Джоан Уайлдер 5 страница

— Буэнос диас! Буэнос диас note 9!

Ни одного приветствия в ответ. Только хмурые настороженные лица.

— Буэнос диас!

Огромный толстяк молча вышел из проема двери и двинулся следом. К нему пристроился еще один, за ним еще…

— Дружелюбный народ. — сказала Джоан, не повернув головы.

— Не оборачивайтесь! Смотрите только на меня, — тихо предупредил Джек и улыбнулся встречным мужчинам. — Буэнос диас!

Сильный толчок плечом чуть не швырнул его на девушку. Не разжимая рта, двое проследовали мимо. Джек оглянулся. Они тоже присоединились к идущим сзади аборигенам, сдвинув шляпы почти на глаза и едва не наступая Джеку на пятки.

— О, черт! — Выругался он, так как не смог употребить более сильные выражения при Джоан.

— В чем дело?

— Ни в чем, ни в чем, Все нормально… На пороге дома сидел метис и острым кривым садовым ножом строгал топорище. Увидев идущих, он встал и, не выпуская ножа, шагнул за ними.

— Йомбре! — приказал он.

Они не поняли, но на всякий случай остановились.

Он склонил голову и зло повторил.

— Йомбре? Йомбре!

Господи, что он хочет сказать? Нужно было выучить испанский, прежде чем лететь в Колумбию!

— Ну началось! — Джек почувствовал, что драки не миновать.

— Что! — дрогнувшим голосом спросила Джоан, сжимая в руках ремешок сумки, которая болталась на плече.

— Я ведь знал, что мне нужно слушаться маму.

Они все еще стояли спиной к преследователям, боясь пошевелиться, и Джоан вдруг услышала сухой щелчок. Она скосила глаза и… Палец Джека взвел курок.

— Готовы? — спросил он.

О, это было великолепно! Пока они готовились к пальбе (а на что еще способны мужчины!), я перетряхнула память, как старый бабушкин сундук, и извлекла оттуда самую очаровательную улыбку Анжелины. Мгновенно приклеив ее к непослушным губам, заставив работать ямочки на щеках (о том, что они имеются, мне не раз говорили Глория и Элейн), и повернулась лицом к опасности.

Мои противники были повержены мгновенно. Они стояли, разинув рты, не в силах произнести ни слова.

— Простите, господа, — я старалась, чтобы мой низкий голос звучал как можно мелодичнее, — нам нужна машина. Никто из вас не может помочь нам, господа! — и снова лучезарно улыбнулась.

«Господа» застыли, позабыв захлопнуть челюсти. Из всего сказанного они уловили лишь одно слово «машина». И лишь метис (очевидно, единственный, кто чуть-чуть соображал в английском), все еще продолжая подозрительно щуриться, ответил:

— Только у одного в деревне: Хуан-звонарь, — он говорил грубо, но все же чуть-чуть помягче.

— Звонарь! — брови мои взлетели, и я снова благодарно улыбнулась. — Спасибо, господа, спасибо.

Мы раскланялись, как китайские болванчики, и бросились вверх по дороге, куда указал нам метис.

Я думала, что умру. Сердце мое так и норовило выскочить из груди.

Конечно, Джек был сильнее, поэтому, отулыбавшись и откланявшись, он спокойно шагал, размахивая руками.

— Звонарь!.., в задницу… Небось, местный мафиози… — на ходу бросил он.

Вот этого нам только и не хватало. Мои ноги вросли в землю.

— Так он что…

— Тише, тише. Громко ничего не говорить. Пойдемте. Быстрее.

Джек схватил меня за руку и потащил дальше. Вверх по ступенькам… Еще по дорожке, которая вела к длинному одноэтажному белому строению, с крышей из красной черепицы. Было ясно, что дом принадлежал человеку не бедному.

У крыльца висел колокольчик величиной с детскую голову. Примерно такие бывают на кораблях. В них колотят, сзывая команду на аврал.

Джек дернул за веревку, привязанную к языку колокола, и тот глухо загудел.

— Стойте здесь. Говорить буду я, — он подошел к воротам и стукнул пару раз кулаком.

Смотровая дверца распахнулась, и небритая физиономия, сверкая глазами, заполнила все отверстие. На кудрявых волосах красовалась шляпа.

— О, сеньор, буэнос диас…

— Что тебе нужно, американец? — грубо оборвал Джека хозяин дома на чистейшем английском языке.

— О, вы говорите по-английски! Прекрасно! — Джек широко улыбнулся, как будто ему вручили почетную медаль Конгресса. — Нам сказали, что у вас есть машина… Мы бы хотели ее одолжить или купить… Нам нужно поехать в город.

— А это что такое по-вашему! — рявкнул Хуан-звонарь и кивнул головой в сторону деревни. — Свинарник здесь, да?

Мне показалось, что он оскорбился за свою любимую Родину.

— Нет, нет. — успокаивающе поднял руку Джек. — Здесь очень красиво… Но…

— Иди отсюда, — оборвал его хозяин.

— Но, амиго note 10, ты не понимаешь… Голова на секунду скрылась и в окошечке появилась рука, сжимавшая «кольт».

— Иди отсюда, — еще раз повторил Хуан и взвел курок.

— Сеньор, я… — Джек вскинул руки к плечам, повернув их открытыми ладонями к окошку — смотри, у меня нет дурных намерений.

Но это не произвело на звонаря ровно никакого впечатления. Плевать он хотел на эту парочку. Чем раньше они уберутся отсюда, тем лучше для них.

— Иди с богом, американец, — в словах звучала ненависть. «Кольт» уставился прямо в голову Джека.

— Тише, тише… Все спокойно… — мы отступали, боясь повернуться к нему спиной, не отводя глаз от черного отверстия и пытаясь всем своим видом выразить огромное дружелюбие, если не горячую любовь к хозяину дома.

Наши шаги были абсолютно синхронны. Щеки онемели от улыбок, скорее похожих на оскал.

Отступив футов на десять, мы поняли, что пора бы уже уходить нормально, так как движение спиной не давало возможности развить скорость, с которой нам хотелось исчезнуть из этой деревни навсегда.

Раз. Мы повернулись… Шесть стволов, направленных нам в грудь, были достаточным аргументом для того, чтобы замереть на месте. Метис сжимал в левой руке еще и нож.

Мое очарование было слишком велико, и они не могли оставить нас в покое.

Джек смотрел на «пушки» и лихорадочно искал выход. Ну хорошо. Пару выстрелов он еще успеет сделать. Может быть. Но не бо-ле-е. А дальше! На них уставились шесть пар беспощадных глаз и еще два глядели в затылок.

— Ну, Джоан Уайлдер, что теперь будем делать? — тихо спросил мужчина и почувствовал, как ненависть к этим обезьянам свела ему скулы.

Я знала, что делать. Молиться!

Прощай, Элейн. Прости, что не сумела тебе помочь, Прощай, мой дорогой Ромэо… Прости за то, что оставила тебя. Но Глория хороший человек… Только так любить Ромэо она не сможет… Прости, Глория, что навязала…

— Джоан Уайлдер? — Вдруг раздалось за спиной громкое восклицание. — Джоан Уайлдер? — «Звонарь» повторил вопрос.

Окошечко захлопнулось. Через мгновение широко распахнулась калитка, и оттуда вылетел совершенно обалдевший Хуан. Он подбежал к Джоан и схватил ее за руку.

— Ты Джоан Уайлдер! — задыхаясь от восторга, орал он, и это звучало, как: «Ты Господь Бог!» — Писательница!

— Да, — девушка облегченно улыбнулась. Она поняла только одно — сейчас их убивать не будут.

Этот невысокий человек, одетый в пеструю рубаху и шорты, смотрел на Джоан влюбленными глазами и, захлебываясь, продолжал:

— Я читаю твои книги, Я все твои книжки прочитал! Заходи, — и повернувшись к изумленным односельчанам, прокричал. — Это — Хуанита Уайлдер. Которая пишет романы!

— Хуанита! Хуанита! — враждебность на лицах исчезла, как будто по ним прошлись влажной губкой.

Они тут же убрали «кольты» за пояса, нож последовал туда же. Широко улыбаясь, недавние преследователи поднимали вверх сомкнутые в приветствии руки и кланялись, кланялись.

Эти люди никогда и ничего не читали, но «Хуанита» была в селении легендой. Абсолютно все, от мала до велика, знали, что главный человек деревни — Хуан-звонарь — обожал романы этой великой писательницы, как он называл ее. Хуан мог часами взахлеб рассказывать о невероятной Анжелине, удивительной девушке, с такой богатой на приключения жизнью. Это было, пожалуй, его самое страстное увлечение. В деревне, где отсутствовали какие-либо развлечения, кроме перестрелок, имя Хуаниты было почитаемо и любимо, как имя очень близкого человека. И вот она оказалась здесь, среди них. Такая красивая, улыбающаяся, простая. Почти такая же, как и они.

С этим беловолосым гринго они бы поговорили иначе. При других обстоятельствах. Но сейчас он был с ней.

Джек ничего не мог понять. Такая перемена! Она, конечно, его устраивала — это гораздо лучше, чем валяться с простреленной головой, а именно такой исход и казался наиболее вероятным секунду назад.

— Это же Хуанита! — поделился с ним радостным известием звонарь, забыв, видимо, что они пришли сюда вместе. — Заходите, — вновь пригласил он и, схватив Джоан за руку, втащил девушку в калитку, от радости позабыв спрятать «кольт».

Джек молча пошел следом.

«А он ничего устроился, этот мафиози», — Джек окинул взглядом тамбур, в который они вошли через калитку, футах в двадцати вход во двор охраняли вторые ворота. Звонарь, продолжая болтать, запер вход на щеколду, при этом тыча «кольтом» чуть ли не в лицо гостям. Блаженная улыбка уже не оставляла его физиономию до конца их встречи.

— Я не могу поверить! Ты здесь, Джоан Уайлдер! Я третий год читаю только твои книги. Перечитываю по несколько раз! Как хорошо, что ты пришла ко мне, — он широко распахнул створку внутренних ворот и, обхватив девушку за плечи, широким жестом револьвера пригласил:

— Добро пожаловать в мое скромное бунгало!

Огромный внутренний двор был вымощен брусчаткой. Он тянулся метров на пятьдесят. Колонны из розового камня подпирали красную крышу веранды с одной стороны, с другой, через такие же розовые арки, открывался прекрасный вид на холмы, заросшие пышной зеленью. Дальше синела река. Стены метровой толщины надежно защищали дом (скорее напоминающий крепость) от всяких неожиданностей.

«Нет, он точно мафиози! — снова подумал Джек, пройдя во двор. — Кто еще смог бы выстроить себе такой дворец!»

— Джоан Уайлдер! Надо же, — «звонарь» никак не мог успокоиться. От восторга он шлепнул своего кумира чуть пониже поясницы. — Прошу прощения, — рука дернулась — хозяин вспомнил, КТО перед ним.

Мать твою! Джек возмущенно посмотрел на девицу, которая никак не отреагировала на этот шлепок. Вообще-то, она все правильно сделала, но все же…

Он шел за ними почти вплотную, готовый в любую минуту броситься на помощь.

Наконец, они вошли в дом.

— Прошу прощения! — еще раз прокричал хозяин. — Я не представился. Я Хуан, — и, впервые обратив внимание на гринго, сказал:

— Величайшая писательница. Все читал. Дверь закрой, — он взмахнул «кольтом» перед носом Джека и указал на дверь.

«Нет, это же надо! Он разговаривает со мной так, будто я служу у него!» — вздрогнул Джек, но тут же отправился выполнять «просьбу».

***

В мирные голоса деревни ворвался рев трех «джипов». Они пронеслись по дороге и замерли у первого дома пустынной улицы.

С переднего тяжело спустился Золо и остановился, окинув взглядом селение, как полководец осматривает будущее поле сражения.

Никого. Только одинокая старуха пристроилась у стены, луща кукурузу для будущей мамалыги.

Чк!.., из черной руки, как страшный коготь зверя, вылетел острый штык стилета.

О, мама миа! Как он ненавидел сейчас всех! И эту деревню, где укрылась девка с картой, и того гринго, который помог ей, и этих придурков, так и не взявших их еще вечером, и эту старуху, которая застыла, как изваяние, равнодушно уставившись в одну точку.

Золо подошел к «старой кочерыжке» и очень любезно поздоровался:

— Буэнос диас.

Она не ответила и не шелохнулась. Только руки продолжали двигаться. Может не понимает?

— Американос? — злобно спросил полковник. И, снова молчание, как будто он, Золо, был пустым местом! Она все так же смотрела куда-то вдаль, словно видела что-то свое, понятное только ей.

— Индианос! Американос? — он схватил ее за кофту, у самого горла и с силой швырнул на землю. Мальчишка лет десяти стоял, вжавшись в забор, глубоко втянув голову в плечи. Ему казалось, что так он меньше заметен. Как только офицер куда-то потащил бабушку, он, набросив на голову пончо, на цыпочках двинулся вдоль забора, все еще прижимаясь к нему спиной. Свернув за угол, мальчик бросился со всех ног с важным сообщением — в деревню ворвались военные копы.

***

Это была библиотека — его гордость. Вдоль стены стояли столы с несметным количеством светильников. Книги лежали всюду. В центре зала царило кресло, в котором Хуан, в свободную от дел мафии минуту, встречался с Анжелиной. Тут же, под рукой, бар с прекрасными напитками, холодильник, столик с сигарами. В общем, все для счастья!

— Заходите, будьте как дома! — «звонарь» с гордостью обвел глазами свои сокровища. — Ты читал «Возвращение Анжелины»?

— Нет, — ответил Джек.

— Такая женщина — слюни текут. А это! — Хуан взял со стола книгу и нежно погладил глянцевый корешок.

— Нет.

— Это последний роман. Возьми. У меня здесь много экземпляров, — он сунул книгу в руки Джеку и, обнимая за плечи «великую писательницу», потащил ее к креслу. Парень перестал для него существовать. О чем можно говорить с человеком, который не знает Анжелину! — Я жду продолжения. «Дикий секрет Анжелины», — мечтательно произнес он и усадил Джоан в любимое кресло, как на трон.

Джек посмотрел на мужика, который красовался на обложке, обнимая полуголую девицу, и усмехнулся. Надо же! Наверное, какая-нибудь галиматья! Он повертел книгу в руках, думая, куда бы ее засунуть, и вдруг…

С другой стороны.., мать его.., на него смотрела…

Нет, не может быть! Джоан Уайлдер. Автор лучшего романа года.., прочитал он и тряхнул головой. Значит, она действительно писательница! Господи… Он еще раз взглянул на портрет, потом на девушку, которая сидела в кресле перед этим петухом… Она! Никакого сомнения! Она… И.., раскрыл книгу…

Нет. Он, конечно, сумасшедший. Но очень смешной. И трогательный. С таким обожанием на меня смотрел разве что Ромео. И плевать на то, что он мафиози. Так понимать литературу может только настоящий ценитель. А как он водрузил меня в кресло. Как королеву!

— Как я рад, что вы в Колумбии! — руки Хуана мелькали в воздухе. — Я покажу всю мою прекрасную деревню! Типичные улицы, великолепные крыши. Вид какой, Господи Боже мой!

Ого, какой стиль!

— Но я бы хотела позвонить… — я поднялась, вспомнив, зачем именно сюда прилетела.

— Нет, нет, — он снова усадил меня в кресло. — Телефона нет! Ненавижу телефоны! У меня нет телефона! — и, увидев мои несчастные глаза, быстро предложил, — хочешь выпить?

Он бросился к столу, схватил шляпу, нацепил на голову и встал в позу Джесси с обложки моего четырнадцатого романа «Глубокая пропасть».

— Вот смотри. Я могу быть героем твоей книги. Господи! Я зажала рот рукой, чтобы не расхохотаться. «Анжелина пришпорила коня и помчалась к Джесси, который застыл на своем верном скакуне на самой вершине холма, словно прекрасная, высеченная из мрамора скульптура. Солнце заливало их яркими лучами, и девушка не видела выражения лица возлюбленного. Она мечтала поскорей заглянуть в его черные глаза, прижать его всклоченную кудрявую голову к своей груди, на уровне которой она и находилась, провести ладошкой по свисающим усам и колючей бородке».

Я, кажется, что-то сморозил! Впрочем, чем я хуже этого американца, который даже не читал ее книг? О, Джоан, если бы ты знала, какое верное сердце бьется в этой груди, твои глаза смотрели бы только в мою сторону. А как бы здорово было… Хуан — Хуанита…

— О чем это я? Ах, да, выпить, — «звонарь» бросился к бару. — У меня здесь есть все — микрло, киви, деке…

— А лед есть? — спросил Джек, глядя на батарею бутылок, которая росла на столе.

— Лед есть, только холодильник сломался, — небрежно ответил хозяин, колдуя над бокалами.

— А где ближайший телефон! — Джоан снова заволновалась. Она явственно услышала голос Элейн: «Они убьют меня! Убьют!»

— Много миль до телефона, — хозяин протянул гостям бокалы, и девушка, секунду подумав, выпила, чтобы ни в коем случае его не обидеть.

— Можно доехать туда на вашей машине?

— Кто вам сказал, что у меня есть машина? — удивленно спросил Хуан.

— Люди в деревне, — ответила она и умоляюще посмотрела в черные глаза.

— Они сказали, что у меня есть машина! — брови поползли вверх, как будто кто-то сморозил чрезвычайную глупость, и «звонарь» захохотал. — Да они шуты гороховые! У меня есть мул. Маленький мул. Пе-пе.

Все подошли к окнам и на мгновение замерли.

***

Они расположились напротив дома. Все три «джипа». Солдаты с автоматами у бедра, крепко уперевшись ногами в землю, застыли, не сводя глаз с ворот.

Сейчас Золо был абсолютно спокоен.

Ну вот вы и попались, ублюдки. Отсюда не вырветесь.

Отсюда даже мышь не сможет прошуршать незамеченной!

Золо терпеливо ждал их появления, как коршун поджидает свою жертву.

«Эль-Корозон» должен принадлежать только ему! И если придется отправить к праотцам еще хоть сто человек, он, не задумываясь, сделает это.

Тррр… Укрр… Состранным треском вылетели доски из закрытых ворот, и «джип» с тремя пассажирами, сметая и сминая все, что попадало под колеса, вылетел из дома-крепости.

Даже не посмотрев, кто там находится, автоматчики нажали на спусковые крючки.

Крах, крах, крах.., пули застучали по машине и вокруг нее, вздымая фонтанчики грязи.

«Маленький мул», не сворачивая, несся прямо на людей. Золо едва успел отскочить. Солдаты, не переставая нажимать на курки, шарахнулись к «джипам».

— Хо-хо! — прокричал «звонарь» и, не разбирая дороги, бросил свой «джип-ренегат» прямо с площадки вниз, туда, где пристроились «лендроверы» военных.

— Ааа, — Джоан открыла глаза, только когда машина, шлепнувшись на все четыре колеса, задев незадачливый передний «джип» противника, вырулила на дорогу, окатив преследователей потоками бурой жирной грязи.

— Неплохо для «маленького мула», а? — Хуан оскалил рот в улыбке и вывернул руль. — Ну вот, теперь «Пе-пе» готов отправиться в путь.

Они летели по пустынной улице, едва успевая свернуть перед какой-нибудь зазевавшейся свиньей, беспечно купавшейся в луже, или козой, размеренно жующей траву.

— Быстрее, быстрее! — кричал Золо водителю, брызгая слюной. — Они не должны уйти!

Застывшими стеклянными глазами смотрел он вперед, стараясь не упустить из виду проклятый «ренегат», Может быть для пешеходов эта дорога была и удобна, — хотя вряд ли, — но для машин!… Сплошные ухабы!

Шлеп, шлеп, шлеп… «Пе-пе» то и дело подбрасывало в воздух, и, пролетев несколько футов, он снова опускался на дорогу.

Джоан оглохла от выстрелов. Она сидела рядом с Джеком на заднем сиденье, за спиной «звонаря», крепко сжимая в руках заветную сумку.

Машина вдруг резко затормозила, и ее развернуло на сто восемьдесят градусов. Девушка едва удержалась, чтобы не врезаться в переднее сиденье.

— В чем дело? Почему мы остановились? — спросила она напряженно. Плотоядный шум «лендроверов» и автоматная пальба слышались совсем рядом.

— Я вам хочу показать мое любимое дерево! — ответил Хуан тоном экскурсовода и развернул «ренегат».

«Нет, он точно ненормальный!» — подумала Джоан, но возражать не посмела. Да это было и бессмысленно.

Хуан не был «ненормальным». Просто он очень, до боли, любил свою маленькую Родину. Ему казалось, что ничего нет прекрасней его деревни. Ее садов, деревьев, полей, домов, людей.

И «звонарь» должен был поделиться всем этим с той, которую боготворил. Ему казалось необходимым, чтобы она увидела эту красоту и восхитилась ею.

Хрх.., мотор взревел, и машина рванула, обрызгав грязью зазевавшегося борова.

Вылетевшие навстречу «лендроверы» окатили их потоками огня из автоматов и ручных пулеметов, но Хуан, казалось, не обратил на них никакого внимания, если не считать, что он резко толкнул одну из машин.

— Осторожней! — предупредил он спутников, которые повалились от этого толчка.

Из-под «Пе-пе» вылетела перепуганная квохчущая курица. Она умудрилась проскочить между колесами и выбраться живой из этой мясорубки. Ничего не понимающий теленок испуганно жался к забору.

— Видите вон тот дом! Там родилась моя мама! — кричал Хуан на ходу. — А это дерево видите? Третье слева. Это мой брат посадил! — в голосе его чувствовалась гордость.

Какое дерево! Какой дом! Джоан не видела ничего, кроме джипов, забитых военными, которые не переставали стрелять. «Лендроверы» висели буквально у них на колесах… По крайней мере так казалось ей. Хуан же был совсем другого мнения. Разве могли его волновать мелочи, вроде тех дерьмовеньких «джипов», набитых полицейскими. Ха!

Он оглянулся и заметил, что «богиня» нервничает.

— Ладно, «Пе-пе», давай оторвемся от них, — Хуану было плевать на военных, но треск пулеметов, похоже, досаждал Хуаните, а это другое дело. «Маленький мул» рванулся, оставив преследователей далеко позади.

«Джип» свернул и помчался через густые заросли. Зеленая стена закрыла их стеблями, и о продвижении «Пе-пе» можно было догадаться лишь по колышащемуся морю кукурузных метелок.

Вжжжжж, — свистели пули, и зеленый дождь срезанных острых верхушек сыпался на капот и крышу, накрывая «ренегат» светло-салатовым ковром.

— Он еще больше сумасшедший, чем я! — крикнул Джек девушке. Ему, конечно, хотелось бы сказать это потише, но приходилось именно кричать, чтобы быть услышанным — вокруг стоял невообразимый грохот.

— Это точно, — расхохотался «звонарь» и поддал газу.

«Джип» пробирался все дальше, и вдруг, подмяв последние стебли, выскочил из зарослей почти перед носом «лендроверов». Они уже было потеряли след «Пе-пе», но, как только увидели машину, на беглецов снова обрушился град пуль.

— Зачем мы выехали на дорогу! — Джек увидел безумные глаза Золо. — Там нас не было видно!

— Я хочу вам показать другое поле… — улыбаясь, ответил «звонарь».

Он должен отвезти Хуаниту туда! Эта идея родилась совершенно неожиданно, когда Хуан заметил тоску в ее глазах. Там, среди цветов, вдали от этих скотов, преследовавших их, она успокоится и увидит наконец настоящую Колумбию.

Золо стоял в переднем «лендровере». Его парень стрелял и стрелял из пулемета, но эта чертова машина была, очевидно, заколдована.

Ничего, сволочь, дай мне только заполучить «Эль-Корозон», а там я и с тобой разберусь. Я услышу вой, рвущийся из твоей вонючей глотки. Если бы не плечо Джека, которое она ощущала рядом, Джоан было бы совсем плохо.

«Ох, Элейн, кажется, мне не суждено тебе помочь!»

Ничего себе. Вот это влипли! Нужно было, придурку, слушаться маму. «Сиди дома! Чем меньше ты путешествуешь, тем больше у тебя шансов умереть в своей собственной постели», — не уставала повторять она. И, кажется, была права.

И чего суетятся, кретины! Все равно «Пе-пе» вам не взять! Никогда! Шкура моего «маленького мула» не для ваших паршивых зубов. И девчонку ты, дерьмо, никогда не достанешь, пока я рядом. Если будет нужно, Хуан перегрызет твою поганую глотку своими зубами.

Брамбрамбрамбрам, — стучали пули по крыше, стеклу, пытаясь добраться до людей, притаившихся в машине.

— Этот парень, который стреляет, очень упрямый! — оскалился «звонарь», покачав головой.

Джоан оглянулась. Золо, зажав «кольт» в двух руках, целился прямо ей в лоб.

— А-а-а-ааа, — она упала на колени Джека и зажмурилась. В этот момент грохнул взрыв, и пламя заплясало по заднему бамперу «ренегата».

— Не бойтесь. Мой «маленький мул» огнеупорный, — успокоил их «звонарь».

Они летели с горы, подпрыгивая на ухабах. Джоан зажала рот, кусая пальцы, боясь закричать.

— Видите вон ту реку? — Хуан кивнул головой.

— Какую? Без моста? — спросил Джек.

— Да. Это главная река здесь.

— Что значит без моста? — заволновалась девушка.

— Река без моста, — объяснил Джек и повернулся к водителю. — Куда ты едешь!

Хуан правил прямо к голубой ленте, которая извивалась футах в трехстах впереди.

Не хватало еще ухнуть в воду! Если те ублюдки не пристрелят, так этот ненормальный утопит. Веселенькая перспективка!

— Мост Лупе, — прокричал «звонарь» и вытащил плоскую коробочку. — Смотрите, — он нажал на кнопку дистанционного управления.

Стальной трамплин медленно выполз из воды и навис над рекой.

— А-а-ааааааааа!!! — взревели две глотки на заднем сиденье, и «маленький мул» взвился над рекой. Пролетев футов сорок, он приземлился на другом берегу на два передних колеса, почти ткнувшись носом в траву. Потом шлепнулся на задние колеса и выскочил на пригорок.

— Охо!!! — победным кличем взорвался «Пе-пе». Хуан нажал на другую кнопку, и толстый щит вырос, перекрыв дорогу в тот момент, когда преследователям тормозить было уже поздно.

На полном ходу «лендровер» врезался в стальной заслон и, перевернувшись в воздухе, свалился в реку вверх колесами. Вода закружилась вокруг добычи. Ничто, кроме одной солдатской фуражки не вырвалось из ее объятий.

— Ха! — крик торжества, как клич древних индейцев, вылетел из «маленького мула» и достиг ушей Золо, машина которого остановилась у кромки воды.

Он соскочил на землю, и даже не взглянув на жертвы погони, посмотрел побелевшими от бешенства глазами на плюнувший в его сторону выхлопом «джип», уже взбирающийся на холм. Как лев, готовый вцепиться в икры убегающего человека и вдруг осознавший, что добыча ушла, он ощерился и загнал в глотку бессмысленный лай, до хруста сжимая в кулаки руки.

Солдат посылал из пулемета очередь за очередью, уже не надеясь достать беглецов, а просто так, для проформы.

— Перестань стрелять, идиот! — заорал Золо и, сорвав злость, успокоился.

Ничего, ублюдки. Вам все равно не уйти! И, КЛЯНУСЬ ДЬЯВОЛОМ, Я БЫ НЕ ХОТЕЛ БЫТЬ НА ВАШЕМ МЕСТЕ.

***

Джек отдыхал на траве, положив голову на рюкзак, и читал роман, который ему подарил этот странный человек, так неожиданно спасший их. Его поражали не приключения «потрясающей Анжелины», а то, что у этой достаточно невзрачной девицы такая богатая фантазия.

Это же надо! Необыкновенная возвышенная любовь в наше-то время! И как, сидя в своей квартире в Нью-Йорке, из которой, по ее словам, она ни разу не выбиралась, Джоан могла так точно увидеть прерии, водопады, джунгли? Это какое-то наваждение…

— Все в порядке, — успокаивал Хуан непонятно кого, так как Джоан была на удивление спокойна. Он стоял, облокотившись на крыло машины, и любовался девушкой, собиравшей цветы.

— Нужен «маленький мул», для того чтобы переехать «мост Лупе»… А больше эту реку нигде нельзя пересечь. На двести миль в ту и другую сторону нет ни одного переезда. В горах она — настоящая дикая река. Водопады, пороги. Страна Анжелины. Да, Джоан!

Джек краем уха слышал их разговор. Каким медовым голосом обволакивает наш амиго девицу!

Он оторвал глаза от книги и, посмеиваясь, перевел взгляд в направлении…

О, Господи! Джек медленно приподнялся, а потом и вовсе встал, не смея сидеть перед чудесным видением.

Узкими босыми ступнями шла она по изумрудному мягкому ковру густой ровной травы, и, казалось, под ногами ее распускались цветы. Белые маргаритки и лиловые фиалки, рубиново-красные асфодели окружали ее, и она была, как фея, вернувшаяся в свои владения. Прозрачный воздух пронизывали лучи солнца, образовав ореол вокруг головки с распущенными вьющимися волосами, которые тяжелыми золотыми волнами лежали на плечах и спине. Юбка распахнулась, открыв стройную длинную ногу, и Джек долго не мог отвести от нее глаз.

Как лебединые шеи, руки грациозно опускались, срывая цветы и складывая их в маленький букет. Голубые глаза сияли. Девушка улыбалась, обнажив россыпи жемчуга, заключенного в розовые лепестки губ, так похожих на цветы, которые она сжимала в руке.

Была ли Джоан красива? Нет. Сейчас она была ПРЕКРАСНА!

Хуан ощущал себя очень счастливым человеком.

Не говоря уже о том, что они выскочили из-под носа того озверевшего мерзавца, преследовавшего его Богиню, (И какого черта он, вообще, полез в нашу деревню? Это наша земля, и никому не позволено здесь шастать. А почему бандит гнался за Хуанитой, не его дело, раз она сама не пожелала об этом рассказать. Главное, мы недосягаемы для них!) — он привез ее на этот луг, в волшебную страну сказок, страну грез, где Хуан ощущал себя Джесси, правда, только издали любующимся Анжелиной. А то, что Джоан в романах рассказывала о своей жизни, он нисколечко не сомневался. Конечно, она и есть Анжелина! Потому что, где же еще отыскать такую замечательную девушку!

И этот парень, что стоит с открытым ртом и выпученными глазами, наверное, ничего… Не могла же ТАКАЯ девушка оказаться рядом с дерьмом!

Ну что же, Хуан, благодать, видимо, не для тебя… Но, все-таки, спас то ее я, а не он!

И наверное, до самой смерти Хуан будет вспоминать и рассказывать о том счастливом дне, когда его удостоила чести своим посещением сама ХУАНИТА УАЙЛ-ДЕР — ОНА ЖЕ АНЖЕЛИНА.

— А что случилось с Лупе! — прервала Джоан размышления мужчин, продолжая собирать цветы.

— С Лупе! — переспросил Хуан, с трудом отрываясь от своих грез. — О! Ужасное разочарование для семьи. Да, — он посмотрел на своих спутников, собираясь изложить им длинную историю жизни одаренного мальчика и пытаясь оценить, как долго те смогут выдержать рассказ. — Он поступил в колледж и стал бизнесменом. А то, в конце концов, его могли повесить здесь — на Тенадо-дель-Дьябло, — и он кивнул куда-то за спину Джоан.

⇐ Предыдущая 1 2 3 456 7 8 9 10 Следующая ⇒