15 часов 40 минут

Звонок раздался, когда Сара Боутрайт отпускала руководителей отделов с поспешно созванного импровизированного собрания. Они пришли к ней всего три минуты назад – кто‑ то был раздражен и занят своими мыслями, кто‑ то возбужден и взволнован. Сара отменила обычное дневное совещание по состоянию дел в парке, и в его верхних административных эшелонах начали быстро распространяться слухи. Что случилось в «Башне грифонов» во время шоу в час двадцать? Что произошло в «Темноводье»? И что за разговоры насчет повышенных мер безопасности? Она отмахнулась от всех вопросов, сделав вид, будто это случайные происшествия, не выходящие за рамки обычного. Затем она спросила, не случилось ли еще чего‑ то непредвиденного, с затаенным дыханием ожидая предвестников новых злодеяний Джона Доу. Но все сообщения звучали относительно обнадеживающе. Антисанитарные условия в женском туалете в «Бедном Ричарде», ночном клубе Камелота. Жалобы на чересчур любвеобильного оператора аттракциона «Скачки с препятствиями». Кроме того, служащие парковки снова заметили особо надоедливого адвоката, искавшего потенциальных истцов на выходе с монорельса.

Директор выслушала их, а затем вежливо всех выпроводила, сославшись на незапланированное совещание. Она смотрела, как они собирают свои папки и блокноты, покидая ее кабинет. Успокоить их удалось удивительно легко. Они хотели верить, что все хорошо, поскольку иного почти невозможно было себе представить. Для руководителей Утопии нормальная работа парка являлась столь же важной, как и сама жизнь. Она подумала о том, как рассказать им всю правду, когда и если весь этот кошмар наконец закончится.

В дверь заглянула Грейс, ее помощница.

– Звонит мистер Эмори, мисс Боутрайт. И у меня на столе ваш билет.

Эмори, подумала Сара. Она разговаривала с ним полчаса назад; что могло понадобиться ему сейчас, когда передача еще не… Она вдруг поняла, что ее помощница все еще стоит в дверях.

– Прошу прощения? Что за билет?

– Ваш билет на самолет. В Сан‑ Франциско.

– Ах да, конечно. Спасибо, Грейс.

Сара улыбнулась, глядя, как закрывается дверь. Она совсем забыла про конференцию.

Дверь захлопнулась, и улыбка тут же исчезла с ее лица. Она сняла трубку телефона.

– Мистер Эмори?

– Да, Сара, – послышался голос генерального директора. – Должен кое‑ что вам сообщить. По поводу тех событий, о которых вы мне рассказали… в общем, совет директоров вне себя от ярости.

– Совет, мистер Эмори?

– После нашего последнего разговора я собрал экстренное заседание.

Она молча ждала. От Эмори подобного вполне следовало ожидать. Не в силах принять решение самостоятельно, он созвал совет в свою поддержку. И теперь вместо одного Эмори ей приходилось иметь дело с двенадцатью лихорадочно мечущимися людьми, которые отдают противоречащие друг другу приказы и в конечном счете лишь ухудшают ситуацию.

– Мне пришлось им сообщить, Сара. Очень жаль, что именно вам пришлось оказаться на переднем крае, но совет намерен взять на себя ответственность за все происходящее. За то, что уже произошло. Честно говоря, меня удивляет Боб Аллокко. Вы все еще полностью уверены, что он…

– Да, мистер Эмори, уверена, и…

– Не нужно ничего объяснять, Сара. Что сделано, то сделано. Я знаю, что вы действуете исключительно в интересах парка. Но, учитывая случившуюся задержку, травмы, которые получили люди, и в особенности два смертельных случая, совет требует принять меры, а не просто сидеть сложа руки, ожидая, чем все закончится.

– Но, мистер Эмори, я же вам говорила. Мы не просто сидим и ждем. Передача намечена на четыре часа. Еще немного, и ситуация разрешится. Джон Доу сказал…

– Я знаю. Но этот Джон Доу, похоже, не вполне адекватен. При неработающей системе видеонаблюдения посетители подвергаются серьезной опасности, и больше рисковать мы не можем.

Сара собралась было возразить, но Эмори пришлось пойти на подобный шаг отчасти и по ее вине. Она промолчала.

– Боюсь, единогласного мнения в совете нет. Но таково решение большинства. Мы продолжим, используем наши резервные коды, чтобы записать второй диск. Но мы не можем ждать дольше получаса. Если к тому времени ситуация в парке не нормализуется, мы вызовем ФБР.

– ФБР?

– Чем дольше все это продолжается, тем опаснее становится. Совет считает, что, если проблема не разрешится немедленно, Утопия пройдет точку возврата. И тогда шума в прессе не избежать. Если нас ждет катастрофа, пусть вину за нее разделят и полицейские. Я понятно выражаюсь?

Сара прикусила губу.

– Более чем понятно, сэр.

– Полчаса, Сара. Будьте осторожны. И да поможет вам Бог.

Телефон смолк.