ГЛАВА ПЕРВАЯ 3 страница

Он зашлепал ногами по воде, стараясь как можно скорее нырнуть и скрыть покрасневшие от натуги и раздумий глаза, погружая лицо в волны.

– Эй, меня подождите! – крикнул Чарли, бросаясь вдогонку.

Джо принялся ритмично дышать, заканчивая «настройку». Джексон проводил Чарли взглядом и быстро подсел к нему:

– Ну, что скажешь?

Не говоря ни слова, Джо жестом указал вниз, под руль, затем в его руках мелькнули проводки, контакты замкнулись и в моторе что‑ то застукало и заворчало.

«Ну что, видишь? » – спросили открывшиеся Джексону серо‑ голубые глаза.

Негр тихо присвистнул.

Джо огляделся по сторонам: вечное предчувствие подсказывало ему, что нападения стоит ожидать со стороны светло‑ серых, относительно гладких камней: там удобно было прятаться и легко передвигаться. Проходы и дорожки, казалось, сами звали туда.

– А… – взгляд Джексона ушел в сторону моря и начал прыгать по удаляющимся спинам.

Джо призадумался, затем тоже взглянул на море.

– Ты присматривай за Тейлором, – посоветовал

– будто приказал – он.

Джексон кивнул и помчался догонять пехотинцев.

Джо остался один.

Некоторое время он сидел в катере, внимательно изучая серый каменный рельеф: таинственный враг пока не торопился обнаружить свое местонахождение.

Вскоре Армстронг уже достиг того состояния, при котором описание его эмоций и переживаний делается бессмысленным. Даже если бы и нашлись слова, способные хоть частично их передать, вряд ли они были бы поняты до конца и читающим, и пишущим

– стало быть, нечего и лезть в необжитые общей психологией дебри, а лучше ограничиться описанием его действий и поступков.

Джо огляделся по сторонам и направился к скалам, время от времени замирая, чтобы «прощупать» путь. Тем не менее продвигался он быстро, и довольно скоро бухта вместе с вытащенным на берег катером исчезли из виду.

Окружающая его местность представляла в своем роде совершеннейший тренажер для акробатов: выступы, отвесные скалы, крутые стены, крутые бока и площадки камней ничем не уступали традиционным брусьям и бревнам, складываясь порой, в комбинации на редкость причудливые и затейливые. Вместе с тем каждый отдельный камень – скала в несколько человеческих ростов – представлял собой довольно ровный голыш, лишь кое‑ где разукрашенный иероглифами лишайника. Насколько крупными были основные скалы, настолько мелким по контрасту с ними был лежащий под ногами гравий: можно было подумать, что эта местность была придумана и создана нарочно. Это, разумеется, не соответствовало действительности: валуны и каменные холмы выходили из глубинных пород, в то время как мелкая галька изобиловала по всему побережью как и этого острова, так и большинства к нему прилегающих. Размеров кусочков гравия хватало ровно на то, чтобы на них не оставались человеческие следы, затрудняя ориентацию.

Чем дальше уходил Джо в скалы, тем осторожнее делался каждый его шаг; все его органы чувств так и кричали, что загадочный – да нет, уже несомненный – враг находится где‑ то поблизости. И он не испытал ни малейшего удивления, когда из‑ за очередного супервалуна вынырнула группка одетых в черное людей.

Как и полагалось ниндзя, они шли тихо, но настолько открыто, что их молчаливое передвижение можно было принять за умышленное, нарочно демонстрируемое противнику для того, чтобы деморализовать его, испугать и выбить из колеи. Возможно, психологическая атака и удалась бы, будь на месте Джо человек неподготовленный к столь неуместному здесь появлению ниндзя – да и вообще к их появлению…

Джо насчитал пятерых и на этом решил остановиться, быстро шмыгнув за скалу. Ниндзя, видимо, заметали его: главный остановился, дал знак рукой, и черная масса на фоне светлых валунов раздвоилась и растеклась.

При несколько иной, более спокойной ситуации Джо наверняка подивился бы, откуда вообще ниндзя берутся в самых неподходящих районах земного шара в гаком количестве. Если при их прошлой встрече, в стране, относительно близкой к крайнему Востоку, их присутствие с некоторой натяжкой можно было объяснить, то столкнуться с ниндзя здесь, да еще не с одним, противоречило теории вероятности. Наверное, судьба преднамеренно ухитрялась запихивать Джо в те редкие щели, где нормальные математические закономерности не действовали, уступая законам «пересечения жизненных орбит» людей, которым самой судьбой предназначалось встретиться. Возможно, именно потому частным детективам везет на «неурочные дела», догоняющие их в отпусках, на отдыхе – да где попало…

Впрочем, времени для рассуждений у Джо не было. Он быстро отскочил в тень камней‑ скал, надеясь отыскать себе подходящее место, удобное и для самообороны, и для того, чтобы рассмотреть своих новых врагов со стороны.

Он ушел недалеко: неожиданно над самой его головой что‑ то зашуршало, заставляя присесть. Затянутый в черное в длинном прыжке пронесся над ним. Прежде чем он успел подняться после приземления, Джо кувыркнулся в сторону, на расстояние, которое должно было обезопасить его от уже, возможно, приготовленного для удара оружия, и вскочил на ноги. Черным ветром ниндзя метнулся вслед за ним, сильные пальцы резко дернули Джо за щиколотку, и он повалился, быстро сжимаясь на лету в комок. Сыпучий гравий смягчил падение, превратившееся в пружину тело разогнулось, заставляя Джо снова встать в стойку, – и оба противника оказались в равном положении друг напротив друга.

Передышка длилась секунды. Ниндзя вихрем кинулся на Джо, впиваясь в его плечи, Джо уцепился за чужие руки, которые сам же и пропустил к телу, догадавшись о намерении противника и устраивая ему своеобразную ловушку. В следующую секунду, как следует оттолкнувшись ногами, Джо снова упал на землю, увлекая противника за собой, вышел в кувырок – и отпустил ниндзя, позволяя ему благополучно перелететь через собственную спину и совершить «мягкую» посадку на камни. Сам Джо тут же вскочил на ноги. Позволить противнику прийти в себя было непозволительной роскошью и порядочной глупостью, если учесть численное превосходство ниндзя; добивающий удар последовал незамедлительно – и все равно отнял лишние драгоценные мгновения. К месту схватки сбежались остальные ниндзя.

Какая‑ то тяжесть навалилась Джо на плечи сразу с двух сторон – он вывернулся из захвата, одновременно уклоняясь от четвертого из подоспевших ниндзя, также прыгнувшего откуда‑ то сверху. Удар ногой обезопасил его на пару секунд, позволяя оглядеться и рассмотреть «фронт работ». Натренированный взгляд сразу выхватил веревку в руках одного из ниндзя, но рассмотреть, чем именно она являлась – кагинавой, крючок которой просто не попался на глаза, или торинавой, штукой гораздо менее опасной, – времени уже не было. Другой ниндзя сделал попытку схватить его сзади. Джо встретил его ударом, рванулся вперед, неожиданным движением выхватывая привлекшую его внимание веревку (она оказалась просто коротким куском тонкого каната), и тут же обвил ее вокруг шеи четвертого ниндзя.

Руки Джо сами выполнили необходимое движение, ломая пленнику шейные позвонки. Пусть напавшие на него ниндзя вели себя относительно мирно (он уже успел почувствовать, что его хотят просто взять в плен – в противном случае ему вряд ли удалось бы так удачно избежать смерти: если не мечи, так метательные ножи или сюрикены достали бы его на бегу), нельзя было рассчитывать, что они станут соблюдать «мирный договор» и дальше и не возьмутся за смертоносное оружие всерьез. Поэтому Джо хотел успеть до перелома в ходе сражения «выключить» большую часть противников.

Быть может, это не отличалось особым благородством – но кто мог знать, что ждет его в плену, да и разве благороднее было нападать на одного человека такой толпой? Кроме того, Джо оправдывало и другое: он не раздумывал над своими действиями, а поступал так, как ему подсказывало само тело, ставшее в этот миг машиной для смертельного боя.

Задушенный ниндзя отлетел в сторону, в воздухе мелькнул конец палки – слишком толстой и короткой для традиционного боя, – Джо перехватил ее на лету. Сперва палка пошла легко, видимо освободившись от чужих рук, но затем словно наткнулась на препятствие: стоящий на камне ниндзя удержал ее за второй конец. Джо тут же навалился на палку всем телом, затем дернул ее в совершенно неожиданную сторону. Не рассчитывавший на такой поворот противник слетел с камня и стремительно понесся к земле. Его посадку можно было назвать мягкой без кавычек – он приземлился на своего сотоварища, готовившегося прыгнуть на Джо, и оба ниндзя рухнули на землю.

Джо не стал ждать, пока они поднимутся: когда его враги выпрямились, рядом уже не* было никого.

Секунду спустя появились и другие ниндзя. Быстро переглянувшись, они принялись взбираться на самый высокий из гребней‑ монолитов. Сперва один подошел к подножию камня, прислоняясь к нему лицом, второй взбежал по его спине и тоже приник к каменной холодной поверхности, обхватывая первого ногами, по их телам вскарабкался третий, затем четвертый, пятый… Вскоре живая лестница позволила оставшемуся очутиться на вершине. «Верхняя ступенька» выпрямила ноги, становясь на плечи своей «опоре», уже находившийся наверху ниндзя протянул ему руку; отходя от края монолита, рука зацепилась еще за одну – и живая лестница начала сворачиваться в клубок, часть которого двигалась по почти вертикальной плоскости.

Тем временем Джо перешел на бег. Он уже успел сделать несколько выводов из стычки, главным из которых был тот, что с острова следовало как можно скорее убираться: судя по всему, у ниндзя не было с собой никаких плавсредств, чтобы догнать катер. Продолжать же драку при таком раскладе было, мягко говоря, неуместно: и лучший из мастеров мог проиграть, оказавшись наедине с таким количеством врагов. Как бы ни было велико умение Джо, он не заблуждался насчет своего всемогущества, да и умирать раньше времени, до того, как на это темное дело прольется свет, было даже не совсем честно и просто невежливо по отношению к Дикому Биллу и начальству, откомандировавшему его в этот веселый «рай». Разумнее всего было смываться, и делать это следовало немедленно; объяснить же, почему и как катер оказался починен, можно было и на берегу. Кроме того, с Тейлором тоже еще предстояло разбираться…

Джо сделал несколько поворотов и встал как вкопанный – на порядочном расстоянии от него, едва ли не на самой высокой из здешних скал стоял, расставив ноги на ширину плеч, еще один ниндзя. В самом его спокойствии крылось уже нечто угрожающее: он просто ждал, глядя на Джо свысока. Конечно, при всем желании он не мог за считанные секунды преодолеть десятки, если не сотню метров, чтобы лично сразиться с Джо, но тот уже ощутил, что перед ним был не просто рядовой ниндзя – а главный из них, приведший на охоту всех остальных.

Джо выпрямился, показывая своей стойкой, что вызов принят.

Главный ниндзя пришел в движение: его рука шевельнулась, пальцы сжались в кулак и ударили по подставленной ладони.

Это был приказ тем, остальным, бегущим по следу Джо. Приказ, который сложно было истолковать Двусмысленно: этим простым движением старший Ниндзя подписал Джо смертный приговор.

По телу Джо пробежала теплая волна: он снова должен был войти в нужное состояние и продолжить бой, ставший теперь куда более рискованным.

Дальнейшие события разворачивались с невероятной скоростью. Джо увидел черный силуэт, в воздухе мелькнуло копье, но прыжок позволил Джо ощутить вес древка в своих руках. Он откатился, сжимая в руках добытое оружие, выпрямился, увидел прыгнувшего навстречу человека и быстро поднял острие вверх. Дротик средней длины, но достаточно массивный воткнулся в летящую массу, дернулся в руках, приобретая немалый вес, и вырвался из рук. Возле Джо приземлился уже не ниндзя – его труп.

Джо нагнулся к мертвому, надеясь высвободить оружие, но тут же был вынужден вновь сделать движение в сторону: в проход между камнями влетел еще один ниндзя, со скоростью, которой позавидовал бы даже лучший из олимпийских чемпионов‑ спринтеров. Он мчался на Джо огромным живым снарядом, и любой выставленный на его дороге блок оказался бы сметен. Поэтому, хотя Джо сделал попытку защититься, масса, помноженная на ускорение, сделала свое дело: ниндзя заставил пробежать Джо несколько шагов назад, чтобы не упасть, и оба врезались в очередной супервалун. От удара о камень из глаз Джо посыпались искры, еще немного – и он бы лишился сознания на радость безжалостным победителям. Судорожно втянув в легкие воздух, он сумел удержаться на грани забытья. Это его и спасло.

Спасло – на миг, потому что в следующую секунду что‑ то мелькнуло у Джо над головой и в его шею впилась грубая жесткая веревка.

Джо скрипнул зубами: теперь его сопротивление делалось почти бесполезным – разве что один шанс из тысячи оставался у него, чтобы вырваться и остаться в живых. Впрочем, нельзя было пренебрегать и им.

Почти мгновенно Джо сообразил, в чем кроется его единственный шанс: у обоих ниндзя, державших его, были заняты руки, в то время как его руки оставались пока свободными. Должно быть, обладатель веревки не успел заметить жест начальника и потому надеялся еще поймать Джо живым, возможно, на то же рассчитывал и второй – иначе шея Армстронга была бы переломлена, да и голова Джо представляла собой удобную мишень. Пока что верхний ниндзя старался просто слегка придушить его – ровно настолько, чтобы Джо потерял сознание: веревка врезалась в горло очень медленно и не столько еще причиняла трудности дыханию, сколько заставляла чувствовать боль.

Врага можно бы было сбросить с камня – Джо чувствовал спиной, насколько неудобно тот стоит. Если бы только можно было дотянуться до него. При таком смещенном центре тяжести достаточно было малейшего толчка…

Джо пнул ниндзя, стоявшего внизу, – тот продолжал его удерживать, громко сопя и не зная, как выйти из патового положения: все, чего можно было добиться зажимом, он уже добился, отпускать же руки не решался, зная, что вот тогда Джо сделает все, что захочет. Возможно, этот ниндзя просто не был особо умел, хотя у него и хватило ловкости увернуться от нацеленной в него ноги.

Веревка надавила на горло еще сильнее, затуманивая сознание. Еще немного, и ниндзя добились бы своего. Еще один удар ногой оказался таким же неудачным; перед глазами Джо все начало прыгать… Сквозь туман и боль он различил оказавшуюся совсем рядом рукоять меча, потянулся к ней, но вдруг заметил движение где‑ то на расстоянии. Воздуха стало еще меньше, боль усилилась… каким‑ то чудом Д жо сумел прогнать ее на одно мгновение, достаточное, чтобы успеть разглядеть нацеленный на него короткий лук.

В сторону Джо рванулся из последних сил – шея чуть не треснула от резкого движения, но снова сознание удержалось в нем, схваченное невероятным напряжением воли.

Пущенная стрела просвистела в воздухе, устремляясь к нему, но небольшого смещения хватило, чтобы она не просто пролетела мимо, а уткнулась в спину державшего Джо ниндзя: на свое несчастье, тот не мог видеть, что происходит сзади.

Мертвые руки разжались, возвращая полузадушен‑ ному Джо часть его свободы. Теперь оставалась только веревка.

Превозмогая удушье и боль, Джо поднял руки вверх, заводя их над своей головой, схватил что‑ то – помутившееся сознание не дало определить, за что именно ему удалось ухватиться, – и над его головой пронеслось тяжелое тело.

Боль вспыхнула на миг с новой силой, заслоняя собой все, но, когда через секунду Джо пришел в себя, ее источник уже пропал, а шея лишь слабо ныла, напоминая о жесткой веревке, зато в руках у него оказался невесть откуда взявшийся шест: видно, его руки опять опередили мысленные приказы и позаботились о себе сами.

И снова перед Джо был противник, да к тому же не один – еще несколько ниндзя двигались чуть поодаль. Ближайший уже занес меч…

Клинок ниндзя‑ то наткнулся в воздухе на дерево; ослабляя удар и отклоняясь в сторону, Джо взмахнул оказавшимся у него в руках обломком и с силой ударил ниндзя в незащищенный бок. Палка вошла в тело легко, как лезвие, ниндзя захрипел и свалился, но радоваться победе, как и следовало ожидать, было некогда: на Джо уже был направлен бо – длинный, прочной древесины посох‑ шест, вдруг оказавшийся в руках очередного противника.

Перехватывая обломок шеста в воздухе за оба конца, Джо успел завести его за бо, заблокировался им и неожиданным поворотом выхватил целый шест из рук ниндзя, заставляя того опрокинуться на землю. Все это заняло доли секунды, но промелькнувшая мимо рукоять меча оказалась у Джо в руке, и тут же ему пришлось с ней расстаться: краем глаза Джо заметил снова натянувшуюся тетиву лучника.

Меч блеснул в воздухе, впиваясь острием стрелку в печень, – тот выпрямился, взмахнул разжавшимися, выпустившими оружие руками и начала медленно падать, освобождая Джо путь – то ли назад, на базу, то ли к новым неприятностям…

* * *

Плавали долго, пока не начали мерзнуть: вопреки льющейся с неба жаре, вода не отличалась здесь теплотой – к острову подходило мощное холодное течение и выбиралось к поверхности как раз у входа в бухту.

Впрочем, не это послужило сигналом к окончанию купания: первым к берегу заспешил обеспокоившийся вдруг Джексон. Тесное общение с Джо научило его больше доверять своим предчувствиям – сейчас же они не обещали ничего хорошего.

Его пример оказался заразительным: хотя Том, бледнея, пробовал протестовать против возвращения на берег, через несколько секунд все четверо уже брели по отмели к катеру.

Берег был пуст.

При виде этого Джексон сжал кулаки, у Тома сердце ушло в пятки, а ноги задрожали, грозя подкоситься и уронить хозяина в теплую прибрежную воду.

Джексон понял: что‑ то случилось; Том понял, что именно случилось.

Чарли, не прекращая улыбаться, про плюхал по воде мимо них («Остановись, куда ты? » – мысленно Взмолился Том) и с удивлением посмотрел на катер.

– А где Джо? – почти весело спросил он.

Том зажмурился – его трясло.

Джексон с ненавистью взглянул на него, затем на неприветливые скалы, которые вызывали у него теперь отвращение.

– Я пойду посмотрю, – сквозь зубы процедил он, усиливая недоумение Чарли и подоспевшего Берга.

– Может, я пойду с тобой? – предложил Чарли, делая круговые движения руками, чтобы поскорее согреться.

Джексон отрицательно покачал головой. В этот момент он был готов признать и Чарли соучастником, пособником заманившего их в ловушку Тома.

«Если с Джо хоть что‑ нибудь случится, я ему голову сверну», – пообещал он себе, выдергивая из катера багор.

Должно быть, перехватив его агрессивный взгляд, Том поспешил отойти подальше и встал у самой кромки волн, ковыряя гравий ногой.

– А вы можете идти купаться дальше, – уже на ходу предложил Джексон, устремляясь в сторону скал.

Он и сам не знал, что подсказывало ему выбор направления: Джо ушел туда уже без него, но, видно, подсознание Джексона успело зафиксировать направленные в ту сторону взгляды.

Скалы Джексону понравились еще меньше, чем Джо: менее подготовленный и, стало быть, более впечатлительный, он вскоре ощутил, что по его спине ползают мурашки. Воображение рисовало ему неприятные картины, которые были вариацией одной и той же темы: вот сейчас, завернув за угол, он увидит кучу трупов, посреди которой лежит растерзанный Джо. Свистящий между скалами ветерок и тишина подсказывали ему, что его друг и в самом деле скорее мертв, опыт – что Джо не позволил бы никому убить себя сразу. Кроме того, Джексон воображал самое страшное из того, что вообще мог придумать, а мертвецов он, в силу своего воспитания, боялся почему‑ то куда больше, чем живых врагов.

Джексон испытал чувство, похожее на облегчение, когда на скале что‑ то зашевелилось и на него прыгнул одетый по всей форме ниндзя. Багор мелькнул в воздухе, но, не остановив атакующего, снова вознесся вверх. Ниндзя занес руку для удара – и уткнулся в гравий носом: описав концом багра полукруг, Джексон поддел его за ногу… и вернул багор на место. Это и спасло Джексона – он не заметил, как сзади к нему подскочил еще один ниндзя и примеривался уже разрубить его мечом со спины, когда крюк багра возник перед самым его носом.

Ниндзя отступил, приглядываясь, как получше обойти неудобное оружие противника, снова шагнул вперед – и снова крюк показал ему свое острие…

Между тем первый из напавших на Джексона ниндзя вовсе не собирался прохлаждаться: он вскочил, и перед Джексоном возник еще один клинок.

«Вот сволочи, – подумал негр, вспоминая уроки Джо. – И откуда они только берутся? »

В следующее мгновение Джексон уже отпрыгнул в сторону: ниндзя кинулся на него, но не рассчитал разбега – меч вонзился в тело его напарника.

Джексон тут же кувыркнулся, подхватывая отскочивший в сторону клинок убитого ниндзя, и помчался прочь.

Очень скоро он наткнулся на еще одного ниндзя, вставшего в стойку между двумя отвесными стенами‑ скалами. Джексон выругался, останавливаясь, и тут ему на спину опустили груз.

Во всяком случае, так показалось самому Джексону: что‑ то большое хлопнулось ему на плечи, обвивая его, как веревками. Почти инстинктивно Джексон успел перехватить руки севшего ему на шею ниндзя и развести их в сторону. Теперь трудно было определить, кто кого взял в плен. Покосившись на зажатую в своих ладонях чужую руку, Джексон выругался еще крепче: на ладонях ниндзя, широко раскрытых и закрытых черной тканью, поблескивали когти сюко.

Между тем, перегораживающий дорогу ниндзя решил оставить свой «пост». В его руках закрутился, а затем замер меч, ноги заскользили по гравию, он размахнулся, ударил и… меч вошел в тело, прикрытое черной тканью, – в самую последнюю секунду Джексон, не выпуская «пленника», сумел защититься им, словно щитом.

Джексон выскользнул из‑ под отяжелевшего груза.

Потерявший меч ниндзя метнулся к нему, но Джексон вывернулся из захвата и отвесил противнику привычный еще с дворовых драк свинг.

Ниндзя зашатался и рухнул, Джексон перепрыгнул через него – и резким движением переломил противнику руку.

Теперь поиски Джо можно было продолжать. «Уж если я справился с этими идиотами, – сделал утешительный для себя вывод Джексон, – то Джо и подавно не оплошает».

* * *

Джо посмотрел на замершую на высокой скале черную фигуру, но в неподвижности главного ниндзя сложно было что‑ либо прочесть. То ли Джо мог спокойно уходить, поскольку никого из нападавших на него ниндзя не осталось в живых, то ли, наоборот, его песенка была спета – это молчаливое стояние могло означать что угодно…

Смотреть на врага, не имея возможности тут же его убить, не было смысла, и Джо не стал тратить времени даром. Он побежал – сперва трусцой, затем все быстрее, замедляя скорость лишь между особо высокими камнями, за которыми могла скрываться засада. Вскоре Джо получил возможность убедиться в ее наличии: забилось внутри, предупреждая, предчувствие, мышцы напряглись, превращаясь в живой металл, и все же подсказка, казалось, пропала даром.

Джо задержался на миг в расселине перед выходом на относительно открытое пространство, где, казалось, на него никто и не будет пробовать напасть, – и, положившись на удачу, выскочил вперед. Тотчас небо встало на дыбы, превращаясь в клетчатый падающий парус, окаймленный большими черными пятнами, – это засевшие на скалах ниндзя прыгнули вниз, накрывая Джо сетью…

Джо тряхнул головой – и сеть исчезла. Нет, ничего этого не было. Расселина виднелась в паре шагов от него, а небо оставалось ровным и чистым, но видение, предупредившее его об опасности, было настолько реалистичным, что Джо больше не сомневался. Очень медленно он подошел к месту, где, по логике, должен был находиться край сети, и задрал голову.

Видение его не обмануло: над ним виднелся скрученный жгут.

Джо прыгнул вверх, хватаясь за него руками, и в воздухе словно завертелось сразу два колеса. Теперь Джо двигался вперед быстро: через шаг сеть уже снова летела, брошенная его сильной рукой. Третий ниндзя врезался в нее и принялся биться, как пойманный зверь; один из свалившихся поднялся и Оросился на Джо, сжимая в руке нож.

Джо развернулся на полусогнутых ногах, перехватывая руку противника в запястье и толкая вперед, по направлению удара. Он позволил ниндзя упасть н ударил его «на прощание» по спине, одновременно выхватывая меч, подвешенный между лопаток.

Теперь у Джо оставалось всего два противника, но это не означало, что справиться с ними будет легко, – силы Джо уже были на исходе.

Сталь встретила сталь, один из клинков звонко треснул, превращаясь в короткий металлический обрубок. Джо ударил им стоящего слева, выхватил его меч, задел правого и чудом успел присесть, уворачиваясь от стрелы. Просвистев, она поразила его последнего – нет, предпоследнего, если посчитать еще и стрелка, – врага. Вскоре свалился и лучник – Джо не стал изобретать новых оригинальных ходов и запустил в него меч: так или иначе, у него еще оставалось время, чтобы снова найти для себя оружие.

Ниндзя скатился с камня, и все стихло.

– Джо! – услышал Джо свое имя и чуть не вздрогнул: не хватало только, чтобы эти ниндзя знали его лично. Но нет – это Джексон стоял на скале, махая руками и жестами подзывая Джо к себе: «Сюда! »

Джо бросился к нему, взлетел на валун поменьше, оттуда перескочил на другой, более крупный монолит. Уже мчась по гребню, Джо невольно бросил взгляд в сторону все того же главного ниндзя: тот продолжал стоять, молчаливый и неподвижный, как статуя. Не отдай он жестом того приказа, Джо и принял бы его за статую – пугало, выставленное наверху для устрашения…

– Скорее! – на бегу прокричал Джексон.

Джо взглянул вниз: на только что пустынном сером месте снова было черным‑ черно от комбинезонов и масок.

Джо и Джексон уже давно не бегали вот так – со всех сил, чтобы ветер бил в лицо и от скорости становилось трудно дышать, и бег их был прекрасен: мускулистые стройные ноги отталкивались от каменной поверхности, тела пружинили, руки плавно двигались в такт прыжкам. Даже газели не бегают так красиво, разве что гепард мог бы потягаться сейчас с этими двумя людьми, парящими над каменным гребнем.

Ниндзя внизу начали разделяться на две группы, видимо собираясь захватить друзей в «клещи», – словно черная река раздвоилась, наткнувшись на остров.

«А куда, собственно, мы бежим? » – подумал вдруг Джо.

Только теперь он заметил, что ноги несут их вовсе не к тому месту, где был оставлен катер и откуда они пришли, – Джо и Джексон мчались к морю.

Оставшиеся внизу ниндзя не только не отставали от них, но и начали догонять: от первых Джо и Джексона отделяли только крутые стены скалы‑ монолита, способные, быть может, избавить от меча, но не от стрел. Тем более, что позади, в местах не столь высоких, их преследователи уже успели забраться на камни и грозили с секунды на секунду оказаться совсем рядом.

Бежавший чуть спереди Джо неожиданно встал как вкопанный: камень перед ним обрывался, и за его окончанием не было видно ни одного другого, на который можно было бы прыгнуть.

Впереди было только море.

Джексон подлетел к Джо, замирая у самого края обрыва.

Оставшийся им выбор удручал: можно было или прыгнуть в море, не зная дна, и, быть может, тут же разбиться о притаившиеся под бирюзовым прозрачным слоем воды камни; или остаться на берегу, отдавая себя в руки приближающихся ниндзя. А это сулило то ли быструю и страшную смерть, то ли еще более страшный плен…

Стало тихо: лишь волны с шипением врезались в каменную стену да смягченный мягкими подошвами топот все ближе звучал за спиной, и что‑ то стучало еще, как слишком быстро бьющееся сердце или сошедшие с ума часы: чах‑ чах‑ чах‑ чах…

Стук, сперва едва уловимый и призрачный, становился все отчетливее, менялся и его характер: он уже не был похож ни на биение сердца, ни на тиканье, а на стрекотание не слишком хорошо отлаженного мотора.

Джо с надеждой устремил взгляд на море: по ковру из водорослей, ржавым пятном расплывшемуся на морской глади, к обрыву быстро направлялся катер.

Их катер‑ катамаран.

Джо и Джексон переглянулись.

Чарли уже увидел их – его рука, а вслед за ней и рука Берга начали приветственно махать, предлагая новым приятелям присоединиться к их теплой компании.

В следующий момент прямо над плечом Джексона промчалась стрела, он невольно оглянулся и еле сдержал крик: ниндзя стояли совсем рядом – одни целились из луков, другие поднимали мечи.

Обернулся и Джо.

Стрекотание катера усилилось – он подплыл под самый берег.

Несколько стрел взвилось в воздух, но им так и не суждено было найти свою мишень – Джо дернул Джексона за руку, едва ли не силой стаскивая его со скалы, и через секунду катер тряхнуло: Джо и Джексон приземлились на задние сиденья.

Чарли восторженно ахнул и в восхищении показал друзьям большой палец. Том поежился и прибавил скорость. Когда ниндзя возникли на краю обрыва, прицельно стрелять сделалось невозможно – только пенный след расплывался на волнах, унося их желаемые жертвы…

Некоторое время черные фигуры стояли на вершине, отражаясь в слегка колышущейся морской воде, затем повернулись и бесшумно исчезли. Лишь на другой вершине, оставшейся поодаль, замер все тот же главный ниндзя. Когда белое пятнышко, в которое превратился катер, совсем скрылось вдали, он медленно поднес руку к лицу и снял маску, открывая плоское круглое лицо с раскосыми, широко расставленными глазами, глядящими так холодно и равнодушно, что, пожалуй, и ненависть в них не была бы столь страшна, как этот сдержанный лед. Собственно, эта холодность тоже была ненавистью, самой страшной из возможных: ненавидящий почти всегда хочет уничтожить своего врага, взгляд же этого человека не только хотел – он говорил о том, что может сделать это и сделает.