В О З В Р А Щ Е Н И Е 2 страница

Алька сжался и нервно оглянулся на лестницу. Убежать? Но куда он пойдёт? Ладно, допустим, поужинает хлебом, переночует на улице – не впервой. А дальше?

В это время сидящий за одним из столиков мужчина в тёмно-синей, расстёгнутой на груди куртке, перекрывая общий смех, гаркнул:

- А ну, хорош над мальцом потешаться! А ты, Крошка Ру, не торчи, как пень, это тебе не подиум. Вали сюда.

Алька благодарно нырнул на подставленный стул и сразу стал незаметен. Постепенно посетители перестали его разглядывать и вернулись к своим делам. Мужчина в синей куртке молчал, давая мальчишке возможность прийти в себя. Потом, склонившись к его уху, негромко спросил:

- Голодный? Вижу. Погоди, я сейчас.

Он встал, подошёл к бармену, о чём-то переговорил с ним и вскоре вернулся, держа в одной руке тарелку с капустой и котлетой, а в другой – стакан дымящегося крепкого чая.

- Вот, лопай. Я уже поел, - и он кивнул на грязную посуду посреди столика.

- У меня денег нет, - отвернулся Алька и торопливо достал свой хлеб.

- Вижу, что не миллионер. Не боись, угощаю в честь благополучного прибытия. А хлеб у тебя домашний? Пахнет здорово. Не отломишь кусочек?

Алька протянул соседу аппетитную горбушку. Тот так вкусно стал её есть, что мальчик почувствовал себя уверенно, словно внёс в ужин равную лепту.

После сытной еды и духоты бара, под монотонный гул голосов, Алька с трудом боролся с подступавшей дремотой.

- Ну, ты же спишь совсем. Пошли в мой номер люкс. Пошли-пошли, а то тащи тебя потом по лестницам.

Алька послушно встал и побрёл к выходу, сопровождаемый мужчиной в синей куртке. Они поднялись в прихожую, но не задержались, а сразу пошли ещё выше по второй лестнице. Там оказалась маленькая площадка с тремя дверями, освещённая тусклой лампой без плафона. Мужчина вытащил из кармана ключ и открыл «номер люкс». Им оказалась комната, которую можно было бы принять за шкаф, если бы не окно в стене напротив и не мебель: кровать с довольно приличным бельём и табуретка в углу. Мужчина вытащил из-под кровати рюкзак, извлёк из него свёрток не очень большого размера и надул очень уютный на вид матрац с подушкой.

- Это тебе, - кивнул он, - Ты, небось, о романтике мечтаешь, вот и набирайся. Что же тебя всё-таки сюда занесло? Ладно, спи, набирайся сил, завтра расскажешь.

- Я и сегодня могу, - вдруг сказал Алька. От прохладного воздуха, свободно входящего через щели окна, он взбодрился, а поведение мужчины так расположило к себе, что очень захотелось рассказать обо всех мытарствах понимающему, сочувствующему человеку, такому вот сильному мужчине, готовому прийти на помощь и даже, может быть, скупо пожалеть. Торопясь, захлёбываясь словами, мальчишка говорил и говорил, заново всё переживая, а мужчина слушал молча и только иногда кивал головой. Потом заметил:

- Да, ну и винегрет у тебя в голове: Зона, отчаянные супермены, богатство, монстры и харьковская бабушка. Спи, давай. Утро вечера мудренее: придумано не нами, но очень точно. Спи, и я прилягу рядом.

Но тут в дверь постучали.

- Кого несёт? – не очень любезно поинтересовался мужчина, - Я неглиже.

- На рандеву, Чиж. Михалыч зовёт, - глухо раздалось из-за двери.

Мужчина обернулся к мальчишке:

- Я отлучусь ненадолго. Тебя запру, не волнуйся. Никто, кроме меня, не придёт, а я скоро.

Он вышел, дважды повернул ключ в замке, бесшумными прыжками спустился по лестнице и вышел на улицу. Непогода разыгралась не на шутку. Ветер с сердитым воем трепал деревья, расшвыривал струи дождя. Вокруг уже не было ни души, да и огоньки почти везде погасли. Чиж обошёл дом кругом и толкнулся в дверь с торца. За ней тоже открылась прихожая с лестницами и тоже стоял громила – охранник, но, судя по взгляду, несколько отягощённый интеллектом.

- Вызывал, - утвердительно сказал Чиж и кивнул в сторону лестницы.

- В курсе. Будь добр, разоружись, - отозвался страж.

Гость вытащил из кармана пистолет и изящный нож с инкрустированной ручкой. Охранник словно бы небрежно похлопал Чижа по бокам и спине и разрешающе махнул рукой вниз. Тот спустился и остановился перед бронированной дверью, которая, немного помедлив, отползла в сторону. Чиж вошёл в красивое, хотя и небольшое помещение, украшенное богатыми коврами и изящной люстрой «под хрусталь». За столом сидел, улыбаясь дежурной улыбкой, Михалыч. Это был полный армянин в годах, неизвестно откуда получивший не то русское отчество, не то прозвище. Он являлся единоличным хозяином этого небольшого посёлка. Жил он под девизом: «Торговля – двигатель прогресса». Когда кто-нибудь удивлялся, почему же он торгует тут, в глуши, а не на Большой Земле, он щурил глаза и тянул:

- Э-э, дорогой, там налоги, там рэкет, а тут тихо, ничего по документам нет. И меня давно по документам нет.

Ходили слухи, что большую часть доходов Михалыч по каким-то своим каналам переправляет жене и дочерям, собирая приличное приданое. Всё, что происходило в посёлке, ему сообщалось сразу с пояснениями и комментариями.

- Здравствуй, здравствуй, Чиж. Садись, гостем будешь. Понимаю, что поздно, но уж не обессудь, любопытство гложет. Не волнуйся, надолго не задержу.

Чиж сел в слишком мягкое кресло и словно утонул в нём. Это было комфортное кресло, подняться из которого получалось только медленно и с достоинством, а никак не мгновенным прыжком. Хозяин не любил у визитёров резких движений. Гость не сомневался, что речь пойдёт о том мальчишке, который спал сейчас наверху в его комнате. Он не ошибся. Михалыч ненавязчиво, но подробно выспросил всё и откинулся на резную спинку стула, довольно потирая мягкие, не знакомые с физическим трудом, ладошки.

- Хорошо, ой, хорошо. Вот он-то мне как раз и нужен. И ты, конечно. Он без тебя два шага не пройдёт, а ты без него не пролезешь.

Чиж поморщился:

- Всё ещё надеешься добыть свой мифический Золотой Корень?

- Он не мифический, он есть, лежит – не дотянуться. Лежит, месяц лежит; ай-ай, какие потери, какая недостача! Товар двигаться должен.

- Торгуй тогда крокодилами, они двигаются, - буркнул Чиж. Хозяин сделал вид, что не услышал, и, словно всё было уже решено, стал объяснять детали:

- Где лежит – только ты знаешь. Ведёшь мальчика, он залезает, берёт, вылезает. Возвращаетесь. Тебе сумма, две трети от той, первоначальной. Ему – ничего. Как раз всё покроет цену экипировки. Не спорь! Ему ещё по размеру подгонять надо. Всё понял?

- А почему мне две трети от первоначальной суммы? – обречённо спросил Чиж, понимая, что торговаться с Михалычем в надежде на выигрышный результат может только ас.

- Так как же! – изумлённо всплеснул руками хозяин, - Товар лежит, в оборот не идёт. Месяц лежит. Такие убытки! Словом, завтра нарядишь своего Крошку Ру – и послезавтра вперёд, а то ещё лежать бу-удет, - Михалыч закатил глазки к люстре, всем видом показывая, как ему больно говорить о падающей цене. Чиж выбрался из кресла и торопливо, не попрощавшись, вышел из комнаты, пока торговец не решил сэкономить ещё на чём-нибудь. Выйдя на улицу, он сердито сплюнул. Ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным. Вот, пожалел пацана, теперь лезь чёрту в пасть. Но, может, пока он ходил, мальчишка удрал? Чиж торопливо поднялся по лестнице и распахнул дверь. При смутном свете, падающем с площадки, в комнате можно было рассмотреть матрац и на нём фигурку свернувшегося клубочком спящего ребёнка. Чиж вздохнул, укрыл гостя одеялом и лёг на кровать. Что же, придётся идти. У мягкого и добродушного на вид Михалыча был железный характер.

Проснувшись утром, Чиж отметил, что дождь за окном утих, ветер улёгся. Он с хрустом потянулся, повернулся на бок и встретился взглядом с мальчишкой, о котором за ночь уже успел забыть. Но тут всё вспомнилось сразу: и ужин в баре, и вызов к Михалычу. Он улыбнулся, стараясь выглядеть менее сурово, и сказал:

- Доброе утро, Крошка Ру.

- Вообще-то, я Алик, - сердито насупился парнишка.

- Аликом ты был там, на Большой Земле. И будешь потом у бабушки. А здесь – Крошка Ру. Или просто – Ру: коротко, сочно, окликать удобно.

- А вас как зовут?

- Здесь – Чиж. И не «вы», а «ты». Усёк? Теперь вставай, умывайся – удобства, разумеется, на улице – и вниз. Позавтракаем, поговорим. Есть о чём.

В этот час в баре никого не было, и можно было говорить совершенно свободно. Бармен давно научился держать себя в состоянии, похожем на медитацию, чтобы случайно не услышать того, что ему слышать не полагалось. Меньше знаешь – дольше живёшь.

- Значит, так, - начал Чиж, грея руки о чашку с горячим кофе без сахара и сливок, - Сегодня подберём тебе экипировку, а завтра мы с тобой вдвоём прогуляемся в Зону. Есть дело.

- Опасное? – глаза у мальчишки загорелись.

- Серьёзное. И от первого задания отказываться не принято, второго можно не дождаться. А подробности объясню по дороге. Доедай, и пошли одежду примерять.

День прошёл суетливо. Алька, чуть ли не повизгивая от восторга, рассматривал непромокаемые штаны, высокие ботинки с тугой шнуровкой, замечательную куртку со множеством карманов. Пока мальчишка любовался обмундированием, Чиж старательно проверил оружие. Стандартный набор: три гранаты, нож, пистолет и «калашников». И побольше патронов! В этот раз он идёт не один, защищать надо будет не только себя, но и пацана, ребёнка, совершенно не приспособленного к Зоне. Чиж незаметно вздохнул. Надо же было Мышке зашвырнуть тогда артефакт в такую дыру, что только малолетка протиснется. Впрочем, никаких укоров, о мёртвых плохо не говорят. Оторвавшись от невесёлых мыслей, Чиж поднял глаза. Алик уже надел всё, что ему дали, и теперь выглядел настоящим сталкером. Но очень маленьким. Смотрелось это так потешно, что Чиж ухмыльнулся. Алька восторженно осмотрел своего покровителя, а потом робко дотронулся пальцем до ствола автомата и неуверенно спросил:

- А мне?

- Чего – тебе?

- Мне оружие дадут?

Чиж хмыкнул:

- Ты им пользоваться умеешь?

Алька опустил глаза и вздохнул. В подобной ситуации врать не хотелось. Чиж подумал, потом достал из своих вещей запасной нож и аккуратно вложил его в карман мальчика:

- На всякий случай. Без дела не вытаскивай, пусть лежит. Надеюсь, не пригодится.

Алька надеялся как раз на обратное. Он мечтал схватиться с мутантами в рукопашном бою, всех победить, явиться обратно с редчайшим артефактом и нарочито небрежно бросить его на стойку бара: «Не подскажете, может, кто купит?»

- Ты вообще о Зоне откуда знаешь? – насмешливо спросил Чиж, глядя на мечтательную мальчишечью физиономию.

- Ребята рассказывали.

-Ребята – это ничего. Приврали, конечно, сильно. Но, во всяком случае, ты в курсе, основные понятия знаешь. Теперь в своих представлениях убери девять десятых напускного героизма и прибавь половину трудностей – обычных, физических – и будет самое то. А сейчас пошли высыпаться, завтра до света встанем.

Проснулся Алька оттого, что его мягко, но настойчиво трясли за плечо. Он открыл глаза. За окном было темно, а в комнате под потолком тускло светила лампа. Вспомнив, какой сегодня день, Алька быстро вскочил и одел всё, что было собрано накануне. Кое-какие, не нужные пока вещи, оставили в комнате, заперли дверь, а ключ отдали квадратному охраннику.

На улице тьма не казалась такой уж густой и непроглядной. Небо на востоке светлело. Сталкер сперва повёл мальчишку по тропе, но метров через триста, когда дома посёлка скрылись за поворотом, вдруг перепрыгнул придорожную канаву и углубился в лес. В ответ на вопросительный взгляд Альки, он негромко пояснил:

- Тропа для тех, кто с военными может договориться. У нас с тобой, во-первых, договариваться нечем, а во-вторых, у них со мной личные счёты. Я жив пока только потому, что в этой дыре прячусь. Так что не обессудь, мы уж с тобой как-нибудь без тропы. Есть у меня неподалёку проход, не очень удобный, зато надёжный.

Они шли и шли вперёд, стараясь ступать так, чтобы не оставлять следов. Алька не мог поднять голову, внимательно глядя под ноги, но всё время ждал границы Зоны, которую надо было преодолевать: бетонную стену или колючую проволоку. Поэтому, когда Чиж часа через полтора, уже не особенно таясь, объявил: «Привал. И по куску шоколада за удачное проникновение», мальчик очень удивился:

- Мы уже в Зоне?

- Конечно. И давно.

- А где была граница? Я не заметил.

- И правильно. Не надо тебе этого знать, а то, глядишь, через пару ходок почувствуешь себя крутым сталкером, захочешь один пойти. Сразу сгинешь. Так что поверь на слово: мы прошли, прошли удачно. Садись вот сюда, лопай шоколад, а я пока тебя в курс дела введу.

Алька устало развалился на земле, засунув в рот сладкую коричневую дольку, а Чиж стал рассказывать:

- Я в Зоне промышляю чуть больше года. И почти всё это время ходил с другом – Мышкой его звали, маленький был, щуплый и очень шустрый. Ходили мы с ним хорошо, не богатели особо, но и без навара не оставались. А месяца два назад Михалыч – хозяин той ночлежки, где мы с тобой ютимся – вызвал нас и давай упрашивать принести ему Золотой Корень. Кто-то рассказал, видишь ли, что это чрезвычайно редкий и очень ценный артефакт, мужикам просто-таки необходимый. Разузнал он, хитрец, и где его найти, и как откопать – тот в земле прячется, сверху лишь по пятну определённому опознать можно. Вот он нам двоим пообещал сумму – и не хилую, скажу я тебе, сумму – если мы ему этот Корень доставим. Порасспрашивали мы с Мышкой аккуратненько знакомых-приятелей – никто о таком не слыхал. А Михалыч всеми клятвами клялся, что правда. Словом, собрались мы месяц назад и пошли. До места добрались, всякого другого хабара по пути насобирали, так что если бы Корня не оказалось, мы бы всё равно не проигрывали. Но нашли мы это чудо золотое. Пятнышко Мышка разглядел, он и выкопал. А тут нас военные засекли – зачистку проводили. Мышка находку в карман – и бежать. Я тоже. Военные гнали нас в сторону своего полузаброшенного бункера. В общем, это неинтересно. Мышку ранили, догонять стали. Он последним усилием выдернул из кармана этот самый Золотой Корень и зашвырнул в маленькое окошечко бункера. Тут его последняя пуля и достала. А я убежал тогда, только раненый был. И сам человек пять-шесть уложил. Вот с тех пор военные и жаждут моего скальпа.

- А Золотой Корень как же?

- А никак. Там и лежит. Никто ж, кроме меня, не знает. Я, когда поправился, туда наведывался. Окно слишком узкое, не пролезть. Уж на что Мышка худой был, и то бы не смог. А Михалыч всё зудит: принеси да принеси. Думал я туда связку противотанковых гранат кинуть, но потом ничего не раскопаешь. К тому же бункер всё ещё в военном хозяйстве числится, и за подобный теракт они не то, что скальп, а всю кожу с меня снимут.

- А зачем нужен я? – спросил Алька, уже почти догадываясь, каким будет ответ.

- А вот затем и нужен, чтобы в бункер нырнуть и артефакт достать, - буднично пояснил Чиж, словно речь шла о банке квашеной капусты в деревенском подполе.

Поднявшись, искатели пошли дальше, но не успев сделать и нескольких шагов, услышали за кустами невдалеке не то длинный лай, не то отрывистый вой.

- Ну, конечно, куда же без вас, - поморщился Чиж, - Обед за версту чуют.

- А где обед? – оглянулся Алька.

- Обед – это мы, - деловито сказал Чиж, доставая пистолет.

У Альки даже в носу зачесалось от предчувствия близкого приключения. А Чиж вдруг подхватил его под мышки и почти подкинул на толстую нижнюю ветку старой сосны.

- Я помогу! – пискнул мальчишка.

- Твоя лучшая помощь – сидеть там и не мешаться, - Чиж прижался спиной к стволу и вскинул пистолет. Алька проследил за его взглядом и с ужасом увидел, что из кустов выскакивают вразнобой худые, ободранные и словно облитые местами кипятком псы без глаз. Они не рассредоточивались, не подкрадывались, а просто шли, путаясь в кустах и траве, не очень быстро, но целеустремлённо. Чиж выстрелил в морду ближайшего пса. Тот взвизгнул и стал тереть лапой нос, словно его ужалила оса. Часть животных приостановилась и зарычала, но некоторые резким прыжком бросились вперёд. Чиж выстрелил ещё и ещё раз. Одна собака пронзительно завизжала, волчком закрутилась на месте, раскидывая капли крови из пробитого бока, и вдруг упала, оборвав визг. Алька зажмурился и так вцепился в ветку, что пальцы побелели. Он не видел, как вся стая развернулась и скрылась в кустах, как Чиж поменял обойму пистолета и положил его обратно в карман.

- Слезай, герой, - услышал он ехидный голос.

Алька сердито взглянул в лицо Чижа, но не уловил насмешки и решил, что интонация померещилась. Неловко, обдирая коленками рыжую кору, мальчишка спустился на землю и боком, стараясь не глядеть, обошёл дохлую собаку. Наяву всё оказалось гораздо прозаичнее и страшнее. Такой романтики не очень хотелось. Он не думал, что будет стрельба по-настоящему. И кровь, и трупы тоже по-настоящему. Это, конечно, всего лишь облезлая шавка. Но Чиж говорил, «человек пять-шесть уложил», и друга у него убили. Это же люди, и их тоже – по-настоящему!

Алька не заметил, что он всё ускорял и ускорял шаги, стремясь оказаться дальше от страшного места, и очнулся от того, что кто-то крепко сжал его плечо, останавливая.

- Ты истерику брось, - жёстко сказал Чиж, - Знал, куда шёл. Это тебе не в интернате в войнушку играть. Успокойся, соберись и иди за мной след в след. ЗА мной, понял? Аномалии тут такие же настоящие, как и слепые псы. Гляди!

Чиж достал из кармана гайку и, примерившись, кинул её на несколько метров вперёд. Не долетев до земли, гайка вдруг рванулась вверх, словно её кто-то подбросил, и пронеслась по кустам, оставляя за собой ровную линию срезанных веточек и листьев.

- Наглядно?

- Ага, - прошептал Алька, торопливо пристроился за спиной сталкера и мысленно поклялся, что не отойдёт от этой спины не на шаг.

К полудню они дошли до открытого места, на котором виднелось приземистое бетонное сооружение, напоминающее коробку из-под обуви. Добрались без приключений. Все ловушки Чиж обходил, а Алька не выглядывал из-за его спины, отчаянно труся. Ещё по пути в низинке они видели стаю необычайно крупных и тоже уродливо-плешивых кабанов. Чиж сперва вскинул автомат, но потом опустил и, приложив палец к губам, торопливо пошел в сторону. Звери жрали кого-то, чавкая и похрюкивая от удовольствия, и другая, живая и подвижная еда, их пока не интересовала.

Чиж огляделся и кивнул на бетонное строение:

- Вот он, бункер. Нужное окно с нашей стороны, у правого угла. Двигаем потихоньку. Охраны, вроде, нет; повезло.

Шли они медленно, словно по минному полю. А может, не словно, а так оно и было – Алька не знал. В кино возле подобных полей выставляется табличка: «Осторожно, мины!», но что-то подсказывало мальчику, что тут предупреждать никто никого не будет.

Они подошли уже почти к самому окошку, но тут Чиж резко остановился и негромко выругался сквозь зубы.

- Что? – высунулся из-за его спины Алька.

- Смотри, - кивнул ведущий.

Алька присмотрелся, но ничего необычного не заметил. Бетон стены, потемневший от постоянных дождей, местами раскрошился и был покрыт зелёным налётом водорослей. Почти у самой земли чернело узкое окошечко без стекла, влажное и осклизлое. Примерно в полуметре от стены растеклась широкая лужа с неровными краями, больше похожая не на воду, а на густой кисель. Пробегающий ветерок шевелил редкие травинки, но лужа была неподвижна. С плотно укрытого свинцовыми тучами неба опять начал моросить противный дождь. Алька пожал плечами:

- Не вижу ничего такого. Только лужа какая-то густая.

- Во-во, густая. Следи! – и Чиж опять кинул гайку, попав почти в центр лужи. То, что произошло дальше, напоминало опыт с недавнего урока химии: вокруг гайки вздулся пар, а сама она стала с шипением носиться кругами, уменьшаясь в размерах. Вспыхнул язычок пламени, и всё успокоилось.

- Кислота? – удивился Алька, - А откуда она пролилась?

- Это тоже аномалия. Не слышал о таких? Познакомься.

Чиж, а за ним и Алька, аккуратно обогнули лужу и вплотную приблизились к окну. Мальчик присел на корточки и заглянул в подвал. Дневной свет, падающий в узкую щель, терялся почти сразу в застоявшемся воздухе. Ничего не было видно, но слышались шорохи, возня и топот множества маленьких лапок. Чиж включил фонарик и направил вниз яркий луч. Алька увидел небольшое пустое помещение с закрытой дверью, по которому, на миг испугавшись фонаря, метались крысы. В отличие от своих обычных собратьев, они не запаниковали, не помчались к норам, видневшимся в полу, а столпились под окном, задрав вверх морды с голодными и слишком умными глазами. Чиж понял, что прежде, чем Алька ступит на пол, звери обглодают его не хуже стаи пираний. Он снял с плеча автомат и дал в щель очередь. От грохота, усиленного пустотой подвала, у Альки заложило уши. Крысы перегруппировались, легко обнаружив «мёртвую зону» возле самой стены, но и не подумали убегать. Держать одновременно фонарик и оружие было невозможно.

- Посвети,- буркнул Чиж, - и ищи самую большую крысу, должна быть такая. Да не возись особенно, к стене прижимайся, чтобы в студень случайно не наступить.

Алька опять осветил подвал. Он переводил луч с места на место, а Чиж короткими очередями укладывал зазевавшихся крыс. Но, казалось, их не становилось меньше. Вдруг в дальнем углу возле норы мелькнул кто-то значительно больший, ростом с собаку.

- Вон! – крикнул Алька, указывая лучом.

Чиж сориентировался мгновенно и, слегка развернувшись, выпустил остаток магазина в чудовище. Оно подпрыгнуло и, упав на спину, замерло. Остальные крысы словно растерялись и бросились врассыпную, как обычные городские грызуны. Не прошло и минуты, как в подвале не осталось никого живого. Но Чиж методично продолжал обшаривать лучом помещение. Раз, другой, третий. Вдруг под серой шерстью одной из убитых крыс что-то блеснуло, отбросив в глаза яркий солнечный зайчик. Чиж наклонился ниже и стал вглядываться, слегка поводя фонариком.

- То! – наконец, выдохнул он, - Увидел, Крошка Ру?

Алька кивнул, не обратив внимания, что первый раз отозвался на новую кличку, словно бы принял её. Сейчас ему было не до клички, он жутко боялся спускаться в подвал. Но Чиж, словно не замечая этого, достал из рюкзака прочную верёвку, быстро размотал её и ловко обвязал Альку вокруг пояса.

- Давай, - кивнул он, - Лезь аккуратненько.

Алька встал на колени, потом лёг на живот и ногами вперёд начал протискиваться в дыру. Это был самый опасный момент: Чиж держал верёвку, фонарик и «калаш» лежали рядом, а мальчишка полностью закупорил окно, что там внутри – видно не было. Извиваясь как червяк, Алька протискивался всё дальше и дальше и, наконец, повис, уцепившись руками за край окна. Чиж быстро включил фонарик, одной рукой удерживая верёвку. Внизу по-прежнему было спокойно.

- Прыгай! – скомандовал он, - До пола сантиметров тридцать, не трусь.

Алька вытянул носки и разжал руки. Ноги стукнули в пол, мальчишка качнулся, но от падения его удержала натянутая верёвка. Теперь надо было пройти почти до противоположной стены и взять Золотой Корень. Брезгливо морщась, мальчик стал пробираться вперёд, стараясь не наступать на серые тушки. Дойдя до места, он присел и потянул за уголок то блестящее, золотистое, ради которого неизвестный Михалыч и отправил их сюда. Вещица оказалась небольшой, но увесистой. Положив её в один из многочисленных карманов уже изрядно перепачканной курточки, Алька торопливо возвратился к окну. Чиж, внимательно следивший за ним, погасил фонарь

- Подними руки. Я тебя немного подтяну, а ты хватайся за окно.

Алька поднял руки, встал на носочки и сам словно весь вытянулся навстречу прямоугольному пятнышку света над головой. Чиж, поднатужившись, начал тянуть верёвку. Усложняло дело то, что в полуметре лежал ведьмин студень. Он не шуршал и не пищал, как крысы, но тоже поджидал свою жертву. Натяг, перехват, ещё натяг, перехват, ещё пять сантиметров. Алька не сразу смог зацепиться за окно: руки скользили, по спине ползли капельки холодного пота. Казалось, сейчас из темноты выпрыгнет кто-то и вцепится в спину.

- Спокойнее, - пробормотал Чиж, - спокойнее. Не дёргайся. Всё в порядке, всё уже хорошо.

Алька выдавливал себя наружу всё дальше и дальше. Он упёрся руками в землю, рванулся в последний раз – и вдруг получил такой сильный удар в плечо, что отлетел к стене. Боль расползлась до локтя, из глаз хлынули слёзы обиды.

- Ты чего?! – крикнул он, пытаясь вскочить, но поскальзываясь и падая снова.

Чиж схватил его за воротник, поставил на ноги и ткнул пальцем в сторону лужи:

- Забыл? Ещё бы рывок, и ты в неё со всего маху головой влетел. Не обижайся, но это был самый действенный способ остановки.

Алька вспомнил гайку, и обида моментально испарилась. Уж лучше пусть плечо поболит, чем без головы остаться. Они аккуратно обошли аномалию и по своим едва заметным следам вернулись к лесу. Там Чиж объявил привал.

- Уж не обессудь, обойдёмся сухим пайком. Дома горяченького поедим, - приговаривал он, развязывая рюкзак.

- А где бы умыться? – огляделся Алька.

- Тоже дома. Вечером. Даже если ручеёк найдём, я тебе в него лезть не посоветую. Потерпи, не треснешь от грязи. Ешь давай.

Но есть Альке не хотелось. Перед глазами стояли злобные противные крысы, убитая уродливая собака, страшная лужа, и он ощущал себя тоже страшным, грязным и противным. В такой ситуации желудок категорически отказывался что-либо принимать. Чиж пожал плечами и не стал настаивать. Он не помнил, чтобы с ним в начале сталкерской жизни было что-нибудь подобное, но допускал, что такое возможно. «Пацан ещё, что с него взять», - с лёгким презрением думал он, жадно уплетая бутерброды и запивая их холодным чаем из фляжки. Алька тем временем, чтобы отвлечься, вытащил из кармана артефакт и стал его разглядывать. Он состоял как бы из трёх толстых металлических веток, переплетённых самым причудливым образом. Блестел он замечательно. Даже не похоже было, что месяц провалялся в грязном подвале, а до этого вообще был в земле. Алька вертел его, перекладывая из руки в руку, Надеясь ощутить какую-то энергию, тепло, покалывание – хоть что-нибудь. Но кроме необычной тяжести ничего не чувствовал. Чиж протянул руку и взял у него Золотой Корень.

- Интересная штука. Не знаю, про какие там медицинские свойства Михалыч намекал, но, по-моему, это ко всему прочему ещё и золото. А что, радиация, ядерные процессы идут, атомы в атомы превращаются – почему бы и золотишку не образоваться. Впрочем, это не наше дело, пусть учёные мудрят. Я такое первый раз в руках держу и вряд ли ещё когда-нибудь найду.

Чиж спрятал артефакт в контейнер, притороченный к поясу, и лёгким пружинистым движением вскочил на ноги.

- Вставай, Ру, пошли. А то нам столько же ещё обратно топать, а ты, я гляжу, уже совсем раскис.

- Я не раскис! – возмутился Алька, чувствуя, как всё тело действительно налилось усталостью и молит об отдыхе и сне. Но он поднялся, пристроился за спиной ведущего и стал упорно отмерять шаг за шагом.

Дождь всё также моросил, превращая землю в чавкающую жижу, и идти от этого было ещё труднее. Чиж вздыхал, сдерживая шаг, и молил Зону о том, чтобы никто больше не встретился им по пути, понимая, что Альку сейчас сможет слопать кто угодно, а тот не сообразит даже рукой взмахнуть. Не приспособлен он для Зоны, нечего ему тут делать. Нет, вот вернутся они в притон, купит Чиж ему еды – и пусть топает себе пацан обратно, в нормальный мир, бабушку свою ищет.

Услышав треск ломающихся сучьев под напором крупного и, без сомнения, направляющегося к ним объекта, Чиж похолодел. Не помогли просьбы, не проскочили они. Чиж резко вскинул автомат и услышал, как за спиной хриплым от ужаса голосом вскрикнул Алька. Да, чудище, появившееся из зарослей, могло впечатлить кого угодно. «Что его привело сюда, почти на край Зоны?» - отвлечённо подумал Чиж, глядя в прицел на крупного злобного кровососа. Впрочем, добродушного экземпляра данной породы ему встречать не приходилось. Чиж дал очередь, но чудовище, не обратив на это никакого внимания, продолжало приближаться. Шёл мутант тяжеловато, и по отвисшему животу было понятно, что он сыт. Но это ничего не меняло. Кровососы умели заготавливать еду впрок. Вот сейчас он переломает им позвоночники, сложит под кустиком – и пару дней ему можно будет не заботиться о питании. Чиж выстрелил снова. Кровосос оскорблёно взревел и прибавил ходу. Алька смотрел на него не сходя с места, но не потому, что был такой смелый и уверенный в себе, а просто потому, что ноги отказались повиноваться.

Последняя очередь, похоже, нанесла противнику ощутимый вред. Он скорчился, издав утробный рёв, но падая, словно прыгнул вперёд и завалился на Чижа всей своей массой. Сталкер свалился на спину и послал ещё одну очередь, в упор. Лапы убитого кровососа судорожно дёргались, и со стороны казалось, что он выискивает слабое место жертвы.

Вдруг Чиж услышал отчаянный пронзительный крик и боковым зрением заметил, как к нему метнулся Алька, зажав в руке выданный «на всякий случай» нож. Мальчишка размахнулся и со всей силы воткнул лезвие в уже мёртвого кровососа, а потом, не в силах вытащить оружие, стал обеими руками спихивать страшного врага с Чижа. Чиж напрягся и оттолкнул тушу.

- Ты живой, живой? – со слезами на глазах кинулся к нему Алька.

- Всё в порядке, только поцарапанный, всё хорошо, - Чиж прижал к себе вздрагивающего мальчика и погладил по плечу. Надо же, не струсил, на помощь бросился. Неумело, правда, но это не беда, этому он научит.

⇐ Предыдущая 9 10 11 12 131415 16 17 18 Следующая ⇒