Здесь: Два

— Привет, Педро! Это Мигель, отец Диего. Сыну трубочку не передашь?

Педро взглянул на растянувшегося на диване Диего, который знаками давал понять, что не хочет ни с кем говорить. Зажав трубку рукой, Педро очень тихо, но четко произнес:

— Это твой отец.

Диего нехотя сполз с дивана и с недовольной миной подошел к телефону:

— Слушаю.

— Ты не ходил на занятия?

— Неохота было. А что случилось?

— Ничего, просто я звоню домой, а там никто не отвечает. Талья уже должна была вернуться. Не знаешь, где она может быть?

— Понятия не имею.

— И всё, больше ничего сказать не хочешь?

— А что ты хочешь услышать? Наверное, ей, как и мне, дома тошно, вот она и ушла к Пепе или Хуанме.

— Но она не говорила, что собирается уйти?

— Да нет, папа, ничего она не говорила! Сегодня утром она вообще была как зомби. Мы встретились на кухне и сразу же разбежались. Она знает, что я у Педро, — может, тоже сюда придет. — Он на мгновенье запнулся, но все-таки произнес: — Подарил бы ей на Рождество мобильный, как она просила, сейчас позвонил бы, и все дела.

— Диего! — Отец явно начинал злиться. — Я запрещаю…

— Да ладно, ладно. Если отыщется, я тебе позвоню.

Оба замолчали. Диего слышал, как отец пытается выровнять дыхание и успокоиться, чтобы не сорваться на крик при сотрудниках банка, в котором он работал. Спустя несколько секунд Диего тихо спросил:

— От мамы что-нибудь слышно?

Мигель ответил не сразу.

— Сказала, позвонит сегодня вечером, когда устроится. Не спрашивай где — я сам не знаю.

Теперь Диего задержал дыхание, страшась продолжения.

— Сынок, тебе уже почти двадцать, и я могу говорить с тобой откровенно. Иногда ничего нельзя поделать — всё кончается, и нужно просто это принять, понимаешь?

— Да, — ответил Диего, судорожно соображая, как избежать новой неловкой паузы, поскольку отец, судя по всему, продолжать не собирался. Педро смотрел на него в растерянности. Диего был его лучшим другом, и он был бы рад ему помочь, но не знал чем. Единственное, что пришло в голову, это изобразить спящего, склонив голову на сложенные кисти рук. — Педро предлагает мне остаться ночевать, папа.

— Бросаешь нас с сестрой одних, да? К тому же вечером я должен быть на ужине.

— Опять? — вырвалось у него против воли.

— Думаешь, деньги, которые ты тратишь, влетают в окно? — И снова Диего, будто горячим ветром, обдало с трудом сдерживаемым отцовским гневом. — Я работаю, у меня есть и обязательства, и обязанности…

— Хорошо, — прервал его Диего. — Мы с Педро придем часов в восемь, а когда ты вернешься, снова уйдем.

— В половине восьмого.

Диего хотелось возразить «Нет, в восемь», но он понимал: сейчас отцу как никогда нужно, чтобы последнее слово осталось за ним.

— Договорились.

Он повернулся к Педро, и тот растерянно улыбнулся.

— Ну что ж, придется еще раз поработать нянькой. Пойдем пока пройдемся.