Об одной из форм акустической агнозии. Косноязычие в речи и письме.

Об одной из форм акустической агнозии. Косноязычие в речи и письме.

(ЖУРНАЛ: «НЕВРОПАТОЛОГИЯ, ПСИХИАТРИЯ, ПСИХОГИГИЕНА». – Т. V. - 1936. - ВЫП. 5. - С. 829-838.)

Р.М. Боскис, Р.Е. Левина

Исследования в области патологии речи посвящаются чаще всего изучению афазических расстройств. Прочие речевые нарушения обычно остаются в стороне. Такое, например, частичное нарушение речи, как косноязычие, до сих пор совершенно не изучено. Между тем этот вопрос заслуживает серьезного рассмотрения, так как косноязычие является самым распространенным нарушением речи у детей. Многие дети, страдающие этим дефектом, выпадают из нормальной школы исключительно благодаря особенностям своей речи. Значительный процент учащихся с нормальным интеллектом оказывается, таким образом, вне нормального общения с детским коллективом.

Совершенно ясно, что дефекты этого рода в условиях советской школы должны привлекать к себе особое внимание. Между тем психологическая сущность, равным образом, как и неврологическая картина данного нарушения, недостаточно вскрыта и изучена. Кроме того, изучение сущности данного явления (косноязычия) играет принципиальную роль, проливая, как нам кажется, свет на более широкие области невропатологии и психологии.

В литературе косноязычие описывается как дефект, зависящий от недостаточной мышечной силы (Kussmaul, Nadolezny, Grebe) и заключающийся во всевозможных заменах и неправильностях произношения. При этом указывается следующая симптоматика: замена ряда звонких звуков глухими и наоборот (например, звук п может быть заменен б; т-д; ф—в и обратно); неправильное произношение г, к, х (гаммацизм); неправильное произношение л (ламбдацизм); дефекты произношения р (ротацизм), искажения с и ш (сигматизм) и тому подобные нарушения в произношении тех или иных звуков или отсутствие их в речи. Дифференциальная диагностика с заиканием устанавливается обычно с указания на то, что при косноязычии наблюдается расстройство отдельных звуков, а не дыхания, дефект произношения, а не речи. «Slattern ist ein Fehler der Rede, Stammeln — ein Fehler der Aussprache», — пишет Gutzmann — один из авторитетнейших теоретиков в области патологии детской речи. Если к этому присоединить брошенные вскользь некоторыми авторами замечания о неустойчивом внимании в отдельных случаях косноязычия, мы, к сожалению, могли бы приведенными положениями исчерпать всю теорию данного нарушения.

Однако внимательное наблюдение над детьми, страдающими косноязычием, указывает на то, что подлинная природа этого дефекта всем сказанным выше не исчерпывается. Исследование в данной области привело нас к убеждению, что косноязычие не является во всех случаях нарушением однородным. Механизмы косноязычия в разных случаях при сходной симптоматике могут оказаться совершенно различными; при этом в большинстве случаев оно (косноязычие) возникает не по причине недостаточной мышечной силы и выступает не как моторный В дефект. Косноязычие может иметь своей основой нарушения сенсорного порядка.

Именно на этой форме мы хотим остановиться в данной статье.

В клинике речевых расстройств нередки случаи косноязычия в речи, которые сопровождаются косноязычием в письме.

Примером может служить следующий образец письма, принадлежащий косноязычному ученику I III класса: «зтор» — стол; «сдул» — стул; «штодка» — щетка; «цирнильнича» — чернильница; «каленьтарь» — календарь и т. д. Списывание вполне правильное. Излишне упоминать, что в этих случаях кроме нарушений в речи и письме большие затруднения имеются также при чтении. Наше исследование касалось именно таких явлений. Симптоматика нарушения не исчерпывалась одним косноязычием. Всегда в качестве сопутствующих дефектов мы наблюдали затруднения в обучении письму и чтению, поэтому мы пытались к исследованию подойти и с этой стороны.

Нужно отметить, что здесь литература (Leseschwache, alexie, agraphia) оказалась очень большой, в отличие от теории косноязычной речи.

Начиная с Штрюмпеля, Моргана описано и проанализировано множество таких детей.

С интересующей нас стороны — по линии связи дефектов письма с нарушениями в речи — следует отметить, что Berkhan и Nadolezny указывают на частичную связь Leseschwäche с нарушением речи. Однако эта связь обычно изображалась как влияние дефектной речи на первично сохраненные механизмы чтения. В некоторых случаях затруднения в овладении письмом трактуются как оптическая агнозия (Петцль).

Как мы уже указывали, в изученных нами случаях наблюдалось косноязычие, сопровождавшееся затруднениями в чтении и письме. Последнее напоминало описанные в литературе случаи Leseschwäche.

Анализ этих случаев раскрыл перед нами в новом свете механизм одной из форм косноязычия и позволил в то же время поставить вопрос о пересмотре традиционного понимания природы аграфии в алексии.

Приведем некоторые данные, касающиеся двух из изученных нами детей.

Случай 1. Петя С, 8 лет 6 месяцев, направлен в клинику ЭДИ с жалобами на неразборчивую речь. До 8 лет воспитывался в глухой деревне. В Москву был привезен дядей для обучения речи, так как мальчик обращал на себя внимание умом, несмотря на речевой дефект. Направлен в ЭДИ профессором Рау с диагнозом: сложное косноязычие. Готтентотизм.

Наследственность: отец, 45 лет, периодически теряет слух и тогда не слышит ни звука. В светлые промежутки слух не представляет отклонений. Речь хорошая. Отличается необычайной замкнутостью, упрямством. Очень способный. Брат и сестра исследуемого ребенка плохо говорят. Дочь двоюродной сестры страдает косноязычием.

Беременность Петей нормальная. Общее развитие протекало нормально.

Речевое развитие: начало речи в 1 год 2 месяца, сразу же отмечалась неразборчивость речи. Целый ряд звуков отсутствовал совсем, звуки замещались другими. Запас слов прибавлялся, но речь оставалась все время одинаково непонятной. Ребенок разговорчив, словоохотлив, любит декламировать. Очень хорошо умеет объяснять другими словами непонятно произнесенное.

Соматический статус: следы рахита, крипторхизм.

Неврологические данные: спонтанный нистагм; отведение рук при закрытых глазах в сторону. Реакция Вассермана отрицательная. Слух нормальный.

Наблюдение в условиях клиники и психологический эксперимент обнаружили у ребенка умственное развитие выше возрастного уровня. Ребенок обладает прекрасно развитым для своего возраста понятийным мышлением, хорошей ориентировкой в окружающем. По методу Пинтнера и Патерсона IQ — 0,90, по методу наглядного комбинирования Кооса IQ — 1,00. Сравнительно невысокий коэффициент умственного развития объясняется резким западанием отдельных психологических процессов на фоне хорошего выполнения прочих тестов. Так, например, ребенок оказался не в состоянии сложить из элементов профиль человека (воспринять их как части одного целого), путал цвета в элементарном тесте «лошадь и жеребенок», который осмыслил очень хорошо. В методе Кооса отрицательные оценки по отдельным тестам он получал вследствие зеркального комбинирования некоторых рисунков и ошибок в различении цвета.

В общей картине интеллекта, как, впрочем, и всего поведения, выделяется некоторое несоответствие хорошо развитых высших процессов при неумении в некоторых случаях справиться с элементарной задачей.

Речь. Внешнее звучание речи примерно таково:

Уянии мику ня пой (Уронили Мишку на пол).

Атойва иму япу (Оторвали ему лапу).

Не яно нефо не поту (Все равно его не брошу).

Патаму та он аоий (Потому что он хороший).

Или:

Кукутькой атиноком (Кукушкой одинокой)

Петьпетьна ла зиву (Беспечно я живу).

И тисьно итаека (И слышно издалека)

Мае куку (Моё ку-ку).

С самого начала пребывания ребенка в клинике поражала его беспечность по отношению к своему дефекту, которая не соответствовала обычной сензитивности плохо говорящих детей. Он с гордостью перед любой аудиторией читал стихи, в которых нельзя было разобрать ни одного слова. Когда его переспрашивали, он был способен терпеливо много раз повторять то или иное непонятное для окружающих слово.

Приведем его произношение, расчлененное на отдельные слова.

Называние предметов по картинкам (на вопрос: «Что это?»): дом — «том», столб — «топ», телефон —«тилавон», грибы — «крипи», щетка — «етька, четка», пила — «пия», корова — «голова», автомобиль — «табиль», чашка — «татька».

Списывает Петя без ошибок, но письмо под диктовку представляет следующую картину. Экспериментатор диктует: Петя пишет:

Два слова «2 сова»

Орлов «Арров»

Берлога «Пирона»

Роль «Рой»

Орел «Арой»

Часовая стрелка «Лиловая тарелка»

Сверло «Вийро»

Петя «Бета» (при этом спрашивает: «Такое П?»)

Спонтанное письмо: морковка — «макоффка», картошка — «кадоска», нитки — «нидки», стол — «дол».

Не все ошибки в письме повторяют ошибки произношения.

Письмо домой: «Таракой папа и мама. Лу дипя пивет. Я живу дет» (Дорогой папа и мама. Шлю тебе привет. Я живу здесь).

В чтении сходные дефекты: «ба» читает как «па», «аба» — «апа», баня — «няня» (поясняет — «моются»), Паня — Паня (поясняет — «девка»), белка — «пека». Понимание слов при этом сохранено.

Отраженная речь несколько лучше: при настойчивом требовании по подражанию произносит многие звуки правильно, что указывает на сохранность моторного аппарата.

Экспериментатор: Испытуемый:

Где «саяц»? Указывает на зайца

Где «бионер»? «пионера»

Где «кусь»? «гуся»

Где «шук»? «жука»

Где «крипы»? «грибы»

Где «рошать»? «лошадь»

Где «рушье»? «ружье»

Где «жалы»? «шары»

Где «лашмаки»? «башмаки»

Известно, что плохая речь при сохранном моторном аппарате нередко является результатом нарушения слуха и встречается у детей, страдающих тугоухостью. Слух у исследуемого ребенка был совершенно нормальным, поэтому нам казалось важным выявить, как же данный ребенок воспринимает речь окружающих. Для этой цели мы применили несколько способов исследования, частично использованных в логопедической практике, частично же примененных впервые.

1. Перед испытуемым несколько четко напечатанных слогов. Экспериментатор просит указать какой-нибудь слог. Испытуемый иногда указывает верно, но в некоторых случаях вместо «бу» указывал «пу», вместо «да» — «та» и т. д.

2. Испытуемому предъявляют ряд картинок и спрашивают с искаженным произношением.

На букву Б (инструкция сопровождается примерами — бык, барабан) подбирал такие слова: пила, пена, перк (палка), баня; на букву Д — тетка, только, Тарас, Тоня, Домна, тина (стена); на букву Г — город, гусь, кино; на букву П — пила, пена, бомба; на букву Т — тина (стена), тол (стол); на букву 3 — Зина, Зена (Женя), зябака (собака); на букву С — Зина, Зена, слон.

Инструкция: составить слово «стол». Петя бухштабирует «сдол». После того как экспериментатор говорит, что это неверно, бухштабирует «ждол», т. е. заменяет с на ж; действительную же ошибку найти не может. Инструкция: составить слово стул — у Пети — «тул», после недоумения, выраженного экспериментатором, и повторения стул добавляет вначале букву л — получается «лтул».

Бессмысленные слова отказывается бухштабировать, мотивируя: «Неправильно говоришь».

Такие же результаты мы получили и в опытах с другими буквами.

Особый интерес, нам кажется, представляют те случаи, когда испытуемый подбирал на разные буквы одни и те же слова («тина» на д и т и др.), а также и то обстоятельство, что при подборе слов на какую-нибудь букву встречались слова верные и ошибочные в равной мере.

Особенное значение для нас имели вопросы, задаваемые Петей во время письма. Не зная, какую ему букву нужно написать — Б или П, он спрашивал: «Такое П?» Этот факт с совершенной очевидностью показывает, что он не только не умеет по-разному произносить эти звуки, но и не знает настоящей разницы между ними, т. е. затрудняется и в восприятии последних.

3. Опыты с бухштабированием. Ребенку предлагалось составлять из букв то или иное слово.

4. Для того чтобы установить, каково умение ребенка дифференцировать звуки в слове, мы применили опыт с определением слов, различных по значению, но очень незначительно отличающихся по звукам (слова предлагаются вразбивку, а не в том порядке, в каком мы приводим их здесь).

Предложенное Определение,

12 3 Следующая ⇒