Оно того стоило

Новый Год — семейный праздник. Об этом знают взрослые и дети. Но только не фанаты " Ранеток".
" Правильно. Они после концерта разойдутся по домам, усядутся за накрытые столы и продолжат веселиться", — Виктор почти засыпал, глядя на девчонок, раздающих последние автографы.
Хотя к чему кривить душой, у них с Леной тоже уже было всё готово: салаты, торт, шампанское — ждали своего часа в холодильнике, да и мясо с картофелем, которое Пётр Никанорович поставил в духовку, о чём радостно сообщил, позвонив пять минут назад.
Дела у девчонок наладились довольно быстро. Пусть крупные концертные площадки пока для них и закрыты, но залы на четыреста-пятьсот мест при домах культуры, образовательных учреждениях были далеки от мира шоу-бизнеса, нуждались в ремонте, поэтому с радостью принимали группу, а количество поклонников росло день ото дня.
Степнов и сам не мог определить свою роль в их коллективе. Точно не художественный руководитель: в творческий процесс он не лез и чисто физически не мог присутствовать на всех мероприятиях. Но именно ему доверяли выбор места проведения выступлений и концертный график.
— Виктор Михайлович, мы всё, — сообщила Наталья, усаживаясь в соседнее кресло, — сейчас инструменты погрузят и можно ехать. Представляете, завтра целый день свободный. Выспимся, наконец.
Степнов готов был начать высыпаться уже сегодня. В идеале, прямо сейчас.
— Виктор Михайлович, а давайте к нам в кафе? — предложила Нюта, когда они уже одевались.
— Мы бы с удовольствием, но у нас дед, — улыбнулась Лена, расправляя воротник.
" И кровать", — про себя подумал Степнов.
— Надо договориться, во сколько послезавтра встречаемся, — сказала Аня.
— Предлагаю, в половину одиннадцатого, — Женя открыла дверь.
— Успеем? До Коломны путь неблизкий? — спросила Нюта.
— За три часа как-нибудь доберёмся, — закрыла дискуссию Липатова.
Домой Виктор и Лена попали ровно к тому моменту, когда Пётр Никанорович выключил духовку. Аромат по квартире витал фантастический.
— Лен, там родители, — Кулёмин-самый старший махнул в сторону спальни. — Мы уже пообщались. Они сказали, что будут ждать звонка в любое время. Сынок, идём попробуем бальзамчик, мне Данилыч подарил.
Сердце Виктора наполнялось теплом каждый раз, когда он слышал это слово. Вот и сейчас всю усталость и сонливость, как рукой сняло.
— Ну, уж нет. Сейчас твой сынок пойдёт со мной поздравлять будущих тестя итёщу. А потом мы вместе будем дегустировать так называемыйбальзамчик. И не дай Бог я хоть капли не досчитаюсь, ничего крепче сока никто сегодня и завтра пить не будет. Понятно?
" Да. Ленка быстро усваивала педагогические приёмы, и на тренировках, которые вместе проводили по понедельникам, была со мной на равных".
В школу Виктор так и не вернулся. Тратить своё время на людей, которые в большинстве своём приходили на уроки физкультуры как на каторгу, не хотелось. Однако его с распростёртыми объятиями приняли на работу в один из детско-юношеских спортивных клубов. А уж когда по понедельникам туда начала приходить Кулёмина со своими коронными приемчиками, от желающих тренироваться отбоя не стало.
Берн ответил сразу.
— О, Витя, привет, — радостно помахал рукой Никита, — а где Лена?
— Воду в вазу наливает, чтобы цветы поставить.
— Как концерт прошёл? — показалась Вера со спящим Серёжей на руках.
— Хорошо. Послезавтра с девчонками в Коломну едем, а шестого в Нижний Новгород.
— Мам, пап, привет, — Лена с вазой в руках остановилась у монитора ноутбука, любуясь маленьким братиком.
— Привет. Ну и чего застыла, как муха в анабиозе? — спросил Никита.
— Как кто? — вырвалось у Виктора.
— На твоём языке, как беременный бегемот: вялый, заторможенный, безынициативный, — Лена, наконец, поставила вазу на стол и уселась рядом.
" Надо взять на вооружение".

— В общем так. Нам дважды в следующем году отпуск не дадут, — сказала Вера.
— Начало интригующее, — язвительно пробормотала Лена, прижимаясь к руке Виктора. Он тут же обнял её.
— Поэтому мы купили вам билеты до Женевы на двадцать первое февраля. Рейс прямой, утренний. Прилетите, погуляем по городу, доедем до Лозанны, перекусим и к нам в Берн. А двадцать третьего домой отправитесь. Как вам?
" И они ещё спрашивают? Хотя от Ленки можно чего угодно ожидать: за словом в карман не полезет".
— Что скажете, Виктор Михайлович? По-моему, хорошие сапоги. Надо брать, — неприкрытая ирония в каждой фразе.
— Лен, прекрати. Мы согласны.
Он постоянно старался как-то угодить этим людям, благодаря которым в его жизни появилась любимая женщина, и только из-за них согласился отложить свадьбу до тридцатого апреля. Раньше им отпуск не давали.
— Вот и договорились, — просияла Вера.
— Молодёжь, вас долго ещё ждать? — в комнату вошёл Пётр Никанорович.
— Уже идём. Мам, пап, с наступающим! Увидимся в новом году. Серёжку поцелуйте от нас. Оба.
— До свидания, Вера, Никита, — попрощался Виктор.
— Весёлого праздника, дети.
Бальзам у Василия Даниловича вышел отменный.
Правда выпили всего по паре неполных рюмок, после чего Ленка унесла бутылку в одном ей известном направлении, заявив, что надо приберечь место для шампанского.
Впрочем, Пётр Никанорович до него не дотерпел: ушёл спать.
Виктор и Лена остались одни.
— Ты точно не хочешь в кафе? — он положил ладони ей на плечи, и притянул к себе.
— Абсолютно. Хочу тишины. И тебя.
— Дед за стеной, Лен.
— А потом за стеной будут дети, Степнов, — она повернулась в его руках, — к тому же, как новый год встретишь, так его и проведёшь.
— Умеете вы убеждать, Елена Никитична.
Виктор нежно коснулся её губ своими. Однако надолго терпения не хватило. Слишком обжигающим было желание и слишком долго копился чувственный голод.
Лена пробралась руками под рубашку, слегка царапая кожу живота ноготками, и Виктор дёрнулся. На его нервах она играла так же виртуозно, как на своей гитаре. А главное, сопротивляться не хотелось.
Степнов стянул с неё водолазку и понял, что пропал.
— Нравится? Французское. Мама подарила.
Лена провела по кружевному краешку бюстгальтера пальчиками.
— Очень красиво.
— А ты попробуй, какое на...
Вероятно, она хотела предложить что-то другое, но зов собственной крови оказался куда громче, и Виктор наклонился, медленно провёл носом по этому чуду текстильной промышленности, вдыхая будоражащий аромат, исходивший от любимой женщины, и затем зубами прихватил сосок прямо через ткань.
Теперь уже Лена дёрнулась, и с её губ сорвался протяжный стон. Виктор тоже умел играть на её нервах.
А потом наступило одно на двоих безвременье, и, подводя их обоих к кульминации, Виктор видел в омутах её колдовских глаз свою персональную бесконечность.
Уснула Кулёмина почти сразу, не обращая никакого внимания на шум взрывающихся за окном фейерверков.
Ещё бы. Разве эти помехи могут сравниться с грохотом музыки на их концертах, визгом поклонников и громом аплодисментов.
А Виктор ещё долго лежал без сна. Год назад он и мечтать о таком не смел. Даже после ответного признания Ленки боялся. Боялся, что наиграется, утолит любопытство и уйдёт, оставив его задыхаться и загибаться от боли и одиночества. В итоге сам едва не довёл своего самого любимого человека до нервного срыва. Степнов и не подозревал, что её решение быть с ним такое же выстраданное, как и его собственное чувство.
Им бы сесть, спокойно обсудить всё после того поцелуя, но он был на пределе. Слишком долго сдерживался. Потому-то, когда уже стали жить вместе пытался установить тотальный контроль, сделать только своей. И снова чуть не потерял.
Виктор часто корил себя за это. Непросто им досталось умение идти на взаимные уступки и совпадать во времени. Но сейчас он понимал, что оно того стоило.

Главнокомандующий семьи Степновых

Московское февральское утро выдалось морозным.
Ленка, зябко сгорбившись, вошла в вагон, нашла своё место, поставила гитару, пристроила рюкзак на крючок и, не раздеваясь, села.
Ни в какую Швейцарию они со Степновым так и не попали. У " Ранеток" двадцать второго " нарисовался" концерт, а у подростковой сборной клуба Виктора двадцать третьего — игра в Туле. Это его первые выездные соревнования на новой работе, и отказаться было просто невозможно. Им выделили небольшой автобус, и Степнов с командой уехали накануне, чтобы ребята смогли чуть-чуть потренироваться на чужом поле.
Зато сейчас Кулёмина начинала понимать родителей. По сути никто, чьё ремесло предполагало тесное взаимодействие с людьми, себе не принадлежал.
Неделю назад она позвонила матери и попросила сдать билеты, долго извинялась и заверяла, что " как только, так сразу", одновременно кляня себя за эту заведомую ложь. Раньше свадьбы никаких встреч не будет. В первых числах марта Виктор едет в Тверь, а сама Ленка с " Ранетками" — во Владимир.
Итого из их Хеллоунского списка за неполных четыре месяца выполнено аж целых ноль пунктов.
С одной стороны, грех было жаловаться, и всё складывалось даже лучше, чем планировалось, но с другой — означало, что жизнь — штука, которая практически не поддаётся управлению, а из точки А в точку Б можно и вовсе никогда не добраться. Пламенный привет Т... оварищу Борзовой.
" Нютка, прости! "
Через три часа поезд остановился в Туле. Лена обещала приехать, поболеть за своих.
Она вышла из вагона, взяла такси прямо у вокзала и спустя двадцать пять минут добралась до спортивного комплекса, где у команды Виктора должна состояться игра. Потом Степнов собирался сводить мальчишек в музей оружия. Совместить приятное с полезным.
В фойе было весьма оживлённо. Лена разделась, сдала куртку в гардероб и подошла к залу: там уже раздавался гул мячей. Она глубоко вдохнула. У спорта тоже есть свой неповторимый аромат, свои вибрации, своя мелодия.
Кулёмина до дрожи соскучилась по драйву собственных побед, по ожиданию попадёт или нет мяч в корзину с трёхочковой линии, по свистку, дружеским объятиям.
Наконец она переступила порог зала и замерла. Рядом со Степновым сидела красивая молодая женщина. У них на коленях были разложены бумаги, глядя в которые они о чём-то оживлённо переговаривались и улыбались.
Лена села на свободное место, примостила гитару и снова устремила всё внимание вниз, где незнакомка, ещё теснее прижавшись к Виктору, водила пальцем по листочкам, лежащим на его ногах. Это был чистейший и почти ничем не прикрытый флирт. Уж чего, а подобных концертов в исполнении заслуженного библиотекаря школы № 345 Светланы Михайловны без пяти минут Милославской Ленка насмотрелась ещё в школе.
Виктор снова улыбнулся, забивая последний гвоздь в крышку гроба её праздничного настроения, а потом наклонился и что-то сказал своей соседке на ухо.
Игру Кулёмина не увидела. Даже не пыталась смотреть. Сидела с отсутствующим выражением лица. Всё, что её здесь держало — окончательный счёт. Она должна была или поздравить мальчишек с победой или посочувствовать поражению. Разделить радость и горе.
" Он же знал, что я приеду. Знал и допустил это на моих глазах".
Внутри всё плавилось и горело. Хотелось уехать обратно в Москву. Вернуться в счастливое утро, где она после бессонной ночи (концерт закончился поздно, а поезд отправлялся в шесть утра) завезла деду их общий со Степновым подарок — настенные часы, на циферблате которых напечатаны названия произведений Петра Никаноровича.
Но Ленка не могла обмануть ребят. Она им обещала песни под гитару на обратном пути.
Степнов тоже обещал, что всегда будет рядом. В любви признавался. А потом " спи, к кем хочешь, ешь, с кем хочешь и не лезь к моей невесте".

" Господи, неужели это всегда будет стоять между нами? Он же не мытьём, так катаньем дожал своё " после выпускного".
— Вам не нравится баскетбол? — услышала Лена слева от себя.
Повернула голову и увидела парня со светящимися от азарта глазами и радостной улыбкой на лице.
— А вы пришли игру смотреть или выяснять люблю ли я баскетбол? — сорвалось у неё с языка.
— Грубость вам не к лицу.
— Зато молчание к лицу всем.
Наконец раздался финальный свисток, и Ленка посмотрела на табло: 49: 54.
" Победили".
Кулёмина натянула улыбку, подхватила гитару с рюкзаком и отправилась вниз к мальчишкам.
— Лена, ты это видела? — окружили они её.
— Конечно. Вы — молодцы. Поздравляю!
Приходилось врать, отчего было противно.
— Мы знали, что ты за нас болеешь.
Она подняла голову и увидела того парня, с которым сидела.
Ко всем чувствам прибавился стыд, на несколько секунд заставивший сердце биться с такой силой, что его удары отдавались в висках и горле.
— После награждения сразу в музей? — сквозь шум собственной крови услышала Лена.
— Думаю, что сначала всё-таки надо пообедать, — сказала она.
— Сейчас только Виктор Михайлович и Елена Валентиновна документы заполнят, — сообщил Илья — капитан их команды.
" Стало быть, тоже Лена. Вероятно, уже Ленок".
— А можно гитару посмотреть?
— Ребята, давайте потом. И посмотреть, и потрогать, но к струнам не прикасаться.
— Замётано.
В дверях наконец показались Виктор, Елена и тренер тульской команды.
Степнов, увидев Кулёмину, улыбнулся и махнул рукой мальчишкам.
Награждение прошло быстро. Ребята шумно радовались своей маленькой победе.
Виктор подошёл к Лене и коротко поцеловал в щёку. Вслед за ним подтянулась и его новая знакомая.
— Лен, это Елена Валентиновна — заместитель директора спорткомплекса.
— Очень приятно, — выдавила из себя Кулёмина.
— А это Лена — моя невеста.
— Значит, тёзки.
" Что-то типа того".
— Елена Валентиновна согласилась составить нам компанию в кафе и музее.
Судя по довольному лицу Степнова, эта новость должна была доставить Кулёминой безграничное счастье.
" Просто Мать Тереза, чтоб её за ногу. Может, она нам и в постели составит компанию? А что, места всем хватит. Светочку ещё позовём. Будет свечку держать".
За обедом Ленка механически пережевывала пиццу, кивала головой и даже вставляла какие-то осмысленные комментарии: благо хорошо разбиралась в спорте.
В музее стало немного легче: им попался хороший экскурсовод, и местами было бы даже интересно, если бы не Елена Валентиновна, старавшаяся не отставать от Виктора и идти как можно ближе. И он совершенно не возражал против назойливого внимания.
Тем не менее, несмотря на дикое напряжение, Ленка ужасно хотела спать.
Домой доехала исключительно на заряде от эмоций мальчишек, которые радовались каждой мелодии и песне.
" Забавно, и как же это дражайшая Елена Валентиновна отпустила Витеньку одного с невестой? А вдруг я (наглая) соблазню его".
Наспех приняв душ и почистив зубы, Кулёмина, надела пижаму и вышла из ванной. Степнов уже гремел тарелками на кухне. Однако Лена, измотанная физически и морально, прошмыгнула в спальню, включила ночник и легла в кровать. Засыпая, она с тоской смотрела на свой подарок Виктору, который ещё утром положила на его подушку, — термос с гравировкой " Главнокомандующий семьи Степновых".

Цугцванг

— Лазарев, вперёд надо смотреть, а не назад, — прокричал раздражённо Степнов.
" Нет. Это просто невозможно. Не занятие, а чёрт знает что".
Часы показывали начало двенадцати, а он устал, словно провёл тут не полдня, а неделю. Без сна и отдыха. Уже третья группа срывала тренировку. Мяч летел в стену, под скамейку, в потолок — куда угодно, только не в корзину.
Виктор решительно не понимал, в чём дело. Обычно после выходных дети приходили, полные энергии, а сейчас " беременные бегемоты" для них, пожалуй, даже комплимент.
— Ковалёв, куда ты мяч бросаешь? Так всё. Перерыв. И чтобы через десять минут показали мне игру, а не бардак.
Степнов зашёл в подсобку и включил чайник. Спустя пару минут в дверь постучали
— Да, — рявкнул он.
— Можно?
— Чего тебе, Лазарев?
— Виктор Михайлович, а Елена Никитична сегодня не придёт?
" Так вот в чём всё дело, — дошло до него, — они Ленку ждут. Понедельник же".
— Нет. Не придёт. Занята она.
— Понятно. Извините.
Дверь захлопнулась, и Виктор уселся в кресло.
" Это конец".
Он понял, что день потерян. Драгоценный день. Уже в пятницу у них игра в Твери.
" Эх, Кулёмина, ну почему именно сегодня? "
Дело в том, что утром позвонила Алёхина.
Степнова не переставало удивлять, как девчонки не утомлялись друг от друга: репетиции, концерты, дорога. И в промежутках — телефонные разговоры. Пустьредкие, короткие, но тем не менее.
В общем, после звонка Лена сообщила, что сегодня не сможет пойти в клуб, поскольку Женя позвала всех " Ранеток" к себе.
Виктор кивнул: " Алёхина просто так просить не будет".
Если бы он знал, чем обернется отсутствие Кулёминой на тренировках, поотключал все телефоны в доме.
На обеденный перерыв Виктор отправился только потому, что за ним зашёл коллега — Максим Алексеевич.
— Ты почему один сегодня? — спросил тот, пока они спускались, — где потерял свою спортсменку, комсомолку и просто красавицу?
Степнов тоскливо посмотрел вникуда.
— К подружкам уехала. Давно не общались, — уклончиво ответил Виктор.
Они с Ленкой особо не распространялись, насчёт её рода занятий, поэтому все думали, что Кулёмина тоже принадлежит миру спорта.
— Нужное дело, Вить. У неё среди подружек нет ни одной свободной? А то не везёт мне никак.
Степнов чуть не засмеялся, представив эту двухметровую гору мышц рядом с Липатовой или Прокопьевой. Зрелище получилось бы незабываемое.
— Нет. Все заняты.
После обеда Виктор немного повеселел. Перед каждой тренировкой объявлял, что Елены Никитичны не будет, и дети хотя бы не пялились постоянно на дверь.
Однако домой всё равно пришёл хмурый.
Кулёмина сидела за кухонным столом и что-то читала.
— Давно пришла?
— Около часа назад. Через двадцать минут будет готова курица, — сказала она, не отрываясь от своего занятия.
— Что делали?
— В баню ходили. Парились. Сплетничали.

— Можно подумать, на репетициях вы молчите, — Виктор сел рядом, пытаясь разглядеть обложку книги, название или автора.
— Нет, не молчим. Но там работа, Вить.
Пока ужинали, Лена не отвлекалась от чтения.
Степнов потихоньку начинал закипать. Вроде бы ничего сверхъестественного не происходило, и он сам в детстве иногда так зачитывался, что забывал не только про еду, но и про сон, однако ему после тяжёлого дня хотелось участия со стороны любимой девушки.
— Дети тебя ждали!
— Правда? — её губ коснулась улыбка, — очень приятно. Хорошо, что в четверг вместе поедем.
Готовое сорваться " мы в ответе за тех, кого приручили", так и осталось исключительно в мыслях Виктора.
— Интересно? — он уже не знал, как привлечь её внимание.
— Да. Это второй роман деда. Ты был прав, безумно захватывающе.
На душе Виктора потеплело. Наконец-то, у него появится, с кем обсудить одно из своих самых любимых произведений.
— А я тебе говорил, Кулёмина, не знаешь ты Петра Никаноровича. Представляешь, у меня сегодня Максим спрашивал, нет ли у тебя свободной подружки.
Лена закрыла книгу и положила на стол.
— Вить, послезавтра день писателя. Шинский предложил устроить вечером дружеские посиделки в кафе. Деда пригласить, тебя. Мы с девчонками в кои-то веки попоём для своих. Можешь и Максима позвать.
— Пожалуй, ты права. Хватит конспирацию разводить.
Оставшийся вечер и следующий день прошли спокойно, однако Степнова не покидало чувство, будто что-то исчезло, будто они с Кулёминой — не семья, а соседи. Добрые, дружные соседи.
И это дико раздражало.
— Вить, я сегодня у деда переночую. Прослежу, чтобы он раньше времени отмечать не начал. Костюм твой отутюжила, еда на плите. Начало в шесть, — Лена поцеловала его в щёку и скрылась за дверью.
Виктор разделся, зашёл в зал и сел на диван. Не на такое он рассчитывал по пути домой.
Если вчера Степнов был просто раздражён, то сегодня его состояние приближалось к отметке " бешенство".
На следующий день в шесть вечера они с Максимом зашли в кафе. Шинский сам встречал гостей у входа:
— О, а вот и первые ласточки пожаловали.
— Разве девчонок ещё нет? — удивился Степнов.
— Пока нет. Они сегодня тоже гости. К тому же, как и твоя Леночка, песни пишут. Это и их профессиональный праздник. Познакомь меня со своим другом.
— Виктор Львович — хозяин кафе. Максим Алексеевич — мой коллега. Тренер по боксу.
Мужчины пожали друг другу руки.
— Проходите.
— А я думал, твоя Лена — спортсменка, — сказал Максим, когда они устроились за одним из столиков, напротив которых располагалась сцена с музыкальными инструментами.
Через пару минут в зал вошли Гуцулов и Новикова, тепло поприветствовашие Виктора. Потом появилась ослепительно красивая Борзова. Затем — " Ранетки".
Не было только Кулёминых.
Пётр Никанорович и Лена появились лишь в половину седьмого.
Зрелище они собой являли весьма колоритное: мужчина, одетый в элегантный классический костюм, и рокерского вида девушка с ярко выделенными глазами и персикового цвета помадой на губах, облачённая в чёрные брюки, водолазку и косуху с заклёпками.
Оба сразу же были окружены со всех сторон. " Ранетки" взяли в оборот Ленку, и уже через пару минут на весь зал грянули " Чемпионы любви", а Кулёмин уселся за стол рядом с Виктором, пожав руку сначала ему и затем Максиму.
В атмосферу праздника мгновенно погрузились все, кроме Степнова.
Вроде бы ничего не изменилось, но ему казалось, будто здесь веселье, а он где-то там снаружи и наблюдает со стороны.
Было больно. А главное, совершенно не с кем поговорить, потому что никаких внятных причин нет.
Виктор посмотрел на Макса и замер: тот не сводил восхищённого взгляда с Ленки. Его, Степнова, Ленки.
Песня закончилась, Кулёмина положила гитару и, улыбаясь, направилась к их столику.
В этот самый момент, Виктор до глубины своего нутра прочувствовал, что означает наяву, а не на шахматной доске, положение " цугцванг".

От Степнова Лену отделяло несколько шагов, когда её подхватил Игорь и закружил в воздухе.
— Гуцул, перестань! Тебе жить надоело?
Он, наконец, поставил её на ноги:
— Тут ты права. Пусть твоегоВитеньку я уже не боюсь, но для Новиковой тебе не конкурент. Из нас двоих она выберет тебя.
— Дурак ты, Гуцул. Мы ей оба нужны.
— Идём, — он решительно взял Лену за руку и потянул за их с Новиковой столик.
— Давай рассказывай, — скомандовала Лера, когда оба уселись.
— Что? — Лена непонимающе уставилась на них. Внутри неприятно кольнуло.
— Всё. С самого начала.
— Насколько я помню, твоя мачеха учила нас, что сначала были коацерваты.
Гуцулов поперхнулся коктейлем и закашлялся. Лера несколько раз ударила его по спине, бросая на Лену убийственные взгляды.
— Бедный Степнов, — резюмировал Игорь, отдышавшись.
Кулёмина впервые с начала вечера пристально посмотрела на Виктора. Мужчины о чём-то увлеченно беседовали.
— И всё же, Лен, что происходит?
— Если хотите, я уйду? — Игорь вопросительно посмотрел на обеих.
— Нет, Гуцул, ты — ключевой элемент. Без мужского взгляда на вещи мне не обойтись.
— Всё это, конечно, хорошо, однако неудачное мы выбрали место для разговора по душам. Вон тебе Наташка уже машет, — сказала Лера.
Лена тяжело вздохнула, но вместо того, чтобы сразу отправиться на сцену, подошла к Степнову сзади, положила ладони ему на плечи, наклонилась и поцеловала в щёку. И тут же почувствовала его руки, стальными браслетами сжавшиеся вокруг её запястий. Постояв так пару секунд и зарядившись теплом любимого человека, Кулёмина в приподнятом настроении вспорхнула на сцену. Но сосредоточиться на выступлении не получалось. Мысли крутились около Леры и Игоря. Ленка заученными движениями перебирала струны, не переставая гадать, кто заметил, что между ней и Степновым не все гладко: Новикова, которая на их скандалах и примирениях собаку съела или Гуцул, у которого с бывшим учителем сложились прекрасные приятельские отношения.
" Идеальные свадебные свидетели. Подлинные свидетели нашей любви".
— Ну и в каких облаках ты витала всю песню? — поинтересовалась Аня, снимая гитару.
— Простите, девчонки.
— Имей в виду, следующая " Лети". Хватит филонить.
— Да без проблем, — пожала плечами Кулёмина и унеслась за свой столик.
— Привет, Максим, — она протянула руку единственному человеку, с которым ещё не поздоровались.
— Салют, Кулёмина. Умеете вы с Виктором удивлять. Я все эти четыре месяца думал, что ты — спортсменка.
— Я и была спортсменкой, пока он — кивнула в сторону Виктора, — не сбил меня спути истинного. " Вот тебе, Ленок, гитара, классной будете с ней парой".
— Если бы не Савченко, — попытался возразить " обвиняемый".
— Перестань, Вить. Мы оба знаем, что если бы Шрек сам взялся за дело, результат получился совсем другой.
— Кто взялся? — спросил Максим.
— Савченко Николай Павлович — директор нашей школы. Мы дали ему прозвище " Шрек".
— Потому что страшный? — уточнил Макс.
— Нет. Потому что самый добрый, самый понимающий, самый человечный. Просто самый лучший.
— Что-то я никак понять не могу, получается Виктор...
— Был моим учителем физкультуры, — Лена смело посмотрела в глаза Максиму.
— Ого, — только и смог выдать тот, поворачивая голову и упираясь в такой же взгляд Степнова.
— Ага. Мне опять пора на сцену.
Свою " Лети" Лена пела, обводя глазами весь зал и будто обращаясь к каждому присутствующему.
А потом Нюта предложила отыграть запланированные песни сразу до конца. Чтобы после " поесть и потанцевать спокойно". Девчонки, не задумываясь, согласились. Каждой надоело отвлекаться.
Получилось весело, а главное, действительно для своих, и оттого как-то даже по-хулигански.
— Лен, а что за мужчина пришёл с Виктором Михайловичем? — спросила Липатова, убирая гитару в чехол.
— Наташ, это Максим Алексеевич. Его коллега. Тренер по боксу. Одинокий, — не зная зачем добавила в конце.
— Круто. Значит, он нам жениха привёл, — улыбнулась Женя.
— Точно. Будет у тебя гарем, — рассмеялась Аня.
— И станешь ты Платонова-Пятницкая.
— Да ну вас, — отмахнулась Женя.
Смех смехом, но на полпути к столу Лена обнаружила, что сидеть ей негде. За время её отсутствия к компании из трёх мужчин присоединились Борзова и Шинский.
Кулёмина стояла, не зная, что делать и ловила на себе насмешливые взгляды Гуцула. А потом решилась:
— Лер, подождёте меня ещё минут двадцать? — подошла она к друзьям.
— Конечно. И двадцать, и тридцать, и сорок, — ответил за неё Игорь, — там у тебя открытый урок намечается: историк, математичка, два физрука. И дед твой — писатель запросто может русский с литературой вести.
Как бы у Кулёминой не чесались кулаки в желании прогуляться по загривку этого шутника, но не согласиться с ним было невозможно..
Ей хотелось быть с Виктором, а он не мог сейчас встать и поменять компанию.
— Лен, не грузись. Расслабься. Когда мы соберёмся уходить, позовём тебя с собой. Степнов мне не откажет, — примирительно сказала Лера.
" Не откажет. Кто ещё меня после очередного раздрая к нему за ручку приведёт? Только Новикова".
Лена подошла к своему столу, придвинула стул и втиснулась между дедом и Степновым, который сразу же обхватил её за талию.
—О, а вот и свежая кровь пожаловала, — Пётр Никанорович немного подвинулся.
— Пора тебе, дед, с фантастических романов на вампирские саги переключаться, — не осталась в долгу Лена.
— Штрафной рюмки у нас нет, но есть кое-что другое, — Шинский подвинул бокал с коктейлем.
— Какой ещё штрафной, Виктор Львович? Нам завтра детей в Тверь везти, — Лена теснее прижалась к Степнову. Его объятия согревали не меньше алкоголя.
— Смотри не пожалей. Очень вкусно, — похвалил Максим.
— Я рада.
В других обстоятельствах Ленка и не отказалась бы от пары глотков, но ей ещё у Новиковой пить, ибо без хорошей анестезии своих тараканов даже самой близкой подруге не покажешь.
И, тем не менее, Кулёминой понравилось проведённое время. За эти короткие сорок минут стёрлись многие границы.
— Виктор Михайлович, можно я у вас невесту на ночь украду? — весело поинтересовалась подошедшая Новикова.
— Вам, Валерия Андреевна, можно. Только завтра верните, а то нам ещё в дорогу собираться.
Лене слабо запомнился путь до квартиры подруги. Привёл в себя лишь стукнувшийся об поверхность стола бокал с вином и её требовательный приказ:
— Рассказывай.
Кулёмина сделала пару жадных глотков.
— Знаешь, Лер, я только недавно поняла, что Снегинка — это такое ребячество. Я не хочу преподавать музыку, как ты. В смысле вообще не хочу. И продюссированием заниматься тоже не хочу. А для группы или даже сольной карьеры мне знаний хватает.
— И чего же ты хочешь? — Гуцул покрутил в руках пробку от бутылки.
— В физкультурный хочу. Там и туризм, и реабилитация, и праздники художественно-спортивные.
— Степнов тебе это и предлагал, — Лера взяла конфету и начала её разворачивать.
— Степнов. Я к нему с надеждой, с уверенностью. А он: " подождём до выпускного". Ладно бы полгода, год. А то два месяца. Чего такого сверхграндиозно жуткого мы могли сотворить за шестьдесят дней? И ведь он дожал. Ни на миллиметр не приблизился, не уступил. Мне больно было. Я к нему, как домой шла. А дома нет. И я бездомная. Бомж.
— Господи, Ленка, — потрясённо выдохнула Новикова.
— И теперь такое ощущение, что он привык ко мне.

— Кулёмина, ты себя слышишь? — спросил Гуцулов. — Он не привык, а землю под ногами почувствовал после всех ваших штормов. Ему тридцать лет. Многие в таком возрасте своих детей в первый класс ведут. А ему с твоими закидонами это и в сорок не светит. Просто поговори с ним. И хотя бы у себя в голове не создавай безвыходное положение.

Приглашение на свадьбу

Это было так необычно — заселяться в один гостиничный номер.
Глядя на Ленку, пытающуюся спрятать свою улыбку и пляшущих чертей в глазах, Виктор еле сдерживался, чтобы не ткнуть её легонько локтем в бок.
Мальчишки сидели на диване и о чём-то весело шушукались. Прошлая победа подарила небольшую уверенность в собственных силах и желание побеждать снова.
— А вы случайно не из " Ранеток"? — портье несколько раз перевела взгляд с Лены на её паспорт и обратно.
— Почему же случайно? Очень даже неслучайно, — ответила Кулёмина.
— Можно мне для сестры ваш автограф? — протянула ей сразу ручку и листок.
— Как сестру зовут?
— Руслана.
" Красивое имя".
" Руслане с пожеланиями счастья. Лена " ранетка"! ", — написала Кулёмина и отдала листок и ручку.
— Спасибо. Пойдёмте я вас провожу.
Заселение прошло быстро и без накладок.
Мальчишки сразу же переоделись и умылись.
Виктор дал им час на разговоры. Вставать действительно придётся рано: в двенадцать игра, а до этого времени предстояла разминка и тренировка.
Едва переступив порог собственного номера, Степнов крепко обнял Лену. Её руки мгновенно сомкнулись у него за спиной.
Короткий взгляд глаза в глаза, а дальше одно на двоих помешательство. Одна на двоих жажда.
Виктор коснулся её губ своими, сразу же вовлекая себя и Лену в страстный жаркий поцелуй.
На нежность просто не осталось сил. Казалось, даже кислород ему больше не нужен. Дышать ею было настолько прекрасно, что сердце колотилось, словно сумасшедшее.
В какой-то момент Ленка застонала, и этот звук сладкой вибрацией заструился по позвоночнику Виктора, отдаваясь на кончиках пальцев, в голове, внизу живота.
Он придавил Лену к стене. Поцелуи стали более жёсткими и болезненными.
Когда Кулёмина в ответ прикусила его губу и по этой ранке скользнула язычком к нему в рот, внутри Степнова проснулось какое-то дикое животное.
Он одним движением снял с неё майку вместе с толстовской, затем стянул на живот лифчик, наклонился и медленно облизал сосок, а потом подул на него, глядя ей в глаза.
И тут же почувствовал её руки на пряжке своего ремня.
— Пожалуйста, — в воспалённое сознание просочился любимый бархатный голос.
Дважды повторять было не нужно.
Виктор быстро избавил себя и её от брюк и трусов и аккуратно вошёл в неё.
А потом начал двигаться, скользя по волнам наслаждения до тех пор, пока оба не сорвались в ослепительно прекрасную бездну.
— После такого, как любой порядочный и честный человек ты уж точно обязан на мне жениться, — сказала Лена, когда они, приходя в себя, когда они сидели, прислонившись к стене прямо на полу коридора.
— Давай на следующей неделе пойдём и распишемся? — ответил Виктор и потёрся носом о её плечо, — наше заявление там давно лежит, нам не откажут.
— Ты знаешь, Степнов, я не против. На следующей неделе в пятницу утром мы с тобой поженимся. А свадьбу можно и потом отгулять.

Ночь прошла спокойно.
Лена с Виктором лениво перебрались на кровать, включили телевизор, щёлкая пультом, набрели на футбольный матч, в перерыве которого Степнов сходил и проверил подопечных, а, возвратившись, обнаружил Ленку спящей.
Он выключил свет, залез под одеяло и несколько минут бездумно смотрел на экран.
" Неделя — это тоже много".
Виктор никак не мог объяснить себе причины отстранённости любимой женщины, и почему вчера вдруг всё вернулось на круги своя. А сегодня стало даже лучше, чем когда-либо было.
" Что такого могло произойти у Новиковой? "
Можно, конечно, позвонить Лере, но она не расколется. Несмотря на ангельскую внешность, характером бывшая ученица обладала стальным. По барабанам так дубасила, что стёкла тряслись.
" Надо попробовать разговоритьГуцулова".
С этими мыслями Виктор выключил телевизор, притянул к себе Лену и заснул.
Снов не было.
–Вить, пора вставать, — услышал он откуда-то издалека и открыл глаза, — Иди, умывайся, душ принимай, а я пока мальчишек схожу разбужу.
Завтракали в тёплой почти семейной атмосфере. И если сам Виктор был для команды тренером, то Кулёминой с лёгкостью удавалась роль эдакого неформального лидера.
— Елена Никитична...
— Сколько раз повторять просто Лена и на " ты".
— Лен, а почему тебя не было в понедельник на тренировке? — бесхитростно спросил один из ребят.
— В баню мы ходили с девчонками. Как-то вдруг захотелось погреться и поплавать. Вам бы тоже не помешало хоть раз в неделю полчасика в воде побултыхаться.
— Нам наш школьный учитель физкультуры обещал бассейн в четвёртой четверти.
Степнов заметил, как на лицо Лены набежала лёгкая тень
" Да что, чёрт возьми, происходит? "
— Вот и не упускайте такую возможность.
Последняя фраза тоже прозвучала двусмысленно.
" Всё-таки надо вытрясти из Игорька подробности вчерашнего вечера".
После завтрака они с командой отправились в спорткомплекс.
Тренировка и соревнования прошли хорошо. Ребята снова выиграли, хоть и с минимальным перевесом 45: 44.
И как бы ни ругал их про себя Степнов во время матча, но это тоже была победа.
На сей раз по городу им погулять почти не пришлось: добираться в Москву предстояло своим ходом, и билеты на автобус они приобрели заранее.
Ещё две ночи вместе, а потом уже другой автобус увезёт Лену и " Ранеток" во Владимир.
И увидятся Степнов с Кулёминой только восьмого вечером, потому что седьмого он собирался съездить в Каширу и лично вручить сестре покойного отца — единственному оставшемуся в живых родному человеку — приглашение на свадьбу.