Пока горит свеча. Лиз Кертис Хиггс. Глава первая

Стр 1 из 2Следующая ⇒

Пока горит свеча

Лиз Кертис Хиггс

Двум Элизабет в моей жизни посвящается:

Элизабет Кроуфорд Поттс,

моей любимой маме,

слишком рано покинувшей этот мир,

Элизабет Салливан Маклейн Хиггс,

моей бесценной невестке,

подарившей нашей семье радость.

А также Биллу,

ныне и во веки веков...

С уважением к Хай-стрит…

ее длине и ширине, красоте и величию,

ибо, по свидетельству туристов, в Европе ей равных нет.

Журнал для джентльменов

1745

Вся тьма, что в мире существует,

не сможет загасить огня

одной свечи.

Святой Франциск Ассизский

Глава первая

Ночь равно покрывает все

своим черным плащом.

Гийом де Салюст дю Барта

Милн-сквер, Эдинбург

14 сентября 1745 года

Леди Марджори Керр услышала отчаянный стук в дверь своей спальни, а затем и голос, весьма настойчивый:

— Новости из Королевского банка, мэм.

«В такой час?» Марджори оторвала голову от подушки и посмотрела на закрытые на ночь ставни. Угли в камине почти догорели и уже давали мало света. Она прищурилась, но все равно не смогла разглядеть, сколько времени на часах. А вообще-то она сегодня спала?

— В чем дело, Пэг? — отозвалась Марджори.

Ее служанка ответила скороговоркой, задыхаясь от волнения:

— Все имущество банка переносится в замок. — У Марджори зашевелились на голове волосы. Перемещение денег и документов из Нью-Бэнк-клоуз в Эдинбургский замок означало, что их понесут по извилистой улочке, где за каждым углом прячутся воры и разбойники. Королевский банк никогда бы не пошел на такой риск, если бы не подтвердились ходившие днем тревожные слухи. — Это горцы, — снова зашептала в дверной проем Пэг, словно само произнесение вслух слова «горцы» могло наслать на обитателей замка орду топающих сапогами и бряцающих мечами грубиянов. — Люди говорят, что армия мятежников уже утром войдет в Линлитгоу.

Услышав это, Марджори откинула одеяла — у нее моментально пропал сон. Линлитгоу-палас находился в двадцати милях к западу отсюда. Мятежники подошли слишком близко к ее дверям — и слишком близко к ее сыновьям, один из которых при малейшей возможности был готов взяться за оружие. Что же ей сказать сыну, чтобы отговорить его от этого шага?

Женщина босиком заспешила по ковру — она совсем растерялась и не смогла найти свои парчовые тапочки. Весь Эдинбург следил за грозным приближением вояк с Северо-Шотландского нагорья во главе с Красавчиком принцем Чарли*. Молодой принц, исполненный решимости отвоевать британский престол для своего ссыльного отца, короля Якова, по латыни Якобуса, вместе со своими верными якобитами направлялся к главному городу Шотландии, намереваясь его захватить.

* Одно из прозвищ Чарлза (Карла) Эдуарда Стюарта, сына Джеймса (Якова) Фрэнсиса Эдуарда Стюарта, претендента на английский и шотландский престолы и предводителя восстания против дома Ганноверов, воспринимаемого шотландцами как восстание против власти англичан. — Здесь и далее все подстрочные примечания принадлежат переводчику.

— Пусть это не случится, — еле слышно сказала Марджори и распахнула дверь спальни, за которой стояла служанка. Ее льняная шапочка сбилась на сторону, в карих глазах застыл страх.

— Что же нам делать, леди Керр?

— Скорее запри все двери. — Марджори потуже затянула халат, чтобы защититься от проникавшей в дом даже при закрытых ставнях ночной прохлады. Она дрожит вовсе не от страха перед горцами, убеждала себя женщина. Во всяком случае, не сейчас. — И поспеши, детка.

Марджори смотрела вслед служанке, которая стремительно пересекла гостиную и вышла из комнаты. Высоко над головой она держала свечу. На ее поношенной ночной сорочке образовался круг бледного света. Для своих семнадцати лет девушка была маленькой, цвет ее волос напоминал потускневшую монетку в полпенни, и вообще Пэг Каргилл едва ли можно было назвать красивой. У нее были слишком близко посаженные глаза, а нос сплошь усыпали веснушки.

Благодаря пусть тусклому свету от камина Марджори увидела в зеркале собственное отражение. Она поспешила отвернуться, однако мысли тотчас вернули ее к увиденному. «Меня саму едва ли можно назвать красивой». Она коснулась своих редеющих волос и обвисшего подбородка и вздохнула, сожалея, что так она теперь выглядит. «А разве не всегда было то же самое?»

Во времена ее молодости джентльмены редко останавливали на ней свой взгляд, если не знали, что она дочь сэра Элдона Несбитта, но даже тогда они рассматривали скорее внушительную собственность ее отца, нежели ее ничем не примечательное лицо или фигуру. Со временем эта ситуация не изменилась.

Снова появилась Пэг и присела в книксене:

— Все готово, миледи.

Марджори махнула рукой в сторону соседних комнат, где со своими женами отдыхали ее сыновья:

— Ты уже сообщила им эту новость?

— Еще нет. — На щеках Пэг появился легкий румянец. — Я услышала, что они… то есть мистер Керр…

— Проследи, чтобы их не беспокоили, — распорядилась Марджори, не желая дослушать служанку. — И не открывай дверь на лестницу. — Кивком она отпустила девушку и заперла за собой дверь. Пусть горцы штурмуют осыпающиеся стены Эдинбурга — в дом Керров им не войти. Об этом позаботится купец и владелец их жилища мистер Бейли.

Оставшись одна, Марджори зажгла на камине свечу, глубоко вздохнула и опустилась на колени возле кровати, словно приготовилась к молитве на сон грядущий. Однако она не стала возносить Господу мольбы, а наклонилась и из-под края толстого шерстяного ковра потянула на себя одну из досок. Все слуги, не говоря уже о членах семьи Керр, считали, что ее состояние надежно хранится в Королевском банке, деньги из которого сейчас перетаскивали в замок. Лишь она одна леди Керр правду: лорд Джон Керр никогда не доверял банкам.

Доска подалась, и под ней меж балок обнаружился просторный тайник. Морщась от запаха сырости, Марджори наклонилась над ним: освещая свечой подпол, взглядом она искала кучу кожаных кошелей. «Вот они!» От одного вида своего богатства женщина успокоилась. Почти две дюжины кошелей лежали под половицей ее спальни — хвала Господу и благоразумию ее мужа.

Она остановила взгляд на ближайшем мешочке, радуясь ощущению его тяжести, затем высыпала содержимое кошеля на постель. На простыню хлынуло сто монет — золотых гиней*, на каждой красовался профиль короля Георга II. Марджори пересчитала деньги и отложила несколько монет на расходы в ближайшую неделю, затем опустила толстенький кошель на место.

* Английская золотая монета, имевшая хождение с 1663-го по 1813 год.

Зеленщики и торговцы рыбой желали получать плату сразу, как только ими был продан товар, зато портные с удовольствием предоставляли женщинам семьи Керр кредит, потому что их платья на ближайшем балу увидят все, хотя теперь напуганный городской совет может потребовать, чтобы жители города не покидали своих домов, а это значит, что прекратятся веселые четверги в Эссембли-клоуз…

«Нет, конечно же, не прекратятся!»

Марджори со стоном опустилась на край постели. Какой ужасный светский сезон ожидает их в этом году, когда к городу приближается армия мятежников! Не будет еженедельных визитов к леди Вудхолл, чтобы выпить чашечку чая и послушать пикантные сплетни. Не будет дождливых дней с леди Фалконер, с которой они слушают сельские напевы в исполнении одной девушки из семьи землевладельцев. Не будет партий в вист в милой компании лорда Дана. Ничего, кроме драгунов, патрулирующих Хай-стрит со штыками наизготовку.

От резкого стука в дверь из соседней спальни Марджори подскочила и чуть не выронила на ковер горсть монет.

— Кто там? — спросила она, стыдясь в своем голосе страха.

— Дональд, — прозвучал негромкий ответ. Тревога вмиг испарилась. Марджори положила деньги на туалетный столик, впустила старшего сына и поспешила захлопнуть за ним дверь. В их апартаментах не было коридора, и все комнаты соединялись между собой дверями. Даже среди самых состоятельных жителей Эдинбурга уединение считалось привилегией лишь немногих. — Прости за вторжение, мама. — Он смотрел на нее, держа в руке свечу. Его гладкий лоб блестел, батистовая рубашка была небрежно полурасстегнута и не скрывала острых ключиц. Десять лет он питался лучшей в Эдинбурге бараниной и говядиной и все же сохранил стройность молодости. — Я знаю, что уже слишком поздно, — извиняющимся тоном добавил он.

— Какая разница? — Марджори ласково коснулась щеки сына, снова удивляясь тому, насколько он похож на отца. У Дональда был такой же длинный нос, как у лорда Джона, такая же тонкогубая улыбка. — «И, без сомнения, таким был ты. Как в сыне узнаём отца черты»*, — процитировала она, словно проверяя степень эрудированности сына. Это было их любимым развлечением.

* В переводе Е. Б. Корюкина.

— Бен Джонсон, — ответил Дональд, без колебаний назвав имя драматурга.

Немногие джентльмены Эдинбурга были столь же начитанны, как лорд Дональд. Об этом позаботилась его мать. К тому же наследник титула семьи Керр и ее земель был внимательным сыном и верным мужем, а то, что он до сих пор не стал любящим отцом, зависело не от него.

— На тебе сапоги, — заметила Марджори, — а я думала, ты давно в постели.

У него дрогнули уголки рта:

— Скоро лягу. — Он оглядел комнату и увидел кучку поблескивающих монет. — Ты считаешь благоразумным оставлять золото там, где его нельзя не заметить?

Дональд не только выглядел, как отец, — он и говорил, как отец. Марджори смахнула монеты в свой ридикюль с бахромой и затянула на нем тесьму:

— Этой ночью у нас есть более серьезный повод для беспокойства: к Линлитгоу приближается армия мятежников.

— Да, Гибсон мне говорил. — Стоик по натуре, их слуга Нейл Гибсон имел честь одевать мужчин семьи, то есть Дональда и его младшего брата Эндрю, и осведомлять их о новостях. — Я пришел тебя успокоить, мама.

— Понимаю. — Она старательно подбирала слова, чтобы казаться беззаботной. — Надеюсь, это не значит, что ты собираешься присоединиться к добровольцам? — Она всматривалась в его глаза, пытаясь прочесть в них ответ. Сотни молодых людей записались добровольцами в королевское войско, и многие из них принадлежали к высшему свету Эдинбурга. Если будет на то Божья воля, ее сыновья не окажутся в числе защитников города.

— У меня таких планов нет, — признался Дональд, — хотя ничего не могу сказать о брате Эндрю. Ты же знаешь его пристрастие к кремневым мушкетам.

Она действительно о нем знала, как ни печально ей было это признать. Лорд Джон, несмотря на все возражения матери, подталкивал младшего сына к военной карьере. Стены спальни Эндрю украшали пистолеты, кинжалы и дюжина мушкетов. Всякий раз, когда Марджори оказывалась в его комнате, она начинала нервничать. Учитель фехтования месье Пикар хорошо подготовил обоих братьев, но ведь не к войне, а к спортивным поединкам.

Накануне днем Эндрю наблюдал за занятиями добровольцев во дворе колледжа. Марджори с замиранием сердца считала часы до его возвращения, а потом с тяжелым сердцем слушала за столом его рассуждения о седовласых сержантах, которые обучают парней маршировать.

— Не бойся, — сказал тогда Эндрю, успокаивая мать. — Лорд-провост* меня даже не заметил.

* 1) Ректор (в некоторых университетских колледжах Великобритании); 2) шотл. титул мэра; 3) церк. настоятель кафедрального собора; 4) начальник военной полиции.

Она ему не поверила, как не верила сейчас его старшему брату, особенно принимая во внимание его поздний визит.

— Ты мне обещаешь? — спросила она Дональда. — Ты не станешь подталкивать Эндрю с оружием в руках выступить против мятежников с Нагорья?

Сын отмел ее страхи:

— Как скажешь, мама.

Дональд начал обходить комнату, разглядывая картины маслом, китайский фарфор, шелковый балдахин над кроватью и красный лакированный комод. Марджори по одному перевозила из Твидсфорда, их поместья в Шотландском приграничье, свои любимые вещи и мебель, пока съемные апартаменты в Эдинбурге не заполнились до отказа.

Дональд подошел к окну и приоткрыл крашеный ставень. Марджори затаила дыхание: а вдруг на улице прячется шпион-якобит? Светловолосого и бледнолицего Дональда легко было заметить с улицы.

— Луны не видно, — заметил он, прислоняя к стеклу лоб. — Горцев тоже.

— Скоро они будут здесь. — Марджори загасила у кровати свечу, и комната погрузилась во мрак. — Поспи сколько сможешь, Дональд. И не упускай из виду свою хорошенькую жену.

— Конечно. — По звуку голоса она догадалась, что он улыбается. — Я так и поступлю.

Дональд вышел из спальни матери, но не в свою комнату, а в гостиную. Через нее он спешно направился на кухню — он сегодня мало ел за ужином. Миссис Эдгар, служившая экономкой у Керров с самого приезда их в Эдинбург, не допустит, чтобы он лег спать с пустым желудком.

Марджори закрыла ставень и легла в постель — несмотря на ужасные новости, она все-таки решила поспать. Под ее крышей любимые сыновья были в безопасности. Все остальное значения не имело.

12 Следующая ⇒