13 часов 50 минут

За стойкой с мороженым в ресторане «Большой Ковш» девушка в летной форме с медным отливом смешивала шоколадно‑ банановый коктейль. К середине дня посетителей стало больше, и в вестибюле стояла толпа разочарованных зрителей, которые недоуменно разглядывали стойку в попытках понять, что случилось с роботом, на которого они пришли посмотреть. Пространство над головой заполнял огромный диск Юпитера, на фоне которого медленно перемещалось похожее на фурункул ярко‑ красное пятно. Система громкоговорителей Каллисто, скрытых внутри воздуховодов и пустых стен, издавала смесь низкочастотных звуков – медитативную электронную музыку, которую заглушали разговоры взрослых и восторженные возгласы детей.

Возле большой круглой двери в ста ярдах дальше по вестибюлю крики раздавались особенно громко. Здесь находился вход – «входной шлюз», как называл его персонал на посадке, – в «Галактическое путешествие», новый аттракцион, спроектированный дизайнерами Утопии после смерти Найтингейла. Большинство аттракционов Каллисто из‑ за чрезмерной остроты ощущений не подходили для маленьких детей. Тогда появилось «Галактическое путешествие». Это был обычный для парков развлечений «темный туннель», в котором маленькие тележки ехали по электрифицированным рельсам мимо ряда движущихся картин – астероидных поясов, туманностей в виде конской головы, сверхновых.

Малыши обожали «Галактическое путешествие». Но любой ребенок старше пяти лет считал аттракцион крайне тупым и обходил его стороной. Учитывая, что его единственными пассажирами были маленькие дети и их измученные родители, вероятность каких‑ либо инцидентов сводилась к минимуму и потому здесь не было ни постов, ни камер, ни инфракрасных датчиков. А поскольку аттракцион работал практически сам по себе, операторы в основном сидели без дела. В итоге «Галактическое путешествие» стало столь же непопулярным среди персонала Утопии, как и среди взрослых посетителей.

Собственно, почти единственными, кому нравилось там работать, были романтически настроенные натуры. Как и все основные аттракционы, «Галактическое путешествие» располагало обширной, похожей на лабиринт закулисной территорией. В дальней части находилась мастерская, где отмеряли и чинили темную сетку и черный бархат, применявшиеся в качестве фона. Операторы сочли ее идеальным местом для любовных встреч с коллегами или импровизированных свиданий с кем‑ то из посетителей. Мастерская стала столь популярной в этом смысле, что стоящий в ней большой раскройный стол окрестили «любовным ложем». Узнав об этом, руководство произвело стратегические перестановки, и теперь в «Галактическом путешествии» работали в основном женщины пятидесяти‑ шестидесяти лет. Мастерская стала использоваться лишь по своему изначальному предназначению – и то нечасто.

Но сейчас на краю раскройного стола сидел Джон Доу, покачивая скрещенными ногами. Было темно, и белки его глаз тускло блестели в приглушенном фосфоресцирующем свечении космоса. Как и Сара Боутрайт в своем кабинете далеко внизу, он разговаривал по телефону.

– Это очень интересно, – сказал он. – Вы правильно сделали, что сообщили мне. Жду от вас подробностей. – Он немного послушал. Что‑ то, видимо, показалось ему забавным, поскольку он неожиданно добродушно рассмеялся, из вежливости прикрыв рукой трубку. – Нет, – продолжал он. – Нет, нет, нет. Не думаю, что это повод для беспокойства, тем более для отмены. Мой дорогой друг, это просто невообразимо. – Пауза. – Прошу прощения? Да, весьма печально, согласен. Но видите ли, мы занимаемся лазерами и взрывчаткой, а не операциями на мозге. Последствия порой трудно предсказать.

Он снова послушал, на этот раз дольше.

– Мы об этом уже говорили, – наконец сказал он. – Кажется, всего лишь на прошлой неделе. – Голос его звучал спокойно и буднично, как подобает воспитанному человеку, который ведет беседу с равным себе. – Позвольте, я повторю то, что сказал тогда. Беспокоиться не о чем. Мы недаром потратили время на подготовку и на устранение всех помех. Мы проанализировали любой возможный результат, предусмотрели любые случайности. Вы знаете это не хуже меня. Возьмите себя в руки. «Сомнение – предатель: из‑ за него мы многое теряем, боясь рискнуть»[32].

Джон Доу усмехнулся, и тон его голоса неожиданно изменился, став холодным, далеким, снисходительным.

– Несомненно, вы помните, о чем еще я говорил. Не слишком приятные вещи, которые мне не хотелось бы повторять. Мы прошли точку возврата. Пути назад нет. Слишком многое уже сделано для того, чтобы теперь колебаться. Не забывайте, одного лишь слова будет достаточно, чтобы вас раскрыли, арестовали и посадили на всю жизнь за решетку в компании… скажем так, весьма занимательных соседей. Впрочем, вряд ли дойдет даже до этого. У моих друзей найдется куда более быстрый и надежный способ выразить свое недовольство вами.

Угрожающий тон столь же быстро сменился прежним.

– Но конечно, этого не случится. Вы уже сделали все, что от вас требовалось. Собственно, ваша задача теперь – кое‑ чего не делать. Это даже забавно.

Отключив мобильный телефон, он положил его на стол рядом с собой, затем достал из кармана пиджака рацию, набрал код и выбрал частоту.

– Крутой, говорит Главный Фактор, – сказал он. Весь его вежливый тон куда‑ то пропал. – Сообщение доставлено в час сорок пять. Прием товара в два пятнадцать, как и планировалось. Впрочем, как я только что узнал, возникла небольшая проблема. В парке сегодня находится человек по имени Эндрю Уорн. Именно он построил метасеть Утопии, и его вызвали, чтобы ее починить. Он должен был появиться только на следующей неделе, но приехал раньше. Нет, не знаю почему. Но мы не можем позволить ему просто так рыть землю в поисках жучков. Белоснежка должен сообщить мне описание его внешности и последнее местонахождение – я передам их дальше. Сделай все, что нужно, чтобы устранить угрозу. Как именно – решать тебе. Конец связи.

Мистер Доу опустил рацию, окидывая взглядом уединенное помещение. Вдали слышался детский смех, доносящийся из проезжающей по аттракциону тележки. Еще раз посмотрев на передатчик, он переключил частоту и снова поднес его к губам.

– Водяной Буйвол, говорит Главный Фактор. Ты на месте?

Послышался треск помех.

– Так точно.

– Как погода?

– Солнечно. Вероятность осадков ноль процентов.

– Жаль. Слушай, у нас все по плану. Будешь готов – действуй.

– Принято. Конец связи.

Рация смолкла. Мистер Доу убрал ее обратно в карман пиджака, скрестил руки на груди, удовлетворенно вздохнул и откинулся на «любовное ложе», покачивая ногами.