Терри ПРЭТЧЕТТ 17 страница

Джаббар нервно улыбнулся.

- В вашей стране часто случается, чтобы волки превращались в голых женщин?

- Максимум раз в месяц, и то, если очень не повезет, - огрызнулась Ангва. - Кстати, мне не помешает одежда. А также меч, если будет драка.

- Гм-м, полагаю, клатчцы придерживаются особого мнения относительно участия женщин в боевых действиях… - начал было Моркоу.

- О да, Синеглазка! - подтвердил Джаббар. - Мы, д'рыги, считаем, что они должны уметь очень хорошо драться!

Лодка всплыла под молом, раздвинув в стороны мертвую грязную воду. Люк медленно откинулся.

- Пахнет как дома, - заметил Шнобби.

- В такой воде может что угодно водиться, - поморщился сержант Колон.

- В ней и дома что угодно водится, сержант.

Фреду Колону потребовалось приложить некоторые усилия, чтобы устойчиво встать на осклизлой древесине. С теоретической точки зрения этот его поступок вполне можно было счесть геройским. Он и Шнобби Шноббс, храбрые воины, вступали на вражескую территорию. К несчастью, Колон знал, что иного выхода у них не было, потому что в Лодке оставался лорд Витинари, который, откажись они геройствовать, весьма недвусмысленно вскинул бы брови.

Колон всегда считал, что герой - это нечто вроде заводного механизма, который идет и со славой погибает за бога, страну и яблочный пирог - или какое там кушанье готовит в своей деревне его старушка-мать? И сержанту никогда не приходило в голову, что герои могут идти на верную погибель только потому, что в противном случае на них могут наорать.

Он склонился к люку.

- Эй, Шнобби, вылазь, - позвал он. - И помни: мы идем на это ради богов, Анк-Морпорка и… - Колону показалось, что упоминание о еде будет весьма уместно. - И ради знаменитого голяшечного сэндвича моей матушки!

- А вот моя мать никогда не готовила голяшечных сэндвичей, - просипел, вылезая наружу, Шнобби. - Но с чем она чудеса творила, так это с сыром…

- Ага, но слушай, для боевого клича это не подойдет. Сам прикинь. "За богов, Анк-Морпорк и вкуснятину, которую Шноббина мать готовила из сыра! " Вряд ли это поселит страх в сердцах неприятеля, - откликнулся Колон, осторожно продвигаясь вперед по доскам.

- Если надо посеять страх, то больше подойдет другое блюдо, которое готовила моя матушка. Сдавленный Пудинг с перчицей, - продолжал Шнобби, следуя за ним.

- Страшная штука?

- Не пожелал бы и врагу, сержант.

Аль-халийские доки ничем не отличались от любых других - что, впрочем, было совершенно естественно, поскольку все доки в мире взаимосвязаны. Людям везде надо грузить вещи на лодки и суда, а потом разгружать их. И то и другое можно проделать лишь ограниченным количеством способов. Поэтому все доки похожи. В некоторых посуше, в других посырее, но во всех присутствуют горы и кипы предметов неопределенно-забытого вида.

Вдалеке небо озарялось огнями большого города, совершенно не подозревающего о вражеском вторжении.

- Добудьте одежды, чтобы нам смешаться с толпой… - пробурчал Колон. - Легко сказать.

- Ну, как раз это легче легкого, - возразил Шнобби. - Любой дурак сможет. Первым делом выбираешь переулок потемнее, ждешь подходящих типчиков, заманиваешь их в переулок, а дальше пара тумаков - и ты уже являешься белому свету в новой одежке.

- И что, всегда проходит?

- Тактика вернее не бывает, сержант, - авторитетно ответил Шнобби.

Лунное сияние выбелило пустыню: казалось, будто ее покрыл снег.

Ваймс находил методы ведения войны Тактикуса вполне даже привычными. Стражники всегда так действовали. Настоящие стражники не выстраиваются в ряды и не кидаются на противника всей оравой. О нет, стражник прячется в тенях, ходит тихо и выжидает подходящего времени. Честно говоря, зачастую это выжидание затягивается до того самого момента, когда преступник уже совершил злодеяние и возвращается с добычей. А иначе зачем и выжидать? Будем смотреть на вещи трезво. "Мы поймали человека с мешком денег" звучит гораздо более веско, чем "Мы поймали человека, который, судя по всему, собирался ограбить банк". Особенно когда в ответ говорят: "Докажи".

По левую руку, где-то вдали, раздался вопль.

И все-таки в этом бурносе как-то непривычно. Все равно что отправляться на битву в ночной рубашке.

И кроме того, он вовсе не был уверен, что способен убить человека, если тот, разумеется, не предпринимает активных попыток убить его самого. Нет, с ФОРМАЛЬНОЙ точки зрения, сейчас к любому вооруженному клатчцу надо относиться как к потенциальному убийце. В этом сама суть войны. И все же…

Он высунулся из-за верхушки дюны, за которой прятался. Клатчский воин смотрел в другую сторону. Он пополз вперед…

- Дзынь-дзынь-подзынь! Семь ноль-ноль, хозяин Введи-Свое-Имя, пора вставать! Смею надеяться…

- А?

- Проклятье!

Ваймс отреагировал быстрее и врезал клатчцу прямо в нос. А поскольку стоять и ждать, какой эффект это произведет, смысла не имело, он всем телом бросился на противника, и оба, награждая друг друга тумаками, покатились по мерзлому склону дюны.

- …К сожалению, функционирование в режиме реального времени в данный момент затруднено из-за помех…

Клатчец был меньше Ваймса. И моложе. Но последнее преимущество обернулось серьезным недостатком: по молодости он еще не успел освоить грязные приемы уличной драки, в Анк-Морпорке составляющие азбуку выживания. Ваймс же, напротив, был готов лупить по чему угодно чем угодно. Главное - чтобы противник больше не встал. Все остальное - условности.

Докатившись до подножия дюны, они замедлили движение. К этому времени Ваймс уже оседлал вяло отбивающегося клатчца.

- Список Дел, - пронзительно объявил Бес-органайзер. - Первое: Болеть Всему.

А затем… настал ответственный момент перерезания глотки. Дома, в Анк-Морпорке, Ваймс отволок бы парня в кутузку, и, как говорится, утро вечера мудренее, но в пустыне таких возможностей не было.

Нет, это он сделать не может. Избить его до бесчувствия. Так будет милосерднее.

- Виндалу! Виндалу!

Кулак Ваймса завис в воздухе.

- Что?

- Это ведь вы? Господин Ваймс! Виндалу!

Ваймс сдернул с лица противника прикрывающий рот платок.

- Ты сын Гориффа?

- Я не хотел сюда идти, господин Ваймс! - паренек говорил быстро, отчаянно.

- Хорошо, хорошо, я ничего тебе не сделаю…

Опустив кулак, Ваймс встал и помог подняться юноше.

- Поговорим потом, - пробормотал он. - Пошли!

- Нет! Все знают, как д'рыги поступают с пленными!

- Лично я уже у них в плену, и теперь им предстоит поступать так, как они обычно поступают, с нами обоими. В общем, держись подальше от всякой странной еды - и все будет в порядке.

Во мраке кто-то свистнул.

- Давай, парень, иди! - прошептал Ваймс. - С тобой ничего плохого не случится! По крайней мере… ты будешь чувствовать себя куда лучше, чем если останешься. Понял?

На сей раз он не оставил юноше времени на спор, а просто схватил и поволок за собой, в лагерь д'рыгов. Тем временем с дюн скатились еще несколько человек. У одного не хватало руки, а из груди торчал меч.

- Как ты, Редж? - спросил Ваймс.

- Немного странно, сэр. Когда один из них отхватил мне руку и проткнул мечом, остальные вроде как начали меня сторониться. Можно подумать, они впервые в жизни видели, как человека пронзают мечом.

- Ты нашел свою руку?

Редж помахал в воздухе каким-то предметом.

- Все нормально, сэр, - ответил он. - Но вот что еще странно: как только я начал ею размахивать, все почему-то разбежались.

- Это они с непривычки, - хмыкнул Ваймс. - Твой тип рукопашного боя не часто встречается.

- А это у вас пленный?

- В каком-то смысле. - Ваймс огляделся по сторонам. - По-моему, он упал в обморок. Ума не приложу, с чего бы это.

Наклонившись, Редж оглядел паренька.

- Чудные они все-таки, эти иностранцы, - сказал он.

- Редж!

- Что?

- У тебя ухо едва держится.

- В самом деле? Вот незадача. Как думаете, может, его гвоздем прибить?

Сержант Колон смотрел на звезды снизу вверх. Они смотрели на него сверху вниз. Но, по крайней мере, у Фреда Колона была свобода выбора.

Рядом застонал капрал Шноббс. Ему хотя бы оставили штаны. Есть области, куда не осмеливаются вторгаться даже самые дерзкие, и часть Шнобби от колена и выше, до груди, была именно из таких областей.

Грабители - именно так их про себя назвал Колон. Впрочем, если подходить с формальных позиций, то можно, наверное, сказать, что они действовали в пределах самообороны. Агрессивной самообороны.

- Эй, Шнобби, повтори-ка, какой у нас там был план?

- Находим двух типов примерно того же роста и веса, что и мы…

- Мы это сделали.

- Потом заманиваем их в переулок…

- И это мы сделали.

- А затем я замахнулся на них дубинкой, но случайно ударил тебя, ведь было темно, а они разозлились, и оказались ворами, и сперли всю нашу одежду.

- А вот это в план не входило.

- Но ведь в целом-то план сработал. - Шнобби с трудом поднялся на четвереньки. - Мы можем попробовать еще раз.

- Шнобби, ты в чужой стране, в порту, и на тебе нет ничего, кроме твоего - и я вкладываю в это слово громадный смысл, Шнобби, - твоего безобразия. И попытаться заманить кого-то в темный переулок? Нас могут не так понять.

- Ангва часто повторяет, что нагота - это самый национальный костюм на свете, сержант.

- Она имела в виду себя, Шнобби. - Колон осторожно, стараясь не высовываться из тени, сделал несколько шагов и заглянул за угол. - А ты - совсем другое дело.

Он сощурился, пытаясь понять, что происходит в одном из домов на другом конце переулка. Оттуда доносились звуки голосов и какой-то шум. Рядом с дверями терпеливо ожидали хозяев груженные поклажей ослики.

- Значит, так: быстро выбегаешь и хватаешь вьюк. Все понятно?

- А почему я?

- Потому что ты капрал, а я сержант. И потому что на тебе надето больше, чем на мне.

Недовольно бормоча что-то себе под нос, Шнобби скользнул вдоль домов и, действуя как можно быстрее, отвязал одну ослицу. Она послушно двинулась за ним.

Сержант Колон потянулся к мешку.

- Если уж совсем не повезет, - сказал он, - можно будет прикрыться мешками. Так-так, что это у нас?… А правда, что это?.

Он держал перед собой что-то красное.

- Цветочный горшок? - подсказал Шнобби.

- Это же… ну, как его, фаска! Клатчцы их часто носят. Похоже, нам повезло. О, а вот еще одна. Примерь-ка, Шнобби. И еще… одежда, что-то вроде ночной рубашки… ага, вторая… Ну вот, Шнобби, мы сыты, пьяны и нос в табаке.

- Коротковаты будут, сержант.

- Нищим не пристало кобениться, - ответил Колон, неловко напяливая костюм. - Давай, надевай фаску.

- Я в ней как дурак, сержант.

- Смотри, я свою тоже надел. Теперь успокоился?

- Ага, и теперь мы оба на одно лицо, сержант.

Сержант Колон сурово посмотрел на него.

- Ты это специально так подогнал, Шнобби? Знал, что я отвечу? Заранее придумал?

- Что ты, сержант, само как-то придумалось.

- Ладно, ладно. Но слушай, не называй меня больше сержантом. Это не по-клатчски.

- И Шнобби тоже, сер… Прости.

- Ну, не знаю… можно называть тебя, скажем… Кшноби… или Шхоби… а может, Гнобби… Вполне по-клатчски, по-моему.

- А тебя как по-клатчски называть? Что-то ничего в голову не приходит, - спросил новоявленный Шхоби.

Сержант Колон не ответил. Он опять смотрел за угол.

- Его светлость велел нам поторапливаться, одна нога здесь, другая - там… - пробормотал Шнобби.

- Верно, но вон тот котелок видишь? Чует мое сердце, он очень даже не пуст. Понимаешь, к чему я клоню? Я сейчас что угодно отдам за…

Сзади раздался грубый окрик. Оба повернулись.

Перед ними стояли трое клатчских солдат. А может, стражников. Шнобби и сержанту Колону хватило одного взгляда на мечи, чтобы понять: дело плохо.

Главный рявкнул что-то вопросительное.

- Что он сказал? - дрожащим голосом осведомился Шнобби.

- Не знаю!

- Кто вы такие? - осведомился главный уже на морпоркском.

- Что? О… Э-э… - замялся Колон, ожидая неминуемой смерти от сверкающей стали.

- Ха, вся ясно. - Стражник опустил меч и большим пальцем сделал жест в сторону доков. - Быстро в свое подразделение!

- Есть! - отозвался Шнобби.

- Как зовут? - осведомился другой стражник.

- Шхоби, - робко ответил Шнобби.

Вопрошающего ответ, по-видимому, устроил.

- А тебя, жирный?

Колон запаниковал. Он отчаянно пытался придумать имя, которое звучало бы по-клатчски, но в голову приходило только одно - зато безусловно и стопроцентно клатчское.

- Аль… - только и сумел вымолвить он. Ноги у него стали совсем ватными.

- Быстро на место, или наживете себе неприятности!

Колон и Шнобби, волоча за собой ослицу, бросились бежать со всех ног и остановились только на скользкой пристани, где все казалось таким родным и привычным. Там они отдышались и почувствовали себя почти как дома.

- Что-то я не пойму, сер… э-э, Аль? - проговорил Шнобби. - Как будто им только и надо было, что показать, кто здесь хозяин! Типичные стражники, - добавил он. - Не наши, конечно.

- Думаю, нам очень повезло с одеждой…

- И ты даже не сказал им, откуда мы! А они все равно заговорили по-нашенски!

- Ну, они… наверное… в общем, анк-морпоркский - самый распространенный язык. - К Колону постепенно возвращалось душевное равновесие. - Его даже дети в школах учат. Наверное, когда выучишь тарабарщину вроде клатчского, морпоркский просто на ура идет.

- А что будем делать с ослицей, Аль?

- Как думаешь, она сможет крутить педали?

- Вряд ли.

- Тогда оставим здесь.

- Но ее ведь уведут, Аль.

- И не говори. Эти клатчцы тырят все, на что только глаз упадет.

- Не то что мы, верно, Аль?

Шнобби окинул взором лес мачт вокруг.

- Отсюда их кажется еще больше, - сказал он. - Можно милю пройти, не меньше, просто перелезая корабля на корабль. Интересно, чего они все тут собрались?

- Ты что, совсем тупой, Шнобби? Это же очевидно. На них клатчцы отправятся в Анк-Морпорк!

- А зачем? Нам столько карри в жизни не съе…

- Это вторжение, Шнобби! Идет война, ты не забыл?

Они опять посмотрели на корабли. В воде отражались звездочки рейдовых огней.

Небольшой участок гавани непосредственно под ними вдруг забулькал, после чего на поверхности показался корпус Лодки. Заскрежетал люк, и оттуда высунулось встревоженное лицо Леонарда.

- А, вот вы где, - с облегчением выдохнул он. - Мы уже начали беспокоиться…

Колон и Шнобби спустились в зловонное чрево Лодки.

Лорд Витинари, пристроив на коленях стопку бумаги, что-то там строчил и лишь на секунду оторвался от своего занятия, чтобы коротко бросить:

- Докладывайте.

Шнобби беспокойно переминался с ноги на ногу, пока сержант Колон более-менее точно описывал их приключения - хотя в новой версии имел место остроумный обмен репликами с клатчскими стражниками, которого капрал не припоминал.

Не отрывая взгляда от бумаг, Витинари произнес:

- Сержант, есть такая древняя страна - Ур. Она расположена в сторону Пупа от царства Джелибейби, и жители ее славятся своим пасторальным идиотизмом. По какой-то совершенно неведомой мне причине стражники решили, что вы оттуда. А анк-морпоркский - это нечто вроде всемирного языка, им пользуются даже в Клатчской гегемонии. Если купцу из Гершебы понадобится продать товар купцу из Истанзии, оба немедленно перейдут на морпоркский. Нам это, разумеется, на руку. Здесь собрались такие гигантские армии, что практически каждый - наемник из какой-нибудь далекой страны. Так что если мы не будем слишком демонстрировать свое неместное происхождение, то вполне можем рассчитывать на то, что нас сочтут за своих. Под недемонстрированием я подразумеваю примерно следующее: мы не просим подать карри с брюквой и смуродиной плюс шесть пинт "ухмельного особого", да побыстрее. Я понятно объясняю?

- Э-э… а что мы все-таки будем делать, сэр?

- Начнем с разведки.

- А-а, понятно. Да. Очень важный шаг.

- После чего попытаемся разыскать высшее командование клатчской армии. У меня есть для них… небольшой подарок. Надеюсь, этот подарок, за который следует особо поблагодарить Леонарда, очень быстро положит конец войне.

Колон отреагировал бессмысленным взглядом. Судя по всему, он обдумывал что-то свое, поэтому не слышал последних слов.

- Простите, сэр… Вы упомянули высшее командование, сэр.

- Верно, сержант.

- Но высшие чины… вокруг них всегда отборные войска, сэр. Так обычно бывает: лучшие люди кучкуются вокруг начальства.

- Полагаю, так случится и в нашем случае. Более того, я надеюсь, что так оно и будет.

Сержант Колон предпринял еще одну попытку понять ход мысли патриция.

- А-а. Ясно. И мы, значит, пойдем и постараемся их найти, правильно?

- Вряд ли можно рассчитывать на то, что они сами к нам придут, сержант.

- Так точно, сэр. Это понятно. Здесь ведь немного тесновато, всем никак не уместиться.

Лорд Витинари наконец-то оторвался от своих заметок.

- В чем дело, сержант?

И тут сержант Колон открыл для себя еще одну сторону храбрости. Храбрость, наверное, - это своего рода усовершенствованная трусость; это когда знаешь, что каждый шаг вперед чреват гибелью, но вместе с тем осознаешь, что это всего лишь увеселительная прогулка по сравнению с гарантированным кошмаром при жизни, ожидающим тебя, если ты отступишь.

- Э-э… ни в чем, сэр, - сказал он.

- Вот и хорошо. - Витинари отложил бумаги. - Если в твоем мешке найдется еще одежда, я, пожалуй, тоже переоденусь, и можно будет отправиться посмотреть Аль-Хали.

- О боги…

- Ты что-то сказал, сержант?

- Я сказал: здорово-то как, сэр.

- Вот и отлично.

Витинари принялся вытаскивать из мешка различные предметы. В их числе оказались: набор жонглерских кеглей, мешок цветных шариков и, наконец, плакат - из тех, которые вешают сбоку от сцены во время выступления.

- "Гулли, Гулли и Бети", - прочел патриций. - "Экзатические Штучки и Танцы". Гм-м, - добавил он. - Осмелюсь предположить, одной из собственников этого имущества была дама.

Стражники, не отрываясь, следили за появлением из мешка предмета из прозрачной ткани. Шнобби выпучил глаза.

- А это что?

- Думаю, это так называемые гаремные штаны, капрал.

- Они очень…

- Любопытно, что основным предназначением одеяний исполнительниц экзотических танцев всегда было не столько открыть, сколько намекнуть на возможность приоткрывания, - заметил патриций.

Шнобби посмотрел на свой костюм, потом на сержанта Колона и его костюм, после чего весело заявил:

- Что ж, уверен, это вам пойдет, сэр.

В сказанном он раскаялся еще до того, как закончил фразу.

- В мои планы вовсе не входило, чтобы костюм пошел мне, - спокойно ответил патриций. - Будьте так любезны вашу фаску, капрал Бети.

Над пустыней заколыхался бледный, обманчивый рассвет-перед-рассветом, и командира клатчского отряда это вовсе не радовало.

Д'рыги обыкновенно атакуют на рассвете. Все д'рыги. При этом не важно, сколько их и сколько вас. Просто все племя кидается в атаку. Включая не только женщин и детей, но и верблюдов, баранов, овец, а также кур. Ты их, само собой, ждешь, и стрелами можно уложить многих, вот только… они всегда появляются внезапно, как будто выплюнутые пустыней. Не сумеешь вовремя оценить обстановку, замешкаешься чуть - и тебя зарубят, зарежут, запинают, забодают, заклюют и утопят в слюне.

Войска залегли в засаде. Если, конечно, их можно было назвать войсками. А он ведь предупреждал, что армией их можно назвать только с большой натяжкой… ну, не то чтобы он так прямо и сказал - когда служишь в армии этого человека, привыкаешь помалкивать, если хочешь сохранить свою шкуру, - но он так изо всех сил думал. Половина солдат - мальчишки, воображающие, что стоит ринуться в бой, выкрикивая лозунги и размахивая мечами, как враг сразу побежит. Эх, не видела эта зелень д'рыгскую курицу, когда та идет на таран прямо тебе в лоб.

А уж что до остального… ночью возникла какая-то суета, так эти мальчишки решили, что на них напал враг, и принялись драться друг с дружкой - полночи пробегали, а теперь трясутся, как горошины в барабане. Один потерял меч, а потом клялся, что вонзил его во врага, а тот так с клинком и удрал, будто ходячий цыпленок на вертеле. А какой-то кусок скалы расхаживал и дубасил кого ни попадя… кем ни попадя.

Солнце поднялось уже довольно высоко.

- Вот так вот ждать - хуже нет, - заметил рядом с ним сержант.

- Как посмотреть… - откликнулся командир. - А кое-кто считает, что хуже всего - это когда неизвестно откуда выскакивает какой-нибудь д'рыг и разрубает тебя на две ровные половинки. - Он скорбно уставился в предательскую пустоту песка. - Или когда обезумевшая от воинственности коза отгрызает тебе нос. В общем, если подумать обо всем, что может случиться, когда тебя окружит орда вопящих д'рыгов, приходишь к выводу, что когда их нет или хотя бы даже еще нет - это не худшая, а лучшая часть из всего того, что нас ждет.

Данные размышления оказались слишком сложными для тренированного сержантского ума. Поэтому после некоторых размышлений сержант просто констатировал:

- Их все нет и нет.

- Ну и хорошо. Лучше пусть не будет их, чем не станет нас.

- Но, сэр, солнце ведь уже взошло.

Командир посмотрел на свою тень. День в самом разгаре, а песок, по загадочному милосердию судьбы, все еще не пропитан его, командирской, кровью. Командир достаточно долго занимался умиротворением непокорных клатчских племен, и последнее время его терзал один простой вопрос: почему всякое умиротворение неизменно сопровождается кровопролитием? А еще на собственном горьком опыте он научился никогда не произносить фраз навроде "Слишком все спокойно, не нравится мне это". Слишком спокойно быть не может.

- А вдруг, они снялись с лагеря ночью? - предположил сержант.

- Это не похоже на д'рыгов. Они никогда не бегут. И кстати, вон их шатры.

- Так почему бы нам на них не напасть, сэр?

- Ты ведь прежде никогда не воевал с д'рыгами, а, сержант?

- Никогда, сэр. Но я участвовал в умиротворении чокнутых саватаров в Ухистане, так вот они…

- Д'рыги куда хуже, сержант. В ответ они могут так тебя умиротворить, что мало не покажется.

- Но я даже не успел рассказать, какими чокнутыми эти саватары были, сэр.

- Поверь мне, по сравнению с д'рыгами они просто слегка неуравновешенные.

Сержант почувствовал, что его репутация и опыт ставятся под сомнение.

- Может, я возьму несколько человек и разведаю обстановку, сэр?

Командир еще раз посмотрел на солнце. От жары уже трудно было дышать.

- Ну что ж, отлично. Идем.

Клатчцы двинулись к лагерю. Вот шатры, вот потухшие костры. Но ни верблюдов, ни лошадей - одна лишь длинная утрамбованная тропа, вьющаяся среди дюн и уходящая прочь.

Боевой дух несколько поднялся. Нападение на опасного врага в его отсутствие - одна из наиболее привлекательных форм ведения войны. Можно вволю порассуждать на тему везучести д'рыгов, которые вовремя смылись, и дать волю фантазии, представляя себе, "что бы мы с ними сделали, попадись они нам "…

- А это что такое? - прервал размышления командира сержант.

Среди дюн показалась фигура на верблюде. Белые одежды человека хлопали на ветру.

Поравнявшись с клатчцами, человек соскочил с верблюда и приветственно помахал рукой.

- Доброе утро, господа! Могу я предложить вам сдаться?

- А ты кто такой?

- Капитан Моркоу, сэр. Но если вы будете столько любезны и сложите оружие, никто не пострадает.

Командир посмотрел за спину говорящего. Вершины дюн топорщились разной формы холмиками. Затем на вид неживые холмики распрямились и оказались очень даже живыми людьми.

- Это… д'рыги, сэр! - воскликнул сержант.

- Нет. Д'рыги уже давно бросились бы в атаку, сержант.

- О, прошу прощения. Сказать им, чтобы бросились в атаку? - вежливо предложил Моркоу. - Вы это предпочитаете?

Теперь уже д'рыгами были усеяны все дюны. Восходящее все выше солнце ярко отражалось от начищенных клинков.

- Ты хочешь сказать, - медленно начал командир, - что ты убедил д'рыгов не атаковать?

- Задача была не из легких, но в итоге, мне кажется, они уловили мою мысль, - кивнул Моркоу.

Командир трезво оценил обстановку. Д'рыги повсюду. Окруженный ими, его отряд представляет собой жалкую кучку жмущихся друг к другу людей. А этот рыжий голубоглазый человек дружески ему улыбается.

- А как они смотрят на милосердное обращение с пленными? - отважился поинтересоваться он.

- Полагаю, в случае достаточной настойчивости с моей стороны они поймут и это.

Командир опять бросил взгляд на молчаливых д'рыгов.

- Но почему? - вдруг спросил он. - ПОЧЕМУ они не вступают в бой?

- Мой шеф считает, что лишние потери нам ни к чему, сэр, - ответил Моркоу. - Это командор Ваймс, сэр. Вон на той дюне.

- Ты можешь уговорить д'рыгов не нападать, и ты здесь не самый главный?

- Совершенно верно, сэр. Мой шеф относится к происходящему как к обычной операции по зачистке неблагополучных районов.

Командир сглотнул.

- Мы сдаемся, - сказал он.

- Что, просто так, сэр? - не понял сержант. - Без боя?

- ДА, сержант. Без боя. Этот человек в состоянии повернуть воду вспять, и у него еще есть командор. Я не могу устоять перед этим искушением. Я воюю десять лет и все время мечтал только об одном: сдаться без боя.

Большая капля упала с железного потолка Лодки на листок бумаги перед Леонардом Щеботанским. Тот смахнул каплю рукавом. Другой человек, дожидаясь неизвестно чего в железно-деревянной коробке под неприглядной чужеземной пристанью, заскучал бы, но Леонард не знал, что такое скука.

Рассеянными движениями карандаша он вычерчивал схему новой вентиляционной системы. А потом его рука принялась двигаться как будто сама собой, словно следуя неким неведомым, спрятанным в глубинах его головы инструкциям. Леонард спокойно наблюдал за ней. Постепенно на бумаге появилась Лодка в разрезе, только ее увеличенная, усовершенствованная версия. Здесь, здесь и еще здесь… вместо педалей будут скамьи для гребцов, для нескольких сотен мускулистых - его карандаш добавил необходимые детали - и не обремененных лишней одеждой молодых воинов. Это будет судно, способное невидимым проплывать под днищами других кораблей, способное доставить тебя, куда ты захочешь. А вот здесь, прикрепленная к кровле, расположится гигантская пила - при достаточной скорости ею можно будет распиливать напополам вражеские суда. А вот здесь и вот здесь установим специальные трубы, они…

Прервавшись, Леонард некоторое время разглядывал свое творение. А потом, вздохнув, принялся рвать листок на мелкие клочки.

Ваймс внимательно следил за происходящим со своей дюны. Слышно было не очень хорошо - впрочем, этого и не требовалось.

Рядом присела Ангва.

- Похоже, получается, сэр?

- Да.

- А что он будет делать дальше?

- Думаю, заберет у них оружие и отпустит на все четыре стороны.

- И почему только люди слушаются его?… - задумчиво произнесла Ангва.

- Ну, ты ведь его девушка, ты должна…

- Это другое. Я люблю его, потому что он добрый, просто добрый, без всяких на то причин. Он не похож на других людей, которые только и думают что о себе и озабочены только своими делами. Если он совершает добрый поступок, то лишь потому, что сам решил так поступить, а не потому, что хочет быть похожим на кого-то. Он такой простой, такой обычный. И потом, я ведь волк, который живет среди людей, а для волков, которые живут среди людей, есть свое, особое имя. Свистни он - и я прибегу.

Ваймс постарался не выдать нахлынувшего смущения.

Ангва улыбнулась.

- Ничего страшного, сэр. Вы ведь сами как-то сказали: в конечном итоге каждому найдется поводок.

- Это словно гипноз, - поспешил сменить тему Ваймс. - Люди идут за ним из любопытства, из желания узнать, что будет дальше. При этом они себя уговаривают, что лишь посмотрят одним глазком, а в любой момент, как только им захочется, уйдут. Но им не хочется уходить. Это волшебство, вот что это такое.

- Нет. Вы когда-нибудь наблюдали за ним? Бьюсь об заклад, стоило ему поговорить с Джаббаром десять минут - и он уже знал про этого д'рыга все. Уверена, он знает по именам всех верблюдов. И будет помнить все это! Люди очень редко испытывают искренний интерес к другим людям. - Она рассеянно чертила пальцем на песке. - Наверное, основной секрет в том, что он помогает людям почувствовать себя значимыми.

- Политики делают то же са… - начал было Ваймс.

- Но не так, как он, поверьте мне. Лорд Витинари, думаю, тоже держит в памяти очень много разных фактов…

- О, в этом можно не сомневаться!

⇐ Предыдущая 12 13 14 15 161718 19 20 21 Следующая ⇒