Анни Безант 3 страница

Итак, в Единой Вселенской Религии, вместе с признанием вездесущия Бога, будет признано существование Единого Мирового Учителя, а затем и всех Учителей, Апостолов и Пророков, появлявшихся в различных странах и у различных народов, ибо все они – Его ученики и Его посланники, несущие Его слово разным народам.

Кроме этих истин грядущая Мировая Религия провозгласит путь святости, ведущий к слиянию с Богом и к осуществлению Божественности. Об этом говорят одинаково как великие религии Запада, так и Востока. И здесь также различие имени как бы скрывает тождество учений. Вы все знаете, что в христианской церкви есть путь, разделенный на три ступени и ведущий, по выражению римско-католических Писаний, к обожествлению человека и к единению с Богом. Три ступени данного пути составляют путь очищения, путь просветления, путь единения или слияния. Сперва требуется очищение, затем настает просветление, когда Божественный свет зажигается во мраке души и становится тем ярким светом, который озаряет все и наконец настает осуществление Божественности, сознательное слияние Бога внутри нас с Богом вне нас. Индус и Буддист учат тому же: путь испытания есть христианский путь очищения; путь святости со своими пятью вратами посвящения есть путь просветления, а для последней ступени пути, – для слияния, они употребляют название Йога, что значит единение. Нет ни одной религии мира, которая была бы лишена этого великого духовного учения, и в Религии Грядущего этот путь будет еще более ясно выражен и открыто провозглашен. Люди будут вступать на него как и в древности. И хотя «узки врата и труден путь», ведущий к слиянию с Богом, все же, как было в прошлом, так и теперь, встречаются люди, готовые вступить на него. Благодаря изучению мистерий, они познают чудеса Божественной и человеческой жизни и убеждаются, что единение человека с Богом возможно.

Таковы главные черты Мировой Религии, – черты, которые веками вырабатывались религиозным сознанием человечества. Иногда к религиозному сознанию относятся скептически. Но почему? Наиболее достоверное, что вы имеете, это ваше сознание; факт, что вы существуете, не вызывает сомнения в вас и не нуждается ни в аргументах, ни в доводах. И в этом сознании та его часть, которая отвечает на призыв Божественности, которая ищет и находит Божественное, – составляет неотъемлемую принадлежность сознания, которую вы не можете выкинуть. Во все времена и во всех странах возникало религиозное сознание, требовавшее того знания, которое и в наше время является хлебом жизни. Когда его не признают и когда человек как бы ослеплен своим неведением, тогда вера становится суеверием, этим роковым врагом человека. Но не смотря на свою унизительность, суеверие показывает, до чего велика у человека жажда религиозного сознания: ему легче впасть в суеверие, чем совсем отказаться от веры в Бога. «Но, – скажете вы, – суеверие сбивает людей с пути: один верит в одно, другой в другое». Да. – Но дело не в названиях, а в фактах, не в формулах, а в жизни. Вы можете называть Бога как вам угодно; вы можете поклоняться Христу под тем названием, которое вам нравится; вы можете говорить, как хотите, на вашем языке о вашей вере, но если это ведет вас к благородной жизни, от зла приводит к добру и от эгоизма к самоотверженному служению, если вера в Бога, независимо от имени, которое дается Ему, делает человека героем, – тогда сознание его божественно, и имена не имеют никакого значения.

Но Религия будущего должна иметь и свою философию. Что такое философия? Это удовлетворительный для разума ответ на все проблемы жизни. Философия должна удовлетворить разум и должна показать единство, скрывающееся за бесконечным разнообразием наблюдаемых наукою фактов. Собственно говоря, все философские школы можно разделить на две категории: на материалистическую и на идеалистическую. Первая видит источник и корень всего в материи, другая видит в жизни – создателя и господина материи.

Под этими двумя флагами группируются все философии, рожденные разумом. Несомненно, в грядущей Мировой Религии философия должна быть идеалистической, должна признавать дух основой всего, вездесущную жизнь Бога корнем вещей. Отвечая на великие проблемы, философия эта будет видеть во вселенной проявления Божественной мысли: мысль Бога воплощается в мыслеобразах, которые мы называем мирами. Едва ли какая-либо философия может пойти дальше утверждения Джордано Бруно: «Акт Божественной мысли есть сущность вселенной». Та Сущность, которая является основой всякого проявления в своем двойственном аспекте: как жизнь и форма, как дух и материя – это Сущность, являющаяся и основой всего, и конечным единством всего, есть Божественная мысль. Если бы эта мысль остановилась, все бы исчезло, ибо она есть реальность, лежащая в основе всех изменяющихся миров. И когда мы поймем, что Божественная сущность есть основа всего, тогда станет понятным и то, что от нее как бы рождается двойственная сила: дух и материя. Дух, источник жизни и разума, индивидуализируется в жизни объекта; он един в каждой форме; материя, принимающая бесчисленные формы и образы, составляет обширное разнообразие миров, но и она едина по существу. Формы проходят и меняются, являя собой бесконечную панораму тел, но материя, всюду неизменная сама по себе, составляет единый материал, из которого образуются все формы. Единая материя и единая жизнь, жизнь индивидуализированная и материя, принявшая форму – таковы миры с точки зрения философии. Все многообразие жизни может быть приведено к единой жизни и к единой материи, ибо философия ищет единства во всем, и разум успокаивается и интеллект удовлетворяется только тогда, когда многообразие сводится к единству.

Что такое зло? Философия должна ответить на этот вопрос. Зло есть только несовершенство, есть то, что еще не завершилось, что еще не закончено. При вдумчивом отношении к этому вопросу, мы должны придти к тому выводу, что несовершенство необходимо в созидающейся вселенной. Ибо вселенная есть разнообразие форм. А так как каждая форма есть часть целого, то она непременно будет несовершенной: она не может быть тождественной с целым и непременно будет проявлять несовершенство. Только вся вселенная во всей своей цельности может отражать образ Бога. Зло не есть нечто положительное, оно – лишь отсутствие совершенства, т. е. то, что должно стать совершенным. Зло есть лишь отсутствие света, но свет постоянно возникает. При таком понимании, проблема зла не ложится более камнем на сердце. Даже в той форме зла, которую мы называем человеческим грехом, мы увидим, что и тут нет причин отчаиваться, ибо грех – лишь ступень к добру. Если проявление обусловливается разнообразием, то неизбежным его результатом будет несовершенство в отдельном объекте.

Но как смотрит философия на человека в глубочайшем и величайшем значении этого слова? Во первых, она видит в человеке образ Бога, чистый разум, его «Я». Затем она видит в нем то, что часто называют человеческой душой, которая стремится к Божественному, но скована зверем, то двойственное начало в человеке, от которого зависит его рост и эволюция; одна рука его простерта к небу, а другая устремлена к земле. Джордано Бруно сравнил душу человека с луной, которая всегда одной стороной обращена к солнцу, а другой к мраку. Это чрезвычайно яркое сравнение. Душа есть индивидуализированная жизнь, воплощенная в форме. Кроме духа и души философия признает еще тело, представляющее собою материю вселенной. Дух, душа и тело, – таково наиболее простое и наиболее философское воззрение на человека. Есть еще и другие подразделения, но их можно все синтезировать в этой троичности. Итак, в человеке есть нечто божественное, что проявляется через мысль; затем душа, которая есть индивидуализированная жизнь, и, наконец – тело, в котором раскрывается душа. И если вы спросите, что такое грех, – ответом будет, что грех начинается тогда, когда человек выбирает худшее, если он может делать лучшее. Грех имеет свой корень в неведении, единственном первородном грехе человека. Пьянство, убийство, кража не являются грехами в дикаре, который не знает ничего лучшего, но для цивилизованного человека, это – грех, потому, что он знает нечто лучшее и позволяет душе спускаться вниз, удовлетворяя тело, вместо того, чтобы подниматься вверх, к духу. В этом и состоит истинная суть греха. Когда вы знаете правду и творите неправду, тогда вы действительно грешите, – но при отсутствии знания нет греха. Ап. Павел сказал совершенно верно: «Грех есть неисполнение закона». Когда высший закон известен, всякое его нарушение является грехом, и так как закон неизменен, то нарушение его рождает страдание, которое является для нас уроком и вместе с тем исцелением.

В мире, управляемом законом, мы должны научиться жить согласно закону, иначе нас будут окружать напасти и страдания. Изнемогая от скорби, мы, в конце концов, обращаемся к правде, и потому грех не должен приводить нас в отчаяние. Мы растем и перерастаем его. Каждое усилие, даже то, которое кончается неудачей, есть шаг по лестнице, по которой душа поднимается к духу.

Что такое творческая сила во вселенной? Творческой силой в Боге и в человеке является мысль. Мысль Бога создает миры, ваша мысль создает вас самих, ибо она – та единственная творческая сила, при помощи которой вы можете изменить и строить свой характер. Мысль прокладывает путь эволюции души. Душа растет при помощи периодических воплощений в телах все более сложных и все более сильных, по мере раскрытия больших и больших способностей; наконец, она восходит к вечному свету. Поэтому не надо бояться ни за одного сына человеческого, ибо он неминуемо придет к Богу.

Какова же будет в Грядущей Религии роль искусства? Как сказано выше, она должна обнимать и искусство. В современном нам мире люди не понимают, до какой степени искусство влияет на человеческую жизнь.

Красота не есть нечто мертвое. Это есть проявление Самого Бога в природе. И потому нет ни одного предмета в природе, который не был бы прекрасным, если только его не коснулась рука человека. Красота сияет во всех Его творениях, а не только в тех, которые нравятся человеку. Если вы рассмотрите диатом в микроскоп, вы найдете, что на клеточку, видимую для человеческого глаза, очерченную по идеально математическому рисунку, с идеальными чистыми линиями и совершенными углами, Божественный Ваятель наложил печать красоты, хотя никто не может ее видеть, кроме Бога. Во всяком произведении природы есть красота, она лежит в основе проявления, и даже, когда человек творит нечто безобразное, природа облекает это безобразие снова в красоту. Какова же роль художника? Художник – жрец прекрасного. Он видит Бога больше, чем мы. За формами природы он видит скрытую красоту, и назначение художника – раскрыть нашей слепоте то, что без помощи его гения мы не можем увидеть. Все, что ниже этого, есть профанация искусства, недостойная этого имени. Свет, форма и мелодия более действуют на художника, чем на нас; в каждом образе художник должен видеть идеал, во всем несовершенном видеть совершенное, и его высокая миссия состоит в том, чтобы раскрыть нашим слепым глазам совершенную красоту, и раскрывать ее так, чтобы мы могли перестроить себя и чтобы жизнь наша стала столь же прекрасной, как прекрасна природа, которая есть жизнь Бога. В этом – значение искусства. Греция понимала это, Греция видела Божество в искусстве и знала, что искусство не есть роскошь, как это считают в настоящее время. Для народа искусство нужнее, чем для нас.

Трущобы большого города являются не только унижением для обитающих в них людей, но их безобразие понижает жизнеспособность нации. Все страдают от этого безобразия. Когда вы видите бледное и часто порочное лицо обитательницы трущобы, знайте, что все женщины унижены ее унижением. Когда вы видите пьяного, выходящего шатающейся походкой из кабака, с отвратительной печатью порока на лице, не сомневайтесь что, то ужасное, что он воплощает собой, понижает достоинство всех мужчин. Ни один человек не может быть вполне совершенным, пока есть хоть один озверевший человек. Миссия искусства – очищать, утончать, поднимать. Много говорят о красоте греческого народа; но почему они были красивы? Потому, что они вкладывали красоту во все, и весь народ видел прекрасное всюду. Женщины, готовившиеся стать матерями, были окружены красотой, и еще нерожденный ребенок принимал уже прекрасные линии, потому что красота составляла как бы дыхание жизни в Греции. Мы должны научиться такому пониманию красоты. Когда у нас появляется статуя, недостаточно красивая для галереи, ее ставят на улицу, а произведение искусства прячут в картинную галерею, где люди, более всех нуждающиеся в искусстве, не бывают никогда.

Я знаю, что в Англии, в этом отношении вводятся некоторые улучшения и пытаются сделать искусство доступным для простого народа. Но достаточно ли мы прониклись сознанием, что внести красоту в повседневную жизнь – это значит утончить и облагородить будничную жизнь человека? Мы знаем, что хорошая музыка, хорошие картины и скульптура воспитывают человечество, но мы недостаточно сознаем, что все, что нас окружает весь день, даже самые простые хозяйственные вещи, должны быть красивыми. Между прочим, это вполне возможно и выполнимо.

Школы должны бы также отличаться красотой, ибо сердце и мозг детей чрезвычайно пластичны. Однако безобразие тех помещений, которые называются городскими школами в Лондоне, достаточно, чтобы сделать всю нацию безобразной. Если не хватает красоты для всех жилых комнат, то следует хотя бы детскую сделать красивой. Не вешайте туда картин, которые унижают искусство. Не думайте, что они достаточно хороши для детей. Нет ничего слишком хорошего для детей, и Религия будущего внесет этот хлеб жизни в дом каждого человека, ибо все поймут, что даже один дом, лишенный красоты, является осуждением того богатства, которое имеет возможность окружать себя красотой и не делится ею с другими.

Религия будущего будет иметь и свою науку, но наука эта не будет ограничена одним физическим миром, а будет охватывать все миры материи. Подобно тому, как философия является признанием единства среди многообразия, так и наука является наблюдением разнообразия, наблюдением бесчисленных факторов природы. Религиозная наука будущего будет наукой всех миров, а не только одного низшего и грубейшего физического плана. Она будет изучать мир чувств, облеченный в тончайшую материю; мир разума, облеченный в еще более тонкую материю и мир духа, в котором материя – лишь послушное выражение жизни, и не ставит препятствия его проявлению, так как вполне подчиняется его воли. Наука будущего будет наблюдать факты, силы и законы природы во всех мирах, в которых протекает эволюция человека; она захватит не только законы физической природы, но и законы нравственные, и при том в такой степени, что дурная мысль и дурное поведение будут рассматриваться как нарушения закона прогресса. Придет к этому наука путем наблюдений над результатами дурной мысли и дурного поступка и признанием во всех мирах того закона действия и противодействия, который на Востоке именуется Кармой. Если вы дурно чувствуете, то вы будете думать и поступать дурно. Если у вас нечистое желание, то ваши мысли и чувства потекут по тому же руслу. Вы неизбежно становитесь тем, что вы думаете. Таков закон. Изучая три мира, в которых происходит человеческая эволюция, наука обставит свои наблюдения вполне научно. Мы пожинаем в одном мире то, что мы посеяли, но не всегда в этом же мире, иногда и в ином, но мы непременно пожнем только то, что посеяли; этого не избежит никто. Религиозная наука будущего займется тем, что в настоящее время доступно только немногим, т е. исследованием законов человеческой эволюции, с тем, чтобы проследить воздействие закона на мысль и характер человека; рядом с этим, на основании точных наблюдений, она твердо установит, что мысль есть творческая сила. В настоящее время это доступно лишь тем, кто знаком с оккультизмом, но в будущем это будет задачей науки. Она сознательно охватит также и так называемый загробный мир, и тот мир, который мы называем небом, и в свете этих новых исследований науки Мировой Религии введет этику в область общих законов, и этика перестанет быть случайной системой морали.

Наука будущего научит человека пользоваться скрытыми силами, точно так же, как она учит его в настоящее время пользовать всевозможными аппаратами и инструментами. Таким образом в человеке разовьются более тонкие тела и более тонкие чувства, а вместе с тем возрастет его познавательная сила. Подобно тому, как наука, изучая животную и растительную природу, научила человека добиться в несколько лет того, чего природа достигла бы лишь на протяжении нескольких веков, так и наука Йоги научит человека ускоренному развитию его высших тел, содействуя эволюции по тем линиям, по которым не все люди могут работать в настоящий период человеческого развития.

Когда грядущая Мировая Религия покажет, таким образом, сущность религии, когда она удовлетворит разум философией, когда она поставит искусство на свое настоящее место в жизни и создаст науку, как основу всего, тогда она увенчает свою работу благородной этикой, применяя свои истины к возвышению человеческой жизни. Она научит человека жить благородно и объяснит ему, почему это необходимо. Человек научится жить жизнью подвига, когда он постигнет все возможности, развертывающиеся перед ним. Поняв все значение своей мысли, как орудия достижения идеала, он начнет понимать, что для того вечного начала, которое живет в его теле, все низкое и животное недостойно, и что он должен жить благородно, потому что для него позорно жить жизнью животного, к которой тянет его тело. Человек должен понять свою собственную божественность; он должен понять, что он – развивающийся сын Божий, не нуждающийся в угрозах и проклятиях. Говорят, что наслаждение соблазнительно, а добро трудно достижимо; но это зависит от того, на чем сосредоточена наша жизнь, что составляет центр нашего сознания. Если этот центр в теле, тогда нас привлекают наслаждения животные, но если вы переносите центр сознания в разум, то животное удовольствие теряет свое значение. Созерцая прекрасную картину, слушая красивую мелодию, читая чудную книгу, вы забываете о еде и питье и иных чувственных удовольствиях. Человек нуждается не в угрозах, – ему нужно просветление. Дайте ему доступ к лучшему, и он бросится вперед и охватит и полюбит это лучшее, ибо высшие наслаждения оказываются самыми обаятельными, подобно тому, как воздух на горных вершинах приятнее атмосферы задворков. Это возрастающее благородство отдельного человека и понимание единства жизни приведут к осуществлению Братства человечества.

Понимание вездесущия Бога ведет к братству так же неизбежно, как линия круга возвращается к точке отправления. Так же и Мировая Религия, начав с признания вездесущия Бога, должна привести к Вселенскому Братству, т. е. к признанию единства жизни. Значение этого слова очень велико. Если бы наш родной брат или сестра умирали от голода, гибли от болезни, страдали от неведения, то неужели вы могли бы спокойно сидеть и наслаждаться счастьем и уютом? Не сделалось ли бы ваше счастье для вас невыносимым? Вот, что значить Братство. Оно требует, чтобы мы делились со всеми, чтобы и другие могли подняться до той ступени, на которой стоим мы. Дух внутри нас знает наше единство со всеми и потому он рад делиться всем, что имеет. Осуществление братства означает улучшение всего человечества; оно означает истинное осуществление Богочеловечества. Познав красоту во всем ее значении, познав, что все вы братья, как захочется вам отдать все свои радости ради блага всех!

Таков последний урок. Нет ничего более великого для воплощенного Духа, как свободное служение. Если у вас много знаний, делитесь своим знанием; если вы чисты, делитесь своей чистотой. Среди вас есть много чистых и достойных женщин, но на улицах есть женщины, лишенные всех добродетелей, которыми вы обладаете. И ваша чистота стала бы светлее, если бы вы старались поднять наших сестер и разделить с ними то, что составляет благословение вашей жизни.

Когда грядущая Мировая Религия явится во всей силе и славе, которую вложит в нее Мировой Учитель, то эти истинны, которые я выражаю лишь бедными человеческими словами, зажгут вдохновением ваши сердца. Он сделает живою действительностью то, что я только описываю. Он сделает привлекательным то, что я могу лишь облечь словами, ибо Он будет говорить непосредственно с вашим духом, тогда как я принуждена обращаться к вашему разуму и сердцу, и Его голос поднимет мир на божественную высоту, ибо Божественность будет излучаться из Него.

Искание Бога^*

На Востоке искание духа определяют «исканием своего истинного я». На Западе это называют «исканием Бога» ( Слово «Бог» надо принять здесь в смысле духа, обретающегося в человеке, той божественной искры, которая есть отражения Бога в человеке). Это искание большей частью бессознательно; когда оно делается сознательным, человек достиг уже довольно высокой ступени на лестнице человеческой эволюции. На Востоке говорят: «Я блаженство», т.е. отождествление себя со своим истинным «я» есть блаженство. Вот почему все ищут себя, т.е. свое настоящее «я». Гоняясь за счастьем, все ищут только себя. Ценою всевозможных жертв, затруднений, усилий, все – старые, молодые, дикие и цивилизованные люди – все ищут счастья, т.е. ищут Бога. Такова и цель философии. На Востоке говорят, что философия должна положить конец страданию и дать блаженство. Философия также есть искание Бога. В сущности, все страдания человека происходят от того, что он или не может достичь того, что считает счастьем, или что он не может удержать счастье, когда ему кажется, что он схватил его. Постоянно человек хватается за что-нибудь и теряет приобретенное: желанный предмет разбивается в его руках. И снова человек ищет, жаждет, мучается, и, таким образом, душа его растет. Бог как бы нарочно постоянно привлекает человека и отнимает желанное для того, чтобы человек научился за разбивающейся формой познавать вечное. На Востоке, где более жизнерадостно смотрят на мир, чем у нас, жизнь называют «lilla» (игра). Точно так, как мать играет с ребенком, чтобы развить его силу и храбрость и на время прячется от него, так и Бог поступает с нами. Только тогда, когда самые дорогие игрушки разбились в наших глазах, мы начинаем постигать где Бог и обращаемся к нему.

В сущности, очарование жизни не в том, что мы хватаем, а в том, что мы стремимся обрести. Борьба за любимый предмет, возбуждение, влечение – вот те сильные мотивы, которые заставляют человека действовать и идти вперед, ибо мы стремимся непременно овладеть тем, что нам нравится. Почему? Потому, что обладание дает живое удовольствие, чувство обогащения, расширения... Человек чувствует, что он больше, чем был; он как бы поглощает в себя жизнь любимого предмета и таким образом растет. Но почему овладение любимым предметом дает это чувство радости? Потому, что Первоисточник жизни, перед проявлением себя, сказал: «Умножусь вселенной ради»... И Божество раскололось как бы на тысячи искр. Между этими божественными частицами осталась память первоначального единства; вот почему каждая старается разбить свои границы и осуществить единство, сливаясь с другой частицей. Притяжение лежит в самой жизни внутри, в Боге. Вот почему Восточный мудрец говорит: «Не ради моей жены дорога мне жена моя, но ради ее "я" дорога мне жена...» (т.е. ради той Божественной сути, которая есть наше истинное «я»). И далее: «Не ради моего друга дорог мне друг мой, но ради его "я" дорог мне друг мой...» «Не ради Учителя дорог мне Учитель мой, но ради его "я" дорог мне Учитель...» Познав это истинное «я», человек постигает бессмертный дух.

Искание счастья развивает скрытые силы; неудачи и разочарования заставляют искать опять и опять. Постепенно человек начинает понимать, что никакие временные предметы не могут удовлетворить его; формы преходящи и обманчивы, но за ними скрывается то, что дает истинное счастье и мир. Один мистический христианский поэт выразил это прекрасно в поэме, где говорится о сотворении мира: «Сотворив мир, Бог открыл свою сокровищницу, и из нее, на радость человеку, послал на землю все скрытые в ней богатства: любовь, красоту, наслаждение, науку, искусство, все, что в ней было, кроме одного последнего дара, который он оставил себе: это – покой. И сказал тогда Господь: "Этот дар я оставлю у себя, для того, чтобы человек, если он не в силах прийти ко Мне через радость, знание, или мудрость, пришел бы ко Мне через усталость: на груди Моей он обретет покой"»... Ибо не только человек нуждается в Боге, но и Бог нуждается в человеке. Он ищет как бы соединения с Самим Собою.

Через всякий опыт, хороший и дурной, через низшие удовольствия и грубые наслаждения, человек ищет себя, свое истинное «я»; Бога; ибо Бог во всем и везде. Добро и зло относительны. То, что еще зло на одной ступени, может быть добром на другой; и обратно, то что еще добро на низшей ступени эволюции, делается уже злом на высшей. Грех бывает только при сознании зла, когда человек, достигший уже высшей ступени, сознательно опускается снова на низшую. Но и этот грех дает урок: если человек погружается в море низших ощущений, это значит, что в море этом было для него еще очарование, он еще не перерос его: ему нужно было еще раз погрузиться в него, чтобы, испив чашу до дна, через скорбь и стыд, освободиться от нее навсегда. Пока есть борьба, нет еще победы. Победить – это значит перерасти так, что борьбы уже не может быть. Глубокое понимание этого психологического факта выказал итальянский художник, написавший картину Архангел и Дьявол. Вся фигура демона-искусителя выражает страшное напряжение; тревога и страсть играют на его искаженном лице. Фигура Архангела полна дивного покоя; ни единого следа борьбы на этом лике: он просто сложил руки и смотрит вверх, озаренный светом небес. Такова победа духа; все тревоги утихли, борьбы больше нет, искушение не имеет больше власти над просветленной душой.

Когда человек начинает сознательно искать Бога, то это, прежде всего, в нем сказывается в виде усталости и равнодушия к жизни. Он устал от форм и отворачивается от них. Тогда он впадает в аскетизм и добровольно уходит от земной жизни; но уходит не потому, что она потеряла для него всякую сладость, а потому, что она еще слишком сладка для него, а он не хочет быть рабом. Он уходит страстно, резко, как будто с ненавистью к формам: это инстинкт души, желающей сбросить оковы и уходящей от наиопаснейшего врага, но это еще не освобождение; страстное бегство от радостей жизни имеет в себе всегда возможную реакцию, ибо бывает, что дух опережает оболочку; оболочка не в состоянии справиться с собой и может еще поддаться там, где дух уже как будто победил. Истинная свобода является тогда, когда человек в состоянии спокойно отнестись к жизни, не стыдясь ни лохмотьев, ни пурпура, не боясь ни труда, ни обеспеченности, готовый принять и горе, и радость, не терзаясь отсутствием того, к чему его влечет, не теряя равновесия и не отталкивая желанное, когда оно тут. В этом истинная свобода, истинная духовность.

О духовном росте человека можно судить по его ясности и спокойствию среди забот, горя и потрясений; внутренняя тишина, плод упорного внутреннего труда, лучше всего свидетельствует о быстрой эволюции Духа.

Человек, желающий быстро идти, правильно поступает, отказывая себе в поблажке чувств, но неразумно бежать от того, что еще сильно тянет. Неразумно, например, отказывать молодежи в том, что естественно в эти годы, надо помочь ей перерасти известные удовольствия, а не отнимать у нее их насильно, иначе всегда возможна сильнейшая реакция.

Когда же душа постигла уже высшее, то ее больше не привлекает сладость низшего, потому что она больше не существует для нее: она переросла ее. Все должно быть испробовано и выстрадано, все должно быть разбито в ваших дрожащих руках: и радость наслаждения, и радость служения, все низшие и высшие радости... Душа должна пережить агонию Христа, все потерять и остаться «нагой», готовая принять в себя Бога, по сильному выражению Фомы Кемпийского. Все эти потери ужасны, но они иллюзия. Когда человек отдал все, в него вливается новое богатство; когда он думает, что порвано все, что заставляло трепетать его сердце и сердце его истекает кровью, тогда он узнает, что духовная связь никогда не может быть разбита. Он теряет все, что есть форма, и обретает жизнь вечную. Тогда он узнает, что суть истинного счастья – отдача себя беззаветно. Это жертва, но уже не та скорбная жертва, которая заставляет сердце истекать кровью, но та радостная жертва, которая есть божественная. Такова суть закона жертвы – закона, двигающего мирами. Пока с жертвой связана мысль о страдании и человек заставляет себя делать то, что ему не хочется делать, он еще только на пути исполнения этого великого закона. Он исполняет его лишь тогда, когда отдается свободно и всецело. Красота жертвы его осветила, и для него нет уже другого пути, как слиться с божественным законом мира. Отдав себя беззаветно, без единой мысли о себе, без единого сожаления или сомнения, думая только о том, что он хочет исполнить, он приносит жертву в совершенстве, ибо она подобна жертве Логоса. Он участвует в законе Любви законе вечной жизни. Он узнает Бога в себе и сливается с ним навсегда.

О некоторых затруднениях во внутренней жизни^*

Всякий человек, серьезно стремящийся жить внутренней жизнью, встречает известные препятствия с самого начала своего пути; препятствия эти повторяются в жизни каждого, так как источник их кроется в человеческой природе вообще, но каждому путнику они кажутся новыми и свойственными лишь ему одному, а поэтому вызывают чувство личного уныния и сковывают силу, необходимую для победы над ними же. Если бы люди понимали, что эти препятствия представляют испытание, общее для всех ищущих (aspirants), то, может быть, знакомство с этим фактом дало бы немного утешения вступившему на духовный путь. Пожатие руки, звук дружеского голоса, говорящего: «Друг, и я шел там, где ты идешь, и знаю, что этот путь приведет к цели» – вот что может руководить во мраке ночи и вот что может назваться служением миру.

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 Следующая ⇒