Catch me I'm falling 8 страница

Он, казалось, немного раздумывал над вопросом.

- Не знаю. Я верю во что-то. Это же всё не может просто закончиться, так? Куда всё это уходит?

- Я не знаю, – я ответил. – Но я пойду за тобой.

- Обещаешь? – он спросил, и я почувствовал неуверенность в его голове, будто бы он не верил мне даже после всего, что было.

Я вздохнул, уперев подбородок в его плечо.

- Ты знаешь, что я пообещал бы тебе звёзды, если бы ты попросил.

- У меня уже есть ты, - он прошептал.

Я закрыл глаза, чувствуя, как сердце бьётся в его груди, будто бы отдаваясь эхом моего.

- Я – это всё, что я могу дать.

Он молчал, в комнате был слышен лишь тихий звук обогревателя. Я почти заснул, когда он, наконец, ответил очень тихо:

- Это всё, чего я когда-либо хотел.

Так мы провалились в бессознательное состояние. Биение наших сердец постепенно приближало нас всё ближе к неизвестному.

Глава 15

1 марта – День сорок пятый.

Когда я проснулся около 5: 30 весь в поту, рядом был Гарри, который целовал меня во влажный лоб, а потом довёл до ванной. Он сел на холодную плитку пола и ждал в тишине, слушая лишь, как редкие капли разбиваются о фарфоровое дно ванны.

***

После душа мы с Гарри зашли в мою комнату, чтобы одеться. Он взял мои спортивные шорты и уютный белый свитер, который был у меня, кажется, целую вечность, а я надел футболку и домашние штаны. В квартире ещё было тихо, какое-то застоявшееся чувство повисло в холодном утреннем воздухе. Даниэль и Лиам должны были придти не раньше, чем через полчаса, потому что у неё был кое-кто, заменявший её на работе до 7. 30, а у него не было пар до 8.

Ни я, ни Гарри ничего не говорили, тишина повисла над нами тяжёлым облаком, пока мы шли к кухне. Я достал из шкафчика кружки и чай, а Гарри включил чайник. Он был очаровательным по утрам с его растрёпанными кудрями и полуулыбкой на лице.

Я сидел на столе и смотрел, как он копается в шкафчиках. Когда он оказался достаточно близко, я протянул руку и обхватил его запястье пальцами, притягивая к себе.

Он повиновался легко, практически упав на меня между моим ногами и прижавшись носом мне к груди, обвивая руками мою талию при этом. Я положил локти на его плечи, а подбородок на макушку. Оставалось только наслаждаться этой «вкусной» близостью его тела.

Есть какая-то магия в том, чтобы просыпаться раньше всех, осторожно передвигаться в тишине и наслаждаться тем, как спокойно всё течёт вокруг. На самом деле, магия была почти во всём: в рассветах, в снегу, в крепостях из подушек, но для того, чтобы заметить это, мне нужен был Гарри. Может быть, в нём тоже была магия.

Как-то странно было то, как бежало время, пока мы стояли вот так. Чайник уже начал закипать, немного посвистывая и посылая клубы пара вверх. Я поцеловал Гарри в макушку и съехал вниз со стола прямо в его объятия.

- Чайник, - я пробормотал, отпуская его. Потом звук наливающейся воды распространился на всю маленькую кухню.

Гарри подошёл сзади и обнял меня за бёдра, целуя то место, где плечи соединялись с шеей.

- Люблю тебя, - он выдохнул мне в кожу.

Я прогудел немного в ответ и повернулся, чтобы обнять его за талию тоже, наслаждаясь тем, как он ощущается под моими пальцами.

- Не двигайся, - я попросил, положив голову ему на плечо. Он сделал то же самое.

Я прижался к нему, чувствуя, как страх, что живёт где-то в моих костях, начал потихоньку отступать, в то время как Гарри забрался под мою футболку и начал круговыми движениями потирать кожу. Свитер был тёплым под моей щекой, плитка - холодной и липкой под ногами, а Гарри – мягким в моих руках. Я подумал о том, что если бы можно было сохранять воспоминания в банке, то это я положил бы в какое-нибудь особенное место.

- Я думаю, чай уже готов, - он сказал, смаргивая усталость с глаз и выскальзывая из моих рук. Он включил лампу над моей головой, которая окрасила кухню в оранжевый цвет, прогоняя серость Лондона.

Я кивнул и вытянул пальцами из чашек пакетики чая, тут же выбрасывая их в ведро. Гарри появился сбоку от меня с пакетом молока, наливая себе немного, а потом передавая его мне. Когда я сделал то же самое, его лицо озарила улыбка.

- Мне нравится проводить утро с тобой, - я сказал, взяв свою кружку – большую зелёную штуковину с тяжёлой ручкой – и прислоняясь к столу.

- Мне тоже, - он ответил, прислоняясь к стене напротив так, что мы теперь стояли лицом к лицу.

- Но это и худшая вещь в то же время, - я добавил, делая глоток из кружки. – Потому что я хочу просыпаться рядом с тобой всю мою оставшуюся жизнь, но я не могу.

- Я хочу смотреть, как ты делаешь мне чай, и целовать по утрам, - он ответил, делая глоток тоже.

- Я хочу, чтобы у нас была своя собственная квартира, и ты готовил бы нам обед, - я сказал, чувствуя, как заполняется та сентиментальная часть моей груди. Это было бы маленькое местечко только для нас двоих, с небольшой кухней, и Гарри бы мог готовить ужин для нас обоих, если бы он не был очень занят. Это было бы что-то предельно простое, вроде спагетти. Я бы сидел на столе и смотрел, как он кладёт лапшу в кастрюлю. А потом мы бы включали радио и пели, пока на плите всё кипело, и целовались между куплетами.

- Я бы хотел отметить свой следующий день рождения с тобой. Даниэль сделала бы мне торт. Мы бы пригласили всех-всех-всех, и мне даже нечего было бы желать, - он сказал.

- Я хочу отвезти тебя в настоящий Нью-Йорк и поцеловать на Таймс Сквер, - я ответил, представляя себе это.

- Не могу поверить, что я знаю тебя всего 2 месяца, - он сказал, делая длинный выдох и смотря в пол. – Кажется, будто мы знакомы вечность.

- Я понимаю, о чём ты, - я смотрел на свои босые ноги и край изношенных штанов. – Когда я познакомился с тобой, я не думал, что мне нужен кто-то. Но я на самом деле не знаю, что бы я без тебя делал. Четыре месяца никогда не казались такой малой величиной.

- Время вообще забавная штука, особенно в таких обстоятельствах, - он сказал. – Ты можешь тратить время, делая какие-то важные и нужные вещи за один день, тогда как кто-то сделает то же самое за целый год.

- Я за свои 20 лет сделал больше, чем кто-то за всю свою жизнь, - я согласился, проводя рукой по влажным волосам.

- Правда? – он спросил, будто бы отражая моё действие и запуская пальцы в свои кудри, тряся ими и откидывая в сторону.

- Ага, - я ответил, делая новый глоток. – Я влюбился в тебя.

Он усмехнулся, а когда я посмотрел на него, он закатил глаза и улыбнулся.

- Ты такой сентиментальный. Даже хуже, чем Зейн. Мы с Найлом должны зарабатывать на этом, вы с Зейном написали бы чудесные поэмы о любви друг другу.

- Ты бы отдал меня ему? – я попытался не улыбаться, когда дразнил его.

- Конечно, нет, - он ответил легко. – Ни за какое время в этом мире.

Я съехал по стене вниз, уперевшись затылком в тумбочку, и посмотрел на Гарри.

- И кто теперь сентиментальный.

Он усмехнулся, тоже сполз на пол и вытянул ноги так, что теперь они лежали около меня.

- Скорее романтичный, - он ответил, пожав плечами и теребя рукава моего свитера.

Я прижал кружку к губам и вдохнул идущий от неё пар, наслаждаясь моментом. Воспоминания с прошлой ночи всё ещё были очень яркими. Особенно, когда я чувствовал лёгкую боль в мышцах, чувствовал небольшие синяки на своих бёдрах и видел красные следы на шее у Гарри.

Я смотрел на него и понимал, что ловлю себя на этом всё чаще. Меня удивляло то, как он двигается… Всё. Меня удивляло всё в нём. Я заметил, что он занят тем же: его глаза бродят по моему лицу, будто бы пытаясь запомнить его навсегда.

- Ты можешь отдать себя мне на всю мою жизнь, - он сказал, наконец, когда чай уже остыл. – Но я не могу отдать себя на всю твою. Я могу отдать тебе всю свою жизнь, но этого недостаточно.

Я посмотрел на него снова. Его плечи выглядели какими-то маленькими, а он сам – сломленным и потерянным. Гарри делал иногда так – сворачивался внутри себя и уплывал куда-то, возможно, в поисках того, кто сможет вернуть его обратно на берег.

Я подошёл к нему и поставил кружку, чтобы заключить его в свои неуклюжие объятия.

- Это не вопрос времени, - я сказал ему.

Мы сидели одни, когда ещё только светало, только Гарри и я на этой кухонной плитке с крепко сплетёнными руками.

- Я отдаю себя тебе, ты отдаёшь себя мне. Это всё.

Он прижался ко мне.

- Наша собственная маленькая бесконечность.

Я поцеловал его в макушку.

- У нас всё ещё есть миллион секунд, чтобы жить.

Даниэль нашла нас на кухне где-то через полчаса. Мы спали, неловко упав на пол. Мы старались удержать наши секунды между нашими телами так, будто если бы мы прижались ещё крепче, мы смогли бы их остановить.

***

Я вернул Гарри в больницу через пару часов и получил строгий взгляд от старшей медсестры, когда укладывал его в постель. Да, наверное, тайком вытаскивать его оттуда было не лучшей идеей, но я не особенно-то жалел об этом.

Мы залезли под одеяло, запутались ногами в простынях и облокотились на чистые белые подушки. Я взял «The Fault In Our Stars», и мы думали насчёт того, чтобы почитать, но у Гарри болела голова, и мы провели всё время обнимаясь и смотря «Колесо Фортуны».

Три часа дня наступили быстро. Я поцеловал Гарри в щёку, и мне нужно было идти. Начинался мой первый день химиотерапии.

Глава 16

2 марта – День сорок четвёртый.

В общем, я чувствовал себя как последнее дерьмо. Это было впервые, когда мне казалось, что химиотерапия куда хуже самого рака, и это просто превысило все мои самые худшие ожидания. Я валялся на диване весь день с чашкой яблочного пюре, чередуя стоны, жалобы Лиаму и рвоту.

- Лиаааам, - я скулил, бросая одну из подушек в направлении столовой. – Лиам, исправь этооооо…

Я услышал вздох, когда ноги Лиама поравнялись с моим диваном, а он отдал мне мою подушку.

- Луи, серьёзно. Я не могу готовить, пока ты такой жалкий. Я не могу тебе помочь.

Я посмотрел на него снизу вверх, на его тёмные круги под глазами. Он наклонился и немного помассировал мои плечи. Иногда я забывал о том, что не только я пострадал от своей болезни. Был ещё и Лиам, который помогал стирать мои пропитанные потом простыни, который покупал мне еду, когда я не мог встать, который вёз меня домой после химиотерапии, когда я не мог сделать этого самостоятельно. Это был Лиам, который должен был пойти на мои похороны и прочитать речь о том, как я сопротивлялся и каким сильным я был. Чаще всего мне казалось, что он куда сильнее меня.

- Я знаю, - я улыбнулся ему, стараясь выглядеть более радостно, хотя мне казалось, что у меня в венах застыл цемент. – Я в порядке. Извини, что беспокою тебя, это всё просто немного дерьмово для меня.

Он улыбнулся в ответ и потрепал меня по голове.

- Ничего страшного на самом деле. Если бы ты не был таким невыносимым и раздражающим, то тогда я бы начал волноваться.

- Даже не думай, что я когда-либо закончу это делать, - я ответил, откидываясь немного назад.

- Хорошо, - он похлопал меня по голове дважды перед тем, как вернуться на кухню. – Как думаешь, будешь в порядке к ужину?

- Я постараюсь, - я крикнул ему. Желание провалиться в свою истерику ещё не ушло. Это вовсе не было похоже на то, что я злился из-за чего-то определённого, скорее просто разочарование в том, что я не могу быть нормально функционирующим человеком. Мне пришлось взять несколько дней на работе для отдыха в связи со всей этой штукой, из-за которой я умирал, и всё это приводило меня к панике. Я любил мою работу и моих пациентов, и отмена моих визитов к ним всегда меня очень беспокоила.

Я взял телефон, чтобы написать единственному человеку, который всегда знал, как сделать всё вокруг лучше. Я не совсем был уверен в том, что его сеанс химиотерапии уже закончен, но мне хотелось знать, что он в порядке, даже если я всё равно ничего не мог бы сделать.

6: 35 Луи

Уже готов пробежать марафон?

Он ответил через минуту, заставив улыбку расползтись на моём лице, даже несмотря на ощущение свинца в моих конечностях и на языке.

6: 36 Гарри

Ты разбудил меня. Я чувствую себя отвратительно. Я убью тебя.

Я хихикнул и начал набирать ответ. Часто я думал о том, что мы могли бы жить вместе, спали бы на моей или его кровати, потому что если бы мы оба должны были чувствовать себя так дерьмово, то я бы предпочёл делать это вместе с ним.

6: 37 Луи

Стоит ли мне приехать, чтобы поцеловать тебя, чтобы стало легче?

6: 37 Гарри

Скорее всего, меня на тебя вырвет.

6: 37 Луи

Это будет не очень классно. Увидимся завтра после твоей встречи с психологом?

Я откинулся на диван и запихал ложку яблочного пюре в рот, пока ждал ответ. Я почувствовал ужасное желание просто перестать сопротивляться и остаться в этом отвратительном настроении. Это было тем, чего я больше всего боялся. Я просто не мог позволить себе быть таким.

Было так легко позволить себе утонуть в безнадёжности, в знании того, что это только начало долгой битвы, конец которой я, скорее всего, не увижу. Но Гарри на своей шкуре знал то, что если закрываться, то это убьёт быстрее болезни, и я должен быть сильным, пусть не ради себя, но ради него.

С тех пор, как мой отец ушёл много лет назад, я очень хорошо имел понятие о том, что такое заботиться о ком-то. Это оказало на меня такое же влияние, как и мой рак. Из-за этого я стал психологом. Было совсем не просто помогать маме с сёстрами, но ставить их нужды выше своих собственных всегда было чем-то, в чём я никогда не сомневался. Иногда мне кажется, что я делаю это потому, что только этим всегда и занимался. Я просто не умею ничего другого.

Наверное, это что-то вроде того, чтобы быть сильным ради кого-то другого, помогать им до тех пор, пока они не смогут стать сильными тоже.

6: 39 Гарри

Я могу уснуть на тебе.

Я снова заулыбался. В каком-то смысле я оставался сильным для Гарри, но он, в то же время, был источником моей силы. Мне кажется, мы нуждались друг в друге, чтобы оставаться живыми.

6: 39 Луи

Звучит отлично. Сейчас ложись, я хочу, чтобы ты чувствовал себя лучше. xx

6: 48 Гарри

Окей. xx

6: 49 Луи

Окей xx

Это будут долгие 24 часа, но они стоят того, чтобы ждать.

3 марта – День сорок пятый.

В субботу я был вполне в нормальном настроении, чтобы, наконец, натянуть на себя что-то другое помимо спортивных штанов, в которых я ходил до этого целыми днями. Одна из моих пациентов – особенно проницательная темноволосая девочка – всё время косилась на меня во время нашей встречи, но, в общем, я думаю, что никто не догадался, что скрывается под моей внешней нормальностью.

Я оказался около палаты Гарри где-то около 7. 30 после того, как съел бутерброд в столовой больницы. Я очень надеялся, что мой аппетит вернётся как можно раньше. Когда я вошёл, Гарри спал, свернувшись на краешке кровати и зарывшись в одеяло. Я не стал его будить в этот раз, только взял его домашние штаны и переоделся в маленькой ванной.

И теперь, когда мне было максимально комфортно, я залез в его постель, стараясь не побеспокоить его, и открыл новую книгу Джона Грина. Я вовсе не собирался заканчивать «The Fault In Our Stars» без Гарри, но я просто понял, что зависим от этого автора.

Я провёл почти весь вечер вот так – читая книгу в тишине палаты. Гарри сопел рядом, а страницы перелистывались с тихим шорохом, заглушая все громкие звуки снаружи.

Он проснулся лишь раз, взглянул на меня своими сонными зелёными глазами, удовлетворённо улыбнулся и не сказал ни слова. Он лишь прижался ко мне ближе, а я провёл рукой по его кудрям и перелистнул страницу.

4 марта – День сорок шестой.

Было два часа дня, когда я вошёл в палату Гарри. На плече у меня была сумка, а воротник был поднят так, чтобы защитить меня от весеннего дождя. Лиам издевался надо мной по поводу того, что я провожу почти всё своё время с Гарри, но я не обижался. Я был именно там, где и хотел бы оказаться после всего, что было.

Кудрявый парень уже проснулся, когда я вошёл. Он послал мне ленивую сонную улыбку, закрыл ноутбук и положил его на пол, подтягивая одеяло на себя, чтобы я мог залезть на кровать.

- Как ты себя чувствуешь? – я спросил, опуская своё уставшее тело на простыни.

- Сонно. Всё ещё дерьмово. Голова немного болит, - он взял меня за руку и потянул на себя.

Я прижался к нему, радуясь и наслаждаясь тем, каким знакомым его тело было для меня. Каждая выпуклость, каждый ровный участочек были словно созданы для моих пальцев. Я старался запомнить его. Так, чтобы у меня хоть что-то осталось, когда нас разлучат.

- Ты хорошо себя чувствуешь? – он спросил, прижимая меня к своей груди и обнимая за плечи. Мне не особенно-то нравилось, когда меня трогали, когда мне было плохо, больше всего хотелось свернуться на кровати и жалеть себя, но я не чувствовал этого с Гарри. А если точнее, то мне даже нравилось.

- Я устал. Всё ещё тошнит. Голова болит. Полное дерьмо, но было хуже, - я ответил и взял его руки в свои.

Он прижался к моему лбу и вздохнул.

- Я бы сказал, что мы могли бы поменяться телами, чтобы ты не чувствовал себя так плохо, но, боюсь, моё тело не намного лучше твоего сейчас.

Я хрипло засмеялся.

- Как насчёт того, чтобы я отдал тебе свою голову, а ты мне своё тело?

Он усмехнулся себе под нос и прошептал мне в ухо:

- Любимый, у тебя уже есть моё тело.

Я отклонил голову назад, чтобы поцеловать его.

- Ты такой горячий.

Он засмеялся с каким-то реальным намёком на веселье.

- Ты тоже.

Я поднял свою сумку на колени и порылся в ней, достав нашу книгу. Её уголки уже заметно потёрлись от постоянного ношения в сумке.

- Гарри, я решил кое-что.

Он издал какой-то странный звук и прошёлся губами по моему уху.

- И что же это?

Я открыл книгу на том месте, где мы остановились, и сел чуть более вертикально.

- Мы закончим эту чёртову книгу сегодня.

- Всё, что угодно, капитан, - веселье не покидало его голос и немного передалось и мне. Он положил подбородок мне на плечо, а руки мне на бёдра.

Я начал читать оттуда, где мы закончили, вжимаясь в руки Гарри. Я чувствовал себя просто ужасно, тело было свинцовым и усталым. Но, в то же время, казалось, что всё будет хорошо, если я просто буду продолжать дышать, медленно вдыхая и выдыхая воздух своими инфицированными раком лёгкими.

***

Было уже темно, когда мы закончили. Мой голос был хриплым, а слёзы, которые я просто не мог удержать, катились по моим щекам, а я стирал их тыльной стороной ладони. Я положил книгу на одеяло и посмотрел чуть назад на Гарри, который всхлипывал там.

- Я был эмоционально не готов к такой боли, - он сказал после недолгой паузы и уткнулся носом мне в плечо, продолжая хлюпать.

Я кивнул и закусил губу, стараясь подавить смешок, который уже зародился внутри моего горла.

- Это совсем не то, на что я подписывался, - я согласился и притянул его ближе к себе. Слёзы всё никак не могли остановиться. – Я не подписывался на рыдания, это не то, чего я хотел.

Он чуть-чуть завыл и вытащил одну свою руку из моих ладоней, чтобы вытереть мокрые щёки.

- Чёрт, это было так грустно.

Я кивнул.

- Я знаю.

Существуют книги, которые будто возносят тебя куда-то далеко, а потом разрывают напополам своей красотой, и мне кажется, что «The Fault In Our Stars» - одна из них. Почему-то было ощущение, что это отражение нашей истории – о любви, потере, незыблемой истине. Может быть, Гарри не был Августусом, а я не был Хейзел, но мы знали, что это такое – умирать. Умирать и любить, и знать, как мы оба упадём в конце.

Гарри ещё несколько раз хлюпнул носом, прижимая меня к себе сильнее.

- Посмотри на нас. Какие мы жалкие…

- Я доволен своим выбором, Хаз, - я ответил, всё ещё чувствуя, как мои глаза «плавают» в солёной воде. - Если бы я мог выбирать того, кто ранит меня, то я всё равно выбрал бы тебя.

Он поцеловал меня в шею, его щека всё ещё была влажной.

- Хватит, Лу, я пытаюсь сохранить своё мужское достоинство, а ты цитируешь самую грустную книгу в мире. Это вообще вот не помогает.

- Мир – это не завод по выполнению желаний, Гарольд, - я ответил, вытирая его одеялом глаза. – И ты не остановишь меня!

Он захватил меня в объятия и потянул немного вниз. Мы оказались под одеялом, нос к носу, прижимаясь телами друг к другу.

- Ты – самое худшее.

- «Я влюбляюсь в тебя так же, как ты засыпаешь: сначала медленно, а потом резко и полностью»? – я ответил, цитируя одну из самых любимых строчек из книги, и поцеловал его в губы.

Он ответил на поцелуй.

- «Мои мысли – звёзды, которые я не могу собрать в созвездия».

Я провёл пальцами по его щеке, вытирая слезу.

- Теперь у тебя есть представление об этом?

Он криво улыбнулся, заставляя моё сердце биться где-то у меня в горле.

- Это заняло не так уж много времени, да?

- Да, не так уж и много.

Его улыбка стала серьёзной, а глаза наполнились какой-то силой. Это было похоже на то, что он хочет меня поглотить целиком.

- Если это имеет значение, я тоже доволен своим выбором.

Я уткнулся носом ему в шею, вдыхая запах его кожи и шепча ответ ему в ключицы:

- Хорошо.

Глава 17

Я прошу простить меня за такую долгую задержку. Эта глава давалась мне ооочень трудно, я убила на неё почти неделю, переводя чуть ли не по строчке. Спасибо, что ждали.

6 марта – День сорок восьмой.

Мы не разговаривали с Гарри до самого вторника, за исключением разве что пары коротких сообщений. После своего приёма в понедельник я был таким уставшим, что смог только упасть в кровать и провалиться в сон. Я чувствовал, как лечение и сама болезнь забирали все мои силы, но чёрта с два я не буду продолжать работать! Я был обязан своим пациентам и себе, и я не уйду до тех пор, пока физически не смогу стоять ровно.

Когда я, наконец, вошёл в палату Гарри, она была мистически пустой. Вряд ли он давно ушёл, потому что его простыни были в беспорядке, ноутбук открыт, но его самого не было видно.

- Хаз? – я крикнул, заходя внутрь и оглядывая кровать, стараясь не очень волноваться. Наверное, он просто вышел воздухом подышать или перекусить. Я поставил сумку на стул и постарался умерить своё беспокойство. Вообще, он никогда не выходил из своей комнаты. Никогда.

- Гарри, любимый, ты здесь?

Что, если случилось что-то по-настоящему плохое? Что, если у него был приступ? Если он упал где-то? Если у него кровотечение, и он ждёт, что кто-то его найдёт? Я кое-как справился со своими трясущимися руками, чтобы напечатать сообщение «где ты? » в надежде на то, что с ним всё хорошо, и он сможет ответить.

- Гарри, пожалуйста, - я сказал медленно, вертя телефон в руках и глядя в потолок в надежде на то, что парень просто появится передо мной живой и невредимый. – Хазза? – мой голос звучал одиноко даже для моих ушей.

Я опустился на пол и почти услышал, как мои ноющие кости стукнулись о него. В голове был просто ад из мыслей.

- Я надеюсь, ты в порядке.

Наступило долгое молчание, во время которого я успел подумать о каждом возможном исходе четырежды. И только потом я услышал тихий голосок:

- Я в порядке.

Я вскинул голову и заметил тень от свернувшегося тела на полу ванной, видную в щёлку под дверью.

- Гарри?

- Не входи, - он сказал низким голосом. Так, будто внутри него что-то сломалось.

Я подполз к двери и попытался уловить хоть какое-то движение за ней.

- Почему ты не включил свет?

Он шмыгнул носом и пробормотал:

- Я не хочу видеть.

Я прижался к двери. Всё, чего я мог желать в тот момент – это зайти туда и обнять Гарри, исправить всё, что пошло не так.

- Впустишь меня?

- Нет, - он ответил быстро, но потом добавил тише: - Пожалуйста, нет.

- Хорошо, - я свернулся калачиком, подняв колени к подбородку и обхватив их руками. В такие моменты я вспоминал, каким хрупким он на самом деле был. Он был таким милым, его так легко было разрушить, а я не мог защитить его от всего, особенно когда он был единственным, кто терзал себя. – Не скажешь, что случилось?

- Нет, - он ответил.

- Гарри? – я спросил, мечтая о том, чтобы оказаться внутри комнаты в его руках и находиться там до тех пор, пока он не перестанет грустить.

- Да?

- Я люблю тебя так сильно.

Он не ответил, только вздохнул и просунул пальцы под дверь, позволяя мне коснуться его.

Не знаю, сколько мы просидели вот так: я посылал всё хорошее, что ещё у меня было через дверь, а он тяжело вдыхал и выдыхал с дрожанием. Было уже довольно поздно, вокруг была лишь темнота. Это было очень странно и страшно, лампа была единственным источником света, освещавшим пустую палату, и это было будто бы предзнаменованием.

- Луи, тебе нужно пойти поспать, - Гарри сказал, наконец, и мне показалось, что он вот-вот сорвётся и заплачет. – Ты будешь ненавидеть себя завтра, если не сделаешь этого.

- Я не собираюсь уходить, ты же знаешь, - я сказал, сжимая его пальцы так сильно, как только мог. – Несмотря на то, как сильно этого хочешь ты, - его слова задели внутри моей груди что-то очень живое, и я всё ещё не понимал, почему он так искренне верит в то, что сможет спасти меня, отталкивая. Знание этого привязало меня к этому месту, я не смог уйти даже тогда, когда веки начали тяжелеть, а руки и ноги неметь.

- Пожалуйста, - он снова говорил тихо и как-то уязвимо. Я точно знал, что у него были такие потаённые уголочки в сердце, которые никогда не переставали болеть, даже тогда, когда он пытался скрыть это всё под подобием улыбки. Это было точно тем местом, где я и хотел быть сейчас. Так близко, что он может взять всё, что ему от меня нужно, забрать все мои силы, чтобы склеить себя вновь.

- Я не оставлю тебя вот так, - я сказал с убеждением, звенящим в моём голосе.

- Я не хочу, чтобы ты видел меня, - он прошептал в ответ. – Я не хочу, чтобы ты видел.

- Пожалуйста, просто открой дверь, - я прижался к двери, надеясь, что так удастся хоть как-то взаимодействовать с тем, что ждёт внутри.

- Просто пообещай… - его ногти впились в костяшки моих пальцев. – Пообещай мне.

- Пообещать что? – я спросил, чувствуя, как страшное осознание накрывает.

- Что не будешь смеяться, - он закончил шёпотом, всхлипывая. – Что ты всё ещё будешь хотеть меня.

Я погладил его пальцы, пытаясь избавить его от напряжения.

- Я буду хотеть тебя несмотря ни на что, понял? Это никогда не изменится. Никогда.