Триш А. Мори 3 страница

никогдаменя не любила. — Его грудь вздымалась, дыхание было прерывистым и резким — Еще скажи мне, что не любила Хусейна.

Наступило молчание. Было слышно только их дыхание и приглушенное гудение двигателей стоящих неподалеку автомобилей. В тени пальм, на корточках, сидели водители. Они попивали кофе и не подходили к ним, понимая, что не имеют права вмешиваться и торопить их. Хотя Рафик лично настоял на том, чтобы скорее отправляться в путь.

— О, Рафик, — прошептала она, неуверенно протягивая руку в его сторону. Ее рука дрогнула в воздухе, прежде чем Сера осмелилась коснуться его руки.

Он нахмурился, будто увидел надоедливое насекомое, которое был готов прихлопнуть.

— Рафик, мне жаль...

Ей жаль?Только это она и может ему сказать после того, что натворила? Она унизила его, растоптала его юношеские мечты, превратила его жизнь в хаос!

— Тебе жаль? Чего именно тебе жаль? Того, что ты потеряла богатого мужа? Или того, что ты вышла замуж за посла и упустила золотую рыбку? Ты ведь могла стать женой брата короля, если бы сдержала обещание и дождалась меня. Ты получила бы все привилегии. И упивалась бы великолепной свадебной церемонией. Впрочем, тогда ты не знала, что мой брат станет королем, верно? Поэтому ты выбрала того, кто постарше, того, кто богат. Ты предпочла Хусейна и жизнь в высшем свете. Ну, надеюсь, ты наслаждаешься жизнью, Сера, так как я ею наслаждаюсь. Меньше всего мне нужен кто-то вроде тебя. Ты ничем не лучше охотниц за богачами. И если бы Хусейн был жив, я прямо сейчас пожал бы ему руку. Он избавил меня от участи худшей, чем смерть От брака с тобой.

— Нет! Рафик, не говори так! — Ее лицо исказилось, по щекам потекли слезы. — Все было не так Я... я любила тебя.

Он ударил кулаком по своей раскрытой ладони:

— Все было

именнотак! Тебе захотелось богача мужа, и ты его получила. Что до твоей так называемой любви, то она ничтожна, как и ты.

Слезы жгли глаза Серы. Она услышала, как ее окликнули, но продолжала ступать по горячему песку. Остаться она не может. Не в такой ситуации. Не с ним. Их душевные раны может излечить только расставание. Только вдали от Рафика она получит возможность забыться.

Сера оказалась за рулем одного из автомобилей до того, как кому-либо удалось ее остановить. Закрыв дверцу, она вцепилась в руль и, чувствуя тошноту, оглядела панель приборов. Побег оказался довольно сложной задачей. Хусейн не позволил ей учиться водить машину. Сере удалось взять всего два урока, как он узнал об этом. Зажмурившись, она в тысячный раз пожалела о том, что муж избил невинного человека, а не ее. Хусейн никогда не поднимал на нее руку.

Рафик что-то кричал. Сквозь пелену слез она увидела, что он приближается, а позади него бегут два водителя в белых халатах, беспомощно размахивая руками. Двух уроков вождения будет достаточно! Она научилась трогаться и тормозить.

Заведя двигатель, она с силой выжала педаль газа. Автомобиль еле-еле сдвинулся с места, и она стукнула кулаком по рулю.

— Давай же, — приказала она и до упора выжала педаль газа, на этот раз вспомнив, что нужно снять ручной тормоз.

Крутанув руль, Сера поехала по изрытой колеями трассе, желая догнать уехавшую вперед семью. Она попросит их довезти ее до Шафара.

Как он мог подумать, что она вышла замуж за Хусейна из-за желания получить богатого мужа? И зачем только он раньше вернулся из пустыни? Пробыл бы там еще одиннадцать месяцев и, вероятно, забыл бы о ней!

При этой мысли слезы новым потоком хлынули из глаз Серы. Ее игра удалась, она отлично убедила его в том, что никогда не любила. Но неужели Рафик не видел, что члены ее семьи окружали Серу так, будто она была не невестой, а заключенной? Разве не видел собственного отца, который ухмылялся, избавившись от очередной женщины, которая, конечно, недостойна стать его невесткой?

Из ее горла вырвался вопль, перешедший во всхлипывания, когда автомобиль подпрыгнул на ухабе.

А ведь Рафик даже не заметил, какой подавленной она была на свадебном приеме, когда Хусейн заставил ее прикоснуться к нему, зная, что за ними наблюдает Рафик. И он поверил ее лжи, и теперь ненавидит. Проклятье!

Автомобиль подпрыгнул и свернул с дороги. Она проехала мимо дорожного знака, не успев прочесть его. Руль время от времени дергался, колеса с трудом передвигались по песчаному холму.

Перед глазами Серы была только бесконечная пустыня. Сморгнув слезы, она подумала, не сбилась ли с пути, и ее охватил страх. Она сильнее надавила на педаль газа, отчаянно желая въехать на вершину дюны и оглядеться. Однако остановиться на вершине дюны не удалось. Автомобиль внезапно сильно накренился, и Сера почувствовала ослепляющую боль от удара головой о борт дверцы. Машина съезжала с дюны, наполовину скользя, наполовину накренившись. Но вот автомобиль выровнялся и замедлил ход, так как Сера убрала ногу с педали газа.

Вздохнув, она выжала педаль газа, и автомобиль поднялся на последнюю невысокую дюну. Сера стала успокаиваться, когда машина покачнулась и затем передние колеса увязли в песках. Она попробовала двигаться вперед, дать задний ход, но колеса буксовали, погружаясь в пески все глубже.

Она открыла дверцу, чтобы выбраться наружу, и автомобиль заскрипел и накренился. Сера увидела, как медленно, почти незаметно автомобиль затягивает в пески.

И ее охватил неведомый, леденящий ужас.

Глава 5

Рафик был зол как черт, и не только на женщину за рулем впереди его автомобиля. Песок засыпал ветровое стекло, затрудняя обзор и возможность выяснить, куда она поехала. Кто, черт побери, научил Серу водить машину? Она совсем не учитывает условия движения. Меньше всего сейчас нужно давить на педаль газа. Можно подумать, что за ней гонятся псы преисподней!

Хотелось бы ему перекинуться парой слов с тем, кто учил ее вождению. Но больше всего Рафику хотелось поговорить с Серой. Какого черта она себе вообразила, прыгнув в автомобиль и поехав в пустыню? Что она намеревается решить таким способом?

Так ничего не решить.

Рафик лишь озвучил несколько прописных истин, а она повела себя, как избалованная принцесса. Возможно, правда ранит. Что ж, он поведает ей еще несколько прописных истин. И, если Сера сочла, что Рафик злится, значит, она ничего не поняла. Как только он ее догонит, она узнает, что это такое — когда он в плохом настроении.

Рафик видел, как она промчалась мимо предупреждающего знака, словно тот ничего не значил. Однако он просмотрел карту и знал, что впереди опасная территория — зыбучие пески. Проведя месяц в пустыне, Рафик был свидетелем того, как зыбучие пески поглотили верблюда.

Автомобиль впереди него взлетел на дюну, опасно накренился, отчего у Рафика екнуло в животе.

Казалось, до вершины дюны он добирался вечность. Увидев, что Сера наконец остановилась, Рафик облегченно вздохнул. Может быть, она образумилась. Или...

Когда Рафик подъехал ближе, кровь застыла в его жилах. Он резко затормозил, подняв позади автомобиля облако из красного песка. Колеса автомобиля Серы глубоко увязли в песках. А затем он увидел, как она открыла дверцу, и автомобиль слегка накренился, еще глубже погрузившись в пески с одной стороны.

— Сера, нет! — завопил он. — Не выходи!

Она повернула голову, и в ее широко раскрытых глазах он прочел удивление, будто она не ожидала его увидеть. Неужели она решила, что он позволит одинокой женщине гонять по пустыне? Если она так решила, то совсем его не знает.

— Оставайся на месте. Закрой дверцу.

Она вне сомнения хотела выбраться из автомобиля, а не оставаться внутри того, что постепенно превращалось в песчаную могилу. В разъяснениях не было смысла, и на них не осталось времени. Меньше всего Рафику хотелось, чтобы автомобиль упал набок и еще больше затруднил ее выход из него.

Кроме того, перед ним был автомобиль, а не извивающийся верблюд, который, паникуя, ускорял свое погружение во влажные пески. Автомобиль будет тонуть в песках медленнее, но только если она закроет дверцу.

Возможно, Сера оказалась слишком напугана. Поэтому спорить не стала, а попыталась закрыть тяжелую дверцу.

— Не получается! — крикнула она, и он выругался, когда понял, в чем дело.

Нижняя часть дверцы уже погрузилась в пески. Вскоре подвижный песок проникнет в открытую дверцу и заполнит салон...

— Оставь ее, — приказал он, — и перебирайся на заднее сиденье.

Автомобиль осел еще больше, когда она перелезла на заднее сиденье. В это время Рафик осторожно приближался к ней, проверяя песок под ногами прежде, чем наступить на него.

— Осторожно! — донесся до него ее крик, будто именно он застрял посреди зыбучих песков.

Наконец Рафику удалось добраться до задней дверцы автомобиля. Удостоверившись, что стоит на твердом основании, он наклонился, чтобы открыть задние дверцы.

— Извини, — крикнула она, съежившись на заднем сиденье. — Но я не могла там оставаться. Я должна была уехать...

Автомобиль погрузился глубже, послышался скрежет металла, и Сера вздрогнула, вцепившись пальцами в заднее сиденье. Рафик сразу же забыл о приготовленном для нее язвительном ответе.

— Забудь об этом, — просто ответил он, вытаскивая вещи из багажника и отбрасывая их в стороны. — Только приготовься прыгать по моей команде.

Он нашел свернутый брезент и одной рукой разложил его на песке. Кусок брезента оказался небольшим, но все равно это лучше, чем ничего.

— Извини меня за машину, — пролепетала она. — Я не знала...

— Я сказал, забудь об этом! — Быстро оценив ситуацию, Рафик решил, что для Серы хватит места, чтобы выбраться. — Теперь давай вынем тебя оттуда. Готова?

Она неуверенно кивнула, подняла платье и стала неуклюже карабкаться с сиденья, представляя взгляду Рафика длинные ноги, отвлекая его в самый неподходящий момент...

Автомобиль наклонился на бок, Рафик, державшийся за него, потерял равновесие, упал на брезент и успел откатиться в сторону.

— Рафик! — завопила Сера, протягивая к нему руку.

— Теперь приготовься, — сказал он ей, с облегчением замечая, что ее предательски красивые ноги снова закрыты платьем и не отвлекают его. — Возьми меня за руку и по моему приказу прыгай. Готова?

Она кивнула и набрала в легкие воздуха, будто набираясь храбрости.

Он наклонился к ней, и Сера, с трудом балансируя в дверном проеме, протянула ему руку. Его пальцы обхватили маленькую руку. Нос автомобиля накренился, на переднее сиденье потек песок. Сера ахнула, приподнялась в салоне, и ее пальцы почти выскользнули из его ладони. Однако Рафик лишь крепче сжал ее пальцы. Он ни за что не отпустит ее!

— Прыгай!

По его команде Сера прыгнула, и в это же мгновение Рафик потянул ее за руку с такой силой, что она обрушилась ему на грудь. Он тут же обнял ее, отпрянув вместе с ней в безопасное место.

— Какого черта ты вообразила?! — завопил он. — Какого черта ты вытворяешь?!

Сера вся дрожала. Он посмотрел на ее взволнованное лицо, черные как ночь глаза, разомкнутые губы... И Рафик не выдержал. Он припал к ее губам в жадном, безжалостном и собственническом поцелуе. Проведя руками вверх по ее изящной спине, он запустил пальцы в ее шелковистые черные волосы, крепче прижимая к себе. Он словно мстил за ошибки прошлого. Будто человек, умирающий от жажды, Рафик с жадностью припал к бурному потоку, не в силах остановиться, хотя рассудок приказывал сделать обратное.

Все его чувства, все, что он хотел сказать ей за прошедшие годы, все напряжение последних нескольких часов — все он вложил в этот беспощадный поцелуй, пока они стояли среди песчаных дюн под палящим солнцем пустыни.

Но вот Сера вздрогнула, и Рафик почувствовал под пальцами липкую влагу.

Затаив дыхание и пытаясь найти ответы на непонятные ему вопросы, он так же резко отстранился от нее, как и поцеловал. Его грудь вздымалась, чувства были обострены, он пытался найти смысл в происходящем. Взглянув вниз на кончики пальцев, он почувствовал, как в груди сжалось.

— У тебя идет кровь.

Каким-то образом Сере удалось выпрямиться, хотя ноги казались ватными, а чувства были в беспорядке. Разве он не зол на нее? Он так рассердился, когда вытащил ее из автомобиля! Но потом Рафик ее поцеловал. А теперь ему есть дело лишь до раны на ее голове, о которой она совершенно забыла под напором поцелуя, стершего все мысли в ее мозгу, уничтожившего ужас от побега, чувство облегчения от спасения и осознание того, что Рафик ненавидит ее.

Он ненавидит ее.Он так ей сказал.

Тогда зачем он только что ее поцеловал?

— Ваше высочество? — раздался крик задыхающегося человека откуда-то сзади.

Повернувшись, она увидела одного из водителей, который то ли бежал, то ли спотыкался, увязая в песках. Его лицо было красным и потным от напряжения, белый халат прилип к телу. Остальные находились в нескольких шагах от него, выглядя не менее обеспокоенными. Сера почувствовала вину.

Она причинила всем столько беспокойства! И не только Рафику, но и всем этим людям, ведь они должны следовать за ним даже в том случае, если он догоняет обезумевшую женщину на автомобиле. Рафик не задумывался о таких вещах — он провел в Австралии слишком много времени и не понимает глубину их ответственности за члена королевской семьи.

И если Сере наплевать на то, что произойдет с ней, ей следовало предугадать, какой опасности она подвергает других людей.

С каких пор она стала такой эгоисткой? Она не контролировала свои действия. Она вообще ни о ком не думала!

Эти суровые на вид мужчины не станут ее обвинять. Да зато они с таким обреченным видом уставились на автомобиль, который все глубже погружался в пески. Правда, тут же вознесли хвалу за то, что принц не пострадал.

— Ваше высочество? — произнес один из мужчин, задыхаясь. Прижав руку к груди, он уважительно склонил голову. — Мы опасались за вашу безопасность. — Его глаза еще раз остановились на погибающем автомобиле. Вздохнув, он продолжил: — С вами все в порядке?

— Я в порядке, — сказал Рафик, протягивая мужчинам воду. — Пейте. Затем кто-нибудь займется Серой. У нее рана на голове. Другой поможет мне. Про автомобиль можно забыть, но еще есть время, чтобы спасти некоторые вещи.

Ошеломленная Сера позволила отвести себя в кондиционированный салон другого автомобиля, где находилась аптечка.

— Извините, что создала столько проблем, — сказала она мужчине, пока он обрабатывал ее рану.

Тот лишь философски пожал плечами, словно не было ничего необычного в том, что женщина сходит с ума и устраивает аварию в пустыне. Ее поведение привело к потере автомобиля и нескольких часов светового дня.

«Должно быть, я в какой-то степени сошла с ума», — подумала Сера, вздрагивая от прикосновений мужчины, обрабатывавшего ее голову. Несколько часов назад она была совершенно довольна своей жизнью. Она жила во дворце при женщине, которая ее понимала, и отлично справлялась со своими обязанностями. Она была тиха, задумчива, ответственна.

Но вот вернулся Рафик, и ее жизнь пошла кувырком. Почему она так легко забыла о том, какой была? О том, что может потерять голову от непривычного напора воспоминаний и чувств?

Она покосилась туда, где Рафик подбирал вещи, которые выбросил из автомобиля до того, как она выпрыгнула. На бровь спадали влажные темные пряди, выражение его лица было мрачным. Даже под жарким солнцем его глаза приобрели светло-голубой ледяной оттенок.

А ведь только что его глаза не казались холодными. Он обнимал Серу и смотрел на нее сверху вниз, а ее сердце замирало. Потому что его голубые глаза светились страстью, и, когда он с желанием посмотрел на ее губы, она задрожала. Она дрожала не от ужаса, что недавно была на краю гибели, она дрожала от понимания того, что Рафик хочет ее. А также от осознания того, что сама хочет его.

Она сцепила руки на коленях.

Только сумасшедшая будет размышлять об этом.

И все же... Сера заметила страсть в его мрачных, как шторм, глазах.

Рафик по-прежнему желает ее?

Это находилось за пределами понимания. В это невозможно поверить.

Бессмысленным оказался даже их поцелуй. Потому что он был не похож на те нежные поцелуи, которыми они обменивались в юности. Этот поцелуй был безжалостным, решительным и жадным. Казалось, Рафик хочет ее наказать. И все же поцелуй взбудоражил ее чувства, эмоции и желания, от которых она давно отказалась.

Поцелуй вновь пробудил ее сердце и душу. Но какой ценой?

Сера сжимала и разжимала руки, терпеливо сидя, пока в груди бушевали эмоции. И вот водитель объявил, что его работа выполнена. Царапина и синяк были единственными видимыми повреждениями, но мужчина предупредил, что она должна сообщить ему, если боль усилится.

Лагерь был разбит на стыке пустыни и моря. Солнце уже садилось, отбрасывая отблески на воде. Горы, к которым лежал их путь, казались темными и угрожающими.

Рафик не чувствовал себя счастливым, но поделать было ничего нельзя. Учитывая совет встреченных в оазисе путешественников, Рафик согласился, что они потеряли сегодня слишком много времени, а путь в Марраш в темноте будет чересчур опасен.

По дороге к лагерю он избегал встречаться с Серой взглядом. Даже теперь, когда в лагере кипела жизнь, готовилась еда и устанавливались палатки, Рафик держал дистанцию, предоставив Серу самой себе.

Он не мог яснее выразить свое сожаление по поводу поцелуя. Но Сере не стало от этого лучше. Она по-прежнему ощущала вкус его губ...

От воспоминания о том, как он запустил пальцы в ее волосы, продолжая жадно целовать, у нее стало покалывать кожу на голове. Разве она сможет забыть эти ощущения? Поцелуй пробудил в ней желание и давно забытые чувства.

Сера сглотнула и зажмурилась, жалея, что не может так же легко — закрыв глаза — избавиться от нежелательных чувств. Она не хотела чувствовать. Давным-давно она научилась ничего не чувствовать. Это был единственный способ переносить отвращение.

И все же поцелуй Рафика снова пробудил ее чувства: острые, жгучие и беспокойные.

Позже, после молчаливого ужина, Сера бродила одна вдоль длинного песчаного пляжа. Кричащие чайки, пенящиеся волны и мягкий морской бриз, играющий с ее волосами, были ее единственными сопровождающими.

Ее ноги оставляли следы на мокром песке, которые тут же проглатывала набежавшая волна, словно Сера никогда туда не ступала.

Она все шла и шла, пока не решила, что слишком удалилась от лагеря. Поднявшись выше на берег, куда не добегали волны, она посмотрела на бесконечное море, мерцающее серебром в жемчужном свете луны.

Близость манящего моря сделала свое дело. Сера разделась и шагнула во влекущую ее воду. Она почувствовала прилив свежести от накатившей волны, затем предвкушение, когда волна отступила, приглашая ее шагнуть дальше. Она зашла в воду по пояс, затем нырнула под волну, будоража нервы и даря коже чувственное наслаждение.

После ужина Сера сообщила о том, что хочет немного прогуляться. И вот она уже прошла весь пляж и наконец остановилась. Рафик задался вопросом, отвернуться ли ему или ждать ее здесь, в темноте. Она явно не обрадуется, если узнает, что он следует за ней.

И вдруг она совершила неожиданное — сняла платье через голову, и Рафик затаил дыхание.

В лунном свете ее кожа отливала золотом, черные блестящие волосы ниспадали до тонкой талии. Высокая, прекрасно сложенная, она походила на богиню. Но вот она пошла к воде, покачивая бедрами; длинные волосы рассыпались по ее спине. Грациозная, как лебедь.

Сера.

Его Сера.

Глава 6

Желание обрушилось на Рафика, словно океанская волна. Впервые он почувствовал его, когда поцеловал Серу в пустыне, после ее спасения. Желание оказалось неожиданным и чрезвычайно сильным. Потому что он наконец понял, что целовал Серу не только из чувства мести. Именно желание заставило его испытать вкус ее губ и прижать к себе так, словно он не намеревался никогда ее отпускать.

Желание, которое пронзало его, когда он отстранился от Серы, решив держать ее на расстоянии вытянутой руки от себя и не позволять себе сводить его с ума.

Но теперь, когда он лицезрел ее такой — с золотистой кожей и стекающей по изящным бедрам водой, — его желание возникло с новой силой.

Никому бы и в голову не пришло ревновать женщину к морской воде. Но Рафик ревновал. Он хотел стать этой морской водой, ласкать Серу, касаться ее шелковистой кожи, обнимать ее...

Кто сказал, что он не должен прикасаться к ней?

Когда-то он уважал ее невинность, был готов ждать подходящего момента, пока они официально не станут мужем и женой. Но зачем ему ждать теперь? Ему нечего ждать. Не будет ни свадебной церемонии, ни клятв в вечной любви. Она вдова, а не невинная девушка.

Сера не противилась поцелую. Наоборот, она льнула к нему, таяла в его объятиях, податливо разомкнула губы. В конце концов, теперь она опытна в таких вопросах.

Он подошел ближе к тому месту, где на песке лежало ее смятое платье, и бросил сандалии, которые держал в руке. Сера плавала в море, как дельфин. Ее тело изгибалось и в лунном свете казалось покрытым шелком. Рафик позавидовал ее черным волосам, имеющим возможность прижиматься к ее коже, обвивать грудь, так же, как он завидовал морю, которое владело красавицей.

А она была очень красива. Настоящая богиня. И он хотел ее.

Много лет назад она должна была стать его женщиной. Она может стать ею сейчас.

И он добьется ее.

Сере хотелось остаться в море навсегда, но она знала, что уже задержалась достаточно надолго. Ее отсутствие заметят, и вероятно, Рафик отправит людей на ее поиски.

Кроме того, вода не остудила ее разгоряченную кожу. Наоборот, морские волны словно делали ей чувственный массаж

Она вздрогнула, внезапно ощутив холод, и повернулась к берегу. Поймав волну, Сера поплыла к берегу и, оказавшись на мелководье, подняла руки к голове, выжимая воду из волос и глядя на пляж, где оставила свое платье.

Сера задрожала всем телом, когда заметила платье и сидящего рядом мужчину. Она закрылась руками, защищаясь.

Рафик!

Как давно он там сидит, откинувшись на песке назад? Его белая рубашка сверкала в лунном свете, брюки были закатаны до лодыжек. Сколько времени он наблюдает за ней?

Подаренное морскими волнами спокойствие поспешно сменилось настороженностью. Под прохладным бризом и пристальным взглядом Рафика мокрая кожа Серы покрылась мурашками.

Мог бы по меньшей мере отвести взгляд!

Сера заставила себя пройти вперед, на дрожащих ногах пересекла песчаную полосу, избегая встречаться взглядом с Рафиком и сожалея о том, что в спешке не взяла с собой купальник. Она быстро наклонилась к платью, но Рафик схватил его первым. Упершись локтями в колени, он поднял платье вверх. По крайней мере, он больше не смотрит на нее. Его пристальный взгляд обратился на море. Он, вне сомнения, притворялся, что не видел, как она потянулась за платьем.

— Хорошо поплавала? — спросил он, и уголки его губ приподнялись.

Он еще смеет улыбаться! Как будто для него это игра.

— Что ты здесь делаешь?

— Тебе неизвестно, что опасно плавать по ночам в одиночестве?

— Тебе неизвестно, что неприлично шпионить? — выпалила она, не подумав. Собственная смелость так потрясла Серу, что она непроизвольно шагнула назад, защищаясь. Она разучилась мыслить подобным образом, тем более не произносила таких слов вслух, так как знала, каковы будут последствия.

Но Рафик улыбнулся шире, будто не заметив ее дерзости, и продолжал пристально смотреть на море.

— Я беспокоился о тебе.

— Ты думал, я убегу?

— Вряд ли. Хотя ты попыталась это сделать в песках. Я не хочу повторений.

Воспринять ли его ответ как шутку или пасть ниц и возблагодарить принца за сегодняшнее спасение, хотя он обращался с ней так, будто ее никогда не существовало?

— Как видишь, я в порядке.

На этот раз он неторопливо оглядел ее с головы до ног, отчего ее кожа стала гореть, и она прокляла себя за то, что спровоцировала его взгляд.

— Не мог бы ты отдать мне мое платье?

Его белые зубы сверкнули в свете луны.

— А если я скажу, что мне нравится смотреть на тебя, как ты есть?

Сера не желала слышать подобного ответа. Ситуация была неподобающей по множеству причин. Ему не следует так смотреть на нее. Неужели он не видит, что она стыдится?

Она вспомнила мужчин, которые восхищались ее телом и лицом, запускали в ее волосы свои пухлые пальцы и дышали алкогольным перегаром ей в ухо, нашептывая тайные желания, от которых Сере становилось тошно. И она также помнит мужчин, которые отскакивали от нее с потрясенными лицами.

Она — ничтожество. Разве Рафик не сказал об этом?

Сера повернулась на мягком песке, отмахиваясь от ядовитых воспоминаний и вставая к Рафику спиной.

— Я лишь хотела поплавать в одиночестве. Я слишком о многом прошу?

Должно быть, что-то в ее тоне задело надменную натуру Рафика. Внезапно он оказался рядом с ней, протягивая платье. Она выхватила его, просунула в него голову и руки, стараясь натянуть на все еще влажное тело. Сера хотела уйти от Рафика по пляжу до того, как до конца наденет платье и опустит его юбку до лодыжек. Она отчаянно стремилась вернуться в лагерь, где находились другие люди, которые не будут говорить, что им «нравится смотреть на нее, как она есть», раздетую или одетую. Где будут разговаривать на более безопасные темы, а она не будет чувствовать себя не в своей тарелке, как происходит всякий раз при ее общении с Рафиком.

Сера вздохнула. Прежде она надеялась, что больше никогда не встретится с зыбучими песками. И все же они по-прежнему были вокруг нее: слова и страстные взгляды Рафика могли поймать ее в ловушку и погубить.

— Не нужно ходить за мной, — запротестовала она.

— Ты женщина и гуляешь в темноте одна. Твоя безопасность — моя ответственность.

— Это Кьюзи. Здесь женщинам ничто не угрожает.

— Но тут есть незнакомцы. Туристы.

Что за глупость! В этой удаленной части страны нет одного чужого человека. Дороги слишком плохи, инфраструктура убога. На этом побережье туристов ждут лишь крошечные деревни, жители которых живут за счет рыболовства, и Рафику известно об этом. Однако Сера нашла лучший способ показать ему, насколько некорректен его аргумент.

— Разве ты сам не турист? Значит, мне следует бояться тебя?

Он шумно вдохнул, его уже резкий голос стал грубее.

— Я уроженец Кьюзи. Я здесь родился и вырос.

— Но ты здесь не живешь. Ты останешься здесь только до коронации Карифа, а потом вернешься в свой дом, который находится на другом конце света. То есть ты чуть больше, чем турист. И, учитывая твое собственное высказывание, ты тот, кого мне следует опасаться.

Схватив Серу за руку, Рафик развернул ее к себе лицом.

— Я не турист! Какого черта с тобой происходит? Я принц Кьюзи.

— Так говорят, но разве ты принц? Почему ты даже не одеваешься, как принц Кьюзи? — Она махнула свободной рукой, указывая на его одежду. — Посмотри, во что ты одет. Костюмы от Армани. Хлопчатобумажные рубашки с воротниками. Уроженец Кьюзи так не одевается. Зачем ты отказываешься от традиций, если так гордишься тем, что родился в Кьюзи?

— Потому что я здесь не живу!

Сера улыбнулась:

— Точно, как я и говорю, — турист. И я лучше отправлюсь обратно в лагерь, пока не подвергла себя опасности.

Она выдернула руку и пошла вдоль пляжа, ожидая, что он вот-вот догонит ее. Однако звука шагов по песку слышно не было.

Рафик смотрел, как она уходит. Ему хотелось спорить, протестовать. Она уподобила его туристу — обыкновенному отдыхающему, который не имел права находиться в Кьюзи.

Однако протестовать он не стал, а вспомнил, что Сера улыбалась. Скорее всего, она просто смеялась над ним, но все равно улыбалась! Поэтому его раздраженность уступила место более приятному ощущению.

Он повернулся, чтобы посмотреть ей вслед, зачарованный покачиванием ее бедер под платьем, которое прилипло к ее влажной коже. Он только что видел ее обнаженной. Жаль, что сейчас ее тело скрыто под платьем.

Прежде он считал Серу сиреной — морской ведьмой, соблазнами доводящей мужчин до смерти.

Возможно, она такова и есть.

На этот раз Сере повезло, и она убежала от него. Ему следовало повалить ее на мягкий песок, подмять под себя, а не смотреть, как она уходит с пляжа одна с видом триумфатора.

Но тогда она стала бы другой. Рафик взял брошенные на песок сандалии, намереваясь последовать за Серой, потом остановился и опустился на песок, удивляясь своему открытию.

Сера стала другой.

Женщина, которую он встретил у апартаментов своей матери, — та, которая отказывалась смотреть на него, не говоря уже о том, чтобы заговорить с ним; женщина, чьи глаза были наполнены тоской и отчаянием; женщина, в которой он едва узнал Серу, — ее больше не было.

Казалось, на свет появилась новая Сера. И это не была прежняя Сера, какую он запомнил милой, радостной и смеющейся. Сера, сбросившая тоскливую оболочку, была иной — более жесткой.

Она назвала его туристом, бросив ему вызов, чтобы он оправдывался. А может, он таким и кажется? Рафик — принц-турист? Подобная мысль оказалась неприятной, хотя Рафик видел в ней определенный смысл. Что в действительности он сделал для Кьюзи? Это был остров, на котором он родился и который стал для него местом разочарования. Место, к которому он в конечном счете повернулся спиной. Он не задумывался о том, каково быть принцем Кьюзи, хотя его родной брат готовился к коронации. Наоборот, Рафик давным-давно оставил родные места. Да, это была самозащита. Лучшие годы его жизни прошли вдали от братьев и властного отца...

⇐ Предыдущая 1 234 5 6 7 8 9 Следующая ⇒