«ЗАРЯ БЫТИЯ» 9 страница

— Теперь узнаете? — спросил Перес.

Тайлер никогда не видел ни того, ни другого. Он покачал головой.

— У этого, — сказал Перес, показывая на второго, — были в кармане фотографии, как ваша, так и доктора Кеннер.

— У них были какие-нибудь документы?

— Нет. Это профессионалы. Мы сейчас проверяем их отпечатки пальцев. С помощью отпечатков, которые, как сказал Майлс Бенсон, вы получили на «Шотландии-один», мы смогли опознать диверсанта с нефтяной платформы. Это оказался бывший рейнджер армии США, отправленный в отставку с лишением привилегий. Заключил частный контракт, но мы не смогли выяснить, кто его работодатель. Вся взрывчатка уничтожена, так что проследить ее происхождение мы не можем. Пока этот след завел в тупик.

— Возможно, с этими парнями вам повезет больше.

— Я бы на это не рассчитывал. Уверен, они хорошо замели следы. Что мне интересно, почему они попытались убрать вас средь бела дня? Слишком рискованно.

— Потому что у них осталось только четыре дня, — сказала Дилара. — Они думают, будто нам известно нечто такое, что может помешать их планам.

— В самом деле?

— Не совсем, — сказал Тайлер. — Для нас это до сих пор большая загадка. Но мы считаем, что следующая цель — «Заря Бытия».

— Почему?

— Потому что об этом пытался сказать Диларе Сэм Уотсон.

Впервые за все время заговорила агент Харрис.

— Мы повторно проверим результаты вскрытия, но по предварительным данным, в организме Уотсона не было следов яда. По заключению коронера, это был сердечный приступ.

— Они и хотели, чтобы это выглядело именно так. Сэм работал в фармацевтической компании. Возможно, они оттуда. Они могли иметь доступ к ядам, которые невозможно обнаружить.

— Мне это кажется слишком притянутым за уши, — сказал Перес. — Зачем им нападать на вас на виду у десятков свидетелей, но убивать старика с помощью необнаружимого яда?

— Они готовы на все, — сказал Тайлер. — Они считали, что тайну можно скрыть, если убить Сэма Уотсона и Дилару, имитируя естественную смерть или несчастный случай.

— Какую тайну? Кто «они»?

— Все это как-то связано с биологическим оружием на борту самолета Хейдена, — сказала Дилара.

— Не спешите, — возразил Перес. — Мы до сих пор не уверены, было ли это биологическое оружие. Возможно, это какой-то природный феномен.

— Да бросьте, агент Перес! — сказал Тайлер. — Вы читали, что случилось с теми людьми?

— Мы исходим из предположения, что это была террористическая атака, хотя никто не взял на себя ответственность, но нам точно так же не хочется делать скоропалительных выводов и вызывать у кого-либо панику. Расследование продолжается до сих пор.

— Да, — сказал Тайлер, — и мы с Диларой возвращаемся завтра в Феникс, чтобы помочь. Большинство обломков уже доставлено в наш Центр технологических испытаний, и наши специалисты их уже изучают. Мы надеемся найти среди них какой-то ключ к разгадке. Но работать придется быстро. «Заря Бытия» отплывает в пятницу утром.

— Мы можем повысить меры безопасности во время праздничного торжества на «Заре Бытия» и ее плавания, — сказала агент Харрис, — но пока у нас слишком мало для этого причин.

— Какого торжества? — спросил Тайлер.

— Вечером накануне первого рейса организуется большой прием для важных персон. Будет множество знаменитостей.

Тайлеру это показалось весьма заманчивой мишенью, но он сомневался, что настоящая атака произойдет до выхода корабля в море. Это больше соответствовало образу действия тех, кто устроил катастрофу самолета.

— Нужно отменить рейс, — сказал Тайлер. — Или, по крайней мере, отложить его.

— Это невозможно, — возразил Перес. — Пока мне неизвестна конкретная грозящая кораблю опасность, мы ничего больше не можем сделать.

— Есть еще один намек, — сказал Тайлер.

— Какой?

— «Коулмен Инжиниринг энд Консалтинг». У нас есть причины считать, что они тоже имеют к этому отношение.

— Какое?

— Не знаю. Джон Коулмен и его ведущие инженеры погибли в катастрофе. Полагаю, ответы до сих пор могут быть в его файлах.

— Почему вы считаете, что Коулмен как-то с этим связан?

— Сэм Уотсон назвал его имя перед смертью, — сказала Дилара.

— Вы можете дать нам ордер на обыск? — спросил Тайлер Переса.

— На основании чего? Обвинений мертвеца? Судья меня высмеет.

— Вам не кажется, что этой стрельбы уже более чем достаточно? — спросил Тайлер.

— Но какое она имеет к этому отношение? Вам придется привести более реальные доказательства, чем слова умирающего Сэма Уотсона, прежде чем я смогу получить допуск в фирму Коулмена. Думаю, мы более продуктивно потратим время, выясняя личность двух мертвых убийц и каким образом они связаны с диверсантом на «Шотландии-один».

— Значит, про Коулмена просто забудем? — протестующе заявила Дилара.

— Пока у вас не будет доказательств, оправдывающих необходимость ордера, — да, — сказал Перес. — А доктору Локке я предложил бы сосредоточиться на катастрофе самолета Хейдена.

— Но… — начала Дилара, но Тайлер поднял руку.

— Мы отправляемся туда завтра, — сказал он.

— Пока вы в Сиэтле, — сказал Перес, — я бы хотел, чтобы полиция обеспечила вам защиту.

— Все в порядке, — ответил Тайлер. — Майлс Бенсон нанял частную фирму для нашей охраны. Они уже едут, чтобы нас забрать.

Перес поднял бровь.

— Что ж, хорошо. Когда узнаю что-нибудь о тех, кто на вас покушался, — сообщу.

Он и агент Харрис ушли.

Дилара повернулась к Тайлеру.

— Как вы могли столь легко сдаться? — требовательно спросила она. — Коулмен может стать ключом ко всему! Нам нужно выяснить насчет Оазиса.

Тайлер посмотрел Диларе в глаза.

— Я вовсе не собираюсь сдаваться. Сегодня вечером мы пойдем в контору Коулмена.

— Как? Без ордера…

— Он нам не нужен.

— Почему?

— Не думаю, что Джон Коулмен погиб в результате несчастного случая. Я его знал. Выдающийся инженер и всегда был очень осторожен. Это означает, что кто-то его убил. А любой, кто мог спланировать катастрофу нефтяной платформы, смог бы подстроить и ту, в которой погиб Джон. Он наверняка не был замешан ни в чем криминальном — по крайней мере, сознательно.

— И чем это нам поможет? — настаивала Дилара. — Как мы сумеем попасть в его контору?

— Вы говорили, что Сэм Уотсон сказал вам, будто они убили вашего отца. Вы бы позволили кому-нибудь обыскать кабинет вашего отца, если бы считали, что этот человек может найти его убийцу?

— Конечно. В ту же секунду.

— Что ж, будем надеяться, что другие ничем не отличаются в этом от вас. У Джона Коулмена есть дочь.

Фармаколог Дэвид Дил проснулся весь в поту. Открыв глаза, он обвел взглядом скудно обставленную комнату, куда его поместили в процессе ритуала окончательного посвящения Десятого уровня. Кроме койки с тонким одеялом и простыней, в комнате не было ничего, кроме металлического стола, стула с тростниковой спинкой и желанной Последней главы Манифеста Потопа, священного текста Церкви Святой Воды. В нише располагались раковина и туалет. Единственным выходом из помещения размером десять на десять футов служила прочная дверь.

Других людей он видел лишь тогда, когда ему трижды в день приносили еду — за все последние шесть дней Ритуала посвящения, к которому стремился каждый, исповедовавший культ Потопа. Будучи правоверным Девятиуровневым, два дня назад он был признан достойным и доставлен на остров Оркас для прохождения Ритуала. Во всей церкви имелось всего триста Десятиуровневых, и он был вне себя от счастья, сознавая, что, наконец, может достичь своей цели.

Примерно такую же процедуру Дэвид проходил на каждом уровне, но эта была самой значительной и самой духовной. Он читал и перечитывал Последнюю главу, пока не выучил ее наизусть. Неожиданно все то, о чем он узнал из Библии, обрело смысл. Казалось, будто его душа утопала в трясине, но учение Правоверного Вождя, Себастьяна Элрика, выдернуло ее из болота, утешив мудрыми и прекрасными словами.

Дэвид знал, что уединение — важная часть Ритуала. Одетый лишь в чистую белую мантию, он мог целиком отдаваться видениям, представавшим перед его мысленным взором.

Поскольку часов у него не было, Дил не знал, сколько прошло времени после ужина, но он уже успел снова перечитать Последнюю главу до середины. Расширяющая сознание сила слов наполняла его разум, пока он не почувствовал, что душа покидает свои обычные пределы. Легкость во всем теле была первым признаком надвигающегося видения, и он страстно ждал его прихода.

В голове словно взорвался фейерверк, и Дил упал на койку. Он открыл глаза, и яркие вспышки перед глазами погасли. Ему говорили, что Последняя глава — не вся Истина, что видения — его собственное постижение подлинного смысла Последней главы и каждый Десятиуровневый воспринимает свою Истину. И потому ему отчаянно хотелось увидеть еще одно видение, открыть последние крупицы Истины.

И оно пришло. Звуки, свет, слова. Они говорили о новом начале для земли, начале, неотъемлемой частью которого должен был стать он сам. Никогда прежде Дэвид не испытывал столь прекрасных чувств.

Поглаживая спину Светланы Петровой, Себастьян Элрик наблюдал за Дэвидом Дилом на трех мониторах, и выражение экстаза на лице Дила говорило ему все, что ему требовалось знать. Еще одна овца приобщилась к стаду.

— Обожаю на это смотреть, — со славянским мурлычущим акцентом сказала Петрова, сидевшая на столе Элрика. — Это так сексуально. Такая сила. Такая власть.

Она провела рукой по волосам Элрика, отчего по спине его пробежала дрожь.

— Я думала, посвящение завершено, — сказала она. — Нам ведь нужны были триста человек, разве нет? У нас почти поровну мужчин и женщин. Зачем нам еще и он?

— Он обладает особым опытом, который я рассчитывал получить от Сэма Уотсона. Поскольку Уотсона больше нет, я счел разумным заменить его кем-то другим.

— Ты воистину мудр. Это лишь одна из причин, по которой я тебя люблю.

С тех пор, как десять лет назад у него появилось собственное представление о Церкви Святой Воды, Элрик рыскал по университетам в поисках самых лучших ученых, инженеров и мыслителей. Процесс подбора мужчин и женщин, которые, по его мнению, могли бы стать последователями учения Церкви, был долгим и тяжелым. Требовалось нужное сочетание ума и восприимчивости к его философии.

За прошедшие годы процесс посвящения был отточен до идеала. Вначале новички даже не знали, что происходящее имеет какое-то отношение к религии. Речь шла, скорее, об общем стремлении улучшить планету, избавить ее от человеческих страданий и неуважения к природным сокровищам.

Затем их угощали дорогими винами и изысканными блюдами, после чего доставляли на один из принадлежавших Церкви курортов — Мауи, Багамы, Акапулько. Там их развлекали не только прекрасным отдыхом, но и духовными дискуссиями о том, как сделать судьбу человечества лучше. Если они все так же демонстрировали желание следовать тем же целям, что и церковь Элрика, следующим этапом становилось путешествие на остров Оркас.

По прибытии их просили подписать документ о неразглашении, столь жесткий, что штрафы за нарушение его могли сделать подписавшего нищим до конца жизни. Целью документа было не допустить, чтобы кто-то нелояльный разгласил тайну церковных практик. Исключений не существовало, и те, кто отказывался дать подписку, тут же отправлялись обратно. Элрика не волновала их дальнейшая судьба; в любом случае, они были не из тех, кто мог бы стать ему полезен.

Затем наступала пора настоящих испытаний — прохождение Уровней. Дэвид Дил проходил последний этап — переход на Десятый уровень, сильнее всех других менявший мировоззрение. Каждый двигался от Уровня к Уровню с разной скоростью, но лишь самые многообещающие личности поднимались выше Пятого уровня. Элрику в его Новом Мире требовался фармаколог. Он думал, что им станет Уотсон, но, к глубокому разочарованию, тот его предал. Следующим стал Дил, и именно потому ученый сейчас завороженно смотрел на голограмму, проецируемую в его комнату.

Все было тщательно подстроено с помощью скрытых в углах комнаты проекторов. В воздухе висела легкая дымка, едва заметная, пока на нее не падал лазерный луч. Наркотики, разработанные компанией Элрика и добавлявшиеся в еду Дила, делали его более восприимчивым к мысли о том, что видения — плод его воображения, а не технологии.

Все эти процедуры требовались для того, чтобы каждый испытал самые глубокие религиозные чувства в его жизни. Конечно, существовал и определенный риск. Во время одного из таких сеансов с братом Рекса Хейдена случился припадок, после которого он скончался. Вскрытие показало врожденный порок сердца, и Себастьян Элрик был даже рад, что тот не выжил, став ущербным членом Нового Мира.

Во время этого инцидента один из членов Церкви впал в панику и вызвал «скорую», вместо того чтобы решить вопрос без привлечения посторонних. В итоге власти начали расследование, которое благодаря имевшимся нужным связям ни к чему не привело. С тех пор Рекс Хейден беспрестанно пытался выяснить, чем на самом деле занимается Церковь, которую он считал ответственной за смерть брата. Идея Каттера испытать Аркон-Б на самолете Хейдена была лишь способом наказать Рекса за излишнее любопытство.

На остальных приверженцев продвижение по Уровням оказывало глубочайшее воздействие. Мало кто из покидавших те комнаты сомневался, что видел дух, направлявший его к лучшей жизни. Тех, кто все же подвергал происшедшее сомнению, либо исключали из рядов Церкви, либо устраняли более надежными способами — последнее касалось главным образом тех, кто оказывался чересчур настойчив.

Сэму Уотсону каким-то образом удалось проскользнуть через все тщательно разработанные процедуры. Именно потому вождь был вынужден укрепить преданность паствы, продемонстрировав действие Аркона-Б.

В дверь постучали. Элрик мимоходом отключил передачу из комнаты Дила, зная, что посвящение почти завершено.

— Войдите!

Появился Дэн Каттер, остановившись навытяжку перед столом. Он тщательно старался не смотреть на Петрову, которая теперь сидела, развалившись в кресле возле стола.

— Сэр, у Ольсена ничего не получилось, — сказал он.

— Что произошло? — бесстрастно спросил Элрик. Выдавать свой гнев ему было совершенно незачем.

— Перестрелка в «Космической игле». Оба — и он, и Кейтс — мертвы, расследованием сейчас занимаются полиция Сиэтла и ФБР.

Себастьян не стал спрашивать, успели ли схватить и допросить его людей, прежде чем они умерли. Ни тот, ни другой никогда не допустили бы подобного.

— Локке и Кеннер до сих пор живы, — сказал Каттер. — Мне послать еще одну группу, чтобы их убрать?

Очень похоже на Дэна. Он всегда был человеком действия. Но порой бездействие — лучший способ.

— Нет, теперь уже слишком поздно. Они наверняка под защитой. С этого момента любые последующие попытки их убить ни к чему хорошему не приведут. Кроме того, у нас есть план на случай непредвиденных обстоятельств.

Локке оказался куда изобретательнее, чем полагал Элрик, пережив уже два покушения. И, тем не менее, это нисколько не удивляло. Локке тоже был человеком действия.

— Что насчет пятницы? — спросил Каттер. — Может, нам стоит поменять…

— Ничего меняться не будет! — чересчур резко бросил Элрик и тут же добавил уже спокойнее: — Мы не позволим, чтобы несколько ошибок повлияли на наш давно разработанный и хорошо продуманный план. И мы не допустим, чтобы Тайлер Локке диктовал нам, как поступать. Однако нельзя допустить, чтобы он нашел устройство, использованное в самолете Хейдена, и расшифровал его содержимое. Операция подготовлена?

— Да, сэр. Буду руководить ею сам. Судя по данным нашей разведки, большое количество обломков уже доставлено с места катастрофы в Центр технологических испытаний «Гордиана» в Фениксе. Наверняка устройство именно там. Начнем поиски завтра утром.

— Хорошо. Как только оно снова окажется у нас, уничтожь его.

Каттер кивнул, все так же усердно избегая взгляда Петровой, и вышел.

— Мне он нравится, — сказала она. — Крутой парень. Вроде Рэмбо. Значит, это в самом деле правда — то, что я про него слышала?

— Про его ранение?

Хотя Каттер был шефом его службы безопасности уже много лет, она спросила об этом впервые.

Она кивнула.

— Да, — сказал Элрик. — Это одна из причин, по которой он столь ценен для меня. А почему ты спросила?

Петрова изогнула бровь, поднялась с кресла и, скользнув к Элрику, устроилась у него на коленях.

— Тебе вовсе незачем ревновать, — она легко поцеловала его в щеку, потом в лоб. — А теперь расскажи мне о своих планах на вечер, — поцелуй в губы.

Элрик знал — он выбрал идеальную женщину, которая будет сопровождать его на пути в Новый Мир.

Джулия Коулмен сидела в кафе «Старбакс» на первом этаже бизнес-центра, где находился офис компании «Коулмен Инжиниринг». Ее смена в медицинском центре Харборвью только что закончилась, и она до сих пор была в хирургическом комбинезоне. Тайлер знал, что она врач, но не более того. Когда Джулия вошла в кафе, он увидел ее покрасневшие глаза за очками в черепаховой оправе и завязанные сзади в конский хвост волосы. Лицо ее было лишено всякого выражения после долгих часов тяжелой работы.

Когда Тайлер позвонил ей, она согласилась с ними встретиться, но прежде хотела узнать, зачем им это нужно. Тайлер предложил все обсудить в кафе рядом с офисом компании Коулмена, чтобы приступить к делу сразу же, как только он получит ее согласие.

Двое охранников наблюдали за Тайлером и Диларой из припаркованной снаружи машины. Они были уверены, что до вечера никто не станет на них нападать, но присутствие охраны успокаивало.

Тайлер представился Джулии Коулмен и познакомил ее с Диларой. Та, не вставая, устало пожала им руки. Они сели напротив.

— Спасибо, что согласились встретиться. Я знаю, вы наверняка устали.

— Когда вы сказали, что дело касается моего отца…

— Да, я крайне сожалею о вашей утрате. Мы наткнулись на кое-какую информацию, которая могла бы пролить новый свет на смерть вашего отца.

— Вы из Бюро по контролю за оборотом взрывчатых веществ?

— Нет, я инженер из «Гордиан Инжиниринг». Я знал вашего отца, но никогда не работал вместе с ним.

— Верно. Теперь вспоминаю. Отец очень высоко отзывался о вас, хотя вы были его конкурентом.

Слова ее удивили. «Гордиан» и «Коулмен» всегда дружески соперничали за контракты, но он не знал, что Коулмен рассказывал о нем Джулии.

— Вы тоже из «Гордиана»? — спросила она Дилару.

— Нет, я археолог.

— Что может знать археолог о смерти моего отца? Вы были с ним знакомы?

— Нет, — сказала Дилара, — но, возможно, я знаю кое-кого из тех, кто был. Вам знаком человек по имени Сэм Уотсон?

Джулия покачала головой.

— Вряд ли. Он имеет какое-то отношение к тому несчастному случаю?

— Мы полагаем, что это не был несчастный случай, — сказал Тайлер.

— Но расследование показало, что они неправильно подключили провода к взрывчатке. Взрыватель сработал раньше времени.

— Разве ваш отец был из тех, кто способен на подобную ошибку?

Тайлер хорошо знал, что с взрывчатыми веществами шутить не стоит. Любая ошибка могла оказаться смертельной. А Джон Коулмен занимался подобной работой уже много лет.

— Он всегда был во всем педантом, — сказала Джулия. — Именно поэтому я всегда считала, что ошибся кто-то из других инженеров.

— Вы знаете, над каким проектом он тогда работал?

— Новый туннель в Каскадных горах. Они устанавливали заряды накануне первого взрыва. И потом этот несчастный случай… Ужасно. Погибли все ведущие инженеры его фирмы.

— Кто сейчас руководит компанией?

— Никто. Я не инженер, и у меня уж точно нет времени заниматься бизнесом. Поскольку это консалтинговая фирма, никто не хочет ее покупать. У меня не было никакого желания годами судиться с семьями остальных инженеров, так что я просто урегулировала с ними все вопросы и закрыла дело. Я пока так и не решила, что делать со всем имуществом в офисе. Оно все еще там, но в следующем месяце я собираюсь полностью закрыть его.

— Над чем он работал до туннеля?

— Над каким-то большим правительственным проектом. Что-то очень секретное. — Джулия посмотрела на обоих. — Вы хотите сказать, что моего отца убили?

— Вполне возможно.

— Почему? Кому нужно его убивать?

— Именно это мы и пытаемся выяснить. И нам нужна ваша помощь.

Джулия откинулась на спинку стула, глядя в пустоту и пытаясь освоиться с мыслью, что ее отец убит.

— Моя мать умерла, когда мне исполнилось двадцать лет, — наконец сказала она. — Он был единственным родным человеком, который у меня оставался. Я разрешу вам забрать все, что есть у него в офисе, если вы сможете сказать мне, кто его убил.

Бросив кофе, они последовали за Джулией в здание. Офисы располагались на третьем этаже. Девушка отперла дверь и провела их внутрь. Их встретил типичный лабиринт офисных кабинок.

— Кабинка моего отца в углу, — сказала Джулия.

— Вы не против, если я включу ваш сервер, чтобы мои компьютерщики могли скачать данные вашей компании и проанализировать их на предмет каких-либо улик? — спросил Тайлер. — Я знаю, компания наверняка имела контракты, запрещающие раскрытие информации…

— Буду считать вас субподрядчиком. Если какая-нибудь компания захочет потом подать в суд, пусть решают вопрос с юристами фирмы.

Тайлер включил компьютеры и позвонил Эйдену Маккенне, который по шагам объяснил ему, как открыть порт в системе безопасности, представляющий удаленный доступ к файлам. Он сказал Эйдену, чтобы тот искал любые файлы, имеющие отношение к проекту «Оазис». Пока тот занимался поиском, Тайлер обшарил стол и шкаф Джона Коулмена.

Как он и предполагал, большинство документов хранились в электронном виде. Большинство инженерных фирм составляли планы своих проектов на компьютерах и общались по телефону и электронной почте, но всегда возникала необходимость распечатки чертежей, схем и презентаций. Если Коулмен действительно работал над «Оазисом», где-то должен остаться его бумажный след. Папки были педантично размечены по датам.

Два других шкафа оказались забиты почти до отказа, и Дилара просматривала каждую папку в поисках каких-либо упоминаний «Оазиса». Нижний ящик третьего шкафа, стоявшего ближе всего к столу, тоже был забит доверху, но верхний был почти пуст. Тайлер внимательнее взглянул на даты на папках. Проекты шли непрерывным потоком вплоть до трех лет назад, но дальше их число резко падало.

— Доктор Коулмен, — сказал Тайлер, — из офиса забирали какие-нибудь папки?

— Мне ничего об этом не известно. А что?

— Похоже, некоторых папок не хватает. Вы знаете, как назывался проект, над которым ваш отец работал последние три года?

— Ему не положено было мне ничего говорить, но однажды, когда он очень устал, у него случайно вырвалось название проекта. Похоже, он всерьез испугался, когда понял, что сделал, и сказал мне, чтобы я никому об этом не говорила. Проект назывался «Оазис».

Тайлер и Дилара переглянулись.

— Доктор Коулмен, вы помните что-нибудь еще про «Оазис»?

— Я знаю только, что в то время отец постоянно летал на острова Сан-Хуан. Похоже, на этом проекте он заработал кучу денег. После его смерти я обнаружила, что недавно на счету его фирмы появилось тридцать с лишним миллионов долларов. Именно это позволило мне уладить все судебные вопросы и оплачивать аренду офиса, пока я не решу, что с ним делать. — Заметив удивленное выражение на лице Тайлера, она продолжила: — Мой отец был бы крайне разочарован, если бы я оставила карьеру врача.

Тайлер кивнул, но сумма контракта показалась ему невообразимой. Фирма Коулмена была способной, но небольшой. Тридцать миллионов являлись для них огромной суммой.

— Доктор Локке, — сказала Джулия Коулмен, — мне нужно домой, немного поспать. — Она протянула ему ключи от офиса. — Будете уходить — просто заприте дверь.

— Весьма любезно с вашей стороны, — сказал Тайлер, забирая ключи.

— Мне хотелось бы знать только одно. Вы намерены поймать того человека, который убил моего отца?

— Сделаем все, что в наших силах.

— Хорошо. Может, я и врач, но с радостью увидела бы, как он поджарится на электрическом стуле.

Она вышла, оставив Дилару и Тайлера одних.

— Понимаю ее чувства, — сказала Дилара. — Так вы думаете, кто-то забрал папки по «Оазису»?

— Тут явно пахнет каким-то заговором, — ответил Тайлер. — Сначала все ведущие инженеры фирмы, работавшей над «Оазисом», погибают из-за трагической оплошности, которую столь опытный человек, как Коулмен, никогда не допустил бы. Затем таинственным образом исчезают все папки. И в довершение ко всему, его фирме платят заоблачную сумму, вероятно, надеясь, что деньги успокоят оставшихся в живых. Кто-то побывал здесь и похитил все бумаги по «Оазису», и полагаю, что единственная причина, по которой они не сожгли здание, чтобы скрыть следы, — слишком много ненужных вопросов.

— А что с компьютерными файлами?

— Если что-то осталось, Эйден найдет.

Они еще час просматривали бумаги, но по «Оазису» так ничего и не нашли. Кто-то проделал весьма тщательную работу. Единственной их надеждой оставались электронные базы данных. Когда Эйден сообщил о результатах, Тайлер упал духом.

— Эти ребята хорошо потрудились. Никаких упоминаний об «Оазисе» ни в одном из файлов. Презентации, документы, электронная почта — любые следы стерты начисто. И, тем не менее, осталось много другого. Вероятно, потому, что если бы они просто удалили файлы, это показалось бы слишком очевидным.

Тайлер почувствовал, что Эйден говорит ему это не просто так.

— Но ты все-таки что-то нашел, — сказал он, внезапно обретя надежду.

— Я же сказал — они хорошо потрудились. Но я потрудился еще лучше. Я решил провести кое-какой периферийный поиск. Поскольку этот самый Уотсон упоминал твое имя, я использовал его как один из параметров поиска. Я нашел кое-какую переписку между тобой и Коулменом. Несколько запросов информации, и тому подобное. Но одно письмо особенно меня заинтриговало.

— От меня или мне?

— Ни то, ни другое. О тебе.

— Прочитай.

— Это письмо Коулмена одному из своих инженеров. Цитирую: «Джим, похоже, этот новый проект сделает нас богатыми. Не могу поверить, что Тайлер от него отказался. Это работа как раз для него. Что ж, его потеря — наше приобретение. Проект назывался «Вихрь». Забавно, да? Вояки любят всякие кодовые слова. Клиент решил сменить название проекта, но пока его не прислал. Сообщу, когда получу, и сможем начать работу. Подбери людей в нашу команду. Помни, проект секретный, никто больше не должен о нем знать. Джон». Конец цитаты. Я прав? Оно имеет ко всему этому какое-то отношение?

На мгновение Тайлер лишился дара речи. «Вихрь». Он не слышал этого слова уже три года, с тех пор как заключил договор на участие в этом проекте, а потом два месяца спустя клиент разорвал контракт.

— Ты слушаешь?

— Да, Эйден. Попробуй найти еще какие-либо упоминания о проекте «Вихрь», а потом я тебе перезвоню.

Тайлер закончил разговор. Выражение его лица, похоже, многое сказало Диларе, поскольку она спросила:

— Что случилось?

Он рассказал ей про письмо.

— То есть вы думаете, что «Вихрь» — тот же самый проект, что и «Оазис»? — спросила она.

— Молю бога, чтобы это было не так.

— Почему?

— Потому что тот, кто стоит за проектом «Вихрь», готовится к концу света.

После заявления Тайлера про конец света Дилара не добилась от него больше ничего, кроме слов о том, что ему нужно подумать. Почувствовав, что он полностью ушел в себя, она снова молча начала просматривать папки. Как они и предполагали, не нашлось ничего ни про «Оазис», ни про «Вихрь».

Дилара была полностью согласна с тем, что писал Джон Коулмен. Почему проекты — особенно военные — всегда носили какие-то таинственные названия? Возможно, это как-то связано с могуществом и властью. Обладавшие ими люди любили тайные сообщества, и как еще можно подчеркнуть свою исключительность, как не кодовым названием?

Но что-то в проекте «Вихрь» напугало Тайлера. Он был не из тех, кто без причины стал бы делать столь смелые заявления. От того, как он это сказал, по спине у нее пробежал холодок.

Покончив с документами Коулмена, они молча перешли к папкам других погибших инженеров, в которых точно так же ничего не нашли. Те, кто похитил папки, точно знали, что искать.

К тому времени, когда они с Тайлером поняли, что дальнейшие поиски ничего больше не дадут, было уже без четверти десять.

— Есть хотите?

Дилара настолько была поглощена поисками, что даже не думала о еде. Но как только он упомянул про нее, желудок Кеннер сжался от голода.

— Просто умираю.

— Собственно, мы закончили. Любите морепродукты?

— Что-нибудь вареное или жареное. От суши меня тошнит.

— А у меня аллергия на моллюсков. Но мы что-нибудь сообразим.

Заперев кабинет, они обнаружили в вестибюле ждавшего их охранника. Все трое сели в машину вместе со вторым охранником.

После остановки у продуктового магазина им потребовалось десять минут, чтобы добраться до дома Тайлера в районе Магнолия. Дилара ожидала увидеть холостяцкую квартиру в многоэтажном здании, но они остановились перед большим домом в средиземноморском стиле, стоявшим на обрыве, выходившем на залив Пьюджет-Саунд.