ГЛАВА 20. КРОВЬ И ВОДА

ГЛАВА 20

КРОВЬ И ВОДА

Великан раскачивался из стороны в сторону. Кожа его раскраснелась и блестела, спутанные космы слиплись от пота, в пасти белели хлопья слюны, как на морде загнанного бизона. На покатом лбу, извиваясь червяком, вздулся бугристый шрам.

И это человек? Кайя? Сородич? Белка поджала губы. Нет. Сейчас она видела чудовище, которое убивает людей. Переломанное тело Кирка лежало у гиганта под ногами – он стоял в кровавой луже.

Великан ударил себя по груди. Послышался глухой гул.

– Руу‑фа… – пророкотал великан и протянул изменившимся голосом: – Бе‑ека…

Белка оскалилась. Ее трясло, но она старалась не показывать страха. Если чудовище поймет, что она боится… Неправда! Кайя ничего не боятся. Подняв голову, Белка посмотрела прямо в красные глаза великана.

– Не ожидал этой встречи, Тойк‑ли?

Великан зарычал в ответ. Он слегка присел, намереваясь прыгнуть на девочку, но пока еще выжидал. Напряженный, будто согнутая ветка, уже готовая распрямиться и ударить. Белка боком двинулась вдоль каменной стены. Ну где же Вим?

Великан тряс головой, брызжа хлопьями слюны. Белка прижалась к холодному камню. Девочку шатало, кровь гудела в ушах – каждый удар сердца подобен грохоту грома. Глина на лице давно высохла и превратилась в потрескавшуюся осыпающуюся корку. Белка выглядела как оживший мертвец, но великан не испугался.

Гигант внимательно следил за каждым ее движением. Белке стоило усилий не отводить глаза. Во взгляде Тойка она видела лишь звериную злобу. Звериную ли? Взгляд Вурла был куда добрее и осмысленней. Но где‑то в глубине этих красных глаз…

Белка вспомнила другого Тойка – мальчишку из ее прошлой жизни. Все обиды, которые приходилось от него терпеть, сейчас казались смешными. А ведь Тойк задирал ее не из зависти или вредного характера. Она ему нравилась, и, быть может, он даже мечтал когда‑нибудь назвать ее своей женщиной. Хвастливый, глупый мальчишка! А ведь так могло бы быть… Но та жизнь сгорела в огне, который принесли громовые птицы.

Сердце защемило от приступа жалости: к себе, к кайя, к Тойку. Бедняга – что же с ним сделала Владычица Льда? Да какое она имеет право превращать людей в чудовищ?

– Гол‑ва, – загудел Тойк. – Руу‑фа – боль гол‑ва…

Великан прыгнул, замахиваясь кулаком. Белка увернулась, и удар пришелся на стену в полушаге. В лицо брызнула каменная крошка и теплые капли – Тойк в кровь разбил костяшки.

– Бе‑ека! – Он схватил себя за волосы и задрал голову к небу. – Боль… гол‑ва!

– Тойк! – Голос девочки зазвенел. – Вспомни, кто ты! Ты же кайя из рода Медведя! Вспомни Аэйлу!

Рев гиганта перешел в глубокий вой. Тойк попятился, грудь его тяжело вздымалась.

Белка сделала крошечный шажок к великану. Что‑то он должен помнить? Смог же он ее узнать… Но именно воспоминания и причиняли гиганту мучительную боль. Тойк не просто забыл, кто он такой, – он не мог и не хотел помнить.

Ледяной холод от фигурки Хранителя рода пробирался до костей. Белка сосредоточилась, пытаясь уловить мысли гиганта. Если он перестал быть человеком, стал ли он зверем? А если стал – сможет ли она им управлять? Но мысли великана оказались ей неподвластны.

На краю сознания замелькали смутные образы. Белка ощутила беспокойство Вурла – медведь метался, чувствовал, что странный детеныш в беде, но не понимал, как помочь… Тут же голос медведя заглушил писклявый хор, донесшийся из пещеры, – у Белки живот скрутило от нахлынувшего чувства голода. Мыслями она рванулась прочь от мерзких голосков. И очутилась в небе… Маленький сокол кружил над пещерой. Белка ощутила скорость, пьянящий восторг полета. Она увидела ветер…

– Руу‑фа‑а‑а! – Рев гиганта разбил ощущение полета, как хрупкую льдинку.

Белка упала на колени, уворачиваясь от нового удара. Тойк шатался, молотил руками по воздуху. Если б он действовал более осмысленно, он бы ее уже убил. Разорвал бы на части или размозжил голову о камни, как поступил с Кирком. Но ярость и боль воспоминаний затуманили его разум – то, что от него осталось.

Белка откатилась в сторону за миг до того, как кулак гиганта обрушился на камни. Глаза защипало от пыли, запахов пота и крови. Белка чувствовала жар, волнами расходящийся от великана… Она поползла на четвереньках, не находя сил подняться. Сколько она сможет продержаться? Мгновение? Два?

Рука наткнулась на что‑то влажное и липкое – голову одного из охотников‑навси, разбитую о камни. Резкий спазм сжал горло, Белка не смогла даже закричать. Тойк зашлепал по ручью, поднимая тучи брызг.

– Эй! – послышался голос. – И что здесь происходит?

Вим стоял у входа в овраг, опираясь о стену. Лицо – белее снега, лоб блестел от испарины. Вим улыбался, но по тому, как дергались губы, было видно – улыбка не настоящая. Вроде охотничьей раскраски, только без глины и сажи. За его спиной маячил кто‑то из охотников‑навси. Белка разглядела руку, сжимающую копье, но у самого Вима оружия не было.

– Похоже, мы вовремя. Добрый день…

Тойк опустил голову и зарычал. Навси за спиной Вима попятился.

– Привет‑привет! – сказал Вим, улыбаясь еще шире. – Наше знакомство прошло довольно сумбурно, и нас не представили. Но никогда не поздно исправить ошибку? Меня зовут Вильгельм. И я всегда мечтал встретиться с настоящим великаном…

Белка не понимала, как он может столько говорить. Особенно сейчас. Вим бросил быстрый взгляд в ее сторону. Что‑то шепнул одними губами. Беги? Он тянет время, чтобы она могла сбежать? Он что, не понимает…

– На самом деле, – продолжил Вим, – у меня к вам масса вопросов. Самый простой – вам нравится быть великаном? Есть и посложнее… Например, про шрам. Я понимаю – шрамы украшают мужчину, но не уверен, что это касается шрамов после трепанации. Вашему хирургу нужно работать поаккуратнее – стежки грубые, да и скобы – так себе. Его случайно зовут не Виктор Франкенштейн? А вот еще хороший вопрос: Sprechen Sie Deutsch? Чего ты ждешь, идиотка?!

Белка вжалась в стену. Бежать?! Чтобы предки в самом деле дали ей имя Рууфа? Зайчиха? Но она не трусиха! И кайя не бросают своих.

Тойк задергался, словно отряхивался от слов Вима. Так бизон отгоняет слепней и жалящих мух. Он ударил кулаком по воде, и Вим отступил, рукавом вытирая брызги с лица.

– Ну зачем так… Вам же нельзя нервничать – давление скачет, а с вашим ростом это может плохо закончиться. Кстати, раздражительным людям врачи рекомендуют слушать спокойную классическую музыку…

В руках Вима появилась блестящая музыкальная коробочка.

– Вот «Битлз» – сама классика! Что там есть поспокойнее? Например, «Eleanor Rigby», одна из величайших песен в истории…

Дребезжащие звуки заметались меж каменных стен. Белка сжала фигурку Хранителя рода. Сейчас…

Послышался пронзительный клекот. Пестрая тень мелькнула перед глазами, и маленький сокол‑чеглок камнем упал с неба. Острыми когтями впился в щеку великана и клюнул в глаз.

Пронзительно вереща, Тойк закрутился на месте. Маленькая бесстрашная птичка хлопала крыльями, била гиганта по лицу, рвала когтями и клювом… Клокочущая ярость сокола переполняла Белку – девчонка сама готова была наброситься на великана, вцепиться в него зубами и ногтями.

Воспользовавшись заминкой, Вим перебежал к Белке.

– Что ты делаешь? – Он тряхнул ее за плечи. – Уходи отсюда!

Слова доносились откуда‑то издалека. Белка виновато улыбнулась. Схватив ее за одежду, Вим потащил девчонку к пещере. Белка не сопротивляться, только крепче держала фигурку медведя.

– Глупая, куда же ты…

Тойк ударил себя по лицу. Послышался мерзкий хруст, и тельце птицы упало на камни. Великан прихлопнул сокола, как комара. Белка завопила. Боль, которой она и представить себе не могла, пронзила тело. Сотни, тысячи острых крючьев рвали ее на части. Рвали изнутри… Слезы брызнули из глаз. Что‑то сдавило грудь.

Вим хлестнул ее по руке, выбивая фигурку. Медведь закачался на шнурке. Боль отхлынула, подобно волне, – ушла, но Белка продолжала чувствовать ее отголоски.

Сокол… Храбрая птица погибла, даже не поняв почему. Она убила ее! Это она заставила сокола напасть на великана. И расплатилась тем, что прочувствовала всю боль птицы. Умерла вместе с ней и в то же время осталась жива.

Белка повисла на руках Вима. Тот едва устоял на ногах. Девочка захрипела, горячий ветер жег горло и легкие.

– Ну же, держись, старушка…

Великан вертелся на месте, прижимая ладонь к лицу. Кровь хлестала меж толстыми пальцами. Сокол – птица небольшая, но когти у него острее самого лучшего ножа. Половина морды гиганта превратилась в лохмотья. И сокол добрался до глаза. Схватив с земли огромный камень, Тойк швырнул его в стену.

– Черт! – Вим прикрыл Белку от посыпавшихся обломков. – Теперь договориться точно не получится. Ослепленные великаны крайне раздражительны, еще Одиссей заметил…

Из пещеры выскочила Аска, растрепанная, в нелепых лохмотьях. Длинные волосы скрывали лицо. В руке у девушки раскачивалась праща, наспех сделанная из обрывков одежды.

– Ты‑то куда?! – выкрикнул Вим.

Великан обернулся на голос. От его рева, срывающегося на визг, у Белки заложило уши. Тойк бросился на врагов – сквозь разодранную щеку желтели клыки, пустая глазница походила на бездонный провал.

Вим с силой оттолкнул Белку. Девчонка упала, раздирая ладони.

– Беги же!

Белка подняла голову. Беги? Она не могла даже ползти.

Аска раскрутила над головой оружие. Губы девушки были плотно сжаты, она прищурилась… И выпрямила руку, отпустив один конец пращи.

Хороший охотник с такого расстояния из пращи способен убить бизона. Но Аска не была охотником, да и оружие сделала из того, что попалось под руку. Девушка метила в голову, но камень ушел вниз. Булыжник размером с кулак ударил Тойка по колену. Великан рухнул набок, покатился по земле и врезался в стену.

Аска присела, шаря вокруг в поисках нового снаряда. Злая уверенность на лице сменилась испугом. Камни выскальзывали у нее из пальцев. Белка увидела, как великан поднимается. К морде гиганта прилипли мелкие камешки, как кусочки жуткой расколовшейся маски.

– Давай, – Вим дернул Белку за руку. – Соберись же!

Хриплый рев заметался по площадке. Белка подняла глаза – высоко, над краем маячила фигура медведя. Белка разглядела черный силуэт на фоне голубого неба. Маленькая фигурка, не больше фигурки Хранителя рода…

– Нет! Вурл, назад!

Но поздно. Медведь перевалился через край и стал падать, поворачиваясь в воздухе. Белка зажмурилась. Удар – глухой и мягкий, но девочка почувствовала, как вздрогнула земля. И внутри что‑то оборвалось; так лопается перетянутое сухожилие. Белка поднялась на ноги и открыла глаза.

Никто не мог пережить подобное падение. Вурл рухнул на камни и лежал неподвижной черной грудой. Вода струилась вокруг огромного тела. Медленно‑медленно Белка перевела взгляд на Тойка.

Великан уставился на тело медведя и даже прекратил выть. С подбородка свисали тонкие красные нити, похожие на лохмотья паутины. Белка сжала кулаки. Она чувствовала, что Вим тянет ее за собой, но отбросила его руку.

– Тойк‑ли! Жалкий пожиратель улиток!

Белка откинула косички и шагнула навстречу великану, сплевывая кровь. Издалека донесся голос Вима:

– Идиотка! Ты куда?!

Белка оскалилась. Она не видела ничего, кроме окровавленной морды гиганта. Это же Тойк! Противный мальчишка, которого она колотила и не раз. Справится и сейчас – не важно, как он изменился. Ведь изменилась и она сама.

– Ай‑я!

Тойк двинулся к Белке. В нем не осталось ничего от человека. Боль и кровь смыли последние крупицы разума. Уцелевший глаз заволокло красным туманом, зрачок – крошечная черная точка, не больше острия иглы. Великан не мог даже нормально идти и передвигался, опираясь на руки.

Белка приготовилась к прыжку. Горло великана дергалось; Белка видела, как перекатывается кадык размером с два кулака. Перебить горло будет сложно, а у нее всего один удар… Второго шанса Тойк ей не даст – сломает хребет одной рукой, точно сухую ветку.

Груда черного меха зашевелилась. Вурл? Но… Медведь рванулся наперерез великану, сбив его с ног. Мощные челюсти с хрустом сомкнулись на руке гиганта ниже локтя. Медведь замотал головой, когтистой лапой разрывая грудь великана.

Другая передняя лапа Вурла болталась как веревка. Но он был жив! Ноги подкосились, и Белка упала на колени. Жив!

Тойк завизжал. Медведь придавил его к земле всем весом, но великан продолжал сопротивляться. Он вцепился зубами в плечо Вурла, свободной рукой молотил его по загривку. Затем, извернувшись, обрушил кулак на голову медведя. Удар, дробящий камни; окажись на месте Вурла кто другой, череп бы раскололся как орех. Но медведь челюстей не разжал. Он дернул головой; послышался чавкающий звук, и оторванная рука отлетела в сторону. Визг Тойка сорвался на хрип. Великан забился, пытаясь сбросить медвежью тушу, но уже было ясно, что с гигантом покончено.

Белка тупо смотрела на оторванную руку. По воде ручья расползались темно‑красные дорожки. Медведь рявкнул и обессиленно рухнул на гиганта.

Рядом с ними появился человек. Человек? Белка уставилась на охотника‑навси, замахивающегося копьем. Она и забыла, что Вим пришел не один. И где же охотник прятался все это время?

Выпученный глаз охотника лихорадочно блестел. Держа копье двумя руками, он вонзил его в горло Тойка и отскочил назад. Тело великана выгнулось дугой и опало. Охотник громко закричал, потрясая оружием.

– Вурл! – Белка подползла к медведю.

Под ладонями хлюпало, но Белка не обращала на это внимания. Она вцепилась в мокрую и липкую шерсть и обняла медведя за шею.

– Вурл…

Медведь приоткрыл глаз, глядя на нее мутным взором. Но тут же веки его сомкнулись. С уголка пасти капала розовая пена.

– Не смей умирать! – зашипела Белка. – Не смей даже думать об этом!

Девочка поджала губы. Она ведь сможет вытащить его. Она сможет!

– Я победил чудовище!

Охотник‑навси приплясывал на месте, размахивая копьем. На лице сияла счастливая ухмылка. Белка узнала его: Лорхи, тот самый охотник, который присвоил музыкальную коробочку Вима. Как присвоил сейчас победу над гигантом.

– Лорхи? – послышался голос Аски. – Откуда ты…

Девушка стояла у входа в пещеру, Вим поддерживал ее за плечи. За их спинами мерцала голубоватым светом призрачная женщина, бубня свои непонятные слова. Ей не было никакого дела до жуткой схватки, развернувшейся у нее перед глазами. Вим то и дело оборачивался к призраку, хмуря брови.

– Аска! – Лорхи вытаращился на девушку. Выпученный глаз на мгновение прекратил вращение. Охотник тряхнул бородой и указал копьем на тело гиганта. – Я убил чудовище! Ты видела?

– Ты очень помог, – улыбнулся Вим. – Спасибо…

Он прислонился спиной к стене и сполз вниз. По лицу стекали дорожки пота, волосы тонкими прядками прилипли ко лбу. Тяжело дыша, он вытер лицо ладонью.

– Надо же, – проговорил Вим. – И в самом деле – медведь , кто бы мог подумать… Как он, старушка?

Белка не сразу сообразила, что Вим обращается к ней.

– Вурл, он… – Она шмыгнула носом. Слезы текли по щекам. – Он…

– Эй! Не плачь. – Вим улыбнулся. – Все кончилось же. Наши победили. А твой мохнатый приятель – он сильный, он выкарабкается… Черт…

Белка прижалась щекой к жесткой шерсти медведя. Конечно, выкарабкается! Иначе и быть не может – она не позволит.

– Ты пришел за мной. – Аска вцепилась в руку Вима. – Хозяйка Пауков сказала…

Девушка дрожала. И не от холода, хотя ее одежда и превратилась в жалкие лохмотья – Аска рвала ее зубами, чтобы сделать пращу. Длинные волосы даже не прикрывали грудь.

– Само собой, принцесса, – вздохнул Вим. – Ну, или дочь вождя, какая разница? Чудовище похищает красавицу. В этой истории все по правилам… Так или иначе.

Он поднял голову. Небо – далекое и синее, как глаза девушки, сидящей рядом. Надо же, как все получилось. Аска прижалась к плечу, Вим чувствовал на шее горячее дыхание.

– Хозяйка Пауков сказала…

– Отойди от нее, – неожиданно воскликнул Лорхи. – Я говорил, чтобы ты к ней не приближался?

– Что? – спросил Вим, продолжая смотреть на небо.

– Эта женщина моя, – крикнул Лорхи. – Я убил чудовище, я беру его добычу!

– Лорхи?! – Девушка изумленно посмотрела на охотника. – Ты… Духи забрали твой разум? Какая добыча?

– Ты – моя женщина. Я забираю свое.

– Ты выжил из ума. Я не твоя женщина и никогда…

Лорхи взвизгнул. Подскочив к девушке, он с размаху ударил ее по щеке.

– Заткнись!

Аска совсем не ожидала удара. Она не успела отклониться и стукнулась затылком о каменную стену. Даже не вскрикнув, девушка упала у ног Вима.

– Ты… – Вим попытался встать, но Лорхи приставил к его шее копье.

Вим замер, глядя на перекошенное лицо охотника. Сейчас он бы многое отдал за способность испепелять взглядом.

– Я предупреждал тебя, чужак, – не приближайся к ней…

Вим не ответил. Он дотронулся пальцами до артерии на шее Аски – пульс был слабым. Волосы на затылке девушки потемнели от крови, но вроде ничего серьезнее содранной кожи…

– И не смей к ней прикасаться!

Лорхи надавил на копье. Острый наконечник оцарапал шею. Губы охотника растянулись в довольной ухмылке.

– Какая замечательная возможность, – протянул он, поворачивая копье.

По коже поползла теплая змейка крови.

– И чего же ты ждешь? – тихо проговорил Вим.

Улыбка Лорхи стала еще шире.

– Как ты смеешь! – крикнула Белка.

Она поднялась, цепляясь за шерсть Вурла.

– Не двигайся, девчонка, – сказал Лорхи. – Шаг, и твой приятель отправится в земли предков.

Белка замерла: рот приоткрыт, глаза огромные, как две луны.

– Вот так лучше…

– Не надо, – Белка всхлипнула. – Пожалуйста… Не убивай его.

Охотник хмыкнул.

– Я ведь могу, – сказал он. – Что мне будет, если я сохраню ему жизнь?

Он сильнее надавил на копье. Вим не мог вдохнуть – малейшее движение, и каменный наконечник глубже вонзался в горло.

– Я… Я даю слово кайя, что не трону тебя. Иначе… Я призову лесных зверей и птиц, и они разорвут тебя на части.

Улыбочка мигом сползла с физиономии Лорхи. Угроза была совсем не пустой – он же видел, как сокол набросился на великана, видел, и как пришел медведь.

– Хорошо, – сказал охотник, отводя копье. – Так и будет, девочка‑кайя… Я забираю свою женщину и ухожу, а с этим делай что хочешь. Ты дала слово, что не будешь мне мешать, – духи предков слышали его.

Белка кивнула.

– Я же даю слово, что не буду его убивать.

Лорхи отступил на шаг и, размахнувшись, вонзил копье в ногу Вима.

Вим вжался в стену. От боли потемнело в глазах. Только бы не закричать, этот косоглазый ублюдок не услышит его крика… Вместо него завопила Белка.

– Не бойся, девчочка‑кайя, – весело сказал Лорхи. – Он живой, просто пока не сможет ходить. Не хочу, чтобы он путался под ногами. Я возьму свое и уйду. А ты помни о своем слове, девочка‑кайя.

Белка впилась зубами в полоску кожи между большим и указательным пальцами. Фигурка медведя раскачивалась на шнурке у запястья. Белка могла бы призвать стаи птиц, и они бы выклевали охотнику глаза… Но она дала слово.

Вим корчился, зажимая рану рукой. Штанина пропитывалась кровью. Лорхи ногой отпихнул его от Аски.

– Прощай, чужак, – сказал охотник, наклоняясь к Виму. – И спасибо – ты помог мне получить все, что я хотел.

– Посмотрим, – процедил Вим. – Когда она очнется…

– Когда она очнется – я буду вождем навси. Она слова не посмеет мне сказать.

– Что?!

– Ты не понял? Я же убил чудовище, я спас племя. Я самый сильный охотник. А старик долго не протянет.

– Сволочь…

Лорхи ударил его в живот.

– Не дергайся. Я дал слово тебя не убивать, но не более.

Вим перевернулся набок. Рана в ноге пульсировала тупой болью.

– Я до тебя еще доберусь. Помни об этом…

– Конечно. Никогда не забуду. Прощай, чужак! Мне понравилась эта охота!

Подхватив бесчувственное тело девушки, он взвалил ее на плечо и зашагал к входу в овраг. Задержался лишь затем, чтобы подобрать руку великана.

– Еще доберусь… – прошептал Вим, глядя охотнику в спину.

Почувствовав взгляд, Лорхи обернулся и издевательски взмахнул оторванной рукой.

– Жди…

– Станция закрыта! Вход строго воспрещен!

Четыре щелчка.

– Станция закрыта…

Вим лежал, слушая резкий женский голос. Как долго – он не помнил. Вим пытался считать, сколько раз ему сказали «вход воспрещен», но сбивался, не доходя и до десяти. Слова предупреждения намертво отпечатались в мозгу, словно кто‑то выжег их огненными буквами. Вим уже ненавидел эту женщину всеми фибрами души.

Четыре щелчка.

– Станция закрыта…

Постепенно сквозь монотонные предупреждения стали пробиваться другие звуки. Вим расслышал печальный вой – где‑то далеко одинокий волк пел извечную песню Луне. Вой приближался. То громче, то тише… Вим вдруг сообразил, что источник звука находится совсем близко…

Аска!

Вим с трудом разлепил веки. Вселенная, видимо, только ждала подходящего момента, чтобы прокатиться на карусели. Мир закрутился с безумной скоростью, обратившись в мельтешение разноцветных пятен. Желудок рванулся вверх; во рту стоял привкус желчи.

– …строго воспрещен!

– Да заткнись ты!

Глубокий вдох, еще один… Вращение мира постепенно замедлялось. Желудок с опаской вернулся на место. Вот и славно… Может, кому и нравилось чувствовать себя центром вселенной, Вима же от этого тошнило.

Цепляясь за стену, Вим поднялся. Над головой темнело вечернее небо. Уже вечер? Сколько же времени он провел без сознания? Об этом лучше не думать… Он до сих пор находился на дне колодца, в логове великана – слишком далеко от того места, где должен сейчас быть.

Повернувшись, Вим увидел спину Белки. Девчонка, раскачиваясь, сидела на коленях перед телом великана. Глаз гиганта был закрыт, чудовищная морда почернела от спекшейся крови. Но при этом на ней застыло умиротворенное выражение, будто смерть принесла великану только облегчение. Рядом лежало еще одно тело – мертвый охотник‑навси.

Девочка двигалась ритмично и монотонно. Вперед, назад… Подняв глаза к небу, Белка тихо выла. А ведь она поет погребальную песню, догадался Вим. И кому? Чудовищу, которое чуть не убило ее?

Песня была протяжной, мелодия практически отсутствовала, хотя Виму и почудились в ней мотивы «Yesterday». Он поднял губную гармонику и сыграл пару первых тактов.

– Он был хорошим охотником, – сказала Белка. – Храбрым, сильным и ловким. В землях предков его ждет добрая охота.

– Я его даже не знал. Это ведь брат Аски?

Белка кивнула. Веки ее опухли – красные пятна на сером от грязи лице. Щеки девочки исполосовали извивающиеся дорожки от слез. Вим заметил, что Белка вплела в косички пару пестрых соколиных перьев. Никого не забыла, даже маленькую бесстрашную птицу.

– А этот? – Вим указал на великана. – Его ты тоже оплакиваешь?

– Он был кайя. Пусть Владычица Льда превратила его в чудовище, но он остался моим сородичем. Он заслужил погребальную песню.

– Кайя? – изумился Вим. – В смысле – из твоего племени? Но…

Он уставился на тело гиганта. Выпуклый шрам поперек лба напоминал цветом перезрелую сливу. Стежки толстые и грубые, скобы выпирают – никто же не думал о красоте. Кайя? То есть недавно этот гигант был самым обыкновенным человеком?

– Кто, говоришь, сделал из него чудовище?

– Владычица Льда. – Белка сплюнула под ноги. – Так сказала Хозяйка Пауков.

Вим подумал о разбившемся вертолете, лежавшем где‑то наверху, в лесу. Одна из чудовищных «птиц», которые унесли племя Белки. Не на нем ли перевозили великана? И что еще за Владычица Льда?

– Ничего, старушка, – сказал он. – Мы до нее доберемся. Обещаю. Но сначала… Сначала мы должны спасти принцессу.

– Аску? – Белка опустила взгляд. – Я обещала ничего не делать Лорхи. Я дала слово.

– Знаю, – сказал Вим. – Но с этим… С ним я разберусь сам. Я обещаний не давал, и это личное дело. Как твой мохнатый друг?

– Вурл? Он спит. Ему нужно спать.

– Ясно, – проговорил Вим.

Он присмотрелся. Бока медведя мерно поднимались и опадали. Удивительно, что Вурл выжил после страшного падения и схватки с великаном. Он оказался куда крепче, чем казался. Или…

Вим вспомнил перекошенную физиономию Лорхи и копье, вонзившееся в ногу. Сейчас на штанине темнело большое пятно засохшей крови. Но раны не было. В Длинном Доме Аска сказала, что Белка вытащила его из царства мертвых и исцелила раны… Девочка сидела, уставившись на свои изодранные в кровь ладони. Совсем еще ребенок и в то же время…

– Надо придумать, как нам отсюда выбираться, – сказал Вим. – Мы‑то вылезем без труда. А с твоим клыкастым приятелем, боюсь, возникнут сложности.

Он повернулся к мерцающему голубоватому свету. Это оказалась какая‑то проекция – высокая женщина в военной форме предупреждающе поднимала руку, выкрикивая бесконечное «Вход строго воспрещен». Хотя на форме не было знаков отличия, Виму она показалась знакомой. Да еще и немецкий язык… Слишком сильно эта дамочка походила на офицера «СС».

Вим подошел ближе. Раз есть проекция, должен быть и проектор… Он осмотрел стену и вскоре нашел прибор – черную бакелитовую коробку размером с толстую книгу. На передней панели красовался выпученный объектив, по бокам от которого располагались два вытянутых динамика. От задней панели отходил толстый провод в мохнатой обмотке, змеясь по потолку шахты.

Надписей или иных указателей Вим не увидел. Верхнюю крышку наискосок пересекала длинная трещина. Вим отжал ее, заглядывая внутрь, но не разглядел ничего, кроме тусклых желтых огоньков. Судя по всему, прибор работал на лампах.

Вим поднял тяжелый булыжник и с силой ударил по коробке. Изображение задрожало, прерываемое статической рябью, и погасло.

– Станция зак… шшш… щен…

Вим ударил еще раз, и звуки прекратились. Тишина зазвенела в ушах.

– Ты изгнал призрака! – Белка вскочила на ноги.

– В некотором роде, – усмехнулся Вим. – Терпеть не могу запрещающие таблички.

Он потянул за провод. Пара креплений выскочила; провод провис, раскачиваясь. Вим всмотрелся в темноту.

– Интересно, куда ведет эта шахта?

– Туда нельзя ходить! – Белка вскинула голову.

– Почему? Запрещающая табличка – не повод. Тем более которой больше нет.

– Там… – Белка сглотнула. – Там кто‑то есть. Кто‑то очень злой.

– Хм… – Вим подбросил камень на ладони и швырнул его вглубь пещеры. Булыжник звонко щелкнул о деревянную балку и отскочил к стене.

Вим стоял, слушая, как затихает далекое эхо. А затем он услышал совсем другие звуки – приближающийся топот множества маленьких ног.

– А ты права, старушка, – проговорил Вим, отступая. – Там и в самом деле кто‑то есть…

В темноте шахты, точно, угольки загорались красные глаза.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 18 1920