ФИЛИС КРИСТИНА КАСТ. 10 страница

Охотница услышала знакомое протяжное пение выпущенной стрелы и не раздумывая, чисто инстинктивно бросилась вперед:

– Лайэм! Ложись!

Мальчик застыл, расправив крылья, балансируя на краю выступа. Он выглядел как перепуганная статуя. Легкая цель. Черная стрела вонзилась в его правое крыло.

– Нет! – завопила Бригид, но ее заглушил болезненный крик ребенка.

Мальчик рухнул. Раненое крыло падало с края пропасти. Лайэм почти наполовину свесился вниз.

«Богиня! Он сейчас упадет!»

Копыта охотницы вонзились в серый сланец. Высекая искры, она ринулась через лабиринт валунов, скорее чувствуя дорогу, чем глядя на нее, потому что не могла оторвать взор от Лайэма. Охотница пылко, но молча молила Эпону, чтобы стрелы больше не летели, иначе мальчик сорвется вниз и разобьется.

– Держись! Я иду! Не двигайся! – кричала она ему.

Крик ястреба донесся сверху, с противоположной стены прохода. Бригид отвела глаза от Лайэма и увидела, что птица, похожая на золотую стрелу, носилась над головой воина, одетого в темную одежду. Человек опустил лук и поднял обе руки, чтобы прикрыть голову, избежать когтей птицы.

– Он же ребенок, идиот! – заорала Бригид.

Она видела, что воин повернул голову в ее направлении и вздрогнул от явного изумления, но у кентаврийки не было на него времени. Она верила, что ястреб помешает лучнику выпустить следующую стрелу. Охотница была нужна Лайэму.

Она остановилась прямо под тем местом, где лежал мальчик.

– Все будет хорошо, – крикнула ему Бригид, отчаянно осматривая каменную стену в поисках узкой тропы, по которой проходили козлы.

Рыдания Лайэма эхом отражались от стен. Вот! Тропа, грубо вырубленная в скале, начиналась примерно на высоте в половину лошадиного роста. Охотница подошла ближе и выплюнула проклятие. Чертова дорожка была всего две ладони в ширину! Кентаврийка проследила за ней глазами. Да, она расширялась, но максимум еще на одну ладонь. Бригид никогда не взобралась бы по ней наверх. Несмотря на всю ее силу и проворство, это было физически невозможно. Здесь мог пройти только человек.

Бригид посмотрела на мальчика, и сердце ее упало. Он пытался отодвинуться от обрыва, но раненое крыло продолжало мягко свисать с края каменной стены, оставляя алые следы на сером камне.

«Позови воина! – снова раздался голос в ее голове. – Используй вашу связь и позови его».

Бригид не нужно было смотреть наверх. Она слышала сердитые крики лучника и хищные вопли ястреба, знала, что с ней говорила птица – дух-помощник.

– Бригид! – позвал ее мальчик и заплакал.

– Я здесь, Лайэм. – Охотница прижала ладони к стене прохода и не сводила глаз с раненого ребенка. – Все будет хорошо. Только подожди еще немного. Ты ведь потерпишь ради Меня, правда?

Лайэм закивал, но застонал и остановился.

– Больно, – проговорил он, кусая губы, чтобы удержаться от рыданий.

– Я знаю, мой хороший, и сейчас помогу тебе.

– Не оставляй меня.

– Ни за что, – уверила она его. – Я и не собираюсь.

Глаза Лайэма и кентаврийки встретились.

– Ты используешь магию?

– Да, – подтвердила она.

«Богиня, я так на это надеялась. – Бригид закрыла глаза и сделала единственное, что могла, – последовала своему инстинкту. – Он приходил ко мне во сне. Сон всего лишь другая часть сознания, куда более неуловимая. Когда человек просыпается... – Кентаврийка думала о своем друге, счастливом воине, всегда готовом засмеяться, способном привлекать людей так же, как цветы – пчел. – Черт возьми, Кухулин! Мне нужна твоя помощь! Иди ко мне! Это только игра воображения или же я действительно услышала его негромкий смех?»

Сиара бежала рядом с конем Кухулина. Она развернула темные крылья, двигалась скользящей походкой, характерной для новых фоморианцев, и легко поспевала за всадником.

– Лайэма нет рядом с животными. Ни один из взрослых не видел его со времени последней остановки, – сказала она. – Похоже, он пропал.

Кухулин что-то угрюмо буркнул, нахмурился, глядя на тропу, теряющуюся в узком проходе среди скал, а потом сказал:

– Кажется, я знаю, куда мог пойти мальчик.

– Я об этом и не подумала! – Облегчение Сиары было видно невооруженным глазом. – Да, он, должно быть, последовал за охотницей.

– На твоем месте я бы так не радовался. Бригид не выбирает выражений, когда злится. – «Она язвит даже тогда, когда не злится», – мысленно добавил Кухулин. – Пусть мальчик узнает, что значит обучаться у неприветливой старой охотницы.

– Старой? – расхохоталась Сиара. – Бригид молода и привлекательна.

– В душе она старая и колючая, – хмыкнул Ку.

Сиара снова засмеялась. Тут он кое-что почувствовал и грубо дернул узду, чтобы остановить коня. В нем промелькнуло ощущение радости, юного свободного счастья. От изумления у него перехватило дыхание.

– Кухулин?..

Воин не слышал, что говорила крылатая женщина. Вместе с опрометчивым счастьем он ощутил что-то еще, чего не испытывал уже несколько лун. Понимание того, что что-то случилось, взорвалось в его мозгу. Ему предстало видение, похожее на ночной кошмар. Всадник внезапно ослеп, но увидел Бригид. Она прижималась руками к стене прохода, а по камням вокруг нее стекала кровь.

«Черт возьми, Кухулин! Мне нужна твоя помощь! Иди ко мне!» – зазвучало в его голове.

– Бригид! – закричал он.

Видение исчезло. С ним испарилось мимолетное ощущение счастья. Весь мир мгновенно переменился.

Сиара схватила воина за руку, заглянула в лицо и спросила:

– Что ты увидел? Что с Бригид?

– Она зовет меня. – Он выдернул руку. – Скажи взрослым, чтобы никуда не отпускали детей и были осторожны.

– Не беспокойся о нас. Иди к ней.

Кухулин не ответил, пришпорил коня и пустил его вскачь.

Ветер перестал завывать и стих. Стоны Лайэма и утешающие слова Бригид внезапно разнеслись по проходу оглушительным эхом. Кентаврийка услышала Кухулина раньше, чем увидела его.

– Хвала Богине! – воскликнула она, задыхаясь, и улыбнулась Лайэму. – Ты хорошо держишься, молодец.

– Я хочу быть храбрым. Охотники храбрые, – ответил мальчик.

– Ты замечательный охотник, Лайэм.

«Что еще я могу сказать? Он вообразил себя кентавром. Это помогло ему перенести боль от раны, помешало упасть в пропасть. Так что пусть продолжает притворяться и дальше».

Прежде чем повернуться и встретить Ку, Бригид бросила взгляд на противоположную стену прохода. Там никого не было. Ни воина в темной одежде, держащего черный лук, ни золотого ястреба, нападающего на него.

«Куда они делись? Человек и птица не могли быть галлюцинацией или призраками. Рана Лайэма – свидетельство того, что это не игра моего воображения».

Конь Кухулина вбежал в широкую часть прохода. Когда воин заметил Бригид, стоявшую возле стены, залитой кровью, совсем как в его видении, он выхватил из ножен клеймор. По проходу разнесся звон смертоносного металла, ударившегося о камень.

– Это Лайэм! – крикнула она, указывая на маленькую распростертую фигурку, опасно свисающую над пропастью.

Жесткое, готовое к сражению лицо воина изменилось, явно смягчившись. Его конь быстро проскочил среди валунов, разделявших их, и замер около Бригид.

– Во имя Богини! Что случилось?

– Не сердись на меня, Кухулин, – жалобно проговорил Лайэм.

– Скажи ему это, – шепнула охотница.

Кухулин бросил на нее хмурый взгляд, но все же крикнул мальчику:

– Я не сержусь, Лайэм!

– Ку пришел, чтобы помочь, хороший мой, – сказала Бригид. – Лежи спокойно, и он спустит тебя вниз.

Она повернулась к Кухулину и быстро проговорила тихим голосом:

– В него выстрелил лучник. – Она указала туда, где совсем недавно стоял воин, одетый в темное. – Оттуда. Сейчас он ушел куда-то.

– Этот человек видел тебя вместе с мальчиком?

Бригид покачала головой и ответила:

– Только после выстрела. Он выглядел потрясенным, когда заметил меня.

Охотница тщательно избегала всяческого упоминания о золотом ястребе и голосе, звучавшем у нее в голове.

Кухулин посуровел и спросил:

– Как был одет лучник?

– В темное. Это все, что я могла рассмотреть отсюда.

– Ты видела стрелу?

– Совсем темная. Черная, как... – У нее внезапно перехватило дыхание. – Это был воин из замка Стражи?!

– Да.

– О чем он только думал! Ведь этот стрелок мог убить Лайэма.

– Вероятно, он считал, что защищает Партолону от крылатого демона.

– Но им известно, что мы ведем детей в Партолону! – возмутилась Бригид.

– Гарнизону замка никто не сообщал о том, что мы пойдем по тропе Стражи. – Ку соскочил с коня, подошел к отвесной стене и стал разглядывать узкую дорожку, которая резко уходила за поворот. – Все знали о том, что мы поведем детей по тайной тропе, вовсе не здесь, а далеко на западе. – Он взял из седельной сумки кожаные перчатки. – Воин всего лишь выполнял свой долг.

Бригид хотела ответить, но голос Лайэма раздался раньше.

– Горит, – проговорил он сверху кентаврийке и воину.

– Я знаю, мой хороший. Раны всегда горят, – машинально утешила его Бригид.

– Нет. – Лайэм поднял руку и слабо махнул в сторону противоположной стены ущелья. – Там огонь.

Они взглянули туда, куда показывал мальчик. Вдали, на той же стороне, откуда стрелял лучник, на фоне темнеющего неба плясало желтое пламя.

– Что это? – спросил ребенка Кухулин. – Можешь рассмотреть?

Лайэм закусил губу и привстал. Бригид открыла было рот, чтобы велеть мальчику не двигаться, но Кухулин положил ей на плечо твердую руку и не позволил говорить. Лайэм потянулся еще выше, не выдержал и со стоном опустился на камень. Его крыло беспомощно повисло.

– Это похоже на громадный костер. Я такого никогда не видел. Больше там ничего нет.

– Молодец, Лайэм. Держись крепко. Я сейчас поднимусь.

Кухулин шагнул к стене, надел перчатки и сказал Бригид:

– Это сигнал. Костры зажигают, чтобы созвать солдат. Это означает, что проход закрыт.

– Но мы не собираемся сражаться с воинами Партолоны!

– Пока нет. Подсади меня. Я должен спустить его вниз. Им не понадобится много времени, чтобы прийти сюда.

– Мне это не нравится, – пробормотала Бригид, наклонилась и крепко взялась одной рукой за другую, чтобы воин мог встать на эту импровизированную ступеньку.

Она подсадила его на тропинку и сказала:

– Будь осторожен. Там узко.

Он проворчал что-то неразборчивое.

Пока Кухулин взбирался по крутой стене, Бригид беспокойно поглядывала то на него, то на раненого мальчика, который терпеливо ждал, лежа на выступе. Стрелок был одним из знаменитых воинов замка Стражи. Она поняла бы, кто он такой, если бы ее мысли не были заняты детьми и говорящими птицами. Охотница никогда не была в замке Стражи, но знала, что воины, которые там живут, всегда начеку. Они носили черную одежду в знак вечного траура по ошибкам, допущенным в прошлом.

Больше века назад воины замка Стражи потеряли бдительность. В Партолоне сотни лет царил мир. Демоническая раса фоморианцев стала всего лишь древней историей, полузабытым кошмарным сном. Никто не предполагал, что уже несколько поколений завоевателей и поработителей желали вернуться в Партолону. Воины не ждали нападения демонов, и замок Стражи был с легкостью захвачен. В Партолону ворвались смерть и зло.

Черные одежды, которые теперь носили здешние солдаты, были их клятвой Партолоне в том, что бдительность никогда больше не притупится. Воинов было очень много, и Бригид совсем не радовала мысль о возможной стычке с ними. А ее единственными союзниками были сломленный горем воин и раненый ребенок.

Брат охотницы сказал бы, что они чертовы глупые ослы. Она редко соглашалась с ним, но в данном случае это было единственное возможное определение.

Крик, раздавшийся за спиной, заставил ее обернуться. Сиара вела за собой по проходу новых фоморианцев. Прекрасное лицо исказилось от изумления и ужаса, когда она увидела Лайэма. Этот обезумевший крик тут же подхватили все, кто ее окружал.

Бригид быстро приблизилась к шаманке и повысила голос, чтобы его не заглушали детские крики и плач:

– С Лайэмом все будет в порядке. Он ранен, но Кухулин быстро спустит его вниз. Сейчас всем нам надо бы немного отдохнуть. Сиара зажжет костер, чтобы мы могли согреться.

Крылатая женщина стояла и безмолвно глядела на Лайэма из-за плеча Бригид.

– Сиара! – прошипела кентаврийка. – Разведи чертов костер и соберись!

Шаманка вздрогнула, кивнула Бригид и велела принести растопку.

Глаза охотницы обшарили толпу напуганных детей и наткнулись на знакомое лицо.

– Каина, я не помню имени вашей знахарки. Может, ты мне подскажешь?

Девчушка смахнула слезы с глаз, вытерла мокрые щеки и сказала:

– Нара. – Каина поднялась на цыпочки, огляделась и увидела женщину, идущую позади всех. – Вот она.

– Спасибо, милая.

«Займи их чем-нибудь!» – напомнила себе Бригид.

– Каина, мне нужна твоя помощь. Ты можешь позаботиться о коне Кухулина? Пусть кто-нибудь из детей поможет тебе. Надо вытереть его досуха, чтобы он снова был готов к путешествию. – Жалобный щенячий скулеж напомнил охотнице о том, что надо заняться любимицей воина. – Пожалуйста, особенно позаботься о Фанд. Ты ведь знаешь, как она не любит, когда Ку не обращает на нее внимания, – добавила Бригид.

– Конечно, Бригид! – энергично закивала Каина и тут же начала давать распоряжения другим детям.

– Я Нара, знахарка.

Эта новая фоморианка была высокой и стройной, с белокурыми волосами и глазами, которые имели необычный оттенок зеленого мха.

Бригид никак не могла успокоиться. Она продолжала представлять себе толпу воинов, одетых в черное, спускающихся к ним с нацеленными луками.

Кентаврийка быстро заговорила со знахаркой, стараясь не повышать голос, чтобы не услышали дети:

– В крыло Лайэма попала стрела. Это произошло недавно, но он уже успел потерять слишком много крови. Я не смогла взобраться туда и помочь, а он слишком слаб, чтобы спуститься самостоятельно. – Она заглянула в глаза знахарки. – Ему очень больно.

Нара коснулась руки охотницы и заверила ее:

– Я сумею ему помочь.

Бригид подняла глаза на вершину каменной стены. Кухулин склонился над мальчиком. Воин снял с себя рубашку и разорвал ее на полосы, чтобы привязать крыло Лайэма к боку.

– Я помогу принести сюда мальчика, – сказал Невин, обращаясь к Бригид.

– Я тоже, – поддержал его Керран.

– Нет, вы оба нужны мне здесь, – оборвала их охотница. – Нара, помоги Кухулину с Лайэмом, только поскорее.

Знахарка кивнула, расправила крылья и стала легко подниматься по крутой тропинке.

Бригид повернулась к близнецам и объяснила им суть дела:

– В Лайэма стрелял лучник из замка Стражи. Они зажгли сигнальный огонь. Воины уже на пути сюда.

Бригид хотела было приказать близнецам раздать всем взрослым оружие и вывести их вперед, чтобы защитить детей, но подумала о том, что перед партолонцами предстанут вооруженные крылатые люди, и поняла, что это неправильно.

«Все должно быть по-другому. Новые фоморианцы, собирающиеся предстать перед вооруженными защитниками Партолоны, должны отличаться от своих демонических предков! – Охотница глубоко вздохнула. – Эпона, прошу, научи меня, как поступить».

– Передайте всем взрослым, пусть они останутся среди детей и присядут, чтобы не отличаться от них.

Близнецы медленно кивнули, потом один из них сказал:

– Понятно. Мы не наши отцы.

– Да, это верно. Поэтому новая война не начнется, – твердо проговорила она.

Дети притихли. Это было на них совсем не похоже, и Бригид начала понимать, что они очень напуганы. При этом крылатые мальчишки и девчонки не хныкали, как это делали бы дети обычных людей. Они стали очень тихими и внимательными. Охотнице это очень понравилось. Она испытала к ним уважение, настоящую признательность и возблагодарила Эпону за их зрелое поведение. Ребятишки сбились в группки, молча и терпеливо сидели вокруг Сиары, которая торопливо разводила костер. При этом шаманка наблюдала за тем, как Нара осторожно придерживала крыло Лайэма, пока Кухулин нес мальчика вниз.

Бригид едва сдерживалась, чтобы не торопить Ку, и беспокойно шагала взад-вперед, не спуская глаз с прохода. Им с Кухулином предстояло идти в замок Стражи, встретиться с воинами, рассказать им, почему они решили воспользоваться этой тропой, объяснить, что новые фоморианцы вовсе не армия, вторгшаяся из Пустоши, а дети и доброжелательные взрослые, которых пообещала приютить предводительница клана Маккаллан.

Конечно, воинам было все известно. Мать Кухулина всей стране объявила о скором прибытии изгнанных детей Партолоны. Возможно, не все были рады прибытию новых фоморианцев, но их ждали. Этейн была Избранной Эпоны, а Эльфейм почитали, потому что ее коснулась Богиня. Их участие в судьбе пришельцев означало, что народ Партолоны не поднимет оружия против новых фоморианцев. Подобный поступок был бы вызовом, брошенным самой Эпоне.

Все же на Лайэма напали.

– Нара, я устроила ему постель около огня, – сказала Сиара.

Бригид отвернулась от прохода и увидела Ку. Тот подошел к костру, держа на руках бледного Лайэма. Мальчик застонал, когда воин опустил его на груду шкур. Нара попросила кипятку, стала смешивать травы и что-то успокоительно бормотать мальчику.

Кухулин повернулся к Бригид и предложил:

– Надо перехватить воинов по дороге, разрешить ситуацию прежде, чем станет еще хуже.

– Согласна. Я хочу поговорить с тем лучником, который перепутал ребенка с демоном.

– Нахамить воину, охраняющему тропу Стражи, не лучший способ разрядить ситуацию.

– Нахамить – это самое маленькое, что я хотела бы с ним сделать, – мрачно ответила она.

Кухулин хотел было прочитать ей нотацию, но какое-то движение за спиной кентаврийки заставило его напрячься. Бригид обернулась и застыла. Проход больше не был пустым. К ним молча приближались воины, одетые в черное. Их было очень много.

– Стой рядом со мной. Не поднимай лук, – велел он.

– Кухулин! – дрожащим шепотом окликнула его Сиара.

– Все будет хорошо. – Воин бросил быстрый взгляд на шаманку, перевел его на детей, посмотрел каждому в глаза, а потом твердо и размеренно повторил: – Все будет хорошо.

Большие глаза ребятни смотрели на него, светясь надеждой и верой.

Кухулин понимал, что на его плечах тяжелым грузом лежала ответственность за их детский идеализм. Он кивнул Бригид. Кентаврийка и человек вместе двинулись к отряду черных воинов.

– Ты знаком с кем-нибудь из них? – шепотом спросила Бригид.

– Пока не знаю. Наверное, да. Я учился здесь, но это было несколько лет... – Он замолчал, потому что защитники замка Стражи остановились.

Вперед вышел высокий мужчина. Бригид метнула взгляд на Ку и с облегчением увидела, что суровое выражение его лица смягчилось.

Он шагнул к черному воину, протянул руку в традиционном товарищеском приветствии и сказал с искренней теплотой в голосе:

– Мастер Фаган, я рад тебя видеть.

Воин мгновение колебался, потом ответил:

– Рад видеть тебя, Кухулин из клана Маккаллан. Мы получили информацию о твоей миссии в Пустоши. Когда зажегся сигнальный огонь, я очень надеялся, что увижу тебя, а не вторгающуюся орду. – Голос Фагана был таким же грубым, как его лицо, словно вырубленное из твердого дерева, но в нем звучало то же тепло, что и в приветствии.

– Вторгающуюся орду? – Ку хмыкнул. – Вовсе нет. Я просто веду детей обратно в землю их праматерей.

Пожилой воин изучающе взглянул на группу молчащих крылатых существ и сказал:

– Мы слышали об этом, но ожидали, что ты поведешь их через малый проход, который обнаружен на западе. Почему ты изменил первоначальный план?

– Мы собирались идти именно там, но две луны назад случилась буря. Снег завалил тропу, и дети не смогли бы там пройти. Поэтому мы решили вести их по троне Стражи.

– Очень жаль, что вы не сообщили нам об изменении ваших планов. Я знаю, что мой человек ранил фоморианца.

– Вовсе нет! Он выстрелил в ребенка, а не в демона. Это разные вещи, – произнесла Бригид твердым голосом и с удовлетворением подумала о том, что он звучал так же властно, как и материнский.

Фаган откинул голову, задрал длинный нос, смерил кентаврийку взглядом и спросил:

– Ты, должно быть, кентаврийка из табуна Дианны, которая оставила своих сородичей и присоединилась к клану Маккаллан?

Глаза Бригид опасно сузились, но Кухулин представил ее прежде, чем она успела заговорить:

– Мастер меча Фаган, это охотница клана Маккаллан, Бригид из табуна Дианны.

– Полагаю, тот ястреб принадлежит тебе, охотница? – поинтересовался Фаган.

Кентаврийка не обратила внимания на удивленный взгляд Кухулина и ответила:

– Нет, но я благодарна Эпоне за то, что Она прислала его мне на помощь. Птица спасла мальчику жизнь.

Фаган посмотрел на нее долгим задумчивым взглядом, потом сказал:

– Если ребенок действительно невинный, то его убийство – настоящая трагедия.

– Этот конкретный мальчишка – мой ученик, – решительно заявила Бригид. – Поэтому, подвергая сомнению его честность, ты не веришь и мне.

– Понятно, охотница, – проговорил мастер меча и невозмутимо выдержал взгляд кентаврийки.

Бригид не понравился его тон, но она не успела ответить.

Кухулин сделал радушный приглашающий жест и предложил:

– Пойдем, мастер! Позволь мне познакомить тебя с новыми фоморианцами и их детьми.

Мастер меча отвел взгляд от охотницы и с явным недоверием переспросил:

– С новыми фоморианцами?

Бригид обрадовалась, заметив, что лицо Кухулина посуровело, а из голоса исчезла теплота:

– Они не демоны, с которыми наши предки боролись до полной победы. Малыши не виноваты в тех преступлениях. Я ожидал, что мой мудрый старый мастер не будет никого судить заранее.

– А я надеялся, что воин, который совсем недавно потерял свою невесту по вине этих безумных существ, будет куда более тщательно выбирать, кому можно доверять.

– Не забывай, Фаган, что я больше не зеленый новичок, который слушает тебя, раскрыв рот. Убийство Бренны произошло до того, как моя сестра совершила жертву и вымыла из крови этого народа остатки демонического наследия.

Бригид нарушила нарастающее напряжение:

– Мастер Фаган, ты знаешь Кухулина и сам сказал о том, что он потерял. Если он простил и принял их, то разве это не говорит в их пользу? Ты мог бы выказать уважение к тому, что они заслужили любовь такого воина!

Глаза Кухулина и кентаврийки встретились. Брат предводительницы клана выглядел столь же удивленным, как и охотница. Ее изумили собственные слова. Любовь не была эмоцией, о которой она говорила открыто. Ей это не нравилось. Но Бригид чувствовала справедливость сказанного. Ей говорил об этом инстинкт, которому она все больше доверяла. Кухулин действительно полюбил новых фоморианцев. Вполне возможно, они спасли ему жизнь.

«А мои чувства? Я только что заявила мастеру меча воинов Стражи, что малыш Лайэм, крылатый мальчик-фоморианец, – мой ученик. Могла ли я сама полюбить хотя бы одного ребенка? Я не считаю, что обладаю материнским инстинктом, даже наоборот, но достаточно хорошо знаю мир, чтобы понимать – кровное родство никого не делает родителями, не создает семью. Только любовь, доверие, храбрость и честность. У Лайэма всех этих качеств в избытке. А еще у него есть я», – окончательно решила Бригид.

– Что же, кентаврийка, – сказал Фаган, и внезапная улыбка озарила его грубое лицо. – Познакомь меня с так называемыми новыми фоморианцами, которые, похоже, околдовали не только моего любимого ученика, но и знаменитую охотницу.

Бригид слегка склонила голову, соглашаясь, но ее глаза предостерегающе полыхнули в адрес черных воинов, которые заполнили проход и держались настороже.

– Я никогда раньше не встречалась с воинами Стражи, но многое о них слышала. Меня удивляет, что они пришли к детям с оружием, – заявила охотница с едва скрытым сарказмом.

– Мы не сражаемся с детьми, – возразил Фаган, но Бригид лишь вздернула бровь.

В ответ на почти незаметное движение руки командира отряд зашевелился, люди слегка расслабились.

– Охрана, ко мне! – пролаял Фаган.

Из толпы выступили шестеро воинов и подошли к нему.

Бригид непочтительно ухмыльнулась и заявила:

– Я тоже нервничала, когда в первый раз повстречалась с детьми. Конечно, я обычная охотница, а не мастер меча воинов Стражи.

– Какой первый урок ты узнал, будучи моим учеником, Кухулин? – спросил Фаган, не отводя глаз от Бригид.

– Всегда быть бдительным, – машинально ответил Ку.

– Охрана останется со мной, – сказал Фаган, и Бригид фыркнула.

– Как пожелаешь, мастер Фаган, – пожал плечами Кухулин. – Но прикажи им вложить оружие в ножны. Твоя бдительность не должна напугать детей.

Фаган отдал мужчинам в черной одежде быстрый приказ. Без лишних слов все трое, сопровождаемые отборной охраной мастера меча, направились к толпе притихших детей.

Бригид и Кухулин быстро переглянулись, предвкушая развлечение.

– Думаю, тебе стоит подготовиться, мастер, – посоветовал Ку.

Брови Фагана поползли вверх и едва не скрылись в густых седеющих волосах, потом он заявил:

– Воин Стражи всегда наготове.

– При обычных обстоятельствах я не сомневался бы в этом, – бросил Ку.

– Но сейчас они совсем не такие, – закончила Бригид и тайком подмигнула Кухулину.

Они приблизились к костру. Нара стояла на коленях возле Лайэма. Не надо было видеть лицо знахарки, чтобы понять, как она сосредоточена. Ее руки проворно двигались. Бригид заметила, как блеснула изогнутая костяная игла, которая показалась из порванного крыла и снова исчезла. Сердце охотницы упало. Она поняла, что Нара сшивала разорванные края крыла Лайэма. Знахарка почти полностью закрывала собой тело мальчика, но Бригид видела, что тот лежал слишком уж неподвижно, и внезапно обомлела от страха.

«Он потерял сознание, ранен тяжелее, чем я думала?»

– Ребенок спит, охотница, – проговорила Нара, не отрываясь от своего занятия. – Я дала ему глоток вина, чтобы ослабить боль и заставить его уснуть. Он не проснется до утра.

– Спасибо, – поблагодарила ее Бригид и удивилась тому, что ее голос звучал как обычно, хотя она чувствовала себя совершенно разбитой. Затем охотница повернулась к Фагану и с яростью проговорила: – Это тот самый ребенок, в которого стрелял ваш воин. Хорошенько посмотри! Вот кого ты считаешь демоном.

Прежде чем Кухулин успел остановить ее, кентаврийка схватила Фагана за руку и потащила за собой мимо Нары, чтобы он мог ясно рассмотреть Лайэма.

Шестеро охранников грозно двинулись вперед, и охотница набросилась на них:

– Только троньте этого ребенка, и вам придется иметь дело со мной!

– И с гневом всего клана Маккаллан. – Кухулин встал рядом с ней.

Фаган жестом остановил воинов. Шестеро мужчин осторожно отступили назад, но их тут же остановил жесткий голос Бригид:

– Нет уж, идите сюда вместе с вашим мастером. Вы тоже должны увидеть, кого собирались убить.

Защитники замка Стражи нерешительно столпились вокруг Нары и стали разглядывать Лайэма. Ребенок выглядел хрупким, бледным и очень больным. Его круглое личико было залито слезами и вымазано в грязи, светлые волосы падали на закрытые глаза. Одно темное крыло было аккуратно свернуто и прижато к тельцу. Другое, развернутое, лежало на коленях Нары. В нем зияла рваная дыра. Стрела разодрала его, вместо того чтобы аккуратно пробить насквозь. Из сквозной раны все еще лилась кровь, хотя Нара крепко сшивала ее края.

– Если кровотечение не утихнет, то придется прижечь рану, – сказала она, не сводя глаз со своего пациента. – Мне бы не хотелось этого делать. Ожог будет мешать росту мембран крыла. Лайэм слишком юн и вряд ли сможет мужественно перенести мысль о том, что на всю жизнь останется калекой.

– Он выздоровеет? – спросил Кухулин, потому что Бригид потеряла дар речи.

– Одной лишь Богине известно. Но Лайэм молод и силен, – ответила Нара, подняла глаза на Фагана и дружелюбно спросила: – У тебя есть дети, воин?

– Нет. К сожалению, я не одарен таким благословением, – ответил Фаган.

Знахарка перевела взгляд на остальных мужчин, полностью одетых в черное.

– Кто-нибудь из вас является отцом?

Четверо из шестерых кивнули.

– Сыновья или дочки? – спросила знахарка теплым, доверительным тоном.

Воины взглянули на мастера. Тот кивнул, и охранники тут же стали отвечать:

– У меня два сына.

– У меня дочь.

– Три дочери и сын.

– У меня три сына.

Нара улыбалась каждому из мужчин, пока они отвечали.

– Вы поистине благословенны. Скажите, кто-нибудь из вас совершал серьезные ошибки?

Мужчины ничего не сказали, только кивнули.

– Разве вам не было бы очень больно, если бы в этих грехах обвинили ваших детей?

– Было бы, – ответил отец троих сыновей, а все остальные снова молча склонили головы.

– Я молю Эпону, чтобы вы никогда не узнали такой боли, – от всей души проговорила знахарка и снова обратила к Фагану свои невероятные зеленые глаза. – Воин, ты считаешь, что ребенок должен платить за дела отца? – В ее голосе не было злобы или язвительности, лишь вежливый вопрос.

– Нет, – ответил Фаган. – Не думаю.

– Тогда будем надеяться, что мальчик выздоровеет. Если этого не произойдет, то он ответит за грехи деда, которого никогда не знал.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒