Глава десятая

Глава десятая

– Я всегда была чуточку влюблена в Росса… – с видом заговорщицы призналась Ребекка и посмотрела на другой конец роскошной гостиной, где хозяин дома – смуглый красавец – разговаривал с ее горячо любимым мужем.

– Я думаю, все испытывают к нему те же чувства, – согласилась с ней Эмма Дю Квисн, но ее красивые карие глаза были устремлены на высокого светловолосого супруга, стоявшего рядом с братьями Трилоуни и, по всей видимости, обсуждавшего с ними дела на принадлежавших им медных рудниках.

В женской компании была еще третья леди, сидевшая между Ребеккой и Эммой на бархатном диване, украшенном деревянной резьбой с позолотой, – виконтесса Виктория Кортеней.

– Хорошо, что у нас неревнивые мужья, – сказала она и посмотрела на своего любимого Дэвида.

Все приглашенные были связаны семейными или дружескими узами. Все были рады встрече, во время которой можно обменяться деловыми и семейными новостями, поделиться домашними делами, попросить совета и выслушать мнение старших.

– Когда мы с ним на днях были в магазине тканей, мы встретили там одну леди с пепельно‑русыми косами, которая, как мне показалось, очень заинтересовала Росса. Я думаю, – Ребекка перешла на шепот, – что он ведет переговоры со своей новой «шер ами»… Росс назвал ее леди… Похоже, она вдова. Но я не могла вытянуть из него ни слова! Он только отшучивался и перевел разговор на другую тему. – Ребекка многозначительно взглянула на Эмму и Викторию и кивнула в сторону Росса, который достал из кармана свои часы. Словно не поверив им, он взглянул на часы на камине.

– Гай Маркхем, видимо, опаздывает? – спросил его старший брат.

Росс с минуту недоуменно смотрел на брата.

– Я спрашиваю, Маркхем опаздывает? – повторил Люк свой вопрос. – Черт возьми, Росс, что с тобой? Ты каждую минуту смотришь на часы. Кого ты ждешь с таким нетерпением? Гая Маркхема или миссис Сэмпсон?

– Разумеется, миссис Сэмпсон, – подмигнув Люку, сказал Дик Дю Квиси и отпил глоток вина из своего бокала.

– Да будет тебе известно, что миссис Сэмпсон – моя давнишняя приятельница и ей далеко за шестьдесят, – ухмыльнулся Росс.

– За шестьдесят?! Даже при твоей всеядности, это слишком, Росс. Может, учитывая возраст миссис Сэмпсон, ее будет сопровождать молоденькая внучка? Так ты из‑за нее как на иголках?

Росс чуть не поперхнулся коньяком, который только что отпил из хрустального бокала.

– Кстати, мама уже который раз просит тебя подойти к ней, – сказал Люк. – Поговори с ней, она очень устала после такого трудного путешествия. Тем более, что она не любит путешествовать…

Росс со вздохом взял свой бокал и направился к Димелзе Трилоуни. Димелза обняла сына и заглянула ему в глаза.

– Ты счастлив?

Он поднял на мать свои зеленовато‑карие глаза и улыбнулся.

– Конечно… да. Я теперь виконт, принят при дворе. У меня прекрасный особняк в Лондоне и чудесное поместье… которое скоро станет таким, когда я его отстрою заново.

Ты должна поехать со мной и посмотреть на него. Я поеду туда на следующей неделе.

– Ты не ответил на мой вопрос. Быть виконтом и иметь богатый особняк в столице прекрасно, но я чувствую, что в глубине души ты ждешь от жизни чего‑то большего.

– Миссис Сэмпсон и леди Элизабет Роу, – объявил дворецкий.

Элизабет показалось, что ноги у нее стали тяжелыми и прочно приросли к полу гостиной. Она побледнела, руки сделались холодными как лед.

Подумать только! И это владения выскочки?! Охваченная паническим страхом, она украдкой осматривала роскошное убранство гостиной, гостей… Сразу было видно, что это приятные, воспитанные люди, влиятельные, благородного происхождения и… сказочно богатые. И все, как один, уставились на нее. Как будто угадав настроение внучки, Эдвина взяла Элизабет под руку и попыталась незаметно подтолкнуть ее вперед. Элизабет хотела было двигаться дальше, но ноги не слушались, грудь сдавило, и было трудно дышать. Она скользила взглядом по блондинкам… брюнеткам… женщинам… мужчинам… драгоценностям… струящемуся шелку. «Где ты?» – пронеслось в ее возбужденном сознании. Больше всего па свете ей хотелось увидеть его властное смуглое лицо. Он так нужен ей сейчас…

И она увидела его… Росс поднялся со стула и направился к ним.

– Миссис Сэмпсон… Леди Элизабет… Я очень рад, что вы приехали…

Приветствие было теплым, радушным. Он взял Элизабет за холодную дрожащую руку. Она почувствовала тепло его ладони и вздохнула с облегчением.

Несколько секунд говорили об изменчивой погоде, в частности о ливне, который повредил лепестки любимой темно‑красной розы Эдвины. Только Элизабет немного успокоилась, как ее начали мучить новые страхи. А вдруг Росс подумает, будто она разучилась вести себя в обществе и так и будет стоять посреди гостиной, испуганно озираясь и дрожа как осиновый лист?

К ним подошел необыкновенно привлекательный джентльмен. Оказалось, это старший брат Росса, Люк. Росс представил ему Элизабет и Эдвину. Элизабет механически пробормотала положенные в таких случаях слова, и Люк – барон Рэмсден, – галантно поклонившись, повел Эдвину знакомить с другими гостями.

Элизабет смотрела не отрываясь на плечо Росса, не в состоянии перевести глаза на что‑нибудь другое. Ей казалось, что взгляды гостей прикованы исключительно к ее персоне и что своей скованностью и растерянностью она сама порождает к себе нездоровый интерес.

– Не надо волноваться, моя дорогая, – проговорил Росс с таким чувством, что Элизабет подняла голову и посмотрела ему прямо в лицо. – Еще немного, и ваше беспокойство пройдет. Вы сейчас похожи на маленькую лесную фею, которую я случайно встретил, узнал и полюбил…

Элизабет опустила глаза и провела языком по пересохшим губам.

– Я… прошу извинить меня, если я выглядела… круглой идиоткой, когда вы представляли меня вашему брату. – Она перевела дыхание и тряхнула своей русой головкой, отчего ее тугие локоны пришли в движение. – Я почти не появляюсь на людях… И разучилась общаться с незнакомыми людьми… Я редко выезжаю в свет… – Она помолчала, почувствовав, как горит у нее лицо. – Я не люблю, когда на меня смотрят…

– Здесь никто не бросает на вас косых взглядов. Все смотрят потому, что невозможно не любоваться такой совершенной красотой. – Он подал ей руку и подвел к камину, в котором, потрескивая и рассыпая снопы искр, жарко горел огонь. – Разрешите мне вас быстро всем представить, Элизабет, а потом мне хотелось бы с вами поговорить до ужина с глазу на глаз. – Его голос утратил интимную снисходительную окраску и стал сухим и отрывистым.

Элизабет снова похолодела от страха, но быстро взяла себя в руки. Глубоко вздохнув, она кивнула в знак согласия, и они с Россом направились к дивану, где Элизабет увидела женщину с улыбающимися бирюзовыми глазами – это была та леди, которую она встретила в магазине тканей.

Представление ее гостям продолжалось всего пятнадцать минут, потом хозяин дома подвел ее к двустворчатым дверям гостиной, в которые она только что вошла.

– Ужин готов, милорд. Можно подавать? – спросил дворецкий, как только они вышли из гостиной и двери за ними закрылись.

– Не сейчас, Докинс. Я тебе скажу когда, – распорядился Росс.

Элизабет посмотрела на Росса из‑под густых темных ресниц, и в ее смелом взгляде не было и тени покорности или смирения. Но он бросил на нее такой властный взгляд, что она тут же опустила глаза и сердце у нее тревожно сжалось. Она оглянулась, надеясь вернуться в гостиную, но Росс пресек ее намерение. Он обнял ее сильной смуглой рукой за тонкую талию, открыл дверь в какую‑то комнату и жестом предложил войти.

Комната оказалась его кабинетом с книжными полками и письменным столом возле большого окна.

– Я понимаю, что на мою репутацию в свое время была брошена тень, милорд. Я понимаю, чем вы руководствовались, предложив мне разговор тет‑а‑тет, но лично я считаю, что нам не следует здесь оставаться наедине.

Он стоял не шевелясь, спиной к двери, скрестив руки на груди, и смотрел на нее. Помолчав, она отвела глаза от его властного лица и уставилась в покрытый ковром пол.

– Вы меня очень рассердили, милорд.

Она гневно сверкнула сиреневыми глазами.

– Я надеюсь, вы простите меня, моя дорогая… еще раз.

Элизабет хотела сказать все, что она о нем думает, но слова застряли у нее в горле. Она поджала губы, чтобы унять их непроизвольную дрожь.

– Я… уже простила, – проговорила она сдавленным голосом. – Я понимаю, что временами раздражаю вас…

– Ах, успокойтесь… – перебил ее он и улыбнулся едва заметной улыбкой. – Ваша беззащитность и ранимость нисколько не раздражают меня. Напротив, они покоряют своей искренностью. Я хотел бы, чтобы мы стали ближе друг другу, потому что вы нужны мне…

– И что тогда? – прошептала она, не скрывая удивления.

– Что тогда? – как эхо повторил он. – Тогда… ну, тогда… опять это надоевшее обручение, о котором мы договорились заранее и которое вы благополучно провалили. Вы хотите помешать этому? Я был бы очень рад, если бы вам стало стыдно за такое ребячество. Так вы против обручения?

– Нет, – возразила она.

– Тогда почему вы нарочно где‑то задержались, чтобы не участвовать в обсуждении предстоящей свадьбы? Не потому ли, что подумали, будто я приехал в магазин тканей со своей любовницей? – без обиняков спросил Росс.

Элизабет покраснела до корней волос.

– Нет, я так не думала! – крикнула она, хотя знала, что Росс прав. Она вспомнила, как ее оскорбил ненавистный граф Кэдмор, как она поехала к Софи и рассказала ей о Джейн Силби. Действительно, она нарочно тянула время, чтобы вернуться домой после отъезда этого ненавистного… ненавистного виконта!

– Что вас так расстроило? – спросил он, еще на шаг приближаясь к ней.

– Одно дело, которое касается лично меня…

– Которое вы можете обсудить со своим будущим мужем, – перебил он. – Я же говорил вам, что помогу во всех затруднениях, с которыми сталкивается моя нареченная.

– Нет, – холодно осадила его Элизабет. – Есть вещи, с которыми я хотела бы справиться сама.

– Даже с вызволением вашей подруги, которая живет теперь в трущобах недалеко от доков?

Элизабет сжалась под его проницательным взглядом.

– Да, особенно с этим…

– Временами, Элизабет, я с трудом сдерживаюсь, чтобы не обнять вас…

Она бросила на него испуганный взгляд, потом посмотрела на дверь, словно прикидывая, далеко ли до выхода.

– Давайте попытаемся снова вспомнить, что же в тот день вас так расстроило? – настаивал на своем Росс. – Может, это был Кэдмор?

Щеки у нее снова загорелись от предательского румянца.

Росс понял, что его подозрения подтвердились.

– Он говорил с вами? Оскорбил вас? Мы с Ребеккой прошли мимо него, когда ходили по магазину. Вы сказали ему, что мы помолвлены?

– Конечно, нет! С какой стати я должна сообщать ему об этом? Уж кто‑кто, а я‑то знаю, как вести себя с графом Кэдмором. Это продолжается почти десять лет.

– Так что он сказал? – настаивал Росс.

– Он сказал, что я наглая стерва, которая якшается с отбросами общества, и что если бы он захотел, то оплатил бы мою наглость и заполучил бы меня. Вот что он сказал. Я же предупреждала вас, что он не очень‑то оригинален. Разве вы не говорили мне нечто похожее? Теперь вы удовлетворены ответом?

Росс глядел на ее мертвенно‑бледное лицо долгим, пристальным взглядом.

– Спасибо за ответ, – сказал он, наконец. Он встал спиной к письменному столу, опершись руками о столешницу.

– Подойдите сюда, – властно проговорил он. Она не шевельнулась. Тогда он протянул к ней руку. – Подойдите! – повторил он.

Приказание прозвучало как команда. Она медленно подошла и остановилась на расстоянии вытянутой руки. Наклонившись, он взял ее за плечи и поставил перед собой. Элизабет уловила запах сандала и чувствовала тепло, исходившее от крепкого мускулистого тела.

– Я очень сожалею, что сказал вам тогда такие обидные слова. Я давно хотел извиниться, но в последнее время стал рассеянным. И все из‑за вас. Из‑за вас я говорю невпопад и совершаю странные поступки. Вы перевернули мою жизнь… Я никак не решусь пойти в гостиную и объявить всем присутствующим о моей женитьбе, потому что точно знаю, что моя невеста меня не любит.

Элизабет медленно подняла глаза и недоверчиво посмотрела на него.

– Вы думаете, я женюсь на вас из‑за денег? Нет! Не из‑за них! – поспешил он ответить на ее красноречивый взгляд, и ее насмешливые слова замерли на пухлых полуоткрытых губах. – Видит бог, не из‑за денег! Они мне совершенно не нужны…

Она пристально посмотрела ему в глаза, словно хотела заглянуть в душу. Это же Росс Трилоуни, напомнила она себе. Выскочка, карьерист, известный волокита и прожигатель жизни, бессердечный негодяй и неисправимый повеса. И он хочет, чтобы она поверила, что он испытывает к ней нежные чувства? Да он никогда бы не женился на незамужней женщине с сомнительным прошлым, если бы у нее не было приданого и если бы хитрая бабушка не обвела его вокруг пальца!

– Раз вы так любите меня и вам не нужны мои деньги, тогда верните мне мое ожерелье! – проговорила она дрожащим от волнения голосом.

– И как вы собираетесь с ним поступить? Отдать сутенеру и наивно ждать, когда он отпустит вашу подругу? Это было бы слишком просто, Элизабет.

– Это на самом деле просто, Стрэттон! И вы снова солгали. Деньги для вас – все! Один раз вы уже угрожали выгнать меня на улицу, а мою бабушку отправить в долговую тюрьму, чтобы прибрать наши деньги к рукам. Но потом вы узнали, что без меня у вас ничего не выйдет, и прикинулись влюбленным. Вы такой же изворотливый и расчетливый, как Эдвина, но я перед ней в неоплатном долгу, а вам я ничего не должна. Вы меня не любите. Вы ко мне абсолютно равнодушны!

Росс смотрел на нее, не сводя глаз. Затем разразился зловещим хохотом.

– Очень хорошо! Что ж, будем придерживаться вашей точки зрения: мне нужны ваши деньги и ваше тело. В таком случае вы получите свое ожерелье сегодня же, но сначала поцелуете меня. А потом мы пойдем ужинать, притворившись невероятно счастливыми, и я объявлю, что через три недели наша свадьба.

– Нет! Я хочу, чтобы свадьба состоялась гораздо позже. Через три недели… слишком скоро.

– Для меня не так уж скоро. Придется ждать целых три недели! – возразил он.

– Отдайте мое ожерелье!

– Поцелуете, тогда отдам.

Он наклонился к ней, и она пристально посмотрела в его смуглое лицо. Глаза были закрыты, и на щеки падала тень от длинных густых ресниц… Ресницы точно у ребенка, подумала она. Дышал Росс неглубоко, его широкая грудь, облаченная в кремовый жилет, нависла над Элизабет, оттеняя темно‑лиловый бархат ее платья. Он словно замер.

– И какой же поцелуй вы хотите? – спросила она. Росс открыл глаза. – Мой или ваш?

– Наш, – торжественно проговорил он, лукаво улыбаясь.

Он внимательно наблюдал за ней. Вот она посмотрела на его чувственный рот и подняла, было, руки, но тут же опустила. Теперь крепко сжала губы и взглянула на него. Их взгляды встретились.

– Подойдите ближе… Оттуда вы не сможете дотянуться, – посоветовал Росс.

Она подошла и оперлась, как и он, руками о стол, но оказалось, что так она доставала ему только до плеч.

– Извините, я разучилась… Слишком много времени прошло с тех пор… как я последний раз… любила… Это было так давно…

– Вы имеете в виду лейтенанта Хэверинга?

Элизабет положила голову Россу на плечо и закрыла глаза: как хорошо, как спокойно!

– Да, его, – просто сказала она.

– Он женат, – холодно и бесстрастно проговорил Росс.

– Я знаю. – Она отодвинулась, давая понять, что не хочет продолжать этот разговор. – Поцелуйте меня сами. У вас это получится лучше и быстрее, а то ваши гости уже потеряли всякую надежду поужинать. – Элизабет посмотрела на него, и улыбка угасла на ее губах. Вдруг она привстала на цыпочки и крепко поцеловала его в губы. – Мое ожерелье, пожалуйста, – сухо проговорила она, быстро отходя от Росса.

Она слышала, как он выдвинул ящик стола, слышала звук его шагов, приближавшихся к ней, и вздрогнула, когда его руки отодвинули ей волосы с шеи и надели ожерелье, тяжелые камни которого приятно холодили кожу. Затем он пригладил ей волосы и положил смуглые сильные руки на ее хрупкие белые плечи.

Элизабет подняла руку и осторожно погладила драгоценные камни, которые надевала последний раз еще при жизни отца, на свой первый бал.

– Спасибо, – прошептала она, все еще не веря, что ожерелье снова у нее.

Повернув девушку лицом к себе, он поправил упавший ей на плечо пепельно‑русый локон и, наклонившись, поцеловал ее в губы. Она погрузилась в сладостное томление, забыв обо всем на свете. Ее руки скользили по его широким плечам, ерошили темные волнистые волосы. Едва он оторвался от ее губ, она продлила этот поцелуй, снова припав к его губам. Поцелуи продолжались до тех пор, пока у них не закружилась голова. Элизабет положила голову Россу на грудь и в изнеможении закрыла глаза.

Она очнулась от сладостного забытья, когда его большая рука взъерошила ей волосы. Она открыла глаза и улыбнулась, как после долгого счастливого сна.

– Поверьте мне, Элизабет, я действительно люблю вас… – сказал он тихим вкрадчивым голосом и, подав ей руку, повел ее, еще не совсем пришедшую в себя, в гостиную.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 91011 12 13 14 Следующая ⇒