Примечания 3 страница

Кейтор твердо решил реабилитироваться и, когда все подъехали к старому обшарпанному особняку, стоящему посреди запущенного парка, обнесенного кое-где разрушающейся оградой, вырвался вперед.

— Преступники засели там? Мы заставим их выйти наружу! Они выйдут, и мы их арестуем!.. Эй! — Он стукнул кулаком по ограде. — Мы пришли предотвратить преступление. От того, как вы себя будете вести, зависит ваша жизнь! Выходите с поднятыми руками!

— Младший помощник! — зашипел лорд Дарлисс. — Кто вам разрешил вырываться вперед? Сначала следуют старшие чины, потом — маги, а уже потом — стража!

— А когда я?

— А вам поручаю следить за парком. Вдруг там кто-то прячется?

Принц оглядел парк. Тот был небольшим — в городе земля стоила дорого, по площади участка вокруг дома можно было судить о благосостоянии владельца особняка. Но, хотя шириной парк был всего десяток саженей, он оказался такой густой, запущенный, заросший молодой порослью, что производил впечатление девственного леса. Нечего было и думать соваться туда верхом — только лошади ноги переломают.

— М-да. — Кейтор погладил затылок. — Зря я своих рыцарей не взял. Они бы живо его прочесали вдоль и поперек. Придется самому!

С этими словами он спешился, привязал коня к калитке и достал меч, намереваясь прорубаться сквозь заросли.

Лорд Дарлисс перевел дух. Несколько минут этот ненормальный будет занят, за это время они должны все успеть. Какое счастье, что принц Кейтор — всего-навсего второй сын! Страшно представить, что произойдет со страной, которой станет править такой король! Хотя, как верноподданному, лорду Дарлиссу нравился именно тот монарх, который сейчас восседал на троне, и он горел желанием сделать все, чтобы Клеймон Второй как можно дольше сохранял за собой власть.

С этой мыслью он поднялся на крыльцо и решительно стукнул кулаком в дверь:

— Королевская служба! Отворяйте немедленно!

Особняк хранил молчание. Догадавшись, что так будет и в дальнейшем, лорд Дарлисс кивнул «ящеру» и его ученикам:

— Прошу вас, мастер!

Маг-разрушитель мягким кошачьим шагом прошел на высокое крыльцо и коснулся руками массивной старой двери. Толстое дерево могло выдержать удар тарана, но от времени и непогод оно рассохлось — как-никак особняк простоял пустым три десятка лет! «Ящеру» легко удалось найти пальцами трещины и щели. Нащупав их, он приник губами к дереву и тихо прошептал несколько слов. После чего отошел на пару шагов, не глядя принял из рук ученика небольшой мешочек и, набрав в горсть, осыпал дверь мелкой трухой.

Несколько секунд дверь стояла неподвижно, а потом с грохотом рассыпалась на плашки и осела к ногам мага-разрушителя.

Переступив через препятствие, «ящер» скользящим шагом, напоминающим движение змеи, проскользнул внутрь и сделал несколько пассов в воздухе. Ученики, застыв на пороге, старательно повторили его движения.

Не дождавшись какого-либо результата, маг-разрушитель обернулся к мнущимся на ступенях солдатам:

— Все чисто!

Лорд Дарлисс первым переступил порог. Передняя представляла собой просторный полутемный зал — если бы не несколько светильников, здесь вообще нельзя было бы ориентироваться. Две массивные лестницы с резными перилами поднимались на второй этаж. Куда-то вглубь вели три расположенные на первом этаже двери. Светильники горели возле лестниц. Второй этаж вообще пропадал во мраке. Только умозрительно можно было предположить, что там тоже расположены двери, ведущие в какие-то комнаты. Лорд Дарлисс жил в аналогичном особняке. На втором этаже у него имелись еще один зал, поменьше, освещенный высокими стрельчатыми окнами, и две лестницы, ведущие на третий этаж. С третьего этажа попасть можно было только в башенки, в них вели винтовые лесенки.

Как следует осмотреться никто не успел — откуда-то из-под лестницы выскочил смуглый невысокий человек, напяливая на ходу что-то вроде бурнуса кочевников.

— Вы кто есть такая?! — на ломаном паннорском закричал он. — Зачем вы это делать? Зачем входить?

— Королевская Тайная служба, — отрезал лорд Дарлисс. — Где твой хозяин?

— Хозяин спать. Его нельзя. Он устать! Вы — уходить! — напирал слуга. — Зачем вы входить?

— Твой хозяин — преступник. Он арестован, — снизошел до объяснений лорд Дарлисс. — Ты немедленно доложишь о нас, иначе мы найдем твоего хозяина сами!

— Нельзя найти! Нельзя хозяин! — Калиш попятился, стреляя глазами по сторонам. — Хозяин нет! Он спать! Калиш не пойти к хозяин!

Он почти кричал, чувствуя, что сейчас произойдет нечто ужасное. В далеком Жихартане слуги таршаха тоже иногда вваливались в дома к горожанам и хватали всех, кто попадет под руку. Слуги в результате оказывались в яме, а потом и на плахе наравне с хозяевами. Щадили только маленьких детей — девочек потом продавали в гаремы, а мальчиков делали евнухами. Кому жить, а кому умереть, решалось быстро и четко — если мальчик оказывался ростом выше, чем сабля в руках янычара, то его «укорачивали». Для девочек такого ценза не существовало. И Калиш, на памяти которого на родине подобное происходило уж восемь раз, отчетливо понял: сейчас его убьют. Он закричал, пытаясь предупредить хозяина о смертельной опасности.

Дару удалось задремать только перед рассветом, буквально за несколько минут до первого колокола, который обозначал начало нового дня. Он уснул перед камином, в кресле, закутавшись в плед и вытянув ноги в направлении тлеющих углей. После действа на кладбище его еще долго била дрожь, он никак не мог согреться и с наслаждением провалился в сон. На этот раз ему ничего не снилось, во сне он был благодарен судьбе. Но потом в его покой ворвались голоса, топот ног и отчаянный крик.

Проснувшись мгновенно, Дар нашел в себе силы не вскочить и не выдать себя неосторожным движением. Дверь в кабинет, в котором он спал, была плотно прикрыта, в комнате царил утренний сумрак — толстые старые портьеры пропускали слишком мало света. Даже если кто-то и заглянет, не должен с первого взгляда ничего заметить — кресло повернуто спинкой к двери. Насколько он помнил, между ним и дверью был еще и стол, а проход до задней двери, ведущей в парк, оказался свободен. Неясное предчувствие еще несколько дней назад заставило его освободить подходы к запасному выходу. Дар медленно поменял позу, левой рукой нашарил на боку кинжал. Какое счастье, что он не догадался отцепить его от пояса, несмотря на то, что тот здорово мешал! И какое огорчение, что он оставил все прочее в передней, там, где сейчас слышались шаги и голоса.

Тяжелый удар кулака заставил Калиша упасть и откатиться в сторону. Слуга рухнул на пол, сжавшись в комок и ожидая взмаха сабли или меча. Но вместо этого услышал голос ударившего его человека:

— Рассредоточиться по дому. Искать! Трое — к дверям, пятеро — в сад, следить за окнами. Остальные — за мной! А этого…

Калиша вздернули за шиворот, поставили на ноги и несколько раз ударили — не больно, а просто так, на всякий случай, для большей сговорчивости.

— Где спит твой хозяин? — в упор взглянул на него человек.

Калиш стиснул зубы. Раз его не убили сразу, можно немного погеройствовать.

— Нет! Не говорить! Хозяин нельзя! Он спать! Он…

Удар под дых заставил его заткнуться. От избиений спас бритоголовый человек с пронзительными холодными глазами.

— Постойте, — негромко сказал тот, и от его спокойного, даже какого-то сонного голоса Калиш вдруг почувствовал дрожь в ногах. — Сейчас он нам все скажет сам.

Бритоголовый встал напротив Калиша, коснулся холодными пальцами его висков, и несчастный слуга успел подумать о том, что с этим магом его господину справиться будет трудно…

Кейтор честно попытался пересечь заросший парк, но его остановили валежник и сухостой. Заросли кустарника не прореживались, не вырубались много лет, и принц, сделав несколько бесплодных попыток, уже примеривался к ближайшему дереву, когда из дома послышался крик.

— Ну почему не подождали меня? — завопил он и ринулся к крыльцу.

Кейтор возник на пороге как раз в тот момент, когда «ящер» только прикоснулся к Калишу, почти потерявшему сознание от перспектив «встречи» с магом-разрушителем.

— Почему без меня? — всплеснув руками, воскликнул принц. — Я тоже хочу участвовать! Лорд Дарлисс…

— Младший помощник! — прошипел тот. — Вам какой приказ отдали?

— Следить за парком.

— Вот и следите за своим парком, а сюда не суйтесь! — повысил голос начальник Тайной службы. — Здесь люди работают!

— Люди! А я что? Не люди? — обиделся принц. — Вот скажу папе, что вы меня затираете, не даете выразиться моей творческой индивидуальности! А я, между прочим, мог бы помочь!

— Вы могли бы нам очень помочь, если бы отправились в парк! — повторил лорд Дарлисс.

— Но там даже демоны ноги переломают! — отмахнулся принц. — Там такие груды мусора! Как в лесу! Я лучше тут постою.

Поняв, что пререкаться можно до бесконечности, лорд Дарлисс махнул рукой солдатам:

— Искать! Рассредоточиться по всему зданию! Следите за окнами снаружи!

— Ой, как здорово! — Кейтор сорвался с места и распахнул первую попавшуюся дверь. — Вы еще не знаете, как я умею искать! — прокричал он уже оттуда. — Три-четыре-пять! Я иду искать! Кто не спрятался, я… ой! Мама!

Когда принц распахнул двери, Дар вскочил из кресла упругим движением. Темной тенью он метнулся наперерез юноше и схватил его прежде, чем тот успел поднять свое оружие. Железная рука сдавила запястье, Кейтор выронил меч. Его тут же перехватили за локти, под подбородком он почувствовал сталь кинжала.

— Молчи, — прошипел на ухо похититель. — И шагай вперед!

…Бедный Калиш прикрыл глаза, тщетно пытаясь отгородиться от мага, чьи мысли-щупальца сейчас проникали в его разум.

— Где твой хозяин? — прозвучал бесплотный голос.

— Здесь, — послышался холодный ответ. — Опустите оружие! Ну? Иначе я прирежу его, как щенка!

Лорд Дарлисс оцепенел, едва ли не впервые в жизни он не знал, что делать. И вовсе не потому, что никогда не попадал в ситуации с заложниками. Напротив, в свое время он собаку на этом съел. Просто у начальника Тайной службы была очень хорошая зрительная память, и он сразу узнал человека, стоявшего в дверях. Тот как две капли воды походил на один из портретов, висевших в королевской галерее — на дядю нынешнего короля, принца Гайворона, казненного тридцать лет назад вместе с двенадцатилетним сыном. Этот оживший мертвец — в год смерти принцу было примерно столько же, — держал за локти другого принца, Кейтора, приставив кинжал к его горлу!

— Опустить оружие, — повторил «портрет». — Дайте мне пройти, а иначе я перережу сопляку горло!

— Это я-то сопляк? — не выдержал Кейтор. — Да я, если хотите… ой!

Кинжал врезался в кожу. Лорд Дарлисс сжал кулаки.

— Как я понимаю, вы и есть хозяин этого дома? — прошипел он.

— Граф Дар делль Орш к вашим услугам.

— У нас к вам небольшое дело. Отпустите юношу!

— С вами у меня не может быть никаких дел. Позвольте мне выйти, или я его прикончу.

— В этом случае вы тем более не переступите живым этого порога! — хмыкнул лорд Дарлисс. Когда он заговорил с графом, сразу куда-то делись все эмоции. Лорд Дарлисс находился на работе, которую умел делать очень хорошо. — Вы не знаете, в какую игру ввязались!

— Знаю очень хорошо. — Дар попятился к дверям, увлекая парня за собой. Тот перебирал ногами, но отнюдь не находился в шоке, как большинство заложников. Создавалось впечатление, что он просто заранее согласен со всем и уверен, что так и надо.

— Нет, не знаете! Я действительно сначала хотел с вами только побеседовать, но теперь просто вынужден арестовать.

— Попытайтесь, — усмехнулся Дар.

Дверной проем был уже совсем близко — несколько шагов, — и они на крыльце. До лошадей, привязанных к ограде, следовало еще дойти, но дорожка была не так длинна. Краем глаза Дар заметил стражников, застывших в напряженных позах и стреляющих глазами в начальство — не прикажут ли чего?

— Шевели ногами, — шепнул он на ухо заложнику, — а не то я тебе уши отрежу.

Лорд Дарлисс, продолжая негромко говорить, наступал по мере того, как отступал Дар. Рядом с ним шли «ящеры», почему-то не вмешиваясь в происходящее. Стражники топтались по сторонам, ожидая приказов.

— И не пытайтесь натравить на меня ваших магов, — негромко бросил Дар. — У меня получится быстрее. Впрочем, если вам все равно…

— Мне не все равно, — возразил лорд Дарлисс. — Иначе вы бы уже были арестованы, несмотря ни на что. Но я все-таки надеюсь, что здравый смысл возобладает. Вам стоит понять, что…

Они уже дошли до привязанных лошадей, и Дар подвинулся к высоконогому крепкому жеребцу, когда заложник вдруг вывернул шею, рискуя напороться на кинжал.

— Не советую, — довольно спокойно и даже как-то доброжелательно сказал он. — Он брыкается!

На краткий миг их глаза встретились, и на дне зрачков заложника Дар к своему удивлению прочел интерес. Для парня происходящее было одним большим приключением. Он явно наслаждался своей ролью и был уверен, что все это не всерьез, идет занятная игра. Он развлекался! Открытие это так ошеломило Дара, что тот пропустил миг, когда маг-разрушитель начал действовать.

— Не попадите в принца! — успел крикнуть лорд Дарлисс, когда мимо него в воздухе мелькнуло что-то, сильно напоминающее толстую змею.

Челюсти сомкнулись на запястье, прокусили кожу и выпустили яд. Толстое чешуйчатое тело несколькими отточенными движениями опутало жертву, притягивая руки к бокам. Кинжал бестолково скользнул по чешуе, оставил на ней несколько царапин. Кейтор упал на четвереньки и пополз прочь, за его спиной змея вдруг превратилась в прочную веревку, петлей охватившую руки и грудь графа делль Орш.

— Взять его!

Лорд Дарлисс нагнулся, схватил за плечи Кейтора, который тем временем дополз до него, помог принцу встать и выпрямиться. Мимо них быстро прошли «ящеры», все трое.

Дар еще какое-то время боролся с действием яда. Будь это обычная змея, он бы уже справился и с нею, и с ее ядом, но за этой стояла такая мощная магия, что его сил не хватало. Он упал на колени, потом перекатился на бок и оцепенел, тупо глядя перед собой. Четыре помощника палача подошли с цепями и ошейником. Когда наручники защелкнулись на запястьях, маг-разрушитель нагнулся и взялся за кончик веревки. Веревка тут же резко распрямилась и превратилась в прежний суковатый посох. Осмотрев его (в одном месте кинжал оставил на дереве зарубку), «ящер» поклонился лорду Дарлиссу и спокойным шагом направился прочь. Два его ученика последовали за ним.

Спускавшаяся к завтраку Хельга была атакована Хлодис. Девушка обогнала дуэнью и буквально кинулась на шею кузине.

— Хельга! — счастливо завизжала она. — Как здорово! Осталось всего десять дней, представляешь?

Девушка покачала головой. Со времени помолвки сестрица могла думать и говорить только о предстоящей свадьбе. Она считала дни и постоянно копалась в сундуках с приданым, доводя портних и белошвеек до истерики тем, что постоянно требовала что-то перешить или доделать. Ткани приносили в дом ежедневно и такими огромными рулонами, словно семейство решило обновить гардеробы всем женщинам дома, начиная от самой деллы Дивис и заканчивая последней кухаркой. В отдельной комнате, под охраной, своего часа ждали три ларца с драгоценностями — золотые и серебряные украшения, кольца, серьги и ожерелья из драгоценных камней и жемчужин. Отдельно, в тайнике, хранилось ожерелье из редких сине-голубых жемчужин с розовыми вставками. Цветной жемчуг добывался только в Жемчужном заливе, на северо-западе материка. Залив принадлежал эльфам, которые торговали с людьми, используя в качестве посредников альфаров. Пройдя через руки посредников, каждая жемчужина увеличивала свою стоимость вдвое, если не втрое, так что это ожерелье само по себе было большим богатством. Хельга очень возмутилась бы, если бы узнала, что на него пошли все деньги от продажи ее собственного городского дома — вернее, дома, принадлежавшего ее родителям. Все остальное — шикарная обстановка, украшенные парчой парадные носилки и десять прекрасных лошадей — пока ожидало своего часа в загородном доме и должно было быть доставлено в столицу только в день свадьбы.

— Представляешь, — Хлодис повисла на руке Хельги, подпрыгивая на одной ножке и заглядывая девушке в глаза, — Вигар прислал мне подарки! Ой, Хельга, я такая счастливая! А еще он передал мне приглашение посетить его ложу сегодня во время мистерии в храме Белого Быка. Как думаешь, пойти?

— И думать не смейте, госпожа, — басом произнесла дуэнья, шедшая позади девушек. — Где это видано, чтобы незамужние девушки принимали такие приглашения? Вы что, не знаете, что бывает на этих мистериях?

— А что там бывает? — тут же загорелась Хлодис.

— То, что незамужним нельзя смотреть! И вообще, дамам лучше держаться подальше от этих телят, — скривилась дуэнья.

Хельга молча слушала разговор. Она догадывалась, о чем идет речь, и не только потому, что была старше. Просто среди ее коллег имелись те, которые уже ходили на эти мистерии и при случае обсуждали то, что на них происходило, с друзьями.

Белый Бык считался божеством плодородия. К его помощи прибегали те, у кого были проблемы с мужской силой, зачатием детей, а также торговлей и прибылью во всех смыслах этого слова. Во время мистерий уделялось большое внимание именно сексу, так что в ложах, под влиянием чувственной магии, которую использовали служители Быка, зрители теряли над собой контроль, и часто доселе почтенные граждане, не имевшие вредных привычек, внезапно обнаруживали себя в обнимку с пажами и оруженосцами, а благородные леди вдруг начинали целоваться со служанками. И если жених деллы Хлодис решил посетить мистерию Белого Быка накануне свадьбы, то либо у него имелись проблемы по мужской части, либо он просто не мог дождаться назначенного дня и мечтал как можно скорее оказаться с кузиной в одной постели.

— Но Вигар обидится! — заспорила Хлодис. — Он с таким трудом добыл это приглашение!

— Ничего не знаю! — отрезала дуэнья. — Ваша матушка наверняка не одобрит такое поведение!

— Ну да, — пробурчала девушка и почему-то взяла Хельгу за руку, — вот если бы ты пошла со мной, Хельга…

— Сомневаюсь, что мне там будет интересно, — ответила та. — Ведь мне Белый Бык не нужен.

— Ой ли! — прищурилась Хлодис, снова обретая живость характера. — Можно подумать, ты замуж не хочешь!

— Хочу, а что с того? Разве найдется кто-то, кто на мне женится?

«И кого тетушка решит близко подпустить к моей драгоценной персоне! — мысленно добавила она. — Тогда бы она лишилась верного источника дохода в восемнадцать золотых подковок — моей зарплаты и платы за аренду дома. Да и поместье тоже, между прочим, мое!»

С этими мыслями девушка вступила в зал, где были накрыты столы для членов семьи и их приближенных. Как оказалось, ждали только девушек, тут же присутствующие расселись по местам, дожидаясь, пока слуги обнесут всех блюдами.

— Что-то ты бледна сегодня, Хельга! — заговорила делла Дивис, посматривая на племянницу. — Уж не заболела ли?

— Все нормально, тетя. Я просто устала, — честно ответила та.

— Ты слишком много работаешь! Может, тебе взять выходной?

— Я всегда беру выходные в конце месяца. Мне еще шесть дней осталось, — быстро подсчитала девушка.

— А я бы настояла, чтобы ты именно сегодня взяла выходной! — заявила делла Дивис. — Ты бы составила компанию Хло, нужно посетить торговые павильоны. У меня много дел по дому, мне некогда, а девочке пора учиться выбирать наряды и украшения.

— А госпожа Майда не может с нею пойти вместо меня? — Хельга кивнула на дуэнью. — А то мне через полтора часа надо быть на службе!

— Никуда твоя служба не денется! — отмахнулась тетушка. — Отдохни хоть один раз! Никто не умрет и ничего не сгорит, если ты чуть-чуть опоздаешь! В конце концов, не каждый день твоя сестра выходит замуж! Кстати, ты знаешь, что свадьба через десять дней?

— Да, Хло мне сказала.

— Так вот, будет лучше, если ты именно на эти дни возьмешь выходные. Иначе получится невежливо — сестра замуж выходит, а ты работаешь!

Невежливым было уже то, что младшая сестра выходила замуж раньше старшей, которая до сих пор не стала ничьей невестой. Невежливо было так распоряжаться ее свободным временем и решать за нее, куда ей пойти и что сделать. Невежливым было и то, что делла Дивис даже не подумала, что Хельге и самой хочется что-нибудь купить в торговых павильонах. Но вскочить и удрать из-за стола, чтобы променять службу на общение с семьей, было также невежливо. На работе ее могут понять и простить, но семейство делль Рутт никогда не извинит такого поступка. Хельга осталась сидеть за столом, кивая в ответ на слова тетки и с тоской думая о том, что день пропал независимо от того, придет она сегодня на работу или нет.

ГЛАВА 5

Хельга потянулась, с наслаждением расправляя затекшие руки и спину. Почти пять часов, не разгибаясь, просидела над пергаментами допросов! Пять копий, строчка в строчку, все по линеечке, ни одной помарки! А были еще и просто деловые бумаги, и какие-то инструкции, которые она перебелила, не вникая в их суть — если то, что там написано, касается ее работы, завтра мэтр вызовет ее и зачитает вслух. А до тех пор нечего себе голову забивать всякой ерундой! По своему почти трехлетнему опыту работы Хельга понимала, что много думать, когда перебеляешь документы — себе дороже.

Иногда, правда, ей собственная работа не нравилась. Ну кто бы мог подумать, что у нее окажется такой красивый и ровный почерк! Мэтр сразу сказал, что эта девочка — просто клад, ибо очень часто бывает, что протоколы допросов пишутся наспех, в темноте пыточных подвалов, на колене, и порой бывают заляпаны кровью. Следователям совершенно невозможно с ними работать, не то что подавать эти документы для ознакомления высоким лицам! А тут — красиво, аккуратно, буковка к буковке. Но чего стоит эта аккуратность, эти ровные линии и четкие буквы! У Хельги иногда так болели руки и плечи, что ни о чем другом думать не хотелось. Тогда девушка волей-неволей сочувствовала несчастным жертвам. Вон как у них дрожат руки, когда они подписывают протоколы!

На ратуше часы мерно пробили шесть. Хельга отвернулась и стала смотреть в окно. Часы повесили на ратушу всего несколько лет тому назад, а до тех пор время отмеряли по храмовым колоколам. В столице было пять храмов с колоколами — по числу пяти главных божеств Паннории. В каждом из них служба начиналась и заканчивалась строго в определенное время, и простые горожане привыкли, что утро начинает храм Создателя, потом идет начало службы Девы Усмирительницы, потом вступает Белый Бык, потом — заканчивается служба у Создателя, после нее вскоре звонит колокол Разрушителя, потом — заканчивается служба у Девы… ну и так далее. Даже говорили: «Встретимся, когда будут звонить к Белому Быку». Или: «Мы расстались, когда уже отзвонили Вечернюю Деву». А теперь к этому перезвону добавился мерный бой и хрип ратушных часов.

Обычно в это время Хельга уже ехала домой, но сегодня ей пришлось задержаться на работе. Надо было еще расчертить листы для завтрашних документов. Дело это простое и быстрое, за треть часа можно управиться. Хельга достала из шкафа чистые листы пергамента, на всякий случай еще и бумаги, разложила их стопочкой на столе и принялась осторожно стилосом наносить линии. Стилос не оставляет следов, он только чуть продавливает пергамент, так что при беглом взгляде кажется, что все сразу написано ровно. За эту выдумку Хельгу и хвалил мэтр — и за это же заваливал работой вдвое чаще, чем других коллег. Но зато, видимо, в качестве компенсации, он никогда не заставлял девушку спускаться в подвалы и блистать своим знаменитым почерком непосредственно на допросах. Берег чувствительную душу от зрелища крови и пыток.

Стукнула дверь, в щель просунулась голова Веймара.

— О! — обрадованно воскликнул он. — Ты еще здесь?

— Почти закончила. — Хельга не отрывала глаз от пергамента, следила, чтобы не вдавить стилос слишком глубоко.

— Можно к тебе?

— Входи.

— Уф! — Веймар уселся на подоконник, улыбнулся, как довольный кот. Уразумев, что работать в ближайшее время не сможет, Хельга отложила стилос и дощечку, по которой ровняла линии. — Хвали меня!

— Хвалю, — кивнула девушка. — А что случилось?

— Я его расколол! — с довольным видом сообщил Веймар и гордо шлепнул на стол несколько листов пергамента, исписанных вкривь и вкось. — Почти четыре часа с ним бился, но он мне все-таки кое-что рассказал! Теперь его можно разрабатывать! А то бы отпускать пришлось… такой экземпляр! Нас бы за это по головке не погладили, сама знаешь!

— А что случилось?

— Ты не в курсе? — искренне изумился молодой человек. — Не слышала, чего наш принц отчудил?

«Нашим принцем» все звали Кейтора, который с первых дней заслужил славу шута и неунывающего неудачника. Другой бы давно махнул рукой и с горя замкнулся в себе, решив, что он — никчемная личность и вообще пустое место, раз у него ничего не получается, а принц — ничего! Живет себе и в ус не дует! Кстати, у Кейтора не было усов — то ли не росли, то ли плевать ему было на моду.

— Нет! — призналась Хельга.

— Да ты чего? — Веймар даже с подоконника спрыгнул. — Ничего не слышала? Весь департамент только об этом и говорит!

— Нет, я пришла к полудню и сразу попала к мэтру «на ковер» за опоздание, — покаялась Хельга, вспомнив поход с кузиной в торговые павильоны. При одной мысли о кружевах, украшениях, лентах и заколках у нее мигом испортилось настроение. Тетушка дала ровно столько денег, чтобы хватило на наряды одной покупательнице, и продавцы искренне удивлялись, почему вторая девушка даже не подходит к прилавкам. Не скажешь же им, что у нее денег — на одну покупку, да и то не самую дорогую. — А потом он сразу засадил меня за пергаменты!

— Значит, ты ничего не знаешь? — Веймар в волнении даже пробежался по кабинету. — Слушай, у тебя курить можно?

— Окно открой, — посоветовала Хельга.

Пока Веймар раскуривал сигару, она попыталась сосредоточиться на работе, но в голову лезли только посторонние мысли.

— Так что там с нашим принцем?

— Он попал в заложники! — с гордостью объявил Веймар. — Представляешь, приехал лорд Дарлисс лично на арест, а наш принц возьми и сядь ему на хвост — мол, мне интересно, и все такое! Против короля не попрешь, вот его и взяли. А там в доме обыск. Ну, Кейтор пошел везде шуровать и напоролся на самого хозяина дома, который спокойно его обезоружил, приставил к горлу кинжал и пригрозил, что прирежет заложника, если ему не дадут выйти из дома!

— С ума сойти! — Хельга подалась вперед. — И как теперь принц?

— А что ему? Ты же Кейтора знаешь! Ему все — как с гуся вода! Лорд Дарлисс подстраховался и прихватил с собой парочку «ящеров». Ну они и применили свой фокус «живая веревка». А я его расколол!

— Кого?

— Да этого графа, который взял принца в заложники. Ты должна его помнить — сын графа Орш, который был на помолвке. Ну, мрачный такой тип, все в углу стоял! Вспомнила?

Хельга медленно кивнула:

— Это он сейчас в подвалах? То есть это он так кричал часа два тому назад?

— Нет, это совсем другой. С этим Лавас работал, а графа мы просто водили посмотреть: дескать, за отказ от сотрудничества и не такое бывает. Я сам придумал! И, представляешь, он после этого почти сразу сломался!

— А ты бы не сломался, если бы у тебя на глазах стали резать или жечь живого человека? — поинтересовалась Хельга.

— Смотря какого человека, — пожал плечами Веймар. — Если он мне совсем чужой, наплевал бы. А если это кто-то, кого я знал лично или просто о нем много слышал, то… Тогда не знаю! По обстоятельствам. Но главное другое — это же некромант! И сломался от зрелища чужих пыток!

— Пытки тоже бывают разные, — вздохнула Хельга. — И что теперь будет?

— С кем? С принцем или с графом?

— С обоими.

— С Кейтором ничего не случится. Ну, подумаешь, посидит денек-другой под домашним арестом, так потом его король сам сюда доставит, да еще и приплатит лорду Дарлиссу, чтобы тот подольше нашего принца из департамента не выпускал. А с графом дела плохи. Некромантия, взятие в заложники принца крови, да еще и подложные документы… А, да что я тебе рассказываю! Там все написано!

Он кивнул на свернутые в трубочку листы, которые валялись на столе.

— Слушай, я ведь чего тебя искал, — после паузы совсем другим, более заискивающим тоном заговорил Веймар, — будь другом, перепиши мои каракули, а то завтра мне влетит от начальства! Я же его один колол, даже секретаря не позвал, когда он говорить начал, мне просто некогда было. А ты сама знаешь, какой у меня почерк!

Хельга кивнула, подавив вздох. При всех своих достоинствах Веймар совершенно не умел писать — буквы у него наползали друг на друга, он соединял слова в одно, а еще мог запросто пропустить две-три буквы. Стандартное «мама мыла раму» в его исполнении превращалось в «мамылрам». И это — не считая обычных грамматических ошибок.

Веймар был жертвой указа о всеобщей грамотности, введенного лет пятнадцать назад, когда во время очередного голосования король Клеймон неожиданно выяснил, что треть его советников не в ладах с арифметикой и родным языком. До этого грамоте обучали только старших сыновей и дочек — считалось, что девушка либо выйдет замуж и будет вести домашний учет в хозяйстве мужа, либо станет монашкой, а всем известно, что «плоха та монахиня, которая не мечтает стать аббатисой». Младшие сыновья зачастую умели лишь писать собственное имя и знали счет до десяти — по числу пальцев. Вынужденные учить всех своих детей, лорды спустя рукава относились к уровню образования младших. Им по-прежнему давали только основы. Так что у Веймара просто не было времени как следует освоить письмо.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒