Лорел К. Гамильтон 2 страница

Черт возьми, слишком запутана моя личная жизнь, чтобы передавать ее словами. Я пошла по коридору, и надо было пройти мимо открытой двери класса. Стук моих каблуков эхом отдавался в коридоре. Я не стала искать взглядом Ричарда – еще хуже было бы, ведь надо уходить.

Встречаться с Мастером Города придумала не я. Жан‑ Клод предложил мне на выбор: либо он убьет Ричарда, либо я буду встречаться с ними обоими. Тогда это показалось мне выходом. Через пять недель я уже не была так в этом уверена.

Мои моральные принципы не позволили нам с Ричардом довести наши отношения до логического конца (симпатичный, кстати, эвфемизм). Жан‑ Клод ясно дал понять, что, если я что‑ то делаю с Ричардом, я должна то же самое делать и с ним. Он пытался за мной ухаживать. Если Ричард может меня касаться, а он нет, это будет нечестно. Наверное, в его словах был смысл. Но мысль о том, что придется заниматься сексом с вампиром, охраняла мое целомудрие лучше любых идеалов.

Встречаться до бесконечности с ними обоими я не могла. В конце концов одно только сексуальное напряжение меня убьет Я могла бы уехать. Ричард бы даже позволил мне это сделать. Ему бы это не понравилось, но если бы я хотела от него освободиться, он бы меня отпустил. С другой стороны, Жан‑ Клод... он бы не отпустил меня никогда. Вопрос вот в чем: хочу ли я, чтобы он меня отпустил? Ответ таков: черт побери, да! Фокус в том, как освободиться, чтобы все остались живы.

Да, тоже вопрос на 64000 долларов. Беда только, что на него у меня пока нет ответа. А ответ нам понадобится рано или поздно, и чем дальше, тем ближе это самое “поздно”.

Я скорчилась у борта вертолета, вцепившись мертвой хваткой в прибитую к стене петлю. Хотелось вцепиться и второй рукой, будто эта дурацкая петля спасет меня, если вертолет вдруг хлопнется на землю. Одной рукой я держалась потому, что двумя выглядело бы слишком трусливо. У меня на голове были наушники, вроде тех, что надевают в тире, но на скобе был и микрофон, чтобы разговаривать на фоне шума, от которого зубы шатались. Вертолет был вроде прозрачного пузыря, гудящего и дрожащего, но я это не замечала. Я старалась как можно меньше открывать глаза;

– Вам нехорошо, миз Блейк? – спросил Лайонел Баярд.

Я вздрогнула.

– Нет, все в порядке.

– У вас не очень хороший вид.

– Я не люблю летать, – ответила я.

Он слегка улыбнулся. Кажется, я не внушала уверенности Лайонелу Баярду, адвокату и шестерке фирмы “Бидл, Бидл, Стирлинг и Левенштейн”. Это был маленький аккуратный человечек с белесыми усиками, наводившими на мысль, что это и есть вся лицевая растительность, доставшаяся на долю Лайонела Баярда. Треугольная челюсть была гладкой, как у меня. Может быть, усики просто приклеены? Коричневый костюм из тонкого твида сидел на нем, как сделанная на заказ перчатка. Тонкий галстук в коричнево‑ желтую полоску с золотой булавкой. На булавке монограмма. И на изящном кожаном дипломате – тоже монограмма. Все в полной гармонии, вплоть до туфель с золотыми кисточками.

Ларри повернулся ко мне – он сидел рядом с пилотом.

– Ты в самом деле боишься летать?

Я видела, как шевелятся его губы, но звук доносился только из моих наушников – без них в таком шуме разговаривать было бы невозможно. Ларри явно развеселился.

– Да, Ларри, я действительно боюсь летать. – Я надеялась, что наушники передадут сарказм не хуже веселья.

Ларри заржал. Очевидно, сарказм дошел. Ларри был свежевыбрит, одет в свой запасной костюм и в белую рубашку – одну из трех, которые у него были – и нацепил второй из лучших галстуков. Самый лучший был весь залит кровью. Он все еще учился в колледже и работал по выходным в ожидании зашиты диплома. Его короткие волосы имели цвет удивленной моркови. Он был веснушчатый, с меня ростом – коротышка, со светло‑ голубыми глазами.

Баярду больших усилий стоило не нахмуриться в мой адрес. Но усилия были настолько прозрачны, что пропадали даром.

– Вы уверены, что справитесь с этим заданием?

Я поглядела в его карие глаза:

– Надейтесь, что это так, мистер Баярд, потому что я – единственное, что у вас есть.

– Я в курсе вашей профессиональной квалификации, миз Блейк. Я за последние двенадцать часов переговорил со всеми анимационными фирмами Соединенных штатов. Филиппа Фристоун из “Воскресительной компании” мне сказала, что она не может сделать того, что мы хотим, а единственный в стране человек, который, быть может, на это способен, – это Анита Блейк. “Элан Виталь” из Нового Орлеана дала тот же отзыв. Они назвали и Джона Берка, но не были уверены, что он может сделать то, что нам надо, а нам надо поднять всех мертвых, иначе все бесполезно.

– Вы не пропустили мимо ушей объяснение, что я не уверена на сто процентов, что это получится?

Баярд моргнул.

– Мистер Вон вполне уверен, что вы можете сделать то, что мы просим.

– Берт может быть уверен в чем хочет. Не ему разгребать бардак.

– Я понимаю, что землеройная техника усложнила вашу работу, миз Блейк, но мы не делали этого намеренно.

Я не стала комментировать. Я видела фотографии – они пытались спрятать концы в воду. Не будь строители из местных и не найдись среди них сторонники Бувье, они бы перепахали захоронение, залили бы бетоном и – voila – никаких следов.

– Без разницы. Я сделаю что смогу с тем, что вы мне оставили.

– Для вас было бы намного легче, если бы вас пригласили до того, как потревожили могилы?

– Да.

Он вздохнул у меня в наушниках.

– Тогда примите мои извинения.

Я пожала плечами:

– Если это сделали не вы лично, то не вы должны приносить мне извинения.

Он поерзал на сиденье.

– Приказ о земляных работах отдал не я. Там на месте – мистер Стирлинг.

– Сам мистер Стирлинг? – спросила я. Кажется, до Баярда юмор не дошел.

– Да, тот самый мистер Стирлинг. – Может быть, он действительно считал, что я должна знать это имя.

– И всегда старший партнер надзирает за вами у вас через плечо?

Он поправил пальцем очки. Впечатление было такое, что этот жест остался у него от времен, когда еще не было новых очков и сшитых на заказ костюмов.

– Когда на карту поставлены такие деньги, мистер Стирлинг считает, что должен быть на месте на случай, если возникнут дополнительные проблемы.

– Дополнительные проблемы? – переспросила я.

Он быстро заморгал, как хорошо ухоженный кролик.

– Дело Бувье.

Он врал.

– Что там еще не удалось в вашем маленьком предприятии?

– О чем вы, миз Блейк? – Наманикюренные пальцы поправили галстук.

– У вас там проблемы не только с Бувье, – сказала я как об известном факте.

– Все проблемы, которые у нас есть или якобы есть, миз Блейк, вас не касаются. Мы наняли вас, чтобы поднять мертвых и установить личность упомянутых субъектов, переставших существовать. Других обязанностей, помимо названных, у вас нет.

– Вам приходилось поднимать зомби, мистер Баярд?

Он снова моргнул.

– Разумеется, нет! – произнес он с чувством оскорбленного достоинства.

– Тогда откуда же вы знаете, что прочие проблемы не скажутся на моей работе?

Между его бровями залегли морщинки. Он был адвокатом и неплохо зарабатывал на жизнь, но создавалось впечатление, что мыслительный процесс для него труден. Интересно, что он оканчивал.

– Я не вижу, каким образом наши трудности могут сказаться на вашей работе.

– Вы только что признали, что ничего о моей работе не знаете, – сказала я. – Откуда же вам известно, что может на ней сказаться, а что нет?

Ладно, я блефовала. Наверняка Баярд был прав. Прочие проблемы меня вряд ли касаются; впрочем, наверняка сказать нельзя никогда. Я просто не люблю, когда со мной играют втемную. И не люблю, когда мне лгут, пусть даже умолчанием.

– Я думаю, мистеру Стирлингу придется позвонить по вопросу о том, что именно вам надо сообщить.

– Слишком мелкая сошка, не имеющая права принимать решения? – сказала я.

– Я действительно не имею права принимать решения, – ответил Баярд.

Черт побери, некоторых людей даже подколоть невозможно. Я поглядела на Ларри. Он пожала плечами:

– Кажется, мы садимся.

Я поглядела в окно на быстро приближающуюся землю. Мы были в глубине гор Озарк и парили над шрамом красноватой голой земли. Стройплощадка, наверное.

Земля разбухала нам навстречу. Я закрыла глаза и сглотнула слюну. Полет почти завершился. Почти завершился. Почти. Резкий толчок заставил меня ахнуть.

– Мы сели, – сказал Ларри. – Можешь открыть глаза.

Я открыла.

– Доволен как верблюд, да?

Он ухмыльнулся:

– Не так часто можно тебя видеть не в своей стихии.

Вертолет окружило туманом взрытой земли. Лопасти медленно останавливались с тупым ритмичным шорохом. Когда они застыли, пыль осела и стало видно, где мы.

Это была небольшая плоская площадка среди гор. Похоже, что здесь когда‑ то была узкая долина, но ее расширили бульдозерами, сделав посадочную площадку. Земля была настолько красной, что казалась ржавой рекой. Гора прямо впереди казалась красной насыпью. У дальнего края долины стояли машины и тяжелая техника. Около нее копошились люди, прикрывая руками глаза от пыли.

Когда лопасти застыли, Баярд отстегнул привязной ремень. Я тоже. Мы сняли наушники, и Баярд открыл дверь. Я открыла свою, и оказалось, что земля дальше, чем можно было подумать. Чтобы поставить на нее ногу, мне пришлось довольно сильно показать бедро.

Строительные рабочие оказались благодарной публикой. Одобрительный свист, вопли и предложение проверить, что у меня там под юбкой. На самом деле слова были сказаны другие.

К нам направился человек в белой шляпе. Он был в комбинезоне, но покрытые грязью туфли были от Гуччи, а загар блистал совершенством, полученным в клубе здоровья. За ним следовали еще двое: мужчина и женщина.

Мужчина был типичный прораб. Одет в джинсы и рабочую куртку с закатанными на мускулистых предплечьях рукавами. Мышцы не от тенниса, а от простой и тяжелой работы.

Женщина в традиционном костюме – жакет с юбкой – с небольшой брошкой у горла. Костюм дорогой, но неудачного гнойного оттенка, никак не подходившего к темно‑ рыжим волосам, зато подходившего к оттенку румян на щеках. Я поглядела на шею – действительно, белая полоска над воротником. Как будто ее учили гримироваться в школе клоунов.

Дама не слишком юная. Казалось, кто‑ нибудь давно уже должен был ей намекнуть, насколько у нее неудачный вид. Я, впрочем, не собиралась ей этого говорить. В конце концов, кто я такая, чтобы наводить критику?

У Стирлинга были серые глаза, такие светлые, каких я в жизни не видела. Радужки только чуть темнее белков. Он остановился, и свита остановилась за его спиной. Он оглядел меня с головы до ног, и, кажется, то, что он увидел, ему не слишком понравилось. Мельком он оглядел и Ларри в дешевом костюме. Мистер Стирлинг помрачнел.

Баярд вынырнул сзади, оправляя пиджак.

– Мистер Стирлинг, это Анита Блейк. Миз Блейк, это Раймонд Стирлинг.

Он продолжал стоять, глядя на меня несколько разочарованно. Женщина застыла с блокнотом и наставленным пером. Наверное, секретарша. У нее был встревоженный вид, будто очень важно было, чтобы мы понравились мистеру Стирлингу.

А мне постепенно становилось безразлично, понравимся мы ему или нет. “В чем проблема? ” – хотелось мне спросить.

– Есть проблемы, мистер Стирлинг? – Вот что я спросила. Берт был бы доволен.

– Вы не такая, как я ожидал, миз Блейк.

– В каком отношении?

– Прежде всего хорошенькая. – Это не было комплиментом.

– И?..

Он жестом показал на мой наряд:

– Вы не одеты должным образом для работы.

– Ваша секретарша ходит на каблуках.

– Костюм миз Гаррисон – не ваша забота.

– А мой костюм – не ваша.

– Верно сказано, но вам будет очень трудно ходить по горам в таких туфлях.

– У меня в чемодане комбинезон и кроссовки.

– Не уверен, что мне нравится ваше отношение, миз Блейк.

– Уверена, что мне не нравится ваше.

Прорабу за его спиной стоило труда не улыбнуться. У него даже глаза заблестели. Миз Гаррисон слегка испугалась. Баярд пододвинулся поближе к Стирлингу, показывая, на чьей он стороне. Трус!

Ларри пододвинулся ко мне.

– Вы хотите получить эту работу, миз Блейк?

– Не настолько, чтобы о ней горевать, если что.

Миз Гаррисон будто проглотила жука. Большого, противного и шевелящегося. Наверное, я не поняла, что мне надо было упасть к ногам босса и вознести молитву.

Прораб закашлялся, прикрывая рот рукой. Стирлинг глянул на него и снова повернулся ко мне.

– Вы всегда ведете себя так нагло? – спросил он.

Я вздохнула:

– Я бы предпочла слово “уверенно”, но знаете, что я вам скажу? Я согласна снизить тон, если вы сделаете то же.

– Я очень сожалею, мистер Стирлинг, – начал Баярд. – Я приношу извинения. Я понятия не имел...

– Заткнись, Лайонел, – бросил Стирлинг, Лайонел заткнулся.

Стирлинг глядел на меня своими светло‑ серыми глазами. Патом кивнул.

– Согласен, миз Блейк, – улыбнулся он. – Я сбавлю тон.

– Отлично, – ответила я.

– Хорошо, миз Блейк, давайте поднимемся наверх и посмотрим, так ли вы на самом деле хорошо знаете свое дело, как вам кажется.

– Кладбище я осмотреть могу, но до полной темноты ничего другого не могу сделать.

Он нахмурился и посмотрел на Баярда:

– Лайонел?

В этом слове было достаточно жара. Гнев искал выхода. На меня он набрасываться перестал, но Лайонел был законной добычей.

– Я вам послал факсом рапорт, сэр, как только узнал, что миз Блейк не сможет помочь нам до темноты.

Молодец. Если не знаешь что делать – прикрой задницу бумагой.

Стирлинг злобно на него смотрел, у Баярда был извиняющийся вид, но позиция неуязвима – за бумажным щитом.

– Я позвонил Бо и велел ему привести всех, считая, что мы сможем сегодня что‑ нибудь сделать. – Взгляд Стирлинга не отрывался от Баярда, и Лайонел начал увядать. Видно, одного рапорта для защиты мало.

– Мистер Стирлинг, если я смогу поднять все кладбище в одну ночь – а это еще какое “если”, – что, если все мертвецы – Бувье? Если это их семейное кладбище? Я так понимаю, что строительство придется остановить, а землю выкупать снова.

– Они не хотят продавать, – сказал Бо.

Стирлинг полыхнул на него взглядом. Прораб лишь слегка улыбнулся.

– Вы говорите, что весь проект накрывается, если это земля Бувье? – обратилась я к Баярду. – Этого вы мне не сказали, Лайонел.

– Вам не было необходимости это знать, – возразил Баярд. – А почему они отказываются продавать землю за миллион долларов? – спросил Ларри. Хороший вопрос.

Стирлинг посмотрел так, будто Ларри только что, соткался из воздуха. Очевидно, шестеркам говорить не полагалось.

– Магнус и Доркас Бувье владеют только рестораном под названием “Кровавые Кости”. Он ничего не стоит. Почему они не хотят быть миллионерами – понятия не имею.

– “Кровавые Кости”? Странное название для ресторана, – заметил Ларри.

– Да уж, не то что “Приятного аппетита”, – пожала плечами я и посмотрела на Стирлинга. Он был зол – только и всего. Я бы сама поставила миллион долларов, что он знает, почему вдруг Бувье не хотят продавать. Но на его лице это не отразилось. Он держал карты закрытыми, и прочесть их было невозможно.

Я повернулась к Баярду. У него на щеках пылал нездоровый румянец, и он избегал моего взгляда. Вот с ним я бы в покер играла хоть каждый день. Но не на глазах у его босса.

– Ладно, я переоденусь во что‑ нибудь более подходящее и пойду взгляну.

Пилот протянул мне мой чемодан. Комбинезон и кроссовки там лежали сверху.

Ко мне подошел Ларри.

– Черт, а я не подумал насчет комбинезона. Этот костюм не переживет такой работы.

Я вытащила из чемодана два комбинезона.

– Всегда будь готов.

– Спасибо, – расплылся Ларри.

Я пожала плечами:

– Одно из преимуществ одинакового размера.

Я сбросила жакет, и весь честной народ увидел кобуру.

– Миз Блейк, зачем вы вооружились? – спросил Стирлинг.

Я вздохнула – Раймонд мне уже надоел. Я еще даже не взошла на холм, и мне этого не хотелось. А еще меньше мне хотелось стоять и обсуждать, зачем мне оружие. У красной блузки были короткие рукава, а лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

Я подошла к Стирлингу и протянула руки, показывая их внутреннюю поверхность. На правой руке виднелся довольно аккуратный шрам от ножа, ничего такого зрелищного. А левая рука – это был ужас. Чуть больше месяца прошло со дня нападения леопарда‑ оборотня. Милый доктор сшил мне руку, но со следами когтей много не сделаешь. Крестообразный шрам, который мне оставил один изобретательный слуга вампира, из‑ за них слегка искривился. На соединении руки с плечом, где мне прокусил руку и раздробил кость один вампир, торчал бугор рубцов и ручейками разбегались белые шрамы.

– Боже мой, – сказал Бо.

Стирлинг чуть побледнел, но и только – будто он видал и похуже. Баярд позеленел. Миз Гаррисон побелела настолько, что косметика выделилась на белом фоне, как написанные импрессионистом водные цветы.

– Я никогда не хожу без оружия, мистер Стирлинг. Так что примиритесь с этим, как и я.

Он кивнул, глаза его были очень серьезны.

– Хорошо, миз Блейк. Ваш ассистент тоже вооружен?

– Нет, – ответила я.

Он снова кивнул.

– Хорошо. Переодевайтесь и пойдемте, когда будете готовы.

Ларри, когда я вернулась к нему, уже застегивал комбинезон.

– А ведь я, как ты знаешь, тоже мог быть вооружен.

– Ты привез пистолет? – спросила я.

Он кивнул.

– Разряженный и в чемодане?

– Как ты и сказала.

– Хорошо.

Я не стала развивать тему. Ларри хотел быть не только аниматором, но и истребителем вампиров, а это значит, что он должен уметь пользоваться пистолетом. Пистолетом, заряженным пулями с серебряной оболочкой, которые могут остановить вампира. Мы любим работать с огнестрельным оружием – так можно разнести сердце и голову с относительно безопасного расстояния. Куда лучше, чем работа с осиновым колом.

Я добыла для него разрешение на ношение оружия при условии, что оно носится в открытую, даже раньше, чем Ларри достаточно освоился, чтобы не проделать дыру в себе или во мне. Сделала я это в основном для того, чтобы возить пистолет в автомобиле и при всяком удобном случае заезжать в тир.

Комбинезон сел поверх юбки как влитой. Я сняла туфли и надела кроссовки. Молнию комбинезона я застегнула только наполовину, чтобы достать пистолет, если понадобится. Все, я была готова.

– Вы идете с нами, мистер Стирлинг?

– Да, – ответил он.

– Тогда – показывайте дорогу.

Он обошел меня, косясь на комбинезон или, быть может, угадывая под ним пистолет. Бо пошел следом, но Стирлинг сказал:

– Нет, я один ее отведу.

Молчание среди трех шестерок. Я думала, что миз Гаррисон на каблуках останется внизу, но мужчины пойдут с нами. Судя по их лицам, они тоже так думали.

– Погодите минутку. Вы сказали “ее”. Вы хотите, чтобы Ларри тоже здесь подождал?

– Да.

Я покачала головой.

. – Он стажер. Чтобы чему‑ то выучиться, ему надо смотреть, как это делается.

– Вы собираетесь сейчас делать что‑ нибудь такое, что он должен видеть?

Я минутку подумала.

– Полагаю, что нет.

– Я все же пойду туда после темноты? – спросил Ларри.

– Ты еще накопаешься в грязи, не волнуйся.

– Разумеется, – сказал Стирлинг. – Никаких проблем в том, чтобы ваш помощник делал свою работу.

– А почему он не мажет пойти с нами сейчас? – спросила я.

– За ту цену, которую мы платим, миз Блейк, удовлетворите мой каприз.

Он стал до странности вежлив, так что я кивнула:

– О'кей.

– Мистер Стирлинг, – спросил Баярд, – вы уверены, что вам надо идти одному?

– А какие возражения, Лайонел?

Баярд открыл рот – и закрыл, а потом сказал:

– Никаких, мистер Стирлинг.

Бо пожал плечами:

– Я отпущу тогда людей по домам. – Он было повернулся, но остановился и спросил: – Завтра бригаде приходить?

– Миз Блейк? – посмотрел на меня Стирлинг. Я покачала головой:

– Пока еще не знаю.

– А что вы полагаете наиболее вероятным?

Я поглядела на ждущих рабочих.

– Им платят независимо от того, надо им приходить, или нет?

– Только если им надо приходить, – сказал Стирлинг.

– Тогда завтра работ не будет. Я не могу гарантировать, что им будет что делать.

– Вы ее слышали, Бо, – кивнул Стирлинг.

Бо поглядел на меня, потом снова на Стирлинга. У него было странное выражение – наполовину его это все развлекало, наполовину – даже непонятно что.

– Как скажете, мистер Стирлинг, миз Блейк.

Он повернулся и зашагал по голой земле, отмахивая рукой своим рабочим, а те повернулись уходить, даже не дожидаясь, пока он подойдет.

– А нам что делать, мистер Стирлинг? – спросил Баярд.

– Ждать нас.

– И вертолету тоже? Он должен улететь до темноты.

– Мы вернемся до темноты, миз Блейк?

– Конечно. Мне только осмотреться. Но после темноты мне все равно придется сюда вернуться.

– На время вашего пребывания я выделю вам машину с водителем.

– Спасибо.

– Пойдемте, миз Блейк?

Он жестом предложил мне идти вперед. Что‑ то изменилось в его манере обращения со мной. Я не могла точно сказать, что именно, но мне это не нравилось.

– После вас, мистер Стирлинг.

Он кивнул и пошел вперед, ступая по красной земле тысячедолларовыми туфлями.

Мы с Ларри переглянулись.

– Я скоро, Ларри.

– Мы, шестерки, никуда и так не денемся.

Я улыбнулась. Он улыбнулся. Я пожала плечами. Зачем Стирлингу идти со мной вдвоем? Глядя в широкую спину старшего партнера, я шагала за ним по взрытой земле. Когда доберемся до вершины, я узнаю, зачем такая таинственность. И я могла поспорить, что мне это не понравится. Наедине с важной шишкой на вершине холма с мертвецами. Что можно придумать лучше?

Вид с вершины холма стоил того, чтобы сюда пройтись. Лес тянулся по склонам и уходил за горизонт. Мы стояли в лесном круге, где не видно было следов руки человека, сколько хватал глаз. Здесь сильнее была заметна первая зелень. Но больше всего бросался в глаза нежно‑ голубой цвет иудина дерева между темными стволами. Иудино дерево – создание настолько деликатное, что если багряники появляются на пике лета, они теряются среди листьев и цветов; но среди голых стволов они притягивают взгляд. Кое‑ где зацвел кизил, добавляя к голубому брызги белизны. Ах, весна в горах Озарка!

– Великолепный вид, – сказала я.

– Да, не правда ли? – кивнул Стирлинг.

Мои черные “найки” облепила ржавая глина. Вершина холма была покрыта сырой взрезанной землей. У моих ног из почвы торчала кость руки. Предплечье, если судить по длине. Кости были тоненькие и еще связанные остатками высохшей ткани.

Как только я увидела кость, глаза сами стали искать, на что еще смотреть. Как картинки со скрытым рисунком, на которые таращишься и таращишься и вдруг видишь, где там что спрятано. Я увидела их все, торчащие, как руки, поднимающиеся из реки ржавчины.

Видно было несколько расколотых гробов, их сломанные половины валялись на земле, но в основном – кости. Я встала на колени и положила ладонь на взрытую землю. Я пыталась почувствовать этих мертвецов. Что‑ то было здесь странное и далекое, как слабый аромат духов, но это не было что‑ то хорошее. На ярком весеннем солнце я не могла действовать... магией, скажем так. Подъем мертвецов – не зло, но требует темноты. Почему – не знаю.

Я встала, отряхнула ладони о комбинезон, счищая красную пыль. Стирлинг стоял на краю разрытой земли, глядя в пространство. По отсутствующему взгляду было ясно, что он не видом любуется.

Он заговорил, не глядя на меня:

– Мне вас не запугать, миз Блейк?

– Нет.

Он повернулся ко мне, улыбаясь, но глаза его остались пустыми, загнанными.

– Я все, что у меня было; вложил в этот проект. Не только свои деньги, но и деньги клиентов. Вы понимаете, о чем я говорю?

– Если эти тела – Бувье, то вы в заднице.

– Очень красноречивая формулировка.

– Зачем мы пошли сюда вдвоем, мистер Стирлинг? На фига весь этот понт?

Он набрал побольше воздуха – ласкового весеннего воздуха и сказал:

– Я хочу, чтобы вы сказали, будто эти тела – не Бувье, даже если это не так.

Я улыбнулась и покачала головой:

– Я не стану лгать ради вас, мистер Стирлинг.

– Вы можете заставить солгать зомби?

– Мертвые – очень честный народ, мистер Стирлинг. Они не лгут.

Он шагнул ко мне с очень искренним лицом.

– Все мое будущее зависит от вас, миз Блейк.

– Нет, мистер Стирлинг, ваше будущее зависит от мертвых, которые лежат здесь у ваших ног. То, что они скажут, его и решит.

Он кивнул:

– Думаю, это справедливо.

– Справедливо или нет, а это так и есть.

Он снова кивнул. Из его лица ушел свет, будто кто‑ то повернул выключатель. Резче проступили складки. Он постарел на десять лет за несколько секунд. Когда он встретил мой взгляд, в его глазах была горе.

– Я дам вам долю в прибылях, миз Блейк. Вы за пару лет станете миллиардершей.

– Вы же знаете, что подкуп не получится.

– Я это знал через минуту после того, как вас увидел, но не мог не попытаться.

– Вы на самом деле верите, что это семейное кладбище Бувье?

Он не ответил, только отвернулся и отошел, глядя на деревья. На этот вопрос он не собирался отвечать, но и не надо было. Он бы не был в таком отчаянии, если бы не думал наверняка, что дело кончено.

– А почему Бувье не хотят продавать?

Он глянул на меня:

– Не знаю.

– Послушайте, Стирлинг, нас тут двое, свидетелей нет, и впечатление производить тоже не на кого. Вы знаете, почему они не продают. Так скажите мне.

– Я этого не знаю, миз Блейк, – повторил он.

– Вы помешаны на контроле, Стирлинг. Вы отслеживаете каждую подробность этой сделки. Вы лично следите, чтобы были поставлены все точки над i и все перекладины у t. Это ваше детище. Вы знаете все о Бувье и их проблеме. Так скажите, и все тут.

Он смотрел на меня и молчал. Светлые глаза стали непроницаемы, как окна дома, где никого нет. Он знал, но не собирался мне говорить. Почему? .

– Что же вы знаете о Бувье?

– Местные считают их колдунами. Они немного занимаются предсказанием судьбы, немного – безвредными заклинаниями.

Что‑ то было в том, как он это сказал. Слишком небрежно, слишком походя. Мне захотелось увидеть этих Бувье лично.

– Они хорошо разбираются в магии? – спросила я.

– Как я могу судить?

Я пожала плечами:

– Просто любопытствую. Есть какая‑ нибудь причина, по которой обязательно нужно строиться в этих горах?

– Оглядитесь вокруг. – Он распростер руки. – Это великолепно. Идеально.

– Вид потрясающий, – согласилась я. – Но разве хуже был бы вид вон с той горы? Почему вы выбрали именно эту? Зачем вам обязательно нужна гора, принадлежащая Бувье?

Он ссутулился; потом выпрямился и поглядел на меня сердито.

– Я хотел эту землю, и я ее получил.

– Вы ее получили. Фокус в другом, Раймонд: сможете ли вы ее удержать?

– Если вы мне не собираетесь помогать, то не надо насмешек. И не называйте меня Раймондом.

Я открыла рот, чтобы еще что‑ то сказать, и тут сработал мой пейджер. Я вытащила его из‑ под комбинезона и поглядела на номер.

– Черт! – вырвалось у меня.

– Что случилось?

– Сообщение от полиции на пейджер. Мне нужен телефон.

Он нахмурился:

– Зачем вы нужны полиции?

Вот тебе и притча во языцех.

– Я штатный истребитель вампиров в регионе, включающем три штата. Я приписана к Региональной Группе Расследования Противоестественных Событий.

Он посмотрел на меня очень пристально.

– Вы меня удивляете, миз Блейк. Это мало кому удается.

– Мне нужно найти телефон.

– У меня есть мобильник с батарейками там, внизу.

– Отлично. Я готова спускаться, если вы согласны.

Он еще раз обернулся, оглядывая захватывающий миллиарднодолларовый вид.

– Да, я готов идти вниз.

Интересный выбор слов – фрейдистская проговорка, можно сказать. Стирлинг по какой‑ то извращенной причине хотел эту землю. Может быть, потому что ему сказали, что он ее не получит. На некоторых это действует. Чем больше говоришь им “нет”, тем больше они тебя хотят. Как один мой знакомый Мастер Вампиров.

Сегодня ночью я приду сюда, к мертвецам. Может быть, это будет уже завтра. Может быть, и позже, если у полиции дело достаточно срочное. Я надеялась, что это не так. Срочное – это обычно означает мертвые тела. Когда дело касается монстров, никогда не бывает всего одно мертвое тело. Так или иначе, а смерть начинает множиться.

Мы спустились в долину. Строительные рабочие уже ушли, остался только прораб Бо. Миз. Гаррисон и Баярд жались к вертолету, будто опасаясь дикой природы. Ларри с пилотом стояли и курили, объединенные товариществом всех людей, которые решили закоптить себе легкие.

Стирлинг зашагал к ним. У него снова была уверенная походка. Свои сомнения он оставил на вершине холма – или так казалось. Он снова стал водонепроницаемым старшим. партнером.