим быть такими, как она? Будем стремиться к тому, что правильно. И думать не о мести, а о справедливости. Мы не такие, и если нам удастся вырвать из ее рук Дочерей Тьмы, они станут совсем другими.

— Все правильно! — воскликнула Шони. — Вот почему после победы ты будешь нашей Верховной жрицей, а мы со старушкой Эрин — всего лишь твоей роскошной свитой. Потому что мы простые девчонки и больше всего хотим оторвать Афродите ее гнусную блондинистую башку!

Эрин злорадно захихикала.

— Оставьте злые мысли и постарайтесь подумать о чем-нибудь хорошем, — прикрикнул на них Дэмьен. — Мы проводим очистительный ритуал!

Шони наградила его испепеляющим взглядом и уже открыла рот, чтобы добавить какую-нибудь колкость, но тут Стиви Рей радостно пискнула:

— Ура! Я знаю, о чем я буду думать! Я буду думать о том, как было бы здорово, если бы Зои встала во главе Дочерей Тьмы!

— Отличная мысль, Стиви Рей, — одобрил Дэмьен. — Пожалуй, я буду думать о том же.

— Круто! Тогда и я с вами, — решила Эрин. — Что скажешь, Близняшка? — крикнула она Шони, которая нехотя перестала сверлить Дэмьена взглядом и ответила:

— Ты же знаешь, Близняшка, я люблю помечтать о чем-нибудь хорошем. Будет здорово, если Зои возглавит Дочерей Тьмы и когда-нибудь станет настоящей Верховной жрицей.

«Настоящей Верховной жрицей…» Интересно, это очень плохой знак, если от этих слов я чувствую подступающую тошноту? Не часто ли меня тошнит в последнее время?»

Я вздохнула и зажгла лиловую свечу.

— Готовы?

— Готовы! — хором ответили все четверо.

— Тогда возьмите свечи.

Не задумываясь ни секунды, словно какая-то сила внутри меня знала гораздо лучше, что именно нужно делать, я понесла свою свечу к Дэмьену.

Конечно, я не была такой опытной и величественной, как Неферет, или даже такой соблазнительной и уверенной в себе, как Афродита. Я была просто собой. Просто Зои — той самой Зои, которая из самой обычной старшеклассницы вдруг превратилась в самую необычную недолетку.

Я затаила дыхание. Бабушка правильно сказала — нужно постараться изо всех сил, и тогда все получится!

— Воздух у нас повсюду, поэтому он по праву первым приглашается в магический круг. Воздух! Откликнись на мой зов и приди в этот круг.

Не успела я поджечь желтую свечу Дэмьена от своей лиловой, как пламя бешено затрепетало. Внезапный порыв ветра закружил вокруг нас с Дэмьеном, шевеля наши волосы и легонько касаясь кожи.

— Это правда, — еле слышно прошептал Дэмьен, во все глаза глядя на меня. — Ты можешь повелевать стихиями!

— Да, — прошептала я, чувствуя легкое головокружение. — По крайней мере, одной. Попробуем вызвать вторую.

Я подошла к Шони. Она с готовностью поднесла мне свою свечу, и я чуть не прыснула со смеху, услышав ее шепот:

— Я готова — поджигай!

— Огонь напоминает мне о холоде зимних ночей, о тепле очага, согревающего маленький домик моей бабушки. Огонь! Откликнись на мой зов и приди в этот круг.

Я зажгла красную свечу, и в тот же миг она вспыхнула необычайно ярким и сильным пламенем, какого никогда не бывает на обычных свечах. Воздух вокруг меня и Шони внезапно наполнился густым, смолистым запахом дров и теплом гудящего камина.

— Обалдеть! — воскликнула Шони, и трепещущее пламя свечи заплясало в ее больших шоколадных глазах. — Вот это круто!

— Уже два, — раздался за моей спиной голос Дэмьена.

Эрин встретила меня нетерпеливой улыбкой.

— Давай, — выпалила она.

— Вода несет облегчение жарким оклахомским летом. Вода — это могучий океан, который я когда-нибудь непременно увижу, и тихий дождь, ласкающий поля лаванды. Вода! Откликнись на мой зов и приди в этот круг.

На синей свече расцвел язычок пламени, и я почувствовала влажную прохладу и чистый соленый запах никогда не виденного мною океана.

— Очуметь! Реально, очуметь! — ахнула Эрин, с наслаждением вдыхая бодрящий океанский воздух.

— Три, — сказал Дэмьен.

— Я больше ничего не боюсь, — храбро выдохнула Стиви Рей, когда я остановилась напротив нее.

— Вот и хорошо, — улыбнулась я и задумалась о четвертой стихии. — Земля поддерживает и окружает всех нас. Мы не смогли бы жить без нее. Земля! Откликнись на мой зов и приди в этот круг!

В руках Стиви Рей вспыхнула зеленая свеча, и все мы почувствовали душистый запах свежескошенной травы. Над нашими головами громко зашелестели листья, а когда мы со Стиви Рей подняли головы, то увидели, как могучий дуб опустил свои ветки, словно прикрывая нас от опасности.

— Умереть — не встать… — еле слышно пролепетала моя соседка.

— Четыре! — ликующе воскликнул Дэмьен. Я быстро вернулась в центр круга и зажгла свою лиловую свечу.

— Последний элемент наполняет все и вся. Он делает нас уникальными и вдыхает жизнь во все вокруг. Дух! Услышь меня и приди в этот круг.

В тот же миг все пять стихий окружили меня, и я оказалась в центре небольшого смерча, сотканного из Земли, Воды, Огня и Воздуха и духа.

Но это было не страшно, совсем наоборот! Это наполнило меня покоем, и я почувствовала такой прилив сил, что пришлось крепко стиснуть губы, чтобы не расхохотаться от бушующей во мне радости.

— Смотрите! Смотрите на круг! — закричал Дэмьен.

Я моргнула, мое зрение прояснилось, и пять стихий послушно вернулись на свои места. Они напомнили мне игривых котят, которые расселись вокруг, терпеливо ожидая, когда я позову их гоняться за веревочкой или играть в другую веселую игру.

Я улыбнулась, а потом увидела, как по краю нашего магического круга возник сияющий контур, заключая Дэмьена, Шони, Эрин, Стиви Рей и меня в серебристое кольцо.

— Это пять, — подытожил Дэмьен.

И тогда я впервые поняла, почему Неферет и Афродита танцевали во время ритуала. Мне тоже хотелось танцевать, смеяться и кричать от радости.

«В следующий раз!» — пообещала я себе. Мне предстояла серьезная работа.

— Ну все. Теперь я произнесу очистительную молитву, — сказала я друзьям. — Я буду говорить и по очереди поворачиваться к каждой из стихий. Так что будьте внимательны.

— Что нам нужно делать? — спросила Стиви Рей.

— Сосредоточьтесь на моей молитве. Верьте в то, что ваши стихии донесут мою просьбу до Никс и что Богиня откликнется и поможет мне понять, что нужно делать.

Я снова повернулась на восток, и Дэмьен ободряюще мне улыбнулся.

Я собралась с мыслями, набрала в грудь побольше воздуха и начала читать очистительную молитву, добавляя к знакомым с детства словам собственные, только сегодня придуманные строки:

— Великая Богиня Ночи, чей голос я слышу в свисте ветра, Ты, вкладывающая в своих детей дыхание жизни! Услышь меня, я взываю к Твоей мудрости.

Я остановилась, чтобы передохнуть, и продолжила:

— Дай мне насладиться красотой Твоего мира, позволь моим глазам любоваться алыми и пурпурными закатами, предвещающими красу Твоей ночи. Даруй моим ушам слух, чтобы слышать Твой голос, позволь моим рукам ласкать Твои создания. Даруй мне мудрость, дабы я могла постичь то, чему Ты учишь Твоих детей.

Я повернулась направо, и голос мой зазвучал сильнее, потому что я, наконец, почувствовала ритм молитвы:

— Помоги мне оставаться спокойной и сильной перед лицом всего, что ждет меня впереди. Позволь мне понять мудрость, заключенную Тобой в каждый листок и в каждый камень. Помоги обрести чистоту помыслов и действовать во благо остальных. Помоги научиться сочувствовать, не растворяясь в чувствах других.

Я посмотрела на Стиви Рей и увидела, что она крепко зажмурилась, изо всех сил стараясь сосредоточиться.

— Я ищу силу, но не для того, чтобы возвеличиться над остальными, а чтобы победить главного своего врага — сомнение в себе.

Я снова вернулась в центр круга, завершила молитву и, впервые в жизни, всем своим существом почувствовала, как могущество древних слов устремляется от меня к слушавшей меня Богине. По крайней мере, я всем сердцем и всей душой надеялась, что так оно и было.

— Пусть я всегда смогу прийти к Тебе с чистыми руками и ясным взором. И когда моя жизнь померкнет, как меркнет закат над миром, пусть мой дух сможет без стыда возвратиться к Тебе.

На этом заканчивалась индейская молитва, которой научила меня бабушка, но я почувствовала необходимость произнести еще несколько слов:

— Никс! Я не знаю, зачем ты отметила меня и для чего наделила властью над стихиями. Возможно, мне не нужно этого знать. Я прошу тебя о другом. Помоги мне понять, как правильно поступить, и дай мне мужество исполнить это, — я вспомнила, как Неферет заканчивала церемонию, и добавила: — Будь благословенна!

ГЛАВА 24

Это был самый грандиозный магический круг, в котором я когда-либо участвовал! — воскликнул Дэмьен, когда круг был закрыт, и мы подобрали с земли затушенные свечи и пучок обгоревшей травы.

— Грандиозный в переводе означает обалденный, я правильно поняла? — спросила Шони.

— Да, моя дорогая, — вздохнул Дэмьен. — Кроме того, это слово можно использовать для выражения своего восторга перед чем-то величественным и прекрасным.

— На этот раз я готова с тобой согласиться, — кротко кивнула Шони, поразив всех нас, за исключением Эрин.

— Точно, круг был грандиозный, — подтвердила Эрин.

— Представляете, я почувствовала Землю, когда Зои ее вызвала! — воскликнула Стиви Рей. — Я словно очутилась посреди пшеничного поля! Нет, не так… Я была не просто в поле, я сама была частью поля.

— Я знаю, о чем ты говоришь, — с незнакомой серьезностью кивнула Шони. — Когда она вызвала Огонь, мне показалось, будто внутри меня вспыхнуло пламя.

Пока они радостно галдели, торопясь обменяться впечатлениями, я попыталась разобраться в своих чувствах. Я была счастлива, но в то же время потрясена и ужасно растеряна. Значит, все оказалось правдой, и я действительно обладаю властью над пятью стихиями…

Но для чего мне эта власть?

Затем, чтобы разоблачить Афродиту? (Кстати, я до сих пор не знала, как это сделать.) Нет, вряд ли. Неужели Никс дала мне такие великие силы лишь для того, чтобы я проучила заносчивую девчонку и изгнала ее из предводительниц школьного клуба?

Чушь какая-то. «Дочери Тьмы», конечно, были не совсем обычным школьным клубом, но все равно…

— Зои, ты в порядке?

Заботливый голос Дэмьена вывел меня из задумчивости, и я поняла, что сижу посреди бывшего магического круга с кошкой на коленях и машинально чешу ее под подбородком.

— Да. Извините. Я в порядке, просто немного задумалась.

— Пора возвращаться, уже поздно, — сказала Стиви Рей.

— Да, идем. — Не выпуская из рук Налу, я встала, но вдруг поняла, что не могу заставить себя идти вместе со всеми. Мои ноги словно приросли к месту.

— Зои?

Дэмьен первым заметил мои колебания и, обернувшись, остановился. Следом за ним и другие замедлили шаг и обернулись, вопросительно глядя на меня.

— Знаете что, ребята, вы идите, а я еще немного побуду здесь, ладно?

— Мы можем остаться с тобой и… — начал Дэмьен, но Стиви Рей (пусть Богиня благословит ее доброе деревенское сердечко!) перебила его:

— Зои нужно побыть одной и подумать! Представь, каково ей сейчас! Да я просто не знаю, чтобы я делала, окажись я единственной в истории недолеткой, наделенной властью над пятью элементами!

— Пожалуй, ты права, — нехотя признал Дэмьен.

— Только не забудь, что скоро рассветет, — предупредила Эрин.

Я улыбнулась.

— Не забуду. И не беспокойтесь, я скоро вернусь.

— Я сделаю тебе сэндвич и постараюсь раздобыть хоть немного чипсов, чтобы тебе было чем заедать свою любимую колу! Верховная жрица должна хорошенько подкрепиться после ритуала! — широко улыбаясь, прокричала мне Стиви Рей и бросилась вприпрыжку догонять остальных.

Вскоре все они скрылись в темноте. Тогда я вернулась к дереву, села и прислонилась спиной к стволу. Потом закрыла глаза и принялась гладить Налу. Ее урчание было земным и знакомым, оно успокаивало меня и помогало вновь обрести почву под ногами.

— Это все равно я, — шептала я своей кошке. — Вот и бабушка так сказала. Все может измениться, но настоящая Зои — та Зои, которой я была все эти шестнадцать лет, — все равно останется Зои!

Может, мне надо было повторить эти слова тысячу раз, чтобы поверить в них? Я подперла рукой щеку и, продолжая поглаживать кошку, принялась уверять себя в том, что я — это всего лишь я… все еще я… все равно я…

— «О чем она задумалась украдкой? О, быть бы на руке ее перчаткой, перчаткой на руке![18]»

Нала издала свое ворчливое «ми-ии-уф», а я вздрогнула от неожиданности.

— Я снова нашел тебя под этим деревом, — сказал Эрик и улыбнулся мне своей божественной улыбкой.

При взгляде на него у меня в животе снова запорхали бабочки, и все-таки появление Эрика меня насторожило. Почему он «снова нашел» меня? И как много успел увидеть на этот раз?

— Что ты здесь делаешь, Эрик?

— Привет, я тоже рад тебя видеть. Да, спасибо, я с удовольствием присяду, — сказал он и попытался сесть рядом со мной.

Не обращая внимания на сварливые протесты Налы, я поднялась.

— Я как раз собиралась возвращаться к себе.

— Постой, я совсем не хотел тебе мешать! Просто никак не мог сосредоточиться на домашнем задании и решил немного прогуляться, чтобы проветрить голову. Наверное, ноги сами привели меня к этому дереву, потому что я совершенно не собирался сюда идти и увидел тебя случайно. Я не преследовал тебя, честное слово.

Эрик стоял, глубоко засунув руки в карманы, и вид у него был совершенно потерянный. Да-да, очаровательный и потерянный, и я сразу вспомнила, как сильно мне хотелось сказать ему «да» и отправиться вместе смотреть дурацкие старые фильмы. А вместо этого я снова отталкивала его, заставляя выглядеть таким несчастным. Что я делаю? Похоже, от всех этих событий у меня действительно поехала крыша! Не рано ли я возомнила себя Верховной жрицей?

— Значит, ты не откажешься снова проводить меня до корпуса?

— Звучит заманчиво.

Я хотела взять Налу на руки, но она протестующе замяукала. Тогда я опустила ее на землю, и она засеменила за нами следом, а мы с Эриком, как вчера, пошли по аллее рядом.

Мы снова долго молчали. Мне ужасно хотелось расспросить его об Афродите и рассказать, что она о нем говорила, но я никак не могла придумать, как начать такой разговор. Может, я вообще не имею права лезть в его жизнь?

— Можно узнать, что ты тут делала на этот раз? — первым нарушил молчание Эрик.

— Думала, — почти правдиво ответила я. Разве я не думала? Еще как! Я думала до, думала во время и думала после ритуала, о котором совершенно не собиралась ему рассказывать.

— Вот как? Ты беспокоилась об этом Хите? Вообще-то после разговора с Неферет я ни разу не вспомнила ни о Кайле, ни о Хите, но поскольку Эрик сам напомнил о нем, мне ничего не оставалось, как пожать плечами, чтобы не вдаваться в лишние объяснения.

— Я понимаю. Наверное, очень трудно порвать с кем-то только из-за того, что тебя Пометили и ваши пути разошлись навсегда.

— Я порвала с ним совсем не из-за того, что меня Пометили! — честно сказала я. — Мы с ним уже давно расстались. Метка просто поставила в нашей истории жирную точку. — Я посмотрела на Эрика и решилась: — А как насчет вас с Афродитой? Он нахмурился.

— Ты о чем?

— Сегодня она сказала мне, что ты всегда будешь принадлежать ей и никогда не станешь ее «бывшим».

Эрик стиснул зубы, и я поняла, что он в бешенстве.

— Афродита никогда не страдала от избытка честности.

— Ты только не обижайся, я понимаю, что это совершенно не мое дело…

— Это твое дело, — торопливо перебил меня Эрик. А потом он совершенно неожиданно повернулся ко мне и взял за руку: — Я очень хочу, чтобы это было твоим делом.

— Э… — сказала я. — Ну да, конечно. Ага.

Наверное, я произвела на него неотразимое впечатление своим остроумием и находчивостью.

— Значит, ты не просто так отшила меня сегодня? Тебе, правда, нужно было подумать?

— Я не отшивала тебя. Понимаешь… — я замялась, не зная, как сказать ему о том, о чем я ни в коем случае не должна была говорить. — Просто со мной столько всего происходит, Эрик… Это Превращение не такая простая штука, как кажется.

— Потерпи, дальше будет легче, — сказал он, крепче сжимая мою руку.

— Непременно, только не мне, — пробурчала я.

Он рассмеялся и дотронулся пальцем до моей Метки.

— Ты просто очень сильно опережаешь нас всех. Сначала всегда бывает трудно, но поверь, дальше обязательно будет легче — даже для тебя.

Я тяжело вздохнула.

— Будем надеяться.

Я нисколько в это не верила.

Когда мы остановились перед крыльцом нашего корпуса, Эрик повернулся ко мне и очень серьезно сказал:

— Не верь всем этим гадостям, которые наговорила тебе Афродита. Мы с ней расстались несколько месяцев назад.

— Но ведь вы были вместе, — глухо сказала я.

Он кивнул, и его лицо приняло отрешенное выражение.

— Она не слишком хорошая, Эрик.

— Я знаю.

И тогда я вдруг поняла, что меня по-настоящему тревожило, и решилась — да будь, что будет! — выложить ему все начистоту.

— Мне не нравится, что ты мог любить кого-то злого и лживого. И из-за этого я не знаю, хочу ли быть с тобой.

Я видела, что Эрик хочет что-то сказать, но я не дала ему рта раскрыть, потому что боялась услышать оправдания, которым мне так захочется поверить.

— Спасибо, что проводил меня. Я рада, что ты снова меня нашел.

— Я тоже рад, что нашел тебя, — ответил он. — И хотел бы увидеть еще раз, и уже не случайно.

Я заколебалась. Что меня удерживало? Разве я не хотела снова увидеться с ним? Наверное, нужно просто забыть об Афродите. Может, я придаю слишком большое значение этой истории? В конце концов, Афродита редкая красотка, а Эрик всего лишь парень. Наверное, он и опомниться не успел, как угодил в ее роскошные ведьминские сети. Нет, правда, она же настоящая паучиха! Надо сказать ей спасибо, что она не откусила Эрику голову и дала нам обоим еще один шанс!

— Ладно… Может, посмотрим твои любимые фильмы в субботу? — выпалила я, испугавшись, что могу действительно все испортить и отказаться от самого классного парня в школе.

— Договорились, — ответил Эрик.

Очень медленно, чтобы я успела отстраниться, если захочу, он наклонился и поцеловал меня.

Его губы были теплыми, и пахло от него замечательно. Честно скажу, мне сразу захотелось, чтобы он поцеловал меня еще раз. Поцелуй закончился очень быстро, но Эрик не отстранился. Мы стояли совсем близко друг к другу, и я вдруг заметила, что мои руки лежат у него на груди. А он обнимал меня за плечи. Я улыбнулась.

— Здорово, что ты предложил мне еще раз, — сказала я.

— Здорово, что ты, наконец, согласилась, — прошептал он.

И тогда Эрик поцеловал меня опять, только на этот раз ни секунды не раздумывая. Поцелуй был крепким и властным, и мои руки сами взлетели ему на плечи. Я скорее почувствовала, чем услышала, как он застонал, и поцеловал меня так долго и так жарко, что внутри у меня будто что-то включилось, и горячее, сладкое, пронзительное желание молнией прожгло все мое тело.

Это было что-то безумное и ослепительное, клянусь, никогда и ничьи поцелуи не пробуждали во мне ничего подобного. Мне нравилось, как его тело прижимается ко мне — твердое — к моему мягкому; и тогда я еще сильнее прильнула к Эрику, забыв об Афродите, о магическом круге, об элементах, обо всем на свете.

Время от времени мы отрывались друг от друга, жадно глотали воздух, а потом начинали снова. А потом я словно очнулась и поняла, что липну к нему всем телом… а мы стоим прямо перед девичьим корпусом, и я веду себя, как последняя шлюха. Я вздрогнула и отстранилась.

— Что случилось? Что с тобой? — спросил Эрик, крепче прижимая меня к себе.

— Эрик, я не такая, как Афродита, — прошипела я и дернулась с такой силой, что он выпустил меня из объятий.

— Я знаю. Иначе ты бы мне так не нравилась.

— Не в этом дело! Я хочу сказать, что… не привыкла вот так стоять и… обжиматься.

— Ладно, — он протянул руку, как будто хотел привлечь меня к себе, но потом передумал, и рука его упала. — Зои, ни с кем и никогда я не испытывал того, что чувствую рядом с тобой.

Я вспыхнула до корней волос, уж не знаю, от злости или от смущения.

— Не надо играть со мной, Эрик. Я видела тебя в коридоре с Афродитой. Так что я знаю, что ты испытывал и не такое.

Он покачал головой, и я поняла, что сделала ему больно.

— Это другое… Афродита могла достучаться только до моего тела. Ты дотрагиваешься до моего сердца. Я знаю разницу, Зои, и надеюсь, ты тоже ее знаешь.

Я долго-долго смотрела на него — в его волшебные синие глаза, которые запали мне в душу с первого взгляда, с первого раза, когда я их увидела.

— Прости меня, — прошептала я. — Я плохо сказала. На самом деле я знаю разницу.

— Обещай, что не позволишь Афродите встать между нами.

— Обещаю.

Я боялась обещать, но очень-очень хотела.

— Вот и хорошо.

Нала вынырнула из темноты и начала бегать вокруг меня, ворчливо жалуясь на жизнь.

Надо впустить ее внутрь и уложить.

— Ладно, — он улыбнулся и поцеловал меня. — До субботы, Зет.

Между прочим, всю дорогу до дверей нашей комнаты у меня сладко чесались губы.

ГЛАВА 25

Оглядываясь назад, я могу точно сказать, что вечер следующего дня начался подозрительно нормально. За завтраком мы со Стиви Рей обсудили все последние новости, всласть наговорились о том, как хорош Эрик Найт, и приступили к обсуждению того, что я надену в субботу. Мы даже не видели Афродиту и ее постоянную свиту в составе Воинственной, Ужасной и Осы.

Урок Вампирской социологии был настолько интересным — от изучения амазонок мы перешли к древнегреческим вампирским празднествам — что я совершенно забыла и о предстоящем празднике Дочерей Тьмы, и о самой Афродите. Урок драматического мастерства тоже прошел отлично. Я, наконец, выбрала для себя один из монологов Катарины из «Укрощения строптивой» (я обожаю эту пьесу с тех пор, как увидела старый фильм с Элизабет Тейлор и Ричардом Бартоном).

После урока Неферет поймала меня в коридоре и спросила, как идет изучение Вампирской социологии для старших классов. Пришлось сказать, что я пока не слишком продвинулась (перевод: вообще не открывала учебник). Неферет была явно разочарована, а я ужасно расстроилась и на урок литературы пришла мрачнее тучи. Не успела я занять свое место между Стиви Рей и Дэмьеном, как начался весь этот кошмар, и дальше все пошло совершенно ужасно.

Пентисилея читала главу «Иди, а я ненадолго задержусь» из «Незабываемой ночи». Честно вам скажу, это просто замечательная книга, и мы все слушали, затаив дыхание, как вдруг этот тупица Элиот начал кашлять. Нет, этот парень был просто невыносим!

Примерно на середине главы, когда кхеканье с задней парты стало по-настоящему назойливым, я почувствовала какой-то странный запах. Он был нежный и сладковатый, но в то же время очень капризный и трудноуловимый. Я машинально вдохнула поглубже, продолжая слушать преподавателя.

Тем временем кашель Элиота становился все надсаднее и навязчивее, и в конце концов я вместе со всеми обернулась, чтобы пригвоздить его к месту испепеляющим взглядом. В самом деле, неужели нельзя сдержаться или выпить глоток воды?

Вот тогда-то я и увидела кровь.

Элиот не лежал на парте и не дремал в своей обычной манере. Он сидел абсолютно прямо и в ужасе смотрел на свою ладонь, забрызганную свежей кровью.

Я не могла отвести от нее глаз, и тут он снова начал кашлять, да так надрывно и хрипло, что я сразу вспомнила тот ужасный день, когда меня Пометили. Только я тогда просто захлебывалась кашлем, а у Элиота от него изо рта брызгала кровь.

— Ч-что?.. — прокаркал он.

— Позовите Неферет! — резко приказала Пентисилея и, выдвинув ящик стола, достала оттуда аккуратно сложенное полотенце и бросилась по проходу к Элиоту. Парень, сидевший рядом с выходом, молча выскочил за дверь.

В гробовой тишине мы смотрели, как Пентисилея подбежала к Элиоту и успела подать ему полотенце как раз перед началом нового приступа.

Элиот прижал полотенце ко рту, кашляя, давясь и отплевываясь. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он поднял голову. По его бледному круглому лицу текли кровавые слезы, алые струйки хлестали из носа, как из незавернутого крана. Когда Элиот повернул голову к Пентисилее, я увидела, что из уха у него тоже течет кровь.

— Нет! — выкрикнул Элиот с такой силой, которую никто не подозревал в этом увальне. — Нет! Я не хочу умирать!

— Ш-шшш, — прошептала Пентисилея, убирая взмокшие рыжие пряди с его залитого потом лица. — Боль скоро пройдет.

— Но… но… я… — начал было Элиот тоненьким хнычущим голоском, совершенно не похожим на его собственный голос, но тут его настиг новый приступ кашля. Он начал захлебываться, и его вырвало кровью в промокшее насквозь полотенце.

⇐ Предыдущая 10 11 12 13 141516 17 18 19 Следующая ⇒