16 часов 00 минут

Вокруг «Зала фантастических иллюзий профессора Крипплвуда» газовые фонари отбрасывали мерцающий свет на мокрые булыжники. Посетители разошлись, держа в руках билеты, гарантирующие вход ровно в половине пятого. Перед кирпичным фасадом натянули толстый красный канат с парчой и кисточками. Зеркальный зал стал недоступен на ближайшие полчаса.

На глубине в двенадцать футов, в низких помещениях отдела обработки изображений, Сара Боутрайт потерла замерзшие руки. Как ни странно, здесь было даже холоднее, чем в ее кабинете. Она окинула взглядом множество огромных дисплеев и приборов, каждый с красной табличкой: «Звукооптический модуляционный массив № 10», «Процессор совмещения потоков», «Периферийный кодер А». Небольшое царство специального программного обеспечения, необходимое для бесперебойной работы голографического зеркального зала над ним. Обычно через аттракцион каждые полчаса проходило по пятьсот человек. Но сейчас он был пуст, и ей предстояло стать единственной его посетительницей.

Нет, не совсем так. Там появится и Джон Доу.

Она повернулась к Бобу Аллокко. Коренастая фигура начальника службы безопасности занимала узкое пространство между двумя модуляторами высокого разрешения. Позади него стояли Род Алленби, главный менеджер Газового Света, и Кармен Флорес, заведующая Зеркальным залом. Оба были явно встревожены.

– Думаете, он уже внутри? – спросила Сара.

Аллокко пожал плечами.

– Камеры не работают, так что узнать это невозможно. Он хитрый мерзавец. Внутрь ведут как минимум четыре служебных входа, а также есть доступ на уровень «А» и в сам парк. – Он искоса взглянул на директора. – Вы особо потребовали не выставлять охрану. Ни в зале, ни вне его.

– Вспомните, что случилось в прошлый раз. Теперь мы поступим так, как хочет он. Я отдам ему диск, без всяких трюков. А потом он уйдет, а мы начнем зализывать раны.

– Зализывать раны. Хорошо сказано.

– Послушайте, Боб. Сейчас банк у Джона Доу. И нам осталось играть по его правилам всего несколько минут.

Сара вновь мысленно услышала печальный, обреченный голос Чака Эмори: «Мы не можем ждать более получаса. Если к тому времени ситуация в парке не восстановится, мы вызываем ФБР».

– Возможно, Джон Доу и ведет игру, но это не значит, что все карты у него на руках. – Аллокко достал что‑ то из кармана и протянул ей – очки, похожие на горнолыжные, в синей оправе с толстыми стеклами.

– Что это?

– Модифицированные очки ночного видения. Они ощущают тепло, а также фильтруют голографические изображения. Инженеры используют их для поиска и устранения неисправностей в Зеркальном зале. Выключатель вот здесь. – Начальник охраны немного помолчал, глядя на нее. – В конце концов, раз у нас есть технологии, почему бы ими не воспользоваться? Сами знаете, какая там путаница. А так хоть будет за что зацепиться.

– Хорошо. – Она повесила очки на шею и посмотрела на часы. – Пора. Мне нужно идти.

– Еще минуту, пожалуйста. – Аллокко протянул ей рацию. – Держите канал связи открытым. Я буду слушать его все время, пока вы там. Знаете расположение?

Сара взяла передатчик.

– Более‑ менее.

– Даже в очках там сложно сориентироваться, так что не задерживайтесь. Отдайте ему диск и уходите. Одно ваше слово, и тут же появится помощь.

– Мне не нужна охрана. Мне нужна операция без чьего‑ либо вмешательства. Если мы хотим спасти мой парк, мы должны позволить Джону Доу как можно быстрее убраться ко всем чертям.

Аллокко вздохнул.

– Да, мэм. Но за это отвечать вам, а не мне.

Директор кивнула и повернулась к выходу.

– Все равно берегите себя.

Махнув в ответ рацией, Сара начала пробираться среди голографического оборудования к лестнице у дальней стены.

Отдел обработки изображений занимал все пространство под Зеркальным залом. Каждое устройство управляло одной голограммой наверху. По распоряжению Сары комплекс освободили от всего персонала, кроме самого необходимого, и, прокладывая извилистый путь к лестнице, она уже начинала чувствовать себя все более и более одинокой.

Дойдя до лестницы, женщина положила руку на жесткие перила, затем остановилась, приложив другую руку к карману пиджака и удостоверившись, что диск все еще там. Она снова посмотрела на часы.

Директор понимала, что лишь оттягивает время. Почему он особо просил, чтобы пришла лично она? Сара вдруг с легким удивлением ощутила, что не желает подниматься по этой лестнице. Ей вовсе не хотелось затеряться в сбивающем с толку лабиринте изображений и отражений. Но больше всего ей не хотелось снова видеть Джона Доу, взгляд его разноцветных глаз, странную улыбку, тщательно подстриженную бородку. Не здесь. И не одной.

Она крепче стиснула перила. «Вспомните, что случилось в прошлый раз», – сказала она Аллокко. Они повели себя агрессивно, жестко отреагировали – ив итоге это стоило им гибели охранника и множества пострадавших посетителей. И все из‑ за нее. Наверное, Джон Доу говорил правду, утверждая, что хочет получить диск именно от нее для того, чтобы гарантировать, что на этот раз никаких помех не будет. Возможно. Но это не имело значения, поскольку после случившегося в «Галактическом путешествии» вся ответственность лежала на ней. На ней, и ни на ком другом.

Расправив плечи и сжав зубы, Сара решительно поднялась по лестнице, взялась за ручку и распахнула дверь.

Перед ней открылось большое помещение, богато обставленное в стиле эпохи короля Эдуарда. К потолку уходили оклеенные обоями с большими красными завитками стены. Между картинами в позолоченных рамах висели изящные газовые рожки в абажурах из граненого стекла, заливая комнату мягким светом. Пол украшала паркетная мозаика из разных пород дерева, образуя сложный спиральный лабиринт. Здесь, в фойе Зеркального зала, обычно толпились, сгорая от нетерпения, посетители, ждавшие, пока служители в костюмах пропустят очередную группу по одному в зал. Сейчас тут было тихо и пусто. По полу тянулись длинные мрачные тени, углы комнаты терялись в темноте.

Сара шагнула в холл, тихо закрыв за собой дверь. Шаги ее гулко отдавались по паркетному полу, и она остановилась, прислушиваясь. Шипели газовые рожки, раздавалось тиканье полудюжины старинных часов, висящих вдоль стен. Слева сквозь закрытые двустворчатые двери едва доносились звуки парка – смех, обрывки музыки. Справа, где открывался широкий вход в сам лабиринт, царила тишина. Где‑ то внутри ждал Джон Доу.

Она понимала, что нужно идти ко входу, деловито войти внутрь и объявить о своем присутствии. Но что‑ то в окружающей тишине словно пыталось ей помешать, парализуя волю. За всю свою взрослую жизнь Сара никогда не позволяла себе бояться чего‑ либо или кого‑ либо. Но теперь, стоя в одиночестве в пустом фойе, она ощутила во рту безошибочно узнаваемый металлический привкус страха.

Она глубоко вздохнула, потом снова перевела дыхание и шагнула к открытым дверям, крепко сжав в руке рацию. Хотя она и взяла ее мимоходом, даже не задумываясь, теперь маленькая коробочка казалась ей концом нити, на которой висела ее жизнь.

Больше медлить было нельзя. Переступив порог, она вошла в зал.

Освещение было неярким, но и не слишком тусклым. Газовые рожки в холле сменились невидимыми источниками света, падающего прямо в проход впереди. Стены покрывали большие зеркальные панели в рамах из темного дерева. Шагнув вперед, Сара увидела собственные отражения, следовавшие за ней по обеим сторонам.

Она помнила, что первая часть зала состоит только из зеркал. Но она также знала и то, что внутри лепных украшений и за односторонними стеклами скрыты камеры, которые сканируют ее изображение, передавая его компьютерам в отделе обработки. Те, в свою очередь, изменяли его путем ряда сложных цифровых преобразований и посылали результат голографическим установкам, демонстрирующим его в других частях зала. Датчики в потолке следили за ее передвижением, определяя, в каких местах показывать вновь созданные голограммы и даже воспроизводить движение в реальном времени. Чем дальше ты углублялся в зал, тем непонятнее становилось, что ты видишь – отражение или голограмму, свою или чужую. Классическая зеркальная комната, но с присущими двадцать первому веку особенностями. Директор снова подумала о том, почему Джон Доу из всех мест выбрал для передачи диска именно это.

Сара увидела впереди приближающееся ей навстречу собственное изображение – коридор явно круто сворачивал, так что она наверняка смотрела в зеркало на своем пути. Она подошла ближе, глядя на отражение, – женщина с рацией в руке, с плотно сжатыми губами. Она подняла руку, и ее двойник послушно проделал то же самое. Сара коснулась пальцами твердого холодного стекла.

Изображение выглядело слегка размытым – зеркала в зале специально были затуманены, чтобы в большей степени напоминать голограммы, усиливая таким образом иллюзию. Опустив руку, Сара свернула в новый коридор, снова ощутив, как ее собственные отражения следуют за ней по обеим сторонам. Рация едва слышно пискнула, затем снова смолкла.

Коридор неожиданно закончился небольшим помещением в форме шестиугольника. Со всех его стен на нее смотрели одинаковые Сары Боутрайт. Сара задумалась, пытаясь воспроизвести в уме план зала. Она помнила, что три из шести стен – действительно зеркала, одна – тот самый коридор, по которому она только что прошла, а еще две – голограммы, маскирующие другие выходы.

Она внимательнее всмотрелась в окружающие ее отражения. Все они держали рацию, опустив руки по бокам коричневого костюма. Она подняла руки, и три изображения последовали ее примеру. Это означало, что оставшиеся два – голограммы. Она могла пройти сквозь них в один из двух новых коридоров. Но в какой?

Стоит ли остановиться и подождать, дав Джону Доу возможность сделать ход? Может быть, он там, в следующем коридоре. Не исключено, что все это вообще лишь обман и он со своими сообщниками уже мчится по шоссе девяносто пять во многих милях отсюда. Но в любом случае двигаться было куда легче, чем просто стоять, слушать и ждать.

Сара шагнула к ближайшей голограмме. Та посмотрела на нее и неожиданно подняла руку. Она инстинктивно отшатнулась, но тут же поняла – за зеркалом в конце предыдущего коридора была спрятана камера, фиксировавшая ее движение, когда она подносила пальцы к стеклу.

Женщина осторожно прошла сквозь голограмму, которая, исказившись, расплылась вокруг нее. За ней уходил вдаль еще один коридор с зеркальными стенами. Она немного постояла, ожидая какого‑ то звука, движения, но все было тихо, и несколько секунд спустя она снова двинулась вперед.

Сара уже достаточно далеко углубилась в лабиринт, и вполне возможно, что стены слева и справа от нее были уже не просто зеркалами. Некоторые могли оказаться голограммами, воспроизводящими ее проход мимо предыдущих зеркал. После первого перекрестка ее воспоминания о расположении зала начали путаться. В некотором смысле находиться здесь в одиночестве было даже легче – обычно зеркала отражали целые группы из двух десятков разных людей, а не одного, и потому еще сложнее становилось понять, где голограмма, где отражение, а где живой человек. Но, несмотря на это, она чувствовала, что все больше теряет ориентацию.

Вспомнив о висящих у нее на шее очках, она включила батарею и надела их. Вид коридора внезапно изменился – голограммы впереди стали призрачными и туманными. Теперь она уже могла отличить иллюзию от отражения и оттого вновь почувствовала себя увереннее.

Коридор резко свернул и закончился развилкой. Сара посмотрела на два расходящихся под углом пути с мерцающими зеркальными стенами. Поколебавшись, она выбрала левый. Женщина успела пройти всего несколько шагов, когда ожила рация.

– Сара, вы меня слышите?

В безмолвном коридоре усиленный голос Аллокко показался ей невыносимо громким.

Она быстро уменьшила звук.

– Да.

– Что у вас?

– Ничего. Никаких следов. Почему вы меня вызываете? Мы ведь договорились…

– Послушайте, Сара. У нас авария в Каллисто.

– Авария? Какая авария?

– Не знаю. Видеокамеры не работают, и мы пока не можем точно выяснить, что произошло. Но похоже, что‑ то случилось на «Станции „Омега“». Мне сообщают о… – голос его на мгновение заглушили помехи, – девять‑ ноль‑ четыре.

Директор похолодела. Код означал в Утопии жертвы среди посетителей.

– Сара? Сара, вы меня слышите?

– Слышу. Вы уверены? Это не ложная тревога?

– Я получил два независимых сообщения. Похоже, дело серьезное. Может возникнуть паника.

– Тогда отправляйтесь туда и контролируйте ситуацию.

– Не могу. Вы…

– Я прекрасно себя чувствую. Вы отвечаете за людей. Сообщите медикам, пусть будут наготове, если потребуется. Отправьте на место происшествия охрану и службу инфраструктуры. Поставьте в известность отдел обслуживания посетителей.

– Хорошо. Передам рацию Флорес и скажу ей, чтобы оставалась на этой частоте. – Он помолчал. – Помните, что я вам говорил, Сара.

Рация тихо пискнула и смолкла. Сара снова прибавила громкость и убрала рацию в карман пиджака.

В отсутствие Аллокко зал обслуживал лишь минимальный персонал, ничего не знавший о ее миссии. Хотя у Кармен Флорес теперь была рация, она, как и остальные, тоже пребывала в полном неведении о происходящем.

Теперь Сара действительно осталась одна.

Несмотря на то что она говорила Аллокко, она чувствовала себя вовсе не прекрасно. Она поколебалась, остановившись в левом коридоре. Еще одна авария, вскоре после случившегося в «Побеге с Темноводья». Это никак не могло быть совпадением.

В таком случае – что произошло? Было ли все это частью плана Джона Доу? И если да, то почему? Они согласились на его требования, записали второй диск, и она пришла, чтобы его отдать. Мог ли он решить, что она не явилась и «Станция „Омега“» – своего рода возмездие? Исключено – если Аллокко только что узнал о происшествии, значит, авария была запланирована еще до четырех.

Кто знает – возможно, она была подготовлена несколько часов назад.

В любом случае Джон Доу явно с самого начала предполагал, что это случится.

Она неподвижно стояла в мерцающем коридоре, и в ней боролись злость, разочарование и тревога. Что произошло? Сколько пострадавших? Началась ли в Каллисто массовая паника?

Злость подхлестнула ее, и она быстро зашагала по левому коридору, не обращая внимания на стук каблуков по полу. По крайней мере, у нее есть очки, что дает ей преимущество. Она найдет этого негодяя, найдет и…

Внезапно Сара снова остановилась. Впереди, у очередного поворота лабиринта, стоял Джон Доу.

По крайней мере, ей показалось, что это Джон Доу, – в очках изображение было столь расплывчатым, что понять было сложно. Она снял а очки, и голограмма тут же предстала перед ней во всей реалистичности.

У Сары перехватило дыхание, и она невольно стиснула зубы. Она впервые видела Джона Доу с тех пор, как он вошел в ее кабинет, уселся на ее стол, пил ее чай, гладил ее по щеке. Сейчас он выглядел еще более расслабленным, чем тогда, – свободно опущенные по бокам руки, безупречно сидящий костюм, легкая улыбка приоткрыла белые зубы.

– Сара, – послышался его голос, – как хорошо, что вы пришли.

Слова звучали как будто издалека – настоящий Джон Доу находился где‑ то в глубине лабиринта.

Она ждала, не двигаясь с места и не отводя взгляда от изображения.

– Мне нравится, как у вас тут все устроено. Вполне в моем вкусе.

Сара продолжала молча ждать.

– Вы принесли диск, Сара?

Медленно и осторожно она подошла к голограмме. Взгляд его странных разноцветных глаз упал налево, потом направо. Вероятно, одна из камер поймала его, когда он остановился на перекрестке, размышляя, в какую сторону идти.

– Я спрашиваю, диск у вас?

Губы изображения не двигались.

– Да, – ответила она.

Внезапно у нее пропало какое‑ либо желание снова видеть его лицо. Сара надела очки, и голограммы вокруг нее вновь стали туманными и призрачными.

– Хорошо. Тогда мы можем двигаться дальше.

– Что вы сделали, мистер Доу?

– Прошу прощения?

– Аттракцион в Каллисто, «Станция „Омега“». Что вы с ним сделали?

Она слышала, как дрожит ее собственный голос.

– А в чем дело? – В голосе Джона Доу прозвучали едва слышные насмешливые нотки. – Что‑ то не так?

– Я выполнила все, о чем вы просили! – крикнула она. – Я поверила вам. Подонок!

– Надо же! А я‑ то думал, вы хорошо воспитаны.

Сара судорожно вздохнула, чувствуя, как у нее невольно сжимаются кулаки.

– Мы почти закончили, Сара. Давайте завершим наши дела, а потом пойдете разбираться со своими неприятностями. А я… погодите‑ ка, я вижу теперь новое ваше изображение. Что это за украшение у вас на носу? А, понимаю. Эти очки вам не идут, Сара. Они слишком тяжелы для ваших изящных черт. Придется принять кое‑ какие меры.

Последовала короткая пауза. А потом где‑ то в темноте раздался щелчок.

Несколько мгновений все оставалось по‑ прежнему, затем Сара заметила появившееся по краям ее очков зеленое свечение. Голограммы в коридоре, только что выглядевшие почти как туманные облачка, начали светиться, все ярче и ярче. Сара моргнула, отворачиваясь от режущего глаза света. В поле ее зрения промелькнули яркие зеленые полосы.

Вскрикнув, она сорвала очки и поднесла ко рту рацию.

– Кармен?

– Да, мисс Боутрайт? – послышался ответ несколько секунд спустя.

– Кармен, что там у вас происходит?

– Несколько секунд назад мощность голографических генераторов неожиданно возросла в четыре раза. Они перегреваются, все сильнее и сильнее.

– Можете это прекратить?

– Да, но потребуется время. Всем процессом управляет компьютер, и нам нужно определить, откуда исходит команда. До этого я даже не рискну отключить генераторы.

– Тогда выясняйте!

Сара опустила рацию. «Очки он тоже предусмотрел, – подумала она. – Он готов ко всему. Все, что мы могли придумать, он уже просчитал раньше».

– Поняли, что я имел в виду, Сара? – послышался ровный далекий голос Джона Доу. Раздался еще один щелчок. – О каком доверии можно говорить, когда вы сами его не демонстрируете? Просто принесите мне диск, и я навсегда исчезну из вашей жизни.

Директор не ответила – сказать больше было нечего. Ей вдруг стало ясно – она проиграла.

– В какой вы точке, Сара?

Женщина молчала.

– Сара!

– Да?

– В какой вы точке?

– Не понимаю.

– Посмотрите на раму ближайшего к вам зеркала. Левый край верхней поперечины. С нижней стороны должен быть выжжен номер.

Директор наклонилась к зеркалу. Ей потребовалась целая минута, чтобы отыскать выжженные в дереве маленькие цифры.

– Семьдесят девять двадцать три, – пробормотала она.

– Прошу прощения?

– Я сказала – семьдесят девять двадцать три.

– Очень хорошо. Теперь слушайте меня, Сара. Я поведу вас к тому месту, где сейчас нахожусь. Будем постоянно поддерживать связь. Поняли?

– Да.

– Хорошо. Вы находитесь… вы в левом коридоре после развилки. Идите до конца коридора. Когда будете на месте – скажите.

Сара неохотно двинулась вперед, глядя на движущиеся вместе с ней отражения. Неожиданно справа от нее появилось изображение Джона Доу – на этот раз другое. Он держал в руке нечто вроде плана, глядя то вверх, то вниз.

– Я в конце коридора, – сказала она.

– Посмотрите на зеркало слева от вас. Номер семь‑ восемь‑ четыре‑ семь?

Пауза.

– Да.

– Теперь снова сверните налево и идите по коридору. Справа будет проход, замаскированный голограммой. Найдите его.

Сара обреченно свернула в коридор. Джон Доу прекрасно знал дорогу – судя по всему, зал был ему знаком даже лучше, чем его проектировщикам. Он догадался про специальные очки. У него имелись все схемы, вплоть до номеров отдельных зеркал на стенах коридоров.

Все ее инстинкты буквально кричали: «Не ходи! » Но у нее не было выбора – она должна отдать диск Джону Доу. Что бы ни случилось.

Неожиданно она снова остановилась. Ее окружали ее собственные изображения – как отражения в зеркалах, так и отснятые ранее голограммы. Но впереди слева виднелась мужская фигура. И это был не Джон Доу.

Она шагнула ближе, всматриваясь в голограмму.

Эндрю Уорн.

Она развернулась кругом. «Эндрю? Здесь? »

Времени на размышления не оставалось. Предполагалось, что она будет одна. Если Уорн здесь – значит, на то есть причины, и притом весьма серьезные. Видимо, он находился где‑ то между ней и входом. Поскольку Джон Доу ждал в глубине лабиринта, серверам требовалось чуть больше времени, чтобы передать изображение Уорна ему.

Быстро вернувшись к последнему перекрестку, она свернула направо, туда, откуда пришла. Впереди послышались приближающиеся шаги.

– Сара? – услышала она взволнованный шепот Уорна. – Сара?

Шепот на мгновение смолк, затем раздался снова, на этот раз ближе.

– Сара? Где ты?

– Здесь! – прошептала она в ответ.

У развилки появилась человеческая фигура – уже не голограмма и не отражение в зеркале. Со лба Эндрю Уорна свисала повязка, во взгляде чувствовалась тревога. Увидев Сару, он нахмурился, словно пытаясь отличить реальность от подделки. Она шагнула ему навстречу, и лицо его тут же прояснилось.

– Сара! – Он бросился к ней и схватил ее за руки. – Слава богу.

На мгновение забыв обо всем остальном, она закрыла глаза, но тут же высвободилась.

– Что ты здесь делаешь? – яростно прошептала она. – Как ты сюда попал?

– Я должен был тебя остановить, – прошептал он в ответ. – Ты в опасности.

– Тебе нельзя здесь находиться. Мне надо отдать диск Джону Доу, одной. Я…

Уорн снова схватил ее за руки.

– Это ловушка.

Его слова подтвердили ее худшие опасения. Сара похолодела.

– Откуда ты знаешь?

Он сильнее сжал ее запястья.

– Тебе нелегко будет это услышать. Сара, мы нашли предателя. Агента Джона Доу.

Она ждала, затаив дыхание.

– Это Барксдейл.

Первым желанием Сары было ударить Уорна по лицу. Она вырвала руки.

– Лжешь!

Уорн снова шагнул вперед.

– Сара, пожалуйста, выслушай меня. Никакой внешней проверки безопасности никогда не было. БПК не приезжала в Утопию. Барксдейл все подстроил. Техники, которые проверяли в прошлом месяце защиту Утопии, – люди Джона Доу. Именно так им удалось вторгнуться в вашу систему и поставить ловушки.

Она тряхнула головой. Это не могло быть правдой. Это просто невозможно. Наверняка есть какое‑ то другое объяснение.

– Нет, – сказала она. – Я тебе не верю.

– Я не прошу тебя мне верить. Я просто прошу тебя уйти отсюда, и немедленно. Ты сама все поймешь. Помнишь раздавленный диск, который ты нашла под ногой охранника? Он чистый. Это означает, что Джон Доу забрал настоящий диск и подсунул вместо него пустую болванку. Все это лишь ловушка. Как ты думаешь, зачем Джону Доу нужен второй диск? Почему он просил прийти именно тебя? Ты…

– Сара? – послышался голос Джона Доу.

Уорн тотчас же замолчал. Он быстро посмотрел на Сару; та приложила палец к губам.

– Сара, я просил вас поддерживать голосовой контакт. Почему вы замолчали?

Слова звучали теперь более отдаленно. Среди отражений вдоль коридора появилось новое – Джон Доу теперь держал планы под мышкой, наклонив голову, словно прислушиваясь. Сара молча смотрела, как голограмма раз за разом повторяет короткий визуальный цикл.

– Сара, знаете, что мне кажется? Мне кажется, что мы больше не одни.

Директор ждала.

– Собственно, я теперь даже знаю, что мы не одни. Я вижу третью голограмму, Сара, – это не вы и не я. Кто этот человек?

Молчание.

– Кажется, я догадываюсь. Это наш беспокойный доктор Уорн. Чересчур назойливый доктор Уорн. Я прав?

Сара взглянула на ученого. Тот смотрел прямо на нее.

– Мы так не договаривались, Сара. Сначала очки, теперь он. Я крайне недоволен.

Голограмма Джона Доу пошла волнами, затем сменилась новым изображением – на этот раз Джон Доу держал в руке короткоствольный пистолет.

Из глубины лабиринта послышался звук бегущих ног.

– Он идет сюда! – прошептал Уорн.

Дав ему знак следовать за ней, Сара бросилась по коридору мимо отражений и голограмм, как можно дальше от голоса Джона Доу. Словно в тумане, она видела проносящиеся мимо ее собственные изображения. В широком коридоре эхом отдавались стук их каблуков и тяжелое дыхание. Она свернула за угол, потом еще раз.

Внезапно она остановилась.

– Стой! – приказала она Уорну.

Что‑ то в ней необратимо изменилось – то ли из‑ за потрясения, вызванного невероятным рассказом ученого, то ли из‑ за пистолета Джона Доу. Эмоции вдруг схлынули, и осталась лишь холодная злость.

Она достала из кармана рацию.

– Кармен! – тяжело дыша, сказала она. – Кармен, вы меня слышите?

– Да, мисс Боутрайт, – последовал ответ. – Не могли бы вы рассказать мне, что происходит?

– Потом. Нужно отключить освещение в зале.

– Отключить освещение?

– Полностью. И немедленно. Можете?

– Да… да, могу.

– Тогда так и сделайте.

Она убрала рацию в карман, наклонилась к ближайшему зеркалу и запомнила выжженный на его раме номер. Достав из кармана диск, она положила его у подножия зеркала, затем, дав знак Уорну следовать за ней, пошла назад в сторону шестиугольной комнаты. Она знала, как выбраться оттуда, даже в темноте.

Глубоко вздохнув, она повернулась и заговорила громким повелительным тоном:

– Мистер Доу! Остановитесь! Если хотите получить диск – немедленно остановитесь.

Она прислушалась. Тишина.

– Вы говорили мне, что я обманула ваше доверие. Что ж, на этот раз вы обманули мое.

– В самом деле? – Голос прозвучал уже ближе. – Я заинтригован.

– Вы устроили диверсию еще на одном аттракционе, снова пострадали люди. Без каких‑ либо на то причин. Я выполнила ваши требования и принесла диск. В таком случае зачем вам пистолет?

Молчание.

– Я могу ответить! – резко бросил Уорн. – Вы планировали забрать не только диск, но и Сару. В качестве заложницы. Или, возможно, просто собирались убить ее и сбежать в суматохе. Вот и весь ваш элемент неожиданности.

– Неожиданности, доктор Уорн? – вкрадчиво спросил голос. – Неожиданности еще не закончились.

– Тогда сделайте мне неожиданный сюрприз. Просто дайте ей уйти. Покажите, что можете быть другим.

Внезапно погас свет, и коридор погрузился во тьму. Сара схватила Уорна за локоть.

– Мистер Доу! – крикнула она, пятясь назад. – Послушайте меня! Диск здесь. Он в точке шесть‑ девять‑ четыре‑ два. Слышите? Точка шесть‑ девять‑ четыре‑ два. Вы найдете его у подножия рамы. Но я ухожу. Вы нарушили правила, и я не собираюсь играть дальше. Возможно, в темноте вам потребуется некоторое время, но я уверена, что вы его найдете. Зал будет оставаться пустым еще двадцать минут. Так что поступайте, как обещали. Забирайте диск и проваливайте из моего парка ко всем чертям. Иначе я сама вас найду и убью.

Из темноты послышался смех – неспешный, циничный, язвительный.

– Мне нравится эта игра, Сара. С удовольствием поучаствую.

Если он и сказал что‑ то еще, то она уже не слышала. Вместе с Уорном Сара бежала по коридору в сторону фойе «Зала фантастических иллюзий профессора Крипплвуда», из темного лабиринта к лестнице, которая должна была вывести их из этого жуткого места.