Глава девятая

Светлая как луна, радостная как свет.

Не омрачит печаль нежный овал лица.

Скажете: не она. Вымысел, сказка, бред…

Женщина-призрак… Нет. Фея из снов творца.

Кристина Росетти. В мастерской художника. [9]

Корни проснулся затемно. Его разбудил отдаленный звон колокольчиков и глухой грохот множества копыт. Он перевернулся на бок, не понимая, где находится, и чувствуя себя препаршиво. Неожиданно его охватил страх. Рукава кожаной куртки превратились в лохмотья, опухшие запястья были связаны шнурками. Корни попытался ослабить путы и чуть не взвыл от боли. Во рту чувствовался кислый привкус.

Когда Корни осознал, что он все еще во владениях Летнего двора, ему стало страшно и неуютно. Но потом он увидел Луиса, спящего рядом, и вспомнил все, что случилось той ночью. Свое идиотское поведение, мягкость губ Луиса и то, как он убирал его волосы с лица, пока Корни блевал на траву.

Луис был очень, очень добр.

Корни стало так стыдно, что он покраснел до слез. При одной мысли о ночных событиях у него немел язык и сжималось горло. Он отполз на коленях в сторону от Луиса и неуклюже поднялся на ноги. Оказаться от него подальше — только это могло успокоить Корни.

Стук копыт и звон колокольчиков становились все громче.

«Может, Кайя в той стороне? Если отыскать ее, то Луис, возможно, не станет обсуждать случившееся. Они оба сделают вид, что ничего не было».

Корни побежал на звук, петляя между деревьями, и вскоре наткнулся на процессию.

Мимо него на серебристых конях с сияющими гривами ехали фейри. Лица всадников скрывали шлемы. Первый наездник был в темно-красной броне, словно сошел со старинной картины. Кожаные доспехи второго оказались белыми, как змеиное яйцо. Конь третьего всадника неожиданно поднялся на дыбы. Копыта замелькали прямо над головой Корни. Этот всадник был в черных доспехах, блестевших, как вороньи перья.

Корни шарахнулся назад и стукнулся спиной о древесный ствол.

Черный всадник выхватил кривой меч, вспыхнувший, словно всплеск воды на солнце.

Корни зажмурился от ужаса. Горячее дыхание лошади ударило ему в лицо. Он поднял перед собой связанные руки, пытаясь закрыться.

Меч рассек шнурки, спутавшие его запястья. Корни вскрикнул и упал в грязь. Всадник вложил меч в ножны и поднял забрало.

— Корнелиус Стоун? — раздался голос Ройбена.

От облегчения Корни истерически рассмеялся.

— Ройбен! Что ты здесь делаешь?

— Еду заключить сделку с Силариаль. Я встретил Душеглота на берегу озера. Кто связал тебе руки? Где Кайя?

— Это было сделано ради моего же блага, — пробормотал Корни, потирая запястья.

Ройбен нахмурился и наклонился в седле.

— Поведай мне свою историю.

Корни протянул руку и коснулся зеленого листа. Тот свернулся и побурел.

— Вот ведь паршивое проклятие, да? Шнурками меня связали для того, чтобы я чего-нибудь ненароком не коснулся. По крайней мере, думаю, что именно для этого. Я не помню, что было ночью.

Ройбен покачал головой. Его лицо было сурово.

— Уходи из этого места как можно быстрее. Душеглот выведет тебя из владений Летнего двора по безопасному пути. Тут все является совсем не тем, чем кажется. Даже ты. Разве что Кайя…

Ройбен помолчал.

— Скажи, что с ней все в порядке.

Корни хотел было послать подальше этого Ройбена вместе с его фальшивой заботливостью, но его все еще слегка трясло от вида меча, промелькнувшего так близко от головы.

— Тебе-то какое до нее дело? — буркнул он.

Ройбен закрыл глаза, словно пытаясь справиться с волнением.

— Что бы ты обо мне ни думал, уведи ее отсюда.

Он откинулся в седле и тронул шпорами коня.

— Погоди, — остановил его Корни. — Хочу тебя кое о чем спросить. Каково это — быть королем? Стать самым главным, когда никто не может тебя контролировать?

Конечно, это слегка напоминало насмешку, но Корни в самом деле хотел знать. Ройбен мрачно рассмеялся.

— Мне нечего ответить.

— Не хочешь, так и не говори.

Ройбен качнул головой, его взгляд стал серьезным. Корни почувствовал себя неуютно под этим взглядом.

— Чем круче твоя власть, тем больше появляется желающих тобой управлять. Они делают это через твоих близких или через врагов. Всегда найдется подходящая узда, и рано или поздно ты уступаешь.

— Значит, в безопасности оказаться никак нельзя?

— Не знаю. Стать невидимым. Или никудышным.

Корни покачал головой.

— Не работает.

— Тогда заставь их отступить первыми. — Тон Ройбена был серьезен, но на его губах играла ироническая улыбка. — Или умри. Мертвецом управлять невозможно.

Он опустил забрало.

— Отыщи Кайю, и бегите отсюда.

Ройбен пришпорил коня и вскоре исчез в туче пыли. Корни повернулся, собираясь идти обратно, и наткнулся на Адаира. Фейри стоял у него за спиной, прислонившись к древесному стволу.

— Ты — комок грязи, который портит красоту утра, — сообщил Адаир, откидывая за плечи золотистые волосы и доставая нож. — Быть столь уродливым — типичная ошибка смертных.

Корни вспомнил слова Ройбена. «Заставь их отступить первыми».

— Знаешь, ты сделал мне крутой подарок, — сказал он, кладя руку на ближайшую ветку и видя, как она чернеет. — Я о проклятии. Спасибо тебе большое.

Адаир попятился.

— Что, занервничал? Не знал, что от моих рук увядает все, даже плоть фейри? — Корни улыбнулся. — А мне как раз пришел на ум отличный способ тебя отблагодарить. Угадай с трех раз, что я задумал?

* * *

Кайя попыталась изобразить на лице безразличие, когда Ройбен нагнулся и проскользнул под зеленую бахрому тронного зала Силариаль. Его серебристые волосы ртутью стекали на плечи, но шея потемнела от пота.

Кайю потянуло к нему до головокружения, до боли в животе. Она не могла преодолеть свое влечение. Человеческий облик, под которым ее скрыла Силариаль, давил, как тяжелая и тесная одежда. Кайе жутко хотелось дотронуться до Ройбена, окликнуть его. Девушке казалось, что вся эта история с Заданием — всего лишь недоразумение. Стоит ей только заговорить с любимым, как все проблемы чудесным образом разрешатся. Но она должна была стоять возле ствола ивы, смотреть в землю и помалкивать вместе с прочими смертными служанками.

Когда Силариаль предложила скрыть ее под ореолом, Кайя сочла эту идею неглупой. По правилам Заявления Ройбену не позволено было ее видеть. Под ореолом она как раз и останется невидимой.

Они с королевой решили, что сперва Силариаль переговорит с Ройбеном, а потом Кайя попытается убедить его следовать ее плану. Конечно, девушка была уверена в том, что из этого ничего не получится. Но это лучше, чем первоначальная идея — стоять здесь в настоящем обличье и смотреть на Ройбена так, словно они незнакомы.

— Этайн сообщила, что ты не согласен с моими условиями, — лениво проговорила Силариаль, раскинувшись на подушках.

— Вы же не думали, что я соглашусь, моя…

Ройбен оборвал речь. Королева рассмеялась.

— Ты чуть не назвал меня госпожой, не так ли? Да, эту привычку вытравить непросто.

— В самом деле, — скривился Ройбен. — Чуть не сморозил глупость.

— Пустяки. По-моему, это очаровательно.

Она улыбнулась и повела рукой в ту сторону, где Кайя стояла среди служанок.

— Ты не тосковал по неизменному вкусу страны твоей юности?

Из толпы слуг, повинуясь неуловимому сигналу королевы, выступила стройная смертная девушка в простом синем платье. Она подошла к столу, отпила из медного кувшина, а потом опустилась на колени перед Ройбеном и приоткрыла рот. В нем мерцало вино.

Кайю вдруг посетило ужасное воспоминание: мертвая Дженет, ее распахнутый рот, полный морской воды. Она изо всех сил впилась ногтями в мякоть ладони.

— Испей, — предложила королева, в глазах которой плескался смех.

Ройбен опустился на колени рядом с девушкой и вместе с поцелуем выпил вино из ее рта. Потом он опустился на подушки и с удовольствием вытянул ноги с таким безмятежным видом, будто приехал к себе домой.

— Знаешь, чего мне в самом деле не хватало? — спросил он королеву. — Копченого чая из одуванчиков.

Силариаль погладила служанку по голове и велела принести вина из другого кувшина. Кайя отвернулась, стараясь сохранить равнодушное выражение на лице, и запустила ногти глубже в ладонь.

— Теперь давай побеседуем, — начала Силариаль. — Какие ты предлагаешь условия?

— Я рискую всем. Ты тоже должна что-то поставить на кон.

— У Зимнего двора нет шансов выиграть войну. Ты должен согласиться на все условия и сказать спасибо.

— Ничего подобного, — возразил Ройбен. — Если я проиграю твоему рыцарю, ты станешь королевой Зимнего двора, а я умру. Согласись, это большая ставка против краткого перемирия. Но я даже не прошу уравнять ставки. Моя единственная просьба такова. Пусть королевой станет Этайн, если я выиграю.

На миг Кайе показалось, что в глазах королевы вспыхнул триумф.

— Только и всего? А если я не соглашусь?

Ройбен откинулся на подушках.

— Тогда война до конца.

Силариаль прищурилась, по-прежнему улыбаясь уголком рта.

— Ты изменился. Ты уже не тот рыцарь, которого я знала.

— Тот рыцарь утомлял тебя своей влюбленностью, — улыбнулся в ответ Ройбен. — Был безмерно благодарен за малейший знак внимания. Представляю, каким назойливым он тебе казался.

— Да, нынешнего рыцаря, который спорит со мной ради спасения тех, кого презирает, я нахожу куда более интересным, — согласилась королева.

От ответного смеха Ройбена кровь застыла в жилах Кайи.

— Но меня ты, наверное, презираешь еще сильнее? — спросила Силариаль.

Ройбен посмотрел на кольца из оникса, унизывающие пальцы его левой руки.

— Иногда я думаю о тех временах, когда желал тебя всем своим существом, и мне становится дурно.

Он сделал паузу и добавил:

— Но это не значит, что я больше не желаю тебя и не хочу вернуться домой.

Силариаль помотала головой.

— Ты же сказал Этайн, что никогда не откажешься от королевского титула, не передумаешь и никогда не станешь мне служить. Это правда?

— Я никогда не буду прежним, — Ройбен махнул рукой в ту сторону, где среди служанок стояла Кайя. — Чего бы я на самом деле ни желал.

— Когда-то ты заявил, что ничто связанное со мной не способно тебя соблазнить, — напомнила Силариаль. — Как насчет этого?

— Я просто попросил Этайн сказать тебе эти слова, — улыбнулся Ройбен.

— А на самом деле?

Ройбен встал, подошел к подушкам, на которых раскинулась Силариаль, и опустился перед ней на колени. Он коснулся ладонью щеки королевы, и Кайя увидела, что его рука дрожит.

— На самом деле…

Королева прянула к Ройбену, и их губы встретились. Первый поцелуй был кратким и осторожным, второй — уже нет. Ройбен сжимал королеву в объятиях с такой силой, словно хотел переломить ее пополам. Когда они отпрянули друг от друга, губы королевы стали красными, как кровь, а глаза потемнели от страсти.

Лицо Кайи пылало, стук сердца отдавался даже в ушах. Дрожащие руки Ройбена, протянутые к королеве, были хуже, чем поцелуи, чем его слова. Кайя знала, что означает эта дрожь, она и сама испытывала подобное желание, острое и отчаянное.

Девушка уткнулась взглядом в землю, пытаясь сосредоточиться на толстых корнях, извивающихся под ногами, и ни о чем не думать. Она и сама не знала, как сильно надеялась на то, что Ройбен все еще любит ее, пока не увидела явное доказательство обратного.

Шорох ткани заставил ее поднять взгляд, но оказалось, что Силариаль всего лишь снова откинулась на подушки. Взгляд Ройбена был настороженным.

— Вижу, ты очень хочешь, чтобы я приняла твои условия! — сказала королева игриво, но в ее голосе ощущалось сильное волнение.

Она протянула руку и откинула прядь волос с лица Ройбена.

— Скорее всего, Этайн вернет тебе корону, как только получит ее, — сказал он.

— Если ты проиграешь моему рыцарю…

Силариаль умолкла и погладила его по щеке.

— Если проиграешь, мне будет очень тебя не хватать.

Ройбен слабо улыбнулся.

— Но я выполню твою просьбу. Этайн станет королевой, если ты победишь.

Она встала и подошла к кувшинам с вином. В их стенках отразилось ее лицо.

— Конечно, все эти переговоры ничего не значат, если ты просто ко мне вернешься. Оставь Зимний двор. Я же знаю, как ты к нему относишься. Вместе мы закончим войну за один день. Ты станешь супругом королевы.

— Нет, — буркнул он. — Я уже сказал, что не хочу.

— У меня есть средство убедить тебя.

Внезапно Ройбен встал, повернулся к группе служанок и окинул их взглядом.

— Кайя!

В его голосе звучало страдание.

Кайя смотрела в землю, стиснув зубы.

— Как ты угадал? — спросила Силариаль.

Ройбен подошел к девушке и взял ее за руку. Кайя рванулась в сторону, но безуспешно.

— Я должен был догадаться раньше. Ты очень хорошо замаскировала ее.

Кайю мутило от мыслей об их поцелуях. Ей хотелось надавать ему пощечин, плюнуть в лицо.

— Но как ты нашел ее среди прочих служанок?

Ройбен поднял руку Кайи и показал королеве кровавые полумесяцы, следы ногтей на ладони.

— По этому. Не думаю, что кто-то еще здесь стал бы так же нервничать.

Кайя с ненавистью взглянула на него, но увидела только отражение незнакомого человеческого лица в его глазах. Она вырвала руку и принялась вытирать ее о подол, словно хотела стереть с кожи прикосновения Ройбена.

— Тебе же нельзя меня видеть, пока я не решу эту дурацкую загадку!

— Я заслужил твое презрение, — глухим голосом сказал Ройбен. — Но что ты здесь делаешь? Тут небезопасно.

Его губы все еще были красными от поцелуев. Кайя не могла думать о чем-то другом.

— Тут моя родина. Отсюда я родом. Другая Кайя вернулась домой. Сейчас она у мамы, Эллен.

Ее слова мгновенно привели Ройбена в ярость.

— Что королева заставила тебя сделать ради этого?

— Хреново как-то получается. Странно же ты ее любишь, — желчно сказала Кайя. — Влюбленные должны доверять друг другу!

Несколько мгновений он молчал, глядя на нее с ужасным отчаянием, для которого не было подходящих слов.

— Неважно, что он думает обо мне или о тебе, — мягко и заботливо сказала Силариаль, подходя к Кайе. — Важно, что тебе известно его истинное имя. Прекрати войну.

Кайя улыбнулась.

— Я могу, ты знаешь. В самом деле могу.

Ройбен стал очень серьезен, но его голос прозвучал так же мягко, как у королевы:

— Хочешь управлять мной, Кайя? Мне придется склониться перед новой хозяйкой?

Кайя не ответила. Она боялась, что если откроет рот, то наговорит такого, о чем потом пожалеет.

Ройбен побледнел.

— Кайя! — Он закрыл глаза. — Не надо!..

Его страх и отчаяние только разозлили Кайю. Ей хотелось, чтобы он мучился так же, как она.

Между тем Силариаль подобралась так близко к Кайе, что та чувствовала ее дыхание на своей щеке.

— Прикажи ему, — прошептала королева. — Ты же знаешь, что придется. Если откажешься, то я устрою неприятности твоей матери, сестре-подменышу и твоим друзьям. Давай не упрямься. У тебя нет выбора.

— Пообещай, что не повторишь его имени, — сказала Кайя. — Нет, не просто пообещай, а поклянись!

— Я не произнесу истинного имени Ройбена, — прошептала королева. — Не буду пользоваться им сама и не сообщу никому другому.

— Рат Ройбен… — начала Кайя.

Рука Ройбена поползла к рукоятке меча, но остановилась у пояса. Глаза его все еще были закрыты. Рай — третья часть его имени язвила ей губы. Рат Ройбен Рай.

— Ривен, — закончила Кайя. — Рат Ройбен Ривен, делай, как я велю.

На губах Кайи появилась жестокая улыбка. Лучше ему исполнить ее приказ. Иначе Силариаль сразу поймет, что имя было неправильным.

— Лижи руку королевы, Рат Ройбен Ривен. Лижи ее, как собака.

Ройбен опустился на колено и принялся лизать руку Силариаль. Его лицо покраснело от стыда.

Королева расхохоталась и вытерла руку о платье.

— Чудно. Что еще мы заставим его сделать?

Ройбен, по-прежнему стоящий на колене, покосился на Кайю. Та ухмыльнулась.

— Я заслужил это, — прошептал он. — Но…

— Заставь его замолчать, — приказала королева.

— Молчи, — сказала Кайя, кипя от ненависти.

Ройбен опустил глаза и умолк.

— Прикажи ему поклониться мне и навечно признать себя слугой Летнего двора!

Кайя резко втянула воздух. Этого она сделать не могла.

Лицо Ройбена стало угрюмым.

Кайя покачала головой, но ее ярость сменилась страхом.

— Я с ним еще не закончила, — сказала она.

Силариаль нахмурилась.

— Рат Ройбен Ривен, — начала Кайя, пытаясь придумать приказ, который Силариаль сочла бы приемлемым. — Хочу, чтобы ты…

Ее прервал пронзительный крик. Силариаль шагнула в сторону, с недоумением прислушиваясь.

— Кайя… — начал Ройбен.

В этот миг целая толпа фейри ворвалась под завесу ивовых ветвей. Среди них была Этайн.

— Госпожа! — воскликнул мальчик-эльф и застыл, пораженный видом короля Зимнего двора, стоящего на коленях. — Случилась смерть. Здесь, у нас.

— Что?! — Королева невольно взглянула на Ройбена.

— Смертный…

— Корни!

Кайя взвыла и бросилась из-под ивовых ветвей, забыв о Силариаль, о приказах и обо всем, кроме Корни. Она мчалась в ту сторону, куда бежали все, где уже собралась изрядная толпа. В центре толпы обнаружился Корнелиус. Живой и невредимый.

Трава на том месте, где он опирался на землю руками, увяла, маленькие фиалки побурели и высохли, даже земля выцвела и раскрошилась. Недалеко от Корни валялось тело Адаира. Мертвец все еще сжимал в руке нож, его шея и часть лица сморщились и потемнели. Пустые глаза смотрели в облачное небо.

Кайя резко остановилась, испытывая громадное облегчение при виде живого Корни. Рядом с ней стоял Луис. Он выглядел особенно бледным на фоне пурпурного плаща.

— Кайя, — тихо сказал он.

— Что здесь случилось? — спросила она, опускаясь на колени и аккуратно вынимая нож из руки Адаира.

— Нейл убил его, — глухим голосом сказал Луис. — Летние фейри не любят смерть, особенно здесь, в своих владениях. Это напоминает им о том, что рано или поздно их настигнет та же участь.

Корни внезапно рассмеялся.

— Держу пари, он такого не ожидал! Уж точно не от меня!

— Надо отсюда убираться, — сказала Кайя. — Корни, вставай!

Корни взглянул на нее странным взглядом, словно издалека.

— Не думаю, что меня отсюда выпустят.

Кайя оглянулась. Толпа становилась все больше. Силариаль стояла рядом с Талатайном. Этайн наблюдала за братом, беседовавшим с Эллебером и Руддлзом. Некоторые фейри таращились на тело, словно не веря своим глазам, другие рвали на себе одежды и причитали.

— Ты гарантировала Корни безопасность, — напомнила Кайя королеве, чтобы потянуть время.

— Он в безопасности, — ответила та. — Зато один из нас мертв.

— Тогда мы пошли. — Кайя встала и сделала несколько шагов.

Рукоятка ножа стала влажной в ее руке.

— Пусть идут, — сказал Ройбен.

— Не пытайся приказывать королеве! — возмутился Талатайн и наставил на него арбалет.

Ройбен рассмеялся и медленно, напоказ, вытащил меч. В его глазах пылала ярость, но лицо казалось просветлевшим, словно чистота ненависти спалила стыд унижения.

— Давай, — сказал он. — Добавим к этому трупу еще один!

Талатайн отбросил арбалет и тоже выхватил меч.

— Как долго я ждал этого мига!

Они начали кружить, держась друг против друга. Фейри подались назад, освобождая им место.

— Дайте мне с ним сразиться! — попросила Дулькамара.

Она была вся в красном, только волосы перевязаны черной лентой.

Ройбен улыбнулся и покачал головой. Он повернулся к Кайе, одними губами приказал уходить и бросился в атаку.

— Останови их! — велела Силариаль Кайе. — Прикажи им остановиться!

Рыцари то делали выпады, то отступали. Они казались партнерами в некоем смертельном танце. Мечи с лязгом столкнулись. Этайн шагнула к брату, остановилась и бросила умоляющий взгляд на Кайю.

— Ройбен, — крикнула та. — Стой!

Ройбен застыл как статуя. Талатайн с разочарованным видом опустил меч.

Силариаль подошла к Ройбену, провела пальцами по его щеке и повернулась к Кайе.

— Если ты хочешь уйти отсюда со своими дружками, то знаешь, что именно надо ему приказать.

Кайя кивнула и подошла к ним. Ее сердце билось так сильно, что от него было тяжело в груди. Она остановилась позади Этайн, пытаясь найти способ вывести отсюда Корни и Луиса, не выдавая истинного имени Ройбена. Взамен свободы девушка должна была предложить нечто такое, что было бы достаточно ценным для Силариаль.

Кайя прижала нож Адаира к шее Этайн. Вокруг зазвучал хор взволнованных голосов.

— Корни, вставай. Луис, помоги ему!

Кайя с трудом сглотнула и заявила:

— Мы уходим. Прямо сейчас.

Силариаль больше не улыбалась. Она застыла на месте, ее губы побелели.

— Я могу устроить…

— Нет! — крикнула Кайя. — Если ты тронешь мою мать, то я зарежу Этайн. Если тронешь брата Луиса, я тоже ее зарежу. Я собираюсь уйти отсюда с Корни и Луисом. Ты не станешь мне мешать, если не хочешь навредить Этайн!

— Госпожа, — прошептала Этайн.

Талатайн направил меч на Кайю, намекая, что ее ждет в будущем.

— Пусть пикси и смертные уходят, — сказала Силариаль. — Хотя она об этом скоро пожалеет.

Королева шевельнула рукой, и ореол исчез. Кайя выпрямилась, жадно вдыхая нахлынувшие запахи зеленых растений, влажной темной земли и червей, ползающих в ней. Она забыла, как это потрясающе — быть фейри, и как тяжек ореол, наброшенный такой могущественной колдуньей, как королева. От сладкого головокружения Кайя чуть не упала, но стиснула кулаки и только крепче прижала нож к горлу Этайн.

— Не трогай мою сестру, — сказал Ройбен. — Только не ее. Нет, Кайя!..

— Рат Ройбен Ривен…

— Это не мое имя, — сказал он.

Вокруг раздалось изумленное аханье. Кайя поймала его взгляд и сказала, вкладывая в слова безграничную ярость:

— Ты меня не остановишь.

Она подтолкнула Этайн к Корни и Луису и добавила:

— Попытайся, и я по-настоящему прикажу тебе остановиться.

Ройбен сжал зубы. Его глаза были холодны, как свинец.

Они прошли через весь остров к берегу и сели в ледяную лодку в виде лебедя. Когда лодка отчаливала, Этайн издала тихий звук, похожий на рыдание.

Они поплыли к далекому берегу, засыпанному снегом. Там ничего не изменилось. Все так же стоял у кромки воды юноша в пальто Кайи, неподвижный, как рождественский Щелкунчик. Его губы и щеки посинели, изморозь на подбородке напоминала щетину. Застывшие глаза неподвижно смотрели на воду. Даже в смерти он готов был служить Летней королеве.

Глядя на него, Кайя подумала, что ей все равно не сбежать навсегда, куда бы она ни бежала.