ДОЛГОСТРОЙ 5 страница

К Брайану вернулась прежняя уверенность. Душевно плюнув в непреодолимую преграду, наверняка выдвинутую скрытым механизмом, он вернулся к ближайшему окну и с разворота врезал по нему ногой, как учили в армии. Разнести окаянный дисплей и показать организаторам шоу средний палец, по замыслу Брайана, представлялось совсем не трудно. Правда, трудно оказалось разбить бронированное стекло, установленное каким-то прозорливым умником. Оно даже не треснуло. Брайан применил к нему все свои бойцовские навыки, но треклятая штуковина не иначе как состояла в родстве с той кирпичной стеной. Запыхавшись и чертыхаясь, он склонился передохнуть, упершись ладонями в колени. Фонарик будто этого и ждал, если только его не выдернула чья-то незримая рука. Выскользнув из подмышки, он с тихим стуком свалился на пол. В следующее мгновение яркий луч угас.

Теперь темнота уже не так действовала Брайану на нервы, тем более не абсолютная, поскольку отсветы улицы никуда не делись. Подобрав фонарик, он попытался вернуть его к жизни, однако тот заупрямился, не реагируя ни на уговоры, ни на постукивания. Теряя терпение, Брайан вознамерился проучить своенравную технику, треснув ей по стене. Поверьте, с вещами надо построже, иначе они враз выйдут из повиновения! Сюсюкай с ними — и получишь ораву непослушных детей. Погрози кулаком — и твой телевизор никогда не станет чудить, убоявшись пинка и помойки. Фонарик, впрочем, оказался крепким малым, под стать своему владельцу. Ни от первого, ни от второго удара огоньков не прибавилось, разве только в собственных глазах Брайана. Заморгав, тот не сразу понял, что ему отнюдь не мерещится. Из глубины коридора струился слабый зеленоватый свет, и о его источнике долго гадать не пришлось. Ряд одинаковых дверей теперь прерывался там, где и полагалось, ибо через сорок ярдов начинался холл.

Брайан не выказал даже удивления, не то что испуга. Если одна стена появилась, загородив проход, почему бы другой не сделать с точностью до наоборот? Холл не взялся из ниоткуда, поскольку никуда и не исчезал. Он был скрыт за перегородкой, сливавшей коридор воедино, и сейчас ее просто убрали. О, а вот и фонарик заработал, будто и выключался-то нарочно, чтобы привлечь внимание! Убедившись в его исправности, Брайан немного поразмыслил, стоит ли идти на поводу у организаторов шоу. Как ни крути, холл выглядел перспективнее кирпичной стены, но не этого ли эффекта они и добивались? Брайана снедали сомнения, но все же он направился туда, где по мере приближения нарастал зеленоватый свет.

* * *

Широкий холл предназначался для отдыха сотрудников. Во всяком случае, по проекту. Здесь должны были располагаться скамеечки, окруженные кадками с растительностью, журчать фонтанчики, наполняющие красиво выложенные бассейны, и играть тихая музыка, перемежающаяся щебетанием птиц. Вдоль стен планировалось установить торговые автоматы, а в мини-островках открыть чайные и кофейные сервисы. Потолок спроектировали не только для мягкого освещения, но и ряда кронштейнов под большие информационные панели. Отполированный пол отражал бы интерьер не хуже зеркальных вставок, где в равной степени играли зелень, вода и свет. Архитектурная идея сводилась к сочетанию современных технологий с декорационными элементами природы.

Все это выглядело бы очень привлекательно, особенно на фоне строгих деловых секций, причем для здания холл не был бы уникальным. Такие строились по одному на каждый этаж. Начинаясь у южного коридора, они тянулись до колодца внутреннего дворика, опоясанного галереями со стеклянно-металлическими перилами. Внизу располагалась зеленая зона, также предназначенная для отдыха, а сверху пятиэтажный колодец закрывала выпуклая прозрачная крыша. Эта планировка напоминала хорошо обустроенный торговый центр, от которого и впрямь недалеко ушла. Во всяком случае, ДОЛЖНА БЫЛА напоминать, реализуй архитектор свой замысел. На деле все обстояло иначе.

В зеленой зоне если что зеленое и царило, то один лишь дикорастущий хаос. Холлы пустовали, лишенные не только автоматов, но и почти всех прочих элементов интерьера, за исключением нескольких облупившихся скамеек. Подсвеченные струи фонтанов заменяла капающая с потолка вода. Отсутствовали не только телеэкраны, но и простейшее освещение. Вместо кадок с пышными растениями виднелись грязные мешки и ржавые бочки. В перилах зияли опасные промежутки, грозившие падением с галереи, а сами галереи никуда не вели, захламленные и заколоченные. С годами заброшенный долгострой ничуть не прибавил в привлекательности, отчего ни для какого отдыха холлы не годились. Впрочем, Брайан не расслабляться сюда пришел, отчего картина всеобщей запущенности его ничуть не беспокоила. С другой стороны, именно ее он внезапно и не обнаружил. Проект предполагал один вид обширного холла, ожидания — другой, а реальность оказалась третьей. Глазам Брайана предстало нечто совсем иное.

За углом, откуда исходило зеленое свечение, внезапно открылось хорошо декорированное пространство. На стенах, оклеенных дорогими обоями с выпуклым орнаментом, висели многочисленные картины. Их тяжелые рамы тускло блестели золотом, как и большие вычурные светильники. Блестел и лакированный паркет, начищенный так, что в нем отражались не только золотые блики, но и потолочная лепнина. Живопись перемежали огромные, в пол, зеркала, обрамленные серебром и бархатом. Бархатом щеголяли и старинные кресла, стоявшие поодиночке и группами. С ними соседствовали столики, выполненные из ценных пород дерева. На столиках искрились хрустальные чаши, будто подсвечиваемые изнутри, а их инкрустация изобиловала вкраплениями жемчуга и разноцветных камней. По центру холла, выстроившись в линию, возвышались расписные вазы с пышными цветами. Их фарфоровая белизна соперничала с белизной мраморных изваяний, выставленных в полукруглых нишах.

Отваливши челюсть, Брайан созерцал невесть откуда взявшееся убранство, озаренное так же невесть откуда бравшимся зеленоватым светом. Рука сама собой потянула из кармана смартфон — не сделать несколько фотографий было бы величайшим упущением. К сожалению, у техники на сей счет имелось собственное мнение. На экране отображалась какая-то невнятная каша в черно-зеленых тонах. Объекты размывались настолько, что практически утрачивали форму, априори исключая всякий толк от снимка. То ли смартфон барахлил, то ли его матрица не справлялась с настолько темной сценой.

Холл озарялся весьма странным образом и Брайан, стараясь управиться с фотокамерой, быстро обнаружил, каким именно. Свет исходил не из раскидистых хрустальных люстр и не напольных мачт, украшенных резными фигурками. Казалось, что они и сами сотканы из него, будто проявляясь в его колеблющихся лучах. Лучи же эти лились из другого конца холла, перегороженного стеной. В ней тянулось длинное, от края до края, застекленное окно, где и горели зеленые огни. И за этим окном что-то было. Что-то и кто-то.

Ошарашенный, Брайан миновал холл, попутно дотрагиваясь до его обстановки, и остановился возле перегородки. Остановился не только потому, что дальше идти было некуда, а и от наплыва чувств. Стекло перед ним имело полукруглый вырез, расположенный над бронзовой чашей в деревянном прилавке. Напоминая кассы, такие вырезы наблюдались как слева, так и справа, но только здесь, по другую сторону, стояла женская фигура. ТА САМАЯ женская фигура! Пожирая ее глазами, Брайан как-то не сообразил, что на месте перегородки должны быть перила галереи, а за ними — колодец внутреннего двора. Тем не менее, позади незнакомки виднелись игральные столы для покера, блекджека и костей, а также всюду узнаваемая рулетка весьма внушительного размера. Им сопутствовал огромный зеркальный бар, уставленный бесчисленными бутылками. Зеленое сукно, автоматы по прозвищу " Однорукий бандит", столбики фишек и лопатки для сгребания денег — за спиной женщины простиралось самое настоящее казино. Оно разительно контрастировало с тьмой пустого коридора, откуда явился Брайан, и царившей в долгострое всеобщей разрухой. Впрочем, какое там " разительно" — фантастически и необъяснимо!

Брайан не знал, что и сказать. Его как обухом по голове ударило, такое впечатление произвело увиденное. Женщина пошевелилась. Неторопливо приподняв руки, она столь же неторопливо откинула вуаль, явив взору свое лицо. Его обрамляли короткие локоны, гармонирующие с тонкими бровями и губами. Плавную линию подбородка дополнял греческий нос, будто выточенный искусным скульптором. Скулы не выделялись, но щеки не обладали излишней округлостью. Черты лица казались красивыми и производили довольно приятное впечатление. Вместе с тем в них читалась какая-то жесткость, обычно присущая дельцам и криминальным элементам. Впрочем, этот эффект наверняка создавало освещение. Зеленый свет, падавший на белую, словно мел, кожу, придавал ей едва ли не трупный оттенок, способный напугать особо впечатлительную натуру. Глубокие, черные как ночь глаза незнакомки встретились с глазами Брайана. Ее губы потянулись в легкой улыбке.

— Мэм, может вы мне объясните, что здесь происходит? — немного придя в себя, вопросил отставной сержант.

Говорить он старался непринужденно, насколько это вообще позволяла сложившаяся обстановка. Женщина, как и прежде, не произнесла ни слова, однако кивнула столь же медленно, сколь и улыбнулась. М-да, что-что, а жути она нагонять умела! Поторопить ее с ответом Брайан не решился. Действуя исподтишка, он лишь попробовал запечатлеть незнакомку и ее окружение на смартфон. Не вышло. Треклятая штуковина померцала и вовсе выключилась, напоследок выкинув на экран какое-то месиво. Брайан, негодуя, потыкал в нее пальцем, но добился успеха не больше, чем от кирпича. Краем глаза он искал скрытые камеры, но не видел ничего кроме убранства игорного дома, выполненного по моде девятнадцатого века. Не наблюдалось и других людей, исключая щекочущую нервы особу. Та же плавно качнулась в сторону на манер того, как уже делала раньше, только на сей раз никуда не исчезла. Немного сместившись, она перестала заслонять мраморный постамент. Его основанием служила рифленая колонна, похожая на одну из тех, что поддерживали своды игорного зала. Колонну увенчивала круглая столешница, а на ней лежал мешочек из черной кожи, стянутый шнурками. Подняв к нему руку, женщина развернула ее ладонью вверх. Внезапно шнурки будто сами собой развязались, мешочек опал и обнажил содержимое, состоявшее из желтых, тускло блестевших монет. Ничем более не сдерживаемые, они почему-то не рассыпались, однако отнюдь не это поразило Брайана. Другую руку женщина протянула к нему, выставив ладонь приглашающим жестом. Ее поза была настолько красноречивой, что посыл не понял бы лишь умственно отсталый.

— Это мне?! — выдохнул Брайан.

Улыбнувшись еще шире, незнакомка кивнула, выражая очевидный ответ, но в таком положении и застыла, словно уподобившись статуе. Брайан обождал, обдумывая происходящее, а затем задал вполне резонный вопрос.

— За что? — лаконично изрек он, припоминая, что стал участником какого-то шоу.

Правда, какого-то уж слишком странного и даже жуткого шоу, но деньги, как говорится, не пахнут, а ТАКАЯ СУММА!.. Навскидку в мешочке находилось около тридцати монет той же чеканки, что и найденные. За них Брайан был готов стерпеть все эти штучки-дрючки и даже не подавать в суд.

Вопрос оказался явно по существу. Женщина оживилась. В окошке что-то зашелестело, и в бронзовую чашу скользнул листок бумаги, выглядевший таким же старинным, как и все остальное. Его пожелтевшие края согнулись и потрескались, а поверхность казалась потертой и даже изношенной. Взяв листок, Брайан повертел его так и эдак, но ничего особенного не увидел. Нахмурившись, он поднял на незнакомку вопрошающий взор, а та вдруг принялась водить чуть вытянутым пальцем в воздухе. На старой бумаге, поди пойми откуда, стали проявляться алые буквы, словно выходившие из-под пера со слабо светящимися чернилами. Вчитавшись в короткую надпись, Брайан озадаченно потер переносицу.

— Мне что, просто надо отсюда выйти? — неторопливо уточнил он.

Женщина, на чьем лице застыла улыбка, кивнула. Она и впрямь предлагала ему всего лишь покинуть здание, за что и сулила предъявленный приз.

— Ха! Невелика задача! — не без бахвальства бросил отставной сержант.

Впрочем, в своем заявлении он тут же усомнился, припомнив бесконечный коридор и кирпичную стену. Вероятно, это были еще не все уготовленные ему сюрпризы, тем паче за такие деньжищи.

Незнакомка снова заводила пальцем в воздухе. Брайан опустил глаза на бумагу, где внизу, как бы подытоживая текст, появилось всего одно слово.

— Требуется мое согласие? Да согласен я! — невольно удивился он.

Молчаливая собеседница, так и не подумавшая представиться, сжала ладонь в кулак, отставила большой палец и сделала им такое движение, будто к чему-то приложила. Похоже, искусно выполненный лист, начиненный скрытой электроникой, ожидал отпечатка Брайана. Пожав плечами, он едва не поставил столь выразительную подпись, но вдруг призадумался. Как-то все это из ряда вон! Может, лучше проявить благоразумие и отказаться? От греха, как говорится, подальше! Авантюра выглядела безобидной, но уж больно настойчиво в нее втягивали, да и странностей хватало с избытком. Жутковатых таких странностей. Брайан не позволял себе мысль, что происходящее может не иметь к телешоу никакого отношения, однако и совсем от нее избавиться был не в силах.

— А если я не захочу? — осведомился он несколько напряженным тоном.

Улыбка женщины угасла, вернув лицу нейтральное выражение. В прежней неторопливой манере она указала куда-то вглубь казино. Проследив туда глазами, Брайан приметил богато вышитое полотнище. На нем красовались два изображения, уже знакомые по аверсу и реверсу монет, только здесь их сопровождали надписи. " Фортуна любит храбрых" гласила та, что обрамляла рулетку. " Выигрыш или смерть" сообщала вторая, опоясывающая барабан револьвера с одним патроном. М-да, миленький девиз у этого заведеньица, ибо композиция наверняка была его эмблемой. Миленький и весьма провокационный.

Ситуация представлялась, мягко говоря, сомнительной, но уйти с позором Брайану не хотелось. В его мозгу прямо-таки полыхнуло общеизвестное слово " Лузер", хотя на самом деле оно зажглось по мановению длани странной женщины. Полотнище свернулось, не издав ни единого звука, а на его месте возник гобелен, будто сотканный из пустоты. Подсвеченные нити изображали типичного неудачника, обреченного влачить жалкое существование. Сквозивший нерешительностью, он уныло горбился, опустив потухший взор. Гордая, сверкающая судьба пролетала мимо, а ему только и доставало воли, что оставаться в ее тени. Его освистывала публика, и Брайану показалось, что он и впрямь слышит этот свист, причем обращенный лично к нему. Прослыть трусом, да еще в эфире на всю страну — будьте покорны! Гордо вскинув голову, он шлепнул большим пальцем по старинной бумаге.

— Ай! — тут же отдернулась его рука.

Из пальца выступила капля крови от чем-то сделанного прокола. На листе, наливаясь красным, остался четкий насыщенный отпечаток. Возмущенный таким обращением, Брайан сердито воззрился на женщину. А та уже вновь улыбалась, но на сей раз в ее лице сквозило столько яда, что и гадюка бы позавидовала. Не улыбка, черт побери, а самый настоящий оскал!

Озвучить претензии Брайан не успел. Внезапно что-то вспыхнуло. Бумага, впитавшая кровавую подпись, взметнулась в воздух и мгновенно сгорела в прах. Полыхнул и зеленый свет позади женщины. Наливаясь ярким пламенем, он озарил ее фигуру в старомодном платье и вдруг погас, погрузив все во мрак. Чертыхаясь, Брайан ухватился за пояс, ибо в фонарике опять возникла нужда. Испущенный луч принялся нашаривать незнакомку и казино. Напрасно. Тьма вернулась не оттого, что потухли лампы. Они исчезли сами. Сгинули вместе с женщиной и всем окружавшим ее интерьером. Брайан обнаружил, что стоит у замызганных перил галереи, за которыми простирается пустота колодца внутреннего двора. Впрочем, не совсем пустота. Прямо перед ним — в пределах досягаемости пальцев, — в пространстве парил мешочек из черной кожи. Тот самый обещанный ему мешочек, полный золотых монет. Ошалев от происходящего, Брайан протянул руку, однако не успел он коснуться добычи, как та ухнула вниз. Через несколько секунд раздался звон, сопроводивший ее падение во внутренний двор. Кажется, кто-то не желал отдавать награду вот так запросто, предлагая прогуляться за ней по долгострою. Куда именно — было совершенно ясно, как ясно и то, что мешочек вполне реален, в отличие от казино, в чьем существовании сейчас возникли очень серьезные сомнения. Посветив вниз, Брайан разглядел его среди хлама и зарослей. Упав на излом бетонной плиты, он преспокойно лежал в полной сохранности, не утратив ни единой монетки. Благоразумие, настоятельно рекомендовавшее — нет, вопившее! — немедленно убираться отсюда подальше, уступило алчности.

— Нет уж, что мое — то мое! — прошипел Брайан, быстро соображая, как спуститься на первый этаж.

Роскошное убранство холла исчезло так же, как и казино с незнакомкой, но Брайану было на это наплевать. Он спешил к переходу между зданиями, однако не для того, чтобы удалиться несолоно хлебавши. Там, на перекрестке, располагалась лестница, позволявшая достичь внутреннего двора. Между галереями лестницы тоже имелись, но они были заблокированы всяким мусором и даже заколочены. Чем продираться через завалы, проще воспользоваться более доступным путем.

Покидая холл, Брайан так торопился, что едва не споткнулся о скамейку, причем даже не задумался, откуда она, собственно, взялась. Та же, потемневшая и облупленная, куда больше соответствовала долгострою, как соответствовали ему и прочие элементы, сменившие недавние красоты.

А вот и стык коридоров! Выскочив за угол, Брайан посветил фонариком и тут же отпустил крепкое словцо. Кирпичная стена никуда не делась, недвусмысленно предлагая искать другой маршрут. Что ж, таковой тоже имелся. Западный коридор был устроен по аналогии с восточным, то есть в его центре тоже находились шахты лифтов и лестница. Туда Брайан и направился, надеясь не пуститься во вторичное путешествие в никуда.

Опасения оказались напрасны. Долгострой вел себя прилично, не уводя в бесконечную тьму, и на сей раз череда дверей закончилась поворотом. Пройдя в западное крыло, Брайан в два счета достиг лестничной площадки. Отсутствие каких-либо препятствий выглядело подозрительно, но кто бы по ним убивался! Стараясь не покалечиться на захламленных ступеньках, он пробрался вниз и очутился в очередном холле. Тот отличался от своих собратьев как по размерам, так и особенностям. Помимо выхода во внутренний двор здесь располагалась проходная в здание. О ней и подумывал Брайан, когда, привлеченный колоколом, искал путь в долгострой, но так ей и не воспользовался. Не воспользовался он ей и сейчас — во всяком случае, пока. Его интересовала другая дверь, оказавшаяся незапертой. Причина такой удачи была проста. Кто-то поработал ломом, сломав замок, но не тронув стекла с вложенной стальной сеткой. Поврежденный доводчик удерживал дверь приоткрытой и через нее гулял сквозняк, разносивший неприятные запахи. Тянуло не только всякой химией, но также сыростью и гнилью, не иначе как за счет дикой растительности. Покрутив носом, Брайан протиснулся в щель и очутился во внутреннем дворе.

Мрак сменился полумраком, ибо через прозрачную крышу проникало зарево ночного города. На третьем этаже, когда исчезло казино, это было не так заметно, но здесь, внизу, разница становилась очевидной. Сейчас Брайан сумел бы обойтись и без фонарика, ибо отлично помнил, куда упал заветный мешочек. Держа в уме план здания, он все время поворачивал его относительно своего расположения, не упуская из виду намеченную точку. Таким образом, ему не составило труда сориентироваться и отыскать бетонную плиту с приметным изломом.

Золото никуда не делось. Оно лежало на том же месте и на сей раз позволило себя взять. Ощутив его тяжесть, Брайан возликовал. Все подозрения и страхи мгновенно испарились, согретые холодком — да-да, согретые холодком желтого металла, проникавшим даже сквозь черную кожу. Рванув завязки, он быстро пересчитал монеты. Тридцать! Их было целых тридцать, все той же полновесной чеканки с рулеткой на аверсе и барабаном револьвера на реверсе. Завязав кошель, Брайан торопливо пихнул его за пазуху, отчего на форменной куртке образовалась внушительная округлость. Тут-то и раздался некий посторонний звук, одновременно с которым появилось и свечение. Вскинув взгляд, Брайан живо обнаружил источник и того и другого.

Ближе к центру двора, хаотично заросшего кустами и густой травой, сиял претенциозным корпусом игральный автомат. Три его барабана залихватски крутились, издавая тот самый мелодичный звук, а огоньки подсветки носились туда-сюда, танцуя в замысловатом хороводе. Вероятно, " Однорукий бандит" стоял там и прежде, просто оставался незамеченным в темноте. Поглазев на сверкавшую штуковину, Брайан собрался удалиться, как вдруг ручка с характерным скрежетом провернулась. Барабаны, доселе вращавшиеся вхолостую, запели с новой силой, пустившись в азартный бег.

Дзинь! В первом окошке выскочило изображение колокольчика. Брайан хорошо это видел, ибо находился от автомата не так уж и далеко. Дзинь! Бег второго барабана остановился на том же символе, искрившемся золотой окантовкой. Музыкальные переливы усилились по мере завершения комбинации. Невольно заинтригованный, Брайан приблизился, ведь красочное действо что-то да означало. Дзинь! Прекратив мельтешение, в последнем окошке тоже замер колокольчик. Три из трех. Обычно этот набор сулил игроку неплохой выигрыш. Свой Брайан тут же и получил.

По долгострою разнесся гулкий удар колокола. Того самого, слышанного и прежде, но теперь он не доносился еле-еле, а звучал насыщенно и уверенно; гудел отовсюду сразу, будто у него и не было какого-то конкретного источника. Этот гул заполонял все пространство, и каждый новый удар, унылый и тягучий, тоскливо отдавался в сердце предчувствием беды. Брайан вновь хотел уйти, не дожидаясь развития событий, и вновь не сдвинулся с места под очередным накатившим впечатлением.

— По ко-о-о-о-о-о-ом зво-ни-и-и-и-и-и-и-ит ко-о-о-о-ло-ко-о-о-о-о-о-о-ол, — зашелестел, разлился по колодцу громкий протяжный шепот.

Его происхождение также не поддавалось никакому определению. Он шел просто из ниоткуда, растягивая гласные, и проникал прямо в уши, цепко поражая слух. От его перекатов возникали и множились мурашки, причем куда крупнее предыдущих. Не умолкая, колокол продолжал заунывный бой, а шепот, вроде бы стихнув, наливался снова.

Сглотнув комок, Брайан ринулся к выходу, стараясь уж слишком откровенно не пуститься наутек. Гнетущий звон и всепроникающий, эхом летавший шепот здорово давили на психику, рисуя в воображении самые нелицеприятные картины. По ком звонит, похоронный-то? Ясное дело, по ком! Мечтая ненадолго оглохнуть, Брайан подскочил к двери и обнаружил, что дальше хода нет. Та оказалась сомкнута и сидела как приваренная. Без подходящего инструмента ее было не вскрыть, равно как и не выбить стальную решетку окошек. Он, разумеется, попытался, схватив ближайший кирпич, но лишь разбил стекло и едва не порезал палец. Прошипев ругательство, Брайан швырнул его на землю, и тут колокол стих, как стих и шепот. Наступила звенящая, глубокая тишина, только продлилась она недолго. Откуда-то из двора, вроде бы из центра и даже сверху раздался смех. Перекатывающийся и язвительный, он явно принадлежал какой-то женщине, и в целом было нетрудно догадаться, какой именно. Потемнев лицом, Брайан живо сориентировался в обстановке. Оставив запертую дверь, и запертую уж точно не случайно, он отправился в диаметрально противоположном направлении. Учитывая план здания, там должна была находиться другая, ведущая к восточной лестнице. Смех стих. Это даже воодушевляло, поскольку раз прекратились издевки, то Брайан на верном пути.

Пересечь двор оказалось непросто, но лишь из-за его захламленности и буйно разросшегося кустарника. Местами он образовал настоящие заросли, где обосновались небольшие деревца. Чахлые из-за недостатка света, они тянулись к стеклянной крыше, ловя скудные солнечные лучи. Само собой, никакого солнца сейчас не было и в помине, как не было даже звезд, сокрытых заревом города. Тем не менее, Брайан отметил, что вокруг стало светлее. Наручные часы, в отличие от смартфона, работали исправно и показывали время далекое от рассвета. Видимость, однако, улучшилась, обретя легкий зеленоватый оттенок, присущий приборам ночного видения. Выискивая источник подсветки, Брайан едва не налетел на железную бочку. Громыхнув о ее ржавый борт, он чертыхнулся и шагнул в сторону, задев что-то на земле. В нос ударил тяжелый запах. Этот запах ощущался и прежде — еще там, в холле, — и усилился после проникновения во двор. Теперь же он стал особенно густым. Направив фонарик под ноги, Брайан невольно отступил назад. На земле, уткнувшись лицом в траву, лежал человек. Он никак не отреагировал на то, что на него чуть не наступили, оставшись безучастным к незваному гостю. Не отреагировал ни сразу, ни спустя полминуты, когда Брайан, уняв накатившую оторопь, опустился подле на колено.

Труп. Отставному сержанту, повидавшему достаточно смертей, было нетрудно установить сей нехитрый факт. Перед ним лежал не муляж, а самый настоящий труп, и таковым он стал довольно давно. Тело успело частично мумифицироваться, но все еще испускало тот самый тяжелый запах, особенно вблизи. Полусгнившая плоть, изъеденная насекомыми, еще не настолько расползлась, чтобы определение пола стало неразрешимой задачей. Это был мужчина солидного возраста — бездомный, судя по одежде и ряду других признаков. Его лицо, просевшее сморщенными яблоками глаз, осклабилось частично утраченными зубами, когда Брайан перевернул мертвеца на спину. Об этом он сразу же пожалел, и не потому, что из-за поднявшейся вони аж заткнул нос. До прибытия полиции тело трогать не стоило. С другой стороны, лишь теперь он был уверен на все сто процентов. Уверен, что это не искусно сделанный реквизит, сделавший бы честь лучшему мастеру Голливуда, а умерший человек, из чьей плоти стали осыпаться потревоженные личинки.

Выпрямившись, Брайан напрягся как зверь, ожидающий атаки. Дело приняло очень скверный оборот. Телешоу или нет, а настоящий мертвец — это вам не шутки! Однако то была лишь вершина айсберга. Ситуация резко ухудшилась, когда Брайан посветил вокруг. Трупов оказалось несколько. К страшной находке добавились еще трое мужчин и две женщины. Все они различались как возрастом, так и одеждой, но кое-что их все же объединяло. Очевидно бездомные, они располагались невдалеке от ржавой бочки с фрагментами горелой древесины. Брайан словно увидел, как группа бродяг пробирается в долгострой и греется у разведенного огня. Учитывая обстоятельства, проникнуть сюда большого труда не составляло, а здесь они могли оставаться незамеченными несколько недель и даже месяцев. Да, могли… Но кто-то их все же заметил, раз эти люди лежали мертвыми.

Снова выудив смартфон, Брайан убедился, что ни позвонить в полицию, ни сделать фото он не в состоянии. Треклятая техника будто и сама умерла, не реагируя ни на какие манипуляции. Ох, как скверно!.. В иной ситуации он реагировал бы менее эмоционально, но нынче все обстояло иначе и придавало происходящему особый оттенок. Пусть даже бродяги не умерщвлены, а погибли сами, отравившись, скажем, некачественным алкоголем — все равно это очень плохо. Плохо — потому что лишь явный псих сделает мертвецов частью игровых декораций, пускай они и вписываются в них просто идеально.

Внезапно Брайану пришла совсем уж дикая мысль. Быстро отступив, он окинул тела крайне настороженным взглядом. Согласно жанру ужасов, события в подобных сценах обычно развивались довольно стандартно — трупы оживали и атаковали незадачливого героя. Отставной сержант, разумеется, понимал всю бредовость такого допущения в реальной жизни, однако, положа руку на сердце, окружающая обстановка давно перестала считаться нормальной. Стоя наготове, он взбудоражено ожидал, что умершие начнут издавать звуки и шевелиться, поднимаясь на истлевшие ноги. Те, однако, его страхов не оправдали. Они мирно лежали себе на поросшей травой земле, насыщенной соками их разлагающихся тел. Громко выдохнув, Брайан бочком-бочком покинул жуткое место и вскоре достиг заветной двери номер два.

Путь к восточной лестнице также оказался заперт, но на сей раз препятствие было вполне преодолимым. Копия предыдущего, оно очень плохо сидело в стене, основательно пострадавшей от многолетнего воздействия сырости. Даже сейчас откуда-то сверху сочилась вода, разрушавшая цемент до состояния крошки. Отыскав подходящий рычаг, благо что в грудах мусора хватало металлических прутьев, Брайан протиснул его в щель между стеной и дверной рамой. Крепко надавив, он принялся орудовать рычагом туда-сюда, а затем уперся ногами и навалился что было мочи. На лбу аж жилы вздулись, но приложенные усилия не прошли втуне. Раствор окончательно сдал. Проржавевшие стержни рамы, крошась вместе с осыпавшейся кладкой, выскочили из стены. Еще несколько ожесточенных рывков — и дверной каркас отклонился настолько, что Брайан протиснулся в образовавшийся проем. Протиснулся — и едва не порвал рукав форменной куртки, когда ему вслед раздался все тот же издевательский женский смех.

На перекрестке, образованном восточным коридором и проходом во двор, обошлось без сюрпризов. Вокруг, куда ни глянь, царило обычное запустение, изобилующее грязью и мусором, но лишенное мертвецов. Брайана, однако, это наблюдение ничуть не успокоило. Смех все еще стоял у него в ушах, а смеяться рядом с разлагающимися трупами никто в здравом уме не станет. Как не станет просто так дарить незнакомцу и кошель с золотом. Драгоценная добыча, немедленно ощупанная за пазухой, теперь предстала в несколько ином свете. Выбравшись из долгостроя, как бы не пришлось сдавать ее полиции! Конфискация монет неминуема, если рассказать стражам правопорядка все без утайки. ЕСЛИ рассказать… Или если вообще их вызвать… Это следовало хорошенько обдумать, когда Брайан благополучно уберется отсюда подальше. Сейчас он был уверен лишь в последнем, а насчет остального испытывал массу сомнений, только их, пожалуй, стоило отложить на потом. Не теряя времени, Брайан прошел в первое же попавшееся помещение, не оснащенное запертой дверью. Большое окно во внешней стене предполагало скорый и кратчайший выход наружу. Не тут-то было! Оно не поддавалось ни ударам ногой, ни броскам кирпичей, ни даже лому. На стекле, через которое виднелось главное здание, и царапины не осталось!