Исторические примечания 16 страница

Ахиллес, герой и воин, я хочу, чтобы ты спал,

Спал до позднего утра, глубоко, спокойно.

Проснись только тогда, когда солнце поднимется

Высоко в небо.

Что велит тебе сама Любовь, ты не можешь отвергнуть.

Из пальцев ее поднятых над кроватью рук излился водопад бриллиантовой пыли, осыпавшей тело Ахиллеса. Воин улыбнулся и отдался магическим объятиям воплощенной Любви.

Удовлетворенно вздыхая, Венера отошла от кровати в дальний угол шатра – туда, где лежали небрежно сброшенные латы Ахиллеса и его оружие. Богиня любви едва заметно шевельнула рукой – и все это исчезло. Венера задержалась в лагере еще ненадолго, чтобы легонько брызнуть умиротворяющей магией на упрямую Джаскелину, а потом ей только и оставалось, что ждать рассвета, когда она должна была встретиться с Патроклом, одеть его в позаимствованные на время латы Ахиллеса и даровать немного своей силы, чтобы вся их военная авантюра прошла гладко. Венера снова вздохнула... Это поможет, поможет, поможет... А когда все наконец закончится, она уж точно позволит себе вполне заслуженный отдых.

Глава 27

Джаскелина не спешила просыпаться. Ей снился совершенно изумительный эротический сон. Спайк (из шестого сезона сериала «Баффи», где он был еще Плохим Парнем), сам Спайк опустил свои прославленные скулы между ее бедрами цвета кофе с молоком, и его прекрасный рот доставлял ей неслыханное наслаждение. Ну, она ведь всегда верила, что в Спайке и его губах скрывается целый мир...

Тут Джаскелина проснулась внезапно и полностью.

Между ее ногами действительно обнаружилось прекрасное лицо, вот только бедра у нее были молодыми, черт знает какими тощими и уж слишком, чертовски белыми... Впрочем, все это теперь не имело для нее ровно никакого значения.

– Патрокл... – промурлыкала Джаскелина Он на мгновение поднял голову и посмотрел на нее.

– Да, моя красавица? Ты проснулась?

– Почти, – сонным голосом ответила Джаскелина, раздвигая ноги так, чтобы ему было удобнее. – Почему бы тебе не разбудить меня до конца?

Патрокл вернулся к своему занятию, и Джаки подумала что его, похоже, благословила сама богиня любви, потому что уж очень он оказался искусен... и Джаскелина решила, что, пожалуй, надо будет спросить об этом Венеру. А потом она поняла, что ей вообще‑то очень трудно думать...

– Кэт! Черт побери, просыпайся!

Веки Катрины затрепетали. Боже, ей что, снится кошмар? Она могла бы поклясться, что над ней склонилась Джаки и что одной рукой она трясет ее, а в другой держит деревянную корзину... корзину?

– Проваливай, – выдохнула Катрина, полагая, что говорит с призраком из сна. – Нечего тут мне сниться. Катись к кому‑нибудь еще.

– Вставай, дура! Ты не спишь! Мне нужно кое‑что сделать, и ты пойдешь со мной.

Джаскелина дернула простыню, открыв обнаженное тело Катрины.

– Черт побери, какая ты молодая! – воскликнула она, изучая взглядом свою подругу.

Кэт скатилась с кровати и схватила нижнюю тунику.

– Ты не возражаешь? Незачем тебе рассматривать все подробности.

– Ох, умоляю! Как будто я не знаю твоих подробностей! Кстати, в этой жизни задница у тебя намного меньше, чем в прошлой.

– Джаскелина! У тебя у самой задница тощая!

Джаки глубоко вздохнула, готовясь разразиться бурей, но тут низкий мужской храп заставил подруг застыть на месте. Катрина осторожно оглянулась на гору смятых простыней и обнаженного мужчину. Джаки на цыпочках подошла и посмотрела через ее плечо.

Ахиллес лежал на боку, его торс и покрытое шрамами, но от этого не менее мускулистое бедро выглядывали из‑под кучи постельных принадлежностей. Катрина повернулась к Джаки и приложила палец к губам.

– Тсс!

Она собрала остальную свою одежду, схватила Джаскелину за руку и выволокла подругу из шатра. Снаружи Катрина недоверчиво подняла голову и посмотрела на небо, на котором едва лишь начали появляться первые розоватые полосы близящегося рассвета.

– Слушай, какого черта ты творишь, а? Во‑первых, подняла меня ни свет ни заря, во‑вторых – куда‑то тащишь!

Джаки тоже посмотрела на небо, а потом снова на подругу. И занервничала.

– Ох, нет‑нет‑нет! – воскликнула Катрина, – Ты, похоже, разбудила меня по какой‑то совершенно глупой причине!

– Может быть, – пробормотала Джаки.

– А корзинка у тебя зачем?

– Мы должны кое‑что найти.

– Кое‑что?

– Ну да, кое‑что для Патрокла, – промямлила Джаскелина.

– Извини, не поняла?

Джаки откашлялась.

– Ну да, кое‑что для Патрокла, – повторила она громче, чтобы Катрина уж точно расслышала.

– Тебе понадобилось что‑то для твоего светлокожего медведя? Так, прекрасно, а теперь объясни, почему из‑за этого нужно было поднимать с постели меня?

– Перестань называть его светлокожим медведем! Я уже поняла, что он мне нравится сам по себе, а не потому что напоминает Спайка. А ты должна пойти со мной, потому что ты моя лучшая подруга и ты меня любишь.

– Ох, и из‑за этого такая суета?

– Ну да.

– Слушай, а мы можем найти что‑нибудь выпить в такой час?

– По моему чисто профессиональному медицинскому мнению, в этом Древнем мире куда безопаснее пить вино, чем воду.

– И это означает «да»?

– Определенно, – сказала Джаскелина. – Я по пути через лагерь прихвачу мех с вином.

– Может, там уже готовы и хлеб с жареной свининой?

– Об этом я заранее подумала, – Джаки показала сверток в корзине.

– Ладно. Я пойду вместе с тобой, глупая задница, – Катрина немного замялась и оглянулась на тихий шатер Ахиллеса, – Но как долго мы...

– Ох, умоляю! Твой парень спит, как обколотая старуха в больнице! Он еще не скоро проснется, можешь не беспокоиться.

– Ладно, хорошо. Я пойду.

Катрина последовала за Джаки; та прямиком направилась к костру и стащила с обеденного стола винный мех. Вокруг никого не было, только рядом с костром мирно спала какая‑то служанка, но она даже не пошевельнулась, когда подруги удрали из лагеря.

– И кстати, к твоему сведению, лучше использовать другое сравнение и говорить «спит как младенец», а не «как обколотая старуха».

– Катрина, тебе бы следовало побывать в какой‑нибудь больнице. Черта с два эти младенцы спят! Зато обколотые старухи могут дрыхнуть сутками. Имей это в виду.

– Ну, это ты уж слишком. Может, мне даже лучше вернуться... – начала было Кэт, но Джаскелина схватила ее за руку.

– Извини... извини! Не обращай на меня внимания Я ни разу не пила кофе с тех пор, как стала белой. От этого у меня немножко крыша едет.

– Джаскелина, куда мы идем?

– Собирать съедобных моллюсков.

– А?! Ты вроде что‑то сказала насчет сбора чего‑то?

– Да, сказала. Разве тебе не нравятся моллюски на пару? И много‑много масла!

Катрина уставилась на подругу и едва не налетела на кучу водорослей, выброшенных морем.

– Погоди‑ка... Ты говоришь, что идешь собирать моллюсков для Патрокла? Чтобы он их съел?

– Мы идем. Мы идем собирать моллюсков для Патрокла, чтобы он их съел.

Катрина сначала захихикала, а потом взорвалась хохотом, то и дело поглядывая на Джаки и хохоча все громче и громче. Джаскелина уставилась на нее, выжидая, пока наконец подруга вытрет выступившие на глазах слезы и отдышится.

– Ну, в чем дело? – спросила она.

– Ты... готовишь еду... для... мужчины! – между приступами смеха с трудом выговорила Катрина.

– Я не готовлю. Это точно то же самое, как если бы я пошла в гастроном и купила что‑то такое, что кто‑то другой приготовил бы для моего мужчины, а мы с ним насладились бы хорошим обедом.

– Ох, бедная заблудшая девочка! Позволь доктору Кэт помочь тебе.

Кэт едва справилась с бурным весельем.

– Милая, – медленно заговорила она, словно обращаясь к второкурснице, – ты занимаешься самым настоящим собирательством и охотой и уже очень опасно приблизилась к состоянию истинной домохозяйки.

– Ты ведь знаешь, я только что видела тебя голышом. Ты ужасно тощая. И мне очень хочется дать тебе пинка под костлявый зад.

Катрина снова расхохоталась.

– И еще, – добавила Джаскелина, – тебе нужен хороший крем для тела.

– В самом деле? – с невинным видом спросила Катрина. – Ты уверена? Может, посмотришь на меня более внимательно?

И она сделала вид, что хочет приподнять юбки.

– Это тело совершенно новенькое, и я не вижу необходимости что‑нибудь с ним делать.

– О господи... Кэт, не вздумай задирать свои чертовы юбки!

– Нет, в самом деле, госпожа медицинская сестра. Мне кажется, у меня на коже какой‑то зуд. Ты не могла бы меня осмотреть? Очень прошу!

– Ты самая гадкая штучка из всех, кого я знаю! – заявила Джаскелина, с трудом сдерживая смех.

– И как раз поэтому ты меня любишь, любишь, обожаешь! – пропела Катрина, все‑таки приподнимая юбки и делая несколько па из канкана.

– Слушай, перестань ты тут прыгать! Моему мужчине хочется моллюсков, и это именно то, что я намерена ему дать, вместе с наилучшим сексом, какой только он мог изведать в своей молодой мужской жизни.

– Эй, мисс Умница, а ты вообще знаешь, как собирают этих моллюсков? Их ведь надо выкапывать из песка? Или нет?

– Да как ты могла вообще спросить такое? Мой народ живет рядом с водой!

– Но ты‑то выросла рядом со мной, в центральной части страны, в Талсе! И океана поблизости не было.

Джаскелина выпрямилась во весь свой небольшой ныне рост, и Катрина подумала, как забавно, что Джаки очутилась в теле, представлявшем полную противоположность ее собственному, однако до сих пор сохранила прежние жесты и манеры, хотя теперь они и выглядели неуместными.

– Я нашла в «Гугле» все о сборе моллюсков, когда мы собирались взять отпуск... перед тем как погибли.

– Ну да, смутно помню, – Катрина нахмурилась. – Но что‑то не могу сообразить... разве на Каймановых островах нам пришлось бы искать моллюсков, чтобы прокормиться? Черт побери, да там туристу не нужно даже вставать с постели, чтобы получить выпивку!

– И тем не менее я занялась поиском. Так что иди за мной, и все будет в порядке.

– Эй, а чем сейчас Патрокл занимается? – спросила Катрина.

– Спит, – На лице Джаки расцвела неторопливая и весьма многозначительная улыбка, – Знаешь, мне предстоит открыть целый огромный мир... во рту этого парня!

– Да будет тебе!

– Этим утром он разбудил меня знаешь чем? Тем, что его лицо оказалось между моими ногами! Я уж подумала, что снова умерла, только на этот раз у меня не возникло вопроса, в раю я или нет.

– Подумать только, я могла бы проснуться точно так же, если бы ты не вмешалась и не разбудила меня раньше времени! – воскликнула Катрина.

– Расслабься. Твой парень что‑то не выглядел готовым к подобной гимнастике. Дай ему немножко передохнуть, дерзкая девчонка! Да и в любом случае мы ведь ненадолго ушли. Когда вернемся, ты вполне можешь забратьcя в постельку рядом с ним и посмотреть, повезет ли тебе, Кстати, я заметила, у Ахиллеса очень длинные и красивые ноги.

Катрина повела бровями.

– У него не только ноги длинные.

Джаки расхохоталась.

– Мы, похоже, жутко в них влюбились.

– Абсолютно и безоговорочно , – согласилась Катрина.

– Но вообще‑то это очень странно, – сказала Джаскелина.

– Да, – кивнула Кэт, – Знаешь, я начинаю скучать по шампанскому не меньше, чем по горячему душу.

– Ну, ты могла бы потратить свое желание на пожизненный запас шампанского, – предположила Джаскелина.

– Мое желание?..

– Ты же помнишь, богини обещали выполнить наши желания после того, как закончится Троянская война.

Катрина моргнула.

– Вот черт... Я и забыла об этом. – Потом она посмотрела на подругу, вскинув брови, – Ага, ты хочешь, чтобы я потратила свое желание на шампанское, которое и ты будешь пить, не расходуя при этом собственное желание.

– Ты уж очень мелочной меня считаешь, Катрина.

– Но все равно я права?

– Да, конечно! – Они вышли на пляж, и Джаскелина начала подвязывать юбку, – Ладно, это очень просто. Ты ощупываешь дно пальцами ног, там, где обнажился песок, и ищешь моллюсков. Потом мы складываем их в корзину и несем служанкам, пусть приготовят.

– Хорошо, но если кто‑нибудь попытается сожрать меня...

– Да‑да, я знаю. Я нажимаю на твою тревожную кнопку или во все горло зову Ахиллеса. Только не беспокойся об этом. Его матушка обещала позаботиться о том, что бы никто не напал на тебя снова. Знаешь, мне кажется это круто – иметь свекровью богиню!

– Да, ты права. К сожалению, я слыхала, что матушка Патрокла – гарпия!

– Боже праведный! Да ты шутишь!

Катрина усмехнулась и начала шарить ногой по гладкому песчаному дну.

– А что, надо было подшутить?

Джаскелина была права. Моллюски вскоре переполнили их корзину, из‑за чего подруги призадумались, не помогла ли им чуть‑чуть матушка Ахиллеса – тайком, конечно. Не прошло и двух часов после рассвета, когда добытчицы, основательно подзаправившись бутербродами с жареной свининой и немалым количеством вина, не спеша побрели обратно к лагерю.

И тут все вокруг них словно взорвалось.

– Интересно, чего это он? – спросила Катрина, показывая на воина, со всех ног несущегося вдоль берега.

Джаки прикрыла глаза ладонью от солнца и присмотрелась. Потом пожала плечами.

– Патрокл говорил что‑то насчет большой тренировки сегодня рано утром. Может быть, они решили начать с хорошей пробежки?

– Утренняя тренировка? Ты серьезно? Странно, что Ахиллес не сказал о ней ни слова.

– Может, это потому, что его рот вечером был слишком занят другими делами, – предположила Джаки.

Катрина уже собралась полностью согласиться с подругой, добавив несколько сочных подробностей, но тут бегун заметил женщин и мгновенно повернул к ним.

– Что‑то мне это не нравится, – пробормотала Джаскелина.

– Мне тоже, – кивнула Кэт.

Воин приблизился к ним. Катрина узнала Диомеда, дружка Этнии. Он задыхался от быстрого бега, однако то что он сказал, было до тошноты понятным.

– Царевна, вы с Мелией должны поспешить. Патрокл... он умирает!

Джаскелина схватила Кэт за руку.

– Веди меня к нему! Быстрее!

Воин повернул обратно, немного замедлив шаг, чтобы не слишком удаляться от женщин. Катрине хотелось спросить, что там случилось, но не хватало дыхания на слова. И точно так же не в силах была говорить женщина с окаменевшим лицом, мчавшаяся рядом с ней. Казалось, они неслись так целую вечность, но наконец добрались до лагеря мирмидонян, до шатра Патрокла. Катрина увидела мрачных, перепачканных кровью мужчин, окруживших шатер, и сердце у нее упало.

Они с Джаскелиной вошли внутрь и увидели Патрокла, лежавшего на широкой кровати, залитой свежей кровью, и Калхаса, хлопотавшего над ним, как стервятник над падалью.

– Уберите его отсюда, – рявкнула Джаки, отталкивая костлявого старика в сторону. – Ох, боже, нет!..

Это было все, что услышала Катрина от подруги. В следующую секунду Джаскелина уже занялась делом. Она посмотрела на двух воинов, стоявших возле кровати.

– Помогите снять с него латы.

Воины повиновались и стащили с Патрокла золотые латы, ставшие темно‑красными от крови.

Катрину затошнило, когда она увидела отвратительную рану на шее Патрокла. На теле воина было еще несколько кровоточащих порезов, однако шея выглядела воистину ужасно. Джаки склонилась над ним, изучая и ощупывая рану. Потом, не оглядываясь, обратилась к Катрине:

– Ты должна поскорее найти что‑нибудь вроде соломы. Оно не должно ломаться, но и не должно быть намного толще соломины. Скорее, Кэт!

– Что‑нибудь найду...

Катрина задержалась на мгновение, чтобы сжать руку подруги, и выбежала из шатра.

Она даже вскрикнула от облегчения, когда увидела приближавшегося Одиссея.

– Он умер?

– Еще нет, но боюсь, может умереть, если ты мне не поможешь кое в чем, – ответила Катрина.

– Все сделаю.

– Мне нужны стебли тростника или что‑нибудь в этом роде, пустое внутри, вот такое длинное, – Катрина показала руками, – Но оно не должно быть хрупким или слишком гибким... и не должно ломаться. Понимаешь?

– Да. Идем.

Одиссей повернулся кругом и побежал к дюнам, и Катрине пришлось приложить все силы, чтобы не отстать.

– Хорошо, что сейчас середина лета. Весной они слишком слабые, а в это время года могут и подойти.

Одиссей говорил скорее сам с собой, чем с Катриной, отыскивая что‑то в траве.

– Понимаешь, мы думали, это он.

– Он?

Катрина почти не слушала. В этот момент ей хотелось только одного: знать, как выглядит тростник, чтобы помочь Патроклу.

– Ахиллес. Мы думали, что Патрокл – это Ахиллес... даже я в это поверил. Мне ведь Афина сказала...

Одиссей был необычайно разгневан – как будто даже готов послать подальше свою богиню.

– А ты тоже не знала про эту хитрость?

– Я вообще не понимаю, о чем ты говоришь, – ответила Кэт.

– Где сейчас Ахиллес?

Этот вопрос поразил Катрину.

– Наверное, он был где‑то рядом с тобой или хотя бы со своими воинами. Я утром встала раньше его, но думала, что он пойдет к мирмидонянам.

Одиссей долго, очень долго смотрел на нее, а потом наконец сказал:

– Да, это правда. Ты тут вообще ни при чем. Ты не знаешь, что сделал Патрокл.

– Одиссей! Хватит уже! Что случилось?

– Этим утром Патрокл стащил латы и оружие Ахиллеса. Должно быть, ему помогла какая‑то богиня, потому что этот парень действительно был Ахиллесом. И мы пошли за ним в битву... мы все пошли за ним!

Глава 28

– Нет! – воскликнула Катрина, – Какого черта он только думал? Он ведь не должен был сражаться без Ахиллеса!

– Он устал от ожидания.

– И потому решил прикинуться Ахиллесом?

– Если бы прикинуться... Патрокл действительно был Ахиллесом. Он выглядел как Ахиллес... он двигался как Ахиллес... он сражался как Ахиллес! И голос у него был таким же. Даже после того, как его ранили, я был уверен, что это Ахиллес!

У Катрины мурашки побежали по всему телу.

– И Патрокл умудрился проделать все это сам? Конечно, они родственники, но все же не настолько похожи друг на друга! Нас одурачила какая‑то богиня!

– Афина солгала мне. Судя по голосу, Одиссей был потрясен предательством.

– Что‑то мне кажется, в этом деле приняла участие не одна богиня, – тихо сказала Катрина.

И тут в ее голове пронеслась ужасающая мысль.

– Одиссей, кто ранил Патрокла?

Но она знала, каков будет ответ, еще до того, как услышала.

– Это был твой брат, Гектор.

Ноги у Катрины стали ватными, и она без сил опустилась на песчаный холмик.

– Ох, боже ж ты мой...

– Но Гектор остался в живых, царевна, – мягко произнес Одиссей.

– Но как вообще это могло случиться... – пробормотала Кэт, закрывая лицо ладонями.

– Это все Аякс. Он вел себя как одержимый. Он ревел, вызывая Гектора, кричал, что Ахиллес наконец‑то явился за ним, а потом расчистил дорогу между воинами. Гектор убил его перед тем, как они схватились с Патроклом.

– Какая‑то бессмыслица. Ахиллес не должен был сражаться с Гектором... он вообще не должен был сражаться!

– Теперь он обязательно встретится с Гектором, – мрачно сказал Одиссей.

– Что?!!

– Если Патрокл умрет, Ахиллес обязательно будет мстить за его смерть.

Катрина во все глаза уставилась на Одиссея, не до конца понимая, что именно она услышала, – а потом ее вдруг начала бить крупная дрожь.

– Патрокл не может умереть. Найди тростник и неси его скорее к Джаки!

– Джаки?

Катрина тряхнула головой, как будто пытаясь прояснить мысли.

– К Мелии... я имела в виду Мелию. Найди для нее тростник!

Катрина встала, с трудом заставив ноги двигаться

‑Я разыщу Ахиллеса.

Одиссей коснулся ее руки.

– Будь осторожнее, царевна. Ахиллес – не берсеркер, но берсеркер – не человек. Он убьет тебя... в этом можно не сомневаться.

Кэт напряженно кивнула и повернулась, чтобы уйти но следующие слова Одиссея остановили ее.

– Я знаю, что вы с Мелией – не те, кем кажетесь, но если ты не бессмертна, то даже и не думай противостоять берсеркеру!

Катрина посмотрела ему в глаза – и бросилась бежать. Ее мысли были сосредоточены только на Ахиллесе. Кэт знала, где он. То, что он слишком крепко спал утром и не проснулся при появлении Джаки, теперь получало свои объяснения.

Катрина ворвалась в шатер. Внутри было прохладно и сумрачно... и Ахиллес так и не пошевелился с тех пор, как Кэт ушла вместе с Джаскелиной. Катрина некоторое время колебалась, глядя на спящего воина. Он был таким мирным, совершенно спокойным, он так свободно раскинулся в постели... Его золотые волосы рассыпались, отчасти закрыв лицо, затенив шрамы, и Ахиллес выглядел столь молодым, что у Катрины на мгновение перехватило дыхание. Она знала, что все изменится после того, как она его разбудит, и она не хотела разбивать вдребезги то, что уже сложилось... она не хотела разбивать вдребезги этого нового Ахиллеса. Она осторожно отвела волосы с его лица, но он даже не шевельнулся. Кэт поцеловала его в щеку, и он улыбнулся во сне. Она потрясла его за плечо.

– Ахиллес, надо просыпаться.

Ей пришлось еще раз встряхнуть его, посильнее, и только после этого он сонно повернулся и, моргнув, посмотрел на нее.

– Катрина, ты мне снилась.

От нежного выражения его лица у Катрины все сжалось внутри. Собравшись с силами, она заговорила ровным. спокойным голосом:

– Ты должен пойти со мной. Произошел несчастный случай, Патрокл пострадал.

Ахиллес стряхнул с себя остатки сна.

– И насколько серьезно? – спросил он, быстро одеваясь и направляясь к выходу из шатра.

– Ахиллес...

Катрина поймала его за руку.

– Дело плохо. Ты должен подготовиться. Патроклу нужен ты, именно ты, а не берсеркер. Тебе ведь не придется сражаться прямо сейчас, – медленно, отчетливо выговорила она.

– Да‑да, я понимаю, – с легким нетерпением откликнулся Ахиллес. – Где он?

– В своем шатре. Помни, – добавила она негромко, спеша вслед за великим воином, – Джаки – медицинская сестра... она очень талантливая целительница. Так что, хотя все и выглядит довольно плохо, все же...

Катрина умолкла, не в силах лгать. Она не могла обещать Ахиллесу, что Джаки обязательно спасет Патрокла. А потом вдруг Кэт поняла, что ей незачем беспокоиться из‑за собственных слов. Ахиллес ее просто не слышал. Он быстро шел к шатру Патрокла, и Катрине пришлось бежать, чтобы не отстать от него. Когда Ахиллес увидел залитых кровью воинов‑мирмидонян, в полном вооружении стоявших вокруг шатра Патрокла, Катрина ощутила волну потрясения, пронесшуюся по его телу, так, словно это ее саму ударило током. Ахиллес задержался перед входом в шатер, наклонил голову и несколько раз Глубоко вздохнул. Катрина дотронулась до его руки, и Их взгляды встретились.

– Здесь не с кем сражаться, – тихо сказал Ахиллес.

– Здесь не с кем сражаться, – повторила Катрина, как будто эти слова обладали какой‑то особой силой.

Они вместе вошли внутрь. Ахиллес сделал два шага по направлению к кровати, но тут ужасающий, мокрый звук дыхания, прорывавшегося сквозь кровь, ударил их обоих, и Ахиллес остановился, словно налетев на невидимую стену.

Джаскелина оглянулась на них. Ее взгляд быстро метнулся от Ахиллеса к Катрине.

– Ты принесла?

– Одиссей ищет тростник, – заверила ее Кэт. – Он должен быть здесь с секунды на секунду.

– Мне это нужно было еще вчера, – пробормотала Джаки.

– Это рана от меча. Он... они сражались! – выдохнул Ахиллес.

Он бросился к кровати и по пути небрежно отшвырнул ногой окровавленные латы. Катрина увидела, как в его глазах вспыхнул вопрос.

– Он надевал мои латы?

Катрине показалось, что голос Ахиллеса прозвучал мертво и едва слышно, однако он каким‑то чудом достиг ушей Патрокла. Патрокл открыл глаза и посмотрел на Ахиллеса.

– Великие боги, что ты такое сделал? – спросил Ахиллес, беря двоюродного брата за руку.

Говорить Патрокл не мог. Он лишь отчаянно боролся за воздух. Его окровавленные губы беззвучно произнесли: «Прости меня», и тут же глаза раненого воина закатились, сверкнув белками, и закрылись.

– Он взял мое вооружение и повел их в битву, – все тем же неживым голосом произнес Ахиллес, глядя на беспамятного Патрокла, пытающегося хоть как‑то дышать.

– Они приняли его за тебя, мои господин, – из темного угла шатра сообщил Диомед.

Взгляд Ахиллеса метнулся к воину, и Диомед беспомощно пожал плечами.

– Все думали, что это ты. Даже Гектор был уверен, что сражается с тобой, пока не сбил с него шлем. Тогда он остановился и...

– Гектор!

Катрина никогда не слышала у Ахиллеса такого ледяного голоса. Ее пробрало холодом до глубины души.

– Да, мой господин, – подтвердил Диомед. – Это был Гектор.

– Так это Гектор убил его, – сказал Ахиллес все тем же ледяным, лишенным чувств тоном.

– Пока еще не убил, – огрызнулась Джаскелина. – И нечего болтать тут всякую чушь! Он может тебя услышать.

Она не удостоила Ахиллеса взглядом, зато посмотрела на Катрину.

– Мне нужен тростник! Немедленно! Если Одиссей нашел его, так поди и принеси поскорее!

Катрина кивнула и направилась к выходу из шатра, и ей почти так же сильно не хотелось оставлять Ахиллеса одного, как и думать о том, что случится, если Одиссею не удалось найти подходящее растение.

– Иди! Найди его! – приказал Ахиллес сдавленным холодным голосом, – Принеси ей, что нужно!

Катрина сделала шаг, но тут в шатер вошел Одиссей. Тяжело дыша, он бросился к Джаскелине и протянул ей несколько длинных пустотелых стеблей разной длины, Немного похожих на соломинки.

– Эти подойдут?

– Должны подойти, – ответила Джаки.

И тут дыхание Патрокла остановилось.

– Патрокл! Брат! – взревел Ахиллес и, схватив Патрокла за плечи, принялся его трясти, точно так же, как недавно трясла его самого Катрина.

– Хватит! – рявкнула Джаскелина. – Одиссей, убери отсюда Ахиллеса!

– Я не... – заревел Ахиллес.

Катрина быстро подошла к нему и взяла за руку:

– Так ты ему не поможешь.

Ахиллес уставился на нее бешеным взглядом.

Катрина придала своему голосу видимость спокойствия.

– Здесь не нужно сражаться, Ахиллес. – Она быстро глянула на Одиссея, – Уведи его отсюда.

Одиссей кивнул и осторожно приблизился к Ахиллесу.

– Друг мой, ты должен...

– А ну, немедленно уйдите отсюда все! – перебил их решительный голос Джаскелины. – Все вон! Кроме царевны!

Катрина видела, что Ахиллес готов спорить и возражать, и встала между ним и кроватью.

– Послушай, сейчас не время, и мы не сможем справиться с берсеркером, если он появится прямо здесь! Если есть хоть один шанс, она его спасет, только ты должен уйти и держать себя в руках!

Кэт задержала дыхание, увидев, как сжались челюсти Ахиллеса, как потемнели от гнева его бирюзовые глаза, – но он все же кивнул и вместе с Одиссеем и Диомедом вышел из шатра.

Катрина снова повернулась к кровати, как раз вовремя, чтобы схватить комок чистого льна, который сунула ей Джаскелина.

– Встань на колени на кровать, рядом с ним, – сказала Джаки, быстро осматривая стебли, принесенные Одиссеем. – Промокай кровь, постарайся, чтобы она мне не мешала.

Выбрав подходящий стебель, Джаскелина склонилась над Патроклом и поднесла к его горлу маленький острый нож.

Катрина стиснула зубы, борясь с волнами тошноты, но сумела держать себя в руках, помогая Джаки делать трахеотомию. Ей казалось, что прошло несколько суток, хотя по логике вещей все это могло занять лишь немногие минуты; и вот наконец грудь Патрокла снова начала едва заметно подниматься и опускаться. Катрина облегченно вздохнула... а потом посмотрела на Джаскелину, все такую же бледную и мрачную.

– Он уже дышит. Разве это не значит, что все будет в порядке?

– Это временное явление. Его шея повреждена слишком сильно.

– И что нам теперь делать?

– Отвезти его в больницу. Туда, где есть настоящие врачи и настоящая медицина, настоящая хирургия.

Джаскелина рукавом вытерла мокрый лоб. Катрина заметила, что рука подруги дрожит.

– Он умирает, Кэт. И я ничего не могу сделать, чтобы удержать его.

Она прижала к губам тыльную сторону кисти, пытаясь подавить рыдания.

– Нет, нет! Нет, черт побери! Он не умрет, уж во всяком случае не из‑за этого сволочного замысла богинь!

Катрина открыла медальон, висевший на цепочке на ее шее, и закричала прямо в него:

– Венера! У меня несчастье! Ты мне нужна немедленно!

Кэт перевела дыхание и мысленно взмолилась: «Прошу, ох, прошу, появись!»

В центре шатра взорвался клуб бриллиантовой пыли, и из угасающих искр вышла Венера.

– Дорогая, что случилось? Фетида сказала: больше никаких неприятных морских сюрпризов! – Богиня любви окинула взглядом пребывающее в полном порядке тело Катрины, – Но ты выглядишь более чем здоровой Катрина, я восхищаюсь тобой, но тебе не стоило бы понапрасну...

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒