Глава тридцать первая

Глава тридцать первая

— Как поживаете? — спросил Белкнап.

— У вас медицинский спирт есть? — ответил вопросом на вопрос Фраука.

— А зачем он вам? Промыть царапину на голове? — произнес Белкнап.

— Нет. Просто выпить хочется, — усмехнулся Фраука, прикуривая лхо-папиросу.

Белкнап спрятал нас в гараже через улицу от той берлоги, которую использовал в качестве операционной. Жилище было бедным, зато располагалось в труднодоступном районе. Даже в столь поздний час на грязных улицах раздавались громкие, хриплые крики. Пьяные вопли завсегдатаев таверны, разборки банд в соседнем переулке, завывания торговцев нелегальным товаром, расставивших свои лотки возле костров в бочках.

Карл похромал ко мне. У одного из этих торговцев он приобрел мобильный вокс, при помощи которого связался с Карой и Нейлом.

— Оба уже едут.

— Что ты им рассказал?

— Только объяснил, куда направляться, — произнес он. — Ни одному из них не удалось ничего узнать о Пэйшэнс.

— Иди, отдохни немного.

Я парил возле Заэля. Белкнап уложил мальчика на потрепанную кушетку. Глаза Заэля были все еще открыты. Он не издал ни единого звука и ни разу не пошевелился с тех пор, как я обнаружил его в таком состоянии в комнате Карла.

— Физическое состояние хорошее. Всего несколько царапин. Но он пребывает в шоковом состоянии, — произнес медик. — Оно вызвано сильным испугом или травмой.

— Весьма вероятно, — ответил я. — Эта ночь была… тяжелой.

— Лучше всего будет оставить его на какое-то время, — посоветовал Белкнап.

Я согласился, хотя в глубине души считал, что наш добрый доктор ошибается. Возможно, лучше всего и безопаснее всего было бы казнить Заэля Эффернети прямо сейчас, пока он пребывает в этом состоянии. Существовала очень высокая вероятность того, что в Заэле во время нападения псайкеров пробудился Слайт, что латентные варп-способности мальчика были активированы этой атакой. Мне и прежде доводилось это видеть: под воздействием экстремальных ситуаций люди неожиданно проявляли прежде неведомые им псионические силы. Когда в него вцепились клыки троих или даже четверых псайкеров-убийц, хрупкий рассудок Заэля рухнул, и на его место заступило что-то иное.

И это было что-то кошмарное. Едва родившись, оно, судя по всему, сумело уничтожить троих псайкеров. Более того, оно играючи передало мне часть своих сил, помогая в сражении с Бронзовым Вором. Вот откуда черпала свои силы моя бездумная ярость.

Божья Братия угробила несколько лет на то, чтобы расчистить путь для демона Слайта. Мой наставник Эйзенхорн был вынужден совершить путешествие через весь сектор только затем, чтобы предупредить меня. Слайт представлял чудовищную угрозу безопасности Империума, и я, или же кто-то из моих спутников, укрывал его в себе.

Я понимал, что должен убить Заэля прежде, чем тот придет в себя.

Но были у меня и основательные причины не поступать так. Во всяком случае, не так запросто. Во-первых, и это самая человечная причина, я не испытывал особой радости при мысли об убийстве спящего ребенка, основанном исключительно на косвенных свидетельствах. Существовал, хоть и незначительный, шанс, что он невиновен.

Во-вторых, я так и не смог обнаружить в нем ни единого следа варпа, если не считать туманного отголоска провидческого дара. А, кроме того, существовала и третья причина. Несформировавшиеся таланты Заэля были очень редки и слишком пассивны. Зеркало, индуктор. Только поэтому я и не казнил его и не отправил на Черный Корабль в первый день нашего знакомства. Его зарождающиеся таланты обладали огромной ценностью, они могли принести огромную пользу Империуму Человечества. Но таланты эти не были активны. И мне казалось весьма маловероятным, чтобы пассивный дар мог стать колыбелью для демона. Подобные твари с неизбежностью проникали в наш мир через сознания, оскверненные одержимостью, жадностью, психозом или мощными, активными силами псайкера. Например, как в моем случае. Его имя, его странные, обезоруживающие поступки, его пугающий дар… Заэль Эффернети явно представлял для нас опасность. Слишком явно.

Но я решил сдерживаться до тех пор, пока мне не представится возможность изучить его. Если, конечно, представится. Я был слишком многим обязан Заэлю, чтобы отринуть презумпцию невиновности.

И конечно же, существовала четвертая причина. Если Слайт скрывался в глубине сознания коматозного мальчика, если Слайт был действительно настолько могуществен, как я предполагал, то приставлять оружие к голове Заэля было бы очень, очень неумной затеей. Столь скоропалительный поступок мог бы навечно поселить демона в нашем мире.

Пока что Заэль спал. И если Слайт таился в нем, то, по крайней мере, сейчас, он тоже спал.

— Сэр? — Это был Карл. — Наконец-то хорошие новости. Только что звонил Нейл. Говорит, ему удалось связаться с Пэйшэнс. Она позвонила ему с общественного вокса в общем блоке L.

— Общем блоке L?

— Судя по всему, ей пришлось побывать в плену. С Кыс все в порядке, хотя ей и ввели какой-то препарат, ограничивающий ее псионические силы. По этой причине мы и не могли ее найти. Пэйшэнс уже направляется к нам. Надо полагать, у нее есть для нас важная информация.

— Энунция, — произнесла Пэйшэнс Кыс. Повисло напряженное молчание.

— Ты уверена? — спросил я.

— Когда Молох пытался найти ее, я вместе с ним совершила путешествие до самой Зенты Малхайд. Он не рассказывал мне многого и не делил со мной этого знания, но мне известен ее запах, ее привкус. Министерство Трайса занимается разработкой словаря Энунции.

Хотя мысль эта и была пугающей, но многое ставила на свои места.

— Мне кажется, что они прорабатывают ее понемногу, постепенно, — сказала Кыс, — выискивая по одной морфеме зараз. Они не расшифровывают их, считывая с какого бы то ни было археологического объекта или древнего манускрипта. Они сплетают их из известных основ нашего собственного языка.

— Ты хочешь сказать, случайным образом? — засомневался Тониус.

— Да, — кивнула Кыс. — Они берут основные языковые формулы, основные знаки, буквы, стили письма, слоги, цифры, основы счисления, этимоны и корни слов, синтаксис и грамматические структуры, разрушая их до минимальнейших элементов дафонем и морфем, которые затем перекомбинируются случайным образом, образуя все мыслимые перестановки.

— Перекомбинируются? — фыркнул Нейл.

— Всеми возможными способами, — сказала Кыс. — Их шифруют, дешифруют, транслитерируют, делают подстановки. Они прогоняют этот сырой материал через анаграммы, акростихи, панграммы, даже рифмуют их, черт возьми. На самом базовом уровне они поочередно перебирают морфемы, составляя из них всевозможные комбинации. И время от времени получают результаты. Таким образом они обретают очередной элемент Энунции, который могут идентифицировать и добавить в… Короче говоря, мне кажется, что они создают букварь.

— Очень напоминает сборку мозаики, — произнес я. — Чем больше фрагментов они находят, тем проще им становится ставить на место и остальные.

— Постойте, постойте! — воскликнул Карл, вскакивая на ноги. — Я понимаю, о чем ты говоришь, но это очень трудоемкий процесс. Исключительно трудоемкий! Одно только составление информационной базы и создание всех возможных случайных перестановок заняло бы несколько тысяч лет!

— Но это могло быть сделано, — сказал я. — Вспомни старую шутку о бесконечном количестве обезьян, севших за бесчисленное множество скрипторов. С какой вероятностью они создадут полное собрание сочинений Вейтена?

— Ага, — посмотрел на меня Карл, — только не стоит забывать, что этого всего лишь шутка.

— Может, бесчисленного множества обезьян у них и нет, — произнесла Кыс. — Но как насчет всех сил Администратума столицы субсектора? Как насчет миллионов писарей, которым с Оплавленных Миров доставили еще по крайней мере пять миллионов когитаторов? А шестьдесят центральных дата-станов?

— Шестьдесят… — выдохнул Карл.

— Так все представляется более вероятным, я права? — улыбнулась Кыс. — И большинство этих бесконечных обезьян не имеют ни малейшего представления о том, чем они занимаются. Эти люди как роботы обрабатывают то, что ложится на стол перед ними. Да, конечно, время от времени кто-нибудь из них неожиданно обнаруживает или создает какой-либо компонент Энунции, но надсмотрщики из министерства тут же затирают следы.

— Что ж, это объясняет, почему та информация, которую вы мне посылали, не имела никакого смысла, — сказал Карл, — а затем спалила мои машины. Должно быть, потому они и используют загрязненные варпом когитаторы. Наверное, те более устойчивы к воздействию этого материала.

— Или же более чувствительны, — сказал я.

— У меня, если это может быть, есть вопрос.

Мы оглянулись. Ануэрт, с тех пор как пришел вместе с Кыс, сидел в углу комнаты, а Белкнап промывал и перевязывал его раны. В очередной раз мне захотелось извиниться перед ним за то, что ему пришлось все это вынести из-за меня.

— Чем, превосходя к вопросу, — сказал он, — является эта Энунция? И прошу вас, сэр, не затмевайте меня, пытаясь убрать мой нос из ваших дел ради моего же блага.

От этих слов я вздрогнул и развернулся к нему.

— Капитан, Энунцией ученые древности окрестили утраченный язык, существовавший еще до возникновения человечества. Его происхождение может иметь отношение либо напрямую к варпу, либо восходить к каким-то древним и великим расам, некогда обитавшим в нашей Вселенной. Мы иногда натыкаемся на осколки этого языка. Нам неизвестно, для чего он был создан изначально и как именно использовался. Возможно, именно в нем кроются истоки искусства, которое сейчас мы назвали бы волшебством. Проще говоря, язык был орудием, инструментом. Властью одних только слов материю реальности можно изменять, преобразовывать, управлять ею, перекраивать по собственному желанию. Это фундаментальное средство созидания.

— Или разрушения, — добавила Кыс.

— Тот звук, который вы издали, — обратился Ануэрт к Пэйшэнс. — В камере. От которого нашему тюремщику стало неуютно. Это была Энунция?

— Совсем незначительный ее фрагмент, практически лишенный смысла, — ответила Кыс. — Но, да, это она.

Ануэрт немного пораздумывал.

— Всю свою жизнь я переворачивал слова, но до сих пор ни единая остроумность из них не заставляла человека тошнить.

— Ну, я бы не был столь категоричен… — усмехнулся Нейл.

— Откуда вы узнали? — спросил Ануэрт.

— Мы и прежде сталкивались с этим, — ответил я. — Несколько лет назад мы преследовали еретика по имени Молох. Он пытался собирать Энунцию, организуя ксеноархеологические экспедиции, чтобы выучиться рудиментарным командам. Пэйшэнс внедрилась к нему и помогла выследить его. Молох был убит.

— Молох обучался в Когнитэ, — сказала Кыс. — Не стоит ли обеспокоиться тем, что и в этой драме замешаны люди с теми же связями?

— Мы должны держать это в уме, — сказал я. — Либо агенты Когнитэ снова пытаются заполучить Энунцию, либо мы столкнулись с прямым продолжением работы Молоха.

— И что Трайс или его тайные хозяева будут делать с Энунцией, когда получат ее? — спросил Нейл.

— Думаю, — сказал я, — все, что пожелают.

В дверь позвонили.

— Открою, — произнес Фраука, поднявшись и затушив папиросу. — Ох, подвязки и крепкие белые ягодицы.

На него оглянулись все, даже Белкнап.

— Простите, просто прочитал вслух, — сказал Фраука, откладывая информационный планшет. — Ах, эта сила слов.

За дверью оказалась Кара — последний представитель моей команды, добравшийся до общего блока J. Она появилась в сопровождении брюнетки с милыми чертами бледного и усталого лица.

— Это Мауд Плайтон, — сказала Кара. — Младший маршал Магистратума.

— Отдел расследований особых преступлений, — сказала Плайтон, с подозрительным видом косясь на мое бронированное кресло.

— Рейвенор, — ответил я, спроецировав инсигнию.

— Судя по всему, Мауд единственная выжившая из своего отдела, — сказала Кара. — Несколько дней назад они кое-что случайно обнаружили, и эта находка доставила министерству такие проблемы, что ему показалось проще ликвидировать сотрудников отдела. На жизнь Мауд тоже покушались. Ее престарелый дядя погиб при этом.

— Мне очень жаль, что так произошло, — сказал я. — Не могли бы вы рассказать, что именно представляла собой находка.

— Конечно, — ответила Плайтон, вынимая из-под мышки папку с бумагами. — На то, чтобы все объяснить, уйдет некоторое время. Открытие было сделано в старой ризнице, примыкающей к великому темплуму…

— В общем блоке А, — закончил я за нее. — Это случайно не то место, где вы встретились?

Кара одарила меня озорной усмешкой.

— Заэль, значит, тебе подсказал? Ну и ну…

— Кара, маршал Плайтон, мне не терпится услышать все, что вы собираетесь мне рассказать. Но сначала, Кара, я должен поговорить с тобой о Заэле. И Зэфе.

⇐ Предыдущая 29 30 31 32 333435 36 37 38 Следующая ⇒