Глава седьмая. ЖЕСТОКИЙ ПРИГОВОР

Глава седьмая

ЖЕСТОКИЙ ПРИГОВОР

Обратная дорога в столицу показалась Алисе бесконечной. Охран‑ паша передал беглянку одному из стражников, тот посадил ее перед собой, было страшно неудобно, к тому же приходилось выслушивать всякие грубые и даже неприличные шутки.

— Ну что, — издевались стражники, — пойдешь теперь на плаху вместо мальчишки!

— Это же надо! Обмануть самого господина палача!

— Интересно, кто им коней дал?

— Коней, я думаю, они тоже украли, — сказал Охран‑ паша. — Это же дети без стыда и совести, худшие дети в мире!

— И кто такого негодяя в пажи принял? — крикнул одноглазый стражник.

— Конечно, это безобразие! — откликнулся его товарищ. — Ведь такой паж может к его величеству подкрасться и запросто вонзить в него кинжал.

Охран‑ паша, как ни странно, помалкивал. Казалось, что стоит ему заявить, что это не паж, а шпионка из другой страны — тут же стражники ее и растерзают! Нет, не хочет он, чтобы Алису тут же растерзали. А может, это еще хуже, подумала Алиса. Может быть, они хотят тихонько ее казнить, чтобы никто не догадался, где и как это произошло. Значит, они опасаются друзей Алисы и людей из будущего времени. Вполне возможно. Они расправятся с ней где‑ нибудь в тюрьме, в подвале и никогда никто не узнает, что случилось с московской школьницей Алисой Селезневой.

Конечно, если Ричард отыщет в лесу Герасика, тот расскажет, что Алиса попала в плен к Охран‑ паше, но больше он ничего поведать не сможет. И прискачут тогда спасители в столицу, к королю или Охран‑ паше, а те сделают большие глаза: «Какая такая Алиса? В жизни не видали никакой Алисы! Ищите где хотите, все двери перед вами распахнуты…» Алисе стало себя жалко. Ведь она только‑ только начала жить.

— Может, вы меня отпустите? — спросила она у Охран‑ паши. — Ведь я ничего не сделала.

Она говорила негромко, чтобы ее не слышали стражники.

— Погоди, — сказал Охран‑ паша, — сейчас доберемся до дворца, там и разберемся, кто прав, а кто виноват.

— Но за что меня судить?

— А кто сказал, что тебя будут судить? Тебя только будут допрашивать.

И Охран‑ паша рассмеялся.

Ну и неприятный же был у него смех. Лицо красное, круглое, а посреди него торчит носик, как клюв, остренький и блестящий. Все кажется, что он наклонится и начнет тебя колоть этим носиком.

И глаза у него, как у совы — круглые и неподвижные. Он смеется, а глаза смотрят, как две черные пуговицы.

Когда они проезжали стороной заброшенный замок, оттуда из чащи снова донесся вой неизвестного чудовища. Стражники сбились в тесную толпу — испугались. А над лесом поднялся столб черного дыма.

— Ох, и дымит сегодня чудовище! — сказал одноглазый стражник. — Видно, серчает.

— Жертву бы ему принести! — сказал другой.

— Разговорчики в строю! — рявкнул Охран‑ паша.

Пришпорив лошадей, стражники поспешили проехать страшное место.

Вскоре показался город.

Лошади поскакали веселее, стражники принялись обсуждать, что сегодня на обед.

Городские ворота оказались закрытыми.

Пришлось стучаться.

Стражники с той стороны спросили пароль, а Охран‑ паша пароля не знал, потому что уехал из столицы до того, как король его придумал. Пререкались, наверное, минут десять, пока не появился астролог Сатурныч, который велел приоткрыть ворота на цепочку и высунул наружу свою бороду.

— Это ты, Охран‑ паша? — спросил он.

— Именно я. Пусти скорее, мои стражники с голоду подохнут. К тому же я добычу привез.

— Алису? — спросил астролог.

— Глупыш, — возразил Охран‑ паша, — неужели ты не видишь, что это королевский паж, который оказался предателем.

— Все понял, все понял! И пароля ты не знаешь!

— Откуда мне его знать!

— Все понял, все понял. А как зовут мою мамашу? — спросил астролог.

— Как ее зовут, не знаю, а у нас в городе ее называли просто ведьмой. И сожгли на костре лет десять назад, когда ты шлялся по соседним странам, изучал свою лженауку астрологию.

— Насчет лженауки — это ты поосторожнее, — обиделся астролог. — Наука как наука, врет не больше других. И маму мою ты зря обижаешь. Оклеветали ее, ну какая она ведьма! Она и заклинаний толком не знала. Я убедился, что ты и есть Охран‑ паша. Открывайте ворота, пропускайте экспедицию под руководством профессора заплечных наук Охран‑ паши Подвального!

Ворота страшно заскрипели и отворились.

Астролог первым направился в центр, ко дворцу, а остальные последовали за ним, придерживая лошадей.

На площади еще продолжались казни. Какого‑ то молодого парня, положив на козлы, два палаческих подмастерья по очереди били бичами. Молодой человек стонал, но сдерживал крики, хотя Алисе было видно, как ему больно!

Публика на площади хлопала в ладоши, отбивая такт и помогая палачам. Нет, это Другое королевство Алисе совсем не нравилось.

Охран‑ паша спешил доложить об успехе своего похода.

Алису грубо сбросили с седла, и она еле удержалась на ногах. Потом спешились и стражники и повели ее по лестнице к королю, который наблюдал за казнями и пытками с верхних ступенек. При виде пленницы он радостно воскликнул:

— Поздравляю тебя, мой Охран‑ паша, ты превзошел себя! Как тебе удалось поймать эту ужасную преступницу?

Алиса взглянула на королеву. Та казалась еще печальнее прежнего. А дама Марьяна старалась не смотреть Алисе в глаза.

— Погоня была опасной, мы мчались много дней и ночей, мы сражались в пути с демонами, которые охраняли проклятых беглецов! Мы потеряли в пути лучших воинов! Но в последнем жестоком сражении само небо почти что лопнуло от страха. Каждый из моих воинов вел себя как лев. Прошу тебя, о, король, достойно наградить их.

— Воистину! — хором закричали стражники, которые столпились пониже, не смея подойти к великому королю.

— Что же, поздравляю. Мы отчеканим особую медаль. На ней будет мой портрет и слова: «За выдающийся поход». А где второй преступник, которого мы уже почти казнили?

— А разве он не приходил? — спросил Охран‑ паша.

— Как так не приходил? — Король оглянулся, потом снял корону, а королева вынула из сумочки шелковый платочек и вытерла вспотевшую красную лысину своего супруга.

— Это шутка, ваше величество! — откликнулся Охран‑ паша. — Конечно же, он не мог прийти. По простой причине. Мои воины не удержались и изрубили его в мелкую крошку!

— Ох, как нехорошо! — опечалился король. — Ох, как вы меня расстроили. Ну разве можно было его убивать? Герасика должны были казнить как положено, при большом стечении народа. Теперь вы лишили нас зрелища. И народ останется недоволен. Билеты куплены, люди с рассвета места занимали, а где Герасик? Оказывается, твои камнеломы его зарубили! Не будет им медали! Всем дежурство вне очереди! Будут мыть полы и выносить ночные горшки до понедельника!

Охран‑ паша упал на колени, стражники последовали его примеру.

— Не вели казнить, вели слово сказывать! — взмолился Охран‑ паша.

— Велю, — согласился король.

— Давай пойдем на мировую. Ты нам медали не даешь, а мы ночные горшки выносить не будем.

— Почему? Разве вы не достойны наказания?

— Потому что, пока мы будем заниматься этим грязным делом, — сказал Охран‑ паша, — ваши враги могут подобраться к городу, а то и ко дворцу, и вас свергнуть.

— Что он говорит! — Король нахлобучил набекрень корону, вскочил и побежал внутрь дворца, за ним толпой поспешили остальные. Одним из последних шел Охран‑ паша, таща под мышкой Алису и хохоча втихомолку — такой вот оказался он хитрец и обманщик!

Внизу в вестибюле король остановился и строго сказал:

— Мог бы, кстати, не на улице высказываться. А что, если кто‑ нибудь услышит и соблазнится? И начнутся покушения… Ох, я этого не люблю.

— А кто любит, ваше величество? — вздохнул Охран‑ паша. — Но что делать?! Должность у вас такая. Может, отречетесь?

Король быстро спрятался за спину своей жены и спросил оттуда:

— А в чью пользу?

— Мы тогда посоветуемся и решим, — ответил Охран‑ паша. — А то при вас королевство совершенно распустилось. Кто хочет, тот и ходит, крестьянские дети книжки читают, пажи вовсе не пажи, а заморские девочки…

— А что? — Король вышел на открытое место. — Толково рассуждает мой верный полководец. Запустили мы дела…

— Ах, что вы говорите! — воскликнул астролог, который до этого таился в задних рядах придворных. — Не было и не будет более мудрого, справедливого и могучего государя.

— Ах нет, запустили, запустили, признаем ошибки. Пора укреплять государство. И границы у нас прозрачные, кто хочет, тот и переходит. Так что будем принимать меры.

Король сделал шаг вперед:

— Писец, где писец? Ах, вот ты где! Пиши указ: направить самого великого ученого и отважного полководца Охран‑ пашу на дальнюю лесную границу начальником заставы. Только он сможет обеспечить нашу безопасность. Только он спасет королевство от развала. Собирайся, голубчик, чтобы через час духу твоего в столице не было, дорогой мой начальник заставы.

— Ну что вы, я же пошутил… — начал было Охран‑ паша, но по знаку вставшего на цыпочки короля те же стражники, что минуту назад следовали за Охран‑ пашой, утащили своего начальника.

— А теперь, — сказал король, — займемся судом и расправой.

Тут королева дотронулась пальцами до руки своего супруга и негромко сказала:

— Прошу вас, пожалуйста, будьте снисходительны к этой девочке. Мне кажется, она была введена в заблуждение преступным мальчишкой, он вскружил ей голову. Это с нами, женщинами, бывает. Вспомните, ваше величество, как я в вас влюбилась!

— Во‑ первых, вы влюбились не в меня, а в мои титулы и богатства. И я тоже могу напомнить вам, что такое нередко случалось с женщинами легкого поведения.

— Ах! — воскликнула королева. — Эти слова не имеют ко мне отношения. Я — женщина нелегкого, даже, можно сказать, тяжелого поведения.

— Ах, оставим эти пустые разговоры, — сердито возразил король. — Полдник надвигается, а главный преступник сбежал. Не верю я Охран‑ паше, что они его растерзали, ох, не верю. Никому в этом королевстве не верю.

— И мне? — удивился чернобородый астролог. — Ведь я говорю не от своего имени, а от имени звезд! А звезды никогда не ошибаются.

— Звезды — еще куда ни шло, — согласился король. — А вот тебе я, конечно, не верю. Ты из моих подданных самый лживый. Если бы я тебя не побаивался, давно бы ты уже без головы ходил. В чем сложность с вами — волшебниками, астрологами, гадалками и ведьмами? Уж очень у нас дикие, отсталые времена! Пройдут столетия, распустятся бутоны наук, узнают люди, что земля круглая, небо не твердое, а бесконечное, что тогда делать вам, волшебникам и астрологам? Выгонят вас люди к какой‑ то бабушке, смеяться будут над астрологией. Вот приходил к нам на той неделе один шарлатан — помните? Склянки с водой приносил. Я, говорит, их заряжаю от своего дыхания и своей дьявольской силы. Погляжу на воду — и она волшебная. Помните? Правда, не пришлось мне греха на душу брать, голову рубить такому наглому лжецу и проходимцу. Мои собственные волшебники его растерзали. Нет, не верю я вам никому… Скорее бы дождаться торжества науки. Да не про нас это… ледники надвигаются… как бы пережить самим.

— Но ведь я предсказал в прошлую зиму морозы? — спросил обиженный астролог Сатурныч.

— Предсказал, — согласился король. — Но ведь и в позапрошлом году морозы были!

— В позапрошлом году совсем другие морозы были, — ответил астролог. — В них, можно сказать, больше мягкости было при некотором наличии жестокости.

— Может быть, может быть, — с сомнением сказал король. — Да мы вроде не для этих бесед здесь собрались. Мы собрались казнить страшную преступницу. А ну, где наш судья? Готово ли обвинительное заключение?

Судья, тот самый, который читал обвинение против Герасика с помоста и отличался от прочих придворных лишь громадным, до пояса, париком из белой ваты и черным халатом с синими налокотниками, ступил на свободное место и вытащил из кармана халата замусоленную записную книжку.

— Тут у меня черновик, ваше величество, — сказал он. — Мы еще сформулируем, приведем в порядок для вечности.

— Сколько у вас времени было, пока мы за ней гонялись? — рассердился король. — Чем вы занимались?

— Но простите, ваше величество, мы же на эшафоте дежурили, у нас там плановые казни проходили. Не могу же я разорваться!

— Не разорвешься — разорвем, — пообещал ему король. — Ну, читай!

— «Обвиняемая Алиса Селезнева, несовершеннолетняя, нахальная, распущенная персона, обвиняется в том, что прибыла в наши края по шпионскому заданию от враждебных нам разведслужб».

Судья перевел дух, а король сказал:

— Что ж, неплохо для начала, совсем неплохо.

И все присутствующие захлопали в ладоши. Кроме королевы и дамы Марьяны. Им вся эта история не нравилась.

Но король заметил, что его жена и фрейлина не участвуют во всеобщем ликовании, и поэтому сердито спросил:

— Так, значит, все удовлетворены, а кто‑ то неудовлетворен?

Королева вздохнула и сказала:

— Да, мой августейший супруг, признаться, я не думаю, что эта девочка похожа на шпионку.

— А что? — спросил король. — Не исключено, что ты сама похожа на шпионку! Я тебя на помойке нашел! Я тебя облагодетельствовал! Так что стой и молчи. А ты, судья, продолжай.

— «Во время нахождения в нашем благородном государстве, — продолжал судья,

— так называемая Алиса совершила еще целый ряд преступлений. А именно: она нанесла вред государственной собственности и подпилила столбы у мостков посреди города. Она украла двух коней из конюшни министра добрых дел…»

— Кстати, — спросил король, — а где мой любимый министр добрых дел, который оставляет оседланных коней рядом с государственными преступниками?

Новый начальник стражи сделал шаг вперед и сказал:

— Бывший министр добрых дел добровольно прыгнул в колодец на заднем дворе, потому что не смог перенести стыда за свои паскудные поступки.

— Ну ладно, — сказал король, — Туда ему и дорога. А ты продолжай, судья, только покороче, потому что нам на полдник идти, а то пампушки остынут.

— «После этого обвиняемая Алиса напала на телегу честного поселянина Блохобоя, опрокинула его телегу и нанесла селянину телесные повреждения».

— И моральные, — добавил король.

— Разумеется, и моральные, — поспешил согласиться судья. — Он до сих пор нервно плачет.

Все придворные начали стонать, качать головами, некоторые постарались выдавить из себя слезинки.

— И что мы ей присудим по совокупности? — спросил король.

Алиса плохо слушала все эти пышные, но пустые слова, будто они не к ней относились. Ей было жалко министра добрых дел. Все‑ таки он коней им с Герасиком прислал и у ворот помог…

— Надо бы посоветоваться, — сказал судья.

— Некогда советоваться! — возразил король. — А то я уйду на полдник.

— Тогда смертная казнь, — сказал судья. — На смертную казнь достаточно преступлений.

— Только не это! — закричала тут королева. — Я не вынесу, если вы казните Алису. Эту смелую и благородную девочку. Освободите ее! Но только не отдавайте на растерзание дракону!

— Все! — сказал король. — Я выслушал обвинителя, судью и адвоката — мою жену. С меня достаточно. Теперь слушайте мое милостивое решение!

Все замерли. Стало так тихо, что Алиса услышала, как застучало ее сердце. «Вот не ожидала, что я такая трусиха, — подумала она. — Разве я боюсь? »

— Я приказываю отвезти преступницу к заброшенному замку и отдать на растерзание чудовищу, то есть нашему родовому дракону. Тем более что ему уже две недели не давали ни одной новой девушки. Он совсем оголодал.

— Мой дорогой супруг, — взмолилась королева. — Пожалуйста, не приговаривай Алису к судьбе хуже, чем смерть. Ведь ты знаешь, что куда безболезненней смерть на эшафоте, от топора палача, чем в зубах этого чудовища. Пощади ребенка, дай ему умереть спокойно!

— Вот именно! — Король топнул ножкой. — Вот именно. Я и собирался казнить ее безболезненно. Но тут ты, старая перечница, вмешалась со своими речами. Пощадите, пощадите! А вот я не пощажу! Ты же меня знаешь — как только ты суешься со своими добрыми словами, я все делаю наперекор!

— Но только не сегодня!

— Именно сегодня! Все. Прием окончен. Все идут в столовую на полдник. Алисе полдника не давать — отвезите ее в лес! Ясно?

— Я не хотела… — прошептала вслед Алисе несчастная королева.