КОГДА КРИЧИТ ФИЛИН 14 страница

Захлопнув чемодан, Клайд потащил его к двери. Он уже шагнул за порог, как вдруг остановился, сраженный мелькнувшей мыслью. А сам-то он, часом, не является ли частью чьего-то сценария?! Вернув журналисту свободу, шериф сообщил, что отправляется на болота. Только соответствует ли это действительности? Месть за гибель жены — отличный предлог, чтобы усыпить бдительность. Нет, сама месть, скорее всего, и впрямь замышляется. Просто Клайду может быть уготована в ней соответствующая роль. Например, наживки для Трента Коула. Это со слов Миллигана журналисту ничего не грозило, но так ли все обстояло на самом деле? Позволит ли ему мистер Коул беспрепятственно покинуть Эшвилль, или же устроит засаду, как устроил ее на Лору? В последнем случае расчет шерифа более чем понятен. Клайд, ничего не подозревая, уезжает, и становится отличной приманкой. В пути на него нападают люди Коула, а полицейские, в свою очередь, нападают на них. Мило… Чертыхнувшись, журналист втащил чемодан обратно, сел на постель и глубоко задумался.

Вечер застал Клайда все в той же комнате. Не приняв окончательного решения, он так никуда и не уехал. Он принял только промежуточное решение. В сравнении с поездкой, дом Смитов представлялся куда безопаснее. Если его и впрямь хотят достать, то попытаются достать и здесь. А здесь дать отпор гораздо проще, нежели на безлюдной дороге. Лора Миллиган была с помощником Адамсом, а кто-то добрался до них обоих! Шерифу же окажется только на руку, если наживка запрется в четырех стенах. Правда, было не исключено, что все опасения Клайда не соответствовали действительности. Возможно, никто за ним не следил и даже не помышлял подкрадываться из темноты. Ну, вот предстоящая ночь это и покажет. Либо Клайд сломает предназначенный ему сценарий, заставив недругов выйти на свет, либо убедится в беспочвенности своих страхов. А уехать он может и завтра, чтобы не пороть горячку и не нырнуть головой в омут. Рассудив таким образом, журналист запер окна и двери. Затем погасил все лампы, будто бы улегся спать. Сам же устроился в кресле, положив на колени ружье, а рядом поставил заряженную винтовку. Полночь он встретил в темноте, прислушиваясь к каждому шороху.

В два часа ночи грянул далекий набат. Клайд бдительно нес свою вахту, однако удивление пересилило. Не утерпев, он оставил пост и крадучись пошел посмотреть в окно. В темном небе виднелось какое-то зарево. Кажется, где-то в том направлении находилась лесопилка, и звуки доносились откуда-то оттуда. Недоумевая, журналист постоял у окна с полчаса. Затем вернулся в свою комнату, где продолжил охранять сам себя. За этим занятием он и заснул, беспробудно прохрапев до самого утра.

Зарево и впрямь исходило от лесопилки. Полыхнула гора опилок. От нее моментально занялась другая, а она, в свою очередь, подожгла все вокруг. Огонь распространился так быстро, что мигом охватил ближайший склад и спалил его дотла. Сгорело и два подсобных помещения вместе со всем оборудованием. Сараи со смолой и горючим обратились в жаркие костры. Серьезно обгорел штабель бревен. На парковке взорвалось два автомобиля, от которых остались лишь почерневшие остовы. В довершении всего пострадал один из лесовозов, а несколько погрузчиков восстановлению не подлежали. Никто не понимал, откуда занялось пламя и что послужило его источником. Всякая работа на лесопилке прекратилось. Сыновья Трента Коула носились как ошпаренные, устанавливая размер убытков. Возле въезда сгрудились зеваки, обсуждая ночное происшествие. Среди них затесался и Клайд. Наведавшись в центр Эшвилля, он узнал про набат, и не устоял перед соблазном. На лесопилку его не пустили, однако ему и издали удалось сделать несколько фотографий. Пожарище, все еще сочившееся дымками, производило изрядное впечатление. Версии на его счет высказывались самые разные. Журналист прислушивался к ним краем уха, но особого значения не придавал. У него ведь имелась своя собственная. Он усматривал прямую связь между планами шерифа и последующим возгоранием.

Ох и репортаж получится, когда Клайд вернется к себе в редакцию! Снова собрав вещи, он отнес первый чемодан в машину, после чего вернулся за вторым. Его пришлось купить для одежды, приобретенной в Эшвилле. Бросать ее не хотелось. Хорошая и удобная, она была еще и памятной! С ней теперь связывалась такая история, что любо-дорого! Оглядевшись, журналист заметил, что забыл упаковать дождевик. Потянув его за край, он обвалил кучу тряпья, обнажившую железный ящик. Тот стоял себе на прежнем месте, и стоял отнюдь не забытый. Его вид, однако, заставил Клайда вздрогнуть. Ах да, надо же еще эту штуковину перетащить… Отставив чемодан, он взялся за металлические ручки и потянул. Дохлый номер! Ящик даже не пошевелился. Четыре пуда не собирались уступать жалким усилиям журналиста. Поднатужившись, он все же проволок его пару футов, но быстро понял, что так дело не пойдет. Пороги, ступеньки… Ему просто не удастся донести ценный груз до машины. И уж тем более погрузить его в багажник одному. Чертыхнувшись, Клайд снял кодовый замок и открыл крышку. Самородки никуда не делись. Никто их не забрал и не подменил свинцом. Они лежали в ящике все до единого, тускло желтея в свете дня. Все три с половиной миллиона. Опустившись на колено, журналист провел ладонью по золотой груде. Невероятно! Сокровища, в которые он ни на грош не верил, теперь покоились прямо перед ним. Были его собственностью. Клайд снова вздрогнул. Какой, к черту, собственностью?! Самородки ему не принадлежат! Вернувшись в город, он подготовит взрывной материал, а в день его публикации сдаст их куда следует. И точка.

Запустив руки в ящик, Клайд принялся его опустошать, раскладывая золото на кучки. По одной он перенесет их в багажник, где снова погрузит туда же, откуда сейчас и вынимает. Кстати, интересно, а где схоронили свое золото остальные? Где спрятал его шериф? Зарыл, как Харви Смит, или убрал в секретный сейф? Явно же не с Лорой отправил, упокой господи ее душу. Впрочем, какая разница? Куда любопытнее, где теперь был сам Миллиган. Если ночной пожар — его рук дело, то он может находиться где-то поблизости. Например, караулить тех, кого переполошит эта провокация. Ну, либо же он и впрямь держал путь к дальним болотам, а поджог совершил исключительно из мести. Только вот как шериф его осуществил? Майк вряд ли принял участие в столь криминальной выходке. Заранее подложил заряды с часовым механизмом? Эх, узнать бы об этом побольше, а то история получается какой-то неполной! Читатели наверняка захотят подробности…

Неторопливо размышляя, Клайд внезапно поймал себя на мысли, что складывает самородки обратно. Видимо, в какой-то момент он внутренне решил еще немного задержаться. Сделать серию фотографий, опросить местных жителей, собрать побольше сведений… В конце концов, он проторчал в Эшвилле несколько недель, и еще денек-другой ничего не изменит. Ну а заодно и выяснится, следит кто-нибудь за ним или нет.

Захлопнув крышку ящика, журналист запер ее на замок и почувствовал невольное облегчение. Вероятно, подсознательно он обрадовался, что не надо тащить эдакую тяжесть. Еще успеется! Пусть себе золото лежит — никуда не денется. А он пока дополнит накопленный материал. Ощутив прилив бодрости, Клайд сходил к машине и принес первый чемодан. Достав оттуда часть вещей, он переоделся, а затем, заперев дом, отправился шнырять по Эшвиллю.

Вторая ночь в одиночестве также прошла без приключений. Никто не вломился к журналисту и не попытался его прикончить. Либо мистер Коул и впрямь не считал убийство целесообразным, либо ему сейчас хватало забот с пожаром и шерифом. Как бы там ни было, Клайд воодушевился, почуяв полную свободу действий. Снова открыв ящик, он стал задумчиво перебирать самородки. Интересно, а с чего шериф решил, что в тайну были посвящены только названные им люди? Как насчет сыновей Трента Коула? С одной стороны, отец наверняка им все рассказал. С другой, бизнесмены частенько утаивают свои темные дела даже от наследников. Открыто поставив их заниматься лесопилкой, он мог спокойно посвятить себя устранению альянса. Убрав руки от золота, Клайд решительно хлопнул крышкой. Как именно поступил мистер Коул — было неизвестно, однако неплохо бы это выяснить. Отложив отъезд до вечера, он отправился добывать информацию.

К ночи начался дождь. Журналист вернулся позднее, чем планировал, и даже обрадовался непогоде. Он устал, а та предоставила ему отличный повод никуда не ехать. В самом-то деле, зачем катить в сырую ночь, когда для этого найдется более подходящее время. Приняв меры предосторожности, он поужинал и завалился спать.

К утру тучи рассеялись. Вторник предвещал отличный ясный день. Лужи подсохли, а с неба приветливо улыбалось теплое солнце. Клайд же — напротив, выглядел довольно пасмурно и радужного настроения природы не разделял. Его окончательно достали телефонные трели. С тех пор, как шериф вернул ему сотовый, чертова штуковина не унималась. Сперва он отвечал на все звонки, потом стал делать это выборочно, а затем начал их игнорировать. Кто бы мог подумать, что совсем недавно его так удручало отсутствие мобильной связи? Хорошо еще, что у Клайда нет жены. Хоть объясняться ни с кем не приходится. Три месяца назад последняя подружка собрала вещички и свалила. Впрочем, по назойливости ее сейчас вполне заменял Говард Хьюдж. Восемь пропущенных вызовов!.. Прошипев ругательство, Клайд набрал номер и завел с главным редактором душевный разговор.

Беседа вышла не из лучших. Она продлилась двадцать минут, вызвавших изрядное раздражение. По ее окончании журналист не просто повесил трубку, а вообще отключил сотовый. Грозить тут ему еще будут! Не держит он, видите ли, Говарда в курсе, да и звонить забывает! А чем грозить-то? С таким материалом Клайда везде с руками оторвут! Возьмет да и уйдет к конкурентам, если кого-то что-то не устраивает! А захочет — так и вовсе свое издание откроет! На три с половиной миллиона это вполне возможно, особенно если выкупить чью-нибудь долю. Нелестно поминая Хьюджа, журналист открыл железный ящик. Его содержимое придавало словам особый вес, позволяя чувствовать себя по-настоящему независимым. Конечно, про миллионы это он так, чисто фигурально, но до чего же приятно ощущать в себе уверенность! Кстати, надо бы перетащить золото в более надежное место, а то торчит тут, понимаешь, чуть ли не у всех на виду…

Назло редактору, Клайд снова никуда не уехал. Пусть побесится. Заботливо перепрятав ящик с самородками, он отправился в управление шерифа, чтобы навести там кое-какие справки. Потом прогулялся на лесопилку, а после нее заглянул в поместье Коулов. Репортаж будет что надо, и он потратит на него столько времени, сколько сочтет нужным.

Прошло еще четыре дня. Каждый раз журналист находил какой-нибудь повод, чтобы остаться в Эшвилле. На лесопилке вовсю подозревали поджог, и он вел собственное расследование. В конце концов, он и вовсе отложил отъезд на неопределенный срок. Ему показалось целесообразным дождаться возвращения шерифа. Чего гадать на кофейной гуще, если лучше услышать всю историю от первоисточника? А тот ее наверняка выложит без утайки, и вот по какой причине. Клайд, так и не покинувший дом Смитов, автоматически завоюет всяческое доверие. У него же была возможность удрать и обратиться к федералам, а он этого не сделал. Значит, с ним можно поделиться и проблемами с мистером Коулом.

Замысел журналиста выглядел откровенной подлостью, но игра стоила свеч. Материал о золотом прииске, дополненный поджогом лесопилки и прочими деталями мести, вызовет сумасшедший ажиотаж. Никакой фантазии — только откровения действующих лиц! Потирая руки, Клайд с нетерпением поджидал, когда объявится Миллиган. Теперь его беспокоило лишь золото, и беспокоило все сильнее. Он неоднократно перепрятывал железный ящик, и всякий раз не был удовлетворен. С одной стороны, вроде бы Клайда никто не выслеживал и не мечтал порешить. С другой, самородки на три с половиной миллиона требовали щепетильного обращения. Один раз он даже почистил их щеточкой, чтобы убрать мелкий сор и налипшую грязь. Золото приятно преобразилось, и журналист позволил себе полюбоваться его желтым светом больше обычного. Он не находил в этом ничего предосудительного — когда еще такое увидишь?

Воскресный день не предвещал никаких сюрпризов, когда внезапно вернулся Майк. Его появление вызвало у Клайда нездоровый ажиотаж. К его великому беспокойству, оно вызвало ажиотаж и у помощников шерифа. Бросив все дела, те собрались на экстренное совещание. Явившись в участок, журналист долго просидел в ожидании. Его вообще не хотели пускать — мол, помощник Уилсон занят, ему не до посетителей. Майк вышел сам. Сжалившись над томившимся приятелем, он уделил ему несколько минут. Клайд разразился вопросами как из рога изобилия. Где сейчас Билл? Зачем прислал Майка в Эшвилль? Какие отдал ему распоряжения? Что произошло за время их недельного отсутствия? Вскинув руку, помощник Уилсон оборвал словоизлияния журналиста.

— Я вернулся один, — хмуро сказал он. — Билл не вернется. И Лайонел тоже.

— Как? Почему?! — оторопел Клайд.

— Полагаю, они мертвы, — глухо пояснил Майк.

— Их схватили?! Вы угодили в засаду Трента Коула?! — спешно принялся гадать журналист.

— Клайд, остыньте. Я еще от Билла наслушался этой околесицы. Со смертью Лоры он и вовсе помешался, — нахмурился помощник Уилсон. — Что бы там ни произошло, не думаю, что к этому причастен мистер Коул. Я вообще не думаю, что он к чему-либо причастен. Скорее всего, мистера Коула и самого нет в живых.

Вконец ошеломленный, журналист возжаждал объяснений. Беспокойно оглянувшись, Майк ответил, что сейчас очень занят. Теперь он исполняет обязанности шерифа и должен заниматься этой скверной историей. Клайд прямо-таки вцепился в него, не желая отпускать. Он упрашивал сообщить ему подробности, без которых просто сгорит от нетерпения. Вздохнув, Майк отошел с ним в сторонку и поведал о злополучной экспедиции.

Миллиган, Уилсон и Кокс не сразу отправились к дальним болотам. Они были недалеко от Эшвилля, когда раздался набат, а в ночном небе появилось зарево. Быстро стало ясно, что на лесопилке вспыхнул пожар. С подачи шерифа, все трое подошли к ней поближе, но на людях не показывались. Мол, с огнем и без них справятся, зато это происшествие может выманить кое-кого на свет. Кое-кого из якобы пропавших. Майк не возражал, хотя такое совпадение ему показалось странным. Как-то уж больно кстати они очутились у пожарища. Впрочем, всякое бывает, а приглядеть за округой и впрямь не лишне. Мало ли что?

Возле лесопилки отряд сновал до утра. Никого подозрительного не заметили. Если шериф и впрямь рассчитывал, что кто-нибудь вылезет из норы, то он либо ошибся, либо вылезать было некому. Дальнейшее ожидание не имело смысла, поэтому трое полицейских выступили к дальним болотам.

В пути не происходило ничего необычного. Днем шли быстро и молча. Затемно огня не разжигали, чтобы не выдать своего присутствия. Лишь в палатке, укрытой от посторонних глаз, горел единственный фонарь. При его свете, запалив спиртовку, все трое вели неторопливые разговоры. Тогда-то Майка и вводили в курс дела. Мол, за всем стоит Трент Коул, о чьих темных делишках узнал шериф. Это он убирал свидетелей, разыгрывая бесследные исчезновения, и он погубил Лору. Та собиралась уехать из Эшвилля, чтобы развязать мужу руки. Его ведь шантажировали, угрожая убийством жены. Увы, ей не помогла даже охрана в лице помощника Адамса. Трент осуществил свою угрозу, подстроив инцидент на мосту, и теперь за это поплатится.

Майка смущало отсутствие улик. Афера со скупкой земель — дело нешуточное, а наркотрафик через границу с Канадой — и тем более. Однако серьезное преступление требовало серьезных доказательств. Одних слов и намеков тут явно недостаточно. Миллиган убеждал, что они их получат там, в секретном лагере Коула. Мол, в противном случае он давно бы его арестовал, а на словах и впрямь далеко не уедешь. Свидетелей-то уже нет. Майк поверил своему шефу, но расспросы не прекратил. Только чем больше он получал ответов, тем сильнее складывалось ощущение, что в этой истории не все гладко. Либо Миллиган о чем-то умалчивал, либо совсем тронулся от горя, и искал виновных не там, где следовало бы. Безусловно, гибель Лоры была очень темной историей, под стать остальным. Нет, даже куда темнее остальных, однако действительно ли тут замешан Трент Коул? Майк сомневался его в причастности, и чем дальше, тем больше. Окончательно он в ней разуверился той ночью, когда их экспедиция обрела неожиданный и страшный конец.

Дальние болота. Так называли целый комплекс топей, находившихся в северо-восточном квадранте от Эшвилля. Поодиночке и группами, они занимали обширные пространства, тянувшиеся на десятки миль. Искать там наобум можно было месяцами и даже годами. Миллиган, однако, имел представление, куда шел. Чем он руководствовался, Майк не знал, но карту видел. Шериф вычертил на ней линии, ведущие от некой известной ему точки, и определил по ним приоритетный сектор. В один из вечеров, когда небо заволокли тучи, отряд подошел к его границе.

Накрапывал мелкий дождь, существенно снижая видимость. В лесу быстро темнело. Отряд подумывал остановиться на ночлег, когда шериф заметил чей-то лагерь. Впереди, где сгущались сумерки, в болото выдавался полуостров. На нем, среди деревьев, смутно угадывались какие-то постройки. Света нигде не наблюдалось, но это не означало, что лагерь необитаем. Спрятать огонь не так уж и сложно, если должным образом все устроить. Придя в боевую готовность, полицейские стали красться вперед.

Засаду устроили в основании перешейка, уходившего к полуострову. Следы людей не просматривались, но шериф списывал это на дождь и темноту. Он велел помощникам глядеть в оба, а сам воспользовался тепловизором. Прибор ничего не показал, но причиной тому могли быть расстояние и особенности ландшафта. Для верности требовалось подойти поближе. Шериф как раз собрался это сделать, как вдруг в неведомом лагере стали зажигаться огни. Бледные и тусклые, они появлялись среди построек и выглядели как-то мистически. Майку они сразу не понравились, но Миллиган и Кокс воодушевились. Эти двое не считали их типичными болотными огнями. Мол, это маскировка, и ничего больше. А если и не так, то известное природное явление никакой опасности не несет.

Дождь прекратился. Луна не вышла из-за туч, но стало куда светлее. Полицейские тихо совещались, как поступить дальше, и вдруг заухал филин. Вздрогнул даже Майк, наслышанный про странности с этой птицей. Миллиган и Кокс пришли в откровенный ажиотаж. Филин не просто ухал — он ухал именно со стороны лагеря. Для Майка это ничего не означало, но только не для его спутников. Сняв оружие с предохранителей, они велели ему караулить перешеек, и свой пост ни в коем случае не покидать. Ни туда, ни оттуда не должна проскользнуть ни одна живая душа! Сами же, крадучись, двинулись в глубину полуострова, и вскоре исчезли из виду. Дальнейшие события развались быстро, сумбурно и необъяснимо.

Филин продолжал кричать, когда внезапно началась пальба. Выстрелы гремели один за другим, и гремели так часто, что количество стрелявших не поддавалось внятному определению. По вспышкам, мелькавшим среди огоньков, было трудно что-либо понять. Затем послышались крики. Майк, соблюдая приказ, не двинулся с места, ожидая появления подозреваемых. Стрельба же тем временем усилилась, а крики изменились. Став более громкими и надрывистыми, они уже не говорили о гневе и ярости. В них звучал страх. Он нарастал с каждой секундой, пока не превратился в подлинный ужас. Услышав призывы о помощи, Майк плюнул на все и ринулся на выручку.

Выстрелы все еще грохотали, когда Уилсон подбежал к первым постройкам. Тут его атаковали. Это произошло так быстро и бесшумно, что он ничего не понял. В него будто врезалось нечто мягкое, но увесистое, и врезалось на полном ходу. От неожиданности Майк шарахнулся, споткнулся о корень и упал. Фонарик, так и не зажженный, укатился в темноту. Неведомый враг стал наседать, хрипя и орудуя острыми ножами. Что-то громко хлопало и упруго хлестало по всему телу. Защищаясь, Майк не сразу осознал, что имеет дело не с убийцей, а огромным филином. Его желтые глаза горели дьявольским огнем, пока крылья и мощные лапы били распростертую жертву. Он будто взбесился, но агрессия имела весьма странный характер. Наседая, птица умудрилась вырвать винтовку из рук Майка. Схватив ее когтями, она тут же оставила его в покое и потащила добычу в темноту. Вскочив, смятенный Уилсон ринулся за ней. Без оружия он был совершенно бесполезен, а его уносил какой-то пернатый злоумышленник. Уносил как раз тогда, когда товарищи вели перестрелку и истошно взывали о помощи. Впрочем, уже не вели. Пока Майк догонял филина, выстрелы стихли. Тут же раздался глухой стук. Не совладав с громоздким предметом, птица его уронила. Схватив винтовку, Уилсон не стал тратить время на необычного похитителя. Развернувшись, он ринулся туда, откуда еще раздавались пронзительные вопли.

Полуостров заканчивался топью. Не просто болотом, а именно топью, куда он вдавался почти по всему периметру. Отойти далеко от берега означало верную смерть. Тем не менее, кто-то последовал в сплошную зыбь. Сбежав с пологого склона, Майк глянул вперед и с ужасом узнал шерифа. Было довольно темно, но ни голос, ни знакомые очертания сомнений не оставляли. Он яростно бился, угодив в гнилую жижу, и кричал от невыразимого ужаса. Кричал бессвязно и неразборчиво, будто в рот ему набился мох. До него было ярдов двадцать, но то были ярды непроходимой трясины. Не понимая, как шериф там очутился, Майк сунулся было за ним, но понял, что это невозможно. Провалившись по пояс, он насилу вылез на твердое место. Миллиган, казалось, стал еще дальше. Должно быть, только казалось, Увязнув по грудь, он просто не мог удаляться от полуострова, да еще спиной вперед. Майк не знал, как ему помочь, и лишь бессильно смотрел на развернувшуюся трагедию. Веревка осталась вместе с рюкзаками, шеста поблизости не было, а одними словами из болота не вытащишь. Он умолял шерифа не барахтаться, чтобы не ухудшать и без того критическое положение. Тот не реагировал, либо не слыша, либо себя не контролируя.

Внезапно тучи расступились, и мимолетом блеснула луна. Посеребрив верхушки деревьев, ее лучи скользнули по склону и развеяли прибрежную темноту. На мгновение она осветила шерифа, и тут у Майка волосы встали дыбом. Ему почудилось, будто рот утопающего зажимает белесое щупальце. Тот, кому оно принадлежало, крепко обхватил Миллигана и тянул его в топь.

Луна скрылась. Обомлевший Майк протер глаза. Шерифа уже не было. В том месте, где он боролся за жизнь, теперь поднимались одни пузыри да качалась тонкая зыбь, скрывавшая бездонную пучину. Тянуло тиной и гнилью. Над болотом воцарилась тишина, не нарушаемая даже уханьем филина.

К утру стало ясно, что Лайонел исчез. Учитывая судьбу Миллигана, вероятно, он тоже утонул в болоте. Оставалось загадкой, что их туда загнало. Полуостров был пуст, и никаких злоумышленников на нем не отыскалось. Стреляные гильзы принадлежали шерифу и помощнику Коксу. Во всяком случае, их марке оружия. Постройки оказались очень старыми и основательно прохудившимися. Судя по всему, когда-то тут располагался лагерь торфодобытчиков. Они вели дело с неплохим размахом, но с тех пор, должно быть, минула целая сотня лет. Храбро обшарив все окрестности, Майк пришел к выводу, что он здесь совершенно один. Даже если ночью был кто-то еще, этот кто-то незаметно удалился. О белесом чудовище он старался не думать. Это луна отразилась в черной воде и осветила бледный мох, гроздьями налипший на тонущего шерифа. Все остальное — игра воображения.

Включив спутниковый телефон, Уилсон запросил помощь. Через несколько часов за ним прилетел вертолет, отправленный рейнджерами. Он и доставил его в Эшвилль. На том экспедиция и закончилась.

— Теперь вы понимаете, что Трент Коул тут ни при чем? — тихо сказал Майк, завершив жутковатую историю.

— Но если не он, то кто?! — выдохнул Клайд. — Вы же что-то видели! Билл просто не мог пойти и утопиться в болоте! Вспомните другие случаи!

— Что я там видел — не знаю и знать не хочу! — внезапно отрезал Майк. — Хотите мою версию? Конфликт Трента и Билла спровоцировал кто-то еще. Кто-то, кто успешно стравил их между собой.

— Но кто? И зачем? — горел глазами журналист.

— Это выяснит полиция штата! — заявил помощник Уилсон. — Я уже вызвал подмогу. Довольно с Эшвилля смертей и таинственных исчезновений! И с меня тоже! А теперь извините, я должен идти.

Вежливо, но решительно избавившись от Клайда, он скрылся в глубине участка.

История получалась сногсшибательной. Правда, в ней стало еще меньше фактов, зато уровень таинственности поистине зашкаливал. Имея такой материал, можно выдвинуть множество версий, позволяя себе фантазировать как угодно. Читатели просто с ума сойдут, особенно если им предложить не одну статью, а целую серию. Размышляя на ходу, журналист направился к машине, ибо в участке ему делать было уже нечего.

— Постойте! Вы же мистер Андерсон? — окликнул его женский голос.

Обернувшись, он увидел миловидную девушку в форме.

— Да, это я, — улыбнулся Клайд. — А вы?..

— Помощник шерифа Алиса Филипс! — деловито сообщила девушка.

— Чем могу быть полезен, помощник Филипс? — осведомился журналист.

— Я должна передать вам это, — заявила девушка и протянула какой-то конверт.

Он оказался запечатан. На нем было выведено имя Андерсона и его городской адрес. Удивившись, Клайд спросил, кто отправитель.

— Конверт оставил мне Билл… То есть, шериф Миллиган, — пояснила помощник Филипс. — Он велел отправить его вам, если с ним что-то случится. Как я понимаю, с ним что-то случилось. Я видела, как вы говорили с помощником Уилсоном, и знаете, о чем я. Теперь я должна послать конверт вам по почте, только зачем это делать, если вы сейчас здесь? Берите. Берите и уходите! Я исполняю просьбу Билла, но в нынешней ситуации это может кому-нибудь не понравиться.

Кивнув журналисту, девушка удалилась. Тот сообразил, что она имела в виду. Миллиган погиб при невыясненных обстоятельствах. Все его документы могли представлять для следствия интерес. Послание же наверняка носило сугубо личный характер, и конфискации лучше избежать. Спрятав его за пазуху, Клайд покинул участок и поехал в свое жилище.

Запертые двери внушили приемлемое чувство безопасности. Уединившись в пустом доме, журналист сфотографировал конверт, а затем осторожно вскрыл ножом. Изнутри, тихо прошелестев, выпала какая-то сложенная бумага. Развернув ее перед глазами, Клайд невольно вздрогнул. Это была его расписка. Та самая, которую шериф потребовал составить за полученное золото. Недоумевая, он повертел ее в руках. Затем, отложив в сторону, проверил конверт. Внутри отыскалась еще одна бумага. Строки на ней принадлежали Миллигану.

" Мистер Андерсон. Если вы получили это письмо, значит, Алиса выполнила мою просьбу. Она была моим добрым другом, и только ей я мог доверить столь важное послание. О его содержимом она ничего не знает, как не знает и обо всей этой темной истории. Не задавайте Алисе вопросов — у меня хватило ума и совести ни во что ее не впутать. Она хороший человек, и пусть живет спокойно, без всякой подлости, предательства и грязи. Однако, к делу.

Видимо, я переоценил свои силы, раз вы это читаете. Чем бы ни закончилась моя встреча с Трентом Коулом, живым я из нее не вышел. Надеюсь, что я успел отомстить за свою дорогую Лору. Знай я, как оно все повернется, я бы вообще не связывался с этим подонком. Увы, теперь уже поздно. Но только не для вас. Я возвращаю вам расписку, чтобы вы чувствовали себя в полной безопасности. Мне она уже ни к чему, а вам полностью развяжет руки. Теперь вы будете знать, что этот документ нигде не всплывет и не испортит вам жизнь. Разумеется, я говорю о том случае, если вы решили не предавать историю огласке. Должно быть, вы сейчас удивлены, ибо если я погиб, то в моих интересах разоблачение Коула. Нет, мистер Андерсон. Месть — особое блюдо, и приготовить его можно по-разному. Огласка для этого мерзавца — слишком мягкое наказание. Он сбежит со своими миллионами, а его сыновья унаследуют лесопилку. Если вы решите промолчать, все лучше сделать по-другому.

Когда Трент Коул вылезет из норы, вы не станете ничего предпринимать. Вы дождетесь, пока этот алчный ублюдок оформит прииск и начнет масштабную добычу золота. Вот тогда, когда он полностью увязнет в миллионах, вы и нанесете удар. Поверьте, он его не выдержит. Одно дело — облизываться на самородки в трясине, и совсем другое — лишиться их на банковском счету. Весь его хрустальный замок, все его несметное богатство рухнет так же внезапно, как и появилось. Рухнет — и похоронит Трента под своими обломками.

Вы задаетесь вопросом, зачем вам это надо? С чего вам за меня мстить, следуя моему предложению? Ответ все тот же, мистер Андерсон — ваша заинтересованность. Вернув вам расписку, я избавил вас от необходимости сдавать золото властям. Теперь вы вольны опубликовать любой материал и при этом утаить самородки. Они полностью ваши, и никто их не отберет. Однако вы можете счесть, что этого маловато ради таких хлопот — ведь изначально мы договаривались совсем о другом. Поверьте, они будут достойно вознаграждены. Я отдаю вам свою долю, и долю помощника Адамса. Кроме того, я прикладываю к ним и то, что собрал у других членов альянса в качестве залога. Это порядка десяти миллионов долларов. У Юджина не осталось наследников, так что его душа не в обиде. Я попрошу лишь за свою дочь, которая учится в колледже. Когда вы обратите золото в деньги, переведите ей хотя бы один миллион. У вас их будет около тринадцати, сделайте для меня это маленькое одолжение. Все остальное — ваше. Полагаю, компенсация вполне приемлемая, чтобы вы взялись отомстить Тренту Коулу.