ФИЛИС КРИСТИНА КАСТ. 12 страница

Свирепое лицо Фаллон дрогнуло и изменилось. Она пошатнулась, словно внезапно слишком ослабела и не могла стоять без посторонней помощи. Кейр бросился к ней, обнял, поддержал, и жена осела у него в руках.

– Наш ребенок! Не позволяй им говорить о нем, любимый! – зарыдала она.

– Уведите ее отсюда, – сказала Бригид, чувствуя отвращение при виде притворных слез убийцы.

Воины потащили крылатых супругов по лестнице, ведущей в подземелье замка.

– Я забыл о ее злобе и ненависти, – с трудом проговорил Кухулин глухим голосом. – Как я мог?

– Такую злобу даже представить себе невозможно. – Бригид ошеломленно покачала головой. – Я не удивлена, что воины Стражи стали стрелять, увидев кого-то с крыльями. Не могу их ни в чем обвинять. Теперь я и сама увидела, во что превратилась Фаллон.

– Она фоморианка.

– Причем последняя. Пусть эта женщина родит. Мы ее казним. Зло демонов умрет вместе с нею, – сказала Бригид.

– Сомневаюсь, – проговорил Ку, продолжая смотреть в зал.

Бригид взглянула ему в лицо. Оно снова превратилось в непроницаемую, бесстрастную маску, которой кентаврийка не видела уже несколько дней. Она положила руку ему на плечо, буквально заставив себя сделать этот дружеский жест. Кухулин превратился в холодного и опасного незнакомца. Он повернулся к ней, и охотница увидела его мертвый взгляд.

– Не позволяй Фаллон снова вернуть тебя в то состояние, Ку. Если она это сделает, то выиграет. Не позволяй ее ненависти победить нас.

– Нам пора возвращаться к детям, – сказал Кухулин, крутнулся, сбросил с себя теплую руку Бригид и, не говоря ни слова, направился во внутренний двор.

В некотором смысле вспышка ярости Фаллон послужила к пользе новых фоморианцев. Разумеется, Бригид не была рада тому, что дети так явно испугались, но понимала, что воины вряд ли останутся невозмутимыми и равнодушными при виде беспомощных малышей, которых нужно успокоить. Даже суровым защитникам замка Стражи было ясно, что мальчишки и девчонки очень нуждаются в этом.

Когда Бригид и Кухулин вернулись во внутренний двор, они увидели, что группки детей с огромными перепуганными глазами собрались вокруг взрослых новых фоморианцев. Кентаврийка с удивлением заметила здесь же и тех самых воинов в черной одежде, с которыми познакомилась на тропе Стражи. Крылатые дети не плакали и не капризничали, но испуганно молчали, держась поближе к взрослым.

Воины замка Стражи подняли луки и стояли, закрывая собой детей, что вызвало у Бригид невероятное облегчение. Неважно, что мастера оружия еще питали сомнения. Их подчиненные уже поверили в невиновность детей так сильно, что даже приготовились их защищать от почти невероятного нападения Фаллон.

– Кончено. Она в темнице, – сказал Кухулин, присоединяясь к Фагану и другим мастерам, стоящим в центре внутреннего двора.

Он повернулся к мастеру меча и спросил:

– Почему ее не отвели туда раньше?

– Обычно пленницу там и содержат, – объяснил Фаган. – Но в подземных камерах очень холодно и сыро, а она беременна. Поэтому мы позволяем ей размяться и подышать свежим воздухом.

– Фаллон ничего этого не заслуживает, – выпалил Кухулин.

– Конечно нет. Но мы делаем это ради ее ребенка. Если по нашей вине она умрет или у нее произойдут преждевременные роды, тогда зачем ее вообще привезли сюда?

– Это не женщина, а дьявол. – Голос Кухулина был глухим и угрожающим. – Ее следует уничтожить! Неважно, несет она в себе дьявольское отродье или нет.

Бригид быстро подошла к Кухулину и опять положила руку ему на плечо. Но теперь это не было похоже на ласковое дружеское прикосновение.

– Довольно! – велела охотница, разворачивая Ку лицом к себе.

Он отпрянул, сузил глаза, но не успел рявкнуть что-нибудь в ответ.

Кентаврийка сделала резкий рубящий жест и заявила:

– Остановись и подумай, прежде чем сказать. Ты их пугаешь. Они уже и так всего боятся.

Воин окинул детей взглядом, сверкающим от ярости. Те из них, которые услышали слова Кухулина, уставились на него с замешательством и страхом. Во взглядах мальчиков и девочек постарше читались боль и обида.

Бригид подошла поближе к другу и негромко заговорила:

– После всего, что испытали наши с тобой подопечные, им совершенно не нужно видеть, что герой-воин вдруг возненавидел их. Всех этих детей тоже можно запросто назвать дьявольским отродьем. Может, их ты тоже хочешь уничтожить?

Взгляд Кухулина блуждал по детям, пока Бригид говорила. Она могла точно сказать, в какой миг ее слова проникли через стену его гнева. Широкие плечи воина резко упали, дрожащая ладонь прошлась по лбу.

– У нас много дел, – в неловкой тишине проговорила Сиара. – Дети голодны и устали.

– Да, конечно, – ответил Кухулин неестественным сдавленным голосом. – Нельзя тратить время понапрасну. Гарет! Каллон! – позвал он старших мальчиков, потом поколебался и добавил: – Каина! Помогите мне устроить животных, пока все остальные будут ставить палатки.

В ответ на его зов раздался шелест крыльев. Трое детей в сопровождении маленькой волчицы поспешили за суровым воином.

Уход Кухулина словно стал сигналом для действия. Путешественники, которым помогали воины замка Стражи, тут же продолжили устраивать лагерь.

Бригид ободряюще улыбнулась детям, которые продолжали поглядывать на нее, и подумала, когда же она успела стать их пламенным защитником и невольным целителем слабости духа?

Сиара незаметно очутилась возле охотницы и поставила Кухулину диагноз:

– Это просто временный рецидив.

– Откуда ты знаешь?

– Воин снова начал чувствовать искру жизни. Его тело, сердце и даже дух помнят, что значит быть цельным и чувствовать вкус к жизни. От этого совсем не так легко отказаться.

Бригид перехватила взгляд крылатой женщины. Она хотела спросить Сиару о том, полюбили ли они с Кухулином друг друга, но не могла подобрать подходящих слов. Все, что кентаврийка хотела сказать, прозвучало бы смехотворно и глупо.

«Как заставить себя произнести эти глупости вслух? В конце концов, разве это мое дело? Нет. Вовсе нет. Пусть Эльфейм разбирается с личной жизнью брата. У меня есть своя задача – помочь ему скрепить душу. Вот и все».

Улыбка Сиары потеплела, и Бригид смутилась. Ей показалось, что крылатая женщина снова прочла ее мысли.

– Сиара!

Сквозь толпу детей и воинов, занятых делом, к ним пробирался мастер Фаган. За собой он вел кругленькую женщину средних лет, которую быстро представил как Кэтрин, главную кухарку замка, и снова скрылся в толпе.

Толстушка с изумлением уставилась на детей.

– У нас есть с собой еда, – заверила ее Сиара, но кухарка отмахнулась от этих слов.

– Гости замка Стражи не готовят себе еду, – грубовато сказала Кэтрин. – Мы просто добавим в очаг еще несколько горшков. – Она потерла двойной подбородок. – Сколько здесь детей? Только точно.

– Семьдесят, – ответила Бригид, наслаждаясь ужасом, мелькнувшим во взгляде кухарки. – Еще двадцать два взрослых, Кухулин и я.

– Это солидное количество. Великая Богиня! Столько маленьких ртов! – Она качнулась на пятках и уперла руки в толстую талию.

В этот миг воины Стражи стали зажигать факелы, вставленные в специальные держатели, прикрепленные к стенам, окружающим внутренний двор. Все вокруг наполнилось мягким светом танцующего пламени.

Бригид обратилась к кухарке:

– Становится темно, и я не знаю местности, но это не имеет значения. Я сумею выследить и убить какую-нибудь дичь. Хотя, возможно, недостаточно быстро для того, чтобы накормить всех ужином.

– В замке Стражи достаточно еды! – обиделась Кэтрин.

– А если считать, что Бригид хочет сделать вам подарок? – спросила Сиара.

Кухарка оторвала любопытный взгляд от детей, уставилась на красивую крылатую шаманку и переспросила:

– Подарок?

– Да, от нашей охотницы – вашей.

Кэтрин перевела взгляд с Сиары на Бригид, явно пытаясь решить, может ли она принять такое предложение, не опозорив замок. Бригид перехватила взгляд кухарки и ободряюще кивнула.

– Думаю, что оленина на завтрак была бы очень уместна. Но это будет подарок всем нам. Наша охотница покинула замок несколько дней назад.

– Ты говоришь о Дейрдре из табуна Ульстан? – уточнила удивленная Бригид.

– Да. Нам ее ужасно не хватает, – ответила Кэтрин. – Но это не означает, что мы нуждаемся. – Кухарка с очевидной гордостью выпрямилась – Нашим воинам, конечно, далеко до вас, кентавриек, но они не позволят себе и гостям сидеть голодными.

«Гарнизон остался без охотницы? Как такое могло случиться? Конечно, я не видела сегодня других кентавров, но охотница и не может все время сидеть в замке. Для нее вполне нормально уйти надолго, выслеживая добычу, и вернуться глубокой ночью».

Бригид встряхнула головой, пытаясь привести мысли в порядок.

– Не понимаю. Ваша охотница оставила замок и не позвала никого другого на замену? – поинтересовалась она.

– Дейрдре ушла неожиданно. Гонец-кентавр принес ей сообщение с родной равнины. На следующий день Дейрдре покинула нас.

– Когда же она вернется?

– Надеемся, что скоро. Хотя кентаврийка ничего не сказала об этом, – пожала плечами Кэтрин. – Конечно, без нее плохо, но мы уже привыкли. Мои горшки никогда не пустуют и пустовать не будут.

– Я почту за счастье принести в дар замку Стражи свою добычу, – торжественно проговорила Бригид, стараясь не показать, какие противоречивые эмоции вызвали у нее слова Кэтрин.

Кухарка поколебалась только секунду, затем присела перед ней в поклоне и сказала:

– Принимаю твой щедрый дар, охотница клана Маккаллан.

– Тогда я берусь за дело, – ответила Бригид, кивнула Сиаре, кухарке и поспешно удалилась.

Она мысленно поблагодарила Богиню за то, что у нее появилась причина избежать суматохи устроения лагеря. Ей нужно было время, чтобы подумать о том, что мог означать внезапный уход Дейрдре.

Любая охотница всегда помнила о своих обязанностях и никогда не оставляла замок, деревню или табун без запаса провизии на время отсутствия. Правда, Бригид поспешно оставила замок Маккаллан, но охотиться в тех лесах было удивительно легко. Даже самый безмозглый воин мог застрелить оленя, который стоял и смотрел на него так же спокойно, как домашний теленок. Она не ушла бы из замка, если бы все было по-другому, не позвав вместо себя другую охотницу.

«Но Дейрдре получила сообщение и немедленно покинула замок. Почему? – У Бригид появилось нехорошее предчувствие, по ее спине пробежали мурашки. – Это сильно отдает манипуляциями и интригами. Что такого важного произошло на равнине? Не просто же так здешняя охотница позабыла о своих обязанностях. – От предчувствий у нее заледенели пальцы. – Только болезнь или внезапная смерть верховного шамана кентавров могла вызвать подобную реакцию. Нет! Дейрдре, наверное, получила сообщение из своего родного табуна. Семейные проблемы, что-нибудь слишком личное, чтобы поделиться этим с кем бы то ни было. Но нет, вряд ли. Охотница должна позаботиться о своих людях, даже несмотря на проблемы в семье. Видимо, случилось что-то намного худшее, гораздо более тревожное...»

– Охотница! Ты собираешься выйти из замка? – раздался прямо над ней громкий голос, эхом отразившийся от толстых серых стен.

Бригид остановилась и непонимающе огляделась вокруг. Путь ей преграждали огромные железные ворота.

«Богиня! Я даже не заметила, что дошла до выхода из замка».

Цепи удерживали массивный засов, который надежно запирал ворота.

Она взглянула на часового и воскликнула с наигранным возбуждением, за которым крылась растерянность:

– А зачем бы мне стоять здесь и ждать, пока ты откроешь ворота, если бы я не хотела выйти? Ты хочешь на завтрак свежую оленину или нет?

– Конечно, охотница! – отозвался часовой, махнул ей, извиняясь, а потом показал своим людям, чтобы они повернули колесо, которое освободит засов.

– Я не задержусь, – хмуро бросила Бригид. – Ждите меня.

– Да, охотница, – крикнул часовой ей вслед.

Кентаврийка выбежала из замка через узкий проход, оказалась за широкой стеной, остановилась и сделала глубокий вдох.

«Партолона!.. – На мгновение она перестала тревожиться. – Пусть я и нахожусь на незнакомой территории, но мои копыта все равно будут шагать по земле Партолоны. Наконец-то мы оставили Пустошь позади».

Острые глаза кентаврийки с восторгом оглядывали землю, омытую приглушенным сумеречным светом. Как и можно было ожидать, на территориях, прилегающих к замку, не росли деревья, поэтому никакой враг не мог застать врасплох его гарнизон. Но земля под копытами была заметно мягче, чем пустынная и каменистая почва, лежащая по ту сторону гор. Сосновый лес, в котором иногда попадались упрямые дубы, начинался почти в нескольких десятках метров от стен замка.

Бригид пустилась в легкий галоп по широкой дороге, мечтая оказаться среди деревьев. Они стояли не так густо, как вокруг замка Маккаллан, но оказались зелеными, с толстыми прямыми стволами. Бригид вдохнула полной грудью. Она могла поклясться, что воздух здесь тоже чище.

«Я чувствую себя так, словно оказалась дома, – внезапно поняла кентаврийка. – Нет, не на той равнине, где прошло мое детство. Этот дом я выбрала сама, во взрослой жизни, на своем пути, причем сделала это правильно».

Охотница вдохнула прохладный воздух, ощутила чистый запах воды и свернула с дороги. Она с легкостью передвигалась в сумерках, следуя своему инстинкту. Охота волшебным образом успокаивала ее расстроенные нервы. Бригид охотно упивалась знакомым бальзамом той жизни, которую выбрала сама. Напряжение и беспокойство прошлых дней слетали с нее, как шелуха.

Бригид замедлила шаг, снова принюхалась к пахнущему зеленью воздуху. Она немного изменила направление, переместившись влево. Кентаврийка знала, что там есть ручей и пугливые олени, которые пришли на водопой, прежде чем расположиться на ночлег. Она уже чувствовала их. Животных было несколько, совсем близко от нее.

«Во имя Богини, как же хорошо снова остаться одной и охотиться для обитателей замка! Мне нужны покой и одиночество. Охота дает их, пусть хотя бы на время».

Откровенно говоря, Бригид не хватало той простой жизни, которую она вела в замке Маккаллан. Годы участия в политических интригах своей семьи заставили ее тосковать о другом образе жизни. Она решила стать охотницей, очень серьезно училась и поняла, что предпочитает тишину лесов шуму и суматохе, исходящей от людей, кентавров или новых фоморианцев.

Бригид плавно передвигалась между соснами и слышала, как журчит вода, бегущая по камням. Поток весело несся в глубину Партолоны. Кентаврийка усмехнулась. Она ощущала воду почти физически, была чертовски рада вернуться домой.

В сумеречном свете охотница заметила прозрачное отражение, мелькнувшее в воде, неслышно вскинула лук и замерла.

Она была права. Их оказалось несколько.

Бригид быстро сосчитала. Три самки. Две оленихи явно беременные, одна, стройнее и больше остальных, видимо, недавно отелилась. В некотором отдалении от них стоял единственный самец. Его небольшие рога, покрытые шерсткой, говорили о том, что он слишком молод, чтобы утвердить этой весной свое право на размножение. Но то внимание, с которым олень осматривался и прислушивался, показывало, что он достаточно опытен, чтобы исполнить свой долг и предупредить стадо об опасности.

Движением столь же смертельным, сколь изящным, Бригид прицелилась и выпустила стрелу. Пение спущенной тетивы заставило молодого самца повести головой и напрячь тело, но тут стрела аккуратно впилась ему в затылок и вышла через грудь. Олень сделал два шага назад, затем, словно растворяясь в темнеющем лесу, рухнул на колени, упал на бок и замер.

Бригид наконец-то начала дышать и медленно двинулась к упавшему самцу, машинально шепча благодарственную молитву Эпоне, даровавшей ей удачу. Слова охотницы были полны уважения и признательности.

Она сосредоточилась на прошлых моментах жизни молодого оленя:

Я призываю Тебя, великая охотница летнего неба,

Эпона, моя Богиня, покровительница и вдохновительница.

Благодарю Тебя за дар в виде этого счастливого оленя.

Пусть он скорее окажется перед Тобой.

Прими его, позаботься о нем, награди его.

Он мой брат и друг.

Смотри милостиво на охоту,

на Твоих людей и на их охотницу,

как ты делаешь это целую вечность.

Позволь древним духам животных этой земли

знать, что охотница

уважает их,

почитает

и благодарит,

как я уважаю, почитаю и благодарю

мою возлюбленную Богиню.

Бригид встала над телом убитого самца и склонила голову. Она молчала несколько секунд, потом сделала три ритуальных глубоких очистительных вздоха и вытащила стрелу из оленя. Та выскользнула свободно. С груди животного что-то сорвалось и забрызгало кентаврийку кровью. Бригид отпрянула, схватилась за короткий меч, который всегда носила на поясе, и тут же поняла, что именно поднялось в воздух.

Над головой охотницы, весь в крови, кружился черный ворон, слишком хорошо ей знакомый.

– Мама! – Она вытерла кровь с лица тыльной стороной ладони и недобро взглянула на кружащуюся птицу. – Не знаю, какую игру ты ведешь, но перестань! Ты отлично знаешь, что охотнице лучше не мешать. Ты можешь не одобрять путь, выбранный мною, но, во имя Богини, будешь его уважать!

Черная птица кружилась, спускалась все ниже и наконец, хлопая крыльями, уселась на мертвого оленя, покрытого запекшейся кровью.

– Оставь меня в покое, – процедила Бригид.

«Вернись домой, дочь», – раздался у нее в голове голос матери.

– Я уже возвращаюсь. В замок Маккаллан. Это мой дом, мама. Мой дом!

«Это не твой дом, глупый жеребенок!»

– Нет. – В голосе Бригид послышалась сталь. – Я не жеребенок. Уже давно! Я сама принимаю решения.

«Ты нужна своему табуну».

– Моему табуну или твоему самолюбию?

«Дерзкая девчонка!»

– Верно! – парировала Бригид, сделала два шага вперед и яростно уставилась на черную птицу. – Ты больше никогда не будешь управлять мной. Я, охотница клана Маккаллан, клянусь тебе в этом. Я избрала этот путь.

«Ты избрала путь, но не судьбу...» Голос матери стих.

Птица каркнула, расправила эбеновые крылья, обгоняя ветер, взмыла в вечернее небо и исчезла в надвигающейся темноте.

Бригид мрачно взглянула на оленя. За исключением раны от стрелы, он был чистым. Никакой разорванной груди. Нет запекшейся крови ни на нем, ни – она коснулась лица и поняла это – на ней самой.

– Шаманские штучки и фокусы, – пробормотала кентаврийка сквозь зубы.

«Забудь. Сосредоточься на том, что надо сделать прямо сейчас», – приказала она себе.

Бригид стала потрошить оленя, которого надо было отнести в замок Стражи. Она попыталась забыться, выполняя знакомую работу, но бесполезно. Лес перестал выглядеть мирным, в нем нарастало какое-то напряжение. Охотнице казалось, что за ней со всех сторон наблюдают любопытные глаза.

Уже совсем стемнело, когда часовые открыли перед ней массивные ворота, ведущие в замок Стражи. Нетерпеливые руки потянулись к Бригид и забрали у нее оленя. Со всех сторон она слышала слова похвалы и благодарности. Ей было неловко принимать эти знаки внимания. Теперь она понимала, в каком незавидном состоянии оставила замок ее сестра-охотница.

«Лучше бы моя мать обращала внимание на неправильное поведение кентавров, вместо того чтобы тратить время и силы на своенравную дочь. – Бригид нахмурилась. – Я не так уж своенравна. Во имя Богини, почему то, что я покинула равнину, – такая проблема? Да, в табуне Дианны существовал обычай, по которому старшая дочь верховного шамана становилась предводительницей вслед за матерью, но это происходило не всегда. Бывало, что у верховной шаманки не рождалось дочерей, она умирала, так и не произведя на свет наследницы. Почему мать не может понять, что сейчас – похожий случай? У меня есть братья и сестры. Да, у Найэм немного шансов занять такую должность. Эта моя сестрица просто замечательна, красива и постоянно счастлива, потому что ее мозг так же пуст, как живот ожеребившейся племенной кобылы. Но брат!.. Самое заветное желание Брегона может исполниться. Мужчинам не запрещается становиться верховными шаманами. Например, в Партолоне таковым всегда был кентавр-мужчина. Он становился супругом Избранной Эпоны и управлял страной вместе с ней. Брегон был бы счастлив получить власть, стать верховным шаманом табуна Дианны. Возможно, тогда он мог надеяться, что получит то, за что боролся всю свою жизнь, – материнскую любовь. – Охотница свела брови. – Мне всегда было тяжело думать о младшем брате. Мы никогда не были близки. По крайней мере, с тех пор как...»

– Бригид! Хорошо, ты как раз успела к ужину.

Охотница выпрямила плечи и позволила Сиаре отвести себя во внутренний двор.

«Еще одна чертова шаманка!.. Снова этот проклятый шпионаж, вмешательство в мою жизнь!»

– Я позаботилась о тебе, приготовила местечко возле огня. – Шаманка обеспокоенно взглянула на нее. – Что-то не так? Ты смотришь как-то странно.

– Нет! Все в порядке.

Бригид заставила себя расслабить лицо и улыбнулась крылатой женщине.

«Я не позволю матери отравить растущую дружбу с Сиарой. Эта шаманка совсем не такая, как моя мамаша. Она не шпионит, а всего лишь беспокоится».

– Знаешь, я проголодалась. Спасибо за то, что позаботилась обо мне.

Они вошли в большой квадратный внутренний двор, и искусственная улыбка Бригид стала настоящей. Палатки были установлены уютным кругом, хоть и не так тесно, Пустоши. Высокие стены не допускали сюда порывов вечернего ветра. Кругом сидели дети, оживленно болтали с воинами замка Стражи и с наслаждением уплетали дымящееся рагу, заедая его ломтями душистого хлеба.

– Воинам не удалось скрыться даже с наступлением ночи, – заметила Бригид.

– Нет, – тихонько засмеялась Сиара. – Похоже, великих защитников замка Стражи взяли в заложники.

– Даже так?

– Да. Их одолели любопытством.

– Или постепенно заговорили до смерти. Теперь они уже не могут убежать.

Сиара снова засмеялась и спросила:

– Но ты ведь на самом деле так не считаешь?

– Считаю. Ты понятия не имеешь, какую угрозу несут эти детские голоски непосвященным.

– Ты имеешь в виду, что один из них даже сумел убедить охотницу-кентаврийку взять себе нового ученика? – понимающе улыбнулась шаманка.

– Вот именно, – подтвердила кентаврийка.

Сиара легонько коснулась ее руки:

– Лайэма устроили со всем комфортом в лазарете замка. Нара останется с ним ночью. Она уверяет, что утром его можно будет взять с собой, но только на носилках.

– Спасибо. Я... – Бригид остановилась и проглотила комок, внезапно возникший в горле. – Похоже, я постепенно привязалась к мальчику. – Охотница помедлила, покачала головой и сказала: – Не знаю, что со мной случилось. Я официально объявила, что Лайэм – мой ученик, даже не обратившись к его родителям.

Она вздохнула и поняла, что абсолютно недовольна собой. Бригид уже поступила неправильно, когда нарушила обычай и взяла в ученики мальчика, к тому же с крыльями, который не был кентавром. Но охотница еще и полностью проигнорировала надлежащий протокол. Когда речь идет о таком малыше, как Лайэм, надо поговорить с его родителями и получить их разрешение. Пусть она сама тоже была молода, когда начала обучение искусству охотницы, да и ее мать не давала на это своего разрешения, но нет, Бригид останавливало не это...

– Не переживай. Родители Лайэма умерли. Если бы здесь был Лохлан, то ты могла бы обратиться за разрешением к нему. Я уверена, он дал бы его. – Шаманка пожала гладкими плечами, ее крылья зашелестели. – В его отсутствие решения принимаю я и с удовольствием даю согласие на то, чтобы Лайэм стал твоим учеником.

– Все равно мне надо было об этом подумать. Не знаю, почему я...

– Будь к себе снисходительнее. Ты поступила так из-за необычных обстоятельств. Ребенку грозила смерть. Мне кажется, что в подобном случае можно внести коррективы в протокол. Идем, – сказала Сиара. – Поешь и отдохни. Сегодня ночью можешь спать спокойно. Нас будет охранять целая армия.

Бригид фыркнула и пробурчала:

– Ты имеешь в виду тех самых воинов, один из которых стрелял в моего ученика?

– Это было до того, как они нас узнали, – отозвалась Сиара, обводя рукой лагерь, который вместе разбивали воины замка Стражи и крылатые дети. – Отдыхай сегодня ночью, охотница. Единственное преступное намерение, которое я ощущаю в этих стенах, исходит от известного существа, которое надежно заперто в подземелье огромного замка.

Бригид молча последовала за Сиарой туда, где уютно светили факелы и костры. Шаманка привела кентаврийку к месту, заранее приготовленному для нее. Со вздохом, похожим на стон, Бригид опустилась на колени и откинулась на теплые шкуры, которые кто-то догадался разложить. Она с благодарностью приняла из рук какой-то женщины миску с горячим мясом и ломоть свежего хлеба. Это была простая, но вкусная и сытная еда.

«Превосходная пища для воинов и вечно голодных растущих детей», – подумала она.

Бригид ела и наблюдала, как свет от костра играл на детских лицах. Она еще никогда не видела никого, кто преодолел бы столько трудностей и так лучился бы счастьем.

А воины замка Стражи! Степенные, опытные солдаты, мужчины и женщины, чья жизнь была посвящена защите Партолоны, улыбались и отвечали на град ребячьих вопросов.

В этот вечер надежда разгорелась в ней не хуже костра. Наверное, прошло уже достаточно времени, раны войны зажили. Партолона примет этих детей, в крови которых больше не осталось темного наследия отцов, а их матери давно умерли.

Внимание охотницы привлек знакомый смех Каины. Возле нее развалилась Фанд. Маленькая волчица облизывала то пальцы девчушки, то ее лицо, заставляя ребенка то и дело разражаться хохотом.

Бригид не смогла сдержать ответную улыбку.

«Какую, должно быть, странную смесь мы собой представляем! Зверушка, осиротевшая, но чудом выжившая, крылатые дети, рождение которых должно было убить их матерей, кентаврийка, сбежавшая из своего табуна... Нет! – Бригид решительно пресекла невеселые мысли. – Я не сбежала, лишь ушла и обрела новых друзей в клане Маккаллан. Я принадлежу ему настолько, что Эльфейм доверила мне поиски своего любимого брата, которого надо благополучно привести домой. Я выполню задание предводительницы, а потом выясню, как заставить упрямую душу Кухулина воссоединиться с ним в этом мире. Я уже добилась определенных успехов. Помню, как опустошила Кухулина его потеря... А где, собственно, носит этого чертова парня? – Охотница обшарила взглядом всех собравшихся вокруг костра, и ее сердце тревожно забилось. – Вдруг он решил не ждать рождения ребенка Фаллон и привести в исполнение смертный приговор, вынесенный ей? Тогда Ку будет лишен всех прав и изгнан из клана Маккаллан».

Бригид поискала взглядом шаманку. Та стояла недалеко от своей палатки и что-то оживленно обсуждала с двумя женщинами-воинами. Угрюмая охотница стала пробираться к ним. Не дожидаясь, пока они кончат беседу, кентаврийка торопливо извинилась, отвела Сиару в сторону й спросила:

– Где Кухулин?

– Я все ждала, когда ты заметишь его отсутствие, – ответила та.

– Где он? – Бригид изо всех сил пыталась говорить спокойно и негромко, хотя ей жутко хотелось схватить крылатую женщину за плечи и тряхнуть ее как следует.

– Я слышала, как Ку спрашивал Фагана о том, где находится кладбище замка. Полагаю, что он там.

Ты полагаешь! Хочешь сказать, что не знаешь точно?

– Убедись сама. – Сиара кивнула в сторону широкого, поросшего травой прохода, который пересекался с квадратным внутренним двором. – Фаган послал его в ту сторону незадолго до того, как ты вернулась с охоты. – Бригид хотела было идти туда, но рука шаманки остановила ее. – Он не собирается убивать Фаллон. Его мысли заняты совсем другим.

– Теперь ты можешь читать и его мысли тоже?

– Нет. Я не могу читать ни его мысли, ни твои. Но я знаю, что честь Кухулина не даст ему убить Фаллон. Ты это тоже знаешь.

Бригид нахмурилась, отошла и быстро направилась по проходу, освещенному факелами. Чертова шаманка была права. Теперь, когда охотница спокойно подумала об этом, она поняла, что Кухулин никогда не навлечет позор ни на себя, ни на свой клан, не нарушит повеление предводительницы. Но все же его нельзя было оставлять наедине с черными мыслями, особенно после инцидента с Фаллон. Иначе он снова закроется в своем непрошибаемом панцире. Сиара знала об этом!

Проход вывел ее в какое-то место, похожее на огород. Какая-то женщина обрезала побеги молодой мяты. Она метнула на кентаврийку любопытный взгляд.

– Я ищу кладбище, – сказала Бригид.

– Иди вдоль стены, охотница. Когда тропинка разойдется надвое, следуй по той, которая ведет на восток. Ты сразу заметишь могилы. Они около стены, на возвышении, которое обращено к остальной части замка.

Бригид кивнула в знак благодарности. За исключением вездесущих часовых, торчавших на широкой стене, в этой части замка никого не было. Факелы, укрепленные возле каждого сторожевого поста, проливали неверный тусклый свет. Когда стена повернула направо, кентаврийка почувствовала, что тропка пошла вверх, к какому-то закругленному углу. Охотница увидела, что вдоль всей стены насыпаны небольшие холмики. На могилах не было статуй и резных гробниц. Воины замка Стражи просто клали покойных в ямы.

Бригид замедлила шаг и почтительно приблизилась к первому холмику. Рядом с ним была арка из серого камня, вся в красивых резных узорах.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒