ЧЕРНЫЙ КЛЕВЕР 5 страница

— Да ну тебя! Помнишь, когда он нас здесь застукал? Мы еще думали, что он уволит обоих к чертовой матери. И как ты легко отделался на следующий день?

— Ну, да… — промямлил Боб, почесывая в затылке. — И к чему ты это?

— Легко отделался только ты, а мне он предложил выбор — или я кое-что сделаю, или пополню очередь безработных.

— Да? Вот мерзавец! Надеюсь, он не требовал ничего непристойного? — хохотнул токарь. — А вообще, надо было послать его ко всем чертям. Тоже мне выскочка!

— Да, так я и намеревался сделать. Только следом за мной вышвырнули бы и тебя, — хмуро сказал Джон.

— Чего? — Райдер едва не подавился очередным куском.

— Того. Харрисон сказал что если я откажусь, то он вышвырнет не только меня, но и тебя. Куда мне было деваться?

Спрингс решил умолчать, что согласился на условие под влиянием несколько иных обстоятельств, и преподнес другу эту историю в измененном свете, чтобы отвлечь добряка Райдера от истинной подоплеки.

— Вот подонок! Ну, и?

— А что — и? Я сделал, что он просил, и эта бутылка — явное свидетельство того, что он остался доволен. Наш многоуважаемый коммерческий директор даже пообещал мне солидную премию, которая, по его словам, поможет мне быстрее расплатиться с долгами. С тем учетом, что я уже узнал в бухгалтерии, он, кажется, не соврал.

— Угу, и лично принес сюда эту бутылку, учитывая недавнюю историю! — недоверчиво хмыкнул Боб.

— Именно так. Помимо всего прочего он сказал, что будет сквозь пальцы смотреть на наши с тобой посиделки здесь. Но только здесь и только чтобы по-прежнему никто не знал.

Спрингс ничуть не преувеличивал. Харрисон пришел в такое великолепное расположение духа, что действительно пообещал и солидную премию, и снисходительность в отношении маленьких слабостей двух друзей. Единственное, о чем внутренне сожалел коммерческий директор, это о том, что его порученец не отправил на тот свет вместе с другими котами ту ненавистную сиамскую тварь, которую так обожала его бывшая. Случись такое, он наверное просто озолотил бы слесаря. Но, увы, это было из области несбыточных мечтаний.

— Ничего себе! — поразился Боб и тут же налил стаканы до краев. — И что же такого ты для него сделал, что эта сволочь Харрисон так расщедрился?!

— Так, ерунду всякую, — отвел глаза Джон.

— Конечно, ерунду, ага! Так я и поверил. Зная Харрисона, это наверняка было что-то мерзкое или подлое.

Райдер изрек самую настоящую истину, и Джон даже скривился от нахлынувших воспоминаний.

— Послушай, старина, поручение было действительно не из приятных, и мне не хотелось бы о нем говорить.

— Да ладно тебе! — Боб хлопнул друга по плечу. — Мне-то ты можешь сказать. Ну не банк же он просил тебя ограбить!

— Слушай, Боб, мне правда не хочется уточнять. Никто из людей не пострадал, если ты об этом. Поручение Харрисона не касалось сотрудников нашего завода. Ведь это главное, не так ли? А в остальном — кому какая разница?

— Гм. Ну, как знаешь, — немного обиделся Райдер. — Хотя поговаривали, что ты гоняешься за котами и крысами.

" М-да", — с досадой подумал Джон. Действительно, наивно было бы предполагать, что его деятельность останется совершенно никем не замеченной. Он натянуто рассмеялся.

— Могу лишь сказать, что у Харрисона есть определенные пунктики. А крысы это, кошки, или кое-чего другое — не важно, — сказал он, сделав некоторое ударение на словах " кое-чего другое". — Одуванчики, понимаешь, не того цвета.

Здоровяк Райдер от души расхохотался.

— Хорошо, дружище, я не буду приставать к тебе с вопросами, — с улыбкой сказал он, решив оставить Джона в покое. — Главное, что этот тип от нас отвязался и ты теперь у него даже вроде любимчика. Давай выпьем по полной! Все хорошо, что хорошо кончается.

Прошло больше месяца. Жизнь Джона действительно наладилась. Маргарет больше не косилась на супруга с нескрываемым беспокойством и подозрением и снова начала ворчать и подтрунивать. Деньги по закладной были выплачены, а сын рассчитался за свое обучение. Даже по ночам Джон стал спать почти так же спокойно, как и прежде, хотя иной раз тяжелые, сумбурные сновидения нет-нет да и выныривали из глубин его подсознания. Как-то ему приснился Томас. Спрингс уже собирался было бросить очередной мешок в котлован, как вдруг понял, что держит в руках своего черного любимца, который сжался в комок и с отчаянием смотрит на него своими огромными зелеными глазищами. Джон обомлел и тут же разжал свою безжалостную хватку, до смерти перепугавшись тому, что чуть не сбросил его вниз. Почуяв свободу, кот вдруг осклабился и зашипел. Глаза его стали желтыми и злыми. В лунном свете хищно блеснули белоснежные клыки. Джон не на шутку испугался и хотел было отшвырнуть кота в заросли бурьяна, но тот уже вцепился в него мертвой хваткой. Джон отчаянно вскрикнул и проснулся с сильно бьющимся сердцем. Сходив на кухню, он выпил немного холодного пива, успокоился и вновь улегся под одеяло. Томас… Как он там, бедняга?

Однажды в пятницу Спрингс допоздна засиделся на заводе — мастерил кое-какую работенку по просьбе собственной женушки. Точнее, не столько ее самой, сколько ее мамаши, которая жила в сельской местности в небольшом домике, пытаясь корчить из себя настоящую фермершу. Закончив, Джон собрал вещички и отправился к своей машине, еще с утра оставленной на дальней автостоянке, негласный путь к которой проходил через заброшенную территорию. Тем самым путем, каким и он не так давно воспользовался, унося сумку с большим черным котом от греха подальше. Не успел Джон пройти мимо заводских корпусов и вступить в царство старых заросших развалин, как из-за угла ярко блеснул фонарик, ударив ему прямо в лицо.

— Кто здесь? — послышался настороженный голос.

— Черт побери, уберите свет! Глазам больно, — Джон прикрыл лицо ладонью и отчаянно щурился. — Я здесь работаю. Моя фамилия Спрингс. Я слесарь.

— И что вы здесь делаете в такой час, мистер Спрингс? — спросил тот же голос, но резавший глаза яркий свет исчез.

Пятна перед глазами быстро прошли и все еще отчаянно моргавший Джон увидел перед собой фигуру одного из охранников.

— А вы как думаете? Иду к автостоянке. Надеюсь, для вас это не является новостью.

— Что вы там забыли? — мрачно сказал охранник.

— Как это — что? — удивился Джон. — То же, что и другие — машину. Сказать по правде, обычно я паркую ее у центрального входа, но не на этот раз. Моя вредная женушка попросила оказать ее мамаше кое-какую услугу, и сейчас я поеду прямиком к теще. Потому и оставил машину там — оттуда удобнее выезжать на магистраль.

— Понятно. Но я бы не советовал вам идти этой дорогой, — каким-то натянутым тоном произнес охранник. — Послушайте доброго совета, возвращайтесь к проходной и пройдите обычным путем.

— Ну вот еще я буду описывать такой здоровенный крюк, тем более что я и так уже засиделся сверх всякой меры… Постойте-ка! Неужели начальство снова взялось за старое и приказало гонять всех, кто входит и выходит не как положено?

— Н-нет, — охранник немного помялся. — Просто не ходите туда, и все. Во всяком случае, в темное время.

— Черт побери, да что такое?

— Мне кажется, там нечисто.

Охранник, уже довольно пожилой мужчина с брюшком и седеющими волосами ощутимо напрягся.

— Вот как? — недоверчиво хмыкнул Джон.

— Да, мистер. Мы с ребятами уже не первую ночь слышим с дальней части заброшенной территории какие-то жуткие звуки. Сначала мы думали, что это какое-то бродячее животное. Так иногда орут коты или воет собака. Низко, протяжно. Но потом поняли, что это что-то другое. Звук словно неживой. Как будто из-под земли или воды. Глухой, тягучий… Словно мертвый.

Спрингс почувствовал, как по его спине пробежали мурашки.

— Вы решили меня напугать? — натянуто улыбнулся слесарь.

— Ничуть, мистер. По правде говоря, мы и сами изрядно напуганы. Скажу вам по секрету, мы даже сократили периметр маршрута ночного обхода, чтобы не приближаться к этому месту.

— Да бросьте! Какой век на дворе? Неужели бравые охранники не удосужились проверить, кто это там воет в темноте?

— Вам смешно, мистер, а нам было не до шуток, — нахмурился охранник. — Однажды мы поняли, что звуков стало больше. Не то чтобы они шибко отличались друг от друга, но их источников явно прибавилось. Разумеется, мы не могли проигнорировать данное обстоятельство, хотя, признаюсь, уже тогда у нас от них мурашки бежали по коже, когда в ночной темноте вдали слышалось ЭТО… Я и еще четверо парней отправились посмотреть, какого черта все-таки там происходит. Мы тихонько пробирались мимо заброшенных строений, которые давным-давно следовало бы снести к чертовой матери, и углублялись все дальше в заброшенную часть территории. Заунывные, низкие звуки становились все отчетливее, нагнетая на нас тоску, словно плач по покойнику. Помню, что нам стало совсем жутко, однако мы все же пошли дальше. Скоро мы оказались совсем близко к старому, заброшенному котловану — может быть, вы видели это место? Кое-кто из парней прежде даже пробовал удить там карасей, уверяя, что в его илистой глубине может скрываться немало жирных рыбин, да так из этой затеи ничего и не вышло. Мертвая вода. Ничто в ней не живет.

Спрингс почувствовал, как по спине потекли ручейки холодного пота.

— Так вот, — продолжал охранник. — Мы подошли совсем близко к котловану, но звуки неожиданно прекратились. На секунду нам стало даже легче, потому что ничего более жуткого нам слышать еще не доводилось, однако это было лишь на секунду. Неожиданно на нас повеяло сильнейшим холодом, словно кто-то открыл дверцу гигантского рефрижератора. Холодом и болотной тиной. А потом послышалось шипение. Это не могла быть змея или какой-нибудь зверь — я даже не уверен, что это вообще могло быть. Но шипение становилось все отчетливее. Так шипит газ, который нашел лазейку и стал вырываться на свободу — сначала тихо, но потом все сильнее и громче. Щель ширится по его давлением, и он вырывается все яростнее. Потом до нас донеслось негромкое побулькивание. Может быть, шипение издавали поднимающиеся со дна котлована пузырьки газа, но этот звук был настолько зловещим и так леденил душу, что когда в свете фонарей на краю котлована, к которому мы так и не осмелились приблизиться, промелькнуло что-то большое и черное, мы повернулись и побежали со всех ног. Мы бежали, а вслед нам неслись эти шипящие и булькающие звуки. Лишь когда мы добежали почти до конца заброшенной земли, они стихли. Мы остановились перевести дух и переглянулись. И тут снова послышался протяжный, тягучий, заунывный вой. Сначала один, потом еще один, потом еще… Больше никто из нас не осмеливался заходить туда в темное время.

— Черт побери, я не собираюсь стоять здесь и слушать этот бред! — воскликнул Спрингс с внезапно пересохшим горлом. — Если вы не намерены мне помешать, то я пошел туда, куда и собирался.

Джон подавил в себе отчаянное желание повернуть назад и пройти через проходную и быстрым шагом устремился вперед.

— Не ходите туда, мистер! — донесся до него взволнованный голос охранника, когда он уже исчезал за углом одного из полуразрушенных зданий.

Кажется, он еще что-то говорил, но Джон уже не мог разобрать слова. Проклятье, что за дикие истории? Спрингс пытался приободриться и посмеяться над страхами глупых и суеверных охранников, но чувствовал, как его охватывает самая настоящая жуть. Он бы и ухом не повел, услыша эту историю про какое-то другое место, но этот котлован… Этот чертов котлован! И черные мешки… Много мешков. Вот уж сказано как нельзя более точно — мертвая вода. Там нет жизни.

Меряя шагами тропинку, Джон с каждой секундой был все ближе и ближе к хорошо известному ему месту. Против своей воли он отчаянно прислушивался к ночным звукам, пытаясь унять дрожь в руках. Пот уже не стекал по спине, но его капельки прочно обосновались у слесаря на висках, тут же появляясь снова всякий раз, как он смахивал их резким неприязненным движением. Нет, он ни за что не повернет назад! Он не поддастся ни на какой несусветный бред и дикие россказни!

Там! Котлован был сейчас где-то там, сбоку от него! Тропинка проходила в стороне, сворачивая к прорехе в ограде. Джон что есть мочи всматривался в сгущающийся мрак. Все было тихо. Вокруг — ни души. И ни звука. Джон невольно старался ступать как можно тише, чтобы шум его шагов не раздавался гулким эхом по твердой утоптанной земле. Потом, поняв, что стал удаляться от котлована, Спрингс с облегчением вздохнул и прибавил ходу. Вскоре он уже пролезал через дыру в ограде, и спустя минуту в глаза блеснул свет фонаря автостоянки. А вот и его старенький форд.

На душе стало значительно легче. Джон нажал на кнопку сигнализации, отпирая свое видавшее виды авто. Она бодро откликнулась коротким приветственным кликом и тут… Тут он услышал ЭТО. Где-то за спиной, позади — там, откуда он только что пришел, — раздался низкий, заунывный и бесконечно тоскливый вой. Спрингс вздрогнул всем телом и уронил ключи. Повернувшись на месте, он вытаращенными глазами глянул в сторону заводской территории, но под светом фонаря автостоянки угадывалась лишь темная масса деревьев. Джон наклонился, не спуская глаз с тропинки, и трясущейся рукой подобрал брелок. Потом подскочил к машине. Когда он садился внутрь, снова послышался протяжный, глухой, жуткий звук. Спрингс захлопнул дверь и крутанул зажигание. Едва заурчал мотор, он вдавил педаль газа, и машина, завизжав шинами отчаянно закрутившихся колес, рванула прочь.

До хозяйства тещи Джон добрался только за полночь. Жена со своей матерью поджидали его на крыльце, ибо стояла теплая летняя ночь. Его благоверной нравилось проводить здесь выходные дни. Она называла это загородными поездками и единением с природой. С природой… Какая тут, к лешему, природа! Спрингс фыркнул, выключил двигатель и выбрался из машины.

— Что-то ты не очень торопился, дорогой, — приветствовала его супруга, даже не потрудившись оторвать зад от скамейки.

— Работал как проклятый, не то что некоторые, — огрызнулся Джон, роясь в багажнике.

— Надеюсь, ты не перетрудился? Хотя с чего бы вдруг… Ты привез то, что обещал уже без малого полгода?

— Не полгода, а всего два месяца! И не думай, что это было так просто, — проворчал Джон, однако ему стало существенно легче при виде двух знакомых, спокойно сидевших на скамеечке людей.

За два солнечных выходных дурман жуткого наваждения полностью покинул Джона. Свежий воздух, работы по дому, которые тут же взвалили на него обе женщины, их ворчливая и едкая болтовня довольно быстро вытеснили из его головы гнетущие, иррациональные мысли. Сидя же вечером с банкой холодного пива и наблюдая за красивым безветренным закатом, Спрингс вдруг пришел к одному простому соображению. Должно быть, его деяния и впрямь не прошли без внимания, и кое-кто догадался о его прямой причастности к полному исчезновению кошек. Вполне может быть, что среди этих людей были и самые настоящие кошатники — вряд ли один лишь Джон угощал этих животных регулярными подачками. Может быть, кто-то из них даже проследил за ним до самого котлована. И проще всего это было сделать кому-нибудь из секьюрити, тем более что охрана могла проявить к нему некоторый интерес, особенно если Харрисон приказал им не обращать на перемещения слесаря никакого внимания. Одно дело — не мешать, и совершенно другое — проследить. И теперь он стал либо объектом дурацкой шутки, либо же кто-то хочет ему отомстить таким своеобразным образом. Кстати, наверняка этот же самый охранник или кто-то из его дружков и издавал эти жуткие звуки, когда Джон добрался до автостоянки — с них станется. Шли за ним следом, а когда он удалился — устроили концерт. Вот сволочи! Но ничего, пусть не думают, что он поддастся на их идиотские выходки. Ишь какие шутники выискались. Оказались бы они на его месте!..

Спрингс отхлебнул пива и раздраженно сплюнул. Гм. А если это кто-то хочет на нем отыграться? Мол, думаешь, поганый живодер, тебе это сойдет с рук? Сначала стращают, а потом придумают что-нибудь и похуже. Джону мигом вспомнились чернеющие балки заброшенных строений и крошащиеся края сквозных дыр в пролетах этажей. И он как будто услышал собственными ушами говор собравшихся у оцепленного периметра зевак: " Забрался пьяный, упал… Говорят, не в первых раз этого малого видели среди развалин. Несчастный случай. И чего его опять туда понесло?.. ". Джон нервно поежился. Рассказать что ли об этом Харрисону? А то вдруг и впрямь какой-нибудь не в меру ретивый защитник животных надумает поквитаться с ним каким-то более нелицеприятным способом, нежели страшилки у костра в духе бойскаутов.

* * *

В понедельник Спрингс вышел на работу в полном душевном равновесии. Насущные дела окончательно отвлекли его внимание, и даже предполагаемый визит к Харрисону отодвинулся далеко на задний план, лишь изредка напоминая о себе смутным червячком беспокойства. Однако вышло так, что их встреча все же состоялась, и гораздо раньше, чем он мог себе представить.

Как-то днем на участок к Спрингсу заглянул один из офисных сотрудников.

— Мистер Спрингс? Зайдите к мистеру Харрисону, и побыстрее.

Удивленный Джон пожал плечами и вытер руки промасленной ветошью. Потом подумал и все же сначала сходил как следует умыться, после чего отправился к коммерческому директору.

Секретарь была явно предупреждена о его предстоящем появлении, так как, не поднимая глаз на приблизившегося Джона, лишь коротко повела головой в сторону кабинета, не отрывая глаз от экрана компьютера.

— Добрый день, сэр, — сказал Джон, переступив порог.

— Как это понимать, Спрингс? — холодно спросил Харрисон, не удостаивая вошедшего слесаря взглядом.

— Простите, сэр? О чем это вы? — озадаченно спросил Джон, подходя к роскошному столу.

— Я спрашиваю, как это понимать? — градус голоса коммерческого директора понизился еще как минимум на пяток делений.

Оторопевший Спрингс быстро оглядел кабинет, в котором не угадывалось ничего необычного, пошарил глазами по столу и с выражением самого откровенного недоумения уставился на начальство.

— Наша охрана распускает прелюбопытнейшие слухи, которым уже начинает вторить и кое-кто из рабочих, — раздраженно сказал Харрисон, по-прежнему не глядя на посетителя. — Как будто в дальней части неиспользуемой заводской территории слышны странные звуки, похожие на крики и вой животных. Например, кошек… Я не буду пересказывать весь тот бред, о котором перешептываются некоторые из особо суеверных личностей — если они намерены продолжать в том же духе, то быстро пополнят ряды безработных, — однако лично я усматриваю в этом одно нелицеприятное обстоятельство. Эти так называемые завывания доносятся из весьма особенного места — того самого, где вы, по моему предложению, должны были избавляться от бродячих котов.

От слов Харрисона Джон ощутимо вздрогнул.

— Нашей суеверной охране может мерещиться что угодно, но мне вся подоплека этой истории кажется куда более прозаичной, — продолжал коммерческий директор после некоторой паузы.

— Сэр?

— Это орут ваши проклятые коты, которых вы выпускали в заброшенных зданиях вместо того, чтобы утопить! — рявкнул Харрисон, уставившись на Джона своими водянистыми глазами.

— Сэр, это невозможно! — растерялся Спрингс.

Уж кому-кому, а ему это было известно слишком хорошо.

— Да неужели? — злобно прищурился Харрисон. — Теперь вы будете отрицать, что ввели меня в заблуждение самым наглым образом? Черт побери, я ведь знаю, что вы были неравнодушны к этим тварям! И вы очень ловко водили меня за нос. Я не знаю, как вам удалось переселить все это зверье на заброшенную землю так, что они пока оттуда не разбежались, но имею честь вас огорчить — ваша затея потерпела неудачу!

— Сэр!.. Мистер Харрисон! Этого просто не может быть! — воскликнул недоумевающий и даже испуганный Джон. — Я в точности выполнил все, что обещал, и так, как вы хотели.

— Правда? Тогда почему сегодня утром я увидел у себя под окном здоровенного черного кота, который самым наглым образом пялил на меня свои глазищи?! — даже не пытаясь сдерживать бескрайнего гнева едва ли не прошипел Харрисон. — Нет уж, мистер Спрингс! Должно быть, вы считаете меня идиотом, но это отнюдь не так, поверьте. Ваше зверье начинает возвращаться обратно, чего и следовало ожидать. Я предупреждал вас, что по-хорошему заставить этих животных уйти вам не удастся. Вы не послушали. Что, предложенная мной мера показалась вам слишком жестокой?

— Сэр, я сделал все, как вы велели! — с упрямым отчаянием повторил Джон, мысли которого пульсировали в лихорадочном хороводе.

— Закончим это! — властно сказал Харрисон, беря себя в руки. — Я не желаю терпеть ваши жалкие оправдания. Вы немедленно разберетесь с теми, кто продолжает гнусно орать среди развалин. И если через две недели эти вопли не прекратятся — пеняйте на себя!

— Мистер Харрисон, клянусь, что я сделал все, как надо! — воскликнул Джон, и от нервного напряжения в его голосе тоже послышались гневные нотки.

От возмущения коммерческий директор откинулся в кресле, меряя слесаря взглядом. Потом немного подумал, и краска сильнейшего недовольства сползла с его лица.

— Может быть, вы и не лжете, — сказал он более спокойным тоном. — Может быть, вы действительно были уверены в своих словах, когда доложили мне, что работа выполнена. Что ж, я не исключаю, что часть этого зверья самочинно могла перебраться в старые развалины и обосноваться там, выжидая лишь удобного момента, чтобы вернуться обратно. Видите, я достаточно справедлив и все-таки хорошо к вам отношусь. Однако, так или иначе, это все равно означает, что ваша работа не доведена до конца, не правда ли?

Спрингс лишь развел руками.

— Ну что ж, на этом и порешим. Даю вам две недели сроку разобраться с теми, кто там воет по ночам в дальней части неиспользуемой земли. А то, что это недобитые вами коты, я даже не сомневаюсь. Этот черный, которого я видел, — явно один из них. Небось вернулся пожрать к столовой. Проторенная дорожка, ничего не скажешь. Горбатого могила исправит.

— Я постараюсь, сэр, — только и ответил Джон.

— Да уж я надеюсь. И на этот раз, как вы могли заметить, я существенно ограничил вас по времени. У меня совершенно нет желания, чтобы по заводу ползли всякие нелепые бредни. У нас серьезная фирма, а не цыганский табор. Особо ретивые языки я уволю, в назидание другим, но все же мы оба знаем причину этих слухов, и я требую, чтобы вы устранили ее как можно быстрее. Это ясно?

До самого вечера Джон обшаривал все места, где когда-то пребывали кошки, но так никого и не нашел. Он не видел ни следов в сгустившейся пыли, ни костей или объедков. Обоняние говорило ему, что запах кошачьей мочи давным-давно выветрился, а глаза и уши — что кругом тихо и безжизненно. Спрингс метался по заводским корпусам, складским ангарам, чердакам и подвалам до позднего вечера, но так никого и не обнаружил. Его бы совершенно и не удивило это обстоятельство, если бы не Харрисон. Что ж, получается, что здесь свою работу он все-таки довел до конца. Но неужели это правда, что часть заводских котов спаслась от него на заброшенной территории? Ведь кто-то же там воет дурными голосами? Джон вспомнил слова охранника и невольно поежился. Чертовщина какая-то! Устав от бесплодных поисков, Спрингс отправился домой.

Утром ему позвонил Харрисон — Джона позвали к телефону с рабочего места.

— Я надеюсь, что вы заняты делом, мистер Спрингс, так как я снова видел этого кота, который, кажется, откровенно издевается.

Сказав это, коммерческий директор повесил трубку не дожидаясь ответа слесаря.

Большую часть дня Джон рыскал везде, где только позволяла ему фантазия. Обойдя все старые места, он заглянул даже в такие, в какие ему раньше и в голову не приходило, но все было напрасно — он не обнаружил не только кошек, но даже их малейшего следа. Словно в нервной горячке Спрингс едва ли не переворачивал вверх дном укромные местечки, швырял камнями, гремел жестью вентиляционных шахт и вообще творил черт знает что, и — совершенно безрезультатно — он так никого и не нашел.

Вечером Джон здорово напился. Он и Райдер снова засели в закутке технического этажа, но на этот раз Спрингс куда больше подливал себе, чем своему другу, и под конец основательно окосел. Он много выпил и почти не закусывал, предоставив Бобу уплетать разложенное угощение практически в одиночку. Засиделись они допоздна.

— Ну ты что-то сегодня не в своей тарелке, старина, — заметил основательно захмелевший токарь, хотя до Джона ему все же было далеко.

— А… — отмахнулся Спрингс. — Н-н-настроение ни к черту.

Слесарь икнул и прикончил остатки виски в стакане.

— Ты домой-то собираешься? — заметил Боб. — Поздно уже. А ты сегодня всяко не за рулем — куда тебе в таком виде? Смотри — опоздаешь на последний автобус, придется ночевать здесь. Или идти до дома пешком, чего я бы тебе не советовал.

— Тьфу. Не в п-п-первый раз. М-м-могу дойти, м-могу и зд-д-десь заночевать.

Джон снова икнул.

— Ну, как знаешь. А я все же пойду. Мне лично не улыбается проторчать здесь всю ночь с пауками и крысами. Если позвонит твоя благоверная, скажу, что ты остался выполнять срочную работу.

Друзья распрощались, и Райдер удалился. Шаги здоровяка быстро стихли вдали в доносившемся оттуда мерном, вибрирующем гуле. Джон остался один.

Он еще довольно долго сидел, облокотившись о железный шкаф и положив одну ногу на скамейку, потихоньку потягивая виски и думая о своем. Думая, насколько это позволял окутанный сильными парами спиртного разум. Потом вдруг его внимание привлек какой-то тихий звук. Джон покосился в проход, фокусируя зрачки пьяных глаз. Неужели вернулся что-нибудь позабывший Райдер? Да нет, не похоже. Какой там, к черту… Скорее, крыса. Чувствует запах съестного и шустрит. Небось привыкла, что к этому времени люди давным-давно уходят восвояси, и наведывается — а вдруг на этот раз шкафчик окажется не заперт? Ну уж нет, хвостатое отродье! Джон всегда надежно запирает все съестные припасы. Грызи металл. Грызи, пока зубы не обломаешь! Спрингс криво усмехнулся и глотнул немного виски. Стакан опустел. Джон кое-как наклонился вперед и неловкими пальцами поставил его на край стола, едва не уронив на пол. Распрямляясь, затуманенным боковым зрением он уловил какое-то движение. Джон снова бросил взгляд в направлении прохода и замер. В том месте, где начинался своеобразный вход в закуток, а ряды железных шкафчиков и старой рухляди резко расходились в стороны, образуя подобие овальной комнаты, его сверлил взглядом недобрых желтых глаз большой черный кот. Оторопев от неожиданности, Спрингс протер глаза и уставился на неожиданного визитера. Спьяну он никак не мог толком рассмотреть весьма крупное животное. Господи, неужели это Томас?! Да нет, не может быть — Томас вроде бы был поменьше. И грудка у него была белая, а этот черный с ног до головы. И глаза у Томаса были выразительные, умные, и обыкновенно зеленые. А этот черный кот продолжал буравить его взглядом двух огромных и злых желтых глаз и отнюдь не лучился добродушием. Но Джон чувствовал, что здорово пьян и не может сказать наверняка.

— Томас? — заплетающимся языком неуверенно позвал он.

Кот прижал уши и пригнулся.

— Томас, это ты, малыш? — повторил Спрингс, кое-как поднимаясь со скамейки и делая шаг к коту.

Зверь низко, угрожающе заурчал. Джон подошел совсем близко. Кот спружинился, следя за ним недобрыми глазами.

— Томас? — Джон наклонился поближе.

Кот осклабился и громко зашипел, обнажив здоровые белоснежные клыки. Спрингс в испуге отшатнулся, но вдруг заметил, что грудка у кота действительно белая. Точнее, должна была быть белой, просто перемазана до такой степени, что почти сливается с черной шерстью. Значит, это все-таки он!

— Томас! — обрадованный Джон забыл об осторожности и недвусмысленно угрожающем виде животного и протянул к нему руку.

Протянул — и тут же с воплем отдернул назад. Молниеносный удар лапой оставил на тыльной стороне ладони четыре глубокие борозды. Брызнула кровь. Со злобным урчанием кот отбежал в коридор. Остановившись, он снова пригнулся и зашипел.

— Черт побери! Вот паршивец! — Джон грязно выругался.

Резкая боль и сочащаяся кровь несколько отрезвили его помутненный разум. Батюшки! А не этого ли кота видел взбешенный Харрисон? Ну конечно! Томас вернулся — грязный, сердитый, недоумевающий. Но боже мой, как же он нашел дорогу? Ведь ему надо было пройти столько миль… Не просто пройти — надо было еще знать, куда именно! Невероятно. Он, Джон, конечно слыхал всякие истории про возвращавшихся домой за сотни миль кошек, но думал, что это по большей части россказни или случайное стечение обстоятельств. Ан нет — вот оно, доказательство обратного. Живой и здоровый Томас. Кстати, что-то уж слишком здоровый! Может быть, это Джону только кажется из-за того, что кот ощетинился всей своей мохнатой шкурой? Да плюс изрядное количество виски… Кстати, что-то уж Томас и больно злой. Хотя будешь тут злым, когда тебя засовывают в сумку и увозят к черту на рога, а там бросают на произвол судьбы. Ведь животному невдомек, от какой ужасной судьбы его таким образом избавили. Но черт побери! Что же теперь делать? Томасу нельзя здесь оставаться — кто знает, что способен выкинуть Харрисон. Посасывая пораненную руку, Джон снова пошел к коту, зовя его по имени. Надо бы его успокоить и поймать. До утра он запрет его в машине, а потом снова отвезет куда-нибудь — на сей раз гораздо дальше.

— Томас, киса, успокойся. Это же я, — Спрингс подошел к коту поближе.

Когда человек оказался совсем рядом, черный зверь метнулся в сторону и бесшумно заскользил по красно-белому кафелю вглубь технического этажа. Джон подумал, что кот убежал совсем, но в отдалении вскоре вновь сверкнули его желтые глаза и выжидающе замерли на месте. Спрингс чертыхнулся. Кажется, кот его все же не забыл, но и доверия у него негусто. Надо его как-то изловить, пока тот не надумал удрать совсем — кто знает, когда он снова попадется ему под руку? Пьяный Джон пошел на тусклое поблескивание двух желтых огоньков.