КОГДА КРИЧИТ ФИЛИН 1 страница

Сколько стоит истина?

– 1 –

С мелодичным звонком раскрылись двери лифта, выпустив единственного пассажира. Зеркальная стена отразила худощавого мужчину средних лет. Его аккуратная прическа была под стать хорошей одежде. На гладко выбритом лице блестели умные карие глаза. Поправив черную сумку, он ступил на двадцать пятый этаж, явственно потянул носом и улыбнулся. От кофейного автомата ощутимо тянуло знакомыми запахами.

— А у нас, как я погляжу, все по-прежнему, — усмехнулся приехавший. — Иногда мне кажется, что этот аромат будет преследовать меня всю жизнь.

Невысокий блондин, стоявший подле упомянутого агрегата, обернулся на голос и прищурил чуть близорукие глаза.

— Клайд! — радостно воскликнул он, забывая про наполнявшийся стаканчик.

— Привет, Чарли. Что, опять решил глотнуть немного того, что наш любимый босс искренне считает отличным кофе?

— Не будь таким привередой. На самом деле все не так уж плохо, и тебе это известно, — хихикнул тот, кого назвали Чарли.

— Да конечно. Раньше и я мог пребывать в иллюзиях, где сейчас находишься ты. Увы, моя нынешняя поездка окончательно их развеяла. На свете есть вещи куда более изысканные, в отличие от этой визитной карточки нашего этажа — уж не знаю, какой враг человечества подсказал нашему боссу столь подозрительную смесь. Уже два года автомат заправляется исключительно ей, вызывая у меня с каждым днем все меньше симпатии к своей утробе, — послышался скептический ответ.

— Кстати об этом! Как съездил? У тебя такой довольный вид, что только дурак не догадается — последний месяц ты наверняка потратил не зря, и у тебя на руках имеется отличный материальчик!

— Нет-нет, дружище, никаких комментариев! — Клайд Андерсон шутливо замахал руками, отстраняясь от наседавшего коллеги. — Ты знаешь мое правило. О своих репортажах я начинаю говорить не раньше, чем материал попадает в печать.

— Да ладно тебе, Клайд! Уж мне-то мог бы вкратце и рассказать. Видно же, что тебя аж распирает от самодовольства! — настаивал блондин, окончательно забывший про стаканчик с кофе.

— Чарли, обещаю поведать тебе все подробности дела исключительно словами очевидца, но — только после того как босс отправит статью в номер. А пока мне побыстрее надо попасть к себе в офис и привести кое-что в порядок.

Отделавшись от настойчивого коллеги, Клайд направился вглубь лабиринта из стекла и металла, заодно именовавшегося редакцией. Здесь он уже много лет подвизался на поприще журналистики и с каждым годом все больше преуспевал. Кругом царила обыденная суета: трели телефонных звонков, беготня курьеров, кипы бумаг на столах сотрудников и деловитое гудение самой разнообразной техники. Шумели большие и малые кондиционеры, привнося на этаж свежесть и прохладу. На гладком, старательно натертом полу отражались огни множества ламп. Проходя мимо застекленных секций, которые он давно окрестил " аквариумами", Клайд изредка встречался взглядом с кем-то из коллег. Он приветственно махал рукой, но не задерживался даже на секунду — будет еще время поболтать. Шурша начищенными ботинками, он шел все дальше и дальше, пока не оказался у дверей собственного кабинета. Ловко увернувшись от дюжего малого, тащившего куда-то гору разноцветных папок, Клайд прошмыгнул в заветную дверь и щелкнул замком. Он не хотел, чтобы кто-нибудь из знакомых тут же вломился в его уютный офис. Бросив дорожную сумку в кожаное кресло, Клайд уселся за рабочий стол и откинулся на спинку стула. Он оглядел свое пристанище так, словно не был здесь целый год, а не один-единственный месяц. Впрочем, ему и впрямь казалось, что последний раз он приходил сюда очень давно — столько всего приключилось в командировке. Положив руки на краешек стола, Клайд побарабанил пальцами, с задумчивым видом глядя куда-то в сторону. Он будто воскрешал в памяти недавние события. Потом встрепенулся, включил компьютер и принялся за работу.

Через три часа Клайд наконец-то оторвался от дисплея, а в сторонке тут же зашумел принтер, выбрасывая отпечатанные, пахнущие краской листы бумаги. Выбравшись из-за стола, журналист обождал, пока печать не завершится, взял готовый текст и быстро пробежал его глазами. Убедившись, что результат полностью соответствует ожиданиям, он сложил листы в черную, заделанную под кожу папку для документов. Электронная почта — вещь, безусловно, хорошая, однако предъявлять материал на изучение лучше всего " вживую".

— Ну-с, босс будет доволен, — усмехнулся Клайд.

Его взгляд переместился по столу, словно ища, не забыл ли он чего, и наткнулся на лоток входящей корреспонденции. Почтовая служба исправно выполняла свои обязанности, поэтому лоток оказался наполнен едва ли не доверху.

— Черт побери, про тебя-то я и запамятовал… — проворчал журналист, нехотя протягивая руку к внушительной горе нераспечатанных писем. — Кажется, боссу придется подождать еще немного…

Вероятно, не стоило откладывать визит к главному редактору, но мало ли что важное лежало в этой пачке. В конце концов, он только что подготовил статью, и теперь мог уделить несколько минут разгребанию служебной почты.

Клайд бегло просматривал конверты, откладывая на потом одни и распечатывая те немногие, которые действительно представляли интерес. Пробегая глазами содержимое, он делал заметки в блокноте и тут же хватался за следующий лист. Так журналист перебрал почти все письма, когда его пальцы наткнулись на что-то весьма твердое. Это оказался еще один конверт из очень плотной старомодной бумаги. Он лежал практически на дне лотка. Значит, его доставили одним из первых. С тех пор прошел целый месяц, посвященный сбору материала в черной папке. Изучив надписи и штемпели, Клайд понял, что письмо пришло три недели назад. Он вчитался в имя и адрес отправителя. " Бад Джонсон, Эшвилль, штат Аляска".

Джонсон… Эта фамилия вызвала у Клайда целую вереницу юношеских воспоминаний. Бад Джонсон. Но ведь так звали отца бедняги Сэма. Сколько же лет ему тогда было?.. Да, много воды утекло с тех пор. Однако какой странный конверт! Неужели такие еще выпускают? Кажется, подобные использовались где-то в начале двадцатого века, если не раньше. Журналист распечатал письмо и прочел написанное мелким, но аккуратным почерком.

" Дорогой Клайд! Надеюсь, ты еще не позабыл старика Джонсона — отца твоего трагически погибшего друга Сэма. Я слышал, у тебя все хорошо и ты весьма преуспеваешь. Хочется верить, что с прошлым у тебя связаны не только печальные, но и светлые воспоминания, однако я осмелился напомнить о себе вовсе не из-за них. Правда, с тех пор как ты уехал покорять большой город, а я перебрался на Аляску, мне ни с кем уже не удавалось поговорить по душам, особенно о прежних счастливых днях, но сейчас не об этом. Я решил написать тебе не только как другу моего безвременно ушедшего сына. Я пишу известному и авторитетному журналисту крупной газеты. Пишу честному и хорошему человеку, каким ты всегда был на моей памяти и каким, надеюсь, остался и по сей день. Проблема, с которой я столкнулся, требует помощи такого человека как ты, и только такого.

Как я уже упомянул, с тех давних пор я переехал в Эшвилль — та еще глухомань, и я даже не знаю, есть ли на Аляске более затерянное и малолюдное место, где, кажется, замедляется само время. Я жил здесь в уединении, ибо никого не хотел видеть, да и общаться мне ни с кем из своей прошлой жизни не хотелось. Ведь все, что было с ней связано, так или иначе напоминало мне о Сэме. Я провел долгие годы в тишине и спокойствии. Дремучие леса и непроходимые болота дарили мне тот покой, который я искал. Однако недавно все изменилось. Не буду утомлять тебя разговорами о том, как и почему, но я нашел золото. МНОГО ЗОЛОТА. Я понимаю, как сейчас это может для тебя прозвучать, особенно если принять во внимание мой возраст. Времена золотой лихорадки на Аляске давным-давно прошли, и сейчас она не привлекает даже самых выживших из ума авантюристов. И, тем не менее, это так. То, что я обнаружил во время своих скитаний, не поддается никакому описанию! Это не случайный самородок и не крупицы золотого песка — это богатейшие залежи, до сих пор никому не известные. Их здесь столько, что в истории способен появиться Второй Клондайк.

Логичный вопрос, который ты, должно быть, сейчас себе задаешь: зачем я решил рассказать обо всем тебе? Если мои слова — правда, то почему я отправил это письмо? Но я уже на него ответил. Мне способен помочь только давний друг моего покойного сына, обладающий достаточными возможностями, чтобы предать дело широкой огласке. Тот, который, как я надеюсь, еще сохранил немного симпатии к старому Джонсону, чтобы поверить в его невероятную историю. Поверить и не отмахнуться так, как отмахнется любой другой, к кому я попытался бы обратиться. Беда заключается в том, что о моей тайне узнали недостойные люди, а я не хочу, чтобы это несметное богатство попало в их руки. И с каждым днем я все больше опасаюсь, что именно так и произойдет. И потому мне нужна твоя помощь. Если ты приедешь, я покажу и расскажу тебе все без утайки. Ныне Клайд Андерсон — опытный и известный журналист в очень авторитетной газете. Если он поведает общественности мою историю, это раз и навсегда решит создавшуюся проблему; закроет кое-кому возможность наложить лапы на то, что им не принадлежит и не должно принадлежать. Я уверен, что ты сумеешь все устроить наилучшим образом. Но для этого тебе надо приехать сюда, в Эшвилль, ибо голословные утверждения старика ничего не стоят. Пожалуйста, приезжай скорее! У меня остается все меньше времени. Оно играет на руку тем, кто уже давно не спускает с меня глаз, рассчитывая, что я приведу их прямо к столь желанной им цели.

Я очень прошу отнестись к моим словам серьезно. Я рассчитываю на то, что ты не забыл ни Сэма, ни его старого отца, и в память о них навестишь меня в этой глуши, даже если сейчас ни капельки мне не поверишь. И вот тогда я сумею тебя убедить, что все мной поведанное — чистая правда. К сожалению, в этом письме я не могу рассказать тебе больше. У меня есть серьезные опасения, что оно не дойдет до адресата и будет прочитано кем-то другим. Подробности я сообщу лишь при личной встрече. Здесь, в Эшвилле, я приведу своей истории неопровержимые доказательства.

Адрес указан на конверте. Но прошу тебя — поспеши. В память о прошлом, сделай старику Джонсону последнее одолжение".

Дочитав это странное и сумбурное письмо, журналист озадаченно нахмурился. В том, что оно написано рукой Бада Джонсона, сомневаться не приходилось — Клайд хорошо помнил его почерк. Более того, было заметно, что мистер Джонсон явно волновался, когда писал эти строки. А их суть… Да, здесь отец Сэма оказался абсолютно прав — приди такое послание от кого-то другого, Клайд не обратил бы на него ни малейшего внимания. Собственно, вот и сейчас он размышляет не о том, что больше смахивает на старческий маразм, а о былых днях. В самом деле, как-то нехорошо получается — он словно забыл о существовании старика, и забыл совершенно незаслуженно. Должно быть, мистеру Джонсону очень одиноко доживать свои годы, если даже лучший друг Сэма… Журналист смущенно закряхтел. Написанное, разумеется, представлялось полнейшей ерундой, но столь нелепая история могла объясняться очень просто. Старик таким образом напомнил о себе, надеясь вызвать у Клайда профессиональный интерес. Вызвать и заманить к себе. Правда, для этого было вовсе не обязательно сочинять что-либо подобное. С другой стороны, с тех давних пор Клайд и впрямь ни разу не общался с отцом Сэма. В известной степени, подобная уловка выглядела вполне оправданно. Это письмо, при всей своей несуразности, говорило о том, что старый Джонсон очень хочет хотя бы еще разок увидеть Клайда. Увидеть и вспомнить былые деньки, поговорить о Сэме. Ведь с кем еще ему это сделать, как не с некогда лучшим другом своего сына? У него же больше никого не осталось. Клайд почувствовал укор совести по отношению ко всеми забытому одинокому старику.

Размышления прервала трель телефонного звонка.

— Слушаю, — поднял трубку журналист.

— Клайд, какого черта ты до сих пор не у меня?! — громыхнул хорошо знакомый голос. — Неужели тебе совсем нечего мне показать, раз ты до сих пор торчишь в своем офисе, в то время как давным-давно должен быть здесь!

Проклятье! Босс. Вот так задумаешься о прошлом и забудешь про все на свете. Дурацкий приступ сентиментальности!

— Сейчас приду, — коротко бросил Клайд.

Схватив черную папку, он стремглав вылетел в дверь и едва ли не бегом устремился по залитому ярким светом коридору.

Секретарь пропустил журналиста без малейших задержек, причем на его лице отразилось острое желание подслушать грядущий разговор.

— Добрый день, мистер Хьюдж! — выпалил Клайд, вваливаясь в кабинет главного редактора.

— А, явился! — с деланным раздражением ответил низенький краснолицый толстяк. — Как я погляжу, не больно-то ты торопился!

— Приводил файлы в порядок, — хитро прищурился журналист.

Он сделал вид, что не замечает руки главного редактора, протянутой к документам.

— Ты уже дашь мне эту проклятую папку, или заставишь себя упрашивать?! — сердито осведомился босс, но его глаза излучали не гнев, а величайшую заинтересованность.

— Да, разумеется, — улыбнулся Клайд, вручая ему заветные листы.

Говард Хьюдж немедленно вцепился в принесенный материал.

— Ну-ка посмотрим, что тебе удалось накопать… — бормотал он, изучая его с неподдельным вниманием.

— Так, ничего особенного, — скромно изрек Клайд. — Обычная рутина.

Усевшись без всякого приглашения, он с профессиональным любопытством наблюдал за лицом босса.

— Ага. За которой ты провел целый месяц. Как же, рассказывай сказки! — фыркнул главный редактор. — Я не позволяю своим лучшим людям столь долго шататься неизвестно где, если не уверен, что они не добудут нечто стоящее.

Клайд хмыкнул, сделав неопределенный жест рукой. Продолжая сердито бубнить, мистер Хьюдж быстро читал с откровенно разгоравшимися глазами. Убедившись, что его труды производят благоприятное впечатление, журналист с наигранно скучающим видом оглядывал кабинет босса. Тому понадобилось всего несколько минут, чтобы ознакомиться с материалом до конца.

— Черт побери, мой мальчик, отличная работа! — воскликнул Хьюдж, звучно шлепнув ладонью по черной папке. — Я не сомневался в тебе ни минуты! Должен признать, что ты опять заслужил первую полосу!

Клайд сделал вид, что это само собой разумеется, но ему не удалось сокрыть проступивший от удовольствия румянец.

— Роджерс, зайдите ко мне! — нажав на столе кнопку, велел главный редактор.

На пороге его кабинета возник сухощавый человек.

— Немедленно в набор! — Хьюдж протянул ему черную папку. — На первую страницу! Если каким-то чудом этот материал не успеет попасть в номер, я лично позабочусь о том, чтобы очередь за пособием по безработице не пустовала!

С самым бесстрастным выражением лица Роджерс принял документы и скрылся за дверью.

— Эх, мой мальчик! Если бы у меня было побольше таких расторопных малых как ты, я бы и горя не знал, — мечтательно произнес главный редактор, раскуривая дорогую сигару. — Большинство твоих коллег, увы, не могут похвастаться подобными успехами. Черт побери, как я рад, что не прогадал и отправил на это дело именно тебя! А то ведь за время твоего отсутствия тебя тут только что с фонарями не разыскивали, настолько ты нарасхват. Я и сам, признаться, пару раз сомневался, стоило ли связываться с той историей. Но ты доказал, что еще как стоило!

— Говард, ты меня перехвалишь! — рассмеялся Клайд, но было видно, что ему нравится купаться в комплиментах.

— Ничего подобного, — ответствовал Хьюдж, не обращая внимания на подобные фамильярности, позволявшиеся всякий раз, когда официальная часть встречи завершалась. — Ты знаешь — нечасто от меня слышат слова похвалы, однако для настоящего мастера я их не пожалею. Как я уже сказал, тебя тут с фонарями искали. Я, конечно, догадываюсь, что тебя уже не раз пытались переманить конкуренты, но чтобы по такому вопросу звонили непосредственно мне — это уже из ряда вон! Я заявил этим вконец обнаглевшим нахалам все, что я о них думаю…

— Что-что? — переспросил Клайд. — Кто меня искал?

— Кое-кто из наших общих знакомцев, помимо прочих, — пояснил главный редактор. — Я взял на себя смелость отказаться от их щедрого предложения. Кажется, я был при этом не очень-то вежлив.

Андерсон покатился со смеху, представляя, что мог наговорить его босс. В последние месяцы тот и впрямь побаивался упустить одного из своих лучших журналистов.

— А кому еще я понадобился настолько сильно? — отсмеявшись, поинтересовался Клайд.

— Да много кому, — пожал плечами Хьюдж. — В основном из числа тех, кто желал бы побеседовать именно с тобой и, разумеется, исключительно по важному вопросу. Я бы отшивал всех этих звонистов куда подальше, да сам знаю, что ты неоднократно извлекал из подобных контактов существенную пользу. Честное слово, Клайд, будь на твоем месте кто-то другой, я бы давно разорался, что я тут все-таки главный редактор, а не твой личный секретарь!

— Я думал, все звонки поступают мне на автоответчик, — развел руками журналист, припомнив, что еще не успел прослушать накопившиеся сообщения.

— Тогда он у тебя либо сломан, либо переполнен, — заметил босс. — Кроме того, некоторым людям было явно недостаточно услышать о твоем отсутствии, и они всенепременнейше хотели тебя отыскать. Пусть даже названивая всем подряд, включая меня.

— Это кто же проявил такую настойчивость? — удивился Клайд.

— А вот сейчас скажу… — отложил сигару Хьюдж. — Этот тип умудрился позвонить мне аж трижды, словно изначально я неясно дал ему понять — ты в командировке, и о сроках твоего возвращения даже я, твой непосредственный шеф, знаю не больше него.

Покопавшись в ящике стола, главный редактор выудил оттуда толстый потрепанный блокнот. Послюнявив палец, он пошелестел исписанными страницами.

— Так, где же я это записал… Черт побери, сколько тут всего поначиркано! Ах да, вот! Некий мистер Джонсон.

— Кто-кто? — оторопел Клайд, тут же вспомнив странное письмо в старом конверте.

— Мистер Джонсон, — повторил босс. — Он сказал, что написал тебе по одному очень важному делу, но не успевает дождаться ответа, так как у него изменились обстоятельства. Он уверял, что ты давно его знаешь, и что ему крайне необходимо с тобой связаться.

— А что еще он сказал? — вытянул шею журналист.

— Ничего, — мотнул головой Хьюдж. — Я предложил ему оставить номер телефона, но он ответил, что такового у него нет, и никогда не было. Он сообщил, что позже перезвонит еще раз, однако уже с неделю как не надоедает. К счастью для него самого, ибо я уже всерьез начал злиться! Это ж в какой глуши он живет, если у него даже нет телефона?

— В Эшвилле, — машинально пояснил Клайд, припоминая содержание письма.

— Где? — поднял брови главный редактор. — Так ты действительно с ним знаком? Что это еще за тип? Надо заметить, он был весьма настойчив в желании непременно с тобой переговорить. Три звонка за два дня!

— Да, думаю, я в курсе, кто это был. Сегодня я и впрямь обнаружил от него письмо. Пришло три недели назад, — задумчиво произнес журналист. — Он сказал что-нибудь еще?

— Нет, — без колебаний отозвался босс. — Лишь напирал на то, что ему прямо-таки срочно надо с тобой связаться, и что он не знает, когда в следующий раз доберется до телефона. Кажется, он был очень взволнован. Кто это вообще?

Почесав в затылке, Клайд коротко обрисовал детали своего знакомства с Бадом Джонсоном.

— И о чем таком неотложном он толковал, если не сумел дождаться твоего ответа и принялся названивать мне? — хмыкнул Хьюдж.

Журналист, немного поразмыслив, поднялся со стула, где сидел в весьма расслабленной позе, и направился к двери.

— Ты куда это? — опешил главный редактор.

— Сейчас вернусь.

Клайд действительно быстро возвратился с письмом от Джонсона и протянул его боссу. Тот с сомнением уставился на старинный конверт.

— Давно таких не видел, — удивился он. — Откуда его вообще на свет выкопали? Впрочем, учитывая отсутствие телефона, это уже не должно меня как-то впечатлять. Ты позволишь?

Журналист сделал жест, означавший что-то типа " я его для того и принес". Говард Хьюдж быстро пробежал глазами рукописные строки и неопределенно промычал.

— Забавно, — произнес он после длительной паузы. — Скажи, а у этого старикана, часом, с возрастом крыша не поехала?

— Да, я тоже не шибко поверил в его историю. Однако я и впрямь совсем позабыл о существовании Бада. Признаться честно, меня здорово мучает совесть, — вздохнул Клайд. — Я даже склонен предполагать, что мистер Джонсон таким образом хотел привлечь мое внимание. Выбранный им способ — не самый удачный, но это показывает как сильно он хотел бы со мной повидаться… Правда, меня несколько настораживает, что Бад, не дождавшись моего ответа, принялся названивать в редакцию, а потом и вовсе запропал.

Говард Хьюдж неторопливо вертел в руках странное письмо, поглядывая на журналиста. Мыслями тот явно находился где-то далеко.

— И что ты намерен делать? — неожиданно осведомился главный редактор.

Клайд недоуменно воззрился на своего патрона.

— В каком смысле? — озадаченно спросил он. — Я думаю, что было бы нелишним навестить старика. Хотя бы в память о прошлом. Только вот ума не приложу, когда и как это можно осуществить. У меня мало свободного времени. К тому же он не оставил ничего кроме почтового адреса, так что даже перезвонить ему не удастся.

— Что ж, порыв хороший, — босс помолчал. — Как ты думаешь, в его словах есть хоть крупица правды?

— Это ты о чем? Об истории с золотом? — слегка опешил Клайд.

— Угу.

— По-моему, было бы очень наивно в такое поверить. Однако по сути я за Бада встревожен. Похоже, у него все-таки что-то случилось, о чем бы ни шла речь на самом деле, — озабоченно изрек журналист.

— Вот и я так считаю, — кивнул Хьюдж, сосредоточенно продолжая о чем-то размышлять.

— А?

Главный редактор не отозвался, барабаня пальцами по столу.

— Слушай, а может тебе действительно съездить проведать старика? — вдруг предложил он.

— О чем это ты, Говард? — вконец растерялся Клайд.

— Ладно, допустим, в байку с золотом я верю не больше твоего. Но ты, кажется, и впрямь хотел бы отправиться к нему, не так ли? — пояснил босс.

Клайд, немного помедлив, кивнул.

— Об этом я и говорю, — улыбнулся Хьюдж. — Ты все равно заслужил отпуск. И я не вижу ничего плохого, если ты проведешь его в тишине и спокойствии, в гостях у мистера Джонсона. Эта глухомань, конечно, не пятизвездочный отель с полным обслуживанием, но подышать чистым воздухом еще никому не повредило. Особенно тебе, пашущему на износ как лошадь.

Журналист пораскинул мозгами.

— Ну, мой-то интерес тут понятен, — протянул он, сосредоточенно глядя на патрона. — Верну должок собственной совести. Но с чего бы это ты, Говард, так расщедрился?

— Во-первых, как я уже сказал, ты заслужил отпуск. Раз мистер Джонсон столь настойчиво искал с тобой встречи, почему бы не отправиться к нему сейчас, если уж подворачивается такая возможность? Съездишь, отдохнешь, проведаешь старого человека, — хитро прищурился Хьюдж. — Ну а во-вторых — чем черт не шутит, — авось заодно и раскопаешь что-нибудь интересное.

— Только не говори, что ты всерьез допускаешь, будто бы…

— Вовсе нет, — мотнул головой босс. — Но если гипотетически представить нечто подобное, это будет такая сенсация, что в сравнении с ней Уотергейтский скандал покажется заурядной сплетней из жизни домохозяек. При этом я знаю, что тебе даже не надо искать всякие интересные истории — они сами тебя находят. Если у мистера Джонсона не приключилось что-то необычное, то, черт меня побери, я больше не стану хвалиться своим профессиональным нюхом! Так почему бы нам не совместить приятное с полезным? Вдруг что и выгорит.

* * *

Последние тридцать миль за окнами машины мелькали лишь высокие ели, изредка перемежавшиеся лиственными деревьями. Поглядывая на хвойных великанов, Клайд окончательно осознал, что прежде его представления о глуши носили весьма приблизительный характер. Он уже позабыл, как далеко оставил позади последнюю заправку. Кажется, перед развилкой, где свернул на эту дорогу, по которой сейчас и катил, вздымая опавшую хвою и потрескивая сухими шишками. Ее покосившийся указатель сообщал о том, что где-то там, впереди, должен находиться Эшвилль. Дорога не отличалась приличным покрытием. Потрескавшийся асфальт знавал лучшие годы, уходившие все дальше в прошлое. Подскакивая на очередной выбоине, журналист подозревал, что благополучно избежал больших неприятностей. Если бы не его новенький внедорожник, он уже застрял бы где-нибудь в пути, рискуя заночевать в лесу. Ведь с самой развилки ему ни разу не попалась ни одна встречная машина, а сотовая связь здесь отсутствовала как таковая. Хорошо что Говард расщедрился на отплату столь необычного отпуска, включая сопутствующие расходы. В противном случае Клайд мог пожадничать, взяв напрокат посредственный автомобиль, и здорово за это поплатиться. А так он прибыл на корабле с собственным Ровером, на который теперь искренне и всей душой полагался; приплыл в комфорте и со всеми удобствами, предпочтя не колесить через Канаду.

Вот уж действительно богом забытое место! Сколько еще осталось ехать? Журналист вновь сверился с навигатором, но тот упорно отказывался предоставить точные данные, отделываясь весьма схематичными изображениями местности. Впрочем, даже по ним было очевидно, что катить еще предостаточно. Отвлеченный картой на экране, Клайд налетел на дорожную трещину шириной с баскетбольный мяч. Чертыхнувшись, он выровнял руль, а затем принялся ругаться на чем свет стоит. Он, правда, сознавал, что ему еще повезло, и здешний асфальт при всей своей изношенности выглядит вполне сносно. С дорогами на Аляске обстояло, мягко говоря, туговато, и это там, где они вообще были. Стоило порадоваться, что одна из них вела до Эшвилля, и по ней все еще можно проехать не только на вездеходе.

Последнее время Клайда обуревали воспоминания о юности, но сейчас, среди однообразия дремучего леса, он мысленно вернулся к своему отъезду из редакции. Пока он пожинал лавры, принесенные командировкой, Хьюдж любезно дал понять, что грядущая поездка состоится за счет газеты. Должен же один из ее лучших сотрудников как следует отдохнуть! Вышедший номер прогремел аки разорвавшаяся бомба, поэтому автор сенсационной статьи имел право на заслуженный бонус. Клайд выразил патрону благодарность, однако не слишком заблуждался по части его милостей. Чего бы там ни втирал главный редактор, отпуск в лесной глуши обойдется ему куда дешевле более комфортабельного места. Кроме того, в его душе тлел огонек отчаянного авантюризма. При всей неправдоподобности истории Бада Джонсона, Хьюдж вполне мог вообразить, что за ней кроется какой-то небезынтересный материал. Впрочем, следовало отдать ему должное — он обладал чутьем на необычные дела. Клайд неоднократно в этом убеждался, когда его отправляли в, казалось бы, заведомо бессмысленные поездки. Не исключено, что и нынешний случай вписывался в ту же схему. Напутствуя Андерсона, Говард расщедрился и выдал пачку наличных, наказав поддерживать с ним контакт. Там, в редакции, это казалось проще простого, а вот здесь начинало представляться все более затруднительным. Сигнал на смартфоне исчез где-то с час назад, и объявляться явно не собирался. Сотовые вышки отсутствовали, а покосившиеся телеграфные столбы, торчавшие вдоль дороги, доверия не внушали. Хотелось верить, что Эшвилле существует какая-то прямая связь с внешним миром. В конце концов, Бад Джонсон же дозванивался откуда-то до редакции! Жаль, что ему не сообщили мобильный номер Клайда, однако такое правило завел он сам, тут уж ничего не попишешь.

Однообразная петляющая дорога вилась еще больше часа, прежде чем журналист подъехал к старому деревянному мосту. Его вид произвел такое впечатление, что заставил притормозить у обочины. Выйдя из машины, Клайд проследовал к грубому настилу, заметно пострадавшему от влаги и времени. Сквозь прорехи в досках отчетливо виднелась журчавшая внизу речка. Она вытекала из обширного болота, тянувшегося далеко налево. Минуя мост, ее течение уходило куда-то вправо, где становилось гораздо шире и сворачивало в дремучую чащу. Часть перил обвалилась и теперь свисала навстречу прогнившим, замшелым сваям, торчавшим из темной, с оранжевым отливом воды. Камни, насыпанные в качестве опор, давно расползлись в стороны. Они превратились в заросшие травой островки, служившие отличным насестом для лягушек. Железные стяжки, некогда накрепко свинченные болтами, ныне напоминали археологические древности, грозившие рассыпаться от неосторожного прикосновения. Все это выглядело весьма удручающе.

Покачав головой, Клайд осторожно прошелся взад и вперед, изучая дряхлый мост. Было просто удивительно, как это сооружение дотянуло до наших дней. В особо подозрительных местах он не удержался и сильно топнул ногой, проверяя настил на прочность. В одном из них ботинок выбил гнилую щепу, застрявшую в высокой ребристой подошве. В голове вертелась неприятная мысль, что невзрачная переправа, чего доброго, не выдержит веса внедорожника. Потревоженные журналистом, доски тоскливо скрипели, порождая изрядные сомнения в своей надежности. Некоторое время он озадаченно крутился на мосту, охваченный сомнениями. Заводить сюда машину не было ни малейшего желания, однако и другой дороги тут явно не наблюдалось. Впрочем, логика подсказывала, что ветхая конструкция не так плоха, как выглядит. Местные же здесь ездят! Значит, должен проехать и он, хотя состояние моста вызывало совершенно справедливые опасения, что однажды кто-то все-таки доездится. Ох, не оказаться бы тем самым " кто-то" … Разбиться Клайд, конечно, не разобьется, даже если ухнет в речку, но уж точно застрянет здесь надолго. Что ж, в перспективе можно написать о том, как замечательно следят за дорогами в этом регионе. Если Эшвилль будет соответствовать переправе, получится небольшой, но очень язвительный очерк, который звонко стегнет по муниципалам этого медвежьего угла.