ГЛАВА ШЕСТАЯ НОЧЬ В ЛЕСУ (окончание).

ГЛАВА ШЕСТАЯ НОЧЬ В ЛЕСУ (окончание).

ДИК И ДЖОАННА

Тем временем лошади прикончили скудный запас корма и вполне отдохнули. По приказанию Дика костер засыпали снегом. Пока его люди снова устало садились в седло, он сам, несколько поздно вспомнив о предосторожностях, необходимых в лесу, выбрал высокий дуб и быстро взобрался на самую верхнюю ветку. Отсюда ему видна была лесная даль, занесенная снегом и озаренная луной. На юго-западе темнел тот заросший вереском холм, где его и Джоанну когда-то так напугал «прокаженный». На склоне этого холма он заметил ярко-красное пятнышко величиной с булавочную головку.

Он выругал себя за то, что так поздно влез на дерево. Что, если это яркое пятнышко — костер в лагере сэра Дэниэла? Ведь он уже давно мог заметить его и подойти к нему. И уж, во всяком случае, не следовало разрешать своим воинам разводить костер, который, вероятно, выдал их сэру Дэниэлу. Нельзя было больше терять ни минуты. Напрямик до холма было около двух миль; но на пути нужно было пересечь глубокий, обрывистый овраг, по которому нельзя было проехать верхом, и Дик решил, что, спешившись, они скорее доберутся до места. Оставив десять человек сторожить лошадей и договорившись об условном сигнале, Дик повел свой отряд вперед. Рядом с ним отважно шагала Алисия Райзингэм.

Чтобы облегчить себя, солдаты сняли тяжелые латы и оставили копья. Они бодро шли по замерзшему снегу, озаренному веселым лунным сиянием. Молча, в полном порядке перешли они через овраг, на дне которого ручей со стоном рвался сквозь снег и лед. За оврагом, в полумиле от замеченного Диком костра, отряд остановился, чтобы передохнуть перед нападением.

В безмолвии громадного леса малейший звук был слышен издалека. Алисия, у которой был тонкий слух, предостерегающе подняла палец и остановилась, прислушиваясь. Все последовали ее примеру, но, кроме глухого шума ручья да отдаленного лисьего лая, Дик, как он ни напрягал свой слух, не услышал ничего.

— Я слышала сейчас лязг оружия, — прошептала Алисия.

— Сударыня, — ответил Дик, боявшийся этой девушки больше, чем десятка храбрых неприятельских воинов, — я не осмелюсь сказать, что вы ошиблись… однако, быть может, этот звук донесся из нашего лагеря.

— Нет, он донесся с запада, — заявила она.

— Что будет, то будет, — ответил Дик. — Да исполнится воля небес. Нечего раздумывать, пойдем поскорее и узнаем, в чем дело. Вперед, друзья, довольно отдыхать!

По мере того как они продвигались вперед, на снегу все чаще попадались следы лошадиных копыт. Было ясно, что они приближаются к большому лагерю. Наконец они увидели за деревьями красноватый дым, озаренный снизу, и летящие во все стороны яркие искры.

По приказу Дика воины развернули свои ряды и бесшумно поползли через чащу, чтобы со всех сторон окружить неприятельский лагерь. Сам Дик, оставив Алисию под прикрытием громадного дуба, крадучись направился прямо к костру.

Наконец в просвете между деревьями он увидел весь лагерь. На холмике, покрытом вереском, с трех сторон окруженном чащей, горел костер; языки пламени взвивались с ревом и треском.

Вокруг костра сидело человек двенадцать, закутанных в плащи; но, хотя снег был утоптан так, словно здесь стоял целый полк, Дик тщетно искал взором лошадей. Он с ужасом подумал, что его, быть может, перехитрили. И в ту же минуту он понял, что высокий человек в стальном шлеме, который протягивал руки к огню, был его старый друг и добрый враг Беннет Хэтч; а в двух других, сидящих за Беннетом, он узнал Джоанну Сэдли и жену сэра Дэниэла, одетых в мужское платье.

«Ну что же, — подумал он. — Пусть я и потеряю своих лошадей, — только бы мне добыть мою Джоанну, и я не буду жаловаться!»

И вот раздался тихий свист, означавший, что воины Дика окружили лагерь со всех сторон.

Услышав свист, Беннет вскочил на ноги, но, прежде чем он успел схватиться за оружие, Дик окликнул его.

— Беннет! — сказал он. — Беннет, старый друг, сдавайся. Ты только напрасно прольешь человеческую кровь, если будешь сопротивляться.

— Клянусь святой Барбарой, это мастер Шелтон! — вскричал Хэтч. — Сдаваться? Вы требуете слишком многого. Какие у вас силы?

— Слушайте, Беннет, нас больше, чем вас, и вы окружены, — сказал Дик.

— Сам Цезарь и сам Карл Великий просили бы на твоем месте пощады. На мой свист откликаются сорок человек, и одним залпом я могу перестрелять вас всех.

— Мастер Дик, — сказал Беннет, — я бы охотно вам сдался, но совесть не позволяет — я должен исполнить свой долг. Да помогут нам святые!

С этими словами он поднес ко рту рожок и затрубил. Наступило некоторое замешательство. Пока Дик, опасаясь за дам, мешкал начинать бой, маленький отряд Хэтча бросился к оружию и выстроился для круговой обороны

— спина к спине, готовясь к отчаянному сопротивлению. Во время этой суматохи Джоанна вскочила и, как стрела, помчалась к своему возлюбленному.

— Я здесь, Дик! — вскричала она, схватив его за руку.

Дик все еще колебался. Он был молод и не привык к неизбежным ужасам войны, и при мысли о старой леди Брэкли слова команды застревали у него в горле. Воины его начали проявлять нетерпение. Некоторые из них окликали его по имени, другие принялись стрелять, не дожидаясь приказания. И первая же стрела сразила бедного Беннета. Тут Дик очнулся.

— Вперед! — крикнул он. — Стреляйте, ребята, и не высовывайтесь из кустов! Англия и Йорк!

Но в это мгновение в ночной тишине внезапно раздался глухой стук множества копыт о снежную дорогу, приближавшийся с невероятной быстротой и становившийся все громче, и рога затрубили в ответ на призыв Хэтча.

— Все сюда! — вскричал Дик. — Скорей ко мне, если вы дорожите жизнью! Но его пешие воины, рассчитывавшие на легкую победу, были застигнуты

врасплох; одни еще мешкали, другие бросились бежать и исчезли в лесу. И когда первые всадники кинулись в атаку, им удалось заколоть лишь нескольких отставших; большая же часть отряда Дика растаяла при первых звуках, возвестивших о приближении неприятеля.

Дик стоял, с горечью глядя на последствия своей опрометчивой и неблагоразумной отваги. Сэр Дэниэл заметил его костер. Он двинулся к нему со своими главными силами, чтобы атаковать преследователей или обрушиться на них с тыла, если они отважатся напасть на лагерь. Он действовал, как опытный предводитель. Дик же вел себя, как пылкий мальчик. И вот у молодого рыцаря не осталось никого, кроме возлюбленной, крепко державшей его за руку, А все его воины и кони затерялись в темном лесу, точно булавки в сене. «Да поможет мне бог! — подумал он. — Хорошо, что меня посвятили в рыцари за утреннее сражение, ибо эта битва делает мне мало чести».

И, увлекая за собой Джоанну, он бросился бежать.

Теперь ночную тишину нарушали крики тэнстоллских воинов, мчавшихся во все стороны, разыскивая беглецов. Дик продирался через кусты и бежал вперед, словно олень. Все открытые места были залиты серебристым лунным светом, и от этого в лесной чаще казалось еще темнее. Побежденные разбежались по всему лесу и увели за собой преследователей. Дик и Джоанна спрятались в густой чаще и остановились, прислушиваясь к голосам, понемногу затихавшим в отдалении.

— Если бы я оставил резерв, — горько воскликнул Дик, — я бы еще мог поправить дело! Да, жизнь учит нас! В следующий раз я буду умнее, клянусь распятием!

— Не все ли равно. Дик, — сказала Джоанна, — раз мы снова вместе?

Он взглянул на нее. Опять, как в былое время, она была Джоном Мэтчемом, одетым по-мужски. Но теперь он знал, что это девушка. Она улыбалась ему и даже в этом неуклюжем одеянии вся искрилась любовью, наполняя его сердце восторгом.

— Любимая, — сказал он, — если ты прощаешь все мои промахи, стоит ли мне о них горевать? Пойдем прямо в Холивуд; там находится твой опекун и мой добрый друг лорд Фоксгэм. Там мы и обвенчаемся. И не все ли равно, беден я или богат, прославлен или безвестен? Любовь моя, сегодня меня посвятили в рыцари. Я удостоился похвалы прославленных вельмож за свою отвагу. Я уже считал себя самым лучшим воином во всей Англии. И вот я сначала лишился благосклонности вельмож, а затем был разбит в бою и потерял всех своих солдат. Какой удар по моему тщеславию! Но, дорогая, я не горюю. Если ты любишь меня, если ты согласна обвенчаться со мной, я готов сложить с себя рыцарское звание и нисколько не буду жалеть об этом.

— Мой Дик! — вскричала она. — Неужели тебя посвятили в рыцари?

— Да, моя дорогая. И отныне ты миледи! — нежно ответил он. — Вернее, завтра утром ты станешь ею — ведь ты согласна?

— Согласна, Дик, согласна всей душой! — ответила она.

— Вот как, сэр! А я-то думала, что вы собираетесь податься в монахи!

— Алисия! — вскричала Джоанна.

— Она самая, — ответила, приближаясь, юная леди. — Та самая Алисия, которую вы считали мертвой и которую нашел ваш укротитель львов, вернул к жизни и за которой он даже ухаживал, если хочешь знать!

— Я не верю этому! — вскричала Джоанна. — Дик!

— "Дик"! — передразнила Алисия. — Вот вам и Дик!.. Да, сэр, и вам не стыдно покидать несчастных девиц в беде? — продолжала она, повернувшись к молодому рыцарю. — Вы оставляете их под сенью дуба, а сами уходите. Видно, правду говорят, что пора рыцарства миновала.

— Сударыня, — в отчаянии вскричал Дик, — клянусь своей душой, я совершенно позабыл о вас! Сударыня, постарайтесь простить меня! Вы видите, я только что нашел Джоанну!

— Я и не думала, что вы бросили меня намеренно, — возразила она. — Но все равно я жестоко отомщу. Я выдам леди Шелтон одну тайну… вернее — будущей леди Шелтон, — прибавила она, делая реверанс. — Джоанна, — продолжала она, — клянусь душой, я верю, что твой возлюбленный отважен в сражении, но… позволь мне сказать все: он самый мягкосердечный простак в Англии. Бери его себе на здоровье! А сейчас, глупые дети, сперва поцелуйте меня каждый по очереди — это принесет вам счастье, а потом целуйте друг друга ровно одну минуту по часам и ни одной секунды больше. А затем мы все втроем отправимся в Холивуд и пойдем как можно быстрее, потому что в этих лесах и холодно и небезопасно.

— Но неужели мой Дик ухаживал за тобой? — спросила Джоанна, прижимаясь к своему возлюбленному.

— Нет, глупая девочка, — ответила Алисия, — это я ухаживала за ним. Я предложила ему жениться на мне, но он посоветовал мне выйти замуж за кого-нибудь другого. Так он и сказал. Словом, он не столь любезен, сколь прямодушен… А теперь, дети, будем благоразумны и пойдем вперед. Ну как, мы опять полезем через овраг или двинемся прямо в Холивуд?

— Недурно бы достать коня, — сказал Дик, — За последние дни меня так много били, что мое несчастное тело превратилось в сплошной синяк. Однако, если мои воины, сторожащие коней, разбежались, услышав шум битвы, мы только даром пройдемся. Прямым путем до Холивуда всего три мили. Колокол еще не пробил и девяти часов, снег крепок, луна ярко светит. Как вы думаете — не отправиться ли нам пешком?

— Решено! — вскричала Алисия.

А Джоанна только крепче прижалась к Дику.

Они пошли через оголенные рощи, по заснеженным тропинкам, залитым бледным светом зимней луны. Дик и Джоанна держались за руки, испытывая райское блаженство. А их легкомысленная спутница, совершенно позабыв о собственных горестях, шла за ними и то подшучивала над их молчанием, то рисовала счастливые картины их будущей совместной жизни.

Далеко в лесу слышны были крики тэнстоллских воинов, продолжавших погоню; время от времени доносился шум голосов, раздавался лязг оружия, — видимо, стычки все еще продолжались.

Но в этих молодых людях, выросших среди военных тревог и только что избегнувших множества опасностей, нелегко было разбудить страх или жалость. Довольные тем, что шум погони удалялся, они всем сердцем отдались своей радостной прогулке, которую Алисия назвала свадебной процессией. И ни суровое безлюдье леса, ни холод морозной ночи не могли омрачить их счастье.

Наконец с вершины холма они увидели долину Холивуда. В больших окнах лесного аббатства сияли факелы и свечи; высокие башни и шпили, отчетливые и безмолвные, вздымались к небу, и золотое распятие на самой верхушке ярко горело, озаренное лунным светом. Вокруг Холивуда на широких полянах пылали костры лагерей, теснились хижины; на дне долины застыла, скованная льдом, извилистая река.

— Клянусь небом, — сказал Ричард, — здесь все еще стоят лагерем войска лорда Фоксгэма! Гонец, посланный герцогом, видимо, сюда не доехал. Ну, тем лучше. Значит, у нас есть армия, и мы можем приготовить сэру Дэниэлу достойную встречу.

Но воины лорда Фоксгэма продолжали стоять лагерем у Холивуда совсем по другой причине, чем предполагал Дик. Они двинулись было к Шорби, но не прошли и половины дороги, как встретили второго гонца, который приказал им вернуться туда, где они стояли утром, чтобы преградить дорогу отступающим ланкастерцам и держаться как можно ближе к главной армии йоркистов. Ричард Глостер, выиграв битву и разбив своих врагов в этом округе, уже шел на соединение со своим братом. И вскоре после того, как войска лорда Фоксгэма вернулись в Холивуд, Горбун сам остановил коня у дверей аббатства. Вот в честь какого высокого гостя светились огнями окна. Когда Дик явился в Холивуд вместе со своей возлюбленной и ее подругой, герцог и вся его свита пировали в трапезной, где их принимали с великолепием, достойным такого могущественного и богатого монастыря. Дика привели в трапезную, куда он вошел без большой охоты. Глостер, разбитый усталостью, сидел, подперев рукой свое бледное, грозное лицо. Лорд Фоксгэм, едва оправившийся от раны, сидел на почетном месте, слева от него.

— Ну как, сэр? — спросил Ричард. — Принесли вы мне голову сэра Дэниэла?

— Милорд герцог, — ответил Дик довольно твердым голосом, хоть и робея в душе, — мне так не повезло, что я не мог даже вернуться вместе со своим отрядом. Я, с позволения вашей милости, совершенно разбит.

Глостер взглянул на него и грозно нахмурился.

— Кроме пятидесяти всадников, сэр, я дал вам пятьдесят пехотинцев, — сказал он.

— Милорд герцог, у меня было лишь пятьдесят всадников, — ответил юный рыцарь.

— Как так? — сказал Глостер. — Он ведь просил у меня и конницу и пехоту.

— Не гневайтесь, ваша милость, — вкрадчиво ответил Кэтсби, — но для погони мы дали ему лишь пятьдесят всадников.

— Прекрасно, — сказал Ричард. — Шелтон, вы можете идти.

— Постойте! — сказал лорд Фоксгэм. — У этого молодого человека было поручение и от меня. Может быть, он его выполнил лучше… Скажите, мастер Шелтон, вы нашли девушку?

— Хвала святым, милорд, — сказал Дик, — она в этом доме.

— Это верно?.. В таком случае, милорд герцог, — продолжал лорд Фоксгэм, — завтра утром, с вашего позволения, перед тем как войско выступит, нужно сыграть свадьбу. Этот молодой сквайр…

— Молодой рыцарь, — перебил Кэтсби.

— Вы называете его рыцарем, сэр Уильям? — вскричал лорд Фоксгэм.

— Я сам посвятил его в рыцари за отважную службу, — сказал Глостер. — Он дважды выручил меня. Доблести у него хоть отбавляй. Но ему не хватает железной твердости мужчины. Он не возвысится, лорд Фоксгэм. Этот человек будет храбро сражаться, но все равно у него сердце зайца. Тем не менее, если ему нужно жениться, — жените его во имя пресвятой девы, и конец!

— Он храбрый юноша, и мне это известно, — сказал лорд Фоксгэм. — Радуйтесь, сэр Ричард! С мастером Хэмли я все уладил, и утром вас обвенчают.

Дик решил, что теперь благоразумнее всего удалиться. Но не успел он еще выйти из трапезной, как какойто человек, только что спешившийся у ворот, помчался по лестнице, перепрыгивая сразу через четыре ступени, прорвался сквозь ряды слуг и бросился на одно колено перед герцогом.

— Победа, милорд! — вскричал он.

И прежде чем Дик добрался до комнаты, отведенной ему как гостю лорда Фоксгэма, в толпе у костров раздались восторженные крики. Ибо в этот же самый день в каких-нибудь двадцати милях отсюда могуществу Ланкастера был нанесен второй сокрушительный удар.

⇐ Предыдущая 25 26 27 28 29 303132 33 34 Следующая ⇒