Ирвин Уэлш 7 страница

придерживался сектантских воззрений, заставлявших его питать отвращение к Ястребоголовым

кретинам. Вдобавок этот бармен упивался преимуществом классического образования,

благодаря которому он чувствовал превосходство над большинством людей, особенно над

Ястребоголовыми, которым он терпеть не мог наливать пиво. Имелась еще одна причина. Она

была в баре. И что еще хуже: Она была в баре с Ней. Острое зрение Ястребоголового

сфокусировалось на этих двух женщинах, сидевших в углу и поглощенных беседой. Если Она

отправится домой с каким-то Ястребоголовым, это будет означать полное фиаско для

Классически Образованного, а что касается Нее, ну, она может делать то, что ей

заблагорассудится.

- Но почему нет? - спросил Ястребоголовый у стойки. - Как так получается, что нас

не обслуживают?

Его клюв был открыт под углом в девяносто градусов, и его огромные черные глаза

излучали тревогу.

Бармен не обладал познаниями в орнитологии. Его коньком была классическая

литература, но, даже несмотря на это, он мог почувствовать явное неудовольствие

Ястребоголового. Тем не менее, он медленно покачал головой, отказываясь встретиться с ним

глазами. Он решительно отвернулся и занялся сосредоточенным ритуалом мытья стакана.

Ястребоголовый у стойки вернулся назад к столику.

- Нас не обслуживают! - объявил он своему приятелю.

- Правда? И почему?

Ястребоголовые двинулись к другому концу стойки, чтобы пожаловаться Эрни, другому

бармену. Классически Образованный был в смене главным, и если бы даже у Эрни была власть

изменить его решение, он с неохотой сделал бы это, так как тоже наслаждался видом

обескураженных Ястребоголовых.

- Это от меня не зависит, ребята, - пожал он плечами, глядя на дрожащие от

ошеломления клювы, и вернулся к своей беседе с двумя парнями у стойки.

Классически Образованный глядел на двух женщин в углу. В особенности он смотрел на

Ону, не в состоянии отвести взгляд от ее блестящих губ. Он вспоминал тот минет на Новый

Год; это было нечто. В его сознании и теле всегда была напряженность; это неотъемлемая часть

бытия Классически Образованного в мире, где классика недооценивалась. Его глубокие и

широкие знания всегда оставались непризнанными. Он был вынужден подавать пинты

Ястребоголовым. Это вызывало депрессию, тревогу и фрустрацию. Этот минет на Новый Год

высосал все напряжение из его натянутого как струна тела, удалив все ядовитые мысли из его

головы. Он на какое-то время отключился, лежа раздетым на постели; просто валялся в

оцепенении. Когда он очнулся, Она уже вышла из комнаты. Он отправился ее искать, но когда

приблизился к ней, Она повела себя холодно и грубо.

- Пожалуйста, держись от меня подальше, - сказала Она ему. - Ты мне неинтересен.

Это Новый Год. Я немного пьяна. Понимаешь, это ничего не значит, хорошо?

Все, что он мог сделать, это ответить ошеломленным кивком, доковылять до кухни и

напиться в говно.

Теперь Она была в баре с Ней, с женщиной, с которой он прежде уходил домой, с

женщиной, которую он трахал. Ему не нравилось с Ней, но мысль, что он был с ними обеими,

заставила его чувствовать себя хорошо. Две женщины моложе тридцати в баре и он протянул

их обеих. Ну, протянул одну и получил минет от другой. Техническая деталь, конечно. Он

проиграл это заново: две женщины в баре моложе тридцати и каждой он вставлял свой член

внутрь разных отверстий. Так звучало даже лучше. Но вскоре от хорошего настроения не

осталось и следа, потому что Она глядела на него и смеялась; они обе смеялись. Она держала

свои руки на уровне груди, оттопыривая указательные пальцы на несколько дюймов в сторону.

Другая женщина презрительно замотала головой, когда они бросили украдкой еще один взгляд

на Классически Образованного, и тогда Она свела свои пальцы ближе, пока между ними едва

ли осталось какое-либо пространство, и Ее голова одобряюще качнулась, прежде чем они

зашлись в припадке хохота.

Классически Образованный был слишком чувствителен и раним, чтобы с ним обращались

подобным образом. Он зашел в маленькую комнату сзади бара и взял с грязной раковины

старый твердый кусок желтого мыла. Он откусил от него большую часть и, ощутив

тошнотворный вкус, с трудом проглотил. Мыло, медленно продвигаясь и оставляя ядовитый

след, выжгло все на пути к его желудку. Он ударил кулаком по ладони; крепче сжал пальцы и

начал бормотать занудную мантру:

- Шлюхи, шлюхи, шлюхи, шлюхи, шлюхи...

Обретя над собой контроль, он вышел и столкнулся у стойки с одним из Ястребоголовых.

- Как так получается, что нас не обслуживают, приятель? Что мы такого сделали? Мы не

шумели или творили что-то такое. Просто спокойно выпивали. Болтали об этом матче,

понимаешь? Уэйн Фостер и все такое.

Лучшее, что можно было сделать, это даже не говорить с Ястребоголовыми. И важно

было помнить золотые правила работы в баре, относящиеся к Ястребоголовым.

1. ДЕЙСТВУЙ РЕШИТЕЛЬНО.

2. ОСТАВАЙСЯ НЕПРЕКЛОННЫМ В КОНТРОЛЕ НАД ПЕРВОНАЧАЛЬНЫМ

РЕШЕНИЕМ, ВНЕ ЗАВИСИМОСТИ ОТ ТОГО, СПРАВЕДЛИВО ЭТО РЕШЕНИЕ ИЛИ НЕТ.

3. НИКОГДА НЕ ПЫТАЙСЯ ОБЪЯСНИТЬ ЯСТРЕБОГОЛОВОМУ ПРИЧИНУ (Ы)

ТВОЕГО РЕШЕНИЯ. ОПРАВДЫВАЯСЬ ИЛИ ЛОГИЧЕСКИ ОБОСНОВЫВАЯ ЕГО, ТЫ

ПРОСТО КОМПРОМЕТИРУЕШЬ СВОЮ ВЛАСТЬ.

Таковы были правила игры. Всегда.

Он отрицательно покачал головой, глядя на Ястребоголовых. Они изрыгнули какие-то

ругательства и ушли.

Спустя несколько минут Она поднялась. Эрни, стоявший у другого конца стойки,

двинулся было, чтобы ее обслужить, но тут же вернулся к болтовне с парой клиентов, когда

увидел, что Она направляется к Классически Образованному.

- Крейг, - сказал она ему. - Мне понравилось, как ты отшил этих странных чуваков с

клювами и покрытыми перьями лицами. Они клеились к нам. Когда ты кончаешь сегодня

вечером?

- Ну, через полчаса.

- Хорошо, я хочу, чтобы ты пошел со мной и моей подругой Розалин. Ты знаешь

Розалин, не правда ли.... Ха ха ха, ну конечно ты знаешь.

- Ладно.

- Понимаешь, Крейг, мы не будем трахать тебя, ты от нас ничего не получишь. Ты

довольно сексуальный мужик, но воспринимаешь себя чересчур серьезно. Мы хотим показать

тебе что-то от себя. Понял? - она улыбнулась и двинулась обратно туда, где сидела ее подруга.

Классически Образованный удивился тому, что они хотели. Зачем он вообще им

понадобился? И он, тем не менее, пойдет с ними. Это могло оказаться познавательно. Неважно,

кто ты, Ястребоголовый, или даже Классически Образованный, в жизни всегда есть то, чему

можно научиться.

ТАМ, ГДЕ РАЗБИВАЮТСЯ МЕЧТЫ

Дом в Санта-Монике был удачно расположен позади Палисадес Бич Роуд, шумного

бульвара на берегу океана. Он находился в самом процветающем районе города, чье богатство

для яппи-обитателей кондоминиумов дальше вниз по Тихоокеанскому побережью служило

вершиной, к которой надо стремиться. Двухэтажный особняк в испанском стиле, частично

отгороженный от дороги огромной кирпичной стеной и рядом местных американских и

завезенных деревьев. На несколько ярдов вдоль стены в целях безопасности была протянута

проволока под напряжением, огибавшая по периметру это владение. Внутри ворот на входе в

парк стояла, благоразумно скрытая, разборная будка, и снаружи ее сидел здоровенный

охранник в очках с зеркальными стеклами.

Процветание - таково, разумеется, было общее впечатление, производимое

собственностью. Хотя, в отличие от соседних Беверли Хиллз, концепция местного процветания

казалась более утилитарной, нежели связанной со статусом. Создавалось такое впечатление, что

богатство здесь для того, чтобы его планомерно тратить, а не нарочито афишировать с целью

вызвать уважение, благоговение или зависть.

Бассейн позади дома был осушен; этот особняк не занимали весь год напролет. Внутри он

был обставлен дорогой мебелью, но в таком же в холодном, практическом стиле.

Четыре женщины отдыхали в огромной комнате, из которой, через двери патио, можно

было попасть к сухому бассейну. Они чувствовали себя непринужденно, откинувшись в

креслах в тишине. Единственные звуки исходили из телевизора, который одна из них смотрела,

и от тихого шипения кондиционера, закачивавшего в дом прохладный, сухой воздух.

Пачка глянцевых журналов лежала на большом черном кофейном столике. Они носили

такие названия как " Быдло", " Новости Трущоб" и " Пьяные Торговцы". Мадонна лениво

перелистывала журнал " Психопат", и внезапно остановилась, когда ее глаза залюбовались

мертвенно-бледной фигурой Дика Прентиса, блистающего в пурпурном, черном и цвета

морской волны костюме из тонкого нейлона.

- Хоэ! Рано или поздно я выебу эту задницу, - похотливо воскликнула она, нарушив

общее молчание, и подсунула фотографию под нос Кайли Миноуг.

Кайли с циничным видом пристально ее осмотрела:

- Хммм... я не знаю... Вроде неплохая задница, но меня на самом деле не тянет на

мужиков с флэт-топом. Хотя, я бы не вышвырнула такого за здорово живешь из постели,

понимаешь?

- Что там такое? - спросила Виктория Принсипал, полировавшая пилочкой свои ногти

полулежа на диване.

- Дик Прентис из Гилмертона. Раньше был футбольным фанатом, но больше уже к ним

не принадлежит, - отозвалась Мадонна, щелчком отправив пластинку жвачки себе в рот.

Виктория невероятно возбудилась.

- Абсолютный чертов ебарь. Ручаюсь, что он трахается как жеребец. Напоминает то

фото, что я достала, ну этого, Тэма МакКензи, известного игрока основного состава

молодежной команды Лейфа (Порт Лейф в двадцатые годы прошлого века был поглощен

Эдинбургом, имеет репутацию самого криминального района города - прим. перев. )

семидесятых. Чертовски западала на него, настоящий мужик, скажу я вам. Хоэ, а этот такой

запредельный чувак! Даже через нейлоновый костюм можно видеть его выпирающий член. Я

тут подумала, ебать меня, да я бы отдала все свои зубы, чтобы отсосать такой!

- Тебе наверное пришлось бы с ними расстаться, если у него такой большой, как ты

говоришь! - ухмыльнулась Кайли.

Они все громко засмеялись, за исключением Ким Бэйсингер, которая свернувшись

калачиком в кресле смотрела телевизор.

- Принятие желаемого за действительное приведет тебя в никуда, - пробормотала она

задумчиво.

Ким изучала чувственный образ Доди Чэлмерса; с наголо обритой головой, в майке

Кастлмейн XXXX и Левайсах. Хотя Роки, его верного американского питбуль-терьера, не было

видно на экране, Ким заметила, что кожаный поводок с цепочкой был накручен вокруг сильной

руки Доди, украшенной татуировкой. Эротизм этого образа был подавляющим. Она захотела

записать программу на видеокассету

Камера переключилась на Роки, которого Доди представил интервьюеру следующим

образом: " Мой единственный в жизни преданный друг. Мы обладаем сверхъестественной

телепатией, выходящей за пределы архетипичных отношений между человеком и зверем... в

реальном смысле Роки - дополнение меня".

Ким нашла его слова немного претенциозными. Разумеется, можно было не сомневаться,

что Роки является неотъемлемой частью легенды Доди Чэлмерса. Они повсюду бывали вместе.

Ким, тем не менее, цинично представила себе, как много из всего этого было сомнительным

трюком, сварганенным, наверное, какими-то пиарщиками.

- Черт... - открыла рот от изумления Кайли, - чтоб мне оказаться сейчас на месте

этого пса. В ошейнике, прикованной к руке Доди. Это бы меня возбудило.

- Тот еще чертов шанс, - засмеялась Ким более насмешливо, чем намеревалась.

Мадонна взглянула на нее.

- Ну ладно, смышленая ты наша. Не будь такой чертовски самоуверенной, - сказала она

с вызовом.

- Да, Ким, не говори нам, что ты бы не залезла ему в штаны, если бы у тебя была такая

возможность, - иронически улыбнулась Виктория.

- Вот, что я, типа, и говорю. Мне такая возможность не представится, так чего же

хорошего в том, чтобы об этом говорить, а? Я нахожусь в Южной Калифорнии, а Доди в своем

чертовом Лейфе.

Они погрузились в молчание и стали наблюдать, как у Доди берут интервью в Шоу

Джимми МакГилвари. Ким подумала, что МакГилвари - заноза в заднице, и, похоже, он

чувствовал себя такой же большой звездой, как и его гости. Он спросил Доди о его любовных

похождениях.

- Говорю со всей честностью, у меня в настоящий момент нет времени для прочных

стабильных отношений. Сейчас я лишь заинтересован в любой сверхурочной работе, которую

только могу получить. И, помимо прочего, надо помнить, что торговать собой две недели не

такой уж долгий срок, - объяснил слегка покрасневший Доди, и его полный рот почти

скривился в улыбке.

- Меня бы это устроило, - облизала Кайли свою нижнюю губу.

- На одну чертову минутку, - мрачно кивнула Виктория с расширенными глазами.

Мадонна была больше заинтересована в Дике Прентисе. Она переключила свое внимание

обратно на статью и стала читать дальше. Она надеялась узнать что-то об уходе Дика из

фанатов. Полная история об этом не появлялась, и было бы интересно услышать его

собственную точку зрения.

для нас всех остается надежда, что Дик сохраняет объективность в подходе к вопросу о

романтических отношениях со времени его разрыва с сексуальной билетершей из кинотеатра,

Сандрой Райли, в полной мере освещенного прессой. Это, бесспорно, та самая тема для

обсуждения, где Дик страстно желает не допустить извращения истины.

- Я полагаю, что в известном смысле мы любили друг друга слишком сильно. В наших

чувствах определенно не осталось кровоточащих ран или злобы по отношению друг к другу. На

самом деле, я только на днях говорил с Сандрой по телефону, так что мы по-прежнему лучшие

друзья. Наши соответственные карьеры сделали затруднительной возможность видеться

так часто, как нам бы этого хотелось. Очевидно, что кино не та работа с девяти до пяти, а

я, занимаясь перевозкой мебели, должен разъезжать по всей стране с вынужденными

ночевками. Мы привыкли к тому, что мы не вместе, и что-то распалось. К несчастью, такова

природа бизнеса, которым мы заняты.

Социальная жизнь Доди - другая область, где, судя по его ощущениям, он заслуживает

большего, нежели его доля нежеланного паблисити. Тогда как он не делает секрета из

наслаждения светской жизнью, он все же чувствует, что информация об " определенных

вечеринках" каким-то образом преувеличивает ситуацию.

- Так что я получаю удовольствие, играя периодически в пул с Доди Чэлмерсом и Ча

Телфером. Все, что я могу сказать: да, признаю себя в этом виновным. Да, у меня вошло в

привычку посещать такие места как Суэй Ландж, Суонниз и Клан Таверн; и мне по кайфу там

от нескольких пинт лагера. Тем не менее, публика видит только обаяние запретного плода. А

так не бывает, будто я напиваюсь каждый вечер. Большинство вечеров я дома, смотрю

" Coronation Street" и " ИстЭндцев ". И чтобы проиллюстрировать, как пресса мертвой

хваткой вцепляется во всякую чушь, приведу репортаж, появившийся в одной воскресной

газете, о названии которой умолчу. Там говорилось, что я принимал участие в драке на

холостяцкой вечеринке в Баре Фокс. Я никогда не бываю в этой пивной, и в любом случае

работал сверхурочно тем вечером! Если бы я бывал в пабе так часто, как утверждают

некоторые хроникеры из колонок светских сплетен, то едва бы оказался в состоянии

выполнять мою работу водителя в " Северных Перевозках". У меня, разумеется, нет

намерения почивать на лаврах, когда в стране три миллиона безработных.

Босс Дика, опытный супервайзер Рэб Логан, соглашается с ним. Рэб, наверное, знает

Дика лучше, чем кто-либо в бизнесе, и Дик откровенно ставит в заслугу суровомуЭдинбуржцу

спасение своей карьеры. Рэб сказал нам: " Дик пришел к нам с репутацией человека, как бы мы

так выразились, определенно сложного. Он был во многом индивидуалист, нежели член

команды, и испытывал желание отправиться в паб, когда бы ему ни приспичило. Несомненно,

такое отсутствие рвения по завершении переезда вызывало у остальных ребят негативные

чувства. Мы тогда скрестили шпаги в первый и последний раз, и с тех пор работать с Диком

было одно удовольствие. Я не могу им не нахвалиться".

Дик единственно слишком желает подтвердить свою признательность за устранение

его недостатков.

- Я всем обязан Рэбу. Он отвел меня в сторону и сказал, что у меня есть все

необходимое для преуспевания в этой игре с перевозками. Выбор оставался за мной. К тому

времени я был самонадеянным, и вообще не прислушивался к чужому мнению. Тем не менее, я

помню эту исключительно мрачную поездку в одиночестве домой на автобусе номер шесть в

тот день, когда Рэб высказал мне горькую правду. У него есть привычка расставлять все

точки над " и", и откровенно высказывать наболевшее, когда ты близок к тому, что ничего не

различаешь дальше собственного носа. После головомойки от Рэба Логана человек спускается

с небес на землю. Урок, полученный от Рэба в тот день, оказался самым важным. В известном

смысле, бизнес с перевозками такой же, как и любой другой. Суть в том, что судят, насколько

ты хорош, только по твоему последнему рейсу.

Впрочем, Дик в итоге желает получить возможность

- Ничто не может остановить нас от поездки в Лейф на праздники, - предложила тут

Виктория, оторвав Мадонну от журнала.

- Праздник... праздник, - запела Мадонна.

- Да! Мы сможем отправиться в Клан, - с энтузиазмом подхватила Кайли. -

Представьте там этих пиздогрызов. Да они вывалят на нас охуенными толпами.

Она зажмурила свои глаза, поджала губы, и тяжело вздохнула, качая головой из сторону в

сторону.

- Тебя никогда там не обслужат, - фыркнула Ким.

- Знаешь твою проблему, Ким? Ты никогда, твою мать, не думаешь достаточно

позитивно. У нас есть мак. А ты будешь сидеть здесь и говорить мне, что у нас нет героина, -

запротестовала Мадонна.

- Я никогда не говорила этого. Дело не в маке.

- Тогда ладно. Мы отправимся в Лейф. Охуительно проведем время. Праздник всей

жизни, - сказала Мадонна, затем продолжила петь. - Будет так, будет так прекрасно в

праздник...

Виктория и Кайли в согласии энергично кивнули. Ким выглядела непреклонной.

- Вы, дуры, с ума меня сводите. - Она покачала головой. - Нереально, черт возьми!

- Какая муха тебя укусила, злобная ты пизда? - воинственно выпалила Мадонна, садясь

прямо в кресле. - Ты достала меня, Ким, совсем достала.

- Мы никогда не попадем в чертов Лейф, - заявила Ким тоном презрительного

отрицания. - Ты грезишь, твою мать!

- В один прекрасный день мы все же туда поедем! - воскликнула Кайли с намеком на

отчаяние в голосе. Остальные согласно кивнули.

Но в самой глубине своих сердец они понимали, что Ким была права.

БАБУШКИН СТАРЫЙ ДОБРЫЙ ДЖАНК

Смотрительница, Миссис Френч, думаю, именно так ее звали, оглядела меня с ног до

головы. В ее жестком взгляде застыл лед. Я определенно заслуживал негативной оценки.

- Так, - сказала она начальственным голосом, положив руки на бедра. Ее глаза

подозрительно бегали, а лицо напоминало блестящую желтую маску, увенчанную копной

ломких коричневых волос. - Вы внук Миссис Аберкромби?

- Да, - подтвердил я.

Я не должен возмущаться Миссис Френч. Она лишь делает свою работу. Если бы она

была менее бдительна в присмотре за старушкой, то сразу же бы последовали жалобы со

стороны семьи. Мне также придется признать, что я более чем непрезентабелен; длинные

сальные черные волосы, на мертвенно-бледном лице опухоль, разбавленная несколькими

красными и желтыми пятнами. Мое пальто видало лучшие дни. И я не могу припомнить, когда

менял эти джинсы, бумажный спортивный свитер, майку, штаны, носки и боксерские трусы.

- Так, полагаю вам лучше зайти внутрь, - сказала Миссис Френч, неохотно убирая с

прохода свою толстую тушу. Я протиснулся в образовавшийся просвет, но чуть не застрял.

Миссис Френч напоминала нефтяной танкер, и ей потребовалось какое-то время, чтобы

действительно изменить свое положение.

- Она на втором этаже. Вы же не приходите очень часто повидать ее, не правда ли? -

обвиняюще спросила она с надутым видом.

Нет. Я впервые пришел навестить старушку с тех пор, как она переехала в этот Дом

Престарелых. Теперь уже должно быть прошло пять лет. Очень немногие семьи близки в наши

дни. Люди перемещаются, живут в разных частях страны, ведут разные жизни. И бессмысленно

оплакивать что-то неизбежное, как распад разветвленной семейной сети; в известном смысле

это хорошая вещь, потому что дает работу таким людям, как Миссис Френч.

- Я не живу поблизости, - промямлил я, с трудом направляясь по коридору, чувствуя

острый приступ ненависти к самому себе за то, что оправдывался перед какой-то

смотрительницей.

В коридорах стоял зловонный одуряющий запах мочи и немытых тел. Большинство

людей, казалось, находилось здесь в таком продвинутом состоянии немощи, что единственно

подтверждало мое интуитивное ощущение - такие места лишь вестибюль для смерти. Из этого

следовало, что мой поступок не изменит качественную составляющую жизни моей бабушки:

она едва ли заметит, что деньги исчезли. Некоторое количество этих денег наверняка станет

моим в любом случае, когда она, наконец, отбросит копыта; так что какого, черт возьми,

смысла ждать? Ведь может получиться и так, что они мне вообще не понадобятся! Старушка

может протянуть долгие годы как овощ. И будет совершенным извращением,

самопораженческой глупостью не обчистить ее теперь, позволяя сдерживать себя какой-то

дурацкой, неуместной кучей табу, канающих как основы морали. Мне нужно то, что в ее банке.

Эта банка так долго пробыла в семье: бабушкина банка для песочного печенья. Просто

стояла под ее кроватью, битком набитая пачками банкнот. Я помню еще ребенком, как она

открывала ее на наши дни рождения и вытаскивала несколько купюр из того, что казалось

целым состоянием, и эти извлечения не оказывали никакого воздействия на общий " карман".

Ее накопленные сбережения. Сбережения для чего? Сбережения для нас, вот как это надо

расценивать глухой старой кошелке, слишком немощной, слишком неадекватной, чтобы

наслаждаться или даже использовать свое богатство. Ну а я просто должен получить мою долю

сейчас, бабушка, спасибо тебе большое.

Я постучал в дверь. Аберкромби, с красным клетчатым рисунком шотландки на заднем

плане. Моя спина заледенела, суставы совершенно онемели от ломки. Я долго не продержусь.

Бабушка открыла дверь. Она выглядела столь же маленькой, как сморщенный щенок, как

Зелда в " Земле Ястребов".

- Бабушка, - улыбнулся я.

- Грэм! - воскликнула она, и ее лицо расплылось в сердечной улыбке. - Господи, я не

могу в это поверить! Заходи! Заходи!

Она усадила меня, болтая без умолку в возбуждении, ковыляя взад и вперед с ее

маленькой, примыкающей к комнате кухни, где она медленно и неуклюже готовила чай.

- Я продолжала спрашивать твою мать, почему ты никогда не приходишь повидать меня.

Ты всегда раньше приходил по субботам на обед, помнишь? А твой сладкий пирог, помнишь,

Грэм? - говорила она.

- Да, пирог, бабушка.

- На старой квартире, помнишь? - продолжала она с тоской.

- Я хорошо это помню, - кивнул я.

Это была кишащая паразитами дыра, непригодная для человеческого существования. Я

ненавидел это пещерное жилище. Эту лестницу, сюрприз подъема на верхний этаж,

сюрблядскийприз для ступней моих ног, уже заебанных отвратительным ритуалом хождения

вверх и вниз по Лейф Уок и Джанкшн Стрит; бабушка, не замечающая нашу боль и

дискомфорт, перетирающая кучу неуместного, светского дерьма с любой старой вороной,

попадающейся нам по дороге; старший брат Алан, выплескивающий на меня свое раздражение

и злобу, пихающий, пинающий меня или выкручивающий мне руку, когда она не смотрела, а

если она даже это видела, то ей было наплевать. Мики Уайр получал больше защиты от Сайма

на Айброксе, чем я когда-либо видел от этой старой дуры. Затем, после всего, чертова лестница.

Боже, как я проклинал эту гнусную лестницу!

Она вошла, печально взглянула на меня, и покачала головой, опустив подбородок на

грудь.

- Твоя мать говорила, что у тебя были неприятности. С этими наркотиками и тому

подобным. Я сказала, только не наш Грэм, разумеется, нет.

- Люди склонны преувеличивать, бабушка, - сказал я, когда спазм боли выстрелил

сквозь мои кости, и неистовая дрожь вызвала выделение затхлого пота из моих пор. Черт, черт,

черт.

Она снова появилась с кухни, неожиданно возникнув передо мной как выскакивающая

фигурка из старого ящичка.

- Я так и думала. Я сказала нашей Джойс: " Только не наш Грэм, у него больше мозгов,

чем у кого-либо другого".

- Мама ошибается. Я получаю удовольствие от себя самого, бабушка, не могу сказать

это по-другому, но я не касаюсь наркотиков. Мне не нужны наркотики, чтобы получать

удовольствие от жизни.

- Вот именно это я и сказала твоей матери. Парнишка из Аберкромби, говорила я ей,

вкалывает как черт и отдыхает на полную катушку.

Моя фамилия была Миллар, а не Аберкромби, как у бабушки. Старая калоша, казалось,

верила, что быть представленным как Аберкромби - это высочайшая возможная акколада, к

которой человек может стремиться, хотя, скорей всего, если ты хочешь продемонстрировать

мастерство в алкоголизме и воровстве, то это наверняка самый подходящий случай.

- Да, это у Аберкромби не отнять, а, бабушка?

- Правильно, сынок. Мой Эдди - твой дед - он был такой же. Работал как проклятый и

в отдыхе знал толк, и он был самый приятный человек, который ступал по этой земле. Он

никогда нам ни в чем не отказывал, - она гордо улыбнулась.

Не отказывал.

Моя техника находилась во внутреннем кармане. Шприц, ложка, ватные шарики,

зажигалка. Все, что мне нужно, так это несколько гран геры, тогда можно просто добавить воды

и всего делов-то. Мое спасение в этой банке.

- Где туалет, бабушка?

Несмотря на маленькие размеры квартиры, она настояла на том, чтобы проводить меня к

сральнику, как будто иначе я бы заблудился. Она кудахтала и причитала, словно мы готовились

отправиться на сафари. Я попытался отлить по-быстрому, но не смог помочиться вообще, и

бесшумно на цыпочках прокрался в спальню.

Я поднял постельное белье, свисавшее на пол. Огромная старая банка из-под песочного

печенья с видом Дворца Холирод величественно стояла под кроватью. Это было нелепо, акт

абсолютной криминальной глупости оставить ее просто торчащей здесь без присмотра в такое

время и в таком возрасте. Если не я, то это сделает кто-нибудь другой. Разумеется, она бы

захотела, чтобы деньги достались мне, а не какому-нибудь чужаку. Если бы я не взял эти

башли, я бы потом дико мучился. В любом случае, я планировал слезть скоро с иглы; может

быть найти работу или пойти в колледж или что-то в этом роде. Старая калоша совершенно

справедливо получит по заслугам. Никаких проблем.

Отвинтить крышку от ублюдка на поверку оказалось чрезвычайно сложно. Мои руки

дрожали, и я не мог найти какую-нибудь точку опоры. У меня начало было получаться, когда я

услышал позади себя ее голос.

- Так! Вот в чем все дело!

Она стояла прямо надо мной. Я думал, что услышу неуклюжее шарканье старой

перечницы, приближающееся к спальне, но она была как чертов призрак.

- Твоя мать была права. Ты вор! И все ради твоей привычки, твоего наркотического

привыкания, так?

- Нет, бабушка, это просто...

- Не лги, сынок. Не лги. Вор, вор, который крадет у своих это плохо, но лжец даже еще

хуже. Ты не понимаешь, куда ты катишься со своей ложью. Убирайся от этой чертовой

банки! - рявкнула она так неожиданно, что я был просто ошеломлен, но остался сидеть там,