Глава 20. Возрождение

Глава 20

Возрождение

У Вейлоны ослабели колени, зубы застучали, и эльфийка прижала ладони к губам, чтобы не закричать. Димернести оглядывала плато и устроившихся на ней семь огромных драконов, пять из которых были повелителями. Она вспотела от страха больше, чем за все время перехода через пустыню Келлендроса. Драконы приводили ее в ужас.

Джаспер присел около Вейлоны и положил ей руку на плечо, пытаясь успокоить. Ворчун с Диким стояли позади них. Мельком взглянув через плечо, кендерша поняла, что полулюдоед – такой большой! – охвачен страхом так же, как и она – такая маленькая.

– Ты не боишься, – тихо, но твердо сказал Вейлоне Палин. – Страх перед драконами вызывает аура, окружающая их. Это ненастоящий страх.

– Ты можешь что-нибудь сделать? – спросила Аша, широко раскрытыми глазами наблюдая за драконами. Она и раньше сражалась с ними, во время битвы в Бездне, когда все они вышли в бой против Хаоса, но ей еще не приходилось видеть таких огромных.

– Я попробую помочь, – тихо сказал Джаспер и крепко сжал в руках Кулак Э'ли. – Скипетр может влиять на людей, поддерживая в них храбрость, но он не сразу начнет свое действие. Поначалу кому-нибудь еще будет страшно, но потом все пройдет.

Джаспер закрыл глаза.

– Золотая Луна, я верю, – прошептал он. – Есть ли у меня силы? …

Горячий ветер с плато принес запах серы. Время от времени небо прошивала молния, освещая драконов, парящих над кругом, выложенным из огромных камней.

Джаспер открыл глаза и внимательно посмотрела на Дамона, Рига и Фиону, поскольку они стояли совсем рядом. По выражению на лицах друзей гном понял, что страх отступал. Даже Вейлона успокоилась.

– Так сухо, – сказала она слабым голосом. – Кожу жжет, глаза горят. Так далеко до океана, далеко до дома. – Димернести подняла лицо к небу, зажмуриваясь при каждом ударе грома. Ее лиловые губы побледнели и вздрагивали, эльфийка закусила нижнюю губу и нахмурилась. Казалось, начинался шторм, но она могла точно сказать, что не будет никакого дождя, только сушь да жара. – Я думала, есть шанс, – размышляла она вполголоса. – Когда Брин умер, я поверила, что и других драконов можно убить. – Ее зрачки расширились, руки сжались на рукояти меча, который ей дал Палин.

– Шанс есть всегда, – сказала Аша. – Всегда!

Внезапно ветер завыл громче, началось землетрясение.

Малистрикс медленно и величественно шла к большому камню. Все драконы не сводили с нее глаз, с уважением преклоняя голову.

– Что происходит? – спросил Джаспер.

– Что-то, – ответила Блистер. – Я думаю, красная драконица собирается вызывать Такхизис.

Палин поджал губы и посмотрел на драконов, выбирая самого слабого из них. Он хотел было обнаружить себя и вступить в бой, но передумал, осознав, что тогда им придется сражаться со всеми драконами сразу. «Гилтанас был прав, – подумал он. – Это действительно самоубийство. Мы не имеем той силы, что необходима для победы хотя бы над одним из них».

Келлендрос вызвал новую молнию. Когда пыль после вспышки осела, друзья увидели, что в круге каменных глыб появился алтарь.

– Принесите артефакты, – прошипела Малис так, что заглушила гром, – и положите их сюда.

Драконы мгновенно подчинились. Один за другим подходили они к алтарю и бережно клали на него магические предметы, не замечая людей, которые за ними наблюдали.

– Ну когда? – прошептала Блистер. – Когда мы начнем? – Ее пальцы коснулись рукояти кинжала.

– Все! Кладите все! – Голос Малис эхом откликнулся в горах, заставляя каменные глыбы дрожать. Неожиданно ее глаза расширились – драконица заметила серебряных и золотых драконов, показавшихся в темном небе. Они напоминали блуждающие звезды. Черные, зеленые и синие драконы, которые кружились над алтарем, поднялись выше, чтобы встретить гостей. – Все! Сейчас же!

Все повелители работали очень быстро, за исключением Келлендроса. Его лапы медленно перебирали груду сокровищ, нащупывая кристаллические ключи. Медальон Веры…

– Только один медальон?! Трещина! – тихо позвал синий дракон, чтобы Малис не могла его услышать, и огляделся в поисках земляного колдуна, пока не заметил маленькую серую тень. Скай хранил в тайне присутствие карлика, будучи уверенным в том, что он откроет Врата во Мглу. – Где второй медальон, Трещина?!

Серый карлик пожал плечами.

– Отдай его! – прошипел дракон.

– У меня его нет, – ответил земляной колдун, его лицо было бесстрастным.

Синий повелитель зарычал, окинув остальных пристальным взглядом. Он положил на алтарь кристаллические ключи и одинокий медальон, но Копье Хумы осталось в общей куче сокровищ. Келлендрос не сводил взгляда с Малис.

– Слишком долго этот мир жил без Богини-драконицы! – кричала меж тем Малистрикс. – Слишком долго не было прочной власти! Ансалону нужна крепкая лапа, чтобы править им! Теперь она есть! Все это – я, и я – это все!

– Малистрикс! – взревел Геллидус. Воздух вокруг него мерцал белыми снежинками, осыпающимися из гигантской пасти дракона, и брызгами, в которые они немедленно превращались в горячем воздухе.

– Новая Темная Королева! – Берилл и Сабл кричали в унисон.

Из ноздрей красной драконицы повалил дым, показались язычки пламени, и Малис облизнулась. Во время беспорядочной пляски драконов трава на плато загорелась.

Лицо Палина Маджере побледнело. Среди фигур, мечущихся между кострами, его глаза разглядели фигуру предателя – Темного Чародея.

– Что случилось? – спросила Блистер, ее тоненький голос терялся в общем шуме.

– Это заклинание, – устало ответил Палин. – Она не вызывает Такхизис. Она думает, что она и есть Такхизис!

– Но я всегда думала, ну, так говорили, что Такхизис была красивой, – упорствовала кендерша.

Палин успокоил ее, погладив по светлым волосам.

– Сейчас! – призвал он друзей. – Мы должны действовать сейчас! Мы не можем ждать Гилтанаса и Сильвару! Серебряные и золотые драконы слишком далеко, и им навстречу полетели злые драконы. Предстоит сражение в небе! – Маг протянул руку к Геллидусу, концентрируя энергию на Кольце Даламара, чтобы извлечь магический огонь.

Время действия заклинания, которое Палин наложил на себя и друзей, закончилось, и личины Рыцарей Такхизис, словно вода, стекли с них на землю. Друзья снова стали самими собой, как и прежде.

– Теперь! – кричал Палин.

Риг с Фионой помчались вперед. Соламнийка настояла на том, чтобы атаковать именно Геллидуса, правителя Южного Эргота, наводившего ужас на рыцарей ее Ордена. Риг вызвался ей помочь в этом.

Блистер с Джаспером подскочили к Онисаблет Темноте. С ними была Вейлона.

Ворчун давно жаждал сразиться с Берилл, зеленой повелительницей, за жену и дочь, за сельчан, которые так хорошо его приняли. Берилл, конечно, не была виновна в их смерти, полулюдоед знал это. Но дракон, напавший на деревню, тоже был зеленым.

Аша начала наступление рядом с Палином, но он остановил ее.

– Не нужно меня защищать, – сказала она, держа наготове меч.

– Я и не пытался, – сказал он тихо-тихо. – Мне нужно, чтобы ты защищала меня.

Аша все поняла. Ее муж был самой большой угрозой для драконов и мог стать для них основной целью.

– Я отдам за тебя жизнь, – ответила она, поднимая щит и меч.

Дамон бросился к центру плато, прямо к большой красной драконице.

Ферил уже успели ранить, но она не оставляла надежды сразиться с Геллидусом, который разрушил ее родину.

Дамон видел одну лишь Малис. В воздухе стояла такая жара, что быстро пересыхало во рту. Неожиданно за спиной Грозного Волка появилась Ферил. Она прижала ладони к Короне Потоков и силой мысли смогла немного охладить воздух и повысить влажность над плата.

– Малистрикс! – взревел Дамон. – Ты сделала меня убийцей! Ты заставила меня убить Золотую Луну! Ты украла мою жизнь, будь ты проклята!

Красная владычица поглядела вниз и заметила человека, который размахивал мечом, бросая ей вызов. Еще минуту назад она сделала бы все возможное, чтобы убить его, но теперь она стала Богиней, и люди не стоили ее внимания.

Малис продолжила шептать заклинание, лишь искоса поглядывая на Дамона, оружие которого могло разве что поцарапать ее.

Каганести наблюдала за тем, как Дамон снова и снова нападает на Малис. Меч бывшего рыцаря не брал толстую шкуру драконицы, любой его удар находил лишь прочную чешуйчатую броню. В глазах Ферил стояли слезы. Она, наконец, полностью осознала, что драконица была виновата в отвратительных действиях Дамона. «Как я могла обвинять тебя в смерти Золотой Луны?! » – прошептала она.

От Короны Потоков начало исходить покалывание, артефакт подхватил слезы эльфийки и стал превращать каждую слезинку в реку.

В темном небе кружили черные, зеленые и синие драконы, не позволяя серебряным и золотым подойти ближе. Золотые драконы летели впереди. Они превышали числом серебряных. С ними также были медные и бронзовые драконы.

Гилтанас летел верхом на Сильваре, сжимая длинный меч. Черная владычица послала в их сторону огненную струю. Сильвара смогла увернуться от пламени, но попала в воздушную яму – ветер закружил серебряную драконицу и понес прямо в пасть черной. Гилтанас размахнулся и ударил мечом в горло Онисаблет, прямо под челюсть. Сабл взвыла и бешено замахала крыльями, чтобы удержать равновесие; на землю посыпался дождь из черной чешуи и крови черной владычицы.

Десятки серебряных драконов следовали за Сильварой, и это были лишь первые стаи, долетевшие до Окна к Звездам, – драконице удалось призвать к битве значительно больше соплеменников, чем она ожидала. Все они готовы были пожертвовать собой, чтобы препятствовать злобным драконам в исполнении их планов. Сильвара и Гилтанас тоже легко пожертвовали бы собой, если бы в этом была необходимость.

За серебряными летели другие драконы, которые не хотели снова жить под властью Темной Королевы. Они также были готовы к жертвам.

– Человек?

Берилл, зеленая владычица, остановилась и удивленно посмотрела вниз, на полулюдоеда, мчавшегося к ней. Однако удивление не помешало ей тут же открыть пасть и выдохнуть облако едкого дыма. Ветер понес его прямо на полулюдоеда и рыжего волка, который ни на шаг не отставал от хозяина, но оба они прижались к земле, дав облаку проплыть над их головами.

Ворчун застонал. Едкий дым все же задел его лицо и теперь жег глаза и легкие, жалил кожу. Дикий тянул полулюдоеда в сторону. Шерсть волка пропиталась ядом, но это, казалось, не волновало его. Благодаря зорким глазам Дикого Ворчун решительными шагами продолжал идти к драконице.

Берилл учуяла полулюдоеда, когда они с волком были уже совсем близко. Меч ударил ее в бок, а крепкие челюсти волка вцепились в лапу. Но все это не причинило драконице вреда и не стоило ее внимания.

Вместо того чтобы отразить нападение полулюдоеда, Берилл воззрилась на Малис. По шкуре красная драконицы побежали искры. «Что-то происходит! Церемония завершилась! » – подумала Бериллинтранокс.

– Малистрикс, моя королева! – выл меж тем Геллидус.

Огонь, вызванный Палином, растворял чешую белого дракона. По незащищенным частям его тела одновременно ударили рыжеволосая женщина и темнокожий человек. Мореход не переставал, удивляться возможностям магической алебарды. Стоило лишь размахнуться, и она сама наносила удар за ударом, один сильнее другого.

– Малистрикс! – звал красную драконицу Геллидус. Над ним, великим драконом, одерживал победу человек! Он причинял боль!

Фрост посмотрел ледяными синими глазами на Рига, втянул ненавистный горячий воздух в легкие и выдохнул волну холода со снегом и градом.

Фиона была знакома с тактикой Геллидуса. Она кинулась к Ригу, сбив его с ног и прижав к земле, чтобы мореход не стоял на пути у потока острых ледяных кристаллов.

Зубы Рига застучали от холода. Он сел на землю, на быстро таявший снег и замер, его руки и грудь кровоточили от множества ран, нанесенных кристаллами, разившими, словно рапира. Он знал, что был бы мертв, если бы Фиона не толкнула его на землю.

– Риг! – позвала соламнийка, поднимаясь на ноги. Она видела, что Мер-Крел ранен, и сама дрожала от холода. – Подбирайся к нему поближе, тогда он не сможет тебя достать! Быстрее!

Мореход подчинился и подполз почти к самому животу дракона. Освоившись, он размахнулся и вонзил лезвие алебарды между чешуек – и так раз за разом, стараясь нанести Геллидусу как можно больше ран.

Фиона присоединилась к Ригу, осыпая дракона ударами, а когда услышала, что он набирает воздух и уже готов выдохнуть новую порцию льдинок, утроила усилия.

Малис наблюдала, как Фрост пытается заморозить людишек, и вдруг увидела алебарду, которой размахивал темнокожий человек. Несомненно, это была та самая алебарда, которую Малистрикс хотела использовать в церемонии. Человек был серьезно ранен, но полон решимости и цеплялся за жизнь и за оружие, ударяя снова и снова.

Красная драконица почувствовала силу, которую излучала груда сокровищ, сложенных на алтаре. Она подошла ближе, и эта сила стала проникать в ее когти, лапы, течь по телу – в самое сердце. Церемония была в разгаре. Мир перед Малис застыл неподвижно. Это продолжалось всего лишь минуту, но какой прекрасной, сладостной, невыразимо приятной она была. В эту минуту красная владычица была Богиней.

Она могла убить Дамона Грозного Волка, а потом человека с магической алебардой. Она могла отнять алебарду у людей и спрятать ее. Она была Такхизис. Она была всем сущим. Малис посмотрела в небо и выдохнула столп пламени. Она была счастлива.

Дамон почувствовал, как огонь обжигает ему плечи, но эта боль не шла ни в какое сравнение с той, которую причиняла ему алебарда после убийства Золотой Луны.

– Малис! – кричал ей Дамон.

Ферил смотрела на массивный подбородок красной драконицы, ощущая прохладу, идущую от воды, которую собирала вокруг нее Корона Потоков. Эльфийка закрыла глаза, и тонкая, но очень сильная струя воды вырвалась из Короны. Словно копье, вода ринулась к Малис, прошивая ее тело. Над плато поднялось облако пара и повисло в воздухе, окутав драконицу, словно туман.

– Как вы смеете! – раздался вопль из центра облака.

Дамон подбежал к алтарю и стал перетаскивать сокровища, складывая их рядом с Ферил. Одна из струй воды случайно попала прямо в грудь Геллидуса.

– Моя королева! – проревел он.

Фиона не выдержала напряжения и упала рядом с белым драконом. Она оказалась на пути огненной волны, посланной Малис. Соламнийка лежала достаточно далеко от драконицы, но огонь достал ее и там. Кожа девушки пошла волдырями, и Фиона, забыв все тренировки, закричала от боли.

Ригу удалось укрыться от огня под мясистым животом Геллидуса. Из своего убежища он видел, как слезы безысходности выступили на глазах соламнийки. «Шаон», – шептал он, испугавшись, что Фиона уступит дракону, как это случилось с его подругой. Мореход подавил желание броситься к девушке, вместо этого он поднял меч и ударил белого дракона так, что лезвие алебарды не только рассекло шкуру и, плоть, но и разрубило кости.

Геллидус забил крыльями, взывая к братьям, парящим в небе. Он больше не хотел бороться. Новая Богиня Кринна могла проклинать его за это, но дракону было уже все равно – Фрост не выносил боли, которая сейчас усугублялась жарой. Наконец ему удалось встать на крыло, и белый дракон полетел на запад, к благословенному холоду Южного Эргота.

– Палин! – закричала Аша. – Фрост бежит! Наверное, Риг прогнал его! – Женщина видела, как мореход подбежал к Фионе, и вздохнула с облегчением, когда Риг поставил Фиону на ноги и они вместе двинулись к Онисаблет, – Палин, может, мы и вправду победим?

Маг покачал головой.

– Мы не можем их убить, – ответил он. – Мы не сможем убить даже одного из них. У нас недостаточно сил для этого. Но мы можем разрушить их планы. Это тоже большая победа.

– Не говори так, Палин. Возможно, мы…

Слова замерли на устах Аши. Из-за горы магических сокровищ вышли синий и красный лейтенанты: Гейл и Холлинтрес. Келлендрос послал самых верных соратников захватить Палина Маджере, мага, которого он ненавидел больше всего, которого, как он думал, убил на острове Шэлси несколько месяцев назад.

– Прикончите его, – прошипел Шторм над Ансалоном. – Прикончите Палина Маджере для Китиары.

– Палин…

– Я вижу их, Аша. – Маг поднял руку с Кольцом Даламара.

Келлендрос в последний раз взглянул на Палина и направился к сокровищам на алтаре. Синего повелителя мало интересовало, что же хотели и к чему стремились люди, нарушившие церемонию. Он думал теперь только о Китиаре, истинной королеве его сердца.

– Риг! – Блистер достала кинжалы и, словно молотками, стучала ими по задней лапе Онисаблет.

Мореход улыбнулся. Кендерша очень старалась, но кинжалы не причиняли черной драконице никакого вреда. У Вейлоны дела шли намного лучше, потому что клинок морской эльфийки был заколдован – он легко пробивал толстую шкуру.

Фиона и Риг поспешили на помощь кендерше и Димернести. Риг занял место рядом с Джаспером, который едва справлялся в одиночку.

Гном ударил по передней лапе Сабл Кулаком Э'ли, излучающим холодную энергию. Поток силы пронизывал все тело гнома и вырывался наружу, поразив черную владычицу.

Онисаблет зарычала так громко, что под ногами Джаспера затряслась земля. С ее громадных челюстей капала кислота, брызжа на гнома. Жидкость разъедала одежду Огненного Горна, обжигая его кожу, волосы, гортань, не давала дышать.

– Умри! – вскрикнул Джаспер и продолжал бить скипетром, несмотря на кислотный дождь. Но кислоты было слишком много.

«Я, наверное, умру, – подумал гном, отчаянно кашляя. – Даже точно – умру. Но почему я должен умирать? – Огненный Горн догадывался, что Кулак Э'ли, созданный Богом, помогает ему держаться за жизнь. – Кулак Э’ли и… Золотая Луна». Он ощущал присутствие жрицы Мишакаль рядом с собой так же, как и тогда, когда лежал при смерти в пещере. Целительница помогла ему восстановить веру в свои силы и возможности. Ее дух помогал ему и теперь.

Джаспер слышал, как шипит его кожа, видел, как она пузырится, и чувствовал сильную боль во всем теле.

– Джаспер! – Риг подбежал к нему. – Джаспер, выбирайся! Давай!

Дикий вопль отвлек внимание моряка. Послав струю пламени в Джаспера, Онисаблет стала отступать назад. Она гнала Блистер и Вейлону к краю плато, где оно обрывалось в ущелье.

– Животное! – закричал гном, поднимая слезящиеся от кислоты глаза на Сабл. Черная повелительница склонила к нему голову, но смотрела при этом на Малистрикс и Келлендроса. Последний абсолютно не беспокоился о глупых людишках и подступал все ближе к алтарю.

Онисаблет усмехнулась. Краем глаза она заметила человека с магической алебардой, который шел прямо на нее, – она ощущала силу оружия. Сабл видела, какие страшные раны нанесла алебарда Геллидусу. Драконица расправила крылья и коршуном бросилась на человека с алебардой, отбрасывая его в сторону алтаря, где спокойно сидел слепой Гейл.

Риг почувствовал мощный толчок и в следующее мгновение уже кубарем летел на синего дракона.

«Главное, не потерять сознание! – подумал он. – Я должен остаться на ногах».

Мореход ударился о землю, и его окутала чернота.

– Животное! – повторял Джаспер. Гном только сейчас понял, насколько Онисаблет крупнее Брина, которого он помог убить. – Грязное животное!

Брызги очередного плевка Сабл попали в рот Джаспера. Кислота обожгла ему язык, и говорить стало намного труднее. Гном выплюнул кислоту, но некоторая ее часть перемешалась со слюной и, когда Огненный Горн сглотнул, обожгла его легкие.

Черная владычица подняла лапу, намереваясь раздавить гнома и вернуться к церемонии, но Джаспер успел откатиться, и Сабл задела лишь его руку.

Гном взвыл. Ужасная боль в размозженной руке присоединилась к боли, причиняемой кислотой.

– Я верю! – проговорил он сквозь сжатые зубы. – Я верю! – Чувство, что Золотая Луна рядом, многократно усилилось, успокаивая гнома. – Верю! – Джаспер встал на ноги и нашел в себе силы поднять скипетр одной рукой. – Умри, Онисаблет! – крикнул он, – Умри!

«Твоя вера сильна, – прозвучал в сознании гнома шепот целительницы, – Положись на нее, мой друг».

В воздухе рядом с Джаспером заплясали искорки, из которых внезапно соткался образ жрицы Мишакаль. На ее груди поблескивал Медальон Веры.

– Золотая Луна? – только и смог вымолвить Огненный Горн.

Она кивнула, погладив его по плечу. Рука целительницы была теплой и вполне осязаемой. «Это не призрак, – вдруг понял гном. – Больше не призрак! »

Золотая Луна была одета в кожаные штаны и тунику. Ее волосы украшали бусинки и перья, как это принято в племени Кве-Шу. Жрица была такой, какой ее описывал дядя Флинт молодой и полной огня, такой, как во время Войны Копья.

– Я здесь, Джаспер, – тихо сказала она с печалью в голосе. – Я действительно жива. Еще не пришло мое время умирать. Речной Ветер убедил меня вернуться.

«Как? – хотелось спросить гному. – Как это возможно, что ты здесь? Это Боги приложили свою руку? Они, наверное, не ушли? Я сам видел, как Дамон Грозный Волк убил тебя, – думал он. – Я пробовал тебя спасти, но потерял веру. Мне не хватило ее, чтобы тебя удержать. Я тебя подвел. Прости меня».

Жрица улыбнулась, будто услышала его мысли.

– Мне нечего прощать, мой друг, – сказала она. – Доверься своей вере. Используй ее.

И Джаспер доверился. Он почувствовал искорку в своем сердце, собрался с духом и поднял скипетр высоко над головой.

– Золотая Луна жива! – закричал гном, нанося удар по лапе черной драконицы. – Золотая Луна жива! – Он сиял от счастья.

Сабл взревела. Брызги кислоты и черной крови летели в лицо Джаспера, но он не чувствовал боли.

– Золотая Луна жива!

Огненный Горн наступал, желая только одного – смерти драконицы. «Моя вера защитит меня! » – думал он.

Онисаблет взревела снова. На сей раз она напала на золотоволосую женщину, чье совершенство вызывало отвращение у Сабл. Черная лапа разорвала тунику Золотой Луны. Драконица приготовилась к новому нападению. «Гномом займусь потом, – решила Сабл. – Сначала уничтожу женщину». Онисаблет издала победный рев.

Позади нее, в центре плато, продолжалась церемония.

Келлендрос подобрался ближе к алтарю с артефактами, сжимая обожженной лапой копье, которым раньше владел Хума.

Малистрикс получила второй залп воды от Ферил, которая отгоняла драконов от магических сокровищ. Красная драконица упала, но не от ран, а просто потеряв равновесие. Малистрикс пустила струю огня в сторону эльфийки, но Ферил удалось его избежать и продолжить борьбу со стороны Дамона Грозного Волка. Дамон не отступал – память о том, как Малис владела его сознанием, превратив его в марионетку, была слишком сильна. Да, он был марионеткой, но единственной марионеткой, сумевшей бросить вызов Малистрикс.

Красная владычица рычала, изрыгая одну струю огня за другой.

Позади нее Келлендрос перебирал сокровища. Он уже занял ее место на алтаре.

– Ах, Китиара! – вздыхал он. – Моя королева! Тело Малистрикс недостаточно хорошо для тебя. Я выберу другое.

Трещина суетился у ног Шторма над Ансалоном, скрываясь в его тени, воруя артефакты и мечтая о Мгле.

– Келлендрос! – прошипела Малистрикс. Она бросила взгляд через плечо и заметила Келлендроса на своем месте. – Прочь отсюда! Это моя церемония! Убери лапы от моих артефактов!

Шторм над Ансалоном смотрел, как Малис поворачивается к нему всем телом, как ярость искажает ее лицо, а из ноздрей вырываются языки пламени. Но огонь ее был слабее, чем жар раскаленного копья, которое обожгло его когда-то. Волшебная энергия истекала от артефактов и заряжала Ская небывалой силой.

Келлендрос посмотрел на Гейла и Холлинтрес, надвигавшихся на Палина Маджере и женщину с золотыми глазами.

Он видел, как Берилл, зеленая повелительница, заносила лапу над полулюдоедом, видел рыжего волка, который кинулся ей наперерез, спасая друга. Вот так он хотел бы спасти Китиару. Когда же Берилл ударила волка, тот вспыхнул, превратился в полный света шар и на время ослепил драконицу. Келлендрос понял: это перевоплощение.

Потом синий владыка взглянул на Золотую Луну – он узнал хозяйку Цитадели Света. Женщина была в когтях у Онисаблет. Кислота дождем капала с челюстей черной владычицы, сжигая кожу Золотой Луны, как сожгла лицо гнома несколько минут назад.

– Золотая Луна! – кричал Джаспер. – Бегите!

– Моя вера защитит меня, – отзывалась она. В голосе и глазах целительницы была глубокая печаль. Ее пальцы дрожали, слезы катились по щекам, но жрица Мишакаль повторяла: – Моя вера защитит меня! – Она крепко вцепилась в Медальон Веры, висевший на груди.

– «Медальон! » – Шторм над Ансалоном, наконец, понял, что это Золотая Луна, а не Трещина взял второй медальон из его груды сокровищ. Она вернулась из мира мертвых, чтобы потребовать назад свое имущество. Из мира мертвых! Вот так должна вернуться Китиара!

– Моя вера! – воскликнула она.

Онисаблет отдернула лапу, даже не задев целительницу, но тут же потянулась к ней второй лапой, целясь прямо в сердце Золотой Луны.

Келлендрос видел, как гном собрал всю свою волю в кулак и прыгнул на драконицу в тот момент, когда Сабл опустила когтистую лапу.

Острый коготь вместо сердца жрицы Мишакаль пронзил сердце Джаспера.

Однако Кулак продолжал сиять, опаляя Онисаблет. Человек с магической алебардой отбросил драконицу назад серией хорошо нацеленных ударов. Бок о бок с ним стояли рыжеволосая женщина и маленькая кендерша, которые также нападали на Онисаблет. Они не могли убить ее, Келлендрос это знал, но зато могли отвлечь черную владычицу на некоторое время.

Золотая Луна встала на колени перед упавшим гномом.

– Моя вера… – прошептала она. – Ты умер, как тебе и предначертано, Джаспер. Не я. Ты должен был умереть в этот день, друг мой, драгоценный друг. У меня есть ученики. В то время как я одна ничего не могу сделать против драконов, все мои ученики вместе и другие, которые еще появятся в будущем, могут многое. Именно поэтому я должна была возвратиться.

Теперь внимание Келлендроса привлек Дамон Грозный Волк, черноволосый человек, выступивший против Малистрикс. Эльфийка рядом с ним тоже была готова сражаться с новой Богиней. Она использовала волшебство короны из кораллов. Выстрел воды ударил Малистрикс прямо в пасть. Вместо огня из ее ноздрей пошел пар. Это нисколько не задело ее. Келлендрос знал, что у Дамона и эльфийки недостаточно сил. Их нападение не только не сдерживало драконицу, но еще и раззадоривало ее. Для Малистрикс и человек, и эльф были только надоедливыми комарами.

– Келлендрос! – кричала Малистрикс. – Уйди от сокровищ! Церемония моя! Все мое!

Шторм над Ансалоном в последний раз оглядел поле сражения и увидел небольшую фигуру, тихо, спокойно и терпеливо сидящую в отдалении. Она не была черной, скорее скрывалась в тени. Лишь на один миг Ская посетило сомнение; но это было так. За холодной, непостижимой маской он чувствовал огромную власть и скрытую силу.

– Китиара, – сказал себе Скай. Момент слабости прошел, и спокойствие вновь воцарилось в его душе, но Келлендрос чувствовал, что земля под грудой магических сокровищ начинает дрожать. Поток энергии ударил в его когти, рванулся по лапам – к самому мозгу. Скай чувствовал, что небывалая сила растет в нем с каждой минутой.

– Нет! – услышал он рев Малистрикс. – Я должна стать Богиней! Его должна стать я!

Красивое будущее, которое рисовала себе красная повелительница, в мгновение ока разбилось на мелкие кусочки, словно кристалл. Мир вокруг нее превратился в сплошной огонь, лед и пар. Малис казалось, что не тело истекает кровью, а се душа; мечты манят то там, то здесь, мелькая по всему плато искорками надежды, которые тают в тени. Для нее остались только злоба и месть. Она посмотрела на людей, осмелившихся напасть на нее.

Магическая энергия пронизывала синего дракона насквозь, заставляя светиться даже его рога.

– Среди остальных он может сойти за святого, – сказал Палин жене. Они пораженно смотрели на дракона – чешуя Келлендроса пылала так же ярко, как и солнце, его глаза блестели подобно драгоценным камням.

Свет переливался по всему его телу и, наконец, послал свои лучики в Окно. Огромный синий повелитель встал на задние лапы, прямо, как человек, его крылья опустились и прижались к бокам. В когтях Скай крепко сжимал Копье Хумы. Оружие больше не жгло его. Молнии мерцали в пасти дракона и в глазах, метались вокруг его когтей.

Земляной колдун, стоявший рядом с Келлендросом, скорчился от страха и смотрел на хозяина с недоверием.

– Шторм? – прошептал он.

Берилл замерла с поднятой лапой и поклонилась из уважения Келлендросу.

Онисаблет подошла к Келлендросу, не думая больше о Золотой Луне, оплакивавшей гнома.

– Келлендрос! – воскликнула Онисаблет. Холлинтрес и Гейл повернули головы, чтобы посмотреть на синего владыку. Холлинтрес увидела небывалую силу, которой теперь обладал Келлендрос, в то время как Гейл всего лишь думал, что магическая энергия, охватившая повелителя, заставила дрожать все плато.

– Нет! – ревела Малистрикс. – Там должна быть я! Я! – Она нервно скребла землю под собой огромными красными когтями, потом впилась взглядом в Дамона Грозного Волка. – Человек! – рявкнула Малис. – Ты сделал это! Ты меня отвлек! Ты за это заплатишь!

– Дамон Грозный Волк, – произнес Шторм над Ансалоном, растягивая слова. – Тебе нужна Малистрикс, Дамон Грозный Волк?

Дамон посмотрел на него, щурясь от яркого света, и заметил, что что-то яркое спускается к нему.

– Тебе нужна красная владычица? – громогласно повторил Келлендрос, так что у окружающих заложило уши.

Дамон протянул руки и поймал Копье Хумы. Он развернулся, ища глазами Малис, которая тихонько подобралась к сокровищам и собиралась захватить, сколько сможет унести.

Копье пронзило плоть Малистрикс, ушло глубоко в грудь. Она издала дикий крик, который сотряс все плато. Дамон попробовал вынуть Копье, но оно крепко застряло в красном теле. Грозный Волк выпустил его из рук и отошел в сторону. Малис корчилась на земле, а затем взвилась в небо.

Красная драконица удалилась от Окна к Звездам, унося с собой Копье Хумы.

– Келлендрос! – окликнула Ская Онисаблет. – Келлендрос! – и поклонилась.

Берилл, тихо рыча, сделала то же самое.

Их крик подхватили Холлинтрес и Гейл, им вторили драконы у основания горы.

– Слушайте меня! – взревел Келлендрос. Его слова заставляли дрожать горы. – Я – Келлендрос, Шторм над Ансалоном! Келлендрос, Хозяин Врат во Мглу! Келлендрос, которого Китиара, Темная Госпожа, именовала Скаем!

Огромный синий дракон обвел лапой скалистые горы, которые окружали плато. Над головой послышался гул – это летели черные, зеленые, синие драконы и выступившие против них серебряные, золотые, бронзовые и медные. Они вели сражение, но еще издалека увидели сияние над плато и остановили бой. Рыцари Соламнии, сидевшие на спинах добрых драконов, глядели вниз, напрягая глаза, чтобы понять, что же случалось.

Келлендрос вытянул остатки волшебной энергии из сокровищ, которые теперь были собраны у ног Трещины.

Шторм над Ансалоном обратился к камням, призывая их открыть Врата во Мглу. Мегалит пылал, дымный воздух между столбами-близнецами заискрился. Затем дымка расступилась, и за нею показалось чистое ночное небо с ярко сияющими звездами.

– Дом, – прошептал земляной колдун. Он попробовал подползти к мегалиту, но коготь Гейла удержал его на месте. – Мгла.

Камни пели все громче. Палин и его друзья закрыли уши ладонями.

– Палин Маджере! – обратился Келлендрос к магу. – На сегодня я дарю тебе и твоим друзьям жизнь! Драконы на этом плато не будут вредить вам, даю свое слово. Ни один не выступит против вас сам, не поднимет свою армию. Вы свободны! Но это только сегодня! – Его голос стал тише. – Сейчас я вас отпускаю. Если же мы встретимся в другое время, Палин Маджере, я не буду настолько щедр.

Келлендрос поднялся в воздух и полетел к мегалиту. Когтем он подцепил за шкуру небольшого синего дракона, которого выбрал для перевоплощения духа Китиары. Когда Скай пронесся мимо Вейлоны, она инстинктивно сжалась от страха. На мгновение Келлендрос дрогнул, и дымка Врат во Мглу замерцала, но он продолжил путь. Усики тумана протянулись и окружили синего дракона, поглощая его огромное тело.

– Китиара, – кричал Келлендрос, – наконец я иду к тебе!

Поверхность портала содрогнулась, и, глядя на нее, Палин подумал, что ему довелось своими глазами на один миг увидеть темный лик невероятной, сжимающей сердце красоты. Синяя фигура исчезла, и проход между двумя валунами начал затягиваться. Раскат грома разрушил вершину горы, возвышавшейся над плато. Никем не замеченный мглистый дракон расправил крылья и, поднявшись высоко в небо, слился с грозовыми облаком.

Келлендрос ушел.

– Китиара! – шептал ветер.

Бериллинтранокс отступила от полулюдоеда, Онисаблет – от Рига. Отходя, драконы шипели: «Отпускаем».

Риг поднял с земли Вейлону, Золотая Луна – тело Джаспера, который продолжал крепко сжимать скипетр.

Фиона взяла кендершу за руку и подвела ее к Палину и Аше. Они начали спуск с горы.

Ферил стояла рядом с Дамоном, смотревшим на небо. Она положила голову ему на плечо и взяла за руку. Он безмолвно следовал за ней, недоверчиво уставившись в спину Золотой Луны, шедшей впереди.

В полной тишине группа прошла вниз мимо меньших драконов, расположившихся у основания горы, мимо рядов Рыцарей Такхизис, которые отходили в сторону, освобождая им дорогу, мимо гоблинов, хобгоблинов, людоедов, драконидов и варваров.

Они не останавливались, пока не ушли достаточно далеко от армий владык и солнце не вышло из-за облаков на чистом небе. Их ожидали Алин с Восходом Солнца и Гилтанас с Сильварой. Они очень удивились, увидев живую и невредимую Золотую Луну. Всех охватила печаль при виде Джаспера. Их взгляды говорили о многом, хотя ни одно слово не было произнесено. Время для слов и слез должно было наступить позже.