САША – 40 лет

САША – 40 лет

Овощной киоск на углу улицы. Наши дни.

Весна, конец апреля. Утро. На углу улицы стоит овощной киоск. Железный. Рядом с киоском – столб, на столбе фонарь, от столба электрические проводки к киоску тянутся.

На крыше киоска лежит кучка грязного последнего весеннего снега. Снег тает и капает с крыши, падает в окурки, которых полным-полно насыпано вокруг киоска.

В самом киоске стоит штук тридцать ящиков с зеленым луком. Других овощей и фруктов нету. Еще весы со стрелкой есть, окошко, которое можно задвинуть стеклом, а можно и раздвинуть, если придет покупатель. Один стул и две табуретки старые в киоске есть еще. Лампочка под потолком. Чайник электрический, одноразовые стаканы, одноразовые ложки и вилки, что-то недоеденное лежит в тарелке. Больше нет ничего.

Саша в белом халате, стоит, смотрит в окошко. На голове у него красная турецкая косынка-бандана. С полумесяцем во лбу.

Стоит Саша, в окошко смотрит, на прилавок облокотился. Смотрит налево, смотрит направо. Никого нет. Саше сорок лет.

Толику тоже лет сорок. Толик в костюме спортивном и в фуражке. Сидит Толик на табуретке, а перед ним на другой табуретке стоит тарелка с мелочью. Толик мелочь из руки в руку, из ладони в ладонь, как пыль будто, пересыпает, пересыпает. Или будто это он семечки провеивает, а не деньги, сыпет мелочь из руки в руку и дует на мелочь. Копейки падают в тарелку и звякают, как капельки с крыши.

ТОЛИК.Я очень не люблю тебя, Сашундра. Ты очень плохо говоришь о России. Причем всегда. Ты неформал. Нет, Сашинский, ты - конкретный неформал. Конкретный.

САША.Привязался.

ТОЛИК. Ты неформал, Сашундий. Ты конкретный неформал, говорю же вот тебе.

САША. Отвали, Толян! Толян! Толянский! Опять кино про батьку Махно, который показывает морковку в окно? Иди уже отсюда, покупателей распугиваешь. Два часа никого нет. Стою, выглядываю в окошко, как сказочница в фильме-сказке. Стою, смотрю, никого нет. Лук пропадает. Зачем привезли двадцать ящиков луку? Кто его возьмет?

ТОЛИК.Ты неформал, Сашундрий. Нет, нет, я чувствую, что ты конкретный неформал. Вот ты сколько раз прыгал с парашютом?

САША.Ты достал.

ТОЛИК.Ты не любишь Россию, Сашундра. Это так не по-человечачьи. Не по-человечачьи так.

САША.Вали уже, а? Ну, чего ты пришел? Из-за тебя лук не берут.

ТОЛИК.Весна. Витамины всем надо. Возьмут. Надо терпеть и ждать. Так вот. Ты неформал, Санек. Мало того – ты конкретный неформал. Я бы даже сказал: ты конкретнейший неформал.

Пересыпает мелочь, дует на нее.

САША.Что ты к моей мелочевке привязался?

ТОЛИК.Я в молодости был бедный. Ел суп из костей. Костей куплю, супу наварю и ем. Без ничего. А весело было.

САША.В какой молодости, Толик?

ТОЛИК.Вот ты сколько раз прыгал с парашютом, Сандий? Нисколько. Я думал – ты «по чесноку». А ты - не «по чесноку».

САША. Я не по чесноку, а по луку специалист! Видишь? Не берут!

ТОЛИК. Я говорю: думал, ты «по чесноку», то есть, по-честному. А ты, ты – не по-честному.

САША. Лук вянет. Жара. Апрель, а будто в июне. Ты вот сидишь, а возьми лучше воды в рот, набирай из чайника и брызгай на лук, чтоб он не вял. Чтоб товарный вид имел.

ТОЛИК. Я тебе дурак, что ли? Последний раз спрашиваю: сколько раз прыгал с парашютом?

САША. Положи мелочь! Придавай луку товарный вид, сказал!

Толкнул Толика в плечо, протянул ему чайник. Толик чайник не берет.

ТОЛИК. Ты неформал. Ты конкретный неформал. Ты не любишь Россию. Ты каждый год, вот уже восемь лет, в начале апреля, как там сезон начинается, ездишь в Турцию на десять дней. А в России нет места тебе, где отдыхать, да?

САША. Брызгай, сказал! Мелочь положи!

Толик мелочь целует, снова пересыпает из ладони в ладонь.

ТОЛИК. Денежки мои, денежки! Как я вас люблю, денежки! Поцелую вас, денежки мои!

САША. Ты дурак, Толян! Какие это денежки? Пыль.

ТОЛИК. Ты не понимаешь, это - не пыль! Тут на каждой копейке на оборотке нарисован святой человек – Григорий Победитель! Это великая русская икона. А ты, вражина турецкая … Сними в головы это с полумесяцем! Что это ты это одел? С парашютом прыгал, нет? Знак ГТО на груди у тебя есть, нет?

САША. Не Григорий, а Георгий. Георгий Победоносец. Русский ты, ага, русских защищает, русских любит, татарская морда. Сидит тут мне - русский он.

Толик пересыпает мелочь.

ТОЛИК. «Ищут пожарные! Ищет милиция! Знак ГТО на груди у него!». Ты конченый неформал, Саша.

САША. Брызгай на! Пей на!

Набирает в рот воды из чайника, ходит по киоску, подходит к ящикам с луком, раздувает щёки, выдувает воду на лук. Саша прихрамывает.

ТОЛИК. Я, Саня, много лет не пью. Я понимаю, что это очень неприлично выглядит. Затяжное пьянство очень неприлично выглядит. Как и затяжная трезвость.

САША. Во-во.

ТОЛИК. Я знаю, что ты - негодяй. Ты покупателей обманываешь, обвешиваешь. Ты так плохо к тому же говоришь о России. Я видел, как ты их всех обвешиваешь.

САША. Чего? Чего ты видел? Иди из моего киоска.

Саша отдал чайник Толику в руки, пошел, открыл дверь на улицу.

ТОЛИК. Не перешагивай через мои ноги! Расти не будут! Шагни назад!

Саша встал на пороге, смотрит на лужи, курит, подставляет ладони капелькам, падающим с крыши.

САША. Ага, сейчас. Пусть и ты станешь колченогим.

ТОЛИК. Сними эту тюбетейку. Не позорься. (Пауза). Ты там мусульманство примешь?

САША. Приму.

ТОЛИК. Я видел, я видел, как ты русский народ обманываешь.

САША. Ну и вали.

ТОЛИК. Ты кладешь на весы лук. Потом внимание покупателя отвлекаешь, на стрелку показываешь, пальцами и глазами показываешь, будто туда смотришь, а сам, а сам тихо в это время снизу берешь стручок лука, который свесился, и перышко это вниз тянешь, и тогда вся чашка весов тоже вниз тянется, и грамм на двести ты каждого, каждого русского человека обманываешь! Я видел! Ты неформал! Ты не прыгал с парашютом!

САША. Достал. Вали вон.

ТОЛИК. Я брызгать буду. Ты на свой карман работаешь, а я помогаю матери бизнес вести. Если предприятие не вести, как следует, оно – обанкрачивается.

САША. Сам ты «обанкрачивается».

ТОЛИК. Обанкрачивается, да!

САША. Ага, помогаешь ты. Штанами улицы подметаешь. От магазина к киоску идешь, от киоска – к другому. К нашему бизнесу.

ТОЛИК. Закрой дверь – холодно. Лук простынет.

Саша закрыл дверь, снова встал у окошка, постоял, посмотрел в окошко, потом лег грудью на прилавок. Смотрит в окошко налево, смотрит направо.

САША. Пошел отсюда на хер. Будешь меня учить луком торговать.

ТОЛИК. Я в детском садике дружил с девочкой, ее звали Тамара. Нас дразнили: «Мы с Тамарой ходим парой!» Я не знал, что это был знак. Через много лет встретил Тамару, твою маму.

САША. Твою маму, ага.

ТОЛИК. Потом в детстве я слушал песню: «Только в борьбе можно счастье найти! Гайдар шагает впереди!» и думал, что надо бороться за счастье.

САША. Слушай, ну вали отсюда? Устроил вечер воспоминаний.

ТОЛИК. Еще там давали противную тушеную капусту и вкусный компот. А воспитка читала сказки нам из коричневой книжки «Сказки Афанасьева». У меня было такое детство. Я суп из костей ел.

САША. Трудное детство, недостаток витаминов, деревянные игрушки.

ТОЛИК. Да, трудное. Тебе бы так вот, как мне в детстве – как олухом по голове. Знаешь, какой я был бедный и несчастный?

САША. Обухом, придурок, а не олухом, понял? Олух царя небесного.

ТОЛИК. Нет, олухом. Не говори так с отцом.

Пришла тётка за луком. Саша засуетился.

САША. Вам сколько, девушка, лука? Всего двести грамм? Вы смеетесь? Свежий! Краснодарский! Нет, я бы даже сказал – он наш, местный! Женщина, ну что вы такое говорите? Какой лук голландский, вы про что? Ну, вы посмотрите на эти ящики, бабуля? Они похожи, что сделаны в Голландии? Мы заботимся о здоровье наших покупателей, девушка. Мы не потакаем вражеским голосам и вражескому бизнесу. Зачем нам это, девочка дорогая? Мы в России живем. Мы русские люди, мы русскому луку продаваться помогаем. Витамины сплошные, женщина?! Знаете, если вас когда-то обманули, то не значит, что и здесь тоже. Ну, простите, но это мне напоминает присказку: пуганая ворона под каждым кустом садится. Ворона – это образно, я же не про вас, а присказка такая. Кило? Возьмите два, два кило, на два дня, суточная норма витаминов, девушка! Порежете с майонезом, женщина, наедитесь и всю семью накормите. Дешево и сытно. Вы знаете, что у нас самый вкусный майонез? Вы знаете, что наш город Дощатов внесен в книгу рекордов «Гиннеса» по количеству съеденного в год майонеза на душу населения? Вот люди потому что лук у нас в городе хорошо едят, понимаете? Женщина, зачем я вас буду обманывать? Я тут всегда торгую, много лет стою, овощами-фруктами торгую, а сегодня – только лук. Картошки нет. Свеклы тоже. Сдачу возьмите. Спасибо. Приходите еще.

Женщина ушла.

Саша окошко закрыл, сел на табуретку.

Коза старая. Рылась да рылась. Бриллианты, блин, покупает.

ТОЛИК. А ты ее «вороной» назвал.

САША. Отстань.

ТОЛИК. Надо было лизнуть, а ты гавкнул.

САША. Иди уже.

ТОЛИК. И эту обманул. Грамм на сто пийсят. Я видел. Стручок тянул вниз тоже.

САША. Ну, сидит тут, мурлыкает, а? Ну, иди, иди, иди, в «люлю бай», а? В «люлю бай» ступай отсюда, а? Или догони её, верни ей вот эту тарелку с мелочью, скажи ей: «Баушка, милая, мы обшиблись, проститя нас, возьмитя взад!» Ну, давай?!

Молчание.

Сидит тут. Свесил пузо на коленки. По какому месяцу?

ТОЛИК. Ты не знаешь. Этот животик такие девочки целовали. Такие девочки … такие, такие …

САША. Какие, ботало?

ТОЛИК.Неформал.

САША.Толик, есть люди глупые, а есть поразительно бестолковые. Вроде, не дураки, а бестолочь полная. Это про тебя, Толик. Про тебя, ага.

ТОЛИК. Слушай …

САША. На вот чайник, бери лучше в рот и брызгай.

ТОЛИК. Ага. Бери в рот. Сам бери в рот.

Молчание.

Ты голубой. Не хочу играть с тобой. Неформал. Ты с девками не общаешься.

САША. Чего?!

ТОЛИК. Того. Сам знаешь.

САША.Блин косой, тут сейчас будет ведро костей и море крови.

ТОЛИК. А?

САША.Бэ.Я сейчас дам тебе вот этим луком по голове. Ящиком прямо неголландским дам. Прямо в лоб тебе как дам, чтоб ты не встал. Ящиком тем вон дам, из которого гвозди торчат не забитые. Дам так тебе, что кровью умоешься.

ТОЛИК. Бессовестный. Уезжать собрался. А еще сынок.

САША.Ты не понял, Толик? Ты вообще никакосовый, гляжу, а? Ты не врубаешься, что я тебе сказал – иди в «люлю бай»? Не понял ты, что тебе в «люлю бай» надо, нет?

ТОЛИК. Ты голубой. Голубой неформал.

САША.Заткнись, сказал?!Ты, гляжу, сильно с девками общаешься!

ТОЛИК. Я женатый человек.

САША.Вы с ней не расписаны!

ТОЛИК. Томишна – моя жена.

САША.Томишна – не твоя жена. Ты с девками - вот ты именно, ты, ты! – не гуляешь, я вижу точно!

ТОЛИК. У меня уважительная причина.

САША.Какая у тебя уважительная причина?

ТОЛИК. Я уже в возрасте, понял?

САША.Ты старше меня на полгода, папочка, забыл?

ТОЛИК. Я всё равно в возрасте. Я серьезнее тебя.

САША.На полгода, на полгода! Мне тридцать девять с половиной, а тебе – сорок будет через неделю. Понял?

ТОЛИК. Торгуй луком дальше.

САША.Понял, сказал?!

ТОЛИК. Я служил в специально обученных и облученных ракетных войсках под Афганистаном.

САША.Под каким Афганистаном?

ТОЛИК. Под таким.

САША.Ты – «негодник»! Ты негоден к строевой службе!

ТОЛИК. Нет, я служил! Я облученный.

САША.Облучённый! Луком от тебя воняет! Вот какой ты облучённый!

ТОЛИК. Облученный.

САША.И что?

ТОЛИК. И там - облучился.

САША.И что?

ТОЛИК. И потому мне – никак.

САША.И что?

ТОЛИК. Я безуспешен.

Толик встал, набирает в рот воду из чайника, брызгает на лук.

САША.Сядь, не трогай мой лук.

ТОЛИК. Спокойно. За рулём сын Валерия Чкалова. Я приведу его в товарный вид, и его сразу купят.

Набирает воду, раздувает щеки, брызгает на лук.

А ты, всё-таки, голубой. Какой позор на нашу семью.

САША (кричит, бегает по киоску).Заткнись, Толян! Заткнись и уйди отсюда! Уйди, или я, правда, тебя сегодня угондошу! Ты знаешь всё про меня. Всё! Почему я так, и почему я эдак, и почему я то, и почему то. Знаешь, и потому не лезь под кожу! Я тоже облучился, Толян, тоже майонезу объелся и потому – капут! Ты знаешь, не задирай, прошу по-хорошему!

ТОЛИК. Я тебе отец.

САША.Чего?!

Толян брызгает на лук.

Чего сказал?

ТОЛИК. Я отец твой, сынок.

САША.Чего сказал, повтори?

ТОЛИК. Чего надо.

САША.Ты не отец мне, придурок! Ты придурок, понял? Понял ты или не понял? Ты моей матери игрушка на старости лет. Ей шийсят, тебе сорок, она тобой забавляется, тебе жить негде, ты примак, ты принятый, ты никакосовый, одна радость, что не пьешь, так, из угла в угол шляешься, мать тобой забавляется, либидо свое ублажает, что она нужна тем, кто помоложе. А так – ты никто и звать тебя никак. Шпынёк ты недоношенный. Рямок ты грязный. Ря-мок! Понял?

Молчание.

Толик набирает воду в рот, брызгает на лук.

ТОЛИК. Ей не шийсят, ей сорок пять.

САША.Ага.

ТОЛИК. Ей сорок пять и два месяца.

САША.Ага. А знаешь, сколько раз она подтяжку делала?

ТОЛИК. Не знаю. Не делала.

САША.Если ей сорок пять и два месяца, то она меня в пять лет родила? Или из детдома взяла?

ТОЛИК. Ты наш, родной.

САША.Не ваш.

ТОЛИК. Нет, ей сорок пять.

САША (рычит, стучит кулаком по ящикам).Я уеду от вас, козлы, вы меня достали, я уеду, я уеду, какое счастье, я уеду через неделю, через неделю, козлы, достали, уеду!

ТОЛИК. Предатель Родины. Неформал. Голубой щенок. Не прыгал с парашютом.

САША.Я уеду, я уеду через неделю! Как хорошо! Всё, документы подал, билет купил, всё, уеду! Торгуйте тут луком, сколько хотите, облученные, страна лукоедов проклятая, о, всё! Конец! Новая жизнь, идите, идите, идите все хором лук жрать, с глаз моих долой!

ТОЛИК. Не уедешь.

САША.Я уеду, уеду, не жди, Толян! Я сказал: оставайтесь в стране майонеза! Жрите его с утра до ночи!

ТОЛИК. Куда ты уедешь? В Канаду поедешь? Иммигрируешь, да? Рабочая виза, да?

САША.Куда надо уеду, дядя Толя! Не твое дело! Куда надо, ты знаешь! Вам не скажу! А то достанете! Приедете всем гамузом ко мне и там мне нервы портить будете! Всё, дядя Толя, папочка, отчим милый, уеду! Дядя Толя всех потолит, перетолит, вытолит!

ТОЛИК. Дядя Саша всех посашит, пересашит, высашит.

САША.Вот именно: высашит!

ТОЛИК. Куда?

САША.Не твое дело. Да вот хоть в Турцию, а почему и нет?

ТОЛИК. Ты же только что ездил.

САША.Вот, ездил, отдыхать ездил, а теперь там устроился работать, теперь уеду насовсем от вас, ну, что?

ТОЛИК. Кем ты там устроился? Кем ты там мог устроиться? Луком торговать?

САША.Да хоть бы и луком торговать!

ТОЛИК.Куда ты поедешь?

САША.Не твое дело.

ТОЛИК. У тебя профессии нет.

САША.Ну и что? Официантом устроился. Ума сильно не надо. Знаешь, как повезло? Съел? Передай это маме.

ТОЛИК. Она знает.

САША.Вот и знайте оба. И сидите тут оба два.

ТОЛИК. Голубой. Слева - кудри токаря, справа – кузнеца.

САША.Заткнись! Лучше там пол мыть, чем тут у вас на углу стоять, позориться, луком торговать.

ТОЛИК. В Турцию, значит? Говорят: по-скромному в Турцию съездить – тысяч двадцать надо, а по не скромному – оттуда еще и привезти деньжат можно. Не привез?

САША.Заткнись!

ТОЛИК. Все мусульмане сюда едут, а ты – отсюда. Они едут сюда, потому что у нас хорошо, потому что у нас тут Россия.

САША.Заткнись!

ТОЛИК. Не поедешь никуда. Зачем ты туда ездишь? Ты вот восемь раз на моей памяти ездил и каждый раз как приедешь – тебя будто подменяют. Ты тут – человек, у тебя тут – крылья, а там ты – кто? Никто. Наймит капитала.

САША (кричит).Я урод! Ты понимаешь, что я урод – колченогий?! Я без крыльев, я не Икар, а урод, инвалид!

ТОЛИК. И что там хорошего нашел? Ярко светит солнце над Нью-Йорком, но не веселы взоры американских рабочих.

САША.А я и не в Нью-Йорк поеду!

ТОЛИК. Так куда же?

САША.Куда надо. Всё вам скажи да покажи да дай попробовать. На границу проволжать припрётесь держать, за штаны схватите!

ТОЛИК. Ярко светит солнце над Лондоном, но не радостны английские рабочие.

САША.И не туда.

ТОЛИК. Ярко светит солнце над Багдадом и Парижем, Берлином и Рейкьявиком. Но не радостны лица…

САША.Слушай, ты помолчи, юморист? Ты мне никто. Не советуй. У нас каждый суслик агроном. Она, что ли, прислала тебя меня обработать? А, ясно! Передай ей привет с поцелуем! И скажи – всё! Хана! Кранты! Конец! Поеду! Документы сданы! Квартиру вот продам – и вон, вон, вон!

ТОЛИК. Не поедешь.

САША.С дороги, куриные ноги!

ТОЛИК. Не поедешь.

САША.Я-то думаю, чего он сидит с утра тут? И только сейчас понял! Она тебя прислала? Она?

ТОЛИК. Я сам.

САША.Она, она! Хочешь, покажу тебе мою маму, твою жену, хочешь? Тогда, в детстве, когда я маленький был, она работала продавщицей, в отделе «Колбаса». И ее все звали «Тамара Колбаса»! У нее фамилии не было, а только кликуха – «Тамара Колбаса». Понимаешь? Тогда колбасников любили и ее звали в разные компании. Не за ум! А за то, что она колбасой торгует!

Оббежал вокруг киоска, заглядывает с другой стороны в окно, морды корчит.

Но изображала она из себя царицу Нильскую, везде меня таскала! На закрытые кинопоказы, на вечеринки для избранных! Везде, везде своим дружбанам, знаменитостям и товаркам меня показывала!

ТОЛИК. Уйди оттуда, покупателей распугаешь. Лук надо до вечера доторговать. Слышишь, Сашок?

САША.Я нарисую каляки-маляки, она меня за руку, тащит к ним и говорит: «Смотрите, какой талант! Какие краски! Какой объем!». Я напишу сочинение на тему «Как мы ходили к бабушке в поход», а она его тащит в журнал, в газету и меня за руку: «Посмотрите, какой талант, вы обязаны это напечатать!» А самое главное – она вбила мне в башку, что я особенный, что я всё время хочу летать!

ТОЛИК. Уйди оттуда. Ноги промочишь.

САША.А я не хотел летать, Толян! Я ничего не хотел! Я был и есть серая маленькая мышка, которой надо пожрать и поспать и никаких лавров! Но она мучала меня, она ходила со мной за руку и кричала всем: «Посмотрите на моего сына! Он необычный! Он просто бредит «Чайкой по имени Джонатан Ливингстон»! Он все время просит меня дарить ему майки с птицами! И я дарю ему! Он не боится высоты! Он с утра до ночи прыгает со шкафа!»

Молчание.

Стоит на улице, курит, смотрит на дорогу, плачет.

А я боялся высоты. Но она мне внушила, что я - Икар. Ни на кого не похож. Она делала из меня значимого, но не выходило. Она записала меня в эту секцию – прыгать с моста. Знаешь, что такое роуп-джамперы? Вот я был роуп-джампером. И что? Спасибо маме! Допрыгался. Сломал позвоночник и ногу. Еле хожу. Нога не гнется. Перестал прыгать! Калекой сделала на всю жизнь. Твоя женушка. Моя мамочка!

ТОЛИК. Ну хватит, иди в дом.

САША (кричит).Учился я на тройки-двойки, я серость, я жижа, я слякоть, я ничего в жизни не делаю и не сделал! А она мне внушала: «Ты - полетишь, ты - Икар, у тебя - крылья!» А их не было, понимаешь?! И вот, я делаю в сорок лет поступок, наконец-то – я делаю поступок, решаю полностью поменять жизнь и что она?

ТОЛИК. Она тебе квартиру отдельную купила. Ты у нее работаешь. Работа хорошая, луком торгуешь. Чего тебе еще надо?

САША. Замолчи или я тебя заломаю?!

ТОЛИК. Ладно, всё, тихо. Не вздыхай глубоко, не отдадим далеко. За Ивана-дурака, но в свое село. Хоть за курицу, но на свою улицу.

САША.Чего?

В кармане Толика звонит телефон. Звонок особенный – колокольные перезвоны.

Родимчик с тобой тут хватит! Перелякал! Что ты поставил себе звонок такой на телефон?!

ТОЛИК. Потому что я русский человек. И звонок телефонный у меня – колокольные русские перезвоны. Понял? Неформал!

САША. Чего?!

ТОЛИК. Алло? Всё в порядке. Луком торгует. Никуда он не полетит. Разговариваем. Нормально всё. Успокойся, не реви, всё пучком.

Нажал отбой. Саша пришел назад в киоск, встал у окошка, смотрит на улицу.

САША.Чего? Ты с кем? Ты про кого?

ТОЛИК. Я с мамой говорил с твоей.

САША.Где она?

ТОЛИК. В другом городе.

САША.Почему? В каком городе?

ТОЛИК. Арда, Барда, Тавда, Салда – тоже города.

САША.Где она, спрашиваю?

ТОЛИК. Что ты задницу на фашистский флаг рвешь? Где надо.

Молчание.

САША (протирает тряпкой прилавок).Ну и плевать. Уеду всё равно. Живите тут в своих Пимах, в своем Дощатове. Да провались он, ваш Дощатов, который только тем знаменит в мире, что его внесли в книгу рекордов «Гиннеса» по количеству съеденного майонеза! Блин косой, ну, нашли, чем прославиться, сучки корявые?! Жрали да жрали, да их и заметили! Уеду!

ТОЛИК. Говно попало в вентилятор.

САША.Попало!

ТОЛИК. Сашок, вот что я тебе скажу. Ты никуда не едешь. Мама уехала в другой город специально, чтоб ты ее не нашел, она забрала все твои документы, паспорт, ордер, ключи от твоей квартиры. Квартиру ты продать не сможешь. Сегодня спать будешь у мамы. И пока не успокоишься, будешь спать у мамы. А я рядом. Потом мама приедет.

Молчание.

САША.У меня билет на самолет заказан … Мне паспорт на визу сдать надо … Я договорился …

ТОЛИК. А без паспорта не пустят.

Молчание.

САША.Да? Так, да? Ладно. Ну, тогда я ей этот киоск сейчас спалю. Где бензин?! Я пошел на заправку за бензином! Позвони, скажи это маме! Позвони!

ТОЛИК. Сядь. Сядь, я сказал!

САША.Сказал-мазал! Ишь ты, он сказал!

ТОЛИК. Сказал-мазал, да!

САША.Дай телефон! Я ей позвоню! Отдайте паспорт, твари?!

ТОЛИК. Нет. Мы на семейном совете приняли такое решение …

САША.Какое решение, Толик?! Она поломала мне жизнь, ты понимаешь это или нет?! Это что такое, это сон кошмарный – я стою тут в халате в белом и торгую луком?! На хрена оно мне надо?! На хрена мне нужен ваш бизнес - шараш-монтаж-клип?! Картина - «Коза дерет Мартына»! Кино – «Коза лезет в окно»! Я уеду, Толик! Я больше не могу! Если смотреть долго в пропасть, то она отражается в тебе, ты знаешь это?! Если долго общаться с негодным человеком – ты принимаешь его подобие! Если долго жить в больном коллективе – ты сам заболеваешь неизлечимо! Ты не видишь и не понимаешь этого, но это происходит – медленно, но верно! Я читал, что надо каждые семь лет полностью менять всё вокруг себя, всё окружение, оставляя только самое важное, самое дорогое и родное, всё то, что прошло во времени и осталось! А всё остальное – на помойку! Иначе – становишься уродом и не видишь этого, тебя всё устраивает!

ТОЛИК. Не пафосничай.

САША.Я уезжаю от вас!

ТОЛИК. Нет.

САША.Уезжаю!

ТОЛИК. Нет, сказал.

Молчание.

САША. Где она?

ТОЛИК. Где, где … На десятой полке, где ночуют волки.

САША.Мне сорок лет, я могу делать, что я хочу? Могу или нет?!

ТОЛИК. Маму зачем ты так расстраиваешь …

САША.Я не маленький ребенок! Что она ко мне привязалась?! Что ей от меня надо?!Я пешком уйду! Уйду пешком!

ТОЛИК. Иди. Желаю тебе жены хорошей, детей побольше, домик в Польше и два красных «порше». Иди.

САША.И я тебе жену с тремя грудями желаю! А мама твоя пусть живет с тобой и с тобой теперь забавляется, тебя калекой делает! Она жила для себя, а я был игрушкой! Я больше не хочу, у меня одна жизнь, не хочу!

ТОЛИК. Я ее люблю. Мы уже десять лет вместе.

САША.А я никого не люблю, понимаешь? И меня никто, понимаешь? Я старым чудовищем становлюсь, живу с котом, живу как скот, старый идиот! Меня никто, я никому, как старое педрило, и правда, понимаешь? Она отвадила всех девок, с которыми я пытался вошкаться, понимаешь? Была у меня Люся. Помнишь? Мы с ней прожили три года в гражданском браке, но за три года мама достала меня. Потому что она звала Люсю и в глаза и за глаза «Пи-пи»! Понимаешь? Девушку мою звала «Пи-пи»!

ТОЛИК. Пи-пи?

САША.Пи-пи! «Пи-пи дома? Сашечка, Пи-пи где? А что делает твоя Пи-пи? Здравствуй, Пи-пи!» И это каждый день, три года подряд. Достала так, что эта, Люся-Пи-пи плюнула мне в лицо и сказала: «Колченогий крокодил, кому ты нужен, скажи спасибо, что я с тобой три года общалась!» и убежала. Убежала наша Пи-пи! Спасибо маме! Убежала!

ТОЛИК. Хорошее имя – Пи-пи.

САША.Хорошее?Давай, я тебя буду так звать? Дядя Толя «Пи-пи». А что? Красиво! Как ты живешь, Пи-пи? Ты нормально с головкой дружишь, нет, дядя Пи-пи? У тебя всё в порядке, Пи-пи? Ты, Пи-пи, не хочешь ли на улку пи-пи?

ТОЛИК. Ну, зови так.

САША.Провались ваш лук! Провались! Раб!

Снимает халат, оббежал вокруг киоска, вернулся, в ящиках роется.

Пришла бабушка лук покупать, стучит в окошко. Саша открыл окошко, орет:

Чего тебе, родимая? Что ты еще не на кладбище? Жрать еще хочешь? Луку с майонезом? Поела майонеза-то с утра, нет? А ты знаешь, что сегодня акция? Что сегодня – бесплатно? Ящик луку – бесплатно! Забери! На! И вали отсюда, пока еще не дал! Беги, беги, а то догоню!

Бабушка убежала.

Ишь, бежит как, аж шуба заворачивается!

ТОЛИК. Как ты ведешь бизнес. Ты не вписываешься в нашу концепцию развития бизнеса. Поставь ящик на место.

САША (кричит). Ты посмотри на тебя, что она с тобой сделала! Всю энергию твою выпила! Тебе сорок лет, а ты выглядишь, как старец! Что ты вот так оделся в это говно фальшивое адидасовское? Что ты вечно ходишь унылый? Она кровь, кровь, кровь твою выпила!

ТОЛИК. Нет.

САША.Да!Она вцепилась в тебя!

ТОЛИК. Нет.

САША.Ты вцепился в нее! А точнее – в магазин и в два киоска!

ТОЛИК. Нет. Я ее люблю. У нее не магазин и два киоска, а развитая структура бизнеса.

САША.Бизнеса! «Херизнеса»! Луком вот торгуем! В деньги в ее ты втрескался!

ТОЛИК. У нее денег нет.

САША.Вот не ври, есть! Закопала!

ТОЛИК. Ты спросил, а я ответил. Ты спросишь: есть ли у нее деньги. Я отвечу: нет.

Опять кто-то пришел лук покупать. Саша кричит в окно:

САША. Что вам надо?! Что вам всем тут надо?! Вам луку? Берите побольше. Весна. Витамины. Наш, не привозной. Ну, посмотрите на эти ящики. Видно вам оттуда? Такие ящики могут сделать в Голландии? Нет? Ну и всё. Не будете брать? Будете? Берите!

Сел на пол, рыдает.

ТОЛИК. Отпусти человека.

САША.Тебе надо, ты и отпускай.

Толик взвешивает лук, тянет стручок лука вниз, чтобы на весах было бы больше на сто грамм. Взял деньги из руки, которая в окошко протянулась. Сел.

Саша сидит, мелочь из руки в руку пересыпает, плачет.

Блин косой, как слезы мои в руках, как слезы …

Встал, ходит по киоску.

Ненавижу. Ненавижу всё. В детстве Фантомас в кино говорил: «Я построил этот мой дом на дне моря, у подножия потухшего вулкана, на месте разрушенного города!» Боже! Как я хотел спрятаться в этот дом! В такой дом, чтобы он был у меня под водой, и чтоб никто меня не дергал, не дрыгал, не трогал! Я хотел быть там, спрятаться от маминых подружек и женихов, не летать со шкафа и с моста, быть всесильным Фантомасом, на фиг! Пугать всех! А сейчас я могу испугать всех только своей лысиной и колченогой ногой!

ТОЛИК. Последняя сигарета. Покури лучше. Покури, дружок, я губы обжег.

САША.Спрятаться, убежать …

ТОЛИК. От себя не убежишь.

САША.Убежишь, убежишь.

ТОЛИК. Я тебя буду сейчас бить, чтоб ты начал любить Родину. Родину нашу Россию. Чтоб ты любил ее и никуда не уезжал. Потом убью тебя за нелюбовь к Родине и насую луку в рот и записку сверху оставлю: «Он не любил Россию! Так будет с каждым, кто ее любить не будет!».

САША (вытер слезы).Пошел на хрен отсюда. Это я тебя убью сейчас. Пришел, а? Она, она, она тебя прислала меня уговаривать, да?

Схватил ящик с луком, бросает в Толика.

ТОЛИК. У меня одна рука – малина, другая – смерти половина. Понял?

САША.Я тебе дам вот половина!

ТОЛИК. Замолчи. Ты не любишь Родину нашу.

САША.Да в рот и в нос ваши перелески и горки! Я хочу на море! Я хочу на море жить! Толя, Толян! Я сбежать хочу, я задыхаюсь тут! Я хочу на море! Море этой мой кот Чичирка с утра до ночи готов лежать у меня под боком, чтоб я его гладил, а он будет урчать, урчать, снова и снова под мой бок лезет, да так надоест, что скажешь ему: «Да – отстань ты уже ради Бога!!!». Он посидит, полижет лапы и снова лезет под бок, и снова, чтоб я его погладил. Толян, я подхожу к морю, вхожу в него, я всегда кричу: «Чичирка, привет!», а потом, в воде кричу от хохота: «Чичирка, отстань!» Море - большое-пребольшое и такое редкое, ласковое животное! Оно любит тебя! Ты подходишь к морю, и оно бежит к твоим ногам, будто здоровается, оно – живое, оно – тебе радо. И начинает играть, ластиться. Ты входишь в воду – море чуть обнимает твои ноги и балуется с тобой. Делаешь еще шаг, принимаешь игру – море тоже радуется игре, волна катит больше, веселее, окатывает ноги. Ты смеешься, холодно пока, еще шаг – море окатывает тебя с ног до головы и движется, шумит, радуется, что ты пришел, и море хочет долго-долго с тобой играть! Будто оно живое, будто для него всё-всё - игра какая со мной и больше ни с кем. Море похоже на моего кота: лезет и лезет, любит и любит тебя, и хочет, чтоб с ним ласкались! Я хочу на море, Толян! Я не хочу тут! Я приезжаю домой, открываю двери, Чичирка дома, мама его кормила все дни. Он сидит, смотрит на меня и будто говорит: «Где ты был столько времени?!» Потом бежит, чтобы я его погладил. Я ему говорю: «Здравствуй, Чичирка, здравствуй, море моё!».

Плачет.

А тут нет моря у вас, Толян! Тут выжженные пустые улицы, дома-«хрущёвки», в них тоска, тоска одна, нет радости, нету любви, Толян?!

Молчание.

ТОЛИК. Тихо, тихо, не плачь. Никто никуда не поедет. Ты восемь лет подряд ездишь в Турцию. Две недели потом бесишься, сходишь с ума. Рвешься куда-то. Некуда ехать. Приехали. Приехали. Тут хорошо, на Родине. Тут неформально. Поплачь, пройдет.

САША (плачет).Кто она мне, твоя жена, моя мама? Что я имел от нее? Зачем она меня таким сделала? Крылья! Крылья! Где они, крылья?! Суп сварили из них давно! Дура! Вбила мне в башку, зачем, зачем?! Почему она мне тогда, в детстве, не сказала, что жизнь – такая, а не другая?! Почему она меня обманула? Это она меня таким сделала! А сейчас тебя подсылает, меня уговаривать, чтоб я никуда не ехал? А сама боится? Боится посмотреть на меня? Я зачем ей сейчас-то нужен, зачем?

ТОЛИК. Тихо, тихо. Затем. Жизнь должна идти тихо и размеренно, своим чередом. Не надо в ней ничего менять. Потому что что-то сломается, а потом ломается всё. Построить трудно, а сломать быстро. Пусть всё будет как будет. Не надо трогать. Это ведь как пузырь, дом под водой, проткни – зальет, затопит, разрушится мир, разрушится всё. Не надо топить ничего.

САША.Не надо, не надо … Ага, не надо.

ТОЛИК. Ничего. На будущий год снова съездишь … Съездишь, отдохнешь. От луку нашего. От муки нашей.

САША.А потом - опять луком торговать?

ТОЛИК. Почему? Иногда ведь и овощи завозят. И фрукты из разных стран. Бананы там, апельсины всякие … Тихо, тихо. Скорей бы ночь прошла, да снова на работу. Брызгай как я, давай, на лук, давай, брызгай на лук и брызгай …

САША (плачет).Ты подкаблучник …

ТОЛИК. Давай, давай, обзови меня всяко, я вытерплю. Люди болеют, потому что их никто не любит. Кого-то надо любить. И тебя будут любить.

САША.Никого мне не надо! Наелся! Хватит! Звони ей, скажи – не поеду я никуда.

ТОЛИК. Тихо, тихо, не плачь. (Пауза). Санек, я с Тамарой когда сошелся, то на первые поры всегда приносил ей цветы живые. А она сказала вдруг: «Не приноси мне цветов, Анатолий, не покупай. Они стоят в вазе, умирают, и я умираю вместе с ними». И когда она это сказала, я так влюбился в нее. Я увидел в ней такого красивого человека, а я – рямок такой … Что я мог ей дать? Только любить ее и ухаживать за ней.

Открыл дверь, встал, смотрит на улицу, на капли с крыши.

Был у меня дружок, царствие ему небесное. Звали его тоже Толик, как и меня. Прошло много лет, я теперь стал так сильно вспоминать Тольку. Как мы с ним в молодости, когда денег не было, суп из костей варили. Он придет ко мне, два кило костей принесет, на них мяса ни капельки, мы большую кастрюлю супу сварим, на пол поставим, едим ложкой из кастрюли. Сидим, гомырой запиваем, смеемся, умираем от хохота, радуемся чему-то. А потом приключений по городу искали, гуляли. (Пауза). Ходил он неприкаянный всю жизнь, никому не нужный. Везде нужный и нигде. Пил, пил, спивался и скоро дом потерял. Приходил ко мне, я как раз начал с Тамарой жить, а я, чтоб он отвязался только от меня, что-нибудь суну ему в карман, денег, или дам еды, какой-то одежды и гоню вон, вон его. Потому что неприятный он стал, опустился. (Пауза). И всё. Потом нашли его мертвым зимой возле ворот рынка. Замерз. На улице замерз. Похоронили как безвестника. (Пауза). Я поехал туда, на кладбище, в лес, где всех хоронят безвестников. Нашел его могилку. Маленькая-премаленькая. Сел на землю, на глину красную, светило солнце, сосны вверху шумели, я сидел, и пил, и говорил с Толькой. Потом лежал на земле и смотрел в небо. И думал про эти кости, как мы варили с ним суп из костей, и ели, и курили «Беломор», и смеялись, и было весело и было наплевать на всё. И не хотели умирать, и умирать не хотел никто, никто. (Пауза). Он любил всех, а его не любил никто. Потому он и умер.

Молчание.

Ты знаешь это, да?

Молчание.

Спит. На прилавок лег. Солнце его разморило весеннее и уснул. Санёк? У нас зима кончается, а в Турции уже сезон в самом разгаре. Спит, Турцию свою видит.

Молчание.

Ну. Спи. Летает, поди.

Пересыпает мелочь из руки в руку, плачет, копейки звякают, падая в тарелку.

Плачет. Молчит.

Снял с головы Саши бандану с полумесяцем, повязал себе на голову.

Фонарь на столбе, что у киоска стоит, качается.

Уже вечер.

Никто не идет за луком.

Темнота

Занавес

Конец

Июль 2010 года

Село Логиново

⇐ Предыдущая 1 23