ОСОЗНАННОЕ ГОЛОДАНИЕ 11 страница

Глупые люди ищут Бога то тут, то там. Вам не нужно никуда ехать на бесполезные поиски. Просто закройте глаза и посмотрите вовнутрь. Вы непременно обнаружите Господа. Ни один человек не может существовать без Единого и Неделимого.

Дорогие мои, несколько подобных случаев «оживления» произведений было в творчестве Георгия Бореева. Например, в одном из его ярких стихотворений рассказывалось о фронтовике, который отвоевал в Великой отечественной, вернулся домой и на стелле братской могилы обнаружил свое имя в списке погибших. И он нетвердой рукой зачеркнул фамилию и приписал жизнеутверждающее — «Жив!» Через некоторое время в Иркутске (где тогда жил Бореев) к удивлению поэта вышла газетная статья, подробно рассказывающая о происшествии у вечного огня, которое так образно описал Георгий Бореев. Более того, все рассказы Бореева стали неизменно воплощаться в жизнь, настолько развитым телом интеллекта и силой воображения он обладал. Бореев даже определил срок, через который это происходило — 3 года. То есть через три года все самое лучшее, написанное талантливым поэтом и писателем повторялось в действительности! По этой причине, как говорил сам Бореев, он прекратил писать художественную прозу, рассказы и повести.

Но еще большим могуществом сотворения событий с помощью тела высшего астрала обладают высокоразвитые богоподобные йоги, дживанмукти, аватары и бхагаваны. Например, в книге Парамахамсы Йогананды «Автобиография йога» описан уникальный случай материализации целого дворца, который явил своему ученику божественный Учитель Бабаджи. Вот как это было.

Ученик бессмертного Бабаджи по имени Лахири Махасайя в то время работал бухгалтером инженерно-военного ведомства. Однажды его неожиданно перевели в отдаленный департамент, что расположен в предгорьях Гималаев. Осенью 1861 года Лахири Махасайя, не слишком обремененный служебными обязанностями, слонялся по величественным горам, в тайне лелея мысль, что возможно когда-нибудь ему посчастливится встретиться с великими святыми, которые своим присутствием издревле облагодетельствовали Гималайские горы.

Не успел добродетельный бухгалтер подняться на гору Дронгири, как услышал внутри головы, что какой-то отдаленный голос зовет его по имени. Он очень удивился, но продолжал свой путь. Наконец, на одном каменном выступе Лахири заметил улыбающегося молодого человека с поднятой в виде приветствия рукой. «Ты пришел, родной! — святой дружелюбно обратился к молодому бухгалтеру, — Отдохни здесь, в этой пещере. Это я тебя звал». Лахири Махасайя зашел в маленькую опрятную пещеру, в которой было несколько шерстяных одеял и несколько сосудов для воды. «Ты помнишь это место?» — йог указал на сложенное в углу одеяло. «Нет, господин, — ошеломленный странностью происходящего, отозвался Лахири, — а теперь мне надо идти, пока не настала ночь. Утром у меня есть дела на службе», — поспешно добавил он.

Таинственный святой лишь улыбнулся: «Работа была создана для тебя, а не ты для работы. Это я вызвал тебя со службы в этот департамент. Так тебе в самом деле эта пещера не кажется знакомой?» — и видя замешательство ученика, Бабаджи мягко шлепнул его по лбу. При его магическом прикосновении мозг Лахири пронзил чудесный ток, освобождая плодородные зерна воспоминаний прошлой жизни. «Я помню! — голос молодого человека прервался от радостных рыданий, — Вы мой гуру Бабаджи, вы всегда были моим!» В уме ожили яркие картины прошлого: он здесь, в этой пещере провел много лет прошлого воплощения, предаваясь медитации вместе с Учителем.

«Больше трех десятилетий я ждал тебя здесь, ждал, когда ты вновь вернешься ко мне, — в голосе Бабаджи звучала небесная любовь. — Ты ускользнул и исчез в буйных волнах жизни по ту сторону смерти. Магический жезл твоей кармы коснулся тебя и ты ушел! Хотя ты и утратил меня из виду, я никогда не упускал тебя. Терпеливо месяц за месяцем, год за годом, я следил за твоим новым рождением, взрослением, я наблюдал за тобой, ожидая этого дня. Теперь ты со мной!»

«Лахири, тебе нужно очищение. Испей масла из этого кубка и полежи возле реки», — продолжал Учитель. Молодой человек повиновался. Он выпил теплое масло и лежал на скалистом берегу, а какая-то успокоительная теплота в виде внутреннего излучения начала пульсировать в каждой клетке его тела. Прошло несколько часов. Наступила полночь, но неожиданно темная ночь озарилась ровным сиянием. Лахири поднялся: «Что это, неужели уже восход солнца?» — спросил он у одного из учеников. «Этот свет — сияние золотого дворца, материализованного здесь этой ночью несравненным Бабаджи. В далеком прошлом ты однажды выразил желание насладиться красотами дворца. Наш Учитель ныне удовлетворяет это желание, таким образом освобождая тебя от оков кармы. Этой ночью этот великолепный дворец будет местом посвящения тебя в йогу. Пойдем, Учитель ждет тебя», — добавил он.

Перед ними возвышался огромный дворец, сверкающий золотом. Усеянный бесчисленными драгоценными камнями, среди живописных садов, он представлял собой зрелище несравненного величия. Вздымающиеся арки были инкрустированы огромными бриллиантами, сапфирами и алмазами. Лахири последовал за попутчиком в просторный приемный зал. Воздух был наполнен ароматом ладана и роз, матовые лампы излучали разноцветное сияние. «Полюбуйся, насладись помпезным блеском этого дворца, ибо он возник исключительно в твою честь». «Брат, — отозвался изумленный Лахири Махасайя, — красоты этого сооружения превосходят границы воображения. Поведай мне, пожалуйста, тайну его возникновения».

«Я охотно просвещу тебя в этом, — темные глаза спутника новоявленного ученика искрились мудростью. — На самом деле, в этой материализации нет ничего необъяснимого. Весь космос есть спроецированная мысль Творца. Эта тяжелая глыба земли, плавающая в пространстве, есть греза Божья. Он извлекает все из Своего сознания точно так же, как человек во сне воспроизводит в своем сознании и оживляет творение собственных грез. Господь, сначала сотворив землю как идею, оживил ее: атомная энергия пришла в движение. Он сконцентрировал атомы в этот плотный шар, удерживая все молекулы вместе Своей волей. С изъятием Его воли земля снова дезинтегрируется в энергию. Энергия растворится в Сознании, идея земли исчезнет с объективного плана. В сущности, — продолжал он, — она удерживается материализованной подсознательной мыслью Спящего. Когда же эта связующая мысль изымается в бодрствовании, она и ее элементы рассеиваются. Человек закрывает глаза и воздвигает творенье сна, которое он по пробуждении безо всякого усилия дематериализует. Он следует божественному архетипу. Аналогичным образом, пробуждаясь в космическом сознании, он безо всяких усилий дематериализует иллюзии этого космического сна. Будучи единым с бесконечной, все свершающей волей, Бабаджи может преобразовывать созданные атомы в любых сочетаниях и проявлениях в различных формах. Этот золотой дворец, созданный мгновенно, реален точно так же, как реальна земля. Бабаджи создал это роскошное здание своим умом и удерживает его атомы вместе силой своей воли, как Бог создал эту землю и сохраняет ее в целости. Когда это строение послужит своей цели, — добавил он, — Бабаджи его дематериализует».

Поскольку, объятый благоговейным трепетом, Лахири сохранял молчание, его проводник сделал широкий жест рукой: «Этот сияющий дворец не был построен человеческими усилиями, и золото с драгоценностями не добывалось трудом. Здание это прочно стоит монументальным вызовом человеку. Кто бы ни осознал себя Богом-Творцом, как Бабаджи, может достичь любой цели бесконечными возможностями души. Точно так же, как самый обычный камень заключает в себе тайну грандиозной атомной энергии, так и самый ничтожный из смертных является аккумулятором божественного».

Видевший бесконечное не потеряется в конечном.

Мудрец взял с соседнего столика изящную вазу, ручка которой сверкала алмазами: «Наш великий гуру сотворил этот дворец, уплотнив мириады свободных космических лучей, — продолжал он. — Потрогай эту вазу и ее алмазы, они удовлетворят любую проверку чувственным опытом».

Лахири осмотрел массивную золотую вазу и провел рукой по гладким блестящим стенкам. Каждый драгоценный камень, щедро усыпанный по ней, был достоин места в царской коллекции. Глубокое удовлетворение овладело им. Скрытое желание, прятавшееся в подсознании со времен прошедших жизней, казалось и удовлетворенным, и погашенным.

Его спутник, преисполненный достоинства, провел молодого человека через богато украшенные арки и коридоры по целому ряду комнат, меблированных в стиле императорского дворца. Они вошли в огромный зал. В центре стоял золотой трон, украшенный драгоценностями, переливающимися разными цветами. На нем в позе лотоса сидел высочайший Бабаджи. Лахири преклонил колени у его святых стоп. «Лахири, ты все еще услаждаешься иллюзорными желаниями золотого дворца? — Глаза гуру сверкали, как сапфиры. — Очнись. Вся твоя жажда земного вот-вот погаснет навсегда. — Он прошептал какие-то непонятные слова благословения. — Восстань, сын мой. Получи посвящение в Царство Божие через йогу».

Бабаджи вытянул руку — появилось священное пламя хома (жертвенное), окруженное плодами и цветами. Пред этим пламенеющим алтарем Лахири Махасайя и получил освобождающую йоговскую технику. Церемонии были завершены рано на рассвете. Ученик не ощущал нужды во сне — в экстатическом состоянии он бродил вокруг дворца, переполненного со всех сторон сокровищами и предметами изысканного искусства. Спустившись к благоухающим садам, Лахири поблизости заметил те же пещеры и голые выступы гор, которые вчера не могли похвастаться соседством с каким-либо дворцом или цветущей террасой.

Вновь зайдя во дворец, сказочно сверкающий на холодном гималайском солнце, он искал общества своего учителя. Бабаджи все еще был на троне, окруженный множеством безмолвных учеников. «Лахири, ты голоден, — сказал учитель и добавил: — Закрой глаза». Когда же ученик снова открыл их, чарующий дворец и его живописные сады исчезли, его собственное тело, тела Бабаджи и учеников располагались на голой земле как раз на месте исчезнувшего дворца, невдалеке от освещенных солнцем входов в каменные пещеры. Лахири припомнил, как его проводник заметил, что дворец дематериализуется, что плененные атомы высвободятся в мысль вещество, из которых они возникли. Несмотря на потрясение, Лахири доверчиво смотрел на гуру, и не знал, чего еще ждать в этот день чудес.

«Дворец послужил той цели, для которой был создан, — объяснил Бабаджи. Он взял с пола глиняный сосуд. — Сунь туда руку и возьми еду какую хочешь».

Едва Лахири дотронулся до просторного пустого кувшина, он наполнился горячими, вареными лючи с маслом, кари и редкостными сладостями. Молодой человек ел, замечая, что сосуд всегда был полон. Покончив с едой, он осмотрелся в поисках воды. Гуру указал на тот же кувшин. Удивительно! Пища исчезла, вместо нее была вода, чистая, как будто из горного ручья. «Немногие знают, что Царство Божие включает и царство земных свершений, — заметил Бабаджи. — Божественная сфера простирается до земной, но последняя, будучи иллюзорной, не может заключать в себе сущность реальности».

«Возлюбленный гуру, прошедшей ночью вы продемонстрировали мне связь красоты на небе и на земле. — Лахири улыбнулся воспоминаниям об исчезнувшем дворце, поистине ни один простой йог никогда не получал посвящения в высокие мистерии духа в окружении более впечатляющей роскоши! Однако он спокойно взирал на резкий контраст теперешней сцены. Обнаженная земля, крыша из небес, примитивный приют пещер — все это казалось привлекательным естественным окружением для ангелоподобных святых, находившихся вокруг нового посвященного.

К вечеру Лахири уселся на свою подстилку, освященную связью с воспоминаниями прошлой жизни. Божественный гуру приблизился к нему и провел рукой над головой. Ученик вошел в состояние нирвикальпа самадхи, оставаясь непрерывно в его блаженстве в течение семи дней. Пересекая следующие один за другим уровни самопознания, он проник в бессмертные сферы реальности. Все иллюзорные ограничения одно за другим отпали, душа Лахири Махасайя прочно утвердилась на вечном алтаре Космического Духа. На восьмой день он упал к стопам гуру и умолял его позволения остаться с ним навсегда в этом святом неприступном месте.

«Сын мой, — сказал Бабаджи, обняв его, — свою роль в этом воплощении тебе должно играть на сцене внешнего. Благословенный прежде рождения множеством жизней уединенных медитаций, ты должен теперь вращаться в мире людей. Глубокий смысл кроется в том факте, что в этот раз ты не встретил меня до тех пор, пока не стал уже женатым мужчиной со скромными деловыми обязанностями. Ты должен оставить свои мысли о присоединении к нашей скрытой в Гималаях группе. Жизнь твоя должна проходить на людных площадях, в служении образцом идеального йога-домохозяина. Вопли многих зашедших в тупик мирских людей не остались без внимания Великого Единого, — продолжал он. — Ты избран принести духовное утешение множеству серьезных ищущих — через йогу. Миллионы обремененных семейными узами и тяжелыми мирскими обязанностями получат от тебя обновление сердца — такого же домохозяина, как и они. Ты должен направить их к пониманию, что высшие йоговские достижения не закрыты для семейного человека. Даже в миру тот йог, который честно исполняет свои обязанности без личностного мотива или привязанности, идет по пути озарения. Тебе нет никакой нужды оставлять мир, ибо внутренне ты уже отделился от всех его кармических уз. Не от мира сего, ты тем не менее должен быть в нем. Много лет еще предстоит тебе сознательно выполнять семейные, деловые, гражданские и духовные обязанности. Новое, свежее дыхание надежды на божественное проникнет в иссохшие сердца мирских людей. Из твоей гармоничной жизни они уяснят, что освобождение зависит скорее от внутренних, нежели от внешних отречений».

Как звуки скрывают тишину, так и ум скрывает Истину.

Как далеки казались Лахири его семья, служба, мир, когда он внимал гуру в уединении высоких Гималаев. Но несокрушимая истина звучала в его словах. Лахири Махасайя смиренно согласился покинуть этот благословенный приют мира. Бабаджи обучил его древним строгим правилам, которыми руководствуются при передаче йоговского мастерства от гуру к ученику. «Даруй ключ йоги только достойным ученикам, — сказал Бабаджи. — Кто дает обет пожертвовать всем на поиски Бога, достоин разгадать конечные тайны жизни через науку медитации».

«Ангельский гуру, поскольку вы уже облагодетельствовали человечество, воскресив утраченное искусство йоги, не увеличите ли вы это благо, ослабив свои суровые ограничения для ученичества? — Лахири умоляюще посмотрел на Бабаджи. — Молю вас позволить передавать йогу всем ищущим, если даже они вначале и не в состоянии дать обета — завершить внутреннее отречение. Измученные мужчины и женщины, живущие в миру, преследуемые тройным страданием, нуждаются в особом поощрении. Быть может, они никогда и не попытаются вступить на путь спасения, если посвящение в йогу будет скрыто от них».

«Да будет так. Можешь передавать техники йоги свободно всем, кто скромно попросит помощи. Божья воля выразилась через тебя», — этими простыми словами милосердный гуру исключил суровые ограничения, которые веками скрывали йогу от мира.

Когда следующим утром Лахири склонился у стоп Бабаджи за его прощальным благословением, Учитель почувствовал его глубокое нежелание покидать обитель йогов. «Милое дитя, для нас нет разлуки! — Он с любовью коснулся плеча ученика. — Где бы ты ни был, когда бы ты ни позвал меня, я тут же буду с тобой». Утешенный его чудесным обещанием, обогащенный вновь найденным золотом мудрости Божьей, он направил свой путь вниз с гор на равнину. На службе его с радостью встретили сослуживцы, которые вот уже десять дней считали Махасайя заблудившимся в гималайских джунглях. Вскоре из главного управления пришло письмо: «Лахири должен вернуться в Данапур. Его перевели в Раникхет по ошибке. Принять на себя служебные обязанности пришлют другого человека».

Ученик божественного Бабаджи улыбнулся, подумав о скрытом перекрестном ходе событий, приведшем его в эту удаленную точку Индии. Так бессмертный йог произвел акт материализации и вернул одного из своих выдающихся учеников в лоно духовного самосознания.

Вознесение — это лишь осознание Истины, когда с глаз спадает пелена иллюзии.

Дорогие мои, если при наблюдении чьей-либо ауры сосредоточиваться только на вибрационной частоте пятого уровня, то можно видеть тело интеллекта, распространяющееся примерно на 75 см от кожи человека. Оно выглядит как суженный овал, содержащий всю структуру тела, включая чакры, нади, органы, формы и члены физического организма, проявленные в негативе. Все эти структуры кажутся состоящими из полых прозрачных линий на темно-голубом фоне. Во время голодания, особенно после преодоления рубежа второго ацидотического кризиса, этот голубой фон приобретает более насыщенные оттенки с преобладанием густых сочных синих цветов, а у достаточно зрелых душ проявляются темно-синие, и даже фиолетовые отливы. По своей структуре аурический кокон высшего астрала у праведного аскета приближается к структурам, которые можно наблюдать у высокоразвитых «детей индиго».

Обращаясь к уровню тела интеллекта (буддхи), вы можете наблюдать все прочие формы физического мира, окружающие вас, или создавать новые. На пятом аурическом плане заканчивается мир астрала и начинается плавный переход в так называемый «мир высшего ментала» — сферы духовного ума. О преобразованиях во время голодания в этих небесных телах, а также медитативных практиках речь пойдет ниже.

ИЗМЕНЕНИЯ, ПРОИСХОДЯЩИЕ ВО ВРЕМЯ ГОЛОДАНИЯ В ТЕЛЕ СВЕХСОЗНАНИЯ

Высшего блаженства достигнешь, если посвятишь себя Богу, ничто другое не дает истинной и вечной радости.

Напрямую механизмы голодания не влияют на тонкие духовные тела, выше тела интеллекта, но опосредовано — через успокоение ума и повышение способности к концентрации мысли, благотворное влияние голодания невероятно велико. Итак, рассмотрим шестой аурический слой — эмоциональный уровень духовного плана подробнее. Обычно эту сферу сознания называют небесным телом, телом сверхсознания или телом духовного ума. Оно простирается за пределы физического тела на расстояние 60—85 см. В некоторой оккультной литературе этот слой называется телом высшего ментала, в другой — просто ментальным. Чтобы не было путаницы в названиях, мы будет его помечать цифрой шесть. Ментальный план — это плоскость сил, абсолютно лишенных форм. Вся область шестого слоя состоит из цвета, а цвета — и есть сами вибрации. Существует вид магии, при которой человек со старой душой, но не соблюдающий требований нравственной чистоты, может войти в этот ментальный план в форме, созданной из низковибрационной энергии. Когда маг берет свою форму снизу и переносит ее в шестой слой, то он может сделать очень много на Земле — как прекрасного, так и ужасного — все трагедии в истории человечества происходили от рук таких могущественных личностей.

На уровне ментального плана мы переживаем духовный экстаз, которого можно достичь только через медитацию и другие формы преобразования энергии. Когда мы достигаем той грани бытия, на которой чувствуем нашу связь со всей вселенной, когда мы видим во всем сущем свет и любовь, когда мы погружаемся в сияние Единого и перестаем делить мир на познающего, познание и познаваемое, только тогда мы поднимаем свое сознание до шестого уровня ауры.

Дорогие мои, такая необусловленная любовь проявляется, когда есть связь между открытыми шестой и четвертой чакрами. Поэтому мы объединяем человеческую любовь в высших ее аспектах по отношению к нашим собратьям с духовным экстазом той любви, которая выходит за пределы физической реальности и простирается во все иные планы бытия.

Всякое страдание — это ограниченность сознания.

Хорошо известна космическая любовь аватара нашей эпохи Бхагавана Шри Сатья Саи Бабы ко всем живым существам. Миллионы людей со всех уголков Земного Шара слетаются к Нему, ощущая эту Его безграничную любовь. О нежных отношениях Сатья Саи Бабы к животным ходят легенды — даже слониха Саи Гита каждый раз плачет, когда Он уезжает из ашрама.

Вспоминается красивая история про безмерную любовь и невыразимую милость, которую Бхагаван излил однажды на безродного пса по кличке Куттан, что означает «хромой». Это была старая, преданная собака, готовая к атаке при виде чужих. Сатья Саи Баба, приезжавший в глухое селение, где обитала собака, шел по коврам, постеленным для Него. Куттан натянул поводок, за который его держали, готовый прыгнуть на Бабу. Но Сатья Саи остановился и погладил его, затем попросил, чтобы пса отвязали, сказав при этом: «Бангару (слово, выражающее большую нежность и означающее «золотой»), отпусти его — это чистая атма (душа)». После этого Куттан последовал за Бабой на помост, уселся и стал слушать бхаджаны (духовные песнопения). Когда пение закончилось, Сатья Саи Баба отвел пса на кухню, где Бхагаван освятил пищу и попросил, чтобы собачку накормили в первую очередь. Закончив свою трапезу, Куттан важно зашагал к украшенному помосту и прилег рядом с креслом Бабы, наблюдая за длинными рядами селян, поглощавшими свою пищу. Спустя некоторое время Куттан положил голову на скамеечку для ног Бхагавана и через несколько минут сделал свой последний вздох. Каждый чувствовал, что это была чистая душа, и что Сатья Саи по невыразимой своей милости обеспечил старому преданному хромому псу столь благостный переход в следующую сферу существования. Пес был похоронен возле этого помоста, осыпанный цветами.

Еще один показательный случай взаимоотношений Сатья Саи Бабы с животными произошел в горном местечке Хорсли Хилз, где однажды Бхагаван остановился на несколько дней с небольшой группой своих преданных. Дважды в день Он проводил духовные беседы с этими избранными счастливцами. А пищу для них доставляли из маленькой деревушки внизу. Всем запомнился молчаливый смиренный вол, который неутомимо подвозил воду из родника в огромных кожаных мешках, перекинутых через его спину. Когда пришел день отъезда, Баба предложил всем вместе спуститься вниз, чтобы посмотреть, кто сможет сделать это быстрее всех, ведь Бхагаван был в молодости хорошим бегуном и никогда не принимал «важной позы», характерной для некоторых «святых» людей. Но вдруг Он сказал: «Подождите, Я вернусь через минуту», — и исчез. Сгорая от любопытства, абсолютно все последовали за Ним — и увидели, как он нежно прощается с трудолюбивым волом. Ласково поглаживая его, Он тепло приговаривал: «Ты сослужил Мне добрую службу, Бангару…» Никто другой, разумеется, и не подумал удостоить вниманием это терпеливое старательное животное. Только Сатья Саи Баба.

Вначале приходит знание, потом — умение, потом — равновесие, потом — мудрость. И лишь затем вы погружаетесь в глубины себя.

Поскольку жизнь Бхагавана — это Его миссия, каждая Его акция, даже небольшая является примером и учит нас чему-то. Его любовь, уважение не только ко всем людям, но и к животным и ко всем живым существам, говорит, что единство проявляется во множественности, что Божественное начало присутствует во всех живых формах. Если уж Аватар относится с такой любовью к животным, трудно себе представить, сколь щедро Он изливает ее на всех без исключения людей: на плохих и хороших, на праведников и преступников, на святых благочестивцев и великих грешников, на всех поровну, подобно Солнцу, которое всех одинаково одаривает своим теплом и светом.

Эти случаи не только типичны и показательны для Бхагавана, но и являются исключительным методом воздействия на заблудших людей. Например, профессор Кастури (преданный биограф Сатья Саи Бабы) описывает трогательное событие, которое произошло, когда Бабе было всего 14 лет. Молодой англичанин, офицер подразделения, путешествовал на джипе через лес невдалеке от Путтапарти (местечка, где родился аватар). Когда автомобиль вплотную приблизился к селению, неожиданно мощный джип заглох, и все усилия водителя не могли «оживить» железного коня. В конце концов, он взмолился: «Господин, здесь недалеко есть чудо-мальчик, который материализует священный пепел и прочие удивительные вещи, одним лишь взмахом руки, и он может вылечить все, что угодно, даже джип!» Поскольку они застряли прочно, англичанин согласился отпустить водителя в деревню, сам же остался в автомобиле. Водитель быстро нашел мальчика и попросил у него немного священного пепла (вибхути), чтобы завести машину. Но Сатья Саи твердо сказал: «Нет, я сам пойду к джипу», — и уверенно направился в лес, не спрашивая у водителя дорогу.

Едва юный Баба подошел к «поломанной» машине, обратился к англичанину властным тоном: «Я остановил джип на этом месте, потому что у тебя в багажнике лежит убитый тобой тигр. Это тигрица — мать трех голодных детенышей двухнедельного возраста, которые в эту минуту плачут и зовут ее. ВОЗВРАЩАЙСЯ! Забери тигрят и отдай их в какой-нибудь зоопарк, где за ними будут ухаживать. И больше не стреляй в диких зверей, ведь они не сделали тебе ничего плохого. Зачем ты выслеживаешь их, и безжалостно убиваешь ради потехи и охотничьего азарта, вместо того, чтобы пользоваться гораздо лучшим оружием, — своей фотокамерой. Она не калечит и не убивает их».

На англичанина этот юноша произвел такое глубокое впечатление, что он немедленно повиновался: велел своему шоферу поворачивать (так как, конечно же, ничего страшного с джипом не произошло), вернулся и спас тигрят, доставив их в заботливые руки, и никогда больше не охотился на зверей, разве что с фотоаппаратом, причем выяснилось, что это даже увеличивает остроту ощущений.

Все это стало известно, когда однажды, спустя некоторое время, этот англичанин вернулся в Путтапарти, разыскивая молодого Бабу. Его совесть была так задета, что, когда он получил от таксидермиста шкуру тигра, то не смог хранить ее у себя. Он привез этот «трофей» и расстелил у ног Бхагавана как доказательство своего перерождения.

Ну и последняя история, связанная с Саи Бабой, в период, когда он пребывал в теле Саи Бабы из Ширди (Сатья Саи Баба — не простой Аватар, явление Божества в трех воплощениях: Саи Баба из Ширди, Сатья Саи Баба (нынешняя инкарнация) и Према Саи Баба (воплощение, которое произойдет через 8 лет после «смерти» Саи Бабы в 2022 году), так как в наше «запущенное» время расцвета Кали-Юги даже Аватару — полному воплощению Бога на Земле, невозможно изменить мир и сделать испорченных людей лучше за одну инкарнацию).

Итак, одна женщина испекла печенье и приготовила полную тарелку для Ширди Бабы, а дворовая собака все съела. Тогда женщина сильно осерчала, побила собаку палкой и прогнала прочь. Когда после этого она принесла другую тарелку печенья, Ширди Саи отказался его принять. Он сказал, что уже раньше съел печенье, которое она ему испекла, и что теперь не голоден. Женщина горячо возразила, мол, она никогда не подносила ему печенья. «Нет, — отвечал Ширди Баба. — Ты поставила для меня печенье, но когда я стал его есть, ты побила меня», — и показал ей синяки, оставшиеся от палки обескураженной женщины. Этим примером Ширди Баба хотел показать свою вездесущность и всеединство мироздания, поскольку все есть Дух. И когда человек утверждается в знании факта своей духовности, тогда ему непосредственно открывается духовность других. Он уже не будет испытывать чувство сострадания к другим до той поры, пока он воспринимает себя как некую отдельность, как порождение комплекса «тело-разум». Так говорил Сатья Саи Баба.

Высшее Знание есть Брахман. Когда познается Брахман — познающий, познание и познаваемое становятся Одним. В тот момент, когда ты «вкусил» Брахмана, исчезает голод, приходит конец всем желаниям, и ты испытываешь удовлетворение и блаженство.

В нашей отчизне своей неисчерпаемой необусловленной любовью прославился великий и твердый духом подвижник Сергий Радонежский. Он зародил, или точнее, возродил на Руси древнюю отшельническую практику аскетической жизни в так называемых «пустынях». С отрочества жаждавший настоящего подвижничества и стремящийся жить в полном пустынном уединении, пощении и молчании, богатый боярский сын Варфоломей, известный нам под монашеским именем Сергий, бросает отцовское богатство, отказывается от царской службы, от всего мирского и избирает путь строгого отшельничества и суровой аскезы. Он уединяется в глухих лесах неподалеку от местечка Радонеж — крохотное поселение, затерянное среди лесов Северо-Восточной окраины Московского княжества. В этой части Подмосковья ландшафт отличается каким-то тревожным, порывистым характером. Глубокие овраги чередуются здесь с крутыми, поросшими ельником холмами. По дну оврагов вьются торопливые юркие речки с шелестящими мерянскими именами — Воря, Пажа, Кончура, Молокша, Шерна. Сергий выбрал для своей пустыни большой, поросший лесом холм, у подножия которого тек ручей, где и стал предаваться служению Богу. Его основная аскеза — пост и труд, а главным занятием Сергия в лесу — была молитва — разговор с Богом. В часы молитвы благочестивый инок так глубоко погружался внутрь себя, что забывал обо всем: о еде и питье, о жаре или холоде. В таком состоянии он чувствовал себя счастливым, свободным и всемогущим, ибо сам Господь был его безмолвным собеседником, ибо он постоянно ощущал свое Божественное Присутствие.

Как известно, в 14 веке слово «пост» означало полное воздержание от пищи, а зачастую и от воды. Радонежский отшельник подолгу постился, пребывал в молчании, а все его мысли были сконцентрированы только на Боге. К нему в скит, в благословенную пустынь приходили лишь дикие звери. Хищники и травоядные мирно паслись у его ног, отвечая любовью на любовь. Более года у порога обители появлялся старый медведь и каждый день смиренно впитывал молчаливую мудрость и святость подвижника.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒