|
|||
16 часов 03 минуты
Терри стояла за дверью, парализованная страхом и нерешительностью. Незнакомец в комбинезоне уже прошел мимо первой закрытой палаты. Еще мгновение, и он дойдет до палаты Джорджии, поймет, что пустая койка еще теплая, и… – Прошу прощения! Мистер! – послышался голос одного из сотрудников службы безопасности. Терри приоткрыла дверь чуть шире, чувствуя, как отчаянно колотится в груди сердце. Охранники прекратили разговаривать и смотрели в сторону человека в комбинезоне. Тот остановился, взявшись за занавеску третьей палаты, и медленно повернулся к ним. – Простите, сэр, ваша фамилия?.. – спросил один из охранников. Оба направились по коридору к нему. Терри с вновь возникшей надеждой наблюдала за ними. Возможно, им специально поручили следить за каждым, кто придет навестить девочку. Они схватят этого негодяя, и все опять будет хорошо. За ее спиной снова пошевелилась Джорджия. Тереза оглянулась, и сердце у нее ушло в пятки. Девочка проснулась и сидела в кресле, непонимающе моргая. Женщина быстро отошла от двери и бросилась к креслу. – Послушай, Джорджия, – сказала она, присев рядом с девочкой. – Я пришла, чтобы забрать тебя к папе. Нам придется подождать здесь минуту. Всего минуту. А потом пойдем. Девочка в замешательстве смотрела на нее. Глаза ее блестели в тусклом свете. Терри ободряюще сжала ее руку и вернулась к двери. Охранники уже окружили незнакомца. – Очень хорошо, мистер Уорн, – говорил один из них, с любопытством разглядывая его комбинезон. – Но прежде чем вы сможете забрать вашу дочь, мы бы хотели взглянуть на ваши документы. – Документы? – переспросил мужчина, как бы мимоходом отодвигая занавеску третьей палаты и заглядывая внутрь. – Да, пожалуйста. Незнакомец еще раз заглянул в палату Джорджии, затем отошел, задернув занавеску. – Могу я поинтересоваться зачем? – медленно проговорил он, будто о чем‑ то размышляя. – Прошу прощения, сэр, – сказал первый охранник, – но таков приказ. Проверять документы у всех посетителей или приглашенных специалистов, входящих в медицинский центр или выходящих из него. «Черт, черт, черт! Значит, они все‑ таки не охраняли именно Джорджию. Всего лишь усиленные меры безопасности. Ну конечно, – сообразила Терри. – Иначе они внимательнее следили бы за палатой девочки и видели, как ты входишь туда, а потом выходишь с креслом‑ каталкой. Теперь сиди тут, в кладовке, страдая от клаустрофобии, пока…» Человек повернулся кругом, бросив быстрый взгляд вдоль коридора. Ей снова показалось, что он смотрит прямо на нее, и она вся сжалась. – Очень хорошо, джентльмены, – сказал он, снимая с плеча свой мешок и проходя между ними. – Если вы так настаиваете… И он уверенно направился прямо к двери бельевой. Едва не споткнувшись, Терри попятилась, в отчаянии оглядываясь вокруг. Кладовая была пуста, не считая стопок сложенной одежды, висящих халатов, груд полотенец и нескольких маленьких столиков. Спрятаться можно было лишь в темной тесной нише позади трубы для грязного белья. Сама мысль о подобном приводила ее в ужас. Но выбирать не приходилось. Она повернулась к девочке. – Послушай меня, Джорджия, – как можно спокойнее сказала она. – Слушай внимательно. Там, за дверью, плохой человек, очень опасный человек. Нам придется спрятаться, пока он не уйдет. Та молча смотрела на нее, словно в шоке. В коридоре послышались приближающиеся шаги, протестующие голоса. – Сможем, Джорджия? Девочка продолжала смотреть на нее. – Помоги мне! Пожалуйста! – Хорошо, – медленно пробормотала Джорджия. Терри откатила кресло в заднюю часть кладовой, направив его под большую белую трубу, в самый темный угол, какой только могла найти, затем присела рядом, прижав Джорджию к себе. – Молчи, – прошептала она. – Ни звука, пока они не уйдут. Что бы ни случилось. Труба диаметром в три фута почти полностью закрывала их. Она шла через всю комнату; большие латунные кольца крепили ее к стене. Тереза слышала, как в трубе гудит сжатый воздух. Дверь открылась, заполнив кладовую светом из коридора. Терри сжалась в комок под трубой, обняв Джорджию. Сердце ее билось все быстрее. Она увидела на стене тень сначала одного человека, затем еще двоих. – В чем дело? – спросил один из охранников. – Создаете кучу проблем, вот в чем, – со странным акцентом ответил незнакомец. – Ради того, чтобы навестить собственную дочь, приходится показывать документы. Мой бумажник на дне мешка. Мне нужно место, чтобы куда‑ то его поставить и найти то, что вам нужно. Что‑ то тяжелое легло на один из столов. Терри напрягла взгляд, слегка наклонившись вперед. – Просим нас извинить, мистер Уорн, – послышался голос первого охранника, – но, как я уже говорил, нам приказано… – Сомневаюсь, что вам приказали издеваться над приглашенным ученым. С меня хватает и того, что моя дочь вообще оказалась здесь, исключительно из‑ за халатности работников парка. Я намерен подать жалобу вашему руководству. Вытянув шею, Терри увидела, что охранники снова окружили человека с миндалевидными глазами, который положил мешок на стол и расстегивал на нем молнию. – Конечно, это ваше право, мистер Уорн, – ответил первый сотрудник. – Но я настаиваю на том, чтобы мы продолжили этот разговор в… Плавным движением незнакомец сунул руку в мешок и что‑ то оттуда достал. Сначала Терри не поняла, что это, – нечто длинное и тонкое, с острым конусом на конце. Узкоглазый направил странный предмет на охранников, и из конца его вырвалось пламя. Первого мужчину отбросило назад, и из дыр на его форме брызнула кровь. Терри судорожно вздохнула, прикрыв глаза Джорджии. Развернувшись перед дверью и захлопнув ее пяткой, человек в комбинезоне направил оружие на второго сотрудника. Послышался негромкий треск, со стены на Терри и Джорджию посыпались пыль и кусочки штукатурки. Не издав ни звука, охранник упал навзничь, царапая пальцами горло. Дубинка и рация отлетели в сторону. Кресло чуть слышно скрипнуло – Джорджия застыла, стиснув руку Терри. Та крепче прижала девочку к себе, в ужасе глядя на происходящее. Убийца шагнул в сторону, затем направил оружие вниз и полил огнем неподвижных охранников, тела которых вздрагивали в такт вспышкам выстрелов. Звука не было; Терри не могла понять, почему она ничего не слышит. Может быть, паника и ужас не только парализовали, но и оглушили ее? Раздавались лишь приглушенные механические щелчки, похожие на треск адской швейной машины, и звон пустых гильз о бетон. А потом все закончилось, и в кладовой снова наступила тишина. К потолку поднялось облако порохового дыма. Терри, не дыша, смотрела, как незнакомец опускает дымящийся ствол и окидывает взглядом бойню. Быстрыми профессиональными движениями он убрал оружие обратно в мешок, затем приоткрыл дверь – как и она всего несколько секунд назад – и выглянул в коридор. Рядом с Терри снова скрипнуло кресло. Джорджия в ужасе всхлипнула. Терри прикрыла рукой рот девочки. Убийца обернулся, обводя кладовую взглядом. В полумраке глаза его бледно светились, будто у кота. Послышались тихий вздох и звон металла – один из охранников судорожно дернулся и затих среди разбросанных пустых гильз. Глаза незнакомца блеснули, и взгляд их упал на тело. Неожиданно раздался хриплый шум помех. Человек в комбинезоне закрыл дверь и достал из мешка рацию. – Крутой слушает, – сказал он. – Говорит Главный Фактор, – послышался искаженный голос. – Где ты? – В медицинском центре. – Что у тебя? – Девочка исчезла. – Где она? – Неизвестно. Последовала пауза. – У нас больше нет времени, – произнес голос по радио. – С Белоснежкой проблема, возвращайся в пункт сбора. Немедленно. Понял? – Принято. Рация смолкла. Убийца отошел от двери и ногой затолкал тела под стол. Затем он свалил стопку полотенец с одной из полок, закрыв ими расползающиеся лужи крови на полу. На глазах у Терри, все еще прижимавшей к себе Джорджию, он стащил с себя комбинезон, под которым обнаружилась серебристая форма пилота челнока из Каллисто, такого же цвета, как и мешок. Одежду он небрежно бросил поверх полотенец. В последний раз оглядевшись вокруг, человек повесил мешок на плечо, не застегивая до конца молнию, затем взялся за ручку, открыл дверь и шагнул в коридор. Послышался тихий щелчок закрывающейся двери, и яркий свет снова исчез. Несколько мгновений было тихо. Затем по трубе с шумом пронеслась в сторону центральной прачечной очередная порция белья. Вслед ей раздалось шипение сжатого воздуха. Наконец и эти звуки умолкли. Терри почувствовала, как дрожат ее руки и ноги. Джорджия не плакала, лишь держалась за руку женщины так крепко, что казалось, будто она никогда ее не отпустит.
|
|||
|