ДОЛГОСТРОЙ 2 страница

— Но я и правда слышал колокол! — опешил Брайан, сообразив, к чему весь этот разговор. — Звонит как на похоронах!

— И я настоятельно рекомендую об этом не распространяться, — веско изрек начальник. — Сумасшедшие и фантазеры нам тут не нужны.

— Разве я произвожу подобное впечатление? — насупился Брайан.

— Нет. Потому тебя и взяли, — заметил шеф охраны. — Вот таким и оставайся.

— Я не понимаю, чего настолько крамольного в колокольном звоне! — искренне недоумевал Брайан.

— Ничего. Только со звона все и начинается, а потом видят всякое. Одинокая ночь в пустом здании, вероятно, так на людей воздействует. Кому призраки мерещатся, кому черти, — проворчал начальник.

— Я и в морге работал. Мне привидения не являлись! — отрезал Брайан не без чувства собственного достоинства.

— Вот и хорошо! — кивнул собеседник. — А если что все-таки почудится — держи при себе. Иначе выставят тебя в два счета. И без выходного пособия. Проверь контракт — там оговорен случай нервного срыва.

— А если я какого-нибудь черта поймаю и за рога приведу? — усмехнулся Брайан.

— Сдашь его в полицию — получишь от компании премию. А существуй он только на твоих словах — останешься без работы, — совершенно серьезно ответил шеф охраны.

— Тогда почините дежурное освещение, если вы против галлюцинаций. А то от его мерцания в глазах рябит! — не без досады бросил Брайан.

Какой-то дурацкий звон, видите ли, сразу вызвал служебную реакцию, а с очевидной проблемой что-то никто разбираться не торопится.

— Я организую электриков, — пообещал начальник, уяснив суть недовольства подчиненного. — В остальном, я надеюсь, мы друг друга поняли. Ты нормальный мужик, и я не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Кстати, твою запись про звон никто не увидит — я ее удалил. Обходись впредь без фантазий — и мы с тобой поладим.

На том и распрощались.

Уже дома Брайан перечел трудовой договор и нашел, что шеф охраны отнюдь не пустословил. Выходное пособие полагалось лишь в том случае, если увольнение состоится не по причине психического расстройства, куда относился и нервный срыв. Прежде он не обратил на данный подпункт особого внимания, но сейчас тот предстал в несколько ином свете. А ну как компания, таким образом, заранее обеспечивает себе лазейку для устранения неугодных сотрудников? И может устранить самого Брайана, когда в нем отпадет всякая необходимость. Вот будет номер… Брайан испытывал абсолютную уверенность, что заунывный колокольный бой не был плодом его воображения, так может тот и впрямь звонил по-настоящему? В том смысле, что некто намеренно включал эти звуки, чтобы спровоцировать охранника на неосторожные заявления. Несколько эпизодов подобного рода — вот вам и достаточный повод обвинить его в проблемах с психикой, едва в том возникнет надобность. Ну уж нет, с Брайаном такой фокус не пройдет! Не для того он уходил от других работодателей, чтобы его, как последнего дурака, оставили с носом в благодарность за ночную пятисменку! Провели как мальчишку, без спешки набрав новый штат сторожей.

Брайан внял предупреждению. Внял, как любой разумный человек. Вот только с одной оговоркой. Начальник охраны рекомендовал обходиться без фантазий, ну так Брайан докажет, что ему отнюдь не мерещилось. Авось это доказательство и пригодится, если кто и впрямь надумает списать его как чокнутого.

Обнаружить источник унылого боя — что может быть проще, если приложить к этому хотя бы некоторые усилия? Раз уж он находится где-то в здании, в чем Брайан совершенно уверился после недавней грозы, отыскать его не составит большого труда. Однако на поверку задача оказалась довольно хлопотной. Никто не мешал охраннику бродить по всем этажам хоть всю смену, только вот колокол давал о себе знать весьма недолго. Если верить часам, в распоряжении Брайана было не больше минуты. Вероятно, именно столько продолжались заунывные удары. Не будучи роботом, он совершал обход не посекундно точно, отчего слышал колокол то немного раньше, то несколько позже. Упорядочив свои наблюдения, Брайан определил временные рамки и предположительную область поисков. Искать, скорее всего, следовало в западном крыле. Что же касалось времени, то оно приблизительно выпадало на без тринадцати минут полночь. Прямо скажем, совершенно непонятная цифра, ни к селу, ни к городу. Либо у кого-то основательно сбился таймер, либо на данном суточном рубеже и впрямь срабатывала какая-то сигнализация. Ну, это если отбросить манию преследования и намеренные спецэффекты со стороны кого-то из сотрудников компании. Очертив для себя целевые границы, Брайан принялся разыскивать источник звука.

Больше всего сбивали с толку этажи. Первый и пятый Брайан отмел сразу, однако со второго по четвертый звон имел примерно одинаковую насыщенность. Пытаясь навести ясность, он начинал обход несколько раньше положенного, чтобы в намеченные секунды оказываться в разных местах. Ему пришлось изрядно покружить, затратив несколько ночей, прежде чем наблюдения позволили сократить зону поисков. Отчетливее всего неуловимый звук раздавался в центральной части западного крыла. К сожалению, из-за присущего коридорам эха он разносился так, что поди пойми, откуда именно. Попытки воспользоваться смартфоном ни к чему не приводили. Техника капризничала, не записывая ничего кроме шипения и собственных шумов Брайана. Не помог и эксперимент с порогом чувствительности микрофона. Его увеличение вызывало беспорядочный треск, а снижение вообще отрезало тихие звуки. Чертыхаясь, охранник оставил смартфон в покое и вновь положился исключительно на собственный слух. Тот и привел его в одно из центральных фойе, через которое тянулся главный коридор.

Фойе располагались на каждом этаже, и они походили друг на друга как близнецы, не считая небольшой детали. Широкие ответвления коридора, перпендикулярно смотревшие на восток и запад, везде заканчивались тупиками, за исключением третьего этажа. Там здание имело конструктивную особенность. Там же хуже всего обстояло с дежурным освещением. Пока Брайан занимался своей идеей фикс, еще несколько ламп объявили забастовку, отчего пресловутое фойе окончательно погрузилось во мрак. В два часа ночи это стало особенно заметно, когда он совершал очередной обход. Тьма расползлась гораздо дальше, нежели в минувшую полночь, а мерцание неисправных светильников окончательно перешло всякие границы. Беззвучно шипя ругательства, Брайан неторопливо приближался к сплошной черноте, как вдруг до его слуха донесся какой-то шорох. Поскольку час неуловимого колокола миновал, он позволил себе ослабить бдительность, отчего неожиданный звук заставил его напрячься будто хищника, почуявшего добычу. Звук повторился. Застыв на месте, Брайан впился глазами в темноту. Затем, крадучись, переместился к стене и осторожно двинулся вдоль нее, стараясь ступать абсолютно бесшумно. Тихое шуршание, раздававшееся откуда-то спереди, окончательно убедило охранника, что на третьем этаже он сейчас не один. Там, во мраке фойе, кто-то был. Кто-то, кто то и дело выдавал свое присутствие, создавая достаточно шума, чтобы ночной сторож его услышал. Сердце Брайана забилось сильнее. Возможно, сейчас он разгадает дурацкую загадку заунывного боя.

Вот и фойе. Фонарик, само собой, пришлось погасить, чтобы не выдать себя ярким лучом света. Подождав, когда зрение немного освоится во мраке, Брайан двинулся дальше, стараясь ничего не задевать. Он хорошо помнил интерьер, отчего благополучно не кувырнулся о скамейку и не устроил внеплановое свидание с кулером. Шорохи доносились откуда-то из-за восточного угла. Оттуда же улавливались едва заметные отблески, невольно оживляя в памяти слова начальника о призраках. Будь там человек, разве он не воспользовался бы фонарем, от которого и отсвет куда значительнее? Слабые зеленоватые искорки ему явно не соответствовали, как не соответствовали и мелкие блики, похожие на болотные огоньки. Такая иллюминация была присуща кому-то совсем другому. Кому-то, кого обычно показывают в фильмах ужасов. Брайан, разумеется, не испугался ни на секунду. Во всякую чертовщину он в принципе не верил, а потому и не боялся бродить по темному пустому зданию в одиночку. Вот в грабителей он верил даже очень, отчего, ощутив прилив нервного напряжения, приготовился к возможной схватке.

Шаг. Еще шаг. Шорох впереди стал настолько явным, что трансформировался в тихую возню. Воображение не нарисовало Брайану монстра, обшаривающего окровавленный труп. В нем представился злоумышленник, вскрывающий запертый замок. Замерев у самого угла, охранник собрался с духом, а затем молниеносно выскочил вперед, одновременно включив фонарик. В следующий миг раздался жуткий вопль. Ударив плотным столбом, яркий свет ошпарил громоздившееся у потолка чудовище с длинными уродливыми ногами. Разинув зубастую пасть, над которой горбом выпячивалась отвратительная пучеглазая морда, оно растопырило передние лапы и в мгновение ока ринулось на Брайана. Тот и моргнуть не успел, как рухнул на пол под весом орущей твари. Оброненный фонарик откатился в сторону, бестолково уткнувшись в стену. Его луч светил в никуда, еще больше усугубляя сгустившуюся тьму. Охранник, придавленный нападавшим, сцепился с ним в борьбе не на жизнь, а на смерть.

Схватка продолжалась недолго. Стараясь перехватить у чудища инициативу, Брайан ловко вывернулся из его костлявых конечностей, намереваясь продемонстрировать, чему научился в армии. Упырь не упырь, буде тот хоть самим Дракулой, а отставной сержант ему зубы-то пообломает! Он уже изготовился взять врага в серьезный оборот, как вдруг до него дошло, что рев чудовища имеет вполне себе вразумительную форму. Оно ругалось на чем свет стоит, и ругалось весьма изобретательно. Хриплый голос, срывавшийся на крик, добавлял этой ругани особый колорит, однако он всяко принадлежал человеку, а не дьявольскому отродью. Брайан ощутил прилив пошатнувшегося было мужества, ибо сообразил, что имеет дело с грабителем. А у грабителя имеются не острые клешни или когтистые лапы, а самые обыкновенные ноги и руки. За одну из последних он незваного гостя и скрутил, когда оперативно и окончательно взял над ним верх. Злоумышленник мог быть вооружен, поэтому для верности Брайан дал ему кулаком под дых, прижал к полу и придавил коленом. Дотянувшись носком ботинка до фонарика, он толкнул его к себе, подхватил свободной рукой и направил на поверженного врага. Его вид, однако, никакого морального удовлетворения не принес. Совсем наоборот — у Брайана вытянулось лицо. Противник, с мычанием елозивший по полу, на грабителя подозрительно не походил. Спецодежда, пояс с инструментами… Охваченный растущим смущением, охранник перевернул грабителя на спину и испытал полнейший конфуз. Судя по всему, он только что одержал решительную победу над самым обыкновенным электриком.

— Твою-то мать! — растерянно воскликнул Брайан, выпуская свою жертву.

Насчет пресловутой матери та была с ним совершенно согласна, и, переведя дух, принялась честить ночного сторожа на все корки.

Начальник охраны сдержал обещание и составил техническому персоналу соответствующую заявку касательно дежурного освещения. Уж отчего ее исполнение так задержалось — вопрос отдельный, но электрик все же явился, а неурочный час его визита имел логичное обоснование. Когда еще проверять исправность означенных ламп, как не в период их предполагаемой работы?

— А утром или вечером здесь покопаться не судьба? — с досадой спросил Брайан, рассыпавшись в извинениях перед помятым специалистом.

Его длинными уродливыми лапами оказалась обыкновенная стремянка, неудачно попавшая в луч света, а в роли страшенной нечеловеческой морды выступил прибор ночного видения. Им и объяснялась причина истошного вопля, последовавшего за ударом светового потока. Практически ослепший от неожиданной и очень болезненной вспышки, электрик потерял равновесие и, раскинув руки, свалился прямиком на человека с фонариком. Все остальное довершила внезапность, подстегнувшая фантазию охранника. К счастью, электрик особо не пострадал, отделавшись парой синяков, отчего не слишком разорялся насчет ретивости Брайана. Частично он был и сам виноват, прибыв на объект не в регламентированный час, поэтому быстро сменил гнев на милость.

— В том и проблема, — проворчал электрик, потирая ушибленный локоть. — В другое время суток вся эта кухня работает исправнее некуда. Уж столько раз ее проверяли!..

Повертев в руках прибор ночного видения, он с облегчением убедился, что дорогое устройство в полном порядке. Пользоваться им в условиях вроде нынешних было куда удобнее, нежели возиться с фонариком или устанавливать громоздкие мачты освещения.

— Тогда в чем же дело? — удивился Брайан, уразумев, что технический персонал отнюдь не бьет баклуши, игнорируя поступающие запросы.

— А черт его знает! — душевно изрек специалист. — Либо дело в проводке, либо в каком-то распределителе. В первом случае надо вскрывать стены, с чем возиться никому не хочется. Здание-то старое, стандарты были другие. Долбить придется знатно, и администрацию такое развитие событий не устраивает. Второй предполагает неполадки в самой сети, что тоже ничуть не лучше. Если сбой в питании вызывает суточное изменение нагрузки, как бы не пришлось перекраивать всю электрику.

В процессе беседы выяснились некоторые подробности. Фойе западного крыла, со второго по четвертый этажи, давно сидели у технического персонала в печенках. Здесь регулярно что-то барахлило, а то и вовсе отказывалось работать. К примеру, взять камеру видеонаблюдения, расположенную подле места нелепой схватки охранника и электрика. Администрации надоело ее постоянно ремонтировать и заменять, поэтому с некоторых пор там висел муляж. Загадка заключалась в том, что запитывалась чертова камера с другого источника, нежели дежурное освещение. Питание к ней приходило по витой паре, проложенной местными айтишниками. Те клялись в исправности своего оборудования и неоднократно его проверяли. Электрики также были готовы присягнуть за надежность вверенного им хозяйства. В результате и те и другие время от времени меняли какие-то узлы и проводили сервисные мероприятия, только результат выходил так себе. Судя по состоянию дежурного освещения, пресловутый воз не двигался с места, а технический персонал понятия не имел в чем, собственно, дело. Специалист доказал это Брайану самым непосредственным образом. Он вывинтил одну вроде бы вышедшую из строя лампу и одну мерцавшую, после чего проследовал с охранником на лестницу, где свет горел вполне исправно, и поочередно установил их в тамошний патрон. Принесенные лампы функционировали без нареканий. Вернувшись же на прежнее место, они и повели себя по-прежнему. При этом запасные, извлеченные специалистом из новенькой коробки, последовали их примеру.

— Местные говорят, так уже не первый год маются, — заключил, отпуская ругательства, электрик. — То лучше становится, то хуже. То вдруг проблема исчезает, будто ее и не было, а то половина западного крыла с ума сходит.

— А я уж думал, всем просто наплевать, ан вот оно что… — усмехнулся Брайан. — Э! Минуточку! — внезапно воскликнул он, наморщив лоб. — Что значит — " местные"?

— То и значит, — пожал плечами электрик. — Я не штатный сотрудник. Приехал по вызову. В нашу компанию он поступил уже не первый. Здешние сюда затемно не ходят.

— Это еще почему? — удивился охранник.

— У них и спроси, — флегматично ответил пришлый специалист. — Один, кстати, сейчас на энергоузле. Нам же без напарника работать не полагается. Только он тот еще напарничек! Рассказал мне, где да что, снабдил схемами и умотал туда, якобы отключить какие-то автоматы. Там безвылазно и сидит.

Заинтригованный, Брайан обождал, пока электрик закончит свои дела, а затем проследовал с ним к упомянутому помещению. Там и впрямь пребывал еще один специалист, на кой-то ляд заперший дверь изнутри. Открыв на зов, этот пожилой мужчина хмуро посмотрел на Брайана, а от его вопросов помрачнел еще больше.

— Нам там появляться незачем — и так знаем, что ничего не меняется, — отрезал он. — Нашу компетенцию начальство проверяет сторонними мастерами, да только и у них ни шиша не получается. Полагаю, и сегодня не исключение.

Брайан, неудовлетворенный столь информативным ответом, попытался разговорить молчуна, но тот окончательно замкнулся в непроницаемой холодности. Уходя, он даже не попрощался, а выскочил за порог так, будто за ним собаки гнались. Брайан, удивленный и раздосадованный странным свиданием с электриками, ушел к себе, но ненадолго. Близилось четыре часа ночи, то есть время очередного обхода. Выпив чаю, он отправился исполнять свои обязанности, и на сей раз уже никого не встретил.

В ночь на очередную пятницу Брайан заранее занял позицию в западном фойе третьего этажа. Теперь он был практически уверен, что находится ближе всего к источнику похоронного звона, чем когда-либо. Жаль камера видеонаблюдения здесь не работала. Впрочем, ее функционирование не принесло бы особой пользы. Ни одна из этих штуковин звук все равно не записывала, иначе Брайан давно бы воспользовался их микрофонами в своих целях. Поглядывая на часы, он дожидался заветной минуты, рассчитывая услышать заунывный бой, и в надеждах не обманулся. Когда стрелки показали без тринадцати двенадцать, в тишине здания раздались знакомые тягучие удары. Раздались и впрямь отчетливее, чем когда-либо. И на сей раз охранник не метался абы куда, а уверенно сумел определить направление. Быстрым шагом он миновал фойе и дошел до конца тупика, которым заканчивались короткие ответвления центрального коридора. Вот только на этом этаже путь ему перегородила не стена, а большая железная дверь, в чем и заключалась здешняя конструктивная особенность.

Лет двадцать назад в компании надумали расширить центр исследования связи, возведя для него внушительную пристройку. Пристройку настолько большую, что по размерам она почти не уступала оригинальному зданию. Поскольку восточную часть прилегающей территории занимала парковка, а с юга проходили тротуар и улица, свободная земля оставалась только на севере и западе. Основываясь на размерах доступной площади, сваи пристройки забили с той стороны света, где традиционно садилось солнце. Строительство завершилось довольно быстро, однако в процессе что-то не заладилось, из-за чего сдача объекта застряла на отделочных работах. В срок их не закончили, затянули, а потом и вовсе остановили. Хотя новое здание находилось в финальной фазе обустройства, в эксплуатацию его так и не ввели. В результате огромная пристройка превратилась в классический долгострой. Стены, выложенные из красного кирпича, в косметический порядок никто не привел. В окнах были установлены типовые стеклопакеты, но окружавшая их теплоизоляция висела лохмотьями и в ней зияли множественные щели. Крыша, хоть и наведенная должным образом, имела ряд дефектов, оставшихся не устраненными. Из-за этого в пустующее здание просачивалась дождевая вода, малыми и большими лужами собираясь на бетонном полу. Плиткой ведь его так и не устлали, как не устлали и стены, постепенно покрывавшиеся лишайником. Потолки, правда, кое-где успели покрасить, но от времени и сырости краска вовсю шелушилась, осыпаясь пожухлыми струпьями. Шахты лифтов пустовали, зияя беззубыми дверными проемами. Это же относилось и к львиной доле помещений, ни изначально, ни с годами не приведенных в надлежащий порядок. Лестницы, лишь частично оснащенные перилами, производили довольно гнетущее и даже пугающее впечатление. Горы строительного мусора, так до конца и не вывезенного, усиливали его еще больше. Кое-где они образовывали непроходимые завалы, на которых уверенно расползались не только мхи и травы, но даже кусты и невесть как занесенные туда деревца. Сквозняки, витавшие по всему зданию, раскачивали пласты облезающей дранки и протяжно свистели, порой завывая не хуже чем в пещере. Кабели электрики и связи щерились пучками торчавших проводов, отчего казалось, что кое-где на стенах и потолке обосновались морские актинии. Повсюду внутри долгостроя лежала печать полнейшего запустения.

Помимо собственных уличных дверей, ведущих в большой холл, пристройка соединялась со старым зданием отдельным переходом. Его соорудили сразу в три этажа, со второго по четвертый, с учетом предполагаемого людского потока и для пущего удобства. Таким образом, сотрудники могли бы свободно перемещаться туда-сюда по нескольким независимым коридорам. При этом переход не перекрывал территорию предприятия непреодолимым барьером, ибо под ним оставалось свободное пространство, где проехал бы и грузовик. Длиной футов в девяносто, он покоился на двух опорных колоннах. Дневной свет проникал в него через невысокие вытянутые окна, а по обе стороны промежуточных коридоров предполагались двери. Именно что предполагались. По факту их успели установить лишь на третьем этаже, а другие ярусы перехода оснастили ими только у пристройки. У старого же здания два из трех коридоров все еще упирались в глухую стену. Ответвления центральных фойе второго и четвертого этажей заканчивались тупиками, хотя на планах западного крыла там значились сквозные проходы. Таковой имелся исключительно в одном месте, у которого, приложив ухо к железной двери, и замер Брайан.

Железо, хоть и толстолистовое, отлично проводило звук, да и его вибрация ощущалась более чем отчетливо. Всякие сомнения исчезли. Колокольный бой доносился именно оттуда, куда уводил незавершенный переход.

Когда звон прекратился, охранник отступил от двери и призадумался. Во-первых, он насчитал двенадцать ударов. Учитывая близость полуночи, это скорее походило на отсчет текущего времени, пусть и несколько досрочный, нежели сигнализацию или что-то в этом роде. Во-вторых, теперь источник заунывного звука вызывал еще больше вопросов. Занимаясь поисками, Брайан ведь не из-за собственной недалекости до сих пор игнорировал пристройку. Долгострой был не просто необитаем, но и полностью обесточен — электричество туда никогда и не подводилось. Собственно, именно поэтому там отродясь не горела ни одна лампа, а внутри не устанавливались камеры видеонаблюдения. Их элементарно некуда было подключать. В темное время суток незавершенное здание погружалось во мрак и озарялось лишь фонарями наружного освещения. Таким образом, либо в пустующей пристройке бил настоящий колокол, что представлялось крайне маловероятным, либо некий звукоизлучатель имел автономный запас энергии. Например, батарею или даже генератор. Только кому понадобились подобные сложности, да и ради чего? Произвести впечатление на ночного сторожа? Слишком заумно и хлопотно, чтобы выбить его из душевного равновесия. Впрочем, других правдоподобных версий Брайану на ум не приходило. Если отбросить явную нелепицу, речь шла или о чьей-то идиотской шутке или все-таки о злонамеренной провокации, напрямую относящейся к трудовому договору. Как бы там ни было, теперь, когда стало ясно, откуда доносился звон, будет намного проще обнаружить его источник и документально зафиксировать находку. Далее — по обстоятельствам.

Осуществлению столь нехитрого замысла мешало небольшое препятствие. Железная дверь была заперта на два врезных замка. Более того, скобы ее толстых ручек стягивала мощная стальная цепь, схваченная внушительным амбарным запором. Обычно такие не представляли хлопот для взломщиков, однако, посветив на него фонариком, Брайан удивленно присвистнул. Скважина для ключа отсутствовала. На ее месте блестели колесики с выбитыми на них цифрами. Колесиков насчитывалось целых шесть, то есть отпирающая комбинация пряталась где-то среди миллиона значений. Нащупывать ее методом перебора — то еще занятие.

Брайан озадаченно почесал в затылке. Интересно, кому понадобились настолько необычные меры предосторожности? В долгострое вряд ли находились какие-нибудь ценности. Неслучайно охране не вменялось в обязанности заглядывать в пустующее здание. Будь там хоть что-то, чем можно было поживиться, владельцы компании наверняка позаботились бы о защите своего имущества. А они ничего подобного не сделали. Территорию, конечно, окружал составной бетонный забор, но сам долгострой не представлял особых сложностей для проникновения и сигнализацией не оснащался. Что бы ни утащил оттуда гипотетический воришка, всем станет только лучше — меньше хлама придется утилизировать. Брайан ничего тащить не собирался. Он хотел лишь заглянуть внутрь и уже просто из принципа отыскать полуночный колокол. О том, как это удобнее всего осуществить, он соображал весь остаток смены.

По здравому размышлению Брайан решил не заходить с улицы, хотя этот путь выглядел самым доступным. Там он рисковал засветиться в одной из камер наружного видеонаблюдения, и впоследствии у кого-нибудь могли возникнуть вопросы, какая нелегкая понесла его на закрытую территорию. Конечно, у Брайана достанет фантазии состряпать правдоподобную легенду, но зачем же городить огород? Если воспользоваться переходом между зданиями, то и сочинять ничего не придется. Да, дверь заперта, только охраннику, в отличие от того же инженера, не так уж проблематично раздобыть от нее ключи. Брайан и раздобыл, воспользовавшись хранилищем дубликатов, где, согласно всяким нормативам, хранились копии всех ключей в здании. В итоге у него осталась единственная загвоздка — кодовый замок.

Заветную комбинацию отыскать не удалось, включая пресловутое хранилище. Перебирать же миллион значений вручную желания как-то не возникало. Брайан, будто невзначай, попробовал навести справки у коллег из дневной смены — без толку. Никто из охранников отпирающего числа не знал или очень искусно прикидывался, что не знал. В отличие от начальника охраны. Тот ухитрился проведать о расспросах ночного сторожа и одним прекрасным утром хмуро осведомился, откуда у нового подчиненного такой нездоровый интерес.

— Ну, мало ли что случится. Пожар, там, или залезет кто. Вдруг понадобится открыть — а я даже не знаю как, — убедительно разыгрывая простодушие, объяснил Брайан.

— Вот и хорошо, что не знаешь! Стало быть, и шею себе в заброшке не свернешь! — сурово заявил начальник. — Мне бы давным-давно этот замок повесить, авось хлопот было бы меньше! Ключиком-то каждый чокнутый дурак открывал, а без кода хоть лоб себе разбей!

— А кто открывал? — тут же навострил уши Брайан, обратив внимание на эту любопытную деталь.

— Кто открывал, тот здесь уже не работает! — сердито изрек начальник охраны.

Брайан, исподтишка за ним наблюдавший, отметил некоторое неудовольствие, с которым были сказаны последние слова. Складывалось впечатление, что шеф нечаянно сболтнул лишнее и постарался скрыть это подчеркнутой резкостью. Предположение лишь усилилось, когда начальник охраны тут же оборвал разговор и поспешно удалился.

Несколько ночей Брайан наведывался к запертой двери, от нечего делать прокручивая на замке различные комбинации. Движимый любопытством, он пытался угадать, какой код установил начальник охраны. На свете не так уж много тех, кто задает произвольные пароли, не поддающиеся никакой логике вычисления. Обычно люди используют что-то хорошо им известное; что-то такое, что они никогда ни при каких обстоятельствах не забудут. И тогда на помощь взломщику приходит социальная инженерия. Начальник охраны, пожилой и не слишком сообразительный мужчина, вряд ли следовал максимальным требованиям безопасности. Собрав о нем побольше отнюдь не секретных сведений, Брайан перебирал различные даты: дни рождения детей, родителей и супругов; свадебные дни; дни всяких семейных торжеств или любые иные, примечательные для шефа охраны. Узнав что-то новое, он каждый раз шел к запертому переходу проверять очередное число, и каждый раз разочарованно вздыхал. Либо ему упорно не везло, либо комбинация была составлена вне следуемой логике.

В одну из смен Брайан вновь оказался возле своего ребуса. Он уже протянул руку к замку, собираясь навертеть на нем текущую догадку, как вдруг его брови сдвинулись к переносице. Цифры на колесиках отличались от набранных им вчера. Число было слишком примечательным, чтобы Брайан вот так запросто его забыл, и сегодня отнюдь не оно предстало удивленному взору.

Брайан прищурился, соображая, что бы это могло значить. Неужели кто-то кроме него пытается угадать шифр? Вряд ли. Скорее, это похоже на ловушку. Некто специально сместил цифры. Если проверка выявит им несоответствие, чей-то интерес к замку станет очевидным. Ну а за кандидатурой означенного " некто" далеко ходить не придется, учитывая недавние расспросы Брайана. Начальник охраны вполне способен закинуть ему удочку, не лезет ли тот туда, куда не просят. Правда, имелось и более рациональное объяснение. Дверью банально воспользовались по служебной необходимости, а затем сбили отпирающую комбинацию случайным значением.

Как бы там ни было, Брайану стоило проявить хотя бы минимальную осторожность. Выставив очередное число — по-прежнему безрезультатно, — он вернул колесики с цифрами в исходное положение и удалился. Оставленный в покое замок тихонько лязгнул о железную дверь и недвижно повис на стальной цепи. Когда шаги Брайана замерли вдалеке, в фойе установилась привычная тишина. Впрочем, тишина не абсолютная. Особо чувствительное ухо сумело бы уловить какие-то едва слышные щелчки, раздававшиеся с определенной периодичностью. Что их вызывало — увидеть возможным не представлялось, ибо фойе наполняла кромешная тьма.

* * *

Ночь на очередную пятницу ничем не отличалась от остальных. Явившись на смену, Брайан традиционно напился чаю, а в половине двенадцатого отправился в обход, озаряемый утлым дежурным освещением. Хуже оно, правда, не стало, но и лучше тоже. Мерцание ламп раздражало глаза, а темные участки западного крыла вынуждали то и дело использовать фонарик. Брайан даже подумал, что было бы куда удобнее нацепить прибор ночного видения, как тот недавний электрик, и выключить освещение вообще. Тогда ему не пришлось бы нырять из света во тьму, из-за чего зрение ощущало дискомфорт, а в периферическом обзоре регулярно вспыхивали какие-то пятна. Так бывает, когда посмотришь на ярко горящую лампочку. Ее " отпечаток" некоторое время тревожит сетчатку, причем даже со смеженными веками, вызывая своеобразные галлюцинации. Увы, должностная инструкция и прочие нормативные документы не позволяли совершать подобные вольности.