Дмитрий Вилков
Дмитрий Вилков
*** Мой отец когда-то давным-давно писал стихи, Нет, конечно, стихи – слишком громко сказано
Про эти короткие, едва рифмованные строчки, Выведенные не слишком ровным почерком С орфографическими, речевыми, грамматическими И прочими ошибками,
И, в довершение всех несчастий,
Со смешными рисунками на свободном пространстве полей Общей тетради
В плотно-ребристом коричневом переплете (Таких теперь наша промышленность
Отчего-то не изготавливает).
Пожалуй,
Эти стихи способны вызвать Разве что усмешку На холодных лицах изощрённых витий, На раскрасневшихся лицах литературных критиков; Не претендуют они ни в коем случае
На то, чтобы осчастливить своим присутствием Толстые литературные журналы, тонкие сборники и альманахи; Массовая печать вообще им противопоказана. Но всё-таки они обладают
Одним непреложным свойством, Каким-то маленьким, отдельным, нерушимым бытием.
Они, напоминающие колыбельные (Некоторые и вправду были колыбельными), Продолжают сниться мне и теперь; Они всегда звучат отцовским голосом В дверном проёме между прихожей и кухней В квартире, которой уже нет. А отец, не замечая этого, продолжает чтение Вслух, А я снова тянусь, пытаясь Увидеть, какие сокровища рассыпаны За обложкой общей тетради В знакомом коричневом переплёте…
Возможно, это был не самый полезный талант Для оператора дробемёта, Для рабочего кораблестроительного завода, Для моего отца, Из-под рук которого выходили корабли, Встречающие своими металлическими лицами Арктические ледовые поля
И дымящиеся миражи Персидского залива.
***
Подумаешь,
что кто-то у окна всю эту стынь опять считает сладкой, а лета нет. Есть только тишина с плывущей в ночь трамвайною площадкой.
Прислушаешься: ветер многорук. Объятия? деревьям их не надо, Но им дано дополнить лунный круг и пересечь во сне границы сада.
*** Последний шаг до нашей встречи
Между вагоном и Москвой
Запретен, заперт, зарешечен…
В провал летя вниз головой,
Стремглав ли, навзничь ли, кто знает
Тоску тяжёлую колес,
От адских вихрей к стонам рая
Я на руках её пронёс,
И рельсовый накал, и скрежет,
Переходящий в дикий вой,
Пространство между нами режет.
Остался шаг. И я – с тобой.
|