2. Изогнутая башня

1. Суд

Темнота, окружавшая Миднайт и Адона, была абсолютно непроницаемой. Наверное, когда-то их камера использовалась как склад или огромный чулан. Чародейка почти ничего не успела увидеть, когда ее и жреца притащили сюда. Факел в руках тюремщика давал слишком мало света, и Миднайт решила, что стены, потолок и пол камеры специально окрашены в черный цвет, чтобы дезориентировать узников.

Боясь, что она начнет читать заклинания, ей заткнули рот и связали руки, но, словно нарочно, забыли завязать глаза. Однако в этой непроглядной темноте Миднайт явственно ощущала полную изоляцию. И только дыхание Адона напоминало ей, что в камере она не одна.

Руки и ноги чародейки были крепко связаны. Она с трудом могла дотянуться до пяток кончиками пальцев. Единственная поза, которая казалась более-менее удобной, – лечь и прижаться лицом к полу. По крайней мере так ей удалось вздремнуть часок-другой. Но тело Миднайт ни на миг не переставало ныть от боли.

После нескольких часов, проведенных в черной комнате, страх, первоначально охвативший чародейку, сменился полной паникой. А вдруг о ней забыли и оставили здесь умирать? Снова и снова она пыталась крикнуть, но ее жалкие приглушенные стоны оставались без ответа. Она слышала, как в темноте ворочается Адон, но не знала, был ли жрец в сознании. С того момента, как у храма Летандера их взяли под стражу, он не произнес ни слова, хотя у него во рту, в отличие от чародейки, не было кляпа. Возможно, он еще не отошел от шока.

Вспомнив все, что пришлось пережить ей и ее друзьям, с тех пор как менее месяца назад они покинули Арабел, Миднайт удивилась, почему она сама не в шоке. Сначала из-за пропажи двух Камней Судьбы – древних артефактов с именами всех богов и перечислением сфер их влияния – божества были изгнаны с Уровней. Затем Мистра, богиня Магии, вручила чародейке медальон с частицей своей силы. И наконец, Миднайт вместе с Келемваром, Кайриком, Адоном и аватарой богини отправилась выручать Мистру из лап Бэйна, бога Раздора.

После того как они спасли Мистру, богиня Магии забрала силу, которую даровала чародейке, и попыталась подняться на Уровни по Небесной Лестнице. Эта лестница, как и множество подобных ей, была дорогой, связывавшей Уровни и Королевства. Но Прежде чем Мистра смогла подняться по Небесной Лестнице и добраться до своего дома в Нирване, ее остановил Хельм, бог Стражей. Хотя Мистра пыталась убедить Хельма пропустить ее, бог не позволил ей пройти, потому что она не нашла Камни Судьбы. Все закончилось схваткой, и, так как Хельм все еще обладал божественной силой, он с легкостью смог победить низвергнутую богиню. В конце концов Мистра погибла, но перед смертью успела отдать Миднайт медальон и приказала найти Эльминстера из Долины Теней и отыскать пропавшие Камни Судьбы. Иначе Королевства окончательно поглотит хаос.

За время путешествия через охваченные безумием земли Фэйрана Миднайт и ее спутники успели крепко сдружиться. Чародейка и Келемвар полюбили друг друга, а Кайрик и Адон стали ее близкими друзьями. Хотя она и чувствовала себя лишь пешкой в играх богов, до этого момента жизнь ее складывалась весьма удачно. В отличие от Адона.

Для жрецов кризис, в котором оказался весь Фэйран после ночи Нисхождения, был особенно мучителен. Жрецы могли использовать свои заклинания только тогда, когда находились не дальше мили от своего божества. И что еще хуже, они видели, как их повелителям, чтобы выжить, пришлось принять человеческий облик и все неудобства смертной формы. Но Адон, похоже, сначала рассматривал все происходящее как волю богов.

Так было, пока герои не очутились в Тилвертоне.

В этом городе на Адона напал один из последователей Гонда и нанес ему удар кинжалом в лицо. Миднайт и ее друзьям пришлось в спешке покинуть Тилвертон, спасаясь от разгневанной толпы, и они не смогли вовремя доставить жреца к целителю. Поэтому на лице Адона остался уродливый шрам. Некоторые могли принять его за доказательство храбрости. Некоторые – но не служитель Сьюн, богини Любви и Красоты.

Адон ощутил себя отвергнутым своей богиней. Она словно прогневалась на него, будто он сделал что-то не так и теперь подлежал наказанию. Некогда жизнерадостный красавец превратился в угрюмого и замкнутого человека. Миднайт надеялась, что, помогая жителям Долины победить армию Зентильской Твердыни, Адон воспрянет духом, но сражение Эльминстера и Миднайт с Бэйном у храма Летандера лишь усилило депрессию жреца.

«И если я не смогу доказать, что Эльминстера убил Бэйн, а не мы, ситуация может стать еще плачевнее», – мрачно подумала чародейка.

Миднайт вновь и вновь прокручивала в голове недавние события, пытаясь не упустить ни малейшей детали. Должен же существовать способ доказать, что они с Адоном не убивали мудреца. Но какой?

За дверью раздался шум, зазвенели ключи на связке. Тяжелые створки распахнулись, и Миднайт закрыла глаза: камеру осветило сразу несколько факелов.

– Вытаскивайте пленников. – Голос был сильным и звучным, но в нем чувствовался оттенок горечи. – Да поосторожнее!

Миднайт почувствовала, как сильные руки подхватили ее, и открыла глаза. В дверном проеме стояла могучая фигура, в одной руке у нее был факел, в другой – посох, увенчанный маленьким серебряным драконьим черепом.

– Она дрожит, – сказал один из стражников, поднимая Миднайт с пола.

Чародейка испустила сдавленный крик, и стражники замешкались.

– А ты чего ожидал? – резко произнес человек, стоящий в дверном проеме. – Скрутили ее, словно животное! У нее же болят все конечности!

Пока Миднайт тащили к выходу, она смогла рассмотреть покрытое шрамами лицо старого воина.

Чародейка не узнала его, хотя острый, пронзительный взгляд голубых глаз сразу же поразил ее. Когда Миднайт волокли мимо, воин слегка нахмурился.

Чародейка заметила, что коридор был полон стражников. Двое из них вошли в черную камеру и вытащили Адона. Затем заключенных протащили мимо целого ряда камер по наклонному коридору, который закончился в обширной комнате, где стояли стол и три стула.

– Вытащите кляп! – приказал старый воин, помогая стражникам усадить Миднайт на высокий деревянный стул.

– Но она могущественная чародейка! Не забывай, что она сумела убить самого Эльминстера! – воскликнул невысокий светловолосый стражник, опасливо поглядывая на Миднайт.

Другие стражники потянулись за оружием. Адон неподвижно стоял там, где его оставили, бессмысленно глядя в пространство.

Старый воин нахмурился. Его голубые глаза пылали гневом.

– Кто-нибудь удосужился покормить женщину или принести ей воды?

– Нет, – пробормотал светловолосый стражник. – Риск…

– Риск я беру на себя! – громыхнул старый воин. Он заглянул чародейке в глаза. – Она знает: я здесь, чтобы помочь ей.

Стражники обменялись подозрительными взглядами.

– Быстро! – закричал воин. Едва повысив голос, он ухватился за спинку стула и согнулся в приступе неудержимого кашля. Несмотря на свое мощное телосложение, этот человек, наверное, еще не оправился от какого-то недуга.

Стражник вынул кляп изо рта Миднайт, и она стала жадно хватать воздух.

– Воды… воды, умоляю, – еле прохрипела чародейка.

Старый воин кивнул, и стражник принес ей ковш с холодной водой.

– Разрежьте веревки на ногах! – приказал голубоглазый человек. – Она же не может творить заклинания ногами. К тому же мне надо доставить ее на суд.

Приказ был исполнен без промедления, и Миднайт заметно расслабилась, почувствовав, как в ее онемевших ногах начало восстанавливаться кровообращение.

– Я Тербаль, – сказал старый воин, когда Адона усадили рядом с Миднайт, – главнокомандующий. Очень важно, чтобы вы внимательно выслушали и запомнили каждое мое слово. Меньше чем через час вас отведут в зал для аудиенций Морнгрима, властителя Долины Теней. Там вас будут судить за убийство Эльминстера Мудрого. Вы должны рассказать мне все, что помните. Я представляю вашу защиту и должен знать любую деталь, даже самую незначительную. – Тербаль с силой сжал череп дракона на посохе, словно боролся с приступом боли.

– Почему ты помогаешь нам? – удивилась Миднайт.

– Я был ранен, выполняя задание в Зентильской Твердыне, и, пока вы находились в Долине, провалялся в забытьи. Именно поэтому лорд Морнгрим решил, что в этом деле я буду беспристрастен.

– Но Эльминстер был твоим другом, – сказала Миднайт. Она посмотрела на Адона, который тусклым, отсутствующим взглядом уставился в стену за спиной Тербаля.

– Эльминстер не просто мой друг, – ответил Тербаль. – Он друг всех долинцев и каждого в Фэйране, кто ценит свободу и мудрость. Любой из знавших его согласится со мной. Обстоятельства против вас. Время поджимает. Поэтому расскажите мне вашу версию случившегося.

В течение следующего часа Миднайт вспоминала мельчайшие детали своего общения с престарелым мудрецом. Начала она с момента, когда Мистра отдала ей на хранение кусочек своей силы, потом закрыла глаза и начала вспоминать подробности нападения Бэйна на храм Летандера.

– Для того чтобы справиться с Черным Властелином, Эльминстер попытался вызвать могущественную силу с другого Уровня, – начала она. – Но что-то пошло не так, и заклинание исказилось. В результате возник разлом, позволивший Мистре – или, если быть точной, частичке сущности Мистры – вырваться из магической ткани, окружающей Фэйран.

– Но ведь ты сказала, что Мистра погибла в замке Килгрейв в Кормире, – удивился Тербаль.

– Да, так оно и было. Но когда Хельм уничтожил ее аватару, то, должно быть, ее энергию поглотила магическая ткань. Когда она появилась, то скорее походила на элементаль. – Миднайт откинула голову назад, позволяя уставшим мышцам ненадолго расслабиться, затем продолжила: – Но даже Мистра не смогла спасти Эльминстера от Бэйна. Прежде чем Черный Властелин был уничтожен, он успел затащить Эльминстера в разлом. Адон и я… мы пытались спасти его, но не смогли. – Миднайт открыла глаза и заметила, что Тербаль смотрит на жреца.

– Ну, Адон, – произнес старый воин, – что ты скажешь? Ты пытался спасти Эльминстера?

Пока Миднайт рассказывала о нападении Бэйна на храм, Адон хранил абсолютное молчание. Жрец сидел, опустив связанные руки. Изредка он пытался поднять их и прикрыть шрам на лице, но стражник быстро одергивал его. Когда Тербаль обратился к Адону, жрец медленно повернулся в его сторону и молча уставился на него невидящим взглядом.

Старый воин покачал головой и провел рукой по своим редеющим седым волосам.

– Его молчание ставит вас в еще более невыгодное положение, – сказал он. – Ты сможешь заставить его говорить?

Миднайт посмотрела на жреца. Человек, который сейчас находился перед ней, лишь отдаленно напоминал того, кого она встретила в Арабеле. Бледное лицо, спутанные волосы… До своего ранения он бы такого не потерпел. Однако больше всего Миднайт беспокоил безжизненный взгляд его некогда сверкающих зеленых глаз.

– Нет, – тихо вздохнула она. – Наверное, будет лучше, если на все вопросы отвечу я.

– Ну хорошо, – сказал Тербаль, поднявшись из-за стола, и кивнул ближайшему стражнику.

Не успела Миднайт запротестовать, как ей снова вставили кляп.

– Мне очень жаль, – извинился Тербаль, – но я должен подчиняться приказам. В городе тебя боятся, и лорд Морнгрим не может позволить, чтобы из-за твоих заклинаний во время суда произошел какой-нибудь неприятный инцидент.

Заключенных повели вверх по главной лестнице Изогнутой Башни. Они миновали каменную арку и задержались в центральном коридоре, пока Тербаль договаривался о чем-то с одним из стражников. Коридор начинался прямо от главного входа и был настолько широк, что по нему могли в ряд пройти пять человек.

В этот момент дверь аудиенц-зала Морнгрима распахнулась, и оттуда послышались разгневанные голоса. Все собравшиеся в зале, увидев пленников, заговорили и закричали одновременно. Несмотря на могучие каменные стены крепости, можно было различить, как с улицы доносятся крики простых горожан, сливающиеся с общим гулом. Суд грозил стать фикцией.

В центре зала был сооружен помост, на котором перед небольшой кафедрой стоял лорд Морнгрим. Позади него сидели представители благородного сословия. Властитель Долины Теней так вцепился в края кафедры, когда пленников проводили мимо, что у него побелели костяшки пальцев. Тербаль поднялся на помост вслед за пленниками и занял свое место подле Морнгрима, с левой стороны.

Из толпы выступила Сторм Сильверхэнд, знаменитая искательница приключений, женщина-бард. Она встала по правую руку от Морнгрима. В ее серебристых волосах играл дневной свет, смешиваясь с мерцанием факелов, зажженных по периметру зала, а в серо-голубых глазах кипела ярость. Это она и Шарантир, рейнджер отряда Рыцарей Миф Драннора, обнаружили Миднайт и Адона, лежащих в беспамятстве у разрушенного храма Летандера. Там же они нашли части тела, которое, как они думали, принадлежало Эльминстеру, клочки его мантии и страницы, вырванные из магической книги мудреца.

Когда пленников заставили встать на колени перед Морнгримом, шум толпы перешел в рев. На суд собралась большая часть выжившего населения Долины Теней, поэтому и аудиенц-зал, и площадь перед башней были до отказа забиты разгневанными мужчинами и женщинами, проклинавшими Миднайт и Адона. Страже Морнгрима едва удавалось сдерживать беснующуюся толпу.

Келемвар, стоявший в первом ряду, с болью смотрел на израненное тело своей возлюбленной, которую грубо поставили на колени перед Морнгримом. Воин перевел взгляд на холодное, сдержанное лицо властителя и понял, почему его просьба об аудиенции накануне вечером была отклонена. Морнгрим, разъяренный потерей ближайшего друга, явно делал над собой усилие, чтобы скрыть свои чувства и действовать беспристрастно.

Властитель поднял руку, и в зале воцарилась гробовая тишина.

– Мы собрались здесь, чтобы исполнить наш священный долг, а не ради того, чтобы выть, как голодные псы в холодную ночь. Будем вести себя как цивилизованные люди. По крайней мере, Эльминстер хотел бы видеть нас такими.

Поднялся ропот, но сразу же стих, сменившись низким, резким смехом одного-единственного человека. Келемвар обернулся и что было сил пихнул Кайрика в бок.

– Заткнись, идиот! – прошептал воин.

Кайрик презрительно усмехнулся и тряхнул головой:

– Дождись завершения суда, Кел. Тогда мы послушаем, что ты скажешь об их претензиях на справедливость.

Кайрик вновь обернулся к помосту и обнаружил, что привлек внимание лорда Морнгрима. Сделав вид, что извиняется, Кайрик слегка поклонился. Из толпы послышались гневные выкрики, но Морнгрим воздел обе руки, чтобы успокоить народ, и кашлянул, чтобы прочистить горло.

– Миднайт из Глубоководья и Адон, жрец Сьюн Огневолосой, вы обвиняетесь в убийстве мудреца Эльминстера, – начал властитель.

Слова Морнгрима раскололи воцарившуюся тишину, словно хрупкий кристалл. Призывая к спокойствию, властитель извлек свой меч и поднял его высоко над головой. На клинке заиграли огни факелов, и на какой-то миг показалось, что меч превратился в некое мистическое оружие, искрящееся, тяжелое и непобедимое. Стража также обнажила мечи. Разгневанные крики смолкли.

– Справедливость восторжествует, – произнес Морнгрим. – Я клянусь в этом!

Раздались одобрительные возгласы, и Морнгриму снова пришлось успокаивать толпу.

– Это военный суд, – объявил он. – Поэтому здесь не будет присяжных. Являясь властителем этих земель, я беру вынесение приговора на себя. С тех пор как магия стала непредсказуемой, мы не смеем заглядывать в разум обвиняемых. Мой приговор будет основан лишь на фактах. – Морнгрим жестом указал на женщину с серебристыми волосами, стоявшую рядом с ним: – Предоставляю слово обвинению.

Сторм Сильверхэнд вышла вперед:

– У нас имеется два неоспоримых факта. Первый – тело было обнаружено в храме Летандера. По правде говоря, оно изуродовано до неузнаваемости, но рядом с ним мы нашли обрывки одежды Эльминстера и страницы одной из его магических книг. – Женщина-бард повернулась к толпе. – Поэтому я смею предположить, что наш защитник, великий мудрец Эльминстер, пропавший во время минувшей битвы, убит. – Обвинительница повернулась к пленникам и махнула рукой в их сторону: – Второй факт – эти двое выбежали из храма за несколько мгновений до того, как магические силы сровняли его с землей. Но они не пострадали.

Толпа заволновалась. Послышались угрозы в адрес пленников.

В отличие от Морнгрима Сторм не стала дожидаться, пока наступит тишина.

– По-моему, вполне очевидно, что эти двое являются истинными убийцами нашего доброго друга, – возвысив голос, прокричала она в толпу. Миднайт попыталась протестовать, но хорошо подогнанный кляп не позволил ей издать даже громкого стона.

– Стойте! – закричал Тербаль, взмахнув своим посохом. Старый воин обернулся к Морнгриму: – Мы не имеем права считать этих людей виновными заранее. Мы собрались здесь для того, чтобы выяснить истину, а не для того, чтобы вершить самосуд!

Толпа загудела, выражая явное недовольство речами Тербаля. Кайрик посмотрел на Келемвара, но воин был слишком поглощен созерцанием событий, происходящих на помосте. Тербаль покачал головой и вернулся на свое место. Морнгрим ударил рукоятью меча по столу.

– Если подобное повторится еще хоть раз, то суд пройдет за закрытыми дверями! – выкрикнул властитель. Толпа тотчас смолкла, а стражники с рвением принялись вылавливать крикунов, не пожелавших прекратить шум.

– Обвинение вызывает Рэймона из храма Летандера, – объявила Сторм, и вперед в сопровождении стражника выступил белокурый человек, облаченный в красные одеяния с золотой каймой. – Расскажи нам, когда ты в последний раз видел Эльминстера живым, – приказала Сторм.

Жрец нахмурился, словно вспоминая что-то, затем начал говорить:

– В день битвы за Долину Теней мне приказали охранять храм Летандера до появления Эльминстера.

– Охранять? От кого? – спросила Сторм. – Чего опасались твои собратья-жрецы?

Рэймон поморщился, словно ему задали абсолютно нелепый вопрос.

– В этот же день, чуть раньше, на храм Тайморы было совершено нападение. Мы все были потрясены до глубины души. Жрецов Тайморы жестоко умертвили, храм осквернили, а на стенах кровью жертв вывели символ Бэйна. Пропали и все целебные снадобья, хранившиеся в храме Тайморы.

– И вы опасались, что нечто подобное может произойти и с вашим храмом?

– Да, именно так, – произнес Рэймон. – Эльминстер сказал, что ему нужно сделать в храме нечто важное. Он пообещал, что защитит храм в наше отсутствие.

– Даже ценой своей жизни? – наклонилась к жрецу Сторм.

Тербаль шагнул вперед, жестом давая понять, что он протестует.

– Она заставляет его говорить то, что ей хочется услышать. Пусть он сам говорит за себя!

Глаза Морнгрима вспыхнули недобрым огоньком.

– Продолжай, Сторм.

Женщина-бард нахмурилась и отошла от Рэймона.

– Когда Эльминстер пришел к храму, он был один? – через некоторое время спросила она.

Жрец отрицательно покачал головой и указал в сторону заключенных:

– Нет. С ним были эти двое.

– Можешь ты попытаться описать настроение Эльминстера в тот момент?

Рэймон, казалось, не ожидал подобного вопроса.

– Ты серьезно? – почти беззвучно прошептал он.

– Можешь быть уверен, что здесь нет никого серьезнее меня, – мрачно произнесла Сторм.

Жрец шумно сглотнул:

– Он был слегка раздражен, но не более чем всегда. Вы ведь знаете Эльминстера.

В толпе раздалось несколько смешков, однако лицо Сторм оставалось непроницаемым.

– Можно ли сказать, что Эльминстер был чем-то взволнован? Не огорчало ли его присутствие подсудимых? – продолжала она.

Рэймон выглядел очень серьезным.

– Я не знаю, что его беспокоило. Одно могу сказать с уверенностью, – быстро произнес жрец, указывая на Адона, – когда я собрался уходить, тот, что со шрамом, остановил меня и сказал, что солдаты Бэйна заплатят за все, что они сделали со служителями Тайморы.

Сторм кивнула:

– И последний вопрос. Считаешь ли ты, что подсудимые убили Эльминстера?

Тербаль бросился к Морнгриму:

– Милорд, это уж слишком!

Лицо властителя потемнело.

– Решать, «слишком» или «не слишком», буду я! – прогремел он и повернулся к жрецу: – Отвечай на вопрос!

Жрец с явной ненавистью посмотрел на пленников:

– Если бы я мог, то убил бы их собственными руками прямо сейчас. Столько людей, многие из которых едва вышли из детского возраста, погибли, защищая свой город. И пока герои отдавали свои жизни, эти двое, словно насмехаясь, оскверняли их святыню!

– Я закончила, – произнесла Сторм, занимая свое место подле Морнгрима.

Прежде чем заговорить, Тербаль внимательно оглядел Рэймона:

– Видел ли ты сам лично, чтобы жрец со шрамом или эта женщина причинили Эльминстеру какой-нибудь вред?

– Мы лишились храма! Нам придется отстраивать заново…

– Отвечай на вопрос, – невозмутимо произнес Тербаль.

Рэймон затрясся от гнева:

– Я ничего не видел!

– Благодарю, – сказал Тербаль. – Можешь быть свободным.

Один из стражников взял Рэймона за руку и повел его прочь. Жрец вырвался и, обернувшись к помосту, прокричал:

– Я не видел, как вставало солнце сегодня утром. И что, разве мы сидим в темноте?!

– Достаточно! – решительно произнес Морнгрим, и тут же еще двое стражников подхватили Рэймона под руки.

Толпа пришла в неистовство. Пока Рэймона тащили прочь, он успел выкрикнуть:

– Они виновны и заслуживают смерти!

Проворные стражники выхватили из толпы еще нескольких ярых смутьянов и выдворили их из зала. Шум на улице неумолимо нарастал.

Кайрик присел на скамью и запустил пятерню в свою густую шевелюру. «И ради этого стада мы рисковали своими жизнями, – подумал вор. – Мы спасли их город – и все для того, чтобы нас же в нем и судили».

Затем внимание Кайрика привлек Адон. Жрец сидел, тупо глядя перед собой, и, казалось, совершенно не осознавал всю серьезность положения. Во рту у него не было кляпа, но он и не требовался, так как Адон продолжал молчать. «Ну скажи хоть что-нибудь, ты, жалкий болван! – думал Кайрик. – Если не ради себя, то хотя бы ради Миднайт! »

Но Адон продолжал хранить молчание, даже когда на допрос был вызван Лео. Перед судом предстал зеленоглазый рыжеволосый юноша с гордым лицом и поистине королевской осанкой. Он внимательно рассматривал Сторм Сильверхэнд.

– Я секретарь Эльминстера, – произнес Лео твердым голосом. – Когда Миднайт и Адон впервые появились у башни мудреца, то их сопровождал Хоксгард, временно назначенный главнокомандующим. – Лео взглядом обвел толпу. – Также с ними были Келемвар и Кайрик.

– Не припомнишь ли ты чего-нибудь необычного, происшедшего во время беседы Эльминстера с чародейкой? – спросила Сторм.

Лео с трудом проглотил комок, застрявший в горле:

– Эльминстер упомянул, что не впервые встречается с Миднайт. Он говорил что-то о Камнеземье.

– Там, где в небе, незадолго до прибытия этой четверки в Долину Теней, была замечена странная аномалия, – напомнила Сторм. – Тебе что-нибудь известно об этом?

Лео посмотрел на Миднайт и увидел в ее глазах настоящее отчаяние. Тотчас в его памяти всплыли воспоминания об Эльминстере, который неожиданно телепортировался из башни и вернулся уже после полуночи, бормоча что-то о Смертельном Заклятии Гериона.

– Ничего такого, что я мог бы припомнить, – произнес Лео, и Миднайт прикрыла глаза в знак благодарности. – И занесите, пожалуйста, в судебный протокол: я считаю, что Эльминстер до сих пор жив.

Из толпы послышались разгневанные крики.

– Всем собравшимся хорошо известно, насколько вы с мудрецом были близки, Лео, – сочувственно произнесла Сторм. – Думаю, не будет преувеличением сказать, что он был тебе словно отец. – Сторм заметила, как напрягся Лео. – Но не позволяй чувствам взять верх над разумом.

Женщина-бард наклонилась и подняла куски материи, оторванные от мантии Эльминстера, и страницы его древней магической книги.

– Это ведь принадлежало Эльминстеру, не так ли? – (Лео медленно кивнул. ) – С трудом можно поверить, что твой хозяин расстался со столь бесценными книгами по собственной воле. И что важнее всего, невозможно поверить, что он позволил уничтожить храм Летандера. Если бы он был жив, то, безусловно, сдержал бы обещание, данное жрецам. – Прежде чем продолжить, Сторм выдержала паузу. – Какое дело было у Миднайт к Эльминстеру?

– Она сказала, что вместе с медальоном богини доставила последние слова Мистры.

– Значит, она не только убийца, но еще и еретичка! – воскликнула Сторм, и толпа вновь взорвалась криками.

– Хватит! – выкрикнул Морнгрим, и шум затих. – А ты, Сторм, держи себя в руках, или мне придется заменить тебя!

Толпа замерла.

– Тебя ведь не было в храме Летандера? – спросила Сторм, вновь повернувшись к секретарю.

– Нет, – тихо ответил Лео. – Эльминстер послал меня к Рыцарям Миф Драннора. Магическая связь с Востоком прервалась, и Эльминстер наложил на меня охранные заклинания, чтобы я мог передвигаться ночью и к утру добраться до места.

– Значит, ты покинул город в тот же день, когда прибыли незнакомцы? – уточнила Сторм.

– Да, верно.

– А может быть, Эльминстер не доверял незнакомцам и таким образом попросту пытался защитить тебя? – спросила Сторм.

Лео замешкался на мгновение, явно не ожидая такого вопроса.

– Не думаю, – медленно произнес он. – Нет, на него это совсем не похоже.

– Но ведь ты редко сопровождал Эльминстера во время его путешествий по Королевствам. Почему?

Глубоко вздохнув, Лео отвел взгляд от женщины-барда.

– Я не знаю, – тихо сказал он.

– У меня больше нет вопросов. – И Сторм отвернулась от секретаря.

Уже изрядно вспотевший Тербаль медленно поглаживал драконий череп на рукоятке своего посоха.

– Почему Эльминстер позволил Миднайт и Адону остаться в башне? – спросил Тербаль.

– Он доверял им и чувствовал, что они могут оказаться очень полезными в битве за Долину Теней, – ответил Лео.

– Эльминстер сам сказал тебе об этом?

– Да, и пока жрец исследовал древние рукописи, Миднайт помогала мудрецу творить некоторые из его заклинаний.

– Выглядел ли Эльминстер встревоженным и не относился ли он к Миднайт и Адону с подозрением? – осведомился Тербаль.

– Нет. Вовсе нет. Как раз наоборот.

С замиранием сердца Тербаль задал свой следующий вопрос:

– Богиня Мистра мертва?

Сторм вскочила, намереваясь опротестовать его вопрос, но Морнгрим вернул ее на место и попросил секретаря отвечать. Лео вздохнул и склонил голову:

– Мертва она или нет, я сказать не могу, но, если верить Эльминстеру, богиню постигла ужасная судьба.

– Когда Миднайт прибыла к мудрецу и заявила, что у нее есть послание от богини, Эльминстер не смеялся над ней и не прогнал ее прочь, – решительно произнес Тербаль. – Нет, он был абсолютно уверен в ее честности и преданности Королевствам.

И Тербаль, и Лео замолчали.

– Если у тебя все, Тербаль, то думаю, что допрос этого свидетеля можно закончить, – произнес Морнгрим.

Лео молча вернулся в зал. Затем вперед вновь вышла Сторм и вызвала следующего свидетеля – дородного кареглазого стражника, Айрака Донтеле.

– Той ночью, когда было совершено нападение на храм Тайморы, именно ваш отряд патрулировал его окрестности. Вы были первыми, кто вошел в храм и обнаружил тела служителей и осквернение здания, так? – спросила Сторм.

– Нет! – рявкнул Айрак. – Совсем не так! – В мгновение ока он растолкал стражников, схватил Адона за ворот и поднял с колен. – Когда мы прибыли, этот уже был там!

– Отпусти его! – приказал Морнгрим, и тотчас же охрана направила свои арбалеты на Айрака. Тот с неохотой опустил безразличного ко всему Адона на пол. – Что это значит, Сторм? Ты пытаешься найти какую-то связь между нападениями на два храма?

– Вот эта связь! – выкрикнула Сторм, указывая на Адона. – Этот человек был на месте событий в обоих случаях. Они сказали, что он жрец Сьюн, богини Красоты, но посмотрите на его лицо! Даже если не обращать внимания на его уродливый шрам, он вряд ли похож на жреца. Я более чем уверена, что Адон и Миднайт из Глубоководья – союзники Черного Властелина и служат Зентильской Твердыне. Поэтому они убили Эльминстера!

Толпа взорвалась яростным гулом.

– Смерть им! – выкрикнул кто-то.

– Да! – послышался женский крик. – Смерть всем прислужникам Бэйна!

Морнгрим сам еле сохранял самообладание.

– Хватит! – приказал он.

– Нет! – закричала Сторм, оборачиваясь к Морнгриму. – Как представилась эта четверка стражникам, когда впервые прибыла в Долину?

Келемвар вздрогнул. Когда они прибыли в Долину Теней, то, чтобы попасть в город, использовали поддельные документы. Воин был уверен, что в хаосе, вызванном нападением армии Бэйна, это останется незамеченным.

– Они использовали чужие имена, украденные документы. И если я не права, то почему жрец не скажет хоть что-нибудь в свое оправдание? – Сторм встала перед Адоном. – Говори, убийца! Расскажи нам все, что ты сделал с Эльминстером!

Адон даже не поднял глаз, он просто смотрел в пол и тихо стонал.

– Сьюн, – наконец прошептал он и вновь замолчал.

– Тербаль, у тебя есть еще свидетели? – осведомился Морнгрим.

– Я вызываю Келемвара Лайонсбейна, – произнес Тербаль, и по его приглашению воина вывели из толпы и провели на место для допроса. – Ты возглавлял оборону на востоке, там, где армия Бэйна понесла наиболее ощутимые потери и где мы одержали решительную победу. Но все же ты прибыл в Долину Теней вместе с подсудимыми. Расскажи нам вкратце, как ты познакомился с обвиняемыми.

– Миднайт и Адон – надежные друзья и союзники. Их преданность Долинам и всем Королевствам не может вызывать никаких сомнений, – уверенно произнес Келемвар.

– Пусть он ответит на поставленный вопрос, – сказала Сторм, поворачиваясь к Морнгриму.

Келемвар посмотрел на поразительную женщину с серебряными волосами и, рассказывая историю своей первой встречи с Миднайт в Арабеле и объясняя причины, которые привели их в Долину, не отрываясь смотрел в серо-голубые глаза Сторм.

– Значит, это было деловое знакомство, – сделал вывод Тербаль. – До встречи в Арабеле вы не были знакомы.

– Нет, не были. Но с тех пор я узнал ее очень хорошо.

– Он же наемник до мозга костей, – вставила Сторм. – Без вознаграждения он не пошевелит и пальцем.

Задумчиво потерев подбородок, Морнгрим спросил:

– А если бы тебя не вызвали в качестве свидетеля, Келемвар, если бы тебе пришлось давать показания в пользу Миднайт лишь по собственной доброй воле, стал бы ты защищать ее?

Воин вздрогнул, его лицо потемнело. Выступить в защиту Миднайт было бескорыстным поступком, за который он не получил бы награды. И это немедленно вызвало бы к жизни проклятие.

– Отвечай! – приказал Морнгрим.

Келемвар посмотрел на Миднайт, глаза которой расширились от ужаса, и с тяжелым сердцем выдавил из себя:

– Не стал бы.

– Вопросов нет, – резко произнес Тербаль, с негодованием отворачиваясь от воина. Сторм лишь улыбнулась и ни о чем больше не спросила Келемвара.

Воин молча вернулся в толпу. Кайрик внимательно смотрел на Келемвара, пока тот шел к нему. В глазах воина отчетливо читалось поражение. И по каким-то причинам Кайрику вдруг стало приятно, что наконец-то его друг понял: вор прав, нелестно отзываясь о жителях Долины Теней.

– Уже прошло много времени, Тербаль. – Морнгрим оперся руками на кафедру. – Есть у тебя еще свидетели?

– Только вы, милорд, – тихо произнес Тербаль.

Морнгрим удивленно посмотрел на старого воина:

– С тобой все в порядке? Думаю, пора заканчи…

– Я вызываю Морнгрима Амкатру, – твердо произнес Тербаль. – По законам Долины вы не имеете права отказаться от дачи свидетельских показаний, если только не решите объявить, что суд окончен и подсудимые оправданы.

В глазах Морнгрима полыхал гнев, но внешне властитель оставался спокойным. Он лишь кивнул и ровным голосом произнес:

– Хорошо. Спрашивай.

– Где был Черный Властелин на протяжении всей битвы за Долину Теней? – спросил Тербаль.

Морнгрим резко поднял голову:

– Не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Бэйн возглавлял лесную атаку в районе Вунлара. Наши разведчики могут подтвердить это. Можно вызвать их, если вы пожелаете. – Тербаля вновь разобрал приступ кашля, и он согнулся в три погибели.

– В этом нет необходимости, – произнес Морнгрим. – Атаку действительно возглавлял Бэйн.

– У Крагской заводи, прежде чем защитники Долины обрушили на армию Бэйна деревья, Черный Властелин исчез, – уверенно произнес Тербаль. – Я могу представить свидетелей.

– Продолжай, – нетерпеливо произнес Морнгрим.

– В следующий раз Бэйна видели неподалеку от фермы Джель Сильвермэйн. Черный Властелин появился перед вами, лорд Морнгрим, и пытался убить вас. Вашу жизнь спас Хоксгард; он оттолкнул вас в сторону и занял ваше место. Это так?

– Да, – кивнул Морнгрим. – Благородный Хоксгард пожертвовал жизнью во имя Долины.

– А куда направился Черный Властелин после этого? – спросил Тербаль. – Вы ведь были абсолютно беззащитны. Разве не мог он убить вас на том же самом месте, несмотря на самопожертвование Хоксгарда?

– Не знаю, – смутился Морнгрим. – Возможно.

– Но он не тронул вас и вновь исчез, – продолжал Тербаль. – Вероятно, внимание Бэйна что-то отвлекло. – Старый воин зашелся в очередном приступе кашля. Морнгрим лишь нервно постукивал пальцами. – Со мной все в порядке, – произнес Тербаль и сделал глубокий вдох. – А теперь скажите, где находился Эльминстер на протяжении всей битвы за Долину Теней?

– В храме Летандера, – ответил Морнгрим.

– Почему? – спросил Тербаль. – Почему не в первых рядах нашей армии? Почему он не стал помогать воинам отражать нападение армии Бэйна?

Морнгрим покачал головой. У него не было ответа.

– Разве Эльминстер не говорил много раз, что настоящая битва развернется в храме Летандера? – спросил Тербаль.

– Да, но никогда не объяснял, что это значит. Возможно, он предвидел, что подсудимые представляют опасность, и хотел увести их как можно дальше от настоящей битвы…

Тербаль поднял руку:

– Я предполагаю, что настоящая битва развернулась в храме, где Бэйн и убил мудреца Эльминстера.

Сторм тут же вскочила с места и запротестовала:

– Все это лишь беспочвенные домыслы. У нас нет никаких доказательств, что Бэйн был в храме Летандера.

Тербаль поморщился и повернулся к Морнгриму:

– Прежде чем вы вынесете приговор, вы должны понять мотивы преступления. Сторм Сильверхэнд считает, что подсудимые – шпионы Бэйна. Однако для подобных заявлений у нас нет никаких оснований. Перед судом я разговаривал с заключенной Миднайт, и она утверждает…

Морнгрим стукнул кулаком по кафедре.

– Мне наплевать на ее утверждения! – оборвал он Тербаля. – Она могущественная чародейка, достаточно сильная, чтобы убить Эльминстера. Мои приказы не подлежат обсуждению: ей не дозволено разговаривать с кем бы то ни было, включая тебя!

– Тогда как она сможет защитить себя? – закричал Тербаль.

– А может, она наложила какое-нибудь заклинание, о котором ты даже и не подозреваешь, и теперь дергает тебя за нужные ниточки? – спросила Сторм. – Ты слишком доверчив, друг, и ради твоего же блага тебе стоит сложить свои полномочия защитника.

– Вы не можете сделать этого! – закричал Тербаль и двинулся к Морнгриму.

– Ошибаешься. Я не могу позволить, чтобы слуги Бэйна вновь причинили тебе вред. – Морнгрим подал сигнал двум стражникам: – Присмотрите за ним. Тербаль явно находится под воздействием некой могущественной магии. А тех воинов, которые находились на посту, когда Миднайт позволили говорить, освободить от несения службы, и пусть дожидаются моего решения. Уведите его.

Тербаль попытался сопротивляться, но был слишком слаб, чтобы справиться с двумя крепкими стражниками.

Морнгрим вышел из-за кафедры и обратился к толпе:

– Я видел и слышал все, что мне требуется. Мудрец Эльминстер был нашим другом и защитником до самой своей смерти. Лишь безграничное доверие к другим людям привело его к трагическому концу. Однако мы, собравшиеся здесь, не так доверчивы, и наши глаза способны узреть правду. Черный Властелин был трусом, – продолжал властитель. – Он бежал с поля боя, увидев, что наши войска побеждают его армию. Вот почему мы не можем выяснить, где он находился во время битвы. Если бы Эльминстер был жив, он появился бы перед нами. Но этого не произошло. Да, мы не можем вернуть старого мудреца, но в наших силах успокоить его измученную душу, наказав его убийц.

В зале суда воцарилась гробовая тишина. Морнгрим оглянулся на сидевших за помостом. Как и все остальные собравшиеся в зале, они затаили дыхание, ожидая решения властителя.

– Завтра на рассвете во внутреннем дворе Изогнутой Башни Миднайт из Глубоководья и Адон, жрец Сьюн, будут преданы смерти за убийство Эльминстера Мудрого. Стража! Увести заключенных!

Морнгрим вернулся на свое место, а стража подняла с колен Миднайт и Адона. Толпа разразилась одобрительным свистом и криками.

Кайрика поглотила волна беснующихся горожан, но в последний момент, растолкав окружающих, вор успел разглядеть, как Миднайт и Адона выводят из зала суда в кольце плотной охраны.

«Справедливость восторжествует». Слова властителя Долины Теней набатом звучали в голове Кайрика, пока он пробирался мимо личной охраны Морнгрима. Подобравшись поближе, Кайрик прикинул, успеет ли он вытащить кинжал и перерезать глотку ненавистному властителю.

Морнгрим Амкатра почувствовал как бы дуновение легкого ветерка за спиной, но когда обернулся, то успел разглядеть лишь спину худощавого темноволосого человека, исчезающего в людском водовороте.

Вновь слившись с толпой, Кайрик раздумывал, почему он в последний момент отступился и пощадил человека, который приговорил Миднайт к смерти. «Потому что существуют и другие способы вернуть мой долг Миднайт и заставить заплатить этих идиотов, – подумал Кайрик. – К тому же толпа неминуемо растерзает меня. А я еще не готов к смерти».

«Как раз наоборот, – подумал вор. – Как раз наоборот».

* * *

Бог Смерти протянул костлявую правую руку к багровому энергетическому кристаллу. Тихонько хихикая, падший бог поднес кристалл к обсидиановой, в один фут, статуэтке человека, зажатой в его левой руке. Последовала вспышка яркого белого света, это статуэтка поглотила энергию, и Властелин Праха увидел, как внутри безликой фигурки заклокотал красный туман.

– Да, Властелин Бэйн, – произнес бог Смерти потрескавшимися, черными губами. – Скоро мы тебя восстановим. – Миркул вновь усмехнулся и погладил гладкую голову статуэтки, словно маленького ребенка. Туман забурлил еще сильней.

Миркул осмотрелся и тяжело вздохнул. Вокруг него плавали расплывчатые образы реального мира фермерский дом, в котором он сейчас находился, был темным, холодным и убогим. Низкий потолок лоснился от копоти домашнего очага. По полу туда и сюда сновали крысы, ловко лавируя между ножками изуродованных деревянных столов и полусгнивших скамеек. Под грязными шкурами каких-то животных спали двое людей.

Однако Властелину Праха, богу Смерти, это место нравилось. Оно напоминало небольшое святилище, посвященное ему. Но, по правде сказать, Миркул не мог сполна насладиться этим зрелищем. Сейчас он находился на границе Эфирного уровня, параллельного тому, на котором существовали Королевства и люди, обитавшие в них. С границы Эфирного уровня все окружающее Миркула – мебель, грызуны, грязные спящие крестьяне – казалось призрачными видениями. И даже если бы храпящий фермер и его жена проснулись, то при всем желании не смогли бы ни разглядеть, ни услышать Миркула.

– Ах, если бы они увидели меня, – пожаловался Властелин Праха черной статуэтке. – Я напугал бы их до смерти. Как это было бы приятно! – Миркул замолчал, обдумывая, какой эффект могло произвести на людей тело его аватары, покрытое гнилой, полуразложившейся плотью с пустыми горящими глазницами. – Их трупы идеально дополнили бы картину.

Раздался треск энергетического разряда, и от фигурки к руке Миркула протянулась сверкающая дуга.

– Да, лорд Бэйн, последний осколок твоей сущности где-то поблизости, – прошептал бог Смерти. Бросив последний взгляд на убогую лачугу, Миркул шагнул сквозь нереальную стену и оказался в призрачных лучах лунного света, заливавшего местность чуть южнее Хиллсфара. Бог Смерти поежился. Убогая лачуга представлялась ему куда более приятным зрелищем.

Накинув на голову капюшон черного плаща, бог Миркул пошел по воздуху, словно по невидимой лестнице. На границе Эфирного уровня гравитация не действовала, и то, что бог искал, можно было бы найти быстрее, находясь на высоте, над призрачными холмами и домами. Через некоторое время Миркул смог разглядеть, как вдалеке мерцает последняя частица сущности Черного Властелина.

– Там лежит часть бога Раздора, – сказал Миркул, подняв статуэтку и повернув ее головой в сторону света, пульсирующего в миле от них. Тут же из статуэтки вылетели крошечные вспышки красных и черных молний, жаля бога Смерти в руку. Миркул почувствовал запах паленой плоти. – Если я выроню тебя, лорд Бэйн, ты вновь упадешь на Материальный уровень, назад в Королевства. – (Крошечных вспышек молний заметно поубавилось. ) – И я не смогу восстановить твою сущность. Ты больше никогда не будешь одним целым – ты останешься заложником этой статуэтки. – Заметив, что молнии исчезли и статуя вновь обрела черный цвет, Миркул победно улыбнулся: – Я рад служить тебе, лорд Бэйн, но меня не надо дергать и торопить.

Статуэтка оставалась черной, и бог Смерти неторопливо направился к последней частице сущности Бэйна. После часовой прогулки он наконец добрался до своей цели.

Энергетическая часть бога Раздора напоминала огромную кровавую снежинку диаметром почти в три фута. Она была самой большой и сложной из всех, что Миркул успел обнаружить до этого. «Как странно, – подумал Властелин Праха. – Все частицы не похожи друг на друга. Однако последняя – самая замысловатая из всех. Похоже, что это его душа…»

Бог Смерти пожал плечами и поднес статуэтку к снежинке. Как и много раз до этого, последовала яркая вспышка света, и частица сущности бога исчезла внутри фигурки. Однако на этот раз статуэтка не перестала светиться, пульсируя красными и черными цветами замысловатого узора. В мозгу Миркула раздался громкий, пронзительный крик, заставив его сморщиться от боли.

Я жив! – кричал Бог Раздора в голове Миркула. – Я вновь одно целое! Внезапно на гладкой поверхности лица статуэтки появилась пара горящих глаз и злобная, клыкастая пасть.

– Прошу, лорд Бэйн, не так громко. У меня из-за тебя раскалывается череп, – проскрежетал бог Смерти. – Я рад, что мой план удался.

Как ты нашел меня? Как ты узнал, что я не погиб?

– Я следил за событиями в Долине Теней. Когда в храме появилось это жалкое подобие леди Мистры, мне стало ясно, что богов нельзя уничтожить, нас можно лишь рассеять. – Повелитель Миркул улыбнулся. – И поэтому, когда твоя аватара была уничтожена, на границе Эфирного уровня я обнаружил одну из частичек твоей сущности и начал искать остальные. – Бог Смерти слегка склонил голову и вгляделся в обсидиановую статуэтку: – Ты как, чувствуешь себя абсолютно целым?

Да, Миркул, я в порядке. Ты хоть понимаешь, что ты сделал? – Голос в голове Миркула вновь усилился, заставив бога Смерти поморщиться. – Ты проник на Уровни! Ты победил Владыку Эо! Мы сбежали из Королевств и можем теперь отправиться домой и обрести нашу истинную мощь!

Глаза у статуэтки расширились от возбуждения.

– Нет, лорд Бэйн, боюсь, что это не так. Когда я обнаружил, что ты рассеян в эфире, я уже готов был сдаться. Я думал, что Владыка Эо закрыл нам доступ на все существующие Уровни. – Миркул потер костлявой рукой полусгнивший подбородок. – Но я ошибался.

Ошибался?

– Да, – выдохнул Миркул. – Как удалось выяснить моему высшему жрецу, на границе Эфирного уровня не живет ни один из богов, и поэтому у Эо не было причин закрывать для нас это место. Конечно, из-за того, что магия по-прежнему неподконтрольна, погибло трое моих служителей, которые пытались обнаружить частички твоей сущности. – Бог Смерти слегка поклонился, огласив округу хрустом полуразвалившегося позвоночника. – Но у меня сердце болело при мысли о твоих страданиях.

Прошу тебя, Миркул, избавь меня от необходимости благодарить тебя. Я же прекрасно понимаю, что тебе нужно: следовать за мной, когда я найду путь в небеса.

Миркул нахмурился. Некоторое время он раздумывал над тем, чтобы опуститься ниже границы Уровня и выбросить статуэтку в водоворот эфирных вихрей. Оттуда Бэйн уж точно никогда не смог бы вырваться и вернуться в Королевства или к себе домой. Но через мгновение Миркул отбросил эту мысль.

Бэйн был прав. Бог Смерти нуждался в нем. Но не потому, что Миркулу не хватало смелости. Бог Смерти хотел, чтобы бог Раздора возглавил атаку на небеса, потому что это было очень опасно, а Миркулу совсем не хотелось погибать.

Поэтому Миркул подобострастно улыбнулся и вновь слегка поклонился обсидиановой статуэтке:

– Разумеется, ты прав, лорд Бэйн. Пришло время покинуть это место, найти тебе новую аватару и воплотить в жизнь твои планы.

Как мы вернемся в Королевства?

– Похоже, что за пределами Материального уровня магия стабильна. Я смогу произнести заклинание, которое мгновенно доставит нас домой. – Бог Смерти поднес статуэтку к своему лицу и вновь улыбнулся, на сей раз так широко, что кожа в уголках его рта не выдержала и треснула. – Я жду лишь твоих приказаний, лорд Бэйн.

2. Изогнутая башня

В ту самую ночь, когда был разрушен храм Летандера, ловушки, размещенные Эльминстером по всей Изогнутой Башне, начали выходить из строя. Проходы внутри башни, замаскированные иллюзорными стенами, вдруг стали видимыми, и в течение всего дня после битвы у Долины Теней люди проходили сквозь них без всяких инцидентов. Однако в эту ночь один из стражников, оказавшийся в таком проходе, погиб, замурованный во внезапно затвердевшей иллюзорной стене.

Факелы вокруг башни, пылавшие жуткими бело-голубыми огнями, нещадно чадили или внезапно так ярко вспыхивали, что ослепляли любого, кто осмеливался смотреть прямо на них. Любая попытка убрать факел оканчивалась неудачей, так как человеческая рука попросту проходила сквозь древко, словно его и не существовало.

Туман, скрывавший верхние этажи башни, ранее служил для защиты строения от магического наблюдения. Теперь он также претерпел метаморфозу. Дымка, клубившаяся вокруг башни, издавала нескончаемый, режущий ухо визг. Чтобы хоть как-то спастись от него, пришлось закрыть все ставни на верхних этажах.

У дальней стены конюшни, среди деревьев, притаился Кайрик, с ног до головы одетый в черное. Хотя сейчас стояла глубокая ночь, вор все же различал стражников, стоящих у северо-восточного входа в башню, неподалеку от кухни. Всю последнюю ночь, проведенную в доме Морнгрима, после того как Миднайт и Адон были арестованы, Кайрик внимательно изучал план башни. Щедро потчуя мрачного стражника вином, иногда пуская в ход золото, он выяснил все, что ему было необходимо, и составил свой план.

У главного входа одновременно дежурило с полдюжины стражников, другие обходили башню по периметру. Охрана у моста через Ашабу была значительно ослаблена в основном из-за того, что большая часть ее ныне покоилась на дне бурлящей реки. Подкупленный Кайриком стражник стоял на западном берегу, но, когда придет время, он должен оказаться на самом северном конце моста, якобы выясняя причину какого-нибудь мелкого происшествия, придумать которое Кайрик предоставил самому стражнику.

Недалеко от лодочного сарая в башне находилось еще несколько стражников. Время от времени они выглядывали наружу, дабы убедиться, что ночь не таит в себе каких-либо опасностей. Рабочих, которые иногда задерживались в сарае за полночь, специальным приказом распустили по домам, чтобы они могли выспаться и прийти рано утром посмотреть на казнь убийц Эльминстера.

Внутри башни, на верхних этажах, находились посты личной стражи Морнгрима, которая этой ночью должна была особенно тщательно охранять своего повелителя. Магические обереги, которые обычно защищали властителя, то ли действовали, то ли нет. Кроме того, суд заставил Морнгрима задуматься о том, где же сейчас находится Бэйн, и, опасаясь мести Черного Властелина, он не на шутку боялся за жизнь своей жены и ребенка.

Кайрик был уверен, что нижние этажи, там, где ожидали своей казни Адон и Миднайт, охраняются достаточно строго. И вор хорошо подготовился к штурму Изогнутой Башни. Он был вооружен парой кинжалов, ручным топориком, несколькими мотками темной веревки, небольшой черной трубкой и навыками, которым можно научиться лишь в Воровской гильдии Зентильской Твердыни.

Внезапно факелы, окружающие башенную стену, ярко вспыхнули, осветив все вокруг. Стражник у башни длинно выругался. Прижавшись к стволу ближайшего дерева, затаив дыхание, Кайрик ожидал неминуемого окрика. Когда факелы вспыхнули, он оказался в поле зрения одного из стражей.

Стражник, светловолосый юноша, напомнивший Кайрику Адона, протер глаза. Быстро метнувшись к конюшне, Кайрик боковым зрением заметил там пару огромных блестящих глаз, но не остановился. Добравшись до укрытия, он вздохнул с облегчением, поняв, что глаза принадлежат пони.

– Эй, ты! – позвал дребезжащий, старческий голос. – А ну иди сюда!

Пони поскакал к воротам, и внутри конюшни зазвучали шаги. Кайрик извлек один из своих кинжалов и пригнулся, готовясь броситься на человека и заставить его замолчать раньше, чем тот поднимет тревогу. Внезапно раздался второй крик – это из-за угла вышел светловолосый стражник.

– Манкструм! Похоже, у тебя тут беглец, – крикнул он. – Надо быть повнимательней!

Человек из конюшни прошел мимо пони и остановился в дверном проеме, явно не замечая темную фигуру, притаившуюся в тени всего в нескольких ярдах от него. Кайрик не мог видеть стражника и поэтому не знал, заметили его или нет. Не смел он и обернуться, но, так как никто не поднял тревоги, он решил, что ни стражник, ни конюх его не увидели.

– Э, да это та самая лошадка, которую Морнгрим обещал твоей дочери на прошлой неделе, – произнес Манкструм. – Не хочешь зайти взглянуть?

Кайрик крепче стиснул рукоять кинжала.

– Нет, сейчас не могу, – ответил стражник. – Возможно, после смены.

– Все нормальные люди в это время уже будут спать! – произнес Манкструм, погрозив стражнику пальцем, словно разгневанный отец.

– Значит, тебе придется проснуться, – бросил стражник, засмеявшись, и затем внезапно согнулся в приступе мучительного кашля.

Манкструм покачал головой и повел пони назад вглубь конюшни. Досчитав до двадцати, Кайрик медленно обернулся и увидел, что кашляющий стражник стоит к нему спиной. Вор слегка изменил позу и отработанным движением метнул кинжал.

Лезвие вошло точно в шею светловолосого стражника, и с булькающим сдавленным криком тот рухнул на землю.

Кайрик подождал, высматривая, не привлек ли крик стражника нежелательных свидетелей. Спустя мгновение вор быстро подполз к черному ходу, у дверей в который лежал мертвый человек.

«Можешь не благодарить за то, что я помог тебе справиться с кашлем», – мрачно подумал Кайрик, поворачивая труп, чтобы извлечь свой кинжал. Затем он взял широкую доску, валявшуюся неподалеку, и положил ее рядом со стражником. Отрезав три куска от припасенной веревки, Кайрик положил их параллельно и поместил на них доску. Затем вор положил сверху труп стражника и обмотал веревки вокруг его груди, живота и ног. В завершение всего Кайрик поднял мертвеца и поставил вертикально, так чтобы его было видно и с башни, и из конюшни.

Подойдя к черному ходу, Кайрик оглянулся и увидел, что внутри конюшни мирно горит свет, а значит, его действия не привлекли ненужного внимания. Затем он перевел взгляд вверх, туда, где несколькими часами ранее вынул из стены большой камень. Выемка не была заделана. Кайрик бесшумно забрался но стене, расположился в этом углублении, сделал вдох и, дотянувшись до двери ногой, с силой ударил в створку.

Спустя мгновение из-за двери донесся приглушенный голос:

– Сегерт?

Кайрик напрягся и снова пнул дверь, на этот раз добавив несколько покашливаний. Укрывшись в выемке, Кайрик наблюдал, как дверь распахнулась и из нее вышел приземистый человек с седыми усами.

– Сегерт? – вновь позвал стражник, направляясь к неподвижной фигуре, прислонившейся к стене недалеко от черного хода Кайрик приготовился к прыжку, но внезапно замер, услышав из башни голос второго солдата.

– Проблемы, Манкструм? – высоким, ломающимся голосом спросил тот. Кайрик едва мог различить черты юного стража, замершего в дверном проеме.

– Надеюсь, что нет, – раздраженно произнес седоусый стражник. – Возвращайся-ка на пост. Мы продолжим твою тренировку позже.

– Есть, сэр, – произнес другой стражник и поспешил прочь.

Манкструм покачал головой и шагнул вперед:

– Ну а теперь, Сегерт, объясни, в чем дело. Ты ведь знаешь, что отпуска по болезни отменены до тех пор, пока не будут казнены заключенные. Я ведь уже говорил тебе…

Кайрик расслабился и позволил своему телу свободно упасть вниз. Вор приземлился точно на плечи седоусого стражника, обхватил ногами его шею и сжимал их до тех пор, пока не услышал хруст позвонков. Манкструм повалился на дверь, едва не захлопнув ее. В панике Кайрик отпустил стражника и успел вставить ногу в дверной проем. Тяжелая дубовая дверь со всего размаху ударила его, и вор, едва подавив крик боли, вытащил ногу из сапога и упал рядом с трупом.

Оттащив тело Манкструма от двери, Кайрик подложил свой сапог под створку, чтобы дверь не захлопнулась. Затем размотал оставшуюся веревку и с ее помощью установил несчастного стражника в то же положение, что и убитого им ранее. После этого вор вошел в башню.

Служебный коридор раздваивался, повторяя изгибы башни. Кайрик понимал, что ему необходимо найти стражника, с которым только что разговаривал Манкструм. Не станет же тот вечно ждать своего наставника. Когда старик не вернется, юноша, несомненно, поднимет тревогу.

Внезапно с правой стороны от Кайрика раздалось звяканье и чьи-то негромкие ругательства.

Идя на шум, вор оказался у дверей в кухню. Знак, изображенный над ними, показывал, что этот вход не защищен магически. Вор осторожно выглянул из-за угла. Посреди кухни, держа в руках металлическую миску, стоял юный стражник. В тусклом оранжевом свете фонаря было видно, как юноша с аппетитом поглощает редкий деликатес – шоколадное мороженое, украшенное вишнями и взбитыми сливками.

Кайрик вытащил кинжал и двинулся к стражнику. «Что-то все идет слишком гладко», – подумал вор. И тут на полированной поверхности миски юноша увидел его тень.

Стражник резко повернулся и метнул миску. Она с силой ударила Кайрика в лицо, но вор успел поймать ее, прежде чем металл успел звякнуть о пол. Юноша чудом увернулся от брошенного Кайриком кинжала и бросился бежать. Кинжал с глухим стуком врезался в противоположную стену.

Кайрик догнал стражника, вытащил ручной топорик и ударил юношу, одновременно с силой ткнув ему в спину коленом. Услышав хруст ломающегося позвоночника, вор довольно ухмыльнулся.

Отпустив мертвеца, Кайрик осмотрелся вокруг. Расставив перевернутые стулья по местам и вытерев растекшееся по полу мороженое, вор оттащил тело в кладовую и ненадолго задержался там. Затем взял фонарь и вернулся в коридор.

Восстанавливая в памяти план башни, Кайрик прошел анфиладу комнат и добрался до юго-восточного коридора, выводящего к лодочному сараю. До сих пор информация, которую получил вор, была абсолютно верна. В дальнем конце коридора дежурил всего один часовой. Однако, разглядев почти семифутового стражника, Кайрик замер в нерешительности. Это был Форестер, человек, который находился под его командованием во время защиты моста через Ашабу.

Форестер резко повернулся, но, узнав вышедшего из тени Кайрика, тут же расслабился.

– Меня прислали сменить тебя, – улыбнувшись, произнес вор. – Ты нужен на верхних этажах.

– Но я только что пришел, – сказал Форестер, подойдя к Кайрику. – Где ты был весь день? Я посылал человека, чтобы позвать тебя на встречу в «Старый Череп»…

Он даже не вскрикнул, когда кинжал Кайрика пронзил его сердце.

«Все идет по плану», – подумал Кайрик, волоча тело по коридору. Вору пришлось напомнить себе, что битва была всего два дня назад. Казалось, это было в другой жизни.

Спрятав труп, Кайрик вернулся и начал искать секретный вход в подземелья башни. Следуя четким указаниям своего осведомителя, он нажал на верхнюю часть двадцать восьмой деревянной панели, считая от западной двери. Ничего не произошло.

Кайрик нахмурился, затем отсчитал полдюжины шагов, присел на корточки и заметил небольшую щель в стене над полом. Просунув кинжал в щель, он осторожно пошевелил им и услышал пощелкивание запорного механизма. Но дверь не открывалась.

Может, стражник, снабдивший его информацией, забыл упомянуть, что оба потайных устройства должны быть приведены в действие одновременно? Кайрик вытащил еще один кинжал, вновь отсчитал панели и, повернув один кинжал в щели над полом, одновременно метнул второй клинок в верхнюю кромку нужной панели.

Лезвие кинжала врезалось в дерево. Затем послышалось легкое шипение, дверь распахнулась, и в коридор ворвался холодный воздух подземелья. Кайрик выдернул кинжал и шагнул в темноту, держа клинок наготове.

Если верить информации его осведомителя, то длинная винтовая лестница вела в дальнюю часть подземелья, туда, где располагались камеры. Потайной ход был построен на случай, если главный вход в подземелье окажется по какой-либо причине заблокированным. Тогда стражник, если бы ему не удалось дотянуться до сигнальных гонгов, мог бы быстро выбраться по этой лестнице на поверхность и позвать на помощь.

Кайрик продолжал спускаться вниз, пока наконец не достиг площадки с нужной дверью. Вор знал, что в тот момент, когда он будет открывать дверь, его могут заметить. Его не волновал одинокий стражник, расположившийся рядом с сигнальным гонгом в дальнем конце коридора у камер. Однако затем коридор делал резкий поворот вправо, выводя в обширный зал, где сидели еще шестеро стражников, занятых игрой в кости. Они так громко препирались, что Кайрик уже издали мог слышать их голоса.

Вор извлек из-за широкого пояса маленькую черную трубку, затем концом кинжала осторожно поддел металлическую крышку на одном ее конце. Обмотав пальцы поясом, он осторожно достал Шип Геуса.

Пронырливый информатор Кайрика провел много времени, исследуя разрушенную лабораторию какого-то алхимика и продавая свои находки на черном рынке. Шип Геуса был вещицей редкой, возможно единственной в своем роде, и Кайрик иронично улыбнулся, вспомнив, что заплачено за него Золотом Морнгрима.

Прошло несколько мгновений, прежде чем Кайрик смог полностью сосредоточиться. Сделав глубокий вдох, он поднес трубку к губам и резко распахнул дверь. Стражник глянул в сторону Кайрика и вскочил, готовый поднять тревогу. Вор с силой дунул в трубку – и крошечный дротик вонзился стражнику в горло.

Бедняга тотчас замер и, безвольно мотая головой, рухнул на стул. Кайрик дождался, пока стражник вновь не посмотрит на него, затем жестами приказал ему покинуть свой пост и подойти поближе. Стражник подчинился и неловко встал со стула.

– Слушай меня внимательно, – прошептал Кайрик, кладя руку стражнику на плечо. – Лорд Морнгрим прислал меня за темноволосой чародейкой, которую должны казнить на рассвете. Он хочет допросить ее. Отведи меня к ней.

– Я должен доложить капитану…

– На это нет времени, – перебил его Кайрик. – И говори как можно тише. Ты что, хочешь разбудить остальных заключенных?

Большинство камер было заполнено наемниками, которые вступили в ряды армии Бэйна, а затем, поняв, что битва проиграна, сдались в плен. До Кайрика донесся звук шагов. Он напрягся.

Сквозь железную решетку ближайшей камеры вор разглядел темное потное лицо и черные спутанные волосы. Заключенный усмехнулся, затем кивнул Кайрику и жестом показал, чтобы тот проходил.

– Вперед! – приказал Кайрик.

Стражник провел его мимо двадцати камер, располагавшихся по северной стене коридора. Наконец они остановились напротив последней камеры.

– Возвращайся на свой пост, – сказал Кайрик, заметив, что руки стражника потянулись к тяжелой деревянной двери. – Если кто-нибудь спросит, я – около шести футов росту, с огненно-рыжими волосами, крепкой фигурой и странным иностранным акцентом.

– Конечно, – покорно пробормотал стражник. Его голос не выражал абсолютно никаких эмоций.

– Опиши меня, – прошептал Кайрик, вглядываясь в лицо стражника. Тот описал вора точь-в-точь как ему было приказано. Удовлетворенный тем, что Шип Геуса сработал без осечки, Кайрик отдал стражнику последние приказания и подождал, пока тот вернется на свой пост.

Вор осторожно распахнул дверь, боясь, что посторонний звук мог привлечь внимание остальных стражей. Осмотревшись, Кайрик увидел цель своих поисков – лежащую на полу в углу камеры связанную женщину.

– Миднайт, – прошептал Кайрик, войдя в камеру и начиная развязывать веревки, которыми была опутана темноволосая чародейка. Кляп он оставил напоследок. – Говори шепотом, – предупредил он.

Как только Миднайт наконец освободилась от кляпа, она сделала глубокий вдох, затем посмотрела на Адона. Жрец сидел, прижав колени к груди и спрятав в них лицо.

– Адон! – прошептала Миднайт. Она растирала себе руки и ноги, пытаясь вернуть онемевшим конечностям былую чувствительность.

– Ты можешь встать? – прошептал Кайрик, поднимаясь на ноги и направляясь к двери. – Надо уходить.

– Мы должны забрать Адона, – тихо, но настойчиво сказала Миднайт, подползая к жрецу.

– Ты, видно, все еще в шоке от суда, – прошипел Кайрик. – Пошли!

Обхватив Адона за плечи, Миднайт хорошенько встряхнула его. Мутными, налитыми кровью глазами жрец посмотрел на нее, но, казалось, не узнал и перевел взгляд на стену за спиной Миднайт.

– Он конченый человек! – сказал Кайрик. – К тому же он предал тебя, не произнеся на суде ни слова в вашу защиту. – Вор с опаской выглянул в коридор, но пока ни один из стражей не заметил открытой двери.

– Нет! – Хриплый голос Миднайт выдавал ее страх и боль.

– С каждой секундой риск возрастает, – зло произнес Кайрик. Он отвернулся от двери, схватил Миднайт за руку и попытался поднять ее на ноги.

– Отстань от меня, – простонала чародейка, но она была слишком слаба, чтобы сопротивляться Кайрику.

– Я пришел только ради тебя! – прошипел вор.

– Ты заберешь нас обоих, или я начну так кричать, что будет слышно на небесах! – предупредила Миднайт. – Разве ты не видишь, что он болен? – Чародейка провела рукой по спутанным волосам Адона.

– Я вижу лишь его трусость, – зло произнес Кайрик. – И ничего более. Но раз тебе действительно дорога его жизнь, даже после того, что он сделал, у меня нет выбора.

Миднайт отскочила назад, когда вор с пугающей яростью начал перерезать веревки, стягивающие Адона. Сильно поранив в спешке запястье жреца, Кайрик справился с последним узлом и, схватив Адона за шиворот, поставил его на ноги.

На другом конце коридора стражник, находящийся под воздействием наркотика, лишь тупо смотрел, как Кайрик выволакивает Адона из камеры. За вором шла Миднайт.

Чародейке с трудом давался каждый шаг, и к тому времени, как они дошли до лестницы, силы почти оставили ее. Кайрик подумал было о том, чтобы сбросить Адона вниз – пусть сломает себе шею, но Миднайт находилась рядом, словно предчувствуя намерения вора.

– Где Кел? – выдохнула чародейка, с трудом взбираясь по крутой лестнице.

Кайрик медлил с ответом, раздумывая, какая ложь лучше сработает в данном случае.

– Он отказался присоединиться ко мне. Сказал, что не может идти против правосудия.

– «Правосудия»! – вскрикнула пораженная Миднайт.

– Я говорил ему, что он просто слепец, – пожав плечами, ответил Кайрик. Вор ждал реакции Миднайт. Когда ее не последовало, он решил, что чародейка поверила ему, по крайней мере пока.

На верхней ступеньке Кайрик увидел мягкое мерцание факела, горевшего в коридоре, и подумал, не предупредить ли Миднайт о непроизвольно закрывающихся проходах. Однако в последний момент отказался от этой мысли, втайне понадеявшись, что стена появится как раз в тот момент, когда в проходе будет находиться Адон.

Протолкнув жреца через проем, Кайрик быстро последовал за ним.

– Поторопись, – прошипел он в темноту.

Миднайт, собравшись с последними силами, выскочила в коридор, едва не налетев на вора.

В конце коридора Кайрик нашел бойницу и выглянул наружу, дабы убедиться, что в лодочном сарае по-прежнему все спокойно. Пока вор возился с дверью, открывая ее ключом, который он снял с пояса убитого Форестера, Миднайт поддерживала Адона.

В сарае было тихо. Единственными доносившимися сюда звуками были еле слышный плеск волн Ашабы и негромкое поскрипывание деревянных лодок. Сводчатые древесные потолки навесов для лодок и целая флотилия различных суденышек, пришвартованных неподалеку, озарялись светом множества бело-голубых факелов.

Всю дорогу до дальнего конца причала, где плавно покачивался на волнах небольшой ялик, Кайрик представлял, как замечательно было бы поджечь лодки. Последующий хаос послужил бы хорошим прикрытием для их отступления. Если вся его флотилия будет уничтожена, Морнгрим не скоро переберется через реку и организует настоящую погоню.

Но, к большому сожалению Кайрика, у них не было времени, чтобы воплотить в жизнь столь великолепный план.

Кайрик остановился перед яликом и быстро осмотрелся вокруг:

– Ты можешь наложить какие-нибудь чары, Миднайт? Надо бы отвлечь внимание.

Миднайт покачала головой:

– Моя книга заклинаний осталась в башне Эльминстера, а без нее, боюсь, ничего не получится.

Кайрик хотел что-то сказать, но вдруг до него донесся шум шагов. Кто-то осторожно переходил с лодки на лодку, тщательно избегая ступать на скрипучий причал.

– Как тебе эта лодчонка? – спросил Кайрик, сделав широкий жест правой рукой, надеясь, что это отвлечет внимание от молниеносного движения левой руки, в которой уже появился один из его кинжалов. Он резко повернулся навстречу нежданному гостю.

Миднайт успела перехватить руку Кайрика. На башне как раз вспыхнул один из факелов, и беглецы обнаружили, что перед ними стоит секретарь Эльминстера, Лео. Миднайт тихо прошептала его имя, и рыжеволосый юноша ловко перепрыгнул с носа лодки на причал. На спине его покоился увесистый мешок, но Лео нес его без особых усилий. Фигуру секретаря скрывал свободный черный плащ.

– Что тебе тут надо? – прошипел Кайрик, подозрительно осматривая юношу.

– Я не собираюсь выдавать вас, если тебя волнует именно это, – прошептал Лео, осторожно опустив мешок на пристань. – Можете себе представить, как будет раздосадован Эльминстер, если первое, о чем он узнает, возвратясь домой, будет новость о вашей казни за его убийство.

– Но, Лео, мы видели, как Эльминстер погиб, – уныло произнесла Миднайт. – Он провалился в тот жуткий разлом.

Адон слегка вздрогнул, но ничего не сказал. Остановившимся взглядом он смотрел на лодки, покачивающиеся на воде.

Лео потер свой подбородок.

– Я не верю в это, – сказал он, открывая свой мешок. – По правде сказать, Эльминстер исчезал и прежде – много раз. Я бы узнал… почувствовал… если бы его и вправду больше не было с нами.

– Если не собираешься мешать нам, тогда зачем пришел? – тихо буркнул Кайрик. Он все еще держал кинжал наготове. – Мы, знаешь ли, торопимся.

Лео нахмурился и, отведя кинжал Кайрика в сторону, подошел к Миднайт:

– Я здесь, чтобы помочь тебе. Это все, что я могу сделать после суда. – Секретарь жестом показал Миднайт, чтобы она заглянула в мешок. – Здесь твоя книга, а также немного провизии.

Лео извлек из мешка прекрасный шар, мерцавший янтарным цветом. С тех пор как Миднайт в последний раз видела этот шар в кабинете Эльминстера, на поверхности стекла появились странные руны, а золотое основание, изукрашенное замысловатыми узорами, покрылось изумительной, искрящейся бриллиантовой пылью.

– Ты помнишь, что это? – спросил Лео, показывая шар Миднайт. На лице секретаря играла легкая улыбка.

– Да, – ответила Миднайт, протягивая руку, чтобы погладить мерцающий шар. – Он устроен так, что разобьется, если поблизости от него окажется какой-либо могущественный магический предмет.

– Шар поможет тебе отыскать Камни Судьбы, – тихо произнес Лео и положил волшебную вещь назад в мешок.

Миднайт и Кайрик выглядели потрясенными, но Лео продолжал улыбаться.

– У Эльминстера нет тайн от меня. Он даже сказал мне, что первый Камень находится в Тантрасе.

– Нам пора идти, – прошипел Кайрик Миднайт. – Ты сможешь рассмотреть свой мешок с подарками попозже. – Вор схватил Адона и потащил его к лодке.

– И последнее, – прошептал секретарь, снимая с плеча еще один небольшой мешок и протягивая его чародейке. Она заглянула внутрь – ничего, кроме небольшой металлической бутылочки.

– Дымка восторга, – пояснил Лео. – Пригодится, чтобы вывести из строя большую группу стражников, не причинив им особого вреда.

Кайрик толкнул Адона в лодку и начал отвязывать ее.

– Ты рисковал собой, ты сам намеревался спасти нас! – выдохнула Миднайт. Из лодки выглянул Адон, и могло показаться, что на мгновение его взгляд остановился на секретаре.

Лео лишь фыркнул и отвернулся с выражением полного негодования.

Миднайт схватила юношу за плечо и вновь повернула к себе лицом.

– Почему? – спросила она. – Если бы горожане узнали, то непременно убили бы тебя.

Лео выпрямился, и, казалось, его голос стал суровее:

– Я не мог допустить, чтобы тебе причинили какой-либо вред. Я не могу мириться с такой пародией на правосудие, миледи. – Юноша взял руку Миднайт и поцеловал ее. – Эльминстер доверил тебе помогать ему в храме. Значит, ты достойна доверия.

Кайрик бросил в их сторону злой взгляд:

– Миднайт, раз ты не торопишься, может, останешься с ним встречать Морнгрима!

– Он прав, – тихо произнес Лео. – Ты должна идти.

Миднайт забралась в ялик. Лео помог Кайрику отцепить веревку, удерживающую суденышко, и оттолкнул его от берега. Затем, помахав рукой на прощание, исчез в темноте.

Кайрик сел на весла в центре лодки, оказавшись спиной к Миднайт. Он греб и видел перед собой пустые глаза Адона, который, казалось, избегал его злых взглядов. Используя особый метод гребли, которому он выучился за долгие годы путешествий, Кайрик начал выводить ялик на середину реки, но, к его удивлению, суденышко шло не так быстро, как он рассчитывал.

– Что происходит? – Вор выругался и глянул за борт. – Неужели сели на мель?

И, только опустив руку в холодные воды Ашабы, Кайрик понял, что не так. Река текла вспять, вынуждая его грести против течения, хотя они и направлялись вниз, прочь от Долины Теней.

Кайрик ударил веслом по воде. Ялик покачнулся, вода окатила Адона и Миднайт. От неожиданности чародейка вскрикнула, но жрец так и не пошевелился.

Кайрик посмотрел на Адона и вновь выругался.

– Этот чурбан – ненужный балласт, – зло произнес он и плеснул Адону водой в глаза. – Из-за него мне только труднее грести.

– Вор вновь сел на весла, а Миднайт, взяв плащ, принялась вытирать Адону лицо.

– Я знаю, ты слышишь меня! – шептала чародейка. – И я не дам тебя в обиду.

Адон ничего не ответил. Миднайт нахмурилась и принялась еще усерднее вытирать ему лицо. Она не заметила соленых слез жреца, смешавшихся с пресной водой Ашабы.

* * *

Келемвар почти всю ночь провел в продуваемом ветрами внутреннем дворе. О сне не могло быть и речи, воин ни на секунду не оставался один. Страже приказали следить за внутренним двором до самой казни Миднайт и Адона, к тому же небольшая толпа шумных зевак также решила остаться на ночное дежурство. Наблюдать за весельем горожан и слушать их шуточки по поводу предстоящей казни Келемвару было горько. Праздничная атмосфера, предшествующая смерти, казалась ему кощунственной.

Во внутреннем дворе появились рабочие, которые начали собирать помост для предстоящей казни. При виде этого зрелища злость, пылавшая в душе Келемвара, превратилась в настоящее пламя ярости. Зеваки принялись обсуждать форму помоста Он состоял из двух круглых платформ, вращающихся вокруг своих осей, чтобы любой желающий мог получше рассмотреть преступников. Посредине каждой платформы поднимался столб с грубыми металлическими перекладинами, к которым привяжут запястья и лодыжки приговоренного к казни. В центре столбов располагались круглые отверстия. Келемвар с содроганием понял, что через эти отверстия палачи пронзят тела осужденных – его бывших друзей. Им была уготована медленная, мучительная смерть.

Келемвар еще не знал, что будет делать, когда наступит время казни. Он чувствовал, что каким-то образом должен загладить свою нерешительность на суде. Но улики против Миднайт и Адона казались ему убедительными, и воин не был так уж уверен в полной невиновности своих друзей. Может быть, чародейка не справилась с каким-нибудь могущественным заклинанием и таким образом, сама того не желая, убила Эльминстера?

На горизонте появились первые признаки рассвета. Келемвар осмотрелся и увидел, что стоит рядом с двумя стражниками, которые с трудом пытаются справиться с зевотой.

Внезапно со стороны Изогнутой Башни донеслись тревожные крики, и стражники за считанные секунды привели себя в состояние боевой готовности.

– Заключенные! – крикнул кто-то из башни. – Они сбежали!

– Келемвар, давай с нами! – крикнул один из стражников, тучный молодой человек, спеша к Изогнутой Башне. – Нам сейчас нужен каждый боец!

«Жители Долины все еще считают меня своим», – подумал Келемвар, следуя за стражей к главному входу в башню. Дверь, ведущая в подземелья, была распахнута настежь, и Келемвар на пару с тучным стражником быстро достиг нижней лестничной площадки. Там скопилось уже довольно много народа. Протолкавшись вперед, Келемвар остановился, увидев печальные лица лорда Морнгрима и Тербаля.

Причина их скорби была ясна. В конце коридора, ведущего к тюремным камерам, сидел мертвый стражник. Келемвар внимательно изучил его полное блаженства лицо, затем перевел взгляд на рукоять короткого меча, торчавшего из шеи мертвеца. Меч был вонзен с такой силой, что острие клинка, пронзив стражника насквозь, вошло в известковый раствор, скрепляющий камни стены.

– Кто его убил? – рявкнул Келемвар. Его слова нарушили тишину, царившую на лестничной площадке, и все повернулись в его сторону.

– Он убил себя сам, – ответил рыжеволосый стражник, нервно покачиваясь на пятках. – Когда я пришел сменить его, то заметил у него на шее небольшую ранку. Я поинтересовался, что же с ним произошло, и он поведал мне историю о парне, здоровом, как Форестер, и рыжем, как я. Еще он сказал, что у этого парня был какой-то необычный акцент.

Стражник на какой-то миг прекратил покачиваться и обернулся к Морнгриму. Властитель кивнул, и стражник продолжил рассказ:

– Он сказал, что этот парень спустился по винтовой лестнице и по приказанию лорда Морнгрима забрал заключенных. Рассказав мне все это, он достал меч, улыбнулся и вонзил его себе в горло, точно в том месте, где была небольшая ранка! Так все это и произошло. Я клянусь!

Вновь наступила тишина, нарушаемая лишь выкриками заключенных из камер. Один голос выделялся особенно.

– Я видел! – кричал грязный темноволосый наемник. – Я все видел!

Морнгрим отвернулся от мертвого стражника и направился к камере заключенного.

– Накройте его чем-нибудь, – приказал Тербаль, указав своим посохом на тело, и последовал за властителем. Келемвар шел за ним следом.

– Что ты видел? – спросил Морнгрим.

– Э-э-э, не так быстро! – произнес заключенный, вцепившись в прутья решетки. – Что я получу взамен?

Морнгрим схватил заключенного за руку и с силой дернул на себя. С нечеловеческим криком наемник врезался в проржавевшие железные прутья. Меч Морнгрима молниеносно покинул ножны и тут же замер, зависнув над запястьем заключенного.

– Ты сможешь оставить свою руку при себе, – выкрикнул Морнгрим. – Говори живо, а не то я раскромсаю тебя на куски, и начну прямо сейчас!

Заключенный посмотрел в гневное лицо властителя Долины Теней и быстренько выложил все, что видел прошлой ночью.

– Кайрик, – произнес Келемвар, склонив голову. – Это наверняка был Кайрик!

Внезапно с вершины лестницы раздались крики:

– Здесь еще тела! Форестер мертв!

– Пойдем со мной, – сказал Морнгрим Келемвару, и они вместе поднялись по лестнице, пересекли коридор и вошли в аудиенц-зал, где вчера происходил суд. Посреди зала стоял низенький лысый стражник. Его меч был наготове, словно он в любую секунду ожидал нападения. Пока стражник вел властителя и воина вверх по лестнице на помост, его маленькие пухлые руки заметно дрожали. За помостом висели занавесы с изображением герба Морнгрима На одной из штор, внизу, виднелось небольшое пятно. Тело Форестера было спрятано за троном Морнгрима.

– Пятно заметила Каллиопа, служанка, – тихо доложил лысый стражник.

Властитель затрясся от гнева.

– Обыскать башню! – сжав кулаки, приказал он. – Я хочу знать, кто еще… пропал.

Не прошло и часа, как все передвижения Кайрика были раскрыты. Обнаружили также пропажу ялика. Стражник, дежуривший на мосту, вызвал у Морнгрима подозрение. Недалеко от его поста были обнаружены тела Сегерта и Манкструма. Стражника отправили в подземелье для допроса.

– Работа твоего друга? – спросил Морнгрим, склонившись над телом Сегерта и касаясь раны на шее трупа.

– Он не был мне другом, – возразил Келемвар, осматривая рану. – Да, похоже, это дело рук Кайрика.

Тут крики раздались и со стороны кухни, поэтому Келемвар вместе с Морнгримом вернулись в башню. Там они обнаружили повара, указывающего на ступени, ведущие в кладовую. Среди разделанных туш мяса на огромном крюке болтался юноша, только начинавший свою карьеру стражника. Его посеревшее лицо все еще было измазано шоколадом и вишневым соком.

– Пойдем со мной, – сказал Морнгрим, но Келемвар не пошевелился, потрясенно разглядывая труп юноши.

Властитель мягко положил руку воину на плечо.

– Нам нужно поговорить, – тихо произнес Морнгрим и повел Келемвара в свой кабинет.

Они поднялись до первой лестничной площадки. Властитель Долины Теней открыл большую деревянную дверь и жестом пригласил Келемвара войти. Кабинет Морнгрима был небольшим, но очень уютным. Мебель темного дерева, светлые гобелены на стенах. Сквозь единственное окошко пробивались слабые рассветные лучи.

Властитель уселся на стул и принялся нервно сцеплять и расцеплять пальцы.

– Мне нужен тот, кто сможет найти их, Келемвар. Тот, кто верен принципам Долины – свободе, правосудию, чести, – и тот, кто знает, как найти негодяев, сотворивших такое с моими людьми. – Морнгрим замолчал, но его руки продолжали машинально двигаться.

Келемвар не знал, что сказать. Похоже, что Миднайт, Адон и Кайрик уже давно ловко водили его за нос и использовали в своих интересах. Только этим можно объяснить то, что они покинули Долину без него. Может быть, они действительно убийцы?

– Ты хорошо послужил Долине, – продолжал Морнгрим. – Ты замечательный человек, Кел. Я думаю, тебя просто ввели в заблуждение. – Властитель резко встал.

– Возможно, – тихо ответил Келемвар, взъерошив волосы пятерней. Он сидел напротив Морнгрима на большом стуле с высокой спинкой. – Похоже на то.

– Ты провел с ними много времени, – сказал Морнгрим, медленно подходя к воину. – Ты знаешь ход их мыслей. Возможно, ты догадаешься, куда они могли отправиться.

– Возможно, – пробормотал Келемвар.

Морнгрим помолчал, затем опустил руку на плечо Келемвара:

– Я хочу, чтобы ты выследил преступников и вернул их в Долину Теней. Возьми дюжину верных людей и не забудь проводника, который знает здешний лес.

– Лес? Но они отплыли на лодке, – удивленно воскликнул Келемвар.

– Думаю, по воде их не догнать. Единственная возможность – обойти по земле, срезать повороты, – вздохнув, произнес Морнгрим. – Ты возьмешься за это дело?

Келемвар резко сбросил руку властителя со своего плеча и вскочил. Но прежде чем он успел произнести хоть одно слово, дверь распахнулась, и в кабинет ворвался Лео.

– Лорд Морнгрим, простите меня! – выкрикнул секретарь, рухнув на колени. – Я не знал! Я верил, что их неправильно осудили! Но они пролили невинную кровь и омыли в ней мои руки!

– Успокойся! – произнес Морнгрим, наклонившись и обняв Лео за плечи. – Расскажи нам все.

Преданный секретарь Эльминстера вздохнул и заглянул в глаза Морнгрима:

– Как я уже сказал на суде, я думал, что Эльминстер все еще жив. Я… я отправился к башне, чтобы помочь чародейке и жрецу сбежать… Но Кайрик опередил меня. – Лео вновь склонил голову и спрятал лицо в ладонях. – Я позволил им сбежать… Нет! Я помог им сбежать. Я отдал Миднайт ее книгу заклинаний… и еще несколько вещей.

Морнгрим нахмурился и повернулся к Келемвару. Воин молча смотрел на коленопреклоненного секретаря, его лицо не выражало ничего.

– Я должен был догадаться, что стражники внутри башни уже мертвы, – выпалил Лео, – иначе нас заметили бы и подняли тревогу. Я никогда бы не подумал, что они… – Юноша вздрогнул и посмотрел на Келемвара. – Я никогда не прощу себя за то, что произошло!

Морнгрим пытался сохранить хладнокровие, но желваки на его лице ходили ходуном.

– Убийства произошли до того, как ты пришел, Лео. Не вини себя.

Лео вздохнул и вновь склонил голову:

– Ты должен посадить меня в тюрьму.

– Считай, что ты находишься под домашним арестом, – спокойно произнес Морнгрим, отходя от секретаря. – Не покидай Башню Эльминстера, разве только тебе понадобятся еда и питье. Таково мое последнее слово.

Секретарь поднялся, склонился перед властителем и повернулся, собираясь уходить.

– Да, и еще кое-что, – произнес Морнгрим, прежде чем Лео успел покинуть кабинет. – Ты не знаешь, куда отправились преступники?

Юноша обернулся. Келемвар мог видеть, как побелело его лицо, а в глазах закипел гнев.

– Знаю, – выдавил Лео сквозь стиснутые зубы. – Они отправились в Тантрас.

Морнгрим кивнул, но у Келемвара оставался еще один вопрос.

– Подожди, Лео. Ты только что сказал, что думал, будто Эльминстер жив. Ты больше в это не веришь? Ты думаешь, что Адон и Миднайт… убили его?

Секретарь внезапно выпрямился и расправил плечи. Но когда он заговорил, его голос был еле слышен:

– После того, что они сделали в башне, я считаю их хладнокровными убийцами. Хуже того, они обманули такого замечательного человека, как Эльминстер. И тебя, Келемвар. Они должны ответить за все!