Положу я дорогу волю Выше плеч да на головушку, Пусть-ка волюшка по старому Дорога моя попрежнему.

Гаген-Торн Нина Ивановна Магическое значение волос и головного убора.

СОВЕТСКАЯ ЭТНОГРАФИЯ, 1933, № 5-6

Обряд покрывания молодой. Екатеринославская губерния. Нина Ивановна Гаген-Торн (1900-1986гг.) – русский этнограф, родилась в семье врача, обрусевшего шведа Ивана Эдуардовича Гаген-Торна.

Предложенная статья о магическом значении волос довольно часто цитируется современными этнографами. Все рассуждения Н.И. Гаген-Торн строятся из посыла, что волосы обладают некоей магической силой, часто определяемой как силой плодородия (Человек – это Поле, Волосы – растения на нем), а также вместилищем «души». Обряды покрывания волос невесты и сокрытие их замужней женщиной связаны с тем, чтобы магическая сила рода женщины не вошла в столкновение с магической силой рода мужа, и находилась, как бы, в подчиненном положении при переходе в новый род. Поэтому девушки могут ходить с непокрытой головой, т.к. магическая сила их волос находится внутри родственных сил родного рода. В этом утверждении есть противоречие, т.к. наедине с мужем, женщина может обнажать свои волосы, т.е. скрывать их требуется только "на миру", хотя возможно, что этим фактом магическая сила женщины как бы ограничивается домом и направляется на семейное благополучие.

В литературе уже давно отмечался существовавший в русской свадьбе, особенно в северном ее варианте, обряд расплетания девичьей косы и прощания с «девьей красотой», т. е. девичьей прической и связанным с ней девичьим головным убором. Канонизированный, при сколько-нибудь устойчивой форме культуры, костюм отражает социально-половое положение женщины, как он отражает положение всякого члена общественной группы.

Головной убор служит при этом наиболее резким определителем отличия девушки от женщины. Соответственно с этим, перемена головного убора входит как необходимая часть, в свадебный ритуал, являясь одним из центральных моментов его.

Церковное венчание, на которое перенесся центр тяжести брачной обрядности русских при христианизации, раскололо обряд перемены прически и головного убора на две части, стушевав его центральное значение. Первая часть — расплетание косы, плач над ней невесты и снятие девичьего головного убора — стала происходить накануне или за несколько дней до венчания, часто сочетаясь с обрядовым хождением невесты в баню. Вторая часть — устройство бабьей прически и бабьего головного убора, перенеслась к моменту возвращения от венца. Иногда это делается тут же в церковной сторожке, иногда по приезде в дом мужа.

Но там, где нет церковного элемента, стирающего более старую обрядность, обряд перемены одежды и головного убора не расколот и играет центральную роль.

Так у «кержаков», старообрядцев Пермской губ. Чердынского у., у которых нет церковного венчания, по описанию Чеснокова: «Весь церемониал брака заключается в обрядах и главным образом в расплетании косы, после которого девица уже считается мужнею женой». У кержаков девушке расплетают косу и она причитывает в это время о своей «русой косыньке», «девьей красоте»: потом начинается свадебный стол, за которым ей поют песню:

Нынче мою русу косыньку Учесали да угладели, Что две свашеньки княжие. То Ивана то Васильевича. Белу кийку понакинули, Белу кийку то женскую, Мужней женой меня назвали, То Ивана то Васильича, Верной слугой меня назвали То Василия то Антоныча (свекра).

«Бела кийка» — женский головной убор — символизирует новое положение, в которое вступает девушка, как подневольное положение в чужой семье.

Одежда несомненно всегда является показателем социального положения Человека, но в особенности это относится к головному убору. В то время, как остальные части одежды отражают и производственные функции их носителя, функция головного убора прежде всего — социальная и магическая. Он должен служить оберегом и вместе с тем он указывает также на положение, занимаемое его носителем в обществе. Вождь, шаман, воин и ремесленник у всех народностей отличаются своими специфическими головными уборами. Так же специфичны женские головные уборы. Они указывают прежде всего на социально-половое положение женщины потому, что от ее социально-полового положения, от того состоит или не состоит она в браке, зависит и ее социальное положение: принадлежность к тому или иному роду, общественные функции. Вызванная браком перемена в социальном положении, вхождение в новый род, новую общину, а в феодальном обществе иногда в иную классовую прослойку, отражаясь на одежде, прежде всего и устойчивее всего сказывается именно на перемене головного убора.

Вступление в брак в патриархальном обществе есть закрепощение женщины чужим родом, где она занимает подчиненное положение. Свадебные обряды сплошь отражают символику зависимости, подчиненности ее воле мужа. Естественно, что именно эта зависимость должна отражаться в обряде перемены головного убора — он оформляется как плач по девичьей воле.

Девичья прическа и головной убор в песнях, кроме эпитета «девья красота», имеют еще употребляющийся как синоним эпитет «вольная воля». Девушка, расставаясь с головным убором и обрядово ища ему место, в Олонецкой губ., причитает:

Положу я дорогу волю Выше плеч да на головушку, Пусть-ка волюшка по старому Дорога моя попрежнему.

Обряд оплакивания косы, есть плач по девичьей теряемой независимости:

12 3 4 5 Следующая ⇒