Терри ПРЭТЧЕТТ 8 страница

Ваймс посмотрел на одного из крикунов, в одной руке которого был зажат горящий факел, а в другой - дубина. Тот ответил нервно-вызывающим взглядом человека, под ногами которого только что угрожающе задвигалась земля.

Подтянув к себе факел, Ваймс прикурил от него.

- Что тут за шум, а, друг?

- Клатчцы затеяли стрельбу, господин Ваймс! Ничем не спровоцированное нападение!

- Неужели?

- Есть убитые!

- И кто же они?

- Я… тут были… все знают, что они убивали людей! - Мысленные ноги говорящего почуяли под собой безопасную почву. - Да кем они себя вообразили? Приходят тут и…

- Довольно, - оборвал Ваймс.

Отступив на шаг, он повысил голос.

- Лица многих из вас мне знакомы, - начал он. - И я знаю, что у вас есть дома, где вас ждут. Видите это? - Он вытащил из кармана жезл. - Это значит, что мой долг - следить за соблюдением спокойствия. Поэтому через десять секунд я отправлюсь следить за его соблюдением куда-нибудь еще. Но Детрит останется. Я от всей души надеюсь, что он не совершит поступков, которыми можно запятнать честь мундира. Или сам мундир.

С иронией у жителей Анк-Морпорка было туговато, но самые смышленые уже уловили суть, ориентируясь главным образом по выражению лица Ваймса. На лице командора отражалось нечто такое, благодаря чему они мгновенно поняли: перед ними человек, лишь колоссальным усилием воли держащий себя в руках.

Толпа сломалась и стала рассасываться. Люди ныряли в боковые переулки, избавлялись там от своего самодельного оружия и обратно выходили, шагая уравновешенной походкой честных, добропорядочных граждан.

- Отлично, так что же все-таки произошло? - осведомился Ваймс, обращаясь к троллю.

- Мы слыхали, вон тот вьюноша стрелял вон в ентого мужчину, - пояснил Детрит. - Мы приходим сюда, глядь - а уж народ валит с оружием, и орут все…

- Он поразил его, аки Гудрун - урских грешников! - восторженно воскликнул констебль Посети^{^[6]}.

- Поразил? - переспросил в некотором затруднении Ваймс. - Он что, в самом деле кого-то убил?

- Судя по тому, как тот ругался, нет, сэр, - доложил Детрит. - Только попал в руку. Друзья привели его в Стражу, жаловаться. Он булочник, работает в ночную смену. По его словам, уже было поздно, конец рабочего дня, он пришел сюда за обедом, но не успел и рта раскрыть, как в него начали палить почем зря.

Ваймс пересек улицу, подошел к лавке и надавил на ручку двери. Она слегка приоткрылась, но потом уперлась во что-то смахивающее на баррикаду. У окна тоже громоздилась наваленная мебель.

- Сколько здесь было людей, констебль?

- Множество, сэр.

А за дверью всего четверо, подумал Ваймс. Семья. Дверь приоткрылась на долю дюйма, и Ваймс присел еще до того, как увидел просунутую в щель стрелу.

Послышалось упругое "тан-н-нг" тетивы. Стрела не столько набирала скорость, сколько выписывала бешеные кульбиты и улетела бы вбок, не врежься она в противоположную стену.

- Послушайте! - выкрикнул Ваймс, повышая голос, но сам стараясь держаться как можно ниже. Если подобный стрелок и мог в кого-то попасть, то разве что по чистой случайности. - Здесь Стража. Откройте дверь. Или ее откроет Детрит. А когда он открывает дверь, она остается открытой. Понимаете, о чем я?

Ответа не последовало.

- Отлично. Детрит, иди-ка сюда и…

Изнутри донесся ряд звуков: сначала там шепотом спорили, а потом заскрежетали мебелью, отодвигая ее от окна.

Ваймс еще раз надавил на дверную ручку. Дверь подалась и распахнулась внутрь.

Семья сгрудилась в задней части комнаты. Ваймс чуть ли не кожей ощущал на себе их взгляды. Накаленная, сдобренными запахом подгорелой еды атмосфера потрескивала разрядами страха.

Господин Горифф держал арбалет так, как будто боялся обжечься. А выражение лица его сына сказало Ваймсу многое из того, что он хотел узнать.

- Ха-ра-шо, - по слогам произнес он. - А теперь слушайте меня. Я никого не собираюсь арестовывать, понятно? Мне это наверняка припомнят, но вам лучше до утра пересидеть в помещении Стражи. У меня нет возможности выделять людей для вашей охраны. И я мог бы вас арестовать. Но вместо этого всего лишь прошу.

Господин Горифф кашлянул.

- Человек, в которого я стрелял… - начал он и умолк, предоставив вопросу и лжи повиснуть в воздухе.

Ваймс сделал усилие, чтобы не глянуть в сторону паренька.

- Рана несерьезная, - ответил он.

- Он… вбежал, - продолжал господин Горифф. - А после вчерашнего…

- Ты подумал, что на вас опять нападают, и схватился за арбалет?

- Да! - с вызовом выкрикнул юноша, не дав отцу сказать и слова.

Затем последовал краткий спор на клатчском. После чего господин Горифф произнес:

- Мы точно должны покинуть дом?

- Ради вашего же блага. А мы установим наблюдение за вашей лавкой. Теперь берите все самое необходимое и следуйте за сержантом. И дай сюда арбалет.

Горифф с выражением громадного облегчения на лице передал Ваймсу арбалет модели "Сюрприз-Субботним-Вечером". Данная модель славилась своей непредсказуемостью: когда производился выстрел, из всех находящихся поблизости лишь стрелок мог чувствовать себя в относительной безопасности, да и то случалось всякое. К тому же никто не предупредил хозяина арбалета, что полка под прилавком в насыщенной парами закусочной, где периодически выпадают дожди из жидкого жира, не лучшее место для хранения арбалета во взведенном состоянии. Тетива, конечно же, растянулась. В общем и целом этим арбалетом действительно можно было убить - если очень сильно ударить им человека по голове.

Наконец, Горифф и его семейство покинули "Едальню", и Ваймс в последний раз окинул взглядом закусочную. Помещение не поражало своими размерами. На кухоньке в горшке, уже на самом его дне, кипело что-то очень пряное. Ваймс обжег пальцы, но все-таки сумел вылить содержимое горшка на огонь, после чего, смутно припоминая действия своей матери, залил горшок водой, чтобы отмокал.

Затем, как можно лучше забаррикадировав окна, Ваймс вышел из лавочки и запер за собой дверь. Надпись на неприметно заметной медной дощечке с гербом Гильдии Воров, приколоченной над дверью, сообщала миру, что господин Горифф добросовестно уплатил ежегодный взнос^{^[7]}, но мир грозил множеством менее формализованных опасностей, поэтому Ваймс вытащил из кармана кусок мела и написал на двери:

"НаХодиЦа Под АхРаной СтрАжи".

И, немного подумав, добавил:

"СрЖ. ДтРИт".

На узколобых в гражданском смысле горожан идея величия закона даже близко не производила такого впечатления, как имя Детрита.

Постановление о Бунтах! От кого он этого набрался? От Моркоу, не иначе. На памяти Ваймса к этому постановлению не прибегали ни разу - впрочем, и неудивительно, если знать, что именно там говорится. Даже Витинари не посмел бы обратиться к этому закону. Так что термин превратился просто во фразу, в пустую оболочку. Остается лишь благодарить богов за безграмотность троллей…

Отступив на шаг полюбоваться своим произведением, Ваймс вдруг заметил странное свечение в небе над Парковым переулком и в тот же миг услышал клацанье железных подошв.

- А, Задранец, привет, - сказал он. - Ну, что теперь? Только не говори, что кто-то поджег клатчское посольство.

- Как скажете, сэр, - послушно откликнулась Шелли.

Переминаясь с ноги на ногу, она тревожно смотрела то на командора, то в сторону Паркового переулка.

- Ну? - нахмурился Ваймс.

- Э-э… но вы же приказали…

Сердце у Ваймса упало. Он вспомнил, что гномы славятся двумя вещами: своим невероятным умением обращаться с железом и таким же невероятным неумением воспринимать какую-либо иронию.

- Что, клатчское посольство в самом деле подожгли?

- Так точно, сэр!

Госпожа Трата приоткрыла дверь.

- Да?

- Я друг… - Моркоу в нерешительности замолк, не зная, представился ли сержант Колон своим настоящим именем.

- Того, что с сексуальным маньяком?

- Прошу прощения?

- Ну, с костлявым таким, что одет как клоун?

- Они сказали, тут сдается комната, - в отчаянии произнес Моркоу.

- Ага, они же ее и сняли, - обрезала госпожа Трата и попыталась захлопнуть дверь.

- Но они сказали, я могу ею воспользоваться…

- Никакой пересдачи!

- А еще сказали, что я должен заплатить за это два доллара!

Дверь слегка подалась.

- Сверх того, что они уже заплатили?

- Разумеется.

- Что ж… - Смерив Моркоу взглядом, госпожа Трата фыркнула. - Хорошо. Ты в какую смену ходишь?

- Не понял?

- Ты ведь стражник?

- Э-э… - С секунду посомневавшись, Моркоу решительно заявил: - Нет, я не стражник. Ха-ха, а вы-то подумали, я стражник? Я что, похож на стражника?

- Ага, похож, - кивнула госпожа Трата. - Ты капитан Моркоу. Я видела тебя в городе. Но ведь и легавым надо где-то спать.

Расположившаяся на крыше Ангва закатила глаза.

- Никаких женщин, никакой готовки, никакой музыки, никаких животных… - принялась перечислять госпожа Трата, поднимаясь впереди по скрипучей лестнице.

Ангва осталась ждать в темноте. Она ждала, пока не услышала звук открывающейся ставни.

- Ушла, - прошептал Моркоу.

- Здесь черепица усыпана осколками, точно как говорил Фред, - сообщила Ангва, перемахнув через подоконник.

Оказавшись внутри, она сделала глубокий вдох и закрыла глаза.

Для начала надо забыть запах Моркоу - смесь нетерпения, мыла, остатков полироли для доспехов…

…А также запах Фреда Колона - пот плюс пиво; и еще вонь этой странной мази, которой Шнобби лечит свое кожное заболевание, и запахи ног, тел, одежды, ногтей…

Допустим, прошел час. Нос - он же в данном случае глаз - без труда различит застывший во времени запах ходившего по комнате человека. Но если прошел целый день, запахи начинают смешиваться и переплетаться. Приходится отделять их друг от друга, убирать все знакомое, и тогда то, что останется…

- Они все так перепутались!

- Не волнуйся, все в порядке, - успокоил ее Моркоу.

- Их по меньшей мере трое! Но один из них, кажется, Осей… У кровати запах сильнее… и…

Резко открыв глаза, она посмотрела на пол.

- Где-то здесь!

- Что? Что такое?

Ангва пригнулась, едва не касаясь носом пола.

- Я чувствую запах, но увидеть не могу!

Перед ней мелькнул нож. Опустившись на колени, Моркоу провел лезвием по забитой пылью щели в половицах, откуда выскочило что-то коричневое, похожее на большую щепку.

По этой штуковине прошло немало подошв, однако теперь даже Моркоу почувствовал призрачный гвоздичный запах.

- Как думаешь, Осей тут часто пек яблочные пироги?

- "Никакой готовки" - помнишь? - подмигнула Ангва.

- Тут застряло что-то еще…

Моркоу добыл из щели некоторое количество грязи и пыли, среди которой что-то блеснуло.

- Фред ведь говорил, что все осколки снаружи, верно?

- Да.

- А что, если кто-то, вломившись в комнату через окно, подобрал не все осколки?

- Для человека, который терпеть не может врать, ты иногда мыслишь довольно изощренно.

- Не изощренно, а логично. За окном валяются осколки стекла, но значит это только то, что за окном валяются осколки стекла. Командор Ваймс любит повторять: нет такой штуки, как Улика. Есть лишь твой взгляд на вещи.

- По-твоему, кто-то вломился сюда через окно, а потом аккуратно повыкидывал осколки наружу?

- Может, и так.

- Моркоу! А почему мы говорим шепотом?

- "Никаких женщин" - помнишь?

- И животных тоже, - завершила Ангва. - Меня, можно сказать, обложили. И не смотри на меня, - добавила она, заметив выражение лица Моркоу. - Это другим нельзя так шутить, а мне разрешается.

Моркоу принялся выцарапывать из щели забившиеся туда осколки, в то время как Ангва, заглянув под кровать, выудила оттуда несколько потрепанных журналов.

- О боги, неужели кто-то это читает? - воскликнула она, бегло просматривая "Наемника Фортуны". - "Испытайте "Рефлекс Локсли 7": Башку Так И Сносит!"… "Ножки бо-бо?! Сравнительные Тесты Десяти Лучших Проволочных Заграждений!"… А это что еще за журнал?… "Вокруг осады"?

- Маленькие войны такая штука, они всегда где-то идут, - заметил Моркоу, извлекая из-под кровати коробку с деньгами.

- Ты только посмотри на этот топорище!!! "Хватай да Махай! "Санитар Улиц" от Коренного и Рукисилы! Шеи Не Ждут!" Да-а, должно быть, правда то, что говорят о людях, которые любят большое оружие…

- А что про них говорят? - Моркоу снял с ящичка крышку.

Ангва посмотрела на макушку Моркоу, над которой, как всегда, сиял нимб невинности. Не может же он… Или… Да наверняка…

- Они сами, как бы это сказать… довольно маленькие, - сказала она.

- О, это как раз чистая правда, - ответил Моркоу, вынимая из ящика несколько клатчских монет. - Взять, к примеру, гномов. Лучше всего чувствуют себя в обнимку с каким-нибудь здоровенным тесаком. Или Шнобби - он прямо-таки тащится от оружия, а сам ростом практически с гнома.

- Э-э…

Формально говоря, Ангва была уверена, что знает Моркоу лучше, чем кто-либо другой. И была почти уверена, что он испытывает к ней теплые чувства. Сам он редко выражал свое отношение словами, видимо считая, что ей и так все известно. Разумеется, она знавала и других мужчин - хотя присущая ей особенность часть времени проводить в волчьем обличье могла оттолкнуть любого нормального мужчину, что неизменно и происходило, вплоть до ее знакомства с Моркоу. И она знала, что кое-какие слова мужчины произносят в пылу, так скажем, страсти, а потом благополучно забывают. Но когда Моркоу что-то говорил, то это означало, что, по его мнению, вплоть до следующего обсуждения все вопросы утрясены, так что, вздумай она опять поднять ту же тему, он был бы искренне удивлен ее забывчивостью, ведь он мог привести точную дату и время, когда говорил нечто подобное.

И все же ее не покидало чувство, что это только вершина айсберга, а большая, главная, часть его личности скрыта очень, очень глубоко и смотрит оттуда на внешний мир. Невозможно быть таким простым, таким изобретательно, изощренно тупым, не будучи при этом очень умным. Это как с актерами. Лишь самые талантливые из них способны убедительно прикидываться бездарями.

- Одиноко ему на этом свете, нашему Шнобби, - покачал головой Моркоу.

- Ну да…

- Но я верю: он обязательно найдет себе подходящую пару, - жизнеутверждающе заключил Моркоу.

Скорее всего, на дне бутылки, подумала Ангва. Ей припомнился разговор с Шнобби. Ужасно нехорошо так думать, но при одной мысли о том, что Шнобби может внести свою лепту в мировой генный водоем, делается неспокойно. Даже если он только помочит там ножки.

- А знаешь, эти монеты какие-то странные, - нарушил течение ее мыслей Моркоу.

- В каком смысле? - Ангва с радостью оторвалась от своих размышлений.

- Зачем бы ему принимать оплату в клатчских волах? Здесь ему их все равно не потратить, а менять у наших менял невыгодно. - Моркоу подбросил в воздух и поймал монету. - Перед самым нашим уходом Ваймс сказал мне: "Выяви мне все пароли и найди верблюда под подушкой". Кажется, я понимаю, что он имел в виду.

- Песок на полу, - задумалась Ангва. - Разве это не очевидная улика? Клатчца сразу узнаешь по песку на сандалиях!

- Но гвоздика… - Моркоу провел башмаком по полу. - Кажется, даже среди клатчцев данная привычка не то чтобы у каждого второго встречается. Эта улика не такая очевидная, верно?

- Запах гвоздики сравнительно недавний, - произнесла Ангва. - Я бы сказала, его носитель приходил вчера вечером.

- Уже после гибели Осей?

- Да.

- Но зачем?

- Откуда мне знать? Кстати, что это за имя Ахмед 71-й час?

Моркоу пожал плечами.

- Не знаю. Я думаю, что господин Ваймс думает, что кто-то в Анк-Морпорке хочет, чтобы мы думали, будто бы клатчцы заплатили за убийство принца. Идея довольно… мерзкая, но логичная. Однако я ума не приложу, к чему в это дело впутываться настоящему клатчцу…

Их взгляды встретились.

- Политика? - произнесли они в унисон.

- За достаточную плату многие люди пойдут на что угодно, - сказала Ангва.

Внезапно кто-то бешено заколотил в дверь.

- Ты что, уже привел сюда кого-то? - послышался голос госпожи Траты.

- В окно, быстро! - подхватился Моркоу.

- А почему бы мне не остаться и не перегрызть ей глотку? - предложила Ангва. - Ну ладно, ладно, это была шутка!

И перепрыгнула через подоконник.

В Анк-Морпорке больше не было пожарной команды. Жители города обладали неприятной способностью смотреть прямо в суть вещей, так что им не потребовалось много времени, чтобы понять: оплата труда пожарников, так сказать, "попожарно" страдает очевидными недостатками. Так называемый Жаркий Вторник чуть всех не разорил.

С тех пор граждане Анк-Морпорка полагались на старый добрый принцип просвещенного своекорыстия. Жители домов, ближайших к горящему, всеми силами старались затушить пожар, поскольку пламя с легкостью перекидывалось с одной крыши на другую.

Но сейчас, когда горело посольство, пустоглазая, отстраненная толпа взирала на эту сцену, словно та разворачивалась на другой планете.

Люди автоматически расступались, пропуская Ваймса. Оказавшись на пустом пятачке перед воротами, он осмотрелся. Языки пламени уже вырывались из всех окон первого этажа. В мерцающих вспышках мелькали силуэты мечущихся людей.

Ваймс повернулся к толпе.

- Эй! Да что с вами?! Быстро организуйте цепочку и давайте сюда воду!

- Это ИХ чертово посольство, - раздался голос из толпы.

- Во-во. Это же клатчская территория, верно?

- На клатчскую территорию нельзя ступать.

- Ведь это будет вторжение, вот что это будет.

- И они нам не разрешают, - произнес малыш с полным ведерком воды в руке.

Ваймс повернулся к воротам посольства, которые охраняли двое стражников. Взгляды солдат панически метались от объятого пламенем посольства к толпе и обратно. Клатчцы нервничали - хуже того, они нервничали с мечами в руках.

Напряженно улыбаясь, держа в вытянутой руке значок, Ваймс медленно двинулся к воротам. На значке был выбит герб. Маленький такой, почти не видный.

- Командор Ваймс, Городская Стража Анк-Морпорка, - представился он, как ему показалось, бодрым и дружелюбным, выражающим всяческую готовность к сотрудничеству тоном.

Стражник-клатчец жестом показал ему, чтобы он убирался.

- Прочь отсюда!

- Э-э… - только и смог сказать Ваймс.

Он посмотрел на приоткрытые ворота, потом опять на стражника. Там, в горящем здании, кто-то закричал.

- Ты! Подойди сюда! Видишь это? - указывая вниз, крикнул он клатчцу.

Стражник сделал неуверенный шаг вперед.

- Здесь, мой друг, территория Анк-Морпорка, - продолжал Ваймс. - И ты, находясь на ней, препятствуешь мне в выполнении моего… - Он что было силы врезал клатчцу кулаком в живот. - Долга!

Ваймс едва успел отшвырнуть в сторону первого стражника, когда на помощь товарищу подоспел второй клатчец. Ваймс двинул его в колено. Что-то хрустнуло. Судя по ощущениям, Ваймсова лодыжка.

Зверски ругаясь и слегка прихрамывая, Ваймс ворвался во внутренний двор посольства и схватил пробегающего мимо человечка за полу.

- Внутри есть люди? Там, внутри, остались люди!

Человечек бросил на Ваймса панический взгляд. Бумаги, которые он нес, водопадом посыпались на землю.

Кто-то дернул Ваймса за плечо.

- Ты умеешь лазать через стены, господин Ваймс?

- Кто ты та…

Новоприбывший повернулся к съежившемуся от страха человечку с документами и со всего размаху врезал ему в челюсть.

- Я? Спаситель бумаг!

Человечек еще не успел упасть навзничь, а с головы его уже сорвали тюрбан.

- Сюда!

Фигура нырнула в дым, показывая дорогу. Ваймс поспешил за своим проводником. Наконец они оказались у снабженной водосточной трубой стены.

- Но как ты…

- Наверх! Быстро!

Ваймс уперся ногой в подставленные чашечкой ладони человека, закинул вторую ногу на скобу и сделал рывок вверх.

- Быстро!

Подергиваясь от вспышек боли в суставах, он полувлез, полуподтянулся на парапет и перекинулся на крышу. Неизвестный и неожиданный помощник вырос за спиной, как будто взбежал по стене.

Нижнюю часть лица неизвестного прикрывал платок. Второй такой же лоскут ткани он сунул Ваймсу.

- Закрой нос и рот! - приказал он. - От дыма!

Крыша размягчилась и пошла пузырями. Из дымохода за спиной Ваймса вырвался язык пламени.

- Но кто…

- Ты - сюда, я - туда. - С этими словами призрак скрылся в дыму.

Даже сквозь подметки Ваймс ощущал жар. Он осторожно двинулся в указанном направлении, когда вдруг услыхал доносящиеся снизу вопли.

Перегнувшись через край крыши, он увидел этажом ниже окно. Кто-то высадил стекло и теперь размахивал руками, пытаясь привлечь внимание.

Во внутреннем дворе царила суматоха. В самом центре давки возвышалась гигантская фигура констебля Дорфла, голема. В данных обстоятельствах тот обладал крайне ценным качеством, а именно - несгораемостью. Но лазанье по лестницам не его специализация. И среди обычных ступенек лишь редкая выдержит вес голема.

Ваймс опять посмотрел на окно, откуда теперь валил густой дым.

Человека, взывавшего к спасению, уже не было видно.

"Ты умеешь летать, господин Ваймс?"

Он посмотрел на дымоход. Тот изрыгал пламя.

Посмотрел на размотавшийся тюрбан.

Большей частью мозг Сима Ваймса отключился, с удручающей эффективностью функционировали лишь те его отделы, которые отвечали за передачу болевых импульсов, посылаемых суставами. Но в самой сердцевине что-то еще думало, и это что-то выдало вдруг некое сумасшедшее озарение:

"…Довольно-таки прочный на вид…"

Расстояние до окна составляло примерно шесть футов.

Ваймс автоматически начал действовать.

В общем, чисто теоретически, если привязать один конец тюрбана к плюющемуся огнем дымоходу вот так, и стравить свободный конец так, и вот так перелезть через парапет, а потом так оттолкнуться от стены, то при возвратном движении можно вот так высадить ногой оставшееся во второй половине рамы стекло и…

По мокрой улице, отчаянно скрипя, передвигалась тележка. Она хаотически вихляла и подпрыгивала на своих четырех разномастных, абсолютно не похожих друг на друга колесиках, и вообще ее давным-давно следовало отправить на какую-нибудь помойку. Как, впрочем, и ее содержимое. И ее хозяина.

Хозяин тележки ростом был примерно с человека, но передвигался он, согнувшись пополам. С ног до головы его покрывали не то лохмы, не то тряпье, а может, что наиболее вероятно, некая смесь того и другого, свалявшаяся и черная от грязи, в отдельных местах буро-зеленая от пустивших корни сорняков. Все вместе, остановившись и присев, очень убедительно сошло бы за древнюю компостную кучу. А еще на ходу оно сопело.

И вдруг на пути у живой компостной кучи и ее тележки возникло препятствие: выставленная нога.

- Вечер добрый, Стули! - поприветствовал Моркоу.

Тележка затормозила. Мусорная куча тоже остановилась. Верхняя ее часть отклонилась чуть назад.

- ‘Тлезь, - пробурчали откуда-то изнутри.

- Спокойно, Стули, давай будем помогать друг другу - так ведь будет лучше? Ты поможешь мне, я помогу тебе.

- 'Тлезь, льгавый.

- Ты рассказываешь мне то, что я хочу знать, а я не стану обыскивать твою тележку, - предложил Моркоу.

- Терпеть не могу гноллов, - Ангва зажала пальцами нос. - Они воняют просто кошмарно.

- Неправильно так о них отзываться. Без них улицы были бы куда грязнее, правда, Стули? - все так же дружелюбно возразил Моркоу. - Поднимешь это, подберешь то, иной раз стукнешь камешком, чтобы не сопротивлялось…

- …Чище едешь, долше буешь, - отозвался гнолл с бульканьем, которое вполне можно было принять за смешок.

- По моим сведениям, ты можешь знать, где сейчас обретается Снежный Склонс, - продолжил Моркоу.

- Ничво н'наю.

- Отлично.

Вытащив трезубые садовые вилы, Моркоу приблизился к сочащейся разными жидкостями тележке.

- Ничво н'наю пра… - поспешил добавить гнолл.

- Да? - Моркоу многозначительно качнул вилами.

- Ничво н'наю пра кандит'рскую лавку в М'ш'ничском пириулке.

- Это на которой еще надпись "Комнаты в наем"?

- Ыгы.

- Отлично. Благодарю за гражданскую сознательность, - похвалил Моркоу. - Кстати, по пути сюда мы видели дохлую чайку. На Пивоварной. Уверен, если поторопишься, будешь там первым.

- Пакедова, - с сопением попрощался гнолл.

Тележка задергалась прочь. Моркоу смотрел ей вслед, пока она, скрежеща по булыжной мостовой и подскакивая, не скрылась за углом.

- В душе они хорошие, - задумчиво произнес он. - Вот оно, наглядное свидетельство присущего нашему городу духа терпимости. Даже гноллы могут назвать его своим домом.

- А меня от них выворачивает, - поморщилась Ангва, когда они возобновили путь. - Кроме того, ты видел, на нем что-то росло?!

- Командор говорит, мы обязаны о них позаботиться.

- Этот человек сама доброта.

- Лично он голосует за огнемет.

- Не выйдет. Слишком много влаги. Кстати, неужели никто так и не выяснил, чем они на самом деле питаются?

- Лучше думать о них как… как о дворниках. Ты же не станешь спорить, что на улицах стало гораздо меньше мусора и мертвых животных, чем раньше.

- Да, но ты когда-нибудь видел гнолла с веником и совком?

- Так уж, видно, устроено общество, - вздохнул Моркоу. - Каждый норовит вывалить свой мусор на тех, кто ниже, - и так до самого последнего уровня, пока не найдется кто-то, готовый это вываленное есть. Именно так господин Ваймс и говорит.

- Да уж, - произнесла Ангва. Некоторое время они шагали молча, а потом она добавила: - Для тебя много значит, что говорит господин Ваймс?…

- Он отличный стражник и пример для всех нас.

- И… ты никогда не задумывался о том, чтобы поискать работу в Щеботане или где-нибудь еще? Анк-морпоркские стражники сейчас в большом почете, в других городах спят и видят, как бы заманить к себе на службу одного из них.

- Что? Оставить Анк-Морпорк? - тон, которым был задан этот вопрос, не оставлял сомнений в ответе.

- Нет… наверное, нет, - с печалью в голосе отозвалась Ангва.

- К тому же я представить себе не могу, что господин Ваймс будет без меня делать.

- Тоже точка зрения, - согласилась Ангва.

До Мошеннического переулка оставалось рукой подать. Переулок (название которого, кстати, совсем не соответствовало истине) располагался в самом центре гетто для, как назвал бы их лорд Ржав, "квалифицированных ремесленников" - то есть для людей, стоящих на социальной лестнице слишком низко, чтобы что-то решать, но в то же время достаточно высоко, чтобы за них можно было все решить. По большей части тут жили маляры и полировщики. Люди, обладающие не слишком многим, но гордые даже этим. Свидетельства данной гордости встречались повсюду. Для начала - начищенные до блеска таблички с номерами домов. Сами дома после долгих столетий стройки и перестройки располагались настолько близко друг к другу, что превратились, по сути, в одно длинное здание, но линии раздела между собственностью одного хозяина и собственностью следующего представляли собой своего рода произведения искусства - с такой точностью их провели, ни на волосок не зайдя на чужую территорию. Как не уставал повторять Моркоу, все это свидетельствовало лишь о том, что здесь жили люди, инстинктивно осознающие: основой цивилизации служит разделяемое всеми уважение к частной собственности. Ангва же считала местных обитателей прижимистыми сволочами, которые без денег не скажут вам даже, который час.

Моркоу бесшумно скользнул мимо витрины кондитерской лавки. На второй этаж вели грубые деревянные ступени. Он молча указал на мусорную кучу. Кучу по большей части составляли бутылки.

- Сильно пьющий? - одними губами вымолвила Ангва.

Моркоу отрицательно покачал головой.

Опустившись на корточки, она стала рассматривать этикетки, но ее нос уже сообщил своей хозяйке все, что нужно было знать. "Гомопата-логический Шампунь Достабля". "Травяной От-паласкиватпель Жаломыша - С Настоящей Травой!" "Тоник От Кожы Головы "Воши Вон!" - Куча Травы!" И прочее в том же духе.

"Трава, ну точно, - подумала она. - Брось в горшок пучок водорослей - вот тебе и трава…"

Моркоу уже двинулся вверх по лестнице, когда Ангва коснулась рукой его плеча. Присутствовал еще один запах. Он, как копье, пронзал все прочие уличные ароматы. Запах из тех, к которым нос вервольфа особенно чувствителен.

Кивком показав, что ее знак замечен, Моркоу осторожно приблизился к двери. Потом ткнул пальцем вниз. Из щели под дверью натекла лужица чего-то темного и вязкого на вид.

Выхватив меч, Моркоу пинком вышиб дверь. Шпротвиль Склоне относился к своему заболеванию очень серьезно.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒