• Соблазн Истории 3 страница

Однако Снорри на этом не остановился. Около 1225 (?) года он начинает слагать свою Heimskringla (Круг земной), или Сагу о королях Норвегии, ставшую одной из великолепнейших образцов так называемых королевских саг (konungasögur), вершиной которых является Сага об Олафе Святом, которую Снорри сложил вначале независимо от других, но затем включил ее в единый цикл. У этого сочинение есть все признаки саги. К этому следует добавить особенную философию Снорри, довольно рационалистическую. Он считал Историю неизбежным соединением причин и следствий. Он считал, что ее творят великие люди, и видел в ней постоянное движение, управляемое Судьбой. Кроме того, очень вероятно, что Снорри был также автором одной из великих саг об исландцах, Egils saga Skallagrímssonar — Саги об Эгиле, сыне Грима Лысого.

Его погубили жажда власти и жадность. Он начал плести интриги против норвежского короля Хакона Хаконарсона (того, кто впоследствии захватил Исландию), чтобы захватить власть надо всем островом и стать полновластным его правителем. Вскоре он позволил себе ослушаться короля, за что тот незамедлительно отомстил, приказав убить поэта в подвале роскошного дома, который Снорри построил себе на западе Исландии, в Рейкъяхолте.

Сходство между Снорри и Цицероном было подмечено достаточно давно: ясный ум, такая же тонкость и несколько скептический взгляд на жизнь, взгляд мудреца. И те же слабости!

♦ Стурла Тордарсон (1214–1284)

Являясь племянником Снорри Стурлусона, он, как и его дядя, был политическим деятелем и знаменитым писателем, а также скальдом и высококлассным рассказчиком (sagnamaðr). Он является автором Íslendinga saga (Сага об исландцах), ставшей центральным текстом внушительной компиляции, названной Сагой о Стурлунгах (потомках Хвамм-Стурлы, являвшегося дедом Стурлы Тордарсона). Íslendinga saga, как и любая сага о современниках (samtíðarsaga), является летописью фактов — в данном случае тех, которые приведут Исландию к утрате независимости в 1262–1264 годах. Но этот текст выходит за пределы саг: это нечто вроде трактата по политической или исторической философии, в которых со ссылками на Писание доказывается, что любая страна, раздираемая на части изнутри, неминуемо погибнет. С удивительной проницательностью, рассудительностью и корректностью Стурла показывает, как жаждущие власти соперничающие группировки в конце концов погубят друг друга, сделав ее легкой добычей алчного норвежского короля. Эта сага написана с таким мастерством, что сын этого короля, Магнус Исправитель Законов, в конце концов закажет ему составление саги о своем отце — Hákonar saga Hákonarsonar. С высокой степенью вероятности Стурла также был автором одной из пяти величайших саг, относящихся к категории Íslendingasögur — Grettis saga, Саги о Греттире. Не исключено, что именно он сложил Сагу о христианизации (Исландии, разумеется) — Kristni saga. Возможно, что именно он является автором и наиболее красивой версии известной Книги о заселении Исландии (Landnámabök Íslands), одного из самых оригинальных трудов, составленных в Исландии в Средние века.

У Стурлы не было размаха своего дяди; как писатель он не столь подвержен настроениям и не любит масштабных теорий. Это великий прагматик, позволяющий фактам говорить самим за себя; он, так же, как и его дядя, любит поэзию и сверхъестественное, не систематизируя их.

♦ Стюрмир Карасон Мудрый (1170?-1245)

Этот священник был «секретарем» Снорри Стурлусона. Он составил одну из версий Саги об Олафе Святом, равно как и свою версию Книги о заселении Исландии. Его прозвище hinn fródi — мудрый, которого удостоились немногие из его соотечественников, дает понять, что он был весьма ценим за свои знания. Как и Гуннлауг Лейфссон и Одд Сноррассон, он был выходцем из знаменитого монастыря Пингейрар. Он является представителем той плеяды клириков, без которых исландская литература, особенно саги, никогда не увидела бы свет.

♦ Тормод Берсасон, скальд Черных Бровей (XI век)

Высококлассный скальд, который также является одним из двух главных действующих лиц знаменитой Fóstbrœðra saga (Сага о верных братьях) и другом короля Олафа Святого, рядом с которым он погиб во время сражения при Стикластадире в 1030 году. Его прозвище возникло от страсти к прекрасной Колбрун («чернобровой»).

VII
Искусство

Зная о склонности скандинавов к ручному труду, трудно предположить, что исландцы не создавали произведений искусства, которые с честью выдержали бы сравнение с их литературными шедеврами. Однако тяжелые материальные условия, различные бедствия и разрушительное действие времени сделали свое дело, и в результате от этого богатого наследия до сегодняшнего дня мало что сохранилось, так что мнение об искусстве средневековой Исландии не приходится составлять на основании редких дошедших до наших дней образцов.

В этой главе нам придется ограничиться всего лишь кратким обзором, поскольку достаточные основания для крупного исследования, к сожалению, отсутствуют — ведь каким бы удивительным ни казалось нам исландское средневековое искусство, количество произведений его все же весьма незначительно по сравнению с разнообразием произведений литературных. Современные исландцы обыкновенно говорят, что саги и поэмы заменяют им соборы и замки, и потому являются истинным воплощением национального духа. Фактически список произведений, о которых мы могли бы рассказать, получается довольно коротким.

Однако следует заметить следующее: во-первых, поскольку строительный камень и древесина в этой стране вулканов практически отсутствуют, а недра ее довольно скудны, то древние мастера испытывали нехватку материалов, при помощи которых они могли бы выражать и совершенствовать свой творческий гений. То, что было у них под рукой — дерево или ткань, — постоянно подвергалось жестокому разрушительному действию времени, тем более учитывая неустроенность и ненадежность условий жизни, ставшие обычным делом в течение «черных веков» (с XV по XIX), когда Исландия медленно двигалась к восстановлению независимости. Нет никакого сомнения в том, что исландские мастера могли бы создать значительные произведения искусства: это доказывают редкие сохранившиеся образцы их творчества. И дело отнюдь не в небрежности потомков и современников. Поселения исландцев часто подвергались пожарам, не говоря уже о других стихийных бедствиях, уничтожавших произведения искусства. Так, например, в сборнике Diplomatarium Islandicum, содержащем свод разнообразных документов, касающихся этой страны, сохранились списки существовавших в то время церквей; эти документы констатируют наличие большого числа ныне не существующих храмов, унесенных потоком времени. Один пример: мы знаем, что исландцы были большими мастерами в искусстве ткачества или вышивания великолепных гобеленов, хотя в Национальном музее Рейкьявика сохранилось всего несколько редких экземпляров. Ковры просто не могут противостоять действию времени, равно как и фрески, написанные на дереве, или вырезанные из этого же материала рельефы. Кстати, до нас дошли сведения отнюдь не обо всех существовавших прежде объектах. Например, страшный пожар в Копенгагене (1728) погубил значительную часть коллекции, которую сумел собрать Арни Магнуссон, о котором мы еще будем рассказывать.

Кроме того, ввиду определенных исторических обстоятельств можно предположить, что исландские художественные сокровища во многом были нагло разграблены датскими властями и вывезены из страны: множество прекрасных работ находятся сегодня в иностранных музеях, как, например, замечательный гобелен Grenjadarstaðir, выставленный ныне в музее Клюни в Париже. Даже в отношении литературных шедевров понадобилось невероятное великодушие и преданность делу Арни Магнуссона (1663–1730), неутомимо коллекционировавшего все пергаменты, которые ему удавалось найти. Он выискивал их повсюду — на фермах, даже за подкладкой одежды (так, в одной епископской митре был обнаружен служивший ей подкладкой пергамент, содержавший две страницы одной древней рукописи), спасая от забвения и от уничтожения тексты, о ценности которых мы уже столько говорили. Сейчас имя Арни Магнуссона носят два института, в которых ученые изучают древние манускрипты — один в Копенгагене, а другой в Рейкьявике.

Понятно, что искусство Исландии — земли новозаселенной, возникло только в конце IX века. Лишь после христианизации страны увлечение художественным творчеством становится более распространенным. Сегодня довольно трудно бывает выделить из общей массы скандинавских произведений искусства подлинно «исландские»: предметы, о которых мы будем говорить далее, ничем не отличаются от тех, которые вышли из-под рук викингов, являя тенденции, общие для всей Скандинавии в целом.

Итак, обратимся к краткому обзору того художественного наследия, которым, безусловно, располагала эта страна, судя по отдельным образцам, которые дошли до нашего времени.

Архитектура

Начнем с архитектуры, о которой трудно сказать что-либо конкретное. Конструкция исландских ферм практически не отличалась от подобных построек в континентальной Скандинавии. Церкви, которых осталось очень мало, весьма похожи, как своим планом, так и внутренним убранством, на европейские церкви, построенные в романском стиле. Если верить весьма оригинальному средневековому тексту, содержащему проповедь по поводу дарения построенной церкви, не исключено, что некоторые религиозные постройки сооружались согласно особому методу stavkirker (деревянные каркасные церкви, обшитые по вертикали досками), но по этому поводу приходится лишь строить догадки. В Исландии осталось очень мало поддающихся датировке средневековых церквей. На страницах одной из епископских саг приводится яркое описание колокольни церкви Скалахольта (епископства на юге острова), однако отсутствуют подробности, которые позволили бы нам составить о ней конкретное представление. Увы, и этот храм подвергся разрушительному действию времени.

Живопись

В отношении изобразительного искусства положение несколько менее безнадежно. Но и здесь оригинальность отсутствует — явно ощущается влияние романского стиля, по-видимому, принесенного с материка Церковью. Сохранилось несколько изображений святых; в епископских сагах упоминается внутреннее убранство церквей в виде картин, надписей и портретов — естественно, не сохранившихся до наших дней. На некоторых деревянных рельефах уцелели остатки краски, свидетельствующие о том, что раскраска резных изображений являлась достаточно распространенной практикой.

Музыка

Столь же скудны наши сведения о музыке. Ясно лишь, что при декламации эддических песен и даже саг в Исландии использовали арфу, лютню, а также lúðr, современный lur — нечто вроде длинного рожка, похожего на швейцарский альпенгорн. И все! В одном из документов, правда, содержится ритмизованная запись службы святому Торлаку, датируемая второй половиной XIII века и записанная при помощи старинной системы обозначений, принятой в Европе с X века, что свидетельствует о том, что исландцы были знакомы с этим методом. В саге о епископе Ионе Огмундарсоне говорится, что этот прелат привел в основанную им школу французского священника, предложив ему преподавать sönglist — искусство пения, о котором мы практически ничего не знаем, хотя можно не сомневаться в том, что в Исландии существовало магическое пение, galdr; и, как мы уже говорили, скальдическая поэзия с ее необыкновенно сложной композицией также могла произноситься нараспев под музыку с целью ее лучшего восприятия. Все попытки разгадать способ декламации скальдических песен (псалмодии, «завывания», модулированное чтение и т. д.) оказались напрасными. Едва ли они зачитывались ровным и невыразительным голосом, но этим наши предположения и ограничиваются.

Скульптура

Иначе дело обстоит в области скульптуры. В этой области сохранилось наибольшее количество ценных и интересных свидетельств. Следует помнить, что скандинавы вообще были мастерами обработки дерева, и их достижения — например, корабль викингов — до сих пор вызывают искреннее восхищение. Исландия, никогда не располагавшая достаточным количеством леса на значительные проекты — например, на постройку кораблей, тем не менее, оставила прекрасные произведения искусства в жанре резьбы по дереву. Особенно это касается резных панелей, украшавших интерьер церквей. Сохранилось несколько фрагментов одной из таких панелей, происходящие из Флататунга (Скагафьорд, на севере страны), с вырезанными на них сценами, которые изначально были раскрашены. На этих резных плахах изображены Христос и апостолы в стиле, в Норвегии называемом стилем Ringerike, восходящем к англосаксонским образцам XI века. Исландский специалист Сельма Йонсдоттир, считает, что это произведение обнаруживает византийское влияние и было создано в конце XII века: оно являлось частью более обширной композиции (по крайней мере семи метров шириной), изображающей Страшный суд.

Мы знаем подобные композиции в Швеции и в Прибалтийских странах — все эти страны располагаются на восточном пути, которым нередко пользовались викинги из Восточной Скандинавии (варяги), о чем мы уже неоднократно говорили на этих страницах. В других местах (Модруфеле, а также Храфнагеле, расположенном в Эйяфьорде, на севере острова), были найдены вырезанные из дерева в романском стиле фигуры драконов.

Один из шедевров такого рода был найден в Вальфбьёфсстадире: это церковный портал, датирующийся приблизительно 1200 годом и первоначально являвшийся входом в skáli. С лицевой стороны его изображен рыцарь со львом. На оборотной части рыцарь своим мечом пронзает дракона: здесь мы имеем дело с явной иллюстрацией к переводу «Ивейн, или Рыцарь со львом» Кретьена де Труа, носившего название Ívens saga (если, конечно, речь не шла о Саге о Тидрике Бернском). Это удивительное произведение древней северной работы по дереву наверняка норвежского происхождения, с привлечением европейских — французских в данном случае — сюжетов. В другом месте, в Саудафелле, над дверями в skáli, согласно одной из саг, были прикреплены вырезанная из дерева голова животного (скорее всего оленя, dýrshöfuðsdýrr) и нос корабля (brandadýrr). Возможно, что в наиболее зажиточных жилищах существовал обычай покрывать резьбой балки, как, например, об этом говорится в Flugumýrr: váru öll hús mjök vöndu á at smið, «все жилища были изящно украшены скульптурами». Сохранилась великолепная голова Христа из Упсира в Сварфадардалре (север Исландии), вырезанная из березы согласно романским канонам (она датируется XII веком). Она изображает Христа в образе царя, в короне и с бородой, с безмятежным выражением лица. Это произведение нельзя назвать единственным в своем роде, о чем свидетельствуют экспонаты, выставленные в Национальном музее Исландии в Рейкьявике, но и там можно только с грустью удивляться малому количеству дошедших до нас произведений.

Декоративное искусство

Наши знания о континентальном древнескандинавском декоративном искусстве позволяют ожидать, что талант исландцев должен был проявить себя и в этой области. В этом нет ничего неожиданного: средневековые скандинавы были не столько великими творцами изысканных форм, сколько, скорее, первоклассными мастерами орнамента. Особенно ярко это проявилось в религиозном искусстве. В древних текстах многократно упоминаются витражи, золотые или позолоченные ларцы, раки с реликвиями святых или золотые украшения, скульптуры из кости, заалтарные образа. Знаменательно, что в одной из саг о епископах особенно упоминается талант одной женщины, некоей Маргрит, являвшейся oddhögust — лучшим резчиком по дереву в своей стране. В исландском языке нет слова «художник»: в нем используется уже известный нам термин smiðr (ремесленник), иногда в сочетании с прилагательным hagr (это превосходная степень), означающим «умелый в работе руками».

Остается упомянуть о прекрасных гобеленах — которые, возможно, служили покрывалами на кроватях. На них изображены исторические сценки, эпизоды из Библии или из житий святых — как, например, изображение святого Мартина, которое мы можем увидеть в музее Клюни: оно доставлено туда из Гренёадарстадира. На нем изображено двенадцать медальонов, в которых последовательно представлены сцены из Саги о Мартине (Martinus saga), наиболее значительные эпизоды из жизни святого. Поражают виртуозность переплетений, окружающих каждый из этих эпизодов, и качество красок. И снова эта работа относится к романскому стилю и датируется, разумеется, XII веком. Однако другой подобный гобелен, на котором изображены эпизоды из жизни Христа, от Рождества до положения во гроб, а также Ноев ковчег и Древо жизни, явно относится к византийскому типу!

Естественно, в Исландии изготовлялись и украшения, выполненные очень искусно в технике чеканки, филиграни и перегородчатой эмали. Эти украшения относятся к стилю викингов. К сожалению, их осталось очень немного — по причинам, о которых мы уже говорили, но качество венцов, окаймленных золотом, серебряных «змеиных языков», золотых колец с печаткой, браслетов и колец, украшенных драгоценными камнями и геммами, фибул различной формы, украшений седел или торжественных парчовых одежд, а также прекрасного оружия, впечатляет.

В Hungruaka, одной из саг о епископах, весьма эмоционально описывается золотая чаша епископа Клаенга, усыпанная драгоценными камнями. Скандинавские мастера предпочитали изображать стилизованных животных: именно такой орнамент изображен на жезле епископа Пали Йонссона (умершего в 1211 году). Искривленная часть жезла представляет собой голову волка, кусающего неопределенное животное. Вызывает восхищение реликварий Кельдура (Keldur) в Рангарвеллире, изготовленный в виде маленького домика, на крыше которого в овале изображен окруженный ангелами Христос во славе. На вертикальной панели помещено полностью позолоченное распятие, выполненное в позднероманском стиле. На распятии вырезан орнамент из листьев аканта.

Стоит еще раз обратиться к прекрасным рукописям, хранящимся в фонде Арни Магнуссона, столь заботливо описанным Йонасом Кристианссоном, его бывшим директором. Великолепные буквицы манускриптов Staðarhólsbók (конец XIII века), Skarðsbók (XIV век) и главным образом Flateyjarbók (конец XIV века) и, несколько ранее, иллюстрации к исландской версии Физиолога (около 1200 г.) соединяют — как везде в то время на Севере — великолепную наивность, в лучшем смысле этого слова, с необыкновенным реализмом и страстью к стилизации. Изображение Девы Марии в латинском календаре, относящемся приблизительно к 1300 году, поражает редкой элегантностью и чувством гармонии пространства и цвета, которые выдерживают сравнение с наиболее значительными «континентальными» работами подобного рода.

В заключение повторим: трудно углядеть в этих творениях местную оригинальность. При их оценке знатоки колеблются между романским, готическим, примитивным и византийским стилями. Нам кажется очевидным, что в этой области не следует искать по-настоящему автохтонных произведений. Мы все чаще возвращаемся к утверждению, что только в литературных произведениях или чисто лингвистических материалах (особенно в скальдической поэзии!) Исландия наиболее ярко сумела проявить свой талант. Возможно, мнение это сочтут спорным. Вероятно, прекрасные жилища видных бондов, особенно склонных к роскоши и хвастовству (как у Олафа, прозванного «павлином», являющегося одним из главных персонажей Саги о людях из Лососьей Долины), были отлично декорированы и украшены гордо выставленными на всеобщее обозрение расписными деревянными резными панелями, гобеленами, резной мебелью. Это производило такое сильное впечатление, что известный скальд Ульф Уггассон описал skáli Олафа в очень красивой поэме, озаглавленной Húsdrápa (напомним, что драпой называлась хвалебная песнь, пропетая в данном случае дому).

VIII
Досуг

Как мы не раз уже говорили на этих страницах, обитая посреди суровой природы, исландцы любили не только развлечения на открытом воздухе, но и различные виды интеллектуальных игр.

Игры и «спорт»

Совершенно естественно, что это маскулинизированное общество любило физические развлечения. Достаточно перечитать «Эдду» Снорри: когда бог Тор посетил загадочного гиганта Утгарда-Локи, ему предложили показать свою силу в физических испытаниях — беге, борьбе и… в искусстве пить без меры. Давайте оставим в покое аллегорический аспект этого отрывка и обратим внимание на то, что в нем показаны превосходные примеры испытаний физической силы. В конечном счете в сагах, где изображены «чемпионы», почитавшиеся за их физические подвиги — Саге о Глуме Убийце или в большей степени в Саге о Греттире — этаком местном Геркулесе, не говоря уже о Саге о Гисли, сыне Кислого, — везде заметно почтение, с которым исландцы относились к физическим упражнениям.

Эти игры — назовем их так — не были совсем уж грубыми: необходимо было соблюдать набор правил, иногда довольно сложный. Это входило в концепцию «великого человека», выработанную для себя этим сообществом, любящим равновесие: мы уже говорили, что оно с позором отвергало garþr — хвастунов. Возвращаясь к Греттиру Сильному — его уважали не только за его физические данные, но и за ум, за способность сочинять скальдические строфы, и главным образом за его магические способности и дар общаться со сверхъестественными существами: впрочем, именно магия его и погубила.

В современной Исландии до сих пор существует национальная борьба, или glíma. Оба противника надевают ремни на бедра, поясницу и руки. Хвататься можно именно за эти ремни, стараясь повалить противника на землю. Допускались также различные захваты, которые были должным образом систематизированы. Ясно выделяется практика поединка, или hólmganga (смысл этого слова: «уступи остров», hólmr). Мы уже говорили в главе о юриспруденции, что такая дуэль могла иметь также юридическое осмысление — она представляла собой средство завершить затянувшийся спор между двумя противоборствующими сторонами. Поединками дело решалось достаточно часто; они также могли иметь юридическое и религиозное значение (как был вариант ордалии): на земле растягивали скользкую бычью шкуру, противники вставали на нее, не выходя за границы обозначенной таким образом площадки, и схватывались между собой; цель поединка состояла в том, чтобы опрокинуть противника на землю. Естественно, были допустимы любые удары. За ходом поединка следили судьи.

Плавание, весьма почитаемое занятие на Севере в Средние века, также не соответствовало нашим современным представлениям об этом виде спорта. Без сомнения, требовалась хорошая выучка, чтобы плавать в этой стране, где вода очень холодная. Греттир, о котором мы только что упоминали, приобрел огромную известность тем, что был способен проплыть большое расстояние между западным берегом Исландии и островом Дрангей. Существовал также особый вид поединка: двое мужчин одновременно погружались в воду и пытались продержаться там как можно дольше. Это был очень популярный вид спорта: если верить Снорри Стурлусону, знаменитый норвежский король Олаф Трюггвассон показывал в нем поразительные результаты.

Knattleikr, или игра с битой и мячом, представляла собой нечто среднее между американским бейсболом и английским крикетом. Популярность этого спорта была необычайно велика. Каждый игрок имел по бите, или knattré, которой он ударял по кожаному мячу, набитому конским волосом, который затем старались поймать на лету и послать за отмеченную на земле границу. Эта игра была довольно жестокой и грубой и, как мы подозреваем, нередко перерастала в обычную драку. Существовал вариант, который напоминает нашу игру в «четыре угла»: в нее играли вчетвером, и каждый старался вытеснить противника из его «угла». Разумеется, в эту игру можно было играть и на льду, ведь коньки уже тогда были обычным делом.

О беговых играх в текстах сообщается очень мало. Однако они существовали, и в них играли на «тропинках», прочерчиваемых перед игрой. Цель игры состояла в том, чтобы пробежать «тропинку» из конца в конец, иногда несколько раз подряд, обогнав всех своих соперников. В эту же игру играли на коньках на льду. Естественно, что, как и весь Север, Исландия знала лыжи. Однако соревнования по бегу на лыжах в текстах не упоминаются.

Так же, как в любой стране того времени, в Исландии практиковались поединки с оружием, хотя в текстах о них упоминается довольно редко. В нескольких сагах рассказывается о поединках на мечах, а порой даже на особенно грозном оружии — топорах и даже секирах с широким лезвием (breiðøx). Такое оружие обычно применялось и в бесчисленных сражениях, о которых повествуется в сагах. Однако в Исландии не было рыцарских турниров, принятых в континентальной Европе, и довольно удивительно то обстоятельство, что стрельба из лука, с которым отлично управлялись везде на севере, не нашла в Исландии широкого распространения, хотя древние викинги были прекрасными лучниками. Для того чтобы найти пример стрельбы из лука, придется обратиться к текстам легендарных саг, где действие происходит не в Исландии, а в континентальной Скандинавии. Возможно, что этот факт вызван отсутствием на этом северном острове необходимой древесины.

Конные бои — hestádt, hestavíg или hestaþing (hestr — лошадь), пользовались на острове невероятной популярностью. В них участвовали маленькие лошадки, специально подготовленные для боя (эта порода существует до сих пор — ее представители не пони, но намного мельче континентальных лошадей). В этом поединке одна лошадь кусала другую и вставала на дыбы, пытаясь повалить соперника на землю или заставить его убежать. Коней дубинками подгоняли хозяева. Этот жестокий спорт часто перерастал в драку, поскольку удары дубинки нередко попадали вместо животного по противнику, однако это развлечение (с ним связаны многие эпизоды саг) всегда вызывало большое скопление народа. Владельцы боевых лошадей относились к своим животным, как мы к своим автомобилям. Они очень заботились о селекции, дрессировке и выработке у них соответствующих навыков. Существовали также лошадиные бега (hestskeið). В любом случае конь являлся предметом особых забот. Некоторые кони настолько высоко ценились, что владельцы посвящали их какому-либо богу (например, Фрейру в Саге о Храфнкеле, годи Фрейра) и без колебаний могли убить любого, кто без разрешения сядет на них верхом.

Видом спорта можно считать и сбор дягиля, растения, известного своими лекарственными свойствами, который, если верить Саге о верных братьях, происходил в поистине акробатических условиях, так же как и сбор яиц морских птиц. Для этого обвязывались веревкой и спускались с обрыва, стараясь дотянуться до растений или до гнезд. Понятно, что это было особенно опасный вид спорта.

Домашние игры и развлечения

С учетом природных условий Исландии, обладающей естественными горячими источниками, любимым развлечением была баня (laug, мн. ч. laugar). Бассейны этих источников или бань были самых разных размеров, как это можно увидеть и сегодня. Купались там, естественно, голышом; никакой излишней стыдливости в этих краях не существовало. Терапевтическая ценность бань являлась общеизвестной, однако во многих сагах говорится, что в купальнях, помимо этого, предавались самым разным развлечениям; баня служила местом встреч и бесед. Snorralaug, или баня, которую устроил Снорри Стурлусон около своего жилища и в которую можно было попасть во время плохой погоды по крытому переходу, пользовалась особой любовью. Она существует до сих пор.

Домашние развлечения пользовались большой любовью исландцев, особенно в течение длинных зимних вечеров, когда собравшиеся у очага члены одной семьи беседовали между собой, слушали рассказы или читали поэмы или саги. В Саге о Торгиле и Хафлиди, входящей в состав компиляции Sturlunga Saga, рассказывается, например, о знаменитой свадьбе, произошедшей в Рейкьяхоларе в 1119 году: во время пира множество поэтов декламировали свои поэмы, а в конце различные люди вставали, чтобы прочитать саги (которые в большинстве относились к категории легендарных саг, причем некоторые из этих саг дошли до наших дней). Но и обычными вечерами, не прекращая ткать на своих знаменитых вертикальных станках, исландцы предавались разговорам и развлечениям. В частности, популярны были рассказы о заморских путешествиях, поскольку для исландца отправиться за пределы острова было все равно что попасть в другой мир. Засиживаться дома надолго считалось дурным тоном. Одно и то же слово, heimskr (от heimr, «очаг») обозначает наши понятия «домосед» и «идиот». То же значение у слова kolbítr (буквально: «кусающий угли», то есть все время сидящий возле очага), при этом такой человек нередко попадает в легенды; однако, если он и служит предметом насмешек за эту привычку в молодости, нередко случается так, что в нужный момент он проявляет себя героем, когда подворачивается случай выйти из апатии и продемонстрировать свои достоинства.

⇐ Предыдущая 20 21 22 23 24 252627 28 29 Следующая ⇒