ГЛАВА ПЕРВАЯ 2 страница

Здесь было другое. Здесь пахло не серым, а черным – в чистом виде. Впрочем, чистое зло Джо все же любил больше – во всяком случае, такое зло можно было истреблять известными ему методами… Если было можно.

Тем временем на обочине появилось больше зеленого цвета, и вскоре желтая полоса пляжа отошла на второй план, а затем и вовсе исчезла за кустами. Удалилось и море. Дорога стала уже и серее, но ее нее еще то и дело пересекали одетые в купальники люди. В одном из мест ее сужения, где сбоку маячили белые до голубизны треугольники парусов, автомобиль остановился. Перед его носом продефилировала группка парней в разноцветных плавках, и пляж снова стал виден – он просто опустился вниз, поднимая дорогу на высоту и позволяя придорожной траве заслонить себя от глаз автомобилистов.

Пожалуй, появление автомобиля вызвало к себе слишком явный интерес: Джо не понравилось, что на них устремилось несколько любопытных взглядов.

Если вначале Парадиз пришелся не по душе Джексону, то теперь волнение охватило и Джо и с ним осталось.

– Все, – неожиданно объявил Чарли, распахивая дверцу. – Хотите верьте, хотите нет, но мы дома.

Том приоткрыл рот, словно собираясь что‑ то сказать, но тут же закрыл его и, быстро выскользнув из машины, втянул голову в плечи, а затем торопливо удалился в сторону моря.

Джо недоверчиво глянул ему вслед, потом повернулся к Чарли: шофер уже стоял у края тропинки, любезно уступая гостям дорогу и указывая рукой в сторону небольшого белого домика, почти затерявшегося среди кустов.

Проводил взглядом Тома и Джексон, при этом его лицо снова слегка помрачнело.

– Что‑ то этот Том мне не понравился, – шепнул Кертис Джо, ступая на узенькую дорожку.

Видимо, Чарли обладал на редкость острым слухом: спокойно, словно это замечание было высказано во весь голос и даже адресовалось лично ему, он принялся объяснять:

– Не надо так. Томми хороший парень. Просто у него в последнее время какие‑ то неприятности. – Он остановился, махнул рукой, словно стряхнул с нее не понравившуюся ему тему, и продолжил: – Ладно, пойдемте я провожу вас к Дикому Биллу.

Джо согласно кивнул.

Они сделали еще пару шагов, и дорожку им загородил мальчишка, которому на вид было лет двенадцать. Из‑ под зеленого козырька кепки, украшенной добрым десятком значков, на Джо глянули сметливые, с лукавинкой, но в то же время по‑ взрослому серьезные глаза.

– Привет, Чарли, – по‑ свойски поздоровался он, продолжая изучать незнакомцев.

– Привет, Тодо, – ответил Чарли, подмигивая пацану. – Ребята, это – Тодо. Если вам что‑ нибудь будет нужно, Тодо вам все достанет. Ну, за деньги, разумеется…

Видно, Тодо только и ждал такой рекламы – он гордо вскинул черноволосую голову и посмотрел на Джо приветливее, но вместе с тем и вызывающе: ну, что тебе нужно? Хочешь взглянуть, как надо делать дела?

Мимо них, оттирая мальчишку с дороги, прошли несколько человек с досками для серфинга – теперь можно было не сомневаться, что и эти парни, и те, кто попадался на дороге прежде, являлись охраной посла: спортивные фигуры и молодые лица говорили об этом достаточно недвусмысленно.

Джо улыбнулся Тодо: ему определенно чем‑ то нравился этот хитрый, пронырливый и явно неглупый мальчишка. С ним хотелось познакомиться ближе, приручить, научить чему‑ нибудь… Едва ли не впервые Джо пожалел, что у него нет родни – ему вдруг захотелось иметь вот такого младшего братишку. И еще ему захотелось натянуть кепку Тодо на нос – просто так, шутя, из приятельского расположения…

– За деньги, да? – иронично хмыкнул Джексон.

– Послушайте, я буду бегать по делам, – шагнул вперед Тодо, еще выше задирая свою скуластую, худую мордашку. Его глаза возбужденно заблестели.

Я буду делать все что угодно – и очень дешево!

«Л ведь деньги ему нужны не просто так, – не то догадался, не то просто подумал Джо. – Наверняка не просто так… При других обстоятельствах он, возможно, стал бы помогать даже из чисто спортивного интереса… нет, не то – у корыстного человека, зарабатывающего деньги ради денег, не бывает таких глаз. Так что одно из двух: либо Тодо помогает семье, либо копит для осуществления своей мечты. Сразу видно – славный парнишка».

Они прошли мимо Тодо, проводившего их долгим, внимательным взглядом, миновали выставленные на полянке перед домиком шезлонги и переступили через порог.

Загорающие в шезлонгах морские пехотинцы переглянулись. Один отпил немного пива из пузатой баночки и, тараща глаза, проговорил:

– У меня что, галлюцинации начались или к нам солдатики прибыли?

– Рейнджеры, мой друг, рейнджеры, – поправил его Джексон, исчезая за дверью.

Пехотинец поднял рыжеватые брови и швырнул опустевшую банку в кусты.

– Рейнджеры, да? – переспросил он, обращаясь к своему соседу.

– Да… – отозвался тот странным тоном, видно тоже дивясь неожиданному явлению.

– Ну и что эти уроды здесь делают? – повернулся первый.

Второй молча пожал плечами…

* * *

К счастью, поездка уже настроила Джо и Джексона на определенный лад, иначе им пришлось бы долго гадать, где здесь капитан Вудворт: единственный встреченный ими военный носил сержантские нашивки. В комнате, куда привел их Чарли, возле окна с видом на море (эта часть острова выдавалась к морю косой) стоял поджарый человек среднего роста, рыжеватый, подвижный, такой же веселый, как доставивший их сюда шофер; одетый в пеструю рубашку с расстегнутыми верхними пуговицами и легкие штаны, опять‑ таки мало похожие на армейские или флотские. Под небольшим, интересно изогнутым носом курчавились маленькие усики, придающие офицеру вид еще более веселый и несолидный, но все же Джо почувствовал, что все это – внешнее, и что за беспечными манерами крылся настоящий характер и что с такой разболтанностью и можно, и стоит смириться.

В руках капитан Вудворт, он же Дикий Билл, сжимал мяч для регби. При виде вошедших он перебросил свою игрушку вытянувшемуся по струнке сержанту.

– Сэр… – начал тот, но заткнулся, ловя руками мяч и вытаращивая на него глаза.

С первого взгляда было видно, что сержант является едва ли не антиподом капитана, и не только одежда была тому причиной. Капитан был молод и раскрепощен, сержант – в возрасте и сдержан, если не зажат. Капитан был весел, сержант – сердит на весь мир. Капитан – об этом говорило и кричало здесь все – отнюдь не был приверженцем строгого соблюдения субординации и жесткого порядка, его авторитет был естественным авторитетом более сильного и опытного человека, а не звания. В сержанте, напротив, сразу же чувствовалось что‑ то такое серенькое, меленькое, буквоедское. При малейшем потворстве со стороны начальства такие, как он, способны превратить жизнь подчиненных в ад, выматывая их мелочными придирками и вечным поиском случайно оброненных в казармах окурков, плохо заправленных коек и прочих досадных мелочей. Лишенный возможности развернуть подобную деятельность в Парадизе, сержант дулся на всех и вся, но в силу своей педантичности не осмеливался ни пол‑ слова возразить против желания высшего начальства потому‑ то его карьера и продвигалась такими черепашьими темпами, вопреки всему его рвению и дисциплинированности. Это был низенький лысый человек, с черепом, туго обтянутым кожей, лишь возле губ, глаз и переносицы позволившей себе собраться в морщинки. Возможно, он выглядел бы худым: под кожей слой мышц был весьма невелик, жир отсутствовал напрочь, но круглая голова и широкие (для такой едва ли не миниатюрной комплекции) кости не позволяли применить к его внешности такое определение.

Сержант осуждающе посмотрел на мяч, словно досадуя, что на него нельзя наложить взыскание, и повернулся к‑ новоприбывшим, собираясь их представить, но Джексон перехватил инициативу.

– Сержант Кертис Джексон, сэр, – отрекомендовался он.

– Сержант Джо Армстронг, сэр, – последовал его примеру Джо.

– Входите, – радушно предложил капитан, и в его глазах запрыгали веселые искорки. – Итак, вы рейнджеры, да?

Джексон не без потаенного юморка развел руками: что поделаешь, такие уж мы есть.

– Так вы что, – улыбаясь в усы, продолжил Дикий Билл, весело поглядывая на вошедших, – не знаете, что ли, что не рейнджеры охраняют посольства? Не рейнджеры, а морские пехотинцы. Да… Мне здесь и так трудно живется, – по его виду никак нельзя было сказать, что ему живется трудно: он производил впечатление человека, полностью довольного своей жизнью – настолько, что мог бы этим и побравировать. Собственно, он это и делал, только обходным, косвенным путем. – Вам хоть известно, зачем вас сюда прислали?

При последнем вопросе он слегка посерьезнел, и стало ясно, что его веселье было признаком скорее просто очень подвижного темперамента, чем следствием объективных причин. Немного привыкнув к его манере общения, Джо начал замечать крывшуюся за всем этим озабоченность; теперь она вышла на первый план.

– Нам сказали, чтобы в курс дела ввели нас вы,

– ответил Джо.

Дикий Билл на миг задумался – впервые с начала разговора. Улыбка сползла с его лица, а безудержный, как у болтуна Чарли, поток слов приостановился.

«А ведь он нарочно так много говорит, – догадался вдруг Джо. – Так делают порой, чтобы ничего не сказать. Он просто оттягивает самое важное».

И в самом деле, было похоже на то: казалось, капитан специально не дает себе возможности остановиться и задуматься. Первая же пауза чуть не сбила всю тактику – на его лице отразилась какая‑ то внутренняя борьба.

Затем по воздуху что‑ то просвистело (Джо чуть не встал в стойку), и у капитана в руках очутился мяч для регби. Дикий Билл взглянул на него с удивлением, бросивший мяч сержант – сердито и строго.

– Да… – неловко начал Вудворт снова, вертя мяч в руках. – У нас здесь двадцать морских пехотинцев

– охрана посольства. Мы не хотим ходить в форме, потому что здесь имеются некоторые левые элементы, которые нас и так не слишком любят. – Тут и менее внимательный человек быстро определил бы, что капитан сменил тему в самый последний момент, собираясь до этого сказать нечто совсем другое. – Это я говорю вам на всякий случай.

Последовавшие за этим вопросительные взгляды были красноречивее любых слов, и капитан был вынужден отказаться от словесной игры. Обменявшись оценивающими взглядами с Джо и Джексоном, пи снова посерьезнел, посмотрел зачем‑ то на сержанта, положил мяч на стол, придерживая его одной рукой, и заговорил уже в иной тональности:

Ладно, переходим к делу. Недавно исчезли четыре моих человека. Двое отправились на рыбалку и не вернулись. Двое пропали прямо в городе. С ними был еще один пехотинец, так вот он рассказывал, что разговаривал с ними, потом отвернулся на секунду – а их уже нет. – Он наморщил лоб, что‑ то припоминая, затем добавил: – Быть может, это вам покажется безумием, но тут есть один мальчишка, который вечно болтается вокруг моих ребят и лезет во всякие щели, так вот он рассказывает странные вещи. Тодо говорит, например, что видел каких‑ то гигантов, целиком одетых в черное, с лицами, до половины закрытыми масками. Я не знаю, насколько ему можно верить… Но все это более чем загадочно. Сначала мы думали, что наших ребят похитили террористы, но выкупа никто не потребовал и трупов мы тоже не нашли. Приходится пока держать это дело в тайне. Я был вынужден сообщить в Вашингтон, попросил помощи, и оттуда прислали вас. Да… Вот и все, что я знаю, а знаю я лишь то, что рассказывал этот мальчишка…

Капитан замолчал, задумчиво глядя в окно. Там, за стеклом, весело искрилось бирюзой ярко освещенное солнцем море и синели небольшие, но очень живописные скалы и холмы.

Несколько секунд длилось молчание, затем Джо показалось, что в разговоре он уловил нечто, способное развеять сгустившийся над тайной мрак.

– А кто их видел последним, сэр? – поинтересовался он.

– Тейлор, – живо ответил капитан. – Том Тейлор.

Глаза Джо немного расширились, но эта реакция была малозаметна со стороны.

Том Тейлор – разве не так представил Чарли своего унылого и запуганного спутника?

– Тейлор? – переспросил Джо, вспоминая вытянутое, не слишком привлекательное лицо Тома. – Странный он парень…

Капитан удивленно приподнял бровь, затем опустил – видно, вспомнив, что Том ездил встречать рейнджеров в аэропорту.

– Том был неплохим парнем, но вот год назад женился на местной девушке, и с тех пор у него как‑ то все из рук валится…

– Заметно, – кивнул Джексон.

Это замечание Дикому Биллу явно пришлось не по душе. Быть может, в нем взыграла обычная для морской пехоты корпоративность: какое, мол, имеют право эти приезжие судить о его ребятах?

– Я не знаю, кто вы, чем вы занимаетесь и почему вы здесь, но мне сказали, что я должен вам помогать, – произнес он спокойно, даже приветливо, но не без подтекста, который так и вылазил сквозь словесную ткань. – Итак, официально вы будете шифровщиками в посольстве. И – не лезьте к моим ребятам.

Он сказал это без упрека и тем более – без угрозы. Реплика звучала как дружеский – без кавычек, по‑ настоящему дружеский, – совет.

– Мы постараемся, сэр.

– Прекрасно, – повеселел капитан. – Топайте отсюда.

Его фамильярность прозвучала почти как принятие Джо и его друга в разряд «своих», в то же время ощущалась некоторая дистанция. Джо даже понравилась его манера выражаться, когда интонации очень сильно влияют на смысл произносимых слов: такую манеру было бы слишком сложно подделать. Да и сам Дикий Билл вызывал к себе симпатию: открытый, неглупый, умеющий сдержаться, когда надо. И раскрепощенный – и умеющий опять‑ таки, в случае необходимости, ставить всех на свои места. Компанейский, легко входящий в контакт – и в то же время умеющий держаться своей группы и заботиться о ее достоинстве перед посторонними.

О нем можно было сказать немало, но существенным было одно: положительные качества капитана Вудворта с лихвой перекрывали почти все его недостатки. Если подходить к вопросам неформально, он был в своем роде идеальным образчиком командира и уж наверняка просто способным руководителем. Впрочем, куда сильнее Джо занимали теперь совсем иные мысли.

Итак, его и Джексона вызвали из‑ за загадочных исчезновений пехотинцев – об этом и следовало сейчас размышлять, чем Джо и занялся.

– Люди в черных костюмах, – задумчиво проговорил он, когда они с Джексоном остались почти что одни: капитан занялся какими‑ то бумагами, сержант тоже углубился в раздумья о чем‑ то своем, быть может, смакуя собственные страдания от расхождения между идеалом и реальностью, предоставляя Джо и Джексону побеседовать друг с другом без помех. – Ну что, знакомая картинка?

Джексон сделал большие глаза и быстро закивал.

Картинка действительно была знакомой, чтобы не сказать больше.

– Да, – проговорил он, оглядываясь на капитана и сержанта.

– Пойдемте, ребята, – вынырнул к ним Чарли. Я провожу вас в комнаты.

Оставаться здесь и впрямь больше было незачем, и Джо с Джексоном последовали за ним на второй этаж.

– Да, кстати, – предложил Чарли, уже собираясь попрощаться. – После обеда мы будем кататься на водных лыжах. Если хотите, можете поехать с нами. Хотите?

Мысли Джо завертелись со страшной скоростью. Конечно, с одной стороны, было бы неплохо отдохнуть с дороги и переварить полученную, пусть даже пока незначительную, ^информацию. Но с другой стороны – было бы просто глупо упускать шанс с головой погрузиться в местные дела, познакомиться с людьми в неформальной обстановке, поглядеть на них, проникнуться их духом – глядишь, и прояснится что‑ нибудь если не в разговоре, так в жесте, в интонации, намеке, случайно оброненной фразе..

Джексон вздохнул: ему‑ то сейчас очень хотелось ненадолго прилечь. Такое желание возникало у него после каждого долгого перехода, как и после любой поездки, богатой впечатлениями, и он уже совсем было собрался поблагодарить Чарли повежливее и отказаться, когда Джо его опередил:

– А почему бы и нет? – подмигнул он своему другу. – Мы ведь пойдем, Кертис?

Джексон молча кивнул.

* * *

Волны накатывались на песок, подтемняя влагой слишком близко подошедшую к ним светло‑ желтую гладь, и с тихим шипением входили в землю. То здесь, то там на песке образовывались вмятины вслед за уходящими в море босыми ногами, но тут же оплывали и исчезали; чуть дольше держались следы от лодок и катеров, но и те постепенно сходили на нет под неутомимыми поглаживаниями волн. Вода выглядела такой прозрачной и чистой, что ее хотелось пить, как пьют фруктовый напиток – большими глотками, досыта.

Первым к моторному катерку прошел Том, перемахнул через борт и плюхнулся на водительское сиденье, следом прошли Джексон, Джо и Чарли. Замыкавший процессию Тодо подал водные лыжи – пеструю от рекламы доску. Это являлось одной из тех редких услуг, которые он соглашался делать бесплатно.

Единственным новым членом компании для наших героев был Берг – поначалу его можно было принять за брата Чарли, правда, несколько более сдержанного: те же довольно правильные черты лица, те же темные волосы, то же отсутствие особо приметных деталей во внешности – обычный приятный парень. Как и Чарли, он часто улыбался Том же, напротив, выглядел мрачнее обыкновенного.

«Если бы я мог уговорить Чарли остаться на берегу… – думал он, устремляя взгляд в одну точку где‑ то на дне катера. – И Берга тоже. Я не могу так, честное слово, – не могу… Все это кончится очень плохо…»

– Спасибо, Тодо, – небрежно поблагодарил Чарли и повернулся к Джо. – Вот, могу отрекомендовать… – при этих словах Тодо хихикнул, и Чарли стукнул себя ладонью по лбу. – Ах да, Тодо вы уже знаете… кажется.

– Да, – подтвердил Джексон.

– Привет, – подмигнул мальчишке Джо и, не выходя из катера, щелкнул Тодо по козырьку, натягивая ему кепку на нос.

– Привет…

– А это – Берг, – принялся вдруг задним числом представлять приятеля Том: ему необходимо было говорить вслух о чем угодно, лишь бы тяжелые мысли не тащили его на дно. – Может, он парень не слишком интересный, но вот сестричка у него…

Как обычно, со стороны его представление выглядело так, будто Том стеснялся все больше. С каждым словом говорить ему становилось все труднее с каждым словом – как любому человеку, непривычному по своей натуре ко лжи и хитрости, но обязанному лгать и выкручиваться. В какой‑ то момент даже молчание сделалось не таким пугающим, как это натужное фиглярство, и Том замолчал, наступая себе на ногу под скамьей.

– Гляди‑ ка, – шепнул Джо негр. – Наших поклонников здесь все больше и больше.

Джо взглянул на друга с сочувствием: его снова охватила Тревор, и ему не нравилось, что Джексон не может сравняться с ним в чутье, чтобы также быть готовым к действиям.

– Ну что, поедем или нет? – не выдержал наконец Чарли.

«А ведь сейчас что‑ то произойдет, – сказал себе Джо, наблюдая, как Том заводит мотор. – Наверняка».

Мотор завелся, наполняя пространство рокочущим негромким звуком, и катер тронулся с места, оставляя за собой белый пенящийся след, который шипел, как перегревшееся пиво, и таял, расплываясь в морской бирюзе. Промчались мимо ленивые, как черепахи, парусники, ждущие своего ветра, закачалась поддетая волнами от их катера лодка с «рыбаками», усердно изображавшими, что здесь водится рыба и что ее можно даже поймать… Наконец катер вылетел на морской прохладный простор, где потоки воздуха можно трогать руками и узнавать вслепую: вот этот – верхний, нагретый солнцем, а этот – оторвался от примыкающего к воде холодка и вот‑ вот упадет обратно на блестящую водную рябь.

– Что, сейчас будем кататься? – спросил Тома Чарли, когда никакое другое суденышко уже не могло бы им помешать.

Том зажмурился: солнечные блики на воде стали столь яркими, что до боли резали глаза своим переменчивым блеском.

– Нет, давайте поедем на Мэнгроу Айленд, – проговорил он, чуть помедлив, сдавленным, скучным голосом и добавил с неожиданным и неуместным жаром: – На этом острове такие бухты!

Чарли взглянул на него с удивлением: Том и впрямь казался странноватым в этот момент. Да и само его предложение выглядело не совсем нормальным.

Слушай, – проговорил он, борясь с искушением покрутить пальцем у виска, – там ничего такого особенного нет!

Подбородок Тома уткнулся в грудь, его уши запылали, а сердце запрыгало словно петух‑ танцор на горячей сковороде.

Его выручил Берг.

– A‑ а, не важно, – сказал он, махнув рукой.

Взгляд Тома заметался, снова уткнулся вниз и спрятался под опустившиеся веки.

– И девочки там… – быстро сказал он.

Нерешительность вновь овладела Томом. «Только бы они согласились… Тьфу, лишь бы они нашли хороший предлог, чтобы туда не ехать». Мысли его повторялись с редким однообразием и постоянством, словно разум покидал его напрочь, подсовывая вместо себя обманку – говорящую заезженную пластинку.

– Девочки? – рассмеялся Чарли, жестами приглашая всех остальных оценить его чувство юмора и разделить веселье. – По‑ моему, здесь есть женатые люди!

– Что значит – женатые? – торопливо возразил Том. Как‑ то раз при подобном разговоре, правда не отягощенном невидимыми обстоятельствами, он нашел удачный ответ. Шутка вполне могла придать его потугам естественность, и потому Том не замедлил ее повторить: – Даже если человек на диете, он может рассматривать меню. Или нет?

Он замолчал, пугаясь того, что, быть может, Чарли уже слышал этот юмористический перл в чьем‑ либо пересказе, затем успокоился на миг, решив, что даже если и так, то его уличат лишь в одном – во вторичности. Но тут же сердце заныло снова, напоминая о его главном горе – или обязательстве, – тут уж как на это посмотреть…

Чарли шутки не знал и потому рассмеялся во весь голос. Улыбнулся и Джо, но внешне, холодновато, чувствуя, что загадочное «нечто», которое, по его мнению, должно было рано или поздно начаться, теперь не заставит себя долго ждать. Что же касается Джексона, то он веселился от души и вскоре даже принялся что‑ то напевать себе под нос, вытянувшись в катере под ласковыми лучами солнца.

Разговор затих как‑ то сам по себе. До Мэнгроу Айленда, как успел объяснить Чарли, дорога была неблизкая, море же, несмотря на все великолепие, не баловало больше разнообразием: берег вытянулся в монотонную полоску; такой же линией, но более короткой и серой, выглянул сбоку остров, не Мэнгроу – другой, возможно даже не удостоившийся названия. Остальное пространство до самого горизонта занимала все та же морская гладь с режущими глаза бликами и изумрудными вспышками.

Постепенно стало скучно. Чарли, Джексон и даже Джо лежали теперь, закрыв глаза, – загорали, позволяя времени течь медленно и вязко, как бывает только на пляжах. Правда, сквозь ленивую истому Джо все еще прислушивался к голоску своей тревоги, но он был слаб и далек, и потому можно было расслабиться и отдохнуть перед тем, что ждало его в ближайшем будущем, предаваясь вслед за остальными пляжной полудремоте.

Не дремал лишь Том.

Чем дальше уходил от берега катер, чем ближе становилась каменная полоса острова, уже начавшая приобретать рельеф, тем сильнее ныло и скулило в груди его сердце. «Нет, не надо, я не хочу! Ну почему Чарли и Берг поехали со мной? Пусть бы дьяволы забрали этих чужаков, тем более – армейцев… – кусал он губы. – Я их не знаю, так мне легче… Хотя у них тоже есть свои друзья, жены, родственники… Нет, не надо думать об этом. У них никого нет, и их тоже нет: есть только две фамилии да два объекта – объекта, а не личности, до которых мне нет дела… Ведь это, наверное, в последний раз. Нет – точно в последний: слишком многие видели, что с ними в катер садился я, что я, а не кто иной Куда‑ то их повез, и никто не поверит в простое совпадение. Значит, я тоже не стану возвращаться. Эти люди все же не идиоты и поймут, что могут теперь меня только погубить, но уж никак не использовать с толком. Уж проще убить сразу… И лучше будет, если так».

Том посмотрел назад: все лежали с закрытыми глазами. Он болезненно сморщился и нагнулся, заглядывая под руль. Повинуясь его рукам, оттуда возникли проводки и разошлись вдруг в разные стороны, размыкая цепь.

Мотор пару раз чихнул, затем захрипел, как человек, которому перерезали горло, и смолк.

Катер терял скорость не сразу, и поэтому из забытья всех вывело скорее внезапное молчание, чем остановка.

– Что случилось?

– Кажется, что‑ то с двигателем, – деревянным голосом отозвался Том.

– А?

– Что‑ то с двигателем…

Джо невольно сгруппировал мышцы, несколько опережая события: тревога зашевелилась в его сердце с новой силой. У него и тени сомнения не возникло, что с перебоем в моторе было что‑ то неладно.

– Может, пристанем вот здесь? – робко предложил Тейлор.

«Нет! Нет!!! НЕТ!!! » – кричала его истерзанная душа.

Белесые скалы, чем‑ то похожие на разрушившиеся от времени зубы ископаемого чудовища, виднелись уже достаточно близко, чтобы их можно было хорошо разглядеть.

– Тейлор, у тебя все в порядке? – озабоченно поинтересовался Чарли. Поведение приятеля ему нравилось все меньше: пожалуй, оно беспокоило его куда сильнее, чем неприятности с катером.

«Интересно, а как люди сходят с ума? – думал он, наблюдая за неадекватной мимикой Тома. –

Помнится, кто‑ то рассказывал мне, что это начинается весьма невинно: сперва человек вроде бы замыкается в себе, у него портится характер, затем он начинает глупеть, сосредоточиваться на каком‑ нибудь идиотском пунктике, а потом происходит незаметный качественный скачок – и готово, вот он уже и смеется невпопад, и разговаривает с видениями… Бедный Том – надо будет уговорить его пойти к врачу».

– Да, конечно, – поспешил заверить его Том. – У меня все в порядке. Как не хочется тащиться до базы на веслах! Наверное, карбюратор опять…

Его гримасы при этом были настолько странны и выпуклы‑ выпуклы, интонации сменялись так неожиданно и казались настолько насквозь фальшивыми, что Чарли только покачал головой, окончательно утверждаясь в своем предварительном диагнозе.

«Ну надо же, какое несчастье, – посочувствовал он, – а тут еще солнце… Напекло, наверное. Теперь главное – его не рассердить и не взволновать, тогда, быть может, нам удастся отправить его в больницу по возвращении».

Впрочем, здоров был Том или болен, он был прав в одном: грести до берега было делом нелегким и хлопотным, в то время как остров находился рядышком и, несмотря на всю внешнюю скалистую негостеприимность, одной своей близостью уже приглашал причалить, передохнуть и покопаться в испорченном механизме, чтобы в крайнем случае пуститься в обратный путь, хоть и на веслах, но со свежими силами.

…Вскоре лысый, каменистый берег заполнился людскими голосами.

– Ну‑ ка, давай толкай…

– Вот так…

– Тащи, тащи!

Мокрые и потные пассажиры вытащили свое суденышко на берег, остановились перед ним, тяжело дыша, но, немного переведя дух, с азартом набросились на двигатель.

– Ну‑ ка, теперь проверим вот здесь…

– Наша американская морская пехота всегда на высоте, – скорбным голосом проговорил Том, тихонько отворачиваясь, чтобы никто не видел его лица.

«А ведь это он во всем замешан! – подумал Джо, следя за Томом краем глаза. – Я могу поспорить на что угодно, дто все взаимосвязано: и наш приезд, и загадочные исчезновения, и моя тревога, и эта вот поломка. Видать, мы уже успели кого‑ то напугать…»

Незаметно для других Джо, разогреваясь, начал поочередно напрягать разные группы мышц. Со стороны можно было подумать, что он просто переминается с ноги на ногу в ожидании результатов исследования мотора. Наконец склонившиеся над мотором макушки начали подниматься, открывая растерянные лица.

– Ничего не понимаю…

– Вроде нормально все.

– По‑ моему, с двигателем все в порядке, – один за другим докладывали невольные механики.

Плечи Тома дрогнули, плечи Джо, наоборот, расправились.

– Да ладно, – Том изобразил на своем лице жалкую пародию на улыбку. – Черт с ним. Пошли купаться.

Жара и усталость делали купание вовсе не лишним, трудно было ожидать что кто‑ либо откажется, и потому Джо поспешил сделать Джексону только им двоим понятный знак.

Джексон удивленно повел бровью и, перекинув ногу через борт, уселся на сиденье. Залез в катер‑ катамаран и Джо, пристраиваясь поближе к месту, на котором сидел Тейлор.

– Да, пошли… – согласился Берг.

– А вы идете? – спросил по дороге Чарли.

– Нет, – Джо сжал губы. – Я посижу на берегу.

– Да ладно, пошли, – грубовато позвал Том, сбрасывая с себя рубашку и пристраивая ее на одном из сидений. – Никто лодку не украдет.

Джо прищурился и глянул на его руки. Если с лицом Том кое‑ как справлялся, то костяшки его пальцев вздулись белыми бугорками: Том сдерживался из последних сил.

«Неужели этот рейнджер что‑ то заподозрил? – томился он, теряясь в догадках. – Пусть… Если не я выйду из игры, а меня выведут – с меня и спрос будет иной. Или они не станут разбираться? Все равно, пока мы будем плавать, мы будем в относительной безопасности. Тут уж я смогу смело врать, что купаться захотел не я – кто станет в этом разбираться, в самом деле? ОНИ нападут на берегу… Черт побери! Ведь получается так, как мне нужно, по принципу меньшего из зол: если Чарли и Берг пойдут со мной, а ОНИ в этот момент придут на берег, то… то я буду ни при чем: ребята подтвердят мою непричастность, и… И все будет продолжаться? »