Сказ первый. Явление прекрасной девы

Сказ первый. Явление прекрасной девы

Принять решение о гастролях еще полдела. Вернее его одна треть. Четверть даже. Оставшиеся части состоят из лихорадочных сборов и внезапных трат. На этот раз вот, например, Алекс костерил конюшего, что всучил Дудочнику вместо запрошенного булонского тяжеловоза какого-то мула переростка. Невозмутимый великан с переплетенными длинными волосами снисходительно выслушивал эмоциональные излияния своего соратника по труппе, - В конце концов, в лошадях я не разбираюсь. Надо было вон рыцаря отправить.

- У него стресс. Вы с Ивором между прочим усомнились в таланте нашего несостоявшегося миннезингера, - ядовито фыркнул Алекс.

- Я все слышу!

- Отлично! Тогда слушай сюда - собирай живо манатки и грузи в телегу, маркграф ты мой сентиментальный!

- У скоттов не графы, а мормэры, друг мой безволосый. Неучи кругом, - сокрушался Мак-Арроу, закидывая мешок с нехитрыми пожитками к куче прочих беспорядочно сваленных мешков.

- И эти мормэры идут пешком, друг мой тоже не сильно волосатый! Потому что другой наш, не менее дорогой моему сердцу, друг приволок убогую клячу, которая, сомневаюсь, что потянет просто инструменты даже!

-Я в руках понесу, - Берг обнял свою драгоценную волынку.

- Через пару миль поговорим, - фыркнул Ивор и погрузил последний барабан.

Выезжать решили, когда минуют самые жаркие дневные часы и солнце пойдет на убыль. В обычное время для начала путешествия выбрали бы раннее утро, однако этим летом щедрое светило нещадно жарило с самого рассвета и путники по всей Антарии предпочитали передвигаться по ночам. Инквизиторы пребывали в растерянности, поскольку ночные охоты на ведьм регулярно оканчивались публичными скандальными слушаниями с задержанными под горячую руку дворянами. Посему клирики решили попросту объявить лето текущего года благословенным и пречистым. Как бы ведьм этим летом не было. Ведьмы ржали и устраивали шикарные сборища ковенов чуть ли не по соседству с главным трактом. Дикие крики, всполохи и бесовская рваная музыка прекрасно были различимы в бархатных звездных ночах. В общем, этим летом ведьмы даже и не пытались прятаться, в то время как церковники старательно делали вид, что их нет.

Тойфели ведьм не боялись. В принципе. Ну как… Не встречались, конечно. Но молва гласила, что женщины племени Tabula Virgo охочи до хорошей музыки, а уж назвать свою музыку плохой ни у одного шпильмана язык не повернется!

Унылое это было путешествие, право слово. Копытное недоразумение лениво перебирало конечностями, игнорируя все яростные понукания Алекса. Телега подпрыгивала на ухабах, жалобно позвякивали бубны, легонько бились о борта барабаны – этакая тоскливая мелодия безденежья и надвигающейся ночи под открытым небом. Берг так и шел в обнимку со своей волынкой, Мак-Арроу пытался подобрать новую рифму к слову «любовь», однако кровь с морковью никак не желали уступать место новым озарениям. Вот Дудочник с Ивором в полной мере наслаждались происходящим, первый по причине природного индифферентного добродушия, второй из любви к путешествиям в принципе.

- Если к полуночи не доберемся до Аллетара, а мы не доберемся, ночевать придется прямо в телеге, - бубнил Берг, - по краю тракта. На границе Сизого Леса, да в сезон папоротников.

- Суеверия, - отмахнулся Алекс.

- Ты не местный, друг мой, - Ивор мечтательно глядел на пики высоких елей, разрезающих стремительно темнеющие небеса, - в Сизом лесу оставаться на ночь просто самоубийство. Это вотчина повелительниц костров возмездия Tabula Virgo. Они сжигают в магическом огне случайных путников в отместку церкви за сожженных некогда своих сестер.

- Когда это было! Да и не доказаны эти факты. Святая инквизиция отрицает подобные прецеденты в прошлом, например.

- Тем не менее, у ведьм прекрасная память и собственное мнение на этот счет.

Алекс пренебрежительно отмахнулся, - Если вы поможете мне с этой упертой клячей, мы минуем окраину леса до восхода луны и окажемся в окрестностях Аллетара.

- Это бесполезно, - покачал головой Берг, - помяните мое слово, в полночь мы окажемся точнехонько в гуще Сизого.

Вот уж неизвестно что послужило причиной исполнения пророчества Бергтролля – то ли конь-мул действительно устал и потому заартачился окончательно, то ли правда Сизый Лес обладал собственной магией, но так и вышло. В момент, когда сила луны на пике, им пришлось остановиться среди бирюзовых елей, поскольку кусок тракта просто растворился в тени деревьев. Алекс пытался втянуть животное на затененный путь, но бесполезно. Демонстративно не глядя на Берга, он плюхнулся на землю рядом с колесом телеги и застонал от бессилия.

- Я не буду говорить, что я говорил, - попытался утешить его волынщик, наткнулся на разъяренный взгляд и смолк. Ивор поднял повыше факел, осматриваясь, - В общем, предлагаю прямо тут и устроиться. Честно сказать, как-то страшновато дальше идти.

- Ой, ли, - мелодично пропел кто-то над его ухом, - красота такая ясноглазая и страшновато ему! Музыкант растерянно озирался по сторонам, размахивая перед собой факелом.

- Ивор, ты меня пугаешь, - печально сказал Дудочник.

- Ты слышал?

- Что?

- Вот это!

- Теперь ты и меня пугаешь, - добавил Берг, покрепче вцепившись в свою волынку. Алекс и Мак-Арроу позабыли распри дня и прижались спинами друг к другу, всматриваясь в какую-то живую подступающую темноту. За уханьем филина и шорохом еловых лап отчетливо послышался колокольный тоненький смех.

- Ведьмы, - пискнул вдруг Дудочник и сам удивился развернувшемуся диапазону собственного голоса.

- Они самые, - нежно пропел кто-то и ему на ухо.

=================================================================

Внезапно погас факел в руках Ивора. В наступившей кромешной тьме, ни единого проблеска звездно-лунного света, музыканты ощущали легкие неуловимые поглаживания и прикосновения, обреченно прислушивались к почти невесомой поступи множества ножек, шелестящим обрывкам фраз:

- Пахнет молоком…

- И травами…

- И деревом…

- И жизнью…

- В дар ковену!

- В дар старшей сестре!

- Полный… миннезанг, - огорченно выдал Мак-Арроу. Пожалуй, это определение песенного и музыкального творчества было наименее подходящим для данной ситуации, но всем понравилось.

- Предлагаю стратегическое отступление, - Ивор попятился поближе к телеге.

- Куда отступать-то? – в темноте и не разобрать кто спрашивает.

- Отступать куда глаза глядят.

- И куда они у тебя глядят, ясноглазый? – Ивор поперхнулся, снова девичий звенящий голос прямо над ухом и каким-то диким ветром с ароматами полевых трав обдало. Прохладные руки обвили шею, нежные губы скользнули по щеке, - В дар ковену, сладость моя! Глядеть тебе в огонь, синеокий.

- Але-екс, - шепотом почему-то позвал насмерть перепуганный музыкант, - тут… Оно обнимается…

- Тоже обнимай, - прошипел старший товарищ, - вдруг прокатит.

- Кто кого, а главное куда прокатит? – теперь Алексу на шею легла тяжесть невидимых объятий, хлестнуло по губам прядью волос.

Ведьмы льнули к оцепеневшим шпильманам, перебирали волосы, щекотали, целовали и смеялись, смеялись, смеялись…

- Будет, сестры, - раздался властный голос и мигом ведьм будто сдуло. Обладательница голоса щелкнула пальцами, и сомкнувшиеся бирюзовые ели расправили ветви, позволив серебристому свету луны хлынуть на широкую прогалину. Музыканты, наконец, пришли в себя и огляделись. На поваленных стволах, в траве, на размашистых ветках виднелись тонкие фигурки властительниц леса. Совсем маленькие, девчоночьи тела. И это ведьмы?! Гроза и ужас инквизиторов?!

- Не обманывайтесь, странники, - вперед выступила фигура повыше, - чем моложе выглядит ведьма, тем она могущественнее. В маленьком теле быстрее и проще накапливается запас лунной магии. Правда и тратится быстрее.

- У меня вопрос, - Алекс предпочитал всегда переходить сразу к делу, - вот тут другу нашему костром грозили. Вы это несерьезно же? Мы же шпильманы, странствующие музыканты и певцы. Tabula Virgo не сжигают музыкантов!

Ведьмы зашлись в истерическом смехе, что колокольным хрустальным звоном дразнил уши.

- Все вы, проходящие по кромке Сизого Леса, пытаетесь представиться музыкантами. И ни один еще не доказал этих громких слов! – высокая и, видимо, главная ведьма будто стала еще выше ростом.

Берг подумал, что не зря решил все же нести волынку в руках, постарался унять дрожь и заиграл. Торжественный чистый звук взвился в звездное небо, заставив хихикающих ведьм замолчать. Горделивая песня волынки лилась над кромкой молчаливых елей, обвивала каждую травинку, а затем к ее напеву присоединилась цитра Мак-Арроу. Дудочник аккуратно стянул свою волынку из телеги и тоже примкнул к торжеству живой музыки.

Высокая фигура хлопнула в ладоши, и перед музыкантами возник гигантский костер, разметав остатки тьмы. Теперь можно было отчетливо видеть окруживших ведьм - любопытные детские мордашки с огромными взрослыми мудрыми глазами, статную девушку с медными волосами в изумрудных одеждах. Алекс даже дышать перестал – такой величественной красоты он не видел ни среди улыбчивых селянок, ни среди высокомерного дворянства. Старшая ведьма улыбалась на удивление приветливо, - А что ты сыграешь нам?

Алекс бросил взгляд на Ивора и полез в телегу за барабанами. Вскоре они, как ни в чем не бывало, исполняли самые популярные ярмарочные танцы, совершенно позабыв о необычной публике – музыка, как и всегда, утянула их в иной мир. Ведьма запела на каком-то неведомом языке и, подчиняясь ее голосу, огонь взметнулся еще выше, потянулся к играющим музыкантам, очерчивая вокруг широкое пылающее кольцо. Мириады искр осыпали деревья и травы, не причиняя вреда живому. Внезапно одним неуловимым движением она оказалась рядом с Алексом и легонько коснулась его губ, прошептала, - Сама жизнь струится в вас, сама кровь зовет. Распалите же зов, откликнетесь!

Будто отгороженные от мира стеной пламени, они погрузились в какое-то странное полубессознательное состояние, вроде бы и видя себя со стороны и не ощущая собственного тела. Где-то в глубине сердца, в недрах души они уловили дикую нарастающую пульсацию, которая рвалась наружу, просилась излить ее через игру. И они слушались этого зова, ощущая, как неведомая прорастающая сила заставляет их играть все быстрее. Ведьмы вскочили и затанцевали в языках огня, отбивая бешеные ритмы. Алекс видел, что они намного опережают мотив, чувствовал, как кипящая кровь приливает к щекам, и играл, все ускоряясь, не в силах остановиться. И не желая того. Они сплавились в единое целое, в едином порыве стремясь угнаться за притопыванием ведьмочек. И когда казалось, что сердце выскочит из груди, руки откажут, а легкие разорвутся они, наконец-то, их догнали, подстроились под темп диких огненных фигур. Ведьмы ликующе закричали, - В дар ковену! В дар сестрам! В дар жизни!

Всю ночь горел невиданный костер, дарующий и раскрывающий, изничтожающий и возрождающий. Ведьмы танцевали, музыканты играли. Медноволосая напевала и улыбалась. А под утро, когда шпильманы без сил рухнули на землю, из тьмы Сизого Леса шагнула еще одна фигура. Белоснежные волосы отливали золотом в свете затухающего костра, бирюзовое одеяние подчеркивало белизну кожи и глубину мерцающих антрацитовых глаз.

Ведьма обернулась, - Ты проснулась, сестра моя, Рапунцель. Слава Авалону.

- Разбудили, - светло улыбнулась в ответ златовласая.

- Теперь уйдешь?

- Пойду с ними. Друиды благодарят.

- Ведьмы используют.

Они обнялись, медноволосая взглянула в расчерченное рассветными полосами небо, - Мое время кончается, Рапунцель. Будь счастлива на этот раз, умоляю.

- Я буду, сестра моя, Лилит.

=====================================================================

…Алекс открыл глаза и долго не мог понять, где он находится, почему в ушах стоит звон, во рту пересохло, а главное – почему, сладко посапывая, к нему прижались все прочие участники этой злосчастной труппы?! Затем он услышал кристально чистый звук, разрезающий прозрачное светлеющее небо. Все торжество пробуждающейся природы было в этом нехитром напеве, который навеки впечатался в его память. Он поднял голову и встретился взглядом с удивительной девушкой, что сидела на поваленном стволе исполинской бирюзовой ели и играла на волынке.

- Невероятный инструмент, - сказала она, улыбнувшись.

- Берг и Дудочник с тобой бы точно согласились, - решил быть вежливым Алекс, пытаясь вникнуть в происходящее.

- Ты не удивляйся, - вдруг холодно и отстраненно произнесла незнакомка, - но я иду с вами.

Я – Рапунцель.

⇐ Предыдущая 12