ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. Картина четвертая

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина четвертая

Та же декорация. Месяц спустя. Чудесный весенний день. Комната залита солнцем. Около трех часов дня. Мэри в белом халате, с торчащим из кармашка стетоскопом, с большим пучком бледно-желтых нарциссов; она весело расставляет их в вазы.

Из глубины сцены входит Дженни; она несет большой лист промокательной бумаги, который расстилает на столе.

Мэри. Что здесь будет?

Дженни. Это для сегодняшнего заседания, мисс. Оно начнется в три часа.

Дженни поворачивается, чтобы уйти, но тут Мэри замечает,

что рука у нее обернута носовым платком.

Мэри. Что у вас с рукой, Дженни?

Джённи. Порезала консервной банкой.

Мэри. Дайте-ка взглянуть.

Дженни. Да ничего, мисс, я промыла ранку под краном.

Мэри (осматривая палец). Порез глубокий... вы можете загрязнить его. Скажите лучше старшей сестре, чтобы она смазала вам руку йодом.

Дженни (отнимая руку). О нет, мисс!

Мэри. Неужели вы боитесь йода?

Дженни. Нет, не столько йода, сколько старшей сестры.

Мэри. Хорошо. Тогда поднимитесь наверх в мою палату и попросите дежурную сестру, она вам это сделает. Я думаю, и доктор Веннер где-нибудь наверху—если хотите, можете попросить его...

Дженни. О, его я просить не буду... не посмею.

Мэри. Почему же? Он вас не съест.

Дженни. Я знаю, мисс. Он всегда приветлив со мной. Всегда здоровается и всякое такое... Но он ведь умный и вообще... (Помолчав. ) Другие его не любят! А я люблю.

Мэри. Это очень хорошо с вашей стороны, Дженни.

Дженни. Я была рада, узнав, что вы обручились, мисс. Это так непохоже на все, что здесь происходит. Совсем как в кинофильме, не правда ли?

Мэри. Я рада, что вам это нравится, Дженни.

Дженни. Не только мне. Все довольны. Даже старшая сестра, а ей почти невозможно угодить,

Мэри (удивленно). Неужели сестра довольна тем, что мы обручились?

Дженни. Да, мисс... «Это превосходно», — сказала она, потом повернулась и чуть было не оторвала мне голову за то, что я уставилась на нее. Противная старая дева!

Мэри (невольно рассмеявшись). Тсс... Дженни!

Дженни. Но это же правда, мисс.

Мэри. И я так думаю, но не следует об этом говорить... И потом... будьте же снисходительны к людям! Дженни!

Дженни. Я ее боюсь, мисс.

Мэри. Признаться, и я ее побаиваюсь.

Дженни. И вы, мисс? Мне кажется, все ее боятся, кроме доктора Веннера.

Мэри (задумчиво). И мне так кажется.

Дженни. Вот видите, мисс!

Мэри (после минутного колебания). Старшая сестра не любит доктора Веннера... Скажите, до моего приезда она к нему относилась иначе?

Дженни. Нет, мисс. Всегда так. Она ненавидит его больше, чем кого-либо другого. Но он в долгу не остается, никогда за словом в карман не полезет.

Мэри. Это-то и плохо. (Пауза. ) Дженни!

Дженни. Да, мисс.

Мэри. Хотите исполнить мою просьбу?

Дженни. Да, мисс.

Мэри. Я знаю, передавать чужие слова или сплетничать нехорошо. Но я уверена, в данном случае дело обстоит иначе. Если вы вдруг услышите что-нибудь, что, как вам покажется, угрожало бы доктору Веннеру, вы мне скажете об этом, хорошо?

Дженни. Конечно, мисс. Вы думаете, его собираются убить?

Мэри (смеется, несмотря на свою тревогу). Боже милостивый, нет! Ничего подобного! Я не думала, что вы такая кровожадная, Дженни. Есть много других способов причинить ему вред.

Дженни. Я обещаю вам все рассказать, мисс.

Мэри. Но не болтайте об этом другим.

Дженни. О нет, мисс! Это останется нашей тайной. Мы обе будем оберегать доктора Веннера.

Мэри. Благодарю вас, Дженни! А сейчас бегите скорее, пока вы свободны, и от моего имени попросите сестру перевязать вам руку.

Дженни. Хорошо, мисс! Благодарю вас. (Уходит налево. )

Входит Торогуд с футбольным мячом в руках. На нем футбольные трусы, свитер и спортивная фланелевая куртка.

Мэри. Алло! (Смотрит на нарциссы. ) Правда, они великолепны?

Торогуд (угрюмо). Да, пожалуй.

Мэри (вся излучая счастье). Опушка леса в конце Южной авеню усеяна ими, я не могла пройти мимо. Хотите цветок в петлицу?

Торогуд (с горькой укоризной). Мне? Обо мне не заботьтесь. Я не романтик... Вот иду работать...

Мэри (оживленно). Не дуйтесь. Вы очаровательны в этом спортивном костюме.

Торогуд. Собираюсь немного попрактиковаться с моей командой перед матчем в Блэктоне. (Берет гири. ) Люблю тренированных людей.

Мэри. Да?

Торогуд (рисуясь своей ловкостью, упражняется с гирями). Вот Веннера за таким занятием вы не увидите.

Мэри (со смехом). Вряд ли я захотела бы увидеть.

Торогуд (оставив гири). Мэри, что вы находите в этом нудном человеке?.. Кстати, вы знаете, что Фостеру хуже?

Мэри. Что вы! Он замечательно поправился — coвершенно нормальная психика.

Торогуд. Но физически он развалина.

Мэри. У Фостера никуда не годное сердце. Поль здесь бессилен. Тут уж ничем помочь нельзя.

Торогуд. Нельзя... Можно. Надо прекратить эти пагубные инъекции.

Мэри. Но почему пагубные?

Торогуд. Бетразол!.. Он ведь нигде не применяется, он вреден, а Веннер — безрассудный идиот! Если Фостер протянет ноги, всем нам придется плохо...

Мэри (резко прерывает его). Не желаю вас слушать. (Берет с этажерки письмо. ) Вот вам письмо...

Торогуд кладет письмо в карман

Разве вы не прочтете его?

Торогуд. Успею. Прочту потом. Пойдемте со мной, Мэри, посмотрите, как мы тренируемся.

Мэри. Мне ёще надо наложить гипсовую повязку одной из своих старушек.

Торогуд. Тогда давайте сбежим сегодня вечером в Парчестер.

Мэри (многозначительно). Очень жаль, но я занята.

Торогуд (настойчиво). Мэри, я хочу поговорить с вами...

Мэри. Я вас слушаю.

Торогуд. Вы необычайно привлекательны... Это факт... Я обалдел от вас, если хотите знать.

Мэри (сухо). Боюсь, что не желаю этого знать.

Торогуд. Но, Мэри!...

Из двери в глубине сцены входит Друэтт.

Друэтт. Ваши друзья-атлеты рвутся с привязи, Торогуд.

Торогуд. Уже собрались? Тогда я пойду. (Тяжело ступая, идет к двери справа, поднимает футбольный мяч. ) Между прочим, Друэтт, шеф вернется около трех часов, чтобы обсудить порядок дня. Конференция состоится здесь. Я постараюсь вернуться к этому времени.

Друэтт (с иронией). Я передам директору, что ваш совет и содействие ему обеспечены.

Торогуд. Благодарю вас.

Друэтт (поднимает гири). Ого, Торогуд! Вы можете этим сломать любое сопротивление.

Торогуд (фыркнув). Ого! (Выходит в дверь в глубине сцены. )

Мэри. Где Поль?

Друэтт. Веннер сейчас придет. Он в своей палате — делает Фостеру еще одну инъекцию.

Мэри. Еще одну?

Друэтт. Да.

Мэри (взволнованно). Доктор Друэтт, вчера во время обхода я слышала, как доктор Брэгг и старшая сестра говорили о Поле... Этот рецидив у Фостера... Я… я очень волнуюсь.

Друэтт. Дорогое дитя, волнение — одна из радостей любви. (После паузы. ) В таком месте, как здесь, всегда может произойти подобная драма. Не надо из-за этого расстраиваться. Это то, что скрыто под гладкой поверхностью воды... (Многозначительно пожимает плечами. )

Мэри (пораженная). Что вы хотите этим сказать?

Друэтт. Это непонятные маленькие существа, которые невидимо вьются и кружатся в глубинах человеческой души...

Минута гнетущего, почти зловещего молчания.

Мэри (говорит медленно, поправляя цветы в вазах) Я бы так хотела уехать отсюда с Полем.

Друэтт. Я вас понимаю.

Мэри. Я получила письмо из Китая от доктора Кинга, главного врача нашей больницы в Санчене. Там вспыхнула эпидемия полиомиелита среди детей. Только подумать, сколько там для нас работы!

Друэтт (смотрит на нее со странным выражением) Скажите, а как Поль реагирует на это таинственное влечение к Востоку?

Мэри (озадаченно). То есть?

Друэтт. Что он отвечает, когда вы заговариваете о Китае?

Мэри (в раздумье). Мне кажется, он просто целует меня...

Друэтт (развеселившись). Странно!

Мэри (тихо). Доктор Друэтт, я так счастлива. Я каждый вечер на коленях благодарю бога, но ничего не могу поделать, почему-то боюсь... за Поля.

Друэтт (готов говорить серьезно, но сдерживается и продолжает с обычным цинизмом). Несмотря на то, что за завтраком вы заставляете его пить лишнюю порцию молока?

Из глубины сцены выходит Веннер с металлическим футляром в руке. Он элегантен, чисто выбрит и хорошо одет, на нем белый халат. Он возбужден и жизнерадостен.

Веннер (бросает футляр со шприцем на стол, обнимает Мэри). Как я себя хорошо чувствую! Я, кажется, слышал роковое слово «молоко»? Ба! (Улыбается. )

Друэтт. Откуда такой подъем?

Веннер. Сегодня утром я проверил свои расчеты, сгруппировал результаты последних опытов, дописал последнее слово своих тезисов. (Показывает на дверь, ведущую в лабораторию. ) Там все готово.

(Мэри и Друэтт одновременна. )

Мэри. Как я рада, Поль!

Друэтт. Великолепно!

Веннер (садится в кресло у двери справа). Чувствуешь такое облегчение... словно после родов!

Друэтт (многозначительно). И, как счастливая мать, теперь вы, естественно, думаете о будущем.

Веннер. Я не думаю о будущем, дорогой папаша.

Друэтт. Легкомыслие не признак ума, Веннер... Фу ты! Кажется, я забыл наверху свои новые карты.

Мэри (удивленно). Вам еще не надоело раскладывать пасьянс?

Друэтт. Никогда я этого не брошу. Попробовал раз, лет двадцать тому назад... Я вам уже говорил: мой друг Боронов, с которым я сблизился в плену, научил меня пасьянсу и предсказал, что, если я когда-нибудь брошу карты, со мной случится беда.

Веннер. Да ну?

Мэри. А почему?

Друэтт. Понятия не имею. Мой друг был угрюмый парень, он даже пытался удавиться подтяжками... (Уходит налево. )

Мэри. Бывает он когда-нибудь серьезным?

Веннер. А вы знаете его прошлую жизнь? Когда началась война, он сразу же бросил громадную практику... Через десять дней был на передовых позициях, а еще через десять — в лагере для военнопленных почти так же быстро, словно его доставило туда агентство Кука! Четыре года он через решетчатые окна любовался кирпичной стеной лагеря. Вернувшись, Друэтт! узнал, что потерял жену, оставив ее слишком близко от аэродрома.

Мэри (с участием). Она погибла от воздушного налета?!

Веннер. Нет, от летчика! В общем, Друэтт был разбит вдребезги. Он даже не потрудился собрать осколки... С тех пор раскладывает пасьянс...

Мэри (нахмурившись). Как это несправедливо!

Веннер. Вот награда герою! Я люблю старика - он невозмутим.

Мэри. Поль!

Веннер. Что?

Мэри. Поль, я не знаю, что со мной сегодня! Я так нервничаю!

Веннер (укладывая шприц). Почему, дорогая?

Мэри. О, глупые мысли, какие-то предчувствия!.. Здесь какая-то странная жизнь. Я думаю... Мы в четырех стенах... взаперти... словно марионетки на веревочке...

Веннер. Но вы-то, радость моя, порхаете!

Мэри (с внезапной решимостью). Поль, я буду чувствовать себя гораздо лучше, если вы позволите мне кое-что подарить вам. Согласны?

Веннер. Конечно.

Мэри. Я собиралась с духом всю неделю. (Достает из кармана небольшую книжку в красном переплете. ) Делайте, что хотите, только не глумитесь. (Протягивает ему книжку. )

Веннер (читает). Евангелие...

Мэри. Оно принадлежало моему отцу.

Веннер. О нет, Мэри! Я… Мне эта волынка не по душе... Вы бы сами возненавидели меня в ореоле святости!

Мэри (очень серьезно). Возьмите, чтобы хоть доставить мне удовольствие. В конце концов это прекрасная литература.

Пауза.

Веннер. Ну ладно. (Берет книжку и хочет положить на стол. )

Мэри (с нервной усмешкой). Не обращайтесь с ней, как с горячей картошкой.

Веннер. А что мне с ней делать?

Мэри. Делайте то, что мой отец. Откройте и ткните наугад пальцем в строчку.

Веннер. Мой отец делал то же самое. Он старался таким путем вернуть счастье семье.

Мэри. Ну, пожалуйста.

Веннер (неохотно). Что ж, доктор, я должен принять это противное лекарство? (Открывает евангелие, зажмуривает глаза и тычет пальцем. )

Мэри. Что там сказано?

Веннер (по-прежнему с закрытыми глазами). Паршивая овца... в три часа тридцать минут.

Мэри. Не шутите, дорогой!

Веннер (читает). «Точно так, кажется, было и прежде». Ну, это для начала не годится.

Мэри (с невольной улыбкой). Вы безнадежны, Поль. Но обещайте мне хоть иногда понемногу читать эту книгу... ради меня.

Входит Друэтт. Веннер кладет евангелие в карман пиджака.

(Глядя на часы. ) Боже правый! Уже почти три! А я сказала сестре, чтобы гипсовая повязка была готова ровно в три. Я должна бежать в палату.

Веннер. Вспоминайте меня, когда будете витать в облаках.

Мэри. Без этого я бы не могла витать. (Выходит в дверь в глубине сцены. )

Друэтт. Я должен поздравить вас, Веннер. Это ребенок — олицетворение счастья.

Веннер. Вы так думаете?

Друэтт (спокойно). Правда, не пройдет и трех месяцев, как вы разобьете ее сердце.

Веннер (сердито). Почему, черт возьми, вы так думаете?

Друэтт. Скажите, вы собираетесь вскоре уехать отсюда с колониальным шлемом в одной руке и с бубном в другой?

Веннер (помолчав). Нет, не собираюсь.

Друэтт. Вы сказали ей об этом?

Веннер. Конечно, нет!

Друэтт. Почему?

Веннер. Тьфу, пропасть, потому что я в нее влюблен!

Друэтт. Откровенно говоря, милый Веннер, вы меня разочаровываете, как психолог. Поймите, вы посвятили себя науке, она — богу... Большего несоответствия еще не было с тех пор, как впервые в Эдеме прозвучал голос создателя.

Веннер. Поймите, я ничего не могу с собой поделать, и все-таки я люблю ее. Если мы пойдем на уступки друг другу, то убежден, выход будет найден.

Друэтт. Не воображайте, что вам удастся ее переубедить. Она непоколебима. А что касается другой стороны, то, если вы надеетесь...

Веннер. Заткнитесь. О, простите, Друэтт!

Друэтт. Ну, хорошо... Я, может быть, впал в детство — и в конце концов мне на это наплевать, — но скажите, Веннер, разве вы не были влюблены в миссис Брэгг?

Веннер. Господи, конечно, нет! Просто был настолько глуп, что принимал снотворное. К тому же мне нравилось дурачить Брэгга.

Друэтт. Ну, сейчас-то в дураках не он.

Веннер. Хотите сказать, я?

Друэтт. Да, вы, пожалуй, усложнили свое положение. Вы сообщили миссис Брэгг о своей помолвке?

Веннер. Да.

Друэтт. Как она это восприняла?

Веннер. Что от нее можно было ожидать? Устроила мне сцену, а потом предложила бежать с ней в Швейцарию и поселиться в каком-нибудь шале.

Друэтт. Предложила?

Веннер. Ну хорошо! Просила, плакала, умоляла, — если вы так уж хотите знать.

Друэтт. А что вы ей ответили?

Веннер. Я сказал, что мы можем там замерзнуть.

Друэтт. Это, должно быть, очень ее утешило. Я не встречал еще человека, равного вам по такту.

Веннер. Черт побери! Мы оба взрослые люди. Мы скучали. И для нас это было увлекательным приключением. Теперь все кончено. Не вижу причин, почему бы нам не остаться друзьями.

Друэтт. Ну конечно. Хотя это довольно странный способ завязывать дружбу. Она все еще в вас влюблена?

Веннер (с ударением). Между нами никогда не было разговора о любви! Я был с ней всегда совершенно откровенен.

Друэтт. Дорогой Веннер, есть только два способа находить вас терпимым: полюбить или пожалеть. Я не думаю, чтобы миссис Брэгг когда-нибудь жалела вaс, остается предположить другое, и...

Веннер. В этом не моя вина.

Друэтт. Послушайте, Веннер. Миссис Брэгг — женщина молодая, темпераментная, а женщины такого типа неспособны контролировать свои чувства. Будь это в ее родном городе Найтбридже, она быстро нашла бы вам заместителя, и все бы само собой уладилось. Здесь же выбор очень ограничен: есть Торогуд, но он еще мальчик я слишком дряхлый, а нашему Брэггу достаточно только прикоснуться к подушке, как он уже храпит. Вы стали нужны миссис Брэгг, как еда и питьё, а вы без всякого предупреждения захлопнули у нее перед носом эту кладовую. Если вы не будете осторожны, она в конце концов возненавидит вас с такой же страстью, с какой бросилась вначале в ваши объятия.

Веннер. Что же я, по-вашему, должен делать?

Друэтт. Я бы советовал вам быть очень осторожным.

Веннер. Благодарю за предупреждение.

Друэтт. Конечно, это не мое дело — что посеешь, то и пожнешь. Но при встрече с миссис Брэгг я бы на вашем месте спрятал в карман то, что вы так любите называть своей «откровенностью».

Входят Брэгг и Глэдис.

Брэгг. Добрый день, джентльмены!

Глэдис (повернувшись к Веннеру спиной). Здравствуйте, доктор Друэтт!

Друэтт. Здравствуйте, миссис Брэгг.

Брэгг. Старшая сестра здесь? Ну ничего, еще нет трех часов... Так вот, джентльмены, программа на завтра.

(Читает. ) «Прием и завтрак — в час. Заседание и выборы — в два. Футбольный матч — в три. Танцы — в семь». (Жене. ) Как официальная хозяйка вы должны, моя дорогая, признать, что программа довольно обширна.

Глэдис. Замечательно. (Друэтту. ) Эдгар и я немного поупражнялись в танцах. (Брэггу. ) Правда, милый?

Брэгг. О да! Особенно мне нравится эта... ну как ее называют... румба... Я прекрасно чувствую ритм, Друэтт. (Напевает. )

Веннер (прерывая Брэгга). Я вам больше не нужен, доктор Брэгг?

Брэгг (резко). Нет-нет.

Веннер направляется к двери лаборатории, достает из кармана ключ, вставляет в скважину. Входит старшая сестра.

Старшая сестра. Одну минуту, доктор Веннер.

Что-то в ее голосе приковывает всеобщее внимание.

Извините, я опоздала, доктор Брэгг. (Помолчав. ) Но палате доктора Веннера случилось несчастье: Фостеру очень плохо...

Веннер (кричит). Фостеру!.. Почему же меня не позвали?

Старшая сестра. Потому, что он уже умер.

Веннер. Умер! (Отталкивает сестру и стремительно идет к двери. )

Друэтт. Подождите, Веннер!

Веннер выходит в среднюю дверь. Друэтт за ним.

Брэгг. Кто при нем дежурил, сестра?

Старшая сестра (стоит неподвижно). Сестра Хэлл... Не было времени что-нибудь предпринять. Доктор Веннер сделал ему инъекцию в половине третьего. Сразу после этого Фостер приподнялся и попросил напиться. Не успела сестра подойти к нему, как он упал и сразу умер.:

Брэгг. Боже мой! (Ошеломлен. Нерешительно. ) Я… мне надо сейчас же идти туда.

Старшая сестра. Доктор Брэгг!

Брэгг. Что?

Старшая сестра. Осмелюсь заметить, не будет ли это ниже вашего достоинства - идти сейчас в палату?

Брэгг. Да-да, сестра, возможно, вы правы.

Старшая сестра. Всем нам известно, что вы с самого начала были против этих экспериментов. Вы говорили, что они опасны... что доктор Веннер сам будет за все отвечать... Разве не так, миссис Брэгг?

Глэдис. Да. Вы говорили именно так, Эдгар!

Брэгг. Дорогая, я, наконец...

Глэдис. Если вы попытаетесь замять это дело, ваша карьера будет испорчена — вас ни за что не выберут президентом: скажут, что вы подорвали свою репутацию.

Брэгг. Ведь я, в сущности, запретил Веннеру продолжать это лечение.

Глэдис. Я это знаю. Но он всегда все делал по-своему, игнорируя ваши распоряжения.

Из глубины сцены вбегает Торогуд.

Торогуд. Вы слышали о Фостере, сэр?

Брэгг (повелительно поднимает руку). Право, доктор Торогуд, я разберусь в этом деле без вашей помощи.

Торогуд. Очень хорошо, сэр.

Глэдис. Вы должны оградить себя, Эдгар. Вы должны запретить ему продолжать исследования.

Брэгг. Я прекращу их немедленно.

Старшая сестра. Не думаете ли вы, что следует закрыть его лабораторию, доктор Брэгг? Смотрите, ключ торчит в двери.

Брэгг. Сделайте одолжение, сестра, заприте дверь и возьмите ключ себе.

Старшая сестра выполняет приказание. В тот момент, когда она кладет ключ в карман, в центральную дверь быстрыми шагами входит Веннер. Минуту в комнате царит молчание.

Веннер. Совершенно верно... да... он умер, бедняга! Коронарный стеноз... Вероятно, эмболия. Вскрытие будет интересным, поскольку я получу кусочки его мозга.

Брэгг (гневно). Разве я вам давал разрешение производить вскрытие?

Веннер. Нет, но вы его дадите!

Брэгг (раздраженно). Как вы смеете предвосхищать мои действия?

Веннер. Да в чем дело, в конце концов?

Торогуд. Шеф недоволен вами. И мы все тоже.

Веннер. Что? Это была совершенно естественная: смерть... Сердечный приступ... (Прерывая себя. ) Но… (Оглядывается вокруг. ) Проклятие, что за переполоха. Черта с два вам нужен Фостер — ведь он был только одним из объектов вашей благотворительности.

Брэгг. Вы оскорбляете нас, сэр. Но ничего, мы скоро выясним, была ли смерть действительно естественной или явилась результатом лечения...

Веннер. Не будьте смешным. Бетразол ни в коем случае не может вызвать тромбоза.

Брэгг (напыщенно, в ярости). Я далек от того, чтобы противопоставлять свои познания вашим. Тем не менее я считаю своим долгом довести обо всем случившемся до сведения правления нашего научного общества.

Веннер. Что знает эта специально подобранная компания тупиц о научных исследованиях? Вы их привлекаете только для того, чтобы на вашей клинике был навешан ученый ярлык.

Брэгг. Я доведу до сведения членов правления ваше мнение об их способностях, а пока позвоню следователю.

Веннер. Следователю?

Брэгг. Да, следователю.

Веннер (помолчав). Одну минуту! Что за чертовщина? Боже! Какие порядки! Подождите немного. Подумайте хорошенько, прежде чем оказаться в дураках. (Круто поворачивается к двери лаборатории, пробует открыть. Убедившись, что она заперта, роется во всех карманах, отыскивая ключ. )

Брэгг. Вы не войдете туда, доктор Веннер.

Веннер (оборачиваясь). Где мой ключ?

Брэгг. Это не ваш ключ, доктор Веннер, это ключ от одной из комнат моей клиники...

Беннер. Вы не имеете права закрывать мою лабораторию.

Брэгг. Я уже закрыл ее. И она будет заперта до ревизии.

Веннер (приближаясь к нему). Отдайте ключ!

Брэгг (поспешно). Я его не брал.

Веннер. А кто его взял? (В ярости оглядывается вокруг. ) Ах, Фанни, это вы?.. Дрянь!

Торогуд (делает движение по направлению к Веннеру). Повторите еще раз, и я вас отколочу.

Веннер. Вы... Боже, как это все по-детски! Даже если лаборатория будет несколько дней закрыта на ключ, сейчас это не имеет значения. (Поворачивается и садится на стул у пианино. )

Брэгг. В свое время вам будет предоставлена возможность собрать весь материал для своего оправдания.

Веннер. Вот это по-английски! (Наигрывает первые такты песни «Страна надежды и славы». )

Брэгг. Наглость не поможет вам, Веннер. Доктор Торогуд, сестра, мы продолжим совещание у меня в кабинете. Идем, Глэдис!

Брэгг, сопровождаемый старшей сестрой и Торогудом, уходит в центральную дверь под звуки бравурного марша Блэка, громко исполняемого Веннером.

Веннер (перестает играть). Вы довольны, что не поехали в Швейцарию?

Глэдис (тихо). У вас было достаточно времени, чтобы изменить свои намерения.

Веннер (с горечью). Напрасные надежды!

Слышен влюбленный голос Брэгга: «Глэдис! »

Глэдис. Иду, Эдгар! (Идет к двери в глубине сцены. )

Веннер что-то напевает. Но после ухода Глэдис он сбрасывает с себя маску беззаботности. Сидит взволнованный, погруженный в свои мысли.

Из глубины сцены выходит Друэтт.

Друэтт. Итак, все кончено. Я велел отнести его в морг.

Веннер. Друэтт, вы мне поможете при вскрытии?

Друэтт. Да, но когда вы собираетесь его делать?

Веннер. Сегодня же! Сейчас!

Друэтт. Вы не можете сделать это сегодня!

Веннер. Я непременно это сделаю!

Друэтт. Но это невозможно — вы должны получить согласие родственников, выполнить все формальности.

Веннер (возбужденно). Послушайте! Как вы думаете, почему я решил испытать свое лекарство на Фостере? Не только потому, что я хотел восстановить бедняге его психику, пока он находился здесь, — главное, я знал, что он обречен, и скоро я буду иметь патоморфологические данные, которые подкрепят мои выводы.

Друэтт (сочувственно). Понимаю вас.

Веннер (так же возбужденно). А теперь Брэгг закусил удила: запер мою лабораторию, везде ставит палки в колеса и сам хочет произвести вскрытие. Провались все в преисподнюю. Вы ведь знаете, какая у него техника! (Громко. ) Я не могу рисковать. Если вскрывать будет Брэгг, он испортит важнейший материал, свидетельствующий о патологических изменениях. Нет, я должен быть первым! Сейчас же!

Друэтт. Понимаю... Но это не мое дело.

Веннер (в нервном возбуждении). Неужели вы не хотите мне помочь?

Друэтт. Нет. (Помолчав. ) А когда вы думаете приступить?

Веннер. Как можно скорее, прежде чем Брэгг вмешается в дело вместе со следователем. Ключ от морга у вас?

Друэтт. Да.

Веннер. Берегите его. Они способны и его украсть. Мне понадобится немного формалина.

Друэтт. Ладно. Я сейчас же вернусь. (Идет к двери в глубине сцены. )

В это время входит Мэри.

Мэри (живо). Поль, дорогой мой! (Быстро подходит к нему, на лице ее выражение озабоченности и любви. ) Я только что услышала... Я так огорчена...

Друэтт выходит.

Веннер. Не смотрите на меня так, словно меня только что похоронили, дорогая. Все это не страшно... Только проклятое стечение обстоятельств.

Мэри. Я знаю, милый!

Веннер. Главная беда — их невежество... их грубое, вопиющее, самодовольное невежество... О! И все-таки это неизбежно, я знаю, что это опасно, но ничего не могу поделать. Если Брэггу удастся вышвырнуть меня вон... (Задумывается. ) Да... двери всех больниц в стране будут тогда закрыты передо мной.

Мэри (с нежностью). Разве это может иметь какое-либо значение?

Веннер. Значение? Если я останусь без лаборатории? Вы что, с ума сошли?

Мэри. Но, Поль, ведь мы все равно скоро уедем отсюда.

Веннер (приподнимается, потом снова садится). Ах да, вот что!..

Мэри. Я верю: все, что случается, — к лучшему! Может быть, даже это…

Веннер. Значит, все прекрасно на этом свете!

Мэри. Поль!

Веннер. Мэри, дорогая, надеюсь, не хотите же вы на самом деле, чтобы мы уехали в Санчен?

Мэри (после паузы). Вы сказали, что поедете со мной... вы сказали... (шепотом) хоть на край света.

Веннер. Когда у меня соответствующее настроение, я способен даже декламировать стихи.

Мэри. О Поль!..

Веннер. Я готов на все, чтобы только не причинять вам боль, Мэри. Но вы знаете, что для меня значит моя работа.

Мэри. Знаю.

Веннер. Неужели вы хотите, чтобы я ее бросил?

Мэри. Нет-нет. Но и в Китае вы найдете прекрасную лабораторию.

Веннер (раздраженно). Я могу найти ее и в Тибете! Но я не могу работать, когда далай-лама распевает у меня над ухом. Зачем вы пытаетесь вытащить меня отсюда, Мэри?

Мэри. Я далека от этой мысли, дорогой, но иногда женщина видит яснее мужчины, особенно если она его любит!

Веннер (нетерпеливо). Дорогая, ведь это так банально!

Мэри (упрямо). И в банальности бывает правда.

Веннер (сердито). Ну что ж, давайте черпать из этого источника. Вы хотите спасти меня, поставить на правильный, но узкий путь...

Мэри. Я хочу, чтобы мы были счастливы. А мы не достигнем этого, пока между нами не будет духовной общности.

Веннер. Вы меня любите?

Мэри. Больше жизни.

Веннер. Тогда что еще нам надо? Я вас люблю и готов жениться...

Мэри. Вы сказали «готов»?

Веннер. О боже, я все говорю не так. Я схожу с ума без вас. Но вы должны отказаться... от этой дикой идеи.

Мэри. Моя дикая идея дорога мне так же, как вам — своя.

Веннер. Допускаю. Но моя, пожалуй, имеет большее значение для человечества.

Мэри. Милый, вы так думаете? Разве вы не замечаете ничего, кроме содержимого вашей пробирки или поля зрения микроскопа? Что дала миру вся ваша наука с ее самолетами, ядовитыми газами и пушками? Она только привела мир к гибели. А если найдут способ расщеплять атом, это приведет только к новым взрывам. Люди клянут или отрицают бога, потому что их положение сейчас ужасно. Они забывают, что вся эта чудовищная путаница происходит от небрежения заповедями, которые господь дал людям. На что мы можем надеяться, если поклоняемся машинам, а не создателю.

Веннер. Бог, бог! Вы говорите о боге, как о чем-то реально существующем. Попробуйте доказать, что он есть.

Мэри. Зачем мне доказывать, если он сам каждый день доказывает мне это?

Веннер. Мне он ни разу не давал подобных доказательств.

Мэри. Любимый, при всем своем уме, вы похожи на упрямого школьника. Разве вы не понимаете, что должны выполнить некоторые условия. Если хочешь приобрести друга, нужно идти на уступки.

Веннер (с неожиданной горечью). У меня нет друзей, только враги.

Мэри. Поль, я не хочу читать вам проповеди, но если вы раскроете глаза, то убедитесь, что материальные блага не имеют ценности. Даже вы и я...

Веннер (прерывая ее). Разумеется, я не могу сравнивать себя с богом!

Мэри (спокойно). Поль, ваши слова приводят меня в ужас.

Веннер. Для меня, Мэри, все это сказки.

Мэри. Вы не можете отрицать исторического факта. Христос жил на этой земле. Его видели, его знали люди, которые не могли лгать, люди, которые были свидетелями всего того, что он делал, какие он творил чудеса... все.

Веннер. Галлюцинации наяву.

Мэри. Хорошо. (Твердо. ) Предположим. Предположим, то, что вы говорите, — правда. Чудеса, благодать - все. И все-таки остаются основы христианства.

Веннер. Вы хотите, чтобы я стал христианином, не веря в Христа?

Мэри. Я хочу, чтобы вы верили, что надо служить ближнему, жертвовать собой ради него!

Веннер. А! Я знаю эту старую гуманистическую идею.

Мэри. Чем же она плоха?

Веннер. Нет, это совсем не для меня. Я работаю потому, что интересуюсь наукой, чистой наукой! Мне наплевать на человечество. И ваша основная идея жертвенности и умирания во имя любви к кому-то оставляет меня равнодушным.

Мэри. Очень печально, что вы так на это смотрите. Как мне убедить вас! Я вас так люблю, сердце у меня разрывается, когда я чувствую, что мы — чужие.

Веннер. Если вы в таких приятельских отношениях с провидением, попросите его помочь.

Возвращается Друэтт; он несет два белых халата, резиновый фартук и толстые красные резиновые перчатки.

Друэтт. Вы готовы?

Веннер. Формалин достали?

Друэтт. И формалин и чистый спирт.

Веннер. Пойдемте!

Мэри. Что вы собираетесь делать?

Веннер. Совершить единственное реальное чудо! Вырвать правду у смерти.

Друэтт и Веннер уходят налево.

Мэри остается одна, нервы ее взвинчены; во внезапном порыве она складывает руки и поднимает вверх голову, как бы в молитве.

Входит Глэдис.

Глэдис. О... Я вам не помешала?

Мэри. Нет, пожалуйста.

Глэдис. Я шла мимо — думала, может, смогу вам помочь.

Мэри. Чем вы можете помочь мне?

Глэдис. О, я не знаю! Вы, разумеется, будете возмущены моим вмешательством, оно и в самом деле непростительно. Но все же...

Мэри. Объясните, пожалуйста, что вы хотите сказать?

Глэдис. Хорошо. Это касается вас и доктора Венера. (В большом затруднении. ) Вы так молоды, так неопытны... Разве замужество не слишком дорогая плата за первое увлечение?

Мэри. Это не увлечение.

Глэдис. Так и я рассуждала, когда была в вашем возрасте. Но потом начинаешь понимать. И вот — вы оба становитесь несчастны!

Мэри. Нет-нет, этого не будет! Впрочем, я согласна скорее быть несчастной с ним, чем...

Глэдис. Я знала, что вы так скажете. Это только подтверждает, что вы совсем потеряли голову. Что вам известно о докторе Веннере?

Мэри. Достаточно, чтобы полюбить его.

Глэдис. Вам не следует так поздно гулять с ним это нехорошо.

Мэри. Мне нечего стыдиться! Я не понимаю, что вы имеете в виду, но не желаю слушать...

Глэдис. Милое дитя, мне вас очень жаль. (С живостью. ) Я не скажу о Веннере ничего плохого. Он блестящий, он очаровательный человек. Но он не тот, кто вам нужен. Он только будет глумиться над всем, во что вы верите.

Мэри. Нет-нет, он этого не делает.

Глэдис. Но будет потом. Слушайте! Вы нашли свое призвание, правда? Разве вы не просыпаетесь среди ночи от мысли — не изменили ли вы делу, которому решили посвятить жизнь?

Мэри. Любовь не грех.

Глэдис. А когда вы лежите без сна в темноте, не говорит ли вам ваша совесть, что это дурно, не подсказывает ли она вам, что вы должны отказаться от него, должны принести эту великую жертву ради господа бога?

Мэри. Господь не может этого пожелать.

Глэдис. Вы так говорите только потому, что вам это трудно сделать. Дайте Веннеру идти своей дорогой, и сами пойдите своей — в этом вы обретете счастье...

Мэри. Зачем вы все это мне говорите?

Глэдис. Не знаю, возможно, из эгоизма. Но, как ни странно, вы мне нравитесь.

Мэри. Думаю, дело не только в этом.

Глэдис. Нет-нет. Я только хочу, чтобы было лучше для всех нас.

Мэри. Для всех нас? (Прочитав что-то в глазах Глэдис. ) О нет!.. Нет! Только не вы!

Глэдис. Почему же нет? Это только доказывает, что все сказанное мною — правда. Если бы вы не приехали... Веннер до сих пор оставался бы моим... любовником.

Обе молча смотрят друг на друга.

Занавес.